Сокровища Аттилы Перри Томас
С помощью машины они подтащили большой камень и закрыли вход в тайник. Потом забросали его землей и притоптали. Когда землю разровняли, вход в тайник оказался на глубине четырех футов.
Реми повернулась, посмотрела на распаханное поле и воскликнула:
– Ничего себе! Ты только посмотри!
Светало, и стали хорошо видны глубокие колеи, идущие по полю к берегу реки и обратно.
– Надо убрать эти следы.
– Не получится, – произнес Сэм. – Можно только попытаться представить это как выходку пьяного водителя.
Они сели в машину, Сэм взял пустую винную бутылку, оставшуюся от их пикника, стер отпечатки пальцев и бросил бутылку на землю. Потом принялся ездить по полю, петляя и поворачивая, оставлял следы в разных частях поля. Потом выехал на шоссе, идущее вдоль реки.
Когда рассвело, Реми отправила Сельме и Альбрехту снимки. Тут пошел дождь.
– Я рада, что мы на этом не успокоились, – сказала Реми.
Дождь постепенно усиливался, превращаясь в настоящий ливень; Сэм ехал прямо по лужам, смывая грязь с взятой напрокат машины. Когда появилась возможность остановиться там, где их не было видно, они вышли и опустили камень с надписью в реку.
– Я здесь сфотографирую, – решила Реми. – Когда угроза нашей жизни исчезнет, мы вернемся, вытащим камень и подарим музею. – Она закончила фотографировать, и они поехали дальше.
В Пескьера-дель-Гарда Фарго прибыли, когда еще не было шести утра, остановились на парковке у пристани и увидели, как под мостом проходит лодка. Пока ждали, Реми позвонила в Калифорнию, ответила Сельма:
– Привет, Реми! Ваши снимки получены. Клад так велик, как кажется?
– Еще больше. Вы с Альбрехтом прочли сообщение?
– Альбрехт перевел его, теперь изучает ситуацию. Пусть сам вам скажет.
Послышался какой-то шорох, потом раздался голос Альбрехта:
– Здравствуйте!
– Привет, Альбрехт, – ответила Реми. – Прочли надпись на камне?
– Да. Это по-прежнему латынь. Вот что там говорится: «Ты нашел мое пятое сокровище. Четвертое – там, куда друзья торопились, чтобы стать врагами. Я схоронил сокровища на будущее, а король Торисмунд схоронил погребальные дары короля Теодориха».
– Как вы это поняли? – спросил Сэм.
– Это ссылка на другую возможность, о ней я упоминал в связи с пятым сокровищем, – битву на Каталаунских полях в 451 году, – сказал Альбрехт. – Друзья – это Флавий Аэций, римский полководец, и Теодорих, король визиготов. Оба считались друзьями Аттилы, но ненавидели друг друга. Когда Аттила вторгся во Францию и разграбил большую ее часть, они объединились и выступили против него.
– Что за погребальные дары?
– Теодорих пал в битве, но, как иногда случается в крупных сражениях, главные вожди потеряли друг друга из виду, и тело Теодориха нашли только на следующий день. Его сын, Торисмуд, похоронил Теодориха – вероятно, вместе с доспехами, оружием и личными вещами, и корона перешла к нему.
– Это и есть второй выбор «места, где был потерян мир», – сказала Реми.
– Совершенно верно, – подтвердил Альбрехт. – Там крайняя точка на западе, куда дошел Аттила, в районе французского города Труа. Его прежние друзья образовали союз, чтобы остановить. Сражение оказалось большое и ожесточенное, но завершилось вничью. Когда стало слишком темно, чтобы сражаться, Аттила отошел в свой лагерь. Флавий Аэций не преследовал отступающих гуннов. Некоторые историки говорят: он боялся разгромить их окончательно, ведь тогда визиготы лишились бы противника. Подозреваю – гунны все равно были очень сильны, и Аэций не хотел испытывать судьбу. Это последняя крупная битва, о которой римляне могли говорить, что они ее выиграли, ведь они остались на поле, когда армия противника отступила. Теодорих погиб, а его сын Торисмунд спешно вернулся домой, чтобы укрепить свое положение нового короля визиготов.
– Недурно, – отозвалась Реми. – Теперь мы примерно знаем, куда направиться дальше. Но мы все еще в Италии. Вы связались с итальянскими властями?
– Да. Там поняли необходимость строгой тайны и быстрых действий. Через несколько часов с вами свяжутся, чтобы принять клад и доставить в Рим.
– Хорошо, – сказал Сэм. – Меня порадует, если за них будет отвечать кто-то другой.
– Когда все уладите в Италии, отправляйтесь в аэропорт Вероны. Вас будут ждать билеты во Францию. Просто вставьте кредитную карточку в устройство для идентификации, и оно напечатает вам посадочные талоны. Пока будете в воздухе, мы подготовим новую информацию, – сообщила Сельма.
– Спасибо, Сельма.
Час спустя они увидели, что лодка прошла под мостом и направилась к пристани. Они позвонили Тибору, объяснили план действий и отправились в отель.
Едва Фарго успели принять душ и съесть доставленный в номер завтрак, как в дверь постучали. В коридоре стояли пятеро мужчин в темных костюмах.
– Мистер и миссис Фарго? – спросил их предводитель, показал значок и карточку-удостоверение. – Меня зовут Серджо Боярди. Мы из отдела защиты культурного наследия Карабинерии Неаполя. Мне сообщили, что вам нужна наша помощь.
– Входите, пожалуйста, – пригласил Сэм. Когда посетители вошли и закрыли дверь, он сказал: – Мы нашли большое сокровище – клад 452 года.
– Нам сообщили: вы хотите, чтобы мы зарегистрировали вашу находку и приняли под свою ответственность.
– Да, – подтвердил Сэм.
– Вам известно, что двустороннее соглашение между США и Италией распространяется на находки периода от IX века до нашей эры до IV века нашей эры?
– Формально находка, относящаяся к пятому веку, не подлежит регистрации, но мы добровольно просим разрешения на транспортировку артефактов после того, как они будут каталогизированы и сфотографированы представителями итальянских властей. Буду откровенным и скажу: есть другие группы, которые всячески старались помешать нам найти клад, и эти группы склонны к насилию. Наши намерения отчасти объясняются тем, что мы не хотим дать им возможность похитить сокровища.
Боярди кивнул и задал вопрос:
– Где сейчас эти артефакты?
– На арендованной нами лодке. Она стоит на якоре у пристани на озере, – ответил Сэм. – Наша мысль такова: мы хотим взять напрокат трейлер, погрузить на него лодку и отвезти в безопасное место, где мы забрали бы артефакты и перегрузили в ваш грузовик.
– Толковый план, – одобрил Боярди. – Можно снять амбар в сельской местности и поместить туда на несколько часов и трейлер с лодкой, и грузовик. А потом мы отправимся своей дорогой, не привлекая излишнего внимания.
– Давайте так и сделаем, – согласился Сэм.
Они въехали на пристань в белом, без опознавательных знаков грузовике карабинеров, потом в соседнем лодочном ангаре наняли большой трейлер с прицепом. Задним ходом подогнали трейлер к лодочному причалу, въехали в озеро, после чего двоюродные братья Тибора поставили лодку на трейлер и грузовик вытянул трейлер на площадку для парковки. Через несколько минут лодку закрепили, и один из людей Боярди отвез их в деревню на западном берегу озера Лаго-дель-Гарда. Шофер провел грузовик и трейлер в амбар, вышел из машины, закрыл дверь, и все принялись за работу.
Боярди присматривал за перемещением ящиков с драгоценными монетами, украшениями и драгоценностями из лодки в картонные коробки, словно только что из багажного вагона. Когда артефакты доставали, чтобы перепаковать, Реми и карабинеры фотографировали. Ряды коробок в кузове грузовика становились все выше.
– Поразительно, – удивился Боярди. – Каждый объект – археологическое чудо, часть добычи Аттилы. Нередко это шедевры, даже в его время – музейные экспонаты, иногда созданные на заре римской эры, иногда греческие и из первых христианских храмов. Нам повезло, что грабители могил перекопали всю Италию, но не нашли это.
– Мы не надеялись найти столько, – сказала Реми. – А, наверное, зря. Гунны шли с севера Италии и грабили все попадающиеся на пути города. Мы считаем: Аттила сберег так много, поскольку эти сокровища должны были оплатить его следующую попытку захвата Рима.
Сэм, Реми, Тибор и его братья помогли карабинерам перепаковать и уложить драгоценные объекты. Работали споро. Когда закончили, Боярди предложил свой план действий:
– Оттащим лодку на пристань и поедем. Отвезем находку в Рим, там, в Капитолийском музее, она будет в безопасности.
Все снова сели в грузовик, и водитель-карабинер завел мотор. Два карабинера прошли вперед и стали открывать большие ворота амбара. И как только сделали это, обнаружили – на головы направлены пистолеты.
Сэм, Реми и Боярди почувствовали, как грузовик резко затормозил. Боярди раскрыл задние дверцы, они выскочили и увидели: в амбар вбегают шесть человек в обычных спортивных куртках или плащах, джинсах или брюках защитного цвета, но в руках все держали «SC-70/90» – автоматы с коротким стволом и складным прикладом.
Боярди встал перед Сэмом и прошептал:
– Возьмите мой пистолет.
Сэм снял с портупеи Боярди наплечную кобуру и достал «беретту»; пистолет и кобуру он сунул в карман. Как только Боярди почувствовал, что пистолет сняли, он крикнул по-итальянски – Сэм понял не все, но суть была ясна:
– Что вы тут делаете? Здесь проводит операцию национальная полиция! Немедленно опустите оружие!
В ответ один из людей у двери выстрелил в крышу. От этого звука два карабинера, к чьим головам приставили стволы, невольно вздрогнули. Вошедшие рассмеялись, грубо втолкнули карабинеров в амбар и тут же разошлись в стороны, чтобы держать под прицелом и группу карабинеров, и Сэма, Реми, Боярди, Тибора и его братьев.
В крышу выстрелил мужчина средних лет, рослый, с широкой грудью. Сейчас он бросился вперед, забрался в кузов грузовика и вскрыл несколько ящиков. Подтащил один к двери и наклонил, чтобы остальные увидели содержимое. И крикнул:
– d’ oro! tutto oro antico![9]
Сэм без труда понял эти слова. Бандиты переглянулись и словно заразились, как вирусом, весельем своего предводителя. А рослый выпрыгнул из грузовика и подошел к Боярди. Тот быстро сказал ему что-то сердитое.
Человек радостно улыбнулся:
– Ci avete seguito. Ci avete seguito[10]. – Он прошел туда, где стояли двое карабинеров, и, пока его подельники продолжали держать их под прицелом, быстро обыскал обоих. Нашел у одного из полицейских второй пистолет и отобрал.
– Виноват, – тихо произнес Сэм. – Должно быть, мы с Реми слишком заметны.
– Нет, это я виноват, – прошептал в ответ Боярди. – Он сказал: они следили не за вами. Они следили за нами, знали, что наш отдел занимается древностями, поэтому дождались, пока мы выедем из Неаполя, и последовали за нами.
Наручники, отнятые у карабинеров, грабители защелкивали на руках честных людей и приковывали ими к вертикальным опорам амбара. Двое вместе с предводителем подошли к Боярди и принялись обыскивать его.
В момент обыска предводитель смотрел только на Боярди, и См выбросил вперед левую руку и ударил предводителя в лицо, а правой выхватил оружие Боярди. Молниеносно схватив предводителя за ворот, он развернул его, прикрылся им, как щитом, и приставил пистолет к его голове. Боярди тут же выхватил у бандита автомат и направил на двух других грабителей.
Эти двое положили оружие на пол, отступили и подняли руки. Два карабинера, которых еще не успели приковать, подобрали с пола свое оружие и автоматы бандитов.
Один из вооруженных грабителей понял смысл происходящего и решил положить этому конец. Он закричал «Нет!» и открыл огонь. Его автомат изрыгнул пули, и вожак бандитов, стоявший перед Сэмом, упал.
Предводителя принесли в жертву, это сыграло свою роль. Прочие грабители, увидев, что их главарь мертв, теперь попытались укрыться, унося с собой оружие. Двое полицейских Боярди открыли по ним огонь, и один из них, раненный в ногу, упал. Остальные не оказали сопротивления.
Но застреливший главаря не собирался сдаваться, а дал очередь в сторону Сэма и Боярди, укрывшихся за трейлером с лодкой. Сэм перебрался через планшир в лодку и пополз на нос.
Один из грабителей пробирался вдоль стены в поисках более удобной для стрельбы позиции. Сэм поднял руку над планширом и выстрелил. Пуля попала человеку в верхнюю часть тела, в ключицу. Он развернулся, хотел ответить на огонь, но его правая рука безжизненно повисла, оружие выпало. Двое карабинеров набросились на него, надели наручники и заставили сесть у стены амбара рядом с раненым товарищем и застреленным главарем. Остальные бросили оружие и перестали сопротивляться.
Боярди по телефону запросил помощи у местной полиции, вскоре приехали «Скорая» и полицейские машины для перевозки задержанных. Пока ждали, Боярди пытался расспросить пленных, те отвечали дерзко. Он готов был сдаться, когда Реми сказала:
– Спросите у них, кто их послал – не человек по имени Бако?
Боярди перевел ответ:
– Кто такой Бакко? Он из Сицилии? В последнее время многие сицилийцы интересуются археологическими находками.
– Полагаю, это значит «нет», – поняла Реми. – Золото само по себе притягивает неприятности.
Через несколько минут завыли сирены, и амбар окружили полицейские машины. Пришла «Скорая», и санитары забрали двух раненых, взяли нескольких полицейских для их охраны и уехали. Увезли и трех здоровых грабителей. И наконец за мертвым главарем пришел фургон коронера.
Когда приехали в гавань и Боярди уже собирался уезжать в Рим, он подошел к Сэму и Реми:
– Развитие событий тревожное. Воры наконец поняли: лучший способ найти древние сокровища – просто следить за полицейскими, которые должны регистрировать находки. Вероятно, мы вступаем в период, когда ни один занимающийся нашим делом полицейский не будет в безопасности. И всякий, кто не уйдет в отставку, глупец.
– Значит, вы уходите? – спросила Реми.
– Я? Нет. Во всяком случае не сейчас. Ведь ваш муж спас мне жизнь. Может, когда-нибудь мы поговорим об этом, но сегодня у нас слишком много дел. Arrivederci, Фарго! Желаю вам спокойного возвращения.
Глава 15
Италия, аэропорт Вероны
В телефоне Реми послышался голос Сельмы Уондраш:
– В городке Шалон-ан-Шампань немного жителей, а поле битвы, как считаем мы с Альбрехтом, находится в пяти милях к северу, у деревушки Куперли по дороге D-994 на Реймс.
– Что нам искать? – спросил Сэм.
Заговорил Альбрехт:
– В центре поля находился каменный уступ, большой выступ под углом к поверхности. Римская армия, в ее состав входили также визиготы, аланы и кельты, в боевом порядке двинулась, чтобы занять господствующие высоты до прихода гуннов. Когда с востока появились всадники гуннов, их встретил град стрел с высоты. Гунны хотели вытеснить стрелков, потом отошли к востоку, на ровную низменность. И укрепили свои позиции, разместив повозки кольцом вокруг лагеря и сцепив их.
– Далеко ли на восток от этого выступа? – спросила Реми.
– Они отступили на расстояние полета стрелы, – ответил Альбрехт.
– А сколько это?
– Ну, допустим, вы встанете на вершину этого выступа, выпустите стрелу под углом сорок пять градусов и посмотрите.
– Могу.
– Или можно рассчитать. Вероятно, расстояние в двести пятьдесят ярдов подойдет.
– Будем гадать, – сказал Сэм. – Сельма, можете прислать нам другой магнитометр и металлоискатель в отель во Франции?
– Уже сделано. Будут там сегодня к вечеру. Вы остановитесь в «Л’Асьете шампанез», это старое поместье с четырьмя акрами земли, у поселка с современным центром.
– Спасибо, Сельма, – поблагодарила Реми. – Если там есть хорошая ванна, я буду счастлива. И, пожалуй, мы могли бы поспать – много работали ночью.
– Сколько угодно. Машину возьмете в первом терминале аэропорта Шарль де Голль. Поезжайте по 44-му шоссе на восток от Парижа в Реймс, это примерно сто девяносто километров. Потом по дороге D-944 из Реймса в Куперли.
– Понял, – произнес Сэм.
– Альбрехт, что еще вы можете сказать о той битве? – спросила Реми.
– Ну, после первых стычек Аттила понял: уступ ему не взять. И отступил, ожидал развития событий. В те дни это означало наблюдать за действиями противника, и гуннам в соответствии с их верованиями требовалось вскрыть несколько птиц, чтобы прочесть будущее по их внутренностям. Аттила заставил противников ждать целый день, напал ближе к вечеру. Битва гремела до темноты, на поле остались тысячи тел – почти равное число жертв у обоих противников. Всадники Аттилы не смогли справиться с преимуществом врагов, удерживавших высоту. Аттила отступил в укрепленный лагерь. Римский полководец Аэций заблудился в темноте, потерял своих римлян и нашел убежище у визиготов, те, в свою очередь, потеряли короля Теодориха. На другой день тело короля нашел его сын Торисмунд. Аттила, вероятно, не знал, как плох противник, поэтому решил стоять на месте. Он приказал собрать огромное количество деревянных рам от седел его всадников. И приказал, если умрет, положить его тело на эти рамы и сжечь. Но его люди заметили – визиготы покидают поле битвы. Они возвращались домой, чтобы Торисмунд смог занять место отца. И Аттила тоже ушел на восток, переправившись через Рейн.
– Верно! – воскликнула Реми.
– Верно что? – переспросил Альбрехт.
– Именно здесь должны находиться сокровища.
– С чего вы взяли?
– Мы с Сэмом анализировали всё с самого начала. Сокровища всегда зарывают в тяжелое время – в случае поражения или смерти. Как они это делали? В легендах о смерти Аттилы упоминается огромный шатер, поставленный для Аттилы и его свиты, такой большой, что в нем можно было ездить верхом.
– Все равно не понимаю, к чему вы клоните, – подала голос Сельма.
– Деревянные части седел не сожгли. Они не должны были сгореть: это отвлекающий маневр, балаган. Внутри огромного шатра Аттилы, где только немногие могли видеть царя, его люди выкопали склеп, такой же, как два найденных нами. Когда яму вырыли, в шатре скрылись каменщики, им предстояло заняться камнями. Доверенные охранники Аттилы сложили сокровища в подземный схрон, не выходя из шатра, запечатали вход в тайник, забросали землей и только потом свернули шатер. Никто не видел ни ямы, ни раскопок. А уходя, гунны, вероятно, прогнали через лагерь лошадей. И только самые доверенные люди знали, где сокровища и что они вообще существуют.
– Полагаю, вы его верно поняли, – подтвердил Альбрехт. – От Шалони Атилла прошел севером Италии и на пути к Риму собрал новую добычу. В день битвы он уже, видимо, готовился повернуть в Италию. Рим был крупнейшим городом и, вероятно, всегда являлся его целью. Все знают: противники Аттилы заставили его окончить битву вничью. Но все забывают: и он заставил их прийти к ничьей.
Сэм поделился такими сведениями:
– Источники утверждают: Аттила откладывал нападение почти до ночи. Может, он ждал, пока выкопают тайник и привезут камни, скорее всего, с берегов реки Марны, которая протекает на краю поля битвы.
– Полагаю, вы правы, – отозвался Альбрехт. – Если удастся установить, где стоял шатер Аттилы, под ним вы найдете и тайник с сокровищами.
Перелет из Вероны в Париж занял два часа. Сэм и Реми взяли напрокат автомобиль и тронулись в путь, держась в стороне от пробок и городской толчеи. И хотя Сэм вел машину быстро, сто девяносто километров по шоссе 44 они проехали за три часа.
Сэм и Реми отыскали дорогу на Шалон-ан-Шампань, потом еще пять миль ехали по проселку до крохотной деревушки Куперли. В конце дня они оказались среди трапециевидных фермерских полей, так тесно переплетенных, что, казалось, каждый дюйм земли кому-то принадлежит и тщательно обрабатывается.
– Давай начнем искать от дороги, пока не найдем каменный уступ или пока не кончится день, – предложил Сэм.
– Все зависит от этого уступа, – сказала Реми. – В рассказе нет никакого другого ориентира, которым можно воспользоваться.
Они милю за милей проезжали по дороге D-994 в сторону Реймса, потом повернули на север по D-977, потом еще раз на север, к D-931 на Ла-Либерте. И оказались северо-восточнее Марны, вот там увидели выступ. Когда их взгляды переместились с запада на восток, среди плоской равнины внезапно показалась высокая наклонная скала. Сэм съехал на обочину, Реми сделала несколько снимков телефоном и отослала их Сельме, а мужу объяснила:
– Если это не то, может, Сельма, Пит и Венди сравнят ее очертания с какими-нибудь географическими источниками, аэрофотоснимками или еще с чем-нибудь и скажут нам, куда ехать.
– Я уверен: это оно, – ответил Сэм. – Если бы они могли сделать это раньше, то сделали бы. И потом, до сих пор мы не видели ничего подходящего.
Реми встала на сиденье, поставила ногу на верх двери, чтобы немного приподняться, и вдруг воскликнула:
– Ого!
– В чем дело?
– Жаль, у нас нет бинокля. Похоже, кто-то начал раскопки на плоской части поля.
– К востоку от выступа?
– Да, и кажется, на нужном расстоянии. – Она указала рукой: – Думаешь, это дальше полета стрелы со скалы?
– Я бы думал так, – ответил он. – Если бы в меня стреляли, то я обязательно ошибся бы в дальнюю сторону. – Он встал на сиденье рядом с ней.
– Видишь? – спросила она. – Там и там? И еще там!
Посреди зеленого поля темнели холмы недавно выкопанной земли.
– Похоже, Бако добрался сюда первым. Маленькие холмики – у пробных ям, а вот там большой – они решили, что нашли тайник.
Реми нажала кнопку запрограммированного номера и включила громкую связь.
– Тибор? Говорит Реми. Я знаю, вы находитесь дома всего несколько часов. Изменилось ли что-нибудь с Арпадом Бако?
– Нет, – ответил Тибор. – Он и его телохранители по-прежнему здесь, это я проверил сразу, когда прилетел. Почему спрашиваете? Что-то случилось?
– Мы во Франции у следующего места, и, похоже, кто-то здесь копает.
– Мне это не нравится, – вздохнул Тибор. – Нам следовало подумать о другой возможности.
– О какой?
– Бако остается здесь, в Венгрии. Но в других местах у него есть знакомые и деловые партнеры – покупатели и поставщики, законные и незаконные. Вероятно, он позвонил во Францию. На вашем месте я был бы очень осторожен.
– Мы будем осторожны, – пообещала она. – Дайте знать, если что-нибудь изменится. – Она повернулась к Сэму: – Ну, ты слышал.
– Тибор прав. Следовало об этом подумать. Если у Бако есть подельники по всей Европе, у нас проблема. Пока мы торопились достичь следующего места, его сообщники уже могли начать раскопки.
– И что теперь?
– Будем вести себя так, словно собираемся победить, пока никто не докажет обратного. Доедем до Реймса, остановимся в отеле, скоротаем остаток дня и вернемся сюда в темноте.
В своем офисе в Сегеде Арпад Бако сидел во главе стола для заседаний, смотрел на подчиненных и слушал отчет руководителя отдела международной торговли. Подчиненные слушали отчет, а он использовал это время, чтобы лучше изучить присутствующих. Умные люди, все они. Есть ученые: биологи, фармацевты, химики – они совершенствуют многочисленные лекарства, изготовляемые компанией, и создают новые. Другие, медики с научными степенями, проверяют лекарства, работают с больницами и университетами. Есть и юристы. Бако сам учился в университете, но образованностью и интеллектом уступает им.
Однако он хитер и коварен. Этим людям должно быть ясно: представленный отчет, дутый, таких данных не может быть. Данные о наркотических болеутоляющих и транквилизаторах, которые ценятся на подпольном рынке Европы, завышены. Согласно отчету эти средства закупают законные зарубежные клиенты – в количествах, намного превышающих их потребности на рынке. Даже в странах, где есть знаменитые, с вековой историей фармацевтические компании, например в Швейцарии и Германии, все врачи обязаны прописывать только медикаменты производства Бако. Но это нелепо. Иногда менеджер по торговле рассказывает о продаже наркотических средств Бако в далеких странах в количествах, превышающих объем прописанных за год всех остальных средств. Однако подчиненные Бако внимательно слушают все это. Никакие данные от них не скрывают. Бако знал: все в этой комнате разбогатели на фантомной торговле, и он заставлял их выслушивать эти цифры. Если им не придет в голову сравнивать эти данные с другими, если они не станут высказывать сомнения, то все будет в порядке. Значит, существующее положение их устраивает.
Зазвонил сотовый телефон Бако. Несколько человек вздрогнули и переглянулись: а вдруг это кто-то из конкурентов звонит? Но увидев, что телефон достает из кармана Бако, отвели глаза. Бако прочел номер на экране и сказал:
– Прошу меня простить, господа, нужно ответить на этот звонок.
Все встали, собрали свои ноуты, записные книжки, ручки, кофейные чашки и вышли из комнаты. Последним выходил менеджер по торговле; он явно испытывал облегчение. Когда звуконепроницаемая дверь закрылась, Бако нажал кнопку приема.
– Здравствуй, Этьен, – поприветствовал он. – Я все ждал, когда ты позвонишь. Есть хорошие новости?
Этьен Леклерк засмеялся:
– Новости такие хорошие, что ты можешь счесть их плохими. Мы нашли камеру с сокровищами там, где и ожидали, посреди старого поля битвы. Аттила, должно быть, покинул Германию и Францию без гроша за душой. Ты мог бы не приглашать меня, сделать все самостоятельно и разбогатеть еще на много миллионов евро.
– Так много? А ты мог бы позвонить и солгать, что никаких сокровищ нет – мол, кто-то нас опередил.
Леклерк засмеялся:
– Полагаю, это значит – мы оба почти честны.
– Почти, – согласился Бако. – Или все-таки разумно выбираем жертв? Сокровища – это замечательная новость. Можешь прислать мне фотографию надписи?
– Надписи?
– Послания на латыни. Где-то в тайнике должно быть послание от Аттилы. Ты его не нашел?
– Ну, может, его забрали. Я сам не видел.
– Его трудно не заметить.
В голосе Леклерка прозвучало легкое предостережение, похожее на неприметное облачко на горизонте. Он сказал медленно и отчетливо:
– Ты не видел, что в тайнике. Там буквально тонны золота и серебра, по большей части древнего, даже доримского. Если тебе нужна надпись на латыни, у меня их много. Там есть даже книги с переплетами в драгоценных камнях.
– Прости, дружище, – заюлил Бако. – На этот раз должно быть по-другому. Первая надпись была вырезана на металлическом листе размером с дверь.
– Ничего такого мы не нашли, – сообщил Леклерк. – Я поищу. Да, кстати. Ты велел нам следить за мужчиной и женщиной, которые попытаются добраться до тайника первыми. Собственно, это и заставило меня поторопиться со звонком. Они здесь. Мои люди видели, как они подъехали к полю в машине и осматривали его.
– Это лучше, чем я думал. Если сумеешь их убить, у нас будет сколько угодно времени, чтобы найти надпись.
– Не волнуйся, – ответил Леклерк. – Мои люди еще извлекают последнее, прежде чем закрыть тайник. Мы найдем надпись. А тем временем постараемся заставить этих двоих исчезнуть.
Как только они оказались в городе, Сэм поинтересовался, где можно нанять грузовик. Ему посоветовали агентство, там он взял грузовик с закрытым кузовом шириной восемь футов и почти двадцать длиной. Реми сфотографировала вывеску продовольственного магазина, распечатала ее и нанесла на оба борта грузовика.
Сэм и Реми пошли в свой отель, похожий на крепость с воротами, и проспали несколько часов, прежде чем почувствовали, что готовы. Сэм собрал металлоискатель и магнитометр, упаковал лопаты и ломы, приборы ночного видения и рюкзаки. Они поужинали в ресторане отеля: утка под апельсиновым соусом с розовым вином местного производства, по слухам, любимым вином одной из фавориток короля Людовика XIV, а на десерт – сладкие блинчики.
В полночь они сели в свой грузовик. Сэм вел, Реми сидела рядом с ним, пытаясь указывать направление. По проселочной дороге они добрались до деревни Куперли и повернули на север. И очень скоро приехали на поле, которое нашли днем. Сэм остановил грузовик на обочине.
– Посмотрим, что они тут копают, – произнесла Реми, надевая рюкзак.
Сэм ответил:
– Будем надеяться, во Франции просто крупные суслики.
Они перелезли через каменную изгородь и пошли по полю. Сверяясь со сделанными днем фотографиями, приблизились к первой куче земли, увиденной ими с дороги. Тут они надели очки ночного видения и склонились к земле, затем лопатами убрали часть земли.
– Что это? – Реми протянула руку и коснулась непонятного предмета. – Сталь. Похоже на пушку.
– Ты права. – Сэм руками покопал вокруг и остановился, наткнувшись на жерло. – Похоже на «Френч-75».
– Но так называется коктейль, – возразила Реми. – Джин, шампанское, лимонный сок и сахар.
– Видишь ли, пушку назвали в честь коктейля, – объяснил Сэм. – Наверное, что-нибудь связанное с похмельем. Это также означает: во Франции копать нужно очень осторожно. На юго-восток от этого поля – река Марна. Летом 1918 года генерал Людендорф задумал большую наступательную операцию по захвату Шампани. Союзники раздобыли копию его плана, стянули туда артиллерию и за час до немецкой атаки открыли огонь из трех тысяч орудий. Судя по положению этой пушки, ее повредили ответным огнем или она просто слишком раскалилась.
– Тот, кто пришел сюда раньше нас, видимо, заметил большие колебания показаний магнитометра, начал копать и нашел ее, – отметила Реми.
– Посмотрим вторую яму.
Они прошли по полю ко второй куче земли, остановились и заглянули в яму. На дне лежали остатки каких-то деревянных решеток, потемневшие от времени и прогнившие. Из земли торчали тележное колесо и втулка. Сэм осторожно потрогал деревянную решетку, мягкую, словно из мокрого картона. Он увидел пять металлических снарядов в форме гигантской пули; медные гильзы позеленели.
– Вот это находка! – ахнул Сэм. – Неразорвавшиеся боеприпасы. Похоже на зарядный ящик. Пойдем дальше.
– Надо сообщить кому-нибудь, – предложила Реми.
– Обязательно сообщим. После двух мировых войн земля здесь прямо нашпигована неразорвавшимися бомбами, снарядами и минами. Франция все еще содержит отряд саперов: на такие находки вызывают их.
– Французских подельников Бако, копавших эти ямы, ждал большой сюрприз, – сказала Реми.
– Да, на поле осталась всего одна груда, и она выглядит гораздо заманчивее, – отозвался Сэм. – То, что они нашли, не взорвалось.
Они пошли к третьей яме.
И остановились у кучи земли, ею забросали раскоп.
– Посмотри на вход, – указала Реми. – Похож на остальные: камни, скрепленные раствором.
– Глянем, что тут оставили, – предложил Сэм и достал из рюкзака нейлоновый трос, завязал петлю и надел на черенок своей лопаты, потом закрепил лопату в углу отверстия, чтобы она прочно держалась.
Они надели очки ночного видения, и Сэм опустил Реми в камеру. Через какое-то время веревка провисла. Последовало несколько секунд тишины.
– Что ты видишь?
– Тайник не пуст, но, кажется, его уже разграбили. Ни следа золота. Спускайся и сам посмотри.
Сэм спустился на тросе по внутренней стене помещения. Его ноги коснулись пола, и он сказал:
– Это цемент.
– Римляне использовали в постройках цемент. Почему бы не поступить так же и Аттиле?
– Если бы Аттиле понадобился каменщик, он мог бы захватить их хоть тысячу. Но похоже, тайник сделали из бревен, а потом обмазали известкой с обеих сторон.
– Посмотри-ка. – Реми стояла в дюжине футов от Сэма у груды металла, тускло блестевшего даже в усиленных зеленых тонах очков ночного видения.
Сэм подошел к ней и произнес:
– Не вижу никакого золота, но это поразительно – римские щиты, шлемы и доспехи, мечи, копья. Должно быть, часть военной добычи.
– Это большая историческая ценность, – подчеркнула Реми. – Но мне все равно очень неприятно: французские подельники Бако нас опередили.
– Давай найдем надпись, если, конечно, они не утащили ее с собой.
Они осматривали стены, разглядывали даже самые слабые царапины и под ворохом римского оружия нашли щит, не похожий на обычный римский щит-скутум, с отогнутыми назад краями. Этот был круглый, с накладкой в центре, с острием, выступающим как копье. По внутренней стороне щита вдоль края шла выгравированная надпись на латинском языке.
Реми сфотографировала надпись телефоном, потом попросила Сэма подержать щит и сделала несколько снимков под разными углами, чтобы буквы выглядели отчетливее.
– Вот, – сказала она. – Этого хватит. Секунду! Его нельзя оставлять здесь. Люди Бако должны были знать: этот щит важен – может, важнее всего остального в тайнике. Почему они его оставили?
Сэм пожал плечами:
Читать бесплатно другие книги:
