Укус скорпиона Пищенко Виталий

– Я не хотел его бить, но ты же видела – он сам все начал.

– Папа всегда такой въедливый, он ведь у меня военный.

«Так, – уныло подумал я, – похоже, мне придется несколько подсократить свой отдых в Дакаре. Военный – не агент ЦРУ, но все же надо держать ухо востро. Этот парень дела так не оставит, заявится, чего доброго, в американское посольство и заявит о нашей нелицеприятной беседе. Ну ничего. Пока они отреагируют, пока займутся поисками, я уже успею покинуть этот город».

Тем временем к лайнеру приблизились буксиры и начали толкать его к пристани.

– Тебя как звать, королева? – спросил я.

– Джулия, – покраснела девочка.

– Мне пора, Джулия. Боюсь, твой отец может в любой момент появиться на палубе. А неприятности нам ни к чему. Правильно?

– Пока, – сказала Джулия и побежала к себе в каюту.

Я смотрел ей вслед и думал, что, может быть, и зря врезал ее папаше. Эх, да что там говорить! Все как-то с самого начала пошло наперекосяк.

Наконец, подали сходни, и я выбрался на берег. Внимательно огляделся – слава Богу, ничего подозрительного.

Только теперь стало понятно, почему наше судно встречало так много негров. Они наперебой предлагали нехитрые свои товары: часы, бижутерию, ткани и даже портативные ноутбуки. Все это стоило раз в десять дешевле, чем в Америке, но и качество вполне соответствовало цене.

Я пробился сквозь толпу и вышел на длинную улицу, идущую вдоль океанского побережья. Чувствовалось, что я в Африке: солнце палило нещадно, а вокруг росли экзотические пальмы. Я и не знал, что есть так много их разновидностей. Одни были покрыты какой-то зеленой «чешуей», другие – маленькие и пузатые, третьи – наоборот, высоченные, но почти без листьев, лишь на самой их верхушке торчал небольшой пук, будто кепка на темечке забулдыги. Были здесь и банановые пальмы, но с какими-то уж чрезвычайно маленькими плодами, и масличные с большими гроздьями. А между пальмами попадались манговые деревья, баобабы и еще бог знает что за растения с неизвестными мне названиями. В общем, Африка, что еще сказать?

Я свернул на первом же перекрестке и направился в сторону небоскребов, перстами пронзающих небо. По всей видимости, там и находился центр города. Я шел по красивой тенистой улочке, по обеим сторонам которой располагались небольшие магазинчики и, очень похожие на парижские, кафе. Неудивительно, Сенегал долгое время был колонией Франции.

Я беспрестанно крутил головой, посмеиваясь, при виде женщин, несущих на голове здоровенные корзины. За спинами у многих из них были привязаны еще и детишки. Этакая кенгуриная сумка, где безмятежно посапывая в две дырочки, спали маленькие негритосики. Улыбался я и при виде мужчин, которые на кой-то ляд носили в такую жару меховые шапки, гордясь тем чрезвычайно. Одним словом, экзотика!..

Постепенно улицы становились все шире и шире, и все больше они стали напоминать европейские. Появились кинотеатры с яркой рекламой, высокие дома, и еще я, наконец, увидел белых людей, спокойно идущих по своим делам.

Хотя нет, не все белые чувствовали себя здесь спокойно. Группка людей, с опаской озиралась по сторонам. Это были русские моряки, я понял несколько слов из их разговора. Они искали лавки с недорогим товаром. Бедные русские, их страну вечно потрясают революции! Был царь, потом большевики, потом капиталисты, а теперь и вовсе черт знает что. Все никак они не найдут своего светлого будущего…

Я прошел еще несколько шагов и остановился. Надо было надеть костюм и отправляться в виртал за «выходным пособием». Но не переодеваться же прямо на улице… Оглядевшись по сторонам, я увидел кинотеатр со стереовывеской – страшный монстр с истекающей слюной пастью таращился на меня кровожадными глазами. Сверху пробегала надпись: «Чужие-18».

Вообще-то, подходящее место для задуманного, но как туда попасть? Была бы хоть пара монет… На всякий случай я порылся в карманах. Пусто. Да и откуда там чему-то взяться? Я не был готов к тому, что брошусь в бега…

Откуда взялся тот негр, одному Богу известно. Он материализовался, будто из виртала, и скороговоркой выпалил на ломаном английском:

– Господина нуждается деньги? Так моя он могу помочь. Твоя часы – на три тысячи франков. Честный ченч!

Я молча снял часы, и он радостно протянул мне деньги. Надул, конечно, стервец. Но иного выхода у меня сейчас не было. И на том спасибо.

Конечно, я не собирался смотреть затянувшийся сериал о похождениях третьего пилота Рипли, воюющей с мерзкими пришельцами. Меня больше интересовал туалет, где можно было закрыться в одной из кабинок и с помощью шлема заглянуть в меню местной сети. Правда, положа руку на сердце, признаюсь: меня трясло от страха при одной мысли, что надо опять отправляться в виртуальную реальность. Я не мог забыть ужасных тварей в проекции кабеля. Но разве у меня были другие варианты?

Я стоял в зале выбора игровых программ и просматривал названия игр. Азартных, где можно было набрать денег, было полно, но теперь меня начали терзать сомнения.

Как известно, наиболее тщательно человечество проверяет деньги. В любой захудалой лавке полунищий продавец протестирует твою купюру хотя бы просто на свет. Созданы ли виртуальные деньги программистами с должной тщательностью? Конечно, нет. Зачем им ломать голову над столь сложной проблемой. Черт! И что мне теперь делать? Все мои планы горели синим пламенем. Я уселся в кресло и принялся размышлять.

«Отправиться в Лондон я не могу. Без модуля, в одном костюме… Меня размажет о какую-нибудь виртуальную стену и этим все кончится. Без денег же добраться до Британских островов, вообще, немыслимо. Хватит, покатался зайцем, надолго ощущений хватит».

И тут я вспомнил про негра, купившего у меня часы, и даже подпрыгнул от радости. А чем не выход? Надо только вытащить в реальность стоящий товар. Вот только какой? Я долго ломал голову, пока не придумал. Заделаюсь-ка я торговцем книгами. Неграм они конечно ни к чему, но тут ведь и европейцев полно. К тому же, я знал, что существовавшая в Интернете виртуальная библиотека содержит копии всех прижизненных изданий классиков. Да на таких раритетах можно нажить себе целое состояние!

Я отдал компьютеру приказ на выход в Интернет и вновь окунулся в суету и движение. Действительно, эта глобальная сеть стала вторым Вавилоном, правда, пока в ней разгуливали личностные матрицы, но так ли уж далек тот час, когда здесь появятся рэйверы? Я знал, что недалек, но очень хотелось верить в то, что массовый исход в виртуальность затянется лет на двадцать-тридцать. Эх, да что тут говорить…

Из игрового зала я перебрался в тематический и, найдя библиотечный отдел, стал заказывать копии книг, создав себе временный сайт. Я вызывал трагедии Шекспира, поэмы Байрона, новеллы Мериме, романы Стендаля, с упоением листал томики с пожелтевшей от времени бумагой, радуясь тому, что компьютерщики смогли в полной мере воссоздать вид и содержание древних фолиантов.

«Эти книги – да себе в библиотеку, – с тоской думал я. – Только нет у меня ни библиотеки, ни дома, и неизвестно будут ли когда-нибудь вообще».

Наконец, я выбрал нужные тома, нашел какую-то веревку и связал книги в стопку. Тяжелы они были, хоть и виртуальны, но надо было дотащить их до того места, куда я в этот раз вынырнул из реальности, иначе бог знает где можно было оказаться. Даже в кабинете шефа местного отделения ЦРУ, если уж не повезет на все сто.

Я выбрался из кинотеатра и вновь увидел негра, которому продал часы. Он сидел на корточках и, безмятежно чавкал жвачкой. Негр приветливо помахал мне рукой. Я доплелся до него, потея и проклиная тяжесть книг.

– Не знала моя, что в киношке открылася книжный магазина, – сказал негр.

– Ага, – ответил я. – Моя тоже не знала.

– Мосье потратила все деньги, что моя дала за часы?

Я кивнул.

– Тогда пиджака продай, хорошо деньги дам.

– Перебьешься. Лучше скажи, где у вас здесь рынок?

– Какая рынок, Сандага, Кармель или Тилена?

– Ну, не знаю… – замялся я. – А куда белые ходят?

– На Кармель.

– И как туда пройти?

– Иди по эта улица до Площади Независимости, потом свернешь налево и через два квартала сама увидишь. А, вообще, продала бы пиджака, да на такси доехала, господина.

Я покосился на палящее солнце, потом на книги и махнул рукой. Зачем в Африке пиджак? Негр дал мне пятьсот франков и даже поймал такси. Я забрался на заднее сидение и, сказав водителю, куда ехать, принялся разглядывать местные достопримечательности.

В общем-то, все походило на то, что я видел и прежде: лавки, ресторанчики, дома в колониальном стиле. Но вся эта экзотика кончилась, когда мы подъехали к Площади Независимости, вокруг которой, возносясь к небу, стояли белоснежные здания банков, различных фирм и страховых обществ. За ними, уходя к центру города, проглядывали многоэтажные билдинги, выросшие вдоль широченной Авеню Рум, в конце которой, как сказал водитель, находился Дворец Президента.

По широкому кольцу мы объехали утопающий в зелени акаций сквер, разбитый в центре площади, и, наконец, оказались возле базара. Я расплатился с водителем и, выбравшись из машины, замер, обалдев от дикого шума, суеты, буйства красок и запахов.

Здесь продавали овощи, лимоны, манго, мясники с выкриком рубили говяжье и баранье мясо, торговки рыбой чистили свой товар прямо на месте, и серебристая чешуя разлеталась далеко вокруг. Были здесь и молочные продукты, самые разнообразные пряности, а рядом продавали ширпотреб, украшения, игрушки, видео и аудиоаппаратуру. Я шел по рядам и поражался разнообразию товаров, какого ни в одном супермаркете мира не увидишь. А ведь Сенегал официально объявил на весь мир, что у них голод. И идут, идут сюда корабли с гуманитарной помощью…

Негр меня не обманул. Торговали на рынке в основном африканцы, а вот сновали среди рядов преимущественно белокожие покупатели.

Я долго искал, где бы приткнуться со своими книгами, пока не увидел целый книжный ряд. Туда я и направил свои стопы. Книготорговцы сверкнули на меня белками глаз, но ничего не сказали. Когда же они увидели, какой товар я принялся раскладывать на прилавке, то занервничали и, собравшись в кружок, начали о чем-то перешептываться.

Но нервничали торговцы зря. Я проторчал на базаре до сумерек, так и не продав ни одной книги. Нет, люди подходили, я им объяснял, что это прижизненные издания, но произведения классиков никому и даром не были нужны. Куда катится человечество, черт побери?! В конце концов, негры-книготорговцы купили у меня все книги оптом, дав за них пять тысяч африканских франков, что, соответствовало приблизительно двадцати американским долларам, и я, радуясь тому, что избавился наконец от довольно-таки тяжелой «обузы», поплелся к выходу с рынка. Вот так терпят крах самые гениальные идеи…

Я сидел на каменной террасе «Туринг-отеля» и, попыхивая сигаретой, наблюдал за вечерней жизнью Дакара. Где-то гремела музыка, по дороге проезжали шикарные автомобили, в которых сидели в основном белые. Черные ходили пешком.

Стройные африканские женщины были одеты в длинные и яркие национальные одежды, мужчины – кто во что. Я завидовал их беззаботности и улыбкам на лицах. Да, Дакар разительно отличался от многих городов не только своей чистотой и простором, вечерами здесь не стреляли, и люди не разучились еще улыбаться.

«Вот только назойливости у них гораздо больше», – вздохнул я, наблюдая, как бочком подбирается ко мне очередной «коммивояжер» с отрезом ткани под мышкой.

– Три тысячи, – говорит он шепотом, – даром отдаю.

– Тысячу, – устало отвечаю я, понятное дело, не собираясь ничего покупать.

– Тысячу двести, – радостно соглашается черномазый.

– Пятьсот, – еще больше сбавляю цену.

– Тысячу! Вы сказали тысячу, – нервничает негр.

– Двести франков, – я умильно смотрю на него, ожидая реакции.

– Пятьсот, – казалось, негр еще больше почернел.

– Сто.

Негр плюет и, развернувшись, уходит. Господи, а я собирался сделать в этом городе карьеру торговца! Да здесь весь Зеленый мыс можно скупить по дешевке…

Я поднялся из плетеного кресла и направился к себе в номер, который снял на ночь за последние деньги. Апартаменты мои, разумеется, не блистали ни роскошью, ни комфортом, но если учесть, что предыдущую ночь я прогарцевал на танцплощадке, а потом лишь на четыре часа сомкнул глаза, лежа на жесткой лавке шлюпки, то обычная кровать номера вызывала у меня щенячий восторг.

Скинув ботинки, я блаженно вытянул члены. Так, что же мы имеем? От цэрэушников я, похоже, сумел оторваться. Не сгорел, не утонул, отстрелялся… Никогда бы не подумал, что в виртале можно бросать обычные гранаты и палить из обычного же «калашникова». Опять проделки блока Маргарет? Все равно не понимаю… Слишком уж реален этот абсолютно вымышленный мир. Хотя, вышел-то я из кабеля без единой царапины…

В этот миг тонко звякнуло стекло. Я удивленно посмотрел на окно, увидел аккуратную маленькую дырочку, перевел глаза на стену и с тоской убедился, что в ней тоже появилось отверстие. в меня стреляли!

От сонливости не осталось и следа. Я слетел с кровати и растянулся на полу. Из окна меня теперь не было видно, но пробраться к двери и выйти из номера – об этом не могло быть и речи.

«Как же так?! – панически вопил мой мозг, – Как они смогли выйти на меня так быстро? Это тот неугомонный военный, отец маленькой Джулии! Черт бы его побрал.»

В тот миг я не знал, что зря поминаю вояку недобрым словом. Моряки на лайнере над ним посмеялись, тем дело и кончилось. Он же почти до утра продолжал поиски в одиночку, а потом усталый и злой пошел в каюту спать. Отец Джулии искал меня в самых темных и глухих закоулках корабля, не догадавшись заглянуть туда, где было светло и шумно.

Нет, ЦРУ так быстро вышло на меня не из-за него. Они с самого начала знали, что я не погиб в виртале, потому что в мой костюм был вмонтирован радиомаяк. Но, черт возьми, я-то об этом не догадывался!

Я заполз под кровать и долго смотрел из-под нее то на бегающий по комнате пурпурный луч лазерного прицела, то на стоявший у противоположной стены стул, на котором лежал рюкзак с костюмом. Было понятно, что уйти можно только через виртуальность, но вот как добраться до него, чтобы меня не подстрелили? Я мог проползти под самым окном, находясь вне зоны досягаемости снайпера, но дальше путь пролегал вдоль стены. Вот здесь меня и прищучат, охнуть не успею…

И еще, как назло, я не помнил, закрыл дверь на ключ или нет. Наверняка, снайпер работал не один, а значит, гостей можно ждать и с другой стороны.

«Да сделай же что-нибудь!» – орал мой оптимизм.

«Поздно, – вздыхал пессимизм, – В аду тебе срочно готовится место в чане для убийц и предателей. Так что опусти лапки и заканчивай это все побыстрей».

«Нет, – уговаривал оптимизм, – наоборот, подними руки кверху и сдайся. Хоть в живых останешься».

А почему бы и нет? Конечно, меня запрут в таком месте, где даже Стрэнк покажется раем. Но лучше плохая жизнь, чем хорошая смерть.

Я оторвал от простыни кусок и, осторожно высунув руку из-под кровати, начал махать им, словно белым флагом. Но стекло опять звякнуло и, не выдержав появления второго отверстия, осколками осыпалось на пол. Появилась дырка и в моей тряпице. Как говорится, красноречивее ответов не бывает. Я не был нужен им даже в качестве завсегдатая тюремных камер. Что ж, спасибо за откровенность. По крайней мере, теперь я знал, на что рассчитывать.

И вот, когда я осознал это, то возмутился, а возмутившись, рассвирепел. Черт возьми, я не овца, которую можно спокойно вести на заклание, а она и не мекнет! Хватит бояться всего и вся. Я – человек и никто не имеет права обращаться со мной, как со скотом.

– Плевать! – заорал я во все горло. – Плевать мне на вас! – потом вылез из-под кровати и рванулся к стулу.

Пули свистели рядом, глухо входя в стены. Как я выхватил из рюкзака шлем и дал компу команду на выход в виртал, решив, что обойдусь там и без костюма, уже не помню.

Я стоял посреди коммуникационного туннеля и лихорадочно соображал, что делать дальше. Бросок по магистрали без модуля на неизвестно какое расстояние пугал. Любой звонок мог закинуть мое бренное тело куда угодно, даже на другой конец земного шарика. А это тебе не короткое путешествие по Лондону. Здесь бы меня расшибло в лепешку о фильтр-очиститель АТС. К тому же я боялся, что они смогут устроить мне какую-нибудь новую ловушку, поэтому дал компу указание на выход в ИНТЕРНЕТ.

«Не могу», – тут же отпечатал компьютер.

– Что?!

Я вновь и вновь перечитывал эту надпись и не мог поверить своим глазам. Неужели мои милые коллеги способны делать и такое? Но тогда… Тогда они выловят меня, где угодно.

– О господи! – я опять вспомнил рассказ Бруно о том, как погиб Стефансон, закапсулированый в виртуальной программе и затем стертый вместе с ней.

Выходило, что из огня я попал прямехонько в полымя. Обложили меня капитально, красиво, можно сказать, обложили.

– Выходим в реал! – приказал я, подумав, что там есть еще хоть какая-то возможность побороться за свою жизнь. Здесь, похоже, шансы у меня были нулевые.

«Невозможно,» – ответил короткой надписью комп.

– Ну а куда-то есть выход? – взвыл я.

«В местную сеть АФРИКАНЕТ».

– Давай туда!

И я очутился в зале выбора игровых программ.

– Сейчас можно выйти в реальность? – тут же спросил я.

«Исключено».

– А в ИНТЕРНЕТ?

«Нет», – эхом отозвался компьютер.

Я затравленно огляделся по сторонам. Зал был полупустым, лишь несколько кустарных матриц слонялись вдоль дверей, выбирая игры по душе.

Я вывел на стену меню выхода. Оставалась слабая надежда, что хоть таким образом мне удастся выбраться отсюда. Тщетно. И в эту секунду сзади раздался слабый хлопок, будто стреляли из винтовки с глушителем. Я оглянулся, втянув голову в плечи. Поблизости не было никого, но все равно что-то здесь было не так, что-то изменилось в одночасье, но что именно, понять я не мог.

Ага! Исчезли матрицы. Все до единой. Куда это они всем скопом подались?

Новый хлопок, и я остолбенел, увидев, что дверь, над которой горела надпись: «Спидвей IV», пропала. А потом, словно мыльные пузыри, одна за другой стали исчезать с глухими хлопками двери входа в другие игровые программы.

– Черт! Черт! Черт! – ругался я, не в силах сдвинуться с места, потому что понимал, что мне пришел конец. Сейчас местная сеть свернется, и я вместе с ней. – Дурак, решил поиграть с ЦРУ в Тома и Джерри… Такое могло прийти в голову только полному кретину!

Постепенно треск начал затихать, и, когда я открыл глаза, оказалось, что в зале осталась только одна дверь. Она то схлопывалась, то опять возникала на своем месте, будто сопротивлялась неведомой силе, пытавшейся отправить ее в небытие. Такого в принципе не могло быть, даже если при создании этой программы был введен запрет на стирание. Уничтожали не игру, уничтожали всю сеть, а, значит, здесь попросту ничего не могло уцелеть! Даже зал выбора игровых программ начал медленно, а потом все быстрее и быстрее рассыпаться на куски.

– А, черт! – заорал я и бросился к оставшейся двери, в последний миг успев прочитать название игры: «Вторжение».

– Быстрей! Быстрей! – надрывался лейтенант, облаченный в бронескафандр. – Хаанские корабли в зоне! Да побыстрее, дьявол вас раздери! Ели через минуту вы не взлетите, то уже можете никуда не спешить. Недоделки, вы же станете частью ядерного гриба!

Я несся, сломя голову, по длинному мерцающему голубым светом коридору вместе с десятком перепуганных парней. Никто из них на меня не набрасывался, да и не походили эти топорно сработанные матрицы на рэйверов. А я уж было подумал, что цэрэушники загнали меня в эту игру преднамеренно.

Само начало игры не очень-то меня и вдохновляло. Впрочем, я все еще был жив, так какая разница, куда бежать? Наконец мы оказались в огромном ангаре, служившем посадочной площадкой для доброй сотни маленьких космических истребителей, ощерившихся жерлами пушек. И лейтенант, сукин сын, принялся выкриками, а то и пинками загонять нас в эти летающие гробы.

– А я не хочу туда лезть, – нагло заявил я этому придурку.

«Выхода из игры нет», – предупредил компьютер, принявший реплику на свой счет.

Тем временем, лейтенант, не говоря ни слова, расстегнул громадную кобуру на поясе и выволок на свет божий черт знает что за пакость. Впрочем, после сообщения компа мне совершенно расхотелось пререкаться, и я полез на приставную лесенку, ведущую в крошечную кабинку космолета.

– Ну и правильно! – крикнул лейтенант. – От деструктора болевой шок такой, что волосы дыбом встают. А утром…

Что он там еще говорил, я так и не понял, потому что прозрачный фонарь кабины автоматически закрылся, как только я уселся в противоперегрузочное кресло.

Пульт управления истребителем состоял из нескольких кнопок, под тремя из них светились надписи: «Пуск и остановка двигателя», «Взлет», «Катапультирование». Под остальными, вообще, не было никаких надписей, только иконки, расшифровать которые могли разве что создатели этой игры.

Особенно впечатляли педали наподобие автомобильных, выступавшие из пола. Сцепления, правда, не доставало, а вот «газ» и «тормоз» наличествовали. Похоже, программисты вдоволь повеселились, создавая подобное «чудо космической техники». Даже руль они сделали круглый с «бибикалкой» посередке и с поперечной рукояткой, чтобы удобнее крутить его на поворотах.

Через прозрачный купол кабины я увидел, что почти все кораблики стартовали и, вырывавшись из открытой пасти ангара, затерялись на фоне черного, почти беззвездного неба.

«Ага, реактивные струи программисты прорисовать забыли, – подумал я. – А как же противника обнаружить? Этих, как их там… хаанов, что ли. Ну да ладно, разберемся,» – и одновременно нажал на кнопки включения двигателя и взлета.

Взлетел… Честное слово, взлетел! А я грешным делом думал, что корабль —полная туфта, антуража ради. Ладно, посмотрим, как он меня будет слушаться. Я аккуратно нажал ногой на педаль газа, и истребитель пополз вперед.

Лейтенанта забирался в соседнюю машину, и я, решив ему посигналить, шмякнул кулаком по «бибикалке», но вместо сирены заработали пушки.

– Вот это да… – затаив дыхание, пробормотал я.

Половина стены ангара исчезла, будто ее и не было, только громкий скрежет разнесся окрест, просочившись даже сквозь герметичный купол кабины.

Я видел, как лейтенант, повернувшись в мою сторону, машет кулаком. Потом он включил радиосвязь, и его голос прорвал наступившую тишину:

– Идиот! Ты что делаешь? – орал этот олух. – Хочешь разнести вдребезги базу?

– А чего ты так волнуешься? – усмехнувшись, спросил я. – Небось, фанат этой игры?

– Я системный оператор, кретин! Возись теперь, восстанавливай программу… Ничего, фирма проследит, с какого «саркофага» ты вошел, жди счет на свой адрес!

«Ага! Размечтался».

Но вслух я ничего не сказал, а лишь вдавил педаль в пол до упора. Истребитель резво рванулся вперед, петляя, словно перепуганный заяц. Не так-то просто управлять космическим кораблем, крутя автомобильную баранку. Ничего, приноровлюсь, главное, что я пока еще жив, и цэрэушников по-прежнему не видно. Готовят ловушку впереди? Возможно, но непонятно, чего выжидают. Давно можно схлопнуть игру и меня вместе с ней. А может, дурацкая эта программа не свернулась, как остальные, независимо от желания моих бывших коллег? Почему? Даже я, со своими познаниями в области виртуальности, ответа на этот вопрос дать не мог.

Раньше все было понятно, раньше залез себе в «саркофаг», вышел в виртал да и гуляй, где душа пожелает. И даже если тебя невзначай там где-нибудь и грохнут, отделаешься болевым шоком, а то и вовсе синяком – так это ж мелочи! Теперь же все перепуталось в бедной моей голове.

Я ощущал себя мужем, неожиданно вернувшимся с работы и заставшим жену с любовником. Он так ей верил, так верил, а теперь стоит на пороге и, разведя руки в стороны, вопрошает:

– Что здесь происходит? Я вас спрашиваю, что здесь происходит?..

Между тем, мой истребитель давно уже выбрался из ангара и двигался сам по себе. Наверное, работал автопилот, неся меня к слабым всполохам впереди.

«Ага, – подумал я, – там, наверное, и идет бой. Но меня, признаться, туда абсолютно не тянет».

Я крутанул баранку и одновременно потянул рулевую колонку на себя. Это означало, что корабль должен пойти вправо и вверх. Ничего подобного, автопилот и не думал менять курс. А как его отключить, кто бы мне подсказал? Хотя… Можно выключить сам двигатель. Битва – вон где, пока меня донесет туда по инерции, может и воевать не с кем будет.

Я так и сделал. Отключил движок и, откинувшись на спинку не очень-то уж мягкого сидения, блаженно сомкнул веки. Спать по-прежнему хотелось неимоверно, я ведь практически и не отдыхал последние двое суток…

– Отлыниваешь, гад?!

А черт! Это вездесущий сопер-лейтенант подлетел на своем истребителе почти вплотную, и его дребезжащий голос разрывает мои перепонки:

– А под трибунал? А гальюны драить на тюремном транспорте? А из крысиного помета баланду жрать? Включай движок и марш на позиции. Нечего в окопах отсиживаться!

С окопами он, конечно, переборщил, но, в общем-то, был прав. Коль залез в игру – следуй ее правилам, выкрутасничать будешь дома, а здесь война, здесь приказы, которые надо выполнять. Не нравится – тогда забудь о боевиках и стратегических играх. Иди в бордель и наслаждайся вседозволенностью.

Но разве мог понять этот ограниченный системный оператор, что здесь я не играю, а нахожусь ради спасения собственной шкуры? А тут еще комп упорно долбит одно и то же: «Выхода из игры нет…» Может быть, стоит пройти этот уровень, авось, дело и сдвинется с мертвой точки?

– Ну и черт с вами, – вздохнул я, включая двигатель. – Хотите войны – я ее вам дам!

И я рванулся в самую гущу боя. Я крутился там, как волчок, я вертелся, как чертово колесо, я вращался, как мельничные жернова, я кружился, как вальсирующая пара, и все бил, и бил кулаком по «бибикалке», расстреливая боезапас по дисколетам противника.

Потом в меня попали. Утлое суденышко вздрогнуло и затихло, обесточившись подчистую. Мне даже стало интересно, что придумали программисты при таком исходе дела. Наверняка, арена битвы сдвинется куда-то в сторону и тут же появится команда спасателей, которые отбуксируют меня на базу. Увы, побоище продолжалось в той же точке виртуального пространства, где находился мой кораблик. А потом в меня попали вторично…

Очнулся я в какой-то грязной дыре с трех сторон окруженной стенами, истекающими мутной жижей. С четвертой стороны стены не было, а шел длинный коридор с такими же нишами, в какой находился я сам. Чего только в этих нишах не было: и груды костей с человеческими черепами, венчавшими это «великолепие», и тлеющие трупы и даже печально взирающие на меня заморенные спрайты в форме космических сил Земли.

Да, создавая эту мрачную программу, программисты веселились вовсю. На гвозде, вбитом в стену, болтался встроенный в программу графический объект, подвешенный за шиворот форменной куртки. Стеклянными глазами он смотрел в пространство, а язык высунул почти до пупка. Говорят, у повешенных язык всегда вываливается наружу. Не знаю, не видел. Но не зря же они так четко прорисовали висельника.

Я пошевелил руками, затем ногами. Они не болели и не были связаны, как я предполагал. Это обнадеживало. Я мог попытаться выбраться из тюрьмы, ибо предназначение коридора и ниш не оставляло сомнений в том, что я нахожусь в узилище. Правда, я совершенно не помнил, как сюда попал, но, в общем-то, какая разница? Надо было выбираться отсюда.

– Нет, не отсюда. Надо выметаться, вообще, из этой игры, – пробормотал я и в очередной раз обратился к компьютеру. – Есть выход в реальность?

«Нет».

– Черт! – взвыл я. – И что же мне делать?

Вопрос был чисто риторический, и я его задавал не компу, а, скорее, себе. Но компьютер ответил:

– Единственная возможность – пройти этот игровой уровень до конца.

– Думаешь? – скептически спросил я.

– Вероятность выхода – семьдесят два процента.

«Что ж, это не так уж и мало, – приободрился я. – Вот только где находится этот самый выход с уровня? Придется поискать.»

Я поднялся на ноги и тут же наткнулся на невидимую стену, ощутимо шендарахнувшую меня электрическим током. Вот почему ниши не имели решеток! Замечательно, просто замечательно. Еще раз осмотрел груды костей, разлагающиеся трупы, и меня передернуло. А что, если выбраться отсюда нельзя в принципе, что, если матрицы, оказавшиеся в узилище, просто выводили меню выхода на стену и, выбравшись из «саркофага», отправлялись пить кофеёк на кухню?

Я попытался проделать это и сам, но менюшка не появилась.

– Фирма поздравляет с прибытием к месту захоронения, – пробормотал я, но запаниковать по-настоящему не успел, так как увидел, что кто-то движется по коридору. Слава Богу, это были не мои бывшие коллеги. Я все еще находился в игре.

Ну и чудищами оказались эти самые хааны! Нет, положительно, создавая эту программу, ребятки мрачно веселились, либо же у них не все было в порядке с психикой.

По сравнению с этой тварью, даже «чужие» были красавцами. Сами прикиньте – из мешкообразного тела торчит множество трубок, при каждом движении выбрасывавших из себя струйки зеленоватой слизи, взгляд, как у медузы Горгоны. Только у той было человеческое лицо, здесь же им и не пахло. Наличествовало клыкастое рыло с десятком крошечных глазок, лишенных ресниц – их заменяли роговые пластины. Но больше всего впечатляло, что глаза этого чудища мигали вразнобой, и пластины, хлопая друг о друга, издавали неприятные щелчки, чем-то напоминающие звук кастаньет.

Я уже говорил, что описать что-то совершенно незнакомое, не опираясь на привычные понятия, невозможно. Так и здесь: я не могу передать всей отвратности приблизившегося ко мне существа. Можно добавить, что передвигался хаан при помощи таких же трубок, только гораздо более толстых, а рук, как таковых, он не имел – вместо них у него были полые щупальца. Тип, подползший ко мне, сжимал ими какую-то отливающую металлом штуковину, назначение которой сомнений не вызывало.

«Представитель внеземного разума» долго пялился на меня, хлопая роговыми пластинами.

– Чего зенки вылупил? – спросил наконец я.

– Ты не такой как все, – ответил, не открывая рта, хаан.

«Телепат, гад,» – в рифму подумал я, быстро прикидывая, что он имел в виду.

В виртуальности что спрайт, что матрица, что я со своим шлемом на голове – ничем не отличаются друг от друга. Разве что мастерством прорисованности, но встречались мне матрицы и графические объекты, выглядевшие гораздо лучше, чем некоторые представители реального мира. И тут до меня дошло… Наверняка ЦРУ запустило этот поисковый файл-отладчик, установив критерии, по которым следует искать необходимый объект. В принципе, это не сложно, я слышал о таких программах и раньше. Влип…

– Ну, и что дальше? – спросил я. Надоело все это до рвоты. – Где там охотники на меня? Зови…

Хаан повернулся и пополз по коридору обратно. Я подождал пять минут, десять, полчаса… Никто не появился.

Странно это было, вообще-то. Но я, честно говоря, обрадовался. Мгновенный приступ ярости и безрассудства схлынул, как талая вода, и я опять до той же рвоты хотел жить. Я сел на череп, валявшийся посреди ниши и задумался:

«Не ладится что-то у цэрэушников. Похоже, игра эта не закрылась все же случайно, и они меня попросту потеряли. Что из этого следует? Остается шанс уцелеть. Нужно только выбираться из этой дурацкой программы. Итак, надо постараться пройти уровень. Судя по всему, „Вторжение“ – игра многоплановая. Сперва был космический симулятор, теперь вот уровень на прохождение, или, как еще говорят игроманы – „ходилка“. А в любой ходилке, как известно, должны быть лабиринты, монстры и разного рода тайники с оружием, боеприпасами, аптечками и ключами. Почему бы в этой нише не оказаться одному из них»?

И я занялся поисками. Я ходил вдоль стен и сантиметр за сантиметром простукивал их, пока не понял, что на это может уйти вся жизнь. Может быть, полагалось согласиться с хааном и ждать его дальнейшей реакции? Маловероятно. Если б следующий ход зависел от моего ответа, хаан бы уже вернулся. Нет, по законам игры, именно в нише должно быть что-то такое, что выделяется из общей текстуры, так сказать, скрытый рычаг, открывающий выход.

Я еще раз оглядел свое узилище. Ничего примечательного, кроме черепа, на котором несколько минут назад я сидел. Я подошел к нему и попытался взять в руки. Ага, тот случай! Похоже, он был прикреплен к полу намертво.

«Уже теплее,» – подумал я, вспомнив детскую игру в прятки.

Я присел на корточки и принялся внимательно изучать череп. На вид – самый обычный, человеческий. Таких в соседних нишах полным полно. Зато у меня всего один, и к тому же он не отрывается от пола. Значит, это и есть ключ.

Для начала я потер костяной затылок черепа, как Алладин свою знаменитую лампу. Никаких изменений – не открылась потайная дверца, не посыпался с потолка дождь «изобилия» в виде снаряжения и, самое главное, не исчез силовой барьер. Попробовал покрутить череп вокруг оси. Ничего не получилось. И тогда я засунул палец в пустую глазницу.

Там что-то было внутри, я это чувствовал и давил на это что-то, царапал его ногтем – никакого эффекта. Тогда я вставил в другую глазницу второй палец.

Все-таки там оказалось две кнопки. Шуточки программистов. Сродни тюремным. Я нажал на обе кнопки одновременно и спокойно вышел из ниши.

Теперь следовало поискать оружие. Здесь обязательно должна быть пара-тройка тайников. Не может быть, чтобы не было…

Я подошел к висельнику (наиболее живописно выглядел именно он), и, сдерживая тошноту, принялся обыскивать покойничка.

Так и есть, в заднем кармане брюк обнаружился пистолет с полной обоймой.

«Вот и отлично, вот и замечательно, – подумал я. – Все едино, в начале уровня оружия помощнее не найдешь. Искать другие тайники сейчас бессмысленно. В глаза ничего больше не бросается, только драгоценное время потрачу на поиски».

На том и порешив, я направился к пластиковой двери, которой и заканчивался коридор, очень при этом надеясь, что она не заперта.

Зря надеялся. Дверь, словно вросла в стену, сколько я не пытался вышибить ее плечом. Пришлось стрелять из пистолета в какое-то утолщение, которое я принял за замок.

Дверь отворилась. За ней, направив на меня оружие, стоял хаан. Я засадил пулю в его мерзкую голову и чуть не сблевал, когда фонтан зеленого гноя ударил мне в лицо.

Выберусь – подам жалобу на фирму, создавшую эту игру. Никто не имеет право так измываться над людьми. Даже в виртуальности…

Перешагнув через труп, я оказался в просторном помещении с огромным, на половину стены не то окном, не то экраном. На миг показалось даже, что кто-то наблюдает за мной из-за этого стекла, аж мороз пробежал по коже. Но нет, ничего там не было, кроме россыпи звезд на черном фоне. И я принялся разглядывать само помещение, заставленное кучей всевозможных приборов, назначение которых не понял бы и самый ушлый посетитель виртала.

– Так… И куда дальше? – пробормотал я, видя что из зала выходят по меньшей мере с десяток дверей.

Не люблю лабиринты, они заставляют чувствовать себя совершеннейшим кретином. При прохождении их не нужно иметь особого интеллекта, все дело в удаче, которая светит почему-то чаще всего дуракам.

Придется использовать «правило лабиринта», проще говоря, сворачивать при движении по коридорам только направо. Мне это слово нравится больше, хотя, что направо, что налево – никакой разницы нет.

И я двинулся через весь зал прямо к облюбованной двери. «Прямо» – оно ведь короче, чем право или лево. Вот только, почему-то на кратчайшем пути всегда больше трудностей. Любой юзер знает основной закон виртала: «ближе – это когда идешь в обход».

За дверью оказался склад: стеллажи под самый потолок, какие-то ящики, сосуды странной формы, контейнеры. И еще там было полно хаанов.

Ближайший из них повернул голову в мою сторону и тут же издал пронзительный свист. Я уложил его с первого выстрела и ретировался. Но что толку? Меня засекли, и теперь начнется настоящая охота.

Я рванулся к соседней двери и вдруг замер. Казалось, кто-то вогнал здоровенный клин в мою голову. А потом послышался мягкий вкрадчивый голос:

– Вернись. Ты нам нужен. Ты один из нас.

Знакомое дело – виртуальное зомбирование, такой способ привлечения вражеского игрока на свою сторону программисты придумали давным-давно еще в начале девяностых годов прошлого столетия, когда создавали веселую игрушку «UFO». Вот только очень уж требовательно прозвучал призыв…

Потенциальные соплеменники с пресимпатичненькими отростками-шлангами придвинулись ближе. Именно в этот момент в зал вломись люди, обмундированные отнюдь не в бронескафандры, типичные для этой игры. Разглядеть их как следует я не успел.

«Рэйверы!» – мелькнуло в голове.

Я покорно поднял руки и зажмурил глаза. Игра закончилась, пришло время суровой реальности. Господи, как я устал!

Почти сразу же загрохотали выстрелы. Однако, ударов пуль, разрывающих мою плоть, я не почувствовал и, поколебавшись мгновение, хлопнулся на пол. И тут на меня обрушился телепатический удар такой силы, что я попросту потерял сознание…

Когда я пришел наконец в себя, никого из хаанов в живых не осталось. Гипнотизировать меня больше было некому. Программа так устроена – нет живых пришельцев, нет и психологического воздействия на спрайта или играющего. Но я никогда не мог себе представить, что виртуальному гипнозу может быть подвергнут и человек, находящийся в ВР. Да еще гипнозу такой силы! Впрочем, тогда я еще много чего не мог себе представить…

Но времени задумываться над всем этим не было. Надо было решать совем другие проблемы. Я повнимательней пригляделся к лежавшему на полу графобу с простреленной головой и вздрогнул: на нем была экипировка рэйвера!

Но ведь в этой игре не может появиться личностная матрица экипированная не так, как предусматренно программой! Хотя, Бог его знает, может в ЦРУ научились ломать программы таким образом, что в виртуальный мир можно запустить хоть черта лысого? Вот только какой в этом смысл?

Сумасшедший дом, да и только…

Но убитый и в самом деле оказался рэйвером. Это я понял спустя тридцать секунд, когда убедился, что труп, за которым краем глаза я приглядывал, так и не испарился. Существует такое правило компьютерных игр: чтобы не засорять игровое пространство, отдавшие виртуальному богу души стираются специальными программками-очистителями. Так эстетичнее и убираются препятствия продвижению игрока.

Вот и сейчас – трупов хаанов в зале уже не было, программа убрала их, отправила на ремонт и восстановление. Зато люди на полу лежали. Трое. Ни один из них не шевелился. Только из-за поваленного стеллажа доносились какие-то невнятные звуки.

«Ну, будь, что будет», – решил я и громко заорал: