Укус скорпиона Пищенко Виталий
– Ты! – обрадовано сказал Дэвид, глядя на меня с экрана видеокомпа. – Наконец-то. Куда вы пропали? Где Филетти?
– Бруно больше нет, – нахмурившись, сказал я.
– Что?! – почернел лицом Нортон.
– Подорвался на мине.
– Мина в виртале?
– Нет, нам пришлось выйти в реальность.
– Причина?
– Напоролись на Кинг-Конга.
– Проклятье… – застонал Дэвид. – Эх, Филетти-Филетти… хороший был парень, – наконец он взял себя в руки и спросил: – Ты где сейчас?
– Первый пост.
– Это на въезде?
– Угу.
– Какие-то проблемы?
– Я не один.
– Не понял?
– Со мной дети. Нашел их под Вашингтоном в брошеном приюте для сирот.
– Так… Я распоряжусь, чтобы их разместили. И быстро ко мне!
Мы снова были в виртале. Я, Смит, оба Обермайера, Кристофер Шин и еще два спецназовца, которые шли в виртуальность впервые. Импульс высокочастотного напряжения очистил дорогу до самого зала выбора игровых программ, и теперь мы приближались к двери, над которой неоном сверкали буквы, складываясь в неотвратимое, как смерть слово:
вторжение
– Послушай, – сказал я Нортону, после того, как он закончил последний инструктаж. – А может быть так, что хаанов в игре уже не осталось, что все они перебрались в наш мир?
– Увы, – покачал головой Дэвид, – на это не рассчитывай. Понимаешь, из виртала уходит только часть графобов. В игре их остается достаточно, чтобы поддерживать ее. Оставь свои завиральные идеи и пойми: они не способны мыслить, и если программа была создана, она будет выполняться…
И вот мы шли в самое логово врага, и нам было не по себе. Обермайеры обильно потели и были белыми, как мел, Шин вздрагивал при малейшем шорохе и без конца крутил головой по сторонам. Смит нервно насвистывал, а я грыз мундштук сигареты и часто сплевывал на пол. Только спецназовцы были внешне невозмутимы. Впрочем, они наверняка не очень отчетливо себе представляли, куда мы шли.
Нам предстояло войти в игру, занять места в истребителях и, вылетев с базы, ждать, покуда Обермайеры обнаружат виртуальные координаты своего портала, связывающего виртуальность с реальностью. В общем-то, задача не такая уж и сложная, но кто знал, какие сюрпризы могут поджидать нас внутри игры?..
Я поднял руку, подождал, пока все остановились и сказал:
– Значит так. Напоминаю, что за этой дверью находится коридор, который выходит в ангар. В нем вы увидите несколько десятков космических истребителей. Как ими управлять, вы уже знаете. Ни в коем случае не ввязывайтесь в боевые действия. Чтобы этого не произошло, вам предстоит отключить автопилот. Делается это с помощью кнопки, которая находится…
Черт! Внезапно я понял, что забыл, какую кнопку надо нажимать. Парни из ЦРУ все же отыскали одного из программистов, создававших эту игру. Он дал нам це у, но, будь оно все проклято, я напрочь забыл его наставления.
Шин косо посмотрел на меня и, сморщившись, пробормотал:
– Нажимать надо нижнюю слева кнопку с иконкой в виде крылышек. А вообще, зачем я все это говорю? – пожал он плечами. – Так бы, может, и назад вернулись, – потом, вздохнув, добавил: – Пошли, что ли?
И я, открыв дверь, первым вошел в игру…
– Быстрей! Быстрей! – орал лейтенант, облаченный в бронескафандр. – Корабли в зоне. Да побыстрее, дьявол вас раздери! Ели через минуту вы не взлетите, то уже можете никуда не спешить, потому что станете частью ядерного гриба…
Все было как прежде, как тогда, когда я первый раз попал в эту игру в АФРИКАНЕТе. Сопер орал, как оглашенный, а потом, увидев меня, поднял деструктор и выстрелил. Я кувыркнулся в воздухе, не успев сделать ответный выстрел. Но в коридоре уже появился Смит и, мгновенно оценив ситуацию, тоже открыл стрельбу.
И мы уделали системного оператора, разнеся его на атомы.
Тут же в игру ввалились один за другим спецназовцы, а за ними оба Обермайера с выпученными глазами, словно они увидели в зале игровых программ черта с рогами.
– Что случилось? – спросил я.
– Шин сбежал.
– Что?
– Драпанул, аж пятки сверкнули, – сказал Абрахам.
– Мы его пытались остановить, да куда там! – добавил Бенджамин.
– Ну и черт с ним, – сказал Смит. – Нортон ему устроит головомойку не хуже горгонов.
– Все, пошли, – произнес я. – Сейчас арограмма автоматически создаст нового сопера.
– Ну и что? – удивился Бенджамин.
– А то, что здешний системный оператор чуть не укокошил меня, едва я появился в игре.
– Может быть, ты плохо вел себя в прошлый раз? – очень серьезно спросил Абрахам.
– Идем, – недовольно сказал Смит, – у нас нет времени на разговоры…
И мы побежали по коридору, покуда не выскочили в ангар.
– По машинам! – заорал я, бросаясь к ближайшему истребителю.
Первым подняв свою машину в воздух, я, как когда-то в АФРИКАНЕТЕ, разнес часть подъемного пандуса выстрелами из пушки и через секунду мой кораблик уже висел в космосе. Я отключил автопилот и стал дожидаться остальных, поглядывая по сторонам, нет ли поблизости хаанских кораблей. Но все было чисто, и это меня несказанно обрадовало.
Обермайеры возились с поисками портала несколько минут, но, в конце концов, все обошлось благополучно. Мы рванулись к большой светящейся точке, походившей на звезду, только гораздо больше, нежели остальные, прорисованные художниками.
– Это и есть ваш хваленый портал? – разочарованно спросил я по рации у Обермайеров.
Тут же кто-то из них откликнулся.
– Подожди, подлетим поближе, тогда и будешь судить.
– А далеко до него? – спросил один из спецназовцев.
– Ты ж в виртале, парень. Тут расстояние точно не определишь. Может быть, десять минут лету в реальном времени, а может и десять часов, кто знает?
– Замечательно, – вздохнул я, – и что нам теперь несколько часов кряду давить на эту дурацкую педаль акселератора?
– Хорошо, что не дней, – хмыкнул кто-то, похоже, Смит.
– Спасибо, – сказал я.
Но точка начала увеличиваться в размерах гораздо раньше. Минут через двадцать, она выбросила из себя туманное продолговатое пятно, которое потом распалось на отдельные спиралевидные рукава.
– Как галактика! – выдохнул я.
– В каждой игре портал будет выглядеть по-разному, – объяснил кто-то из Обермайеров. – В фэнтезийной игрушке или «ходилке» это будет что-то вроде ворот, в автомобильных гонках – туннель и так далее. Здесь же портал похож на галактику – вот и все. Хотя, признаться, нам самим приятно видеть столь величественное творение своих рук.
А галактика все увеличивалась в размерах, закрывая уже полнеба, и зрелище это, действительно впечатляло. Так, наверное, выглядит и наш Млечный путь, если посмотреть на него не с торца, как мы смотрим, а перпендикулярно…
Потом, когда уже все небо горело яркими сполохами огня, мы увидели черную воронку, вращающуюся с сумасшедшей скоростью.
– Нам туда? – спросил я.
– Ага, – разом ответили Обермайеры, и в то же мгновение Смит отчаянно выкрикнул:
– Сзади!
Я оглянулся и обомлел. Дисколет хаанов, пристроившийся нам в хвост, неумолимо приближался ко входу в портал. Времени на раздумье не оставалось, поэтому, заложив крутой вираж, я приказал:
– За мной!
Перегрузка вдавила меня в сиденье, на зубах заскрипели кусочки отбитой эмали. Слева от меня заходил на дисколет хаанов кораблик Смита. Спецназовцы следовали за ним, как приклеенные, но растерявшиеся Обермайеры изрядно отстали.
«Нужно попробовать подойти как можно ближе», – подумал я, нажимая на клаксон.
И рявкнули пушки.
– Послушайте, Дэвид, – сказал я Нортону, – Нельзя так рисковать. Ты же понимаешь, что в тот раз мы отбились чудом. Надо немедленно отключить портал, иначе рано или поздно вся эта нечисть хлынет сюда.
Мы сидели в бывшем кабинете Стрэдфорда и пили чай. И еще вот уже полчаса я пытался убедить Нортона, свернуть все работы по вирталу.
– Все это правильно, – скороговоркой произнес Дэвид, – но что я скажу Президенту?
– Объясните ему суть вещей. Он поймет, должен понять. Иначе, какой из него Президент?
– Эндрю, сейчас все планы строятся вокруг этого проекта! Если мы не сможем снабдить войска нужной техникой, нас просто привлекут за саботаж. Думаете, мне легко было уговорить руководство, чтобы Кристофера Шина не отдавали под трибунал? А тут вы предлагаете вообще свернуть всю программу. Нас не поймут. Нет-нет, нас никак поймут.
«Эту стену мне не прошибить, – с тоской подумал я. – Ну что ж… Пожалуй, пришло время выполнять обещание, которое я дал Бруно.»
Посмотрев на Дэвида, косо поглядывающего на меня, я сказал:
– Хорошо, а меня вы на несколько дней можете отпустить?
– Зачем это вам? – удивился Нортон. – Куда вы отсюда подадитесь? В мире – хаос. Это только политики бодрятся и орут, что победа не за горами, но мы-то с вами положение знаем. Здесь, в Лэнгли, благодаря технике, которую вы извлекаете из виртуальной реальности, мы еще какое-то время продержимся. А потом…
– Ну хотя бы ненадолго, на несколько часов. Мне нужно, только чтобы вы прочистили канал до Лондона, – настаивал я.
– А кто там у вас? – поджал губы Дэвид.
– Любимая женщина.
Сказать правду я не мог. Нортон не верил в Зону Сброса и никуда не отпустил бы меня. Конечно, я мог бы уйти и сам, но… В такой момент это слишком походило бы на дезертирство. Лондон, как вариант, возник сам собой. Почему нет? Кроме того, в этом городе жила Сюзан. Может быть, удастся ее разыскать? Сердце странно защемило, и я понял, что хочу, очень хочу снова заглянуть в глаза этой бедовой девчонки.
Нортон приподнял бровь, внимательно посмотрел на меня своими небесно-голубыми глазами и вздохнул:
– Хорошо. Отправляйтесь. Может быть, еще успеете…
Я знал, что сам Дэвид опоздал. Два дня назад он отправился через виртал в Сиэтл и обнаружил, что квартал, в котором жили его родители, превратился в руины. Он так никого и не нашел.
– Мы дадим сигнал помощнее, – предложил Дэвид. – Но на подготовку уйдет не менее часа. Собирайтесь.
Я вышел в коридор и столкнулся нос к носу с Президентом. Он был в стельку пьян, его, горланя какую-то разудалую песню, волок чуть ли ни на себе глава некогда великого государства. Они тоже знали, что все кончено.
Краткая передышка, представленная мне Нортоном, была очень кстати. Оставалось одно дело, откладывать которое было нельзя. Войдя в свою комнату, я включил компьютер, вышел на хакерский чат и быстро отбил слова приветствия.
– Рад, что ты уцелел, – почти сразу же появилось на экране.
– Бруно погиб.
– Знаю. Все, кто остался, скорбят.
– Что у вас? Совсем плохо? – спросил я.
– Как тебе сказать?.. Понимаешь, происходит что-то странное. Такое впечатление, что пришельцы из виртала прошли первый уровень своей игры. Война закончилась, и они начинают что-то строить. Свое, совсем нечеловеческое. Трудно объяснить, но все это напоминает «Цезаря». Была такая игрушка…
– Знаю. А что с людьми?
– Тех, кто сопротивляются, уничтожают. Остальные… Подстраиваются.
– Как?
– По-разному. Извини, но говорить об этом не хочется. Противно.
– Ладно. Я ухожу. Попробую что-нибудь сделать.
– Постой! Ты ТУДА?
– Да.
– Я могу хоть как-то помочь?
– Нет. Прощай.
– Если бы я мог, я бы помолился… Удачи тебе!
Я переодевался в экипировочной, разговаривая с Нортоном. Он пришел проводить меня, но что-то в лице Дэвида мне не нравилось, было ощущение, что он хочет сказать нечто важное, может быть, даже неприятное, но никак не может решиться. И только когда я уже одел комбинезон, застегнул молнию на груди и потянулся за шлемом, Нортон начал разговор, ради которого, наверное, и пришел сюда. При этом он старательно отводил глаза в сторону, стараясь не смотреть на меня.
– С-слушай, Эндрю, – слегка заикаясь, начал он. – Несколько минут назад с-со мной по видеокомпу с-связалась некая миссис Маргарет Тревор…
– Миссис? – переспросил я, присвистнув.
– Она так представилась. А что, это имеет з-значение?
– В общем-то нет, хотя, признаться, я думал… А впрочем… Какое это теперь имеет значение? И что же она тебе поведала?
– Она с-сказала, что мы с тобой уже не люди.
– Что?! – я едва не потерял дар речи. – Ты шутишь? И кто же мы, по ее мнению?
– Часть виртала.
Я начал смеяться, громко, захлебываясь, роняя слезы.
Ну, Маргарет, ну, сучья дочь! Додуматься до такого!
– И ты ей поверил?
– Я не знаю, – развел руками Нортон. – Но то, что она мне рассказала…
– Стоп! Подожди. Меня интересует однозначный ответ. Ты ей поверил?
– Я отвечу после того, как ты мне скажешь, каким образом тебе удалось выжить, когда мы полностью с-свернули виртуальную с-сеть в Дакаре, как тебе удалось уцелеть, когда с-специальное подразделение командос было уничтожено, и наконец, как ты остался в живых, побывав на базе в Долине с-смерти?
Я развел руками и сказал, глядя ему в глаза:
– Не знаю. Наверное, мне просто везет.
– Это невозможно. Один шанс из тысячи дается на такое везение.
– Значит, я использовал этот шанс на все сто.
– Может быть, – тихо произнес Дэвид.
– Да что эта стерва сказала тебе, в конце концов? – взорвался я. – Почему слова какой-то психопатки тебя сломали?
– Она не психопатка… Скажи, ты не замечал, что в последнее время с тобой что-то происходит, что ты изменяешься, становишься частью какой-то игры?
– Ты сошел с ума! – возмутился я, но внезапно оборвал себя на полуслове. Черт! А ведь были какие-то странности, были… Неожиданное проявление гипнотических свойств, например.
И еще я вспомнил туннель в Долине смерти и то, как трижды просыпался от стрекота «чужого», ища спасения, покуда все-таки не нашел его. Были ли первые два раза сном? Уже тогда мне показалось, что все происходившее со мной мало походит на проделки Морфея.
– Вот видишь… – горько улыбнулся Дэвид. – Ты и сам засомневался.
– Не в чем мне сомневаться, – вспылил я. – А что скажешь о себе ты?
– Я человек, – вскинулся Нортон, – и что бы ни происходило, останусь им!
– Вот и хорошо, – устало сказал я, – по крайней мере, в себе каждый из нас уверен…
Дэвид промолчал.
Я стоял и смотрел на Нортона, и даже понимал его, сочувствовал страху, затаившемуся в уголках его глаз.
– И все-таки я прошу тебя, – снова заговорил Дэвид. – Если есть хоть толика сомнений, не возвращайся, уйди в свой виртал навсегда. Я не буду тебя задерживать, и ты не пытайся ничего с-сделать, потому что у меня… – он повернул руку, показав мне гранату, зажатую в побелевшей ладони.
Без чеки.
Он был готов на смерть, этот бедный старый хиппи!
Я вздохнул и сказал:
– Можешь не верить, мне уже все равно. Может быть, я и не вернусь, но ты знай: я – человек. Такой же как и ты, и все мы. И еще… Присмотри за детьми. Жалко, они так и не увидели жизни. А Кристине передай… Нет, ничего ей не говори. Если спросит обо мне, скажи, что я отправился на задание.
– Хорошо, – кивнул Нортон. – Не волнуйся за них. Когда станет совсем плохо, я отправлю их в Мир Тысячи Солнц.
– Значит, он действительно существует?
– Да. И вирталу не добраться до него. Компьютер с автономным ядерным блоком питания спрятан глубоко под землей. Им не найти это место, и человечество, пусть виртуальное, сможет прожить еще тысячи лет. Но мы когда-нибудь вернемся и сотрем их с лица Земли, как неудавшийся эксперимент, как последнюю ошибку человеческой цивилизации.
– И да поможет нам Бог, – сказал я, надевая шлем.
Я забрался в модуль и набрал на пульте электронный адрес Сюзан. Модули, как объяснил Бруно, вытаскивая меня из Нью-Йорка, успели значительно усовершенствовать. Теперь стало возможным выбирать нужное направление прямо из кабины, не дожидаясь «попутного» звонка.
Через секунду модуль, слетев с платформы, ворвался в туннель. Нортон меня не обманул – канал был чистым, но меня бросало то в жар, то в холод. Я знал, что я – человек, но… А потом внезапно, почти мгновенно успокоился.
Осознание своей сути – вот что главное. Я люблю людей, я готов страдать ради них, и никому не по силам зачислить меня в стан врагов человечества.
Сигнал вызова запел в шлеме неожиданно. Нортон? Что ему еще нужно? Но нет, перед глазами поплыли слова текстовой передачи.
– Эндрю, это Маргарет Тревор.
– И что вам угодно? – проворчал я, зная, что компьютер переведет мои слова в текстовый формат. – Собираетесь сообщить очередную гадость? Не старайтесь. Нортон рассказал мне о вашей беседе.
– Он ничего не понял. Слишком запуган. Кэрол явно переоценивала его. Поймите, Эндрю, в Зоне Сброса действительно проходит граница между мирами. Дело в том, что взаимодействие реальности, в которой мы жили, и виртала было обоюдным. Цивилизация людей стремительно уходит в виртуальность, в мир своих безумных выдумок. И человеку в прежнем понимании уже не сохраниться. Он становится частью нового мира, изменяется, превращается в нечто совсем новое…
– Вы лучше о границе. Оно как-то оригинальнее, – прервал ее я.
– Хорошо… Нам давно стало понятно, что катастрофа неизбежна. Мир Тысячи Солнц это всего лишь суррогат, резервация. И мы нашли новый, совсем новый мир, в который нет дороги тому, что погубило нашу цивилизацию. Граница с этим миром и проходит по Зоне Сброса.
– И вы боитесь, что я ее разрушу?
– Отнюдь. Вы напрасно рискуете, только и всего.
– Откуда такая забота обо мне? – хмыкнул я. – По-моему, мы не питаем друг к другу особой любви?
– Слишком мало осталось не потерявших себя. Уж не думаете ли вы, что я звонила Нортону ради вас? Мы надеялись и на него…
– Польщен. И за себя, и за Дэвида. А, кстати, кто эти «мы», коих вы все время поминаете? Великая Маргарет и ее клоны?
– Это не самая удачная шутка, Эндрю. Мои копии остались в том же мире, где сегодня находитесь вы. Они сами определят, как им жить.
– Их проблемы, – легко согласился я. – А что, ваш новый мир привлекателен?
– Прекрасен! Он невероятно красив.
– Но ведь красота порождает ненависть? – ехидно улыбнулся я, надеясь, что чуткий компьютер сопроводит мою фразу целой строчкой соответствующих значков.
Однако, Маргарет иронического тона не приняла.
– Господи, Хопкинс, разве я имела в виду внешнюю красоту? Да, ей порой завидуют, но чаще просто игнорируют.
– Разве?
– Вы завидуете красоте свиноматок, которых гордый фермер прогоняет по подиуму? А ведь они действительно красивы. Для знатоков. Нет, Эндрю, меня всегда удивляло, почему наибольшую ненависть вызывает красота духовная, почему общество с радостью уничтожает людей талантливых и по-настоящему мудрых?
– И что, вы нашли ответ на этот вопрос?
– Нет, но я нашла выход. Сейчас я нахожусь в обществе именно таких людей.
– Вот оно что! Значит, ваш прекрасный мир будут населять только избранные? Знаете, Маргарет, нам не по пути. Я никогда не был поклонником сверхчеловеков, людей будущего и прочих подобных. Не люблю я и тех, кто присваивает себе право отсеивать зерна от плевел по своему разумению. Приятно было побеседовать!
– Подождите, Хопкинс!
Но я уже дал команду компьютеру:
– Прервать связь! Не восстанавливать ее ни при каких условиях.
Надоела мне эта Маргарет! И ее россказням я не верил ни на йоту. Боится, боится мисс Тревор, что я прорвусь на свалку и спутаю ее планы. Какие? Не все ли равно! Удивительно, но после разговора с Маргарет мне стало легче, и я с легким сердцем выбросил все, сказанное ей, из головы.
Указатель расстояния показывал, что до Лондона осталось всего тысячу миль виртуального пространства. Еще несколько минут, и я увижу Сюзан. Как там она? Жива ли? Как я хотел верить в это! И отгонял, отгонял прочь страшные мысли.
А потом я начал мечтать, как напишу свою собственную программу. Пусть не Мир Тысячи Солнц, пусть там будет только одно солнце, но наше – мое и… Сюзи. Почему нет? Написать такую программу несложно. Ведь нам нужно не так уж и много: река, лес, дом в два… нет, лучше в три этажа, потому что у нас будут дети, много детей, и каждому потребуется отдельная комната. А как без этого? Без этого никак нельзя. Но сперва надо найти хороший аккумулятор, чтобы хватило его лет на сто…
Я улыбнулся. Наивные мечтания! Вдвоем можно быть счастливым, только если вокруг тебя люди. Много людей, целое человечество. Я не задержусь в Лондоне, меня ждет дорога в Зону Сброса, на свалку, где копошатся мерзкие порождения виртала, стремящиеся погубить мир, который я считал своим. А там, будь, что будет! Если мне повезет, программу составлять не потребуется.
Я и не заметил, как проскочил узловую телефонную станцию Лондона. На этот раз фильтра-очистителя здесь не было. Несколько недель назад правительства ведущих стран договорились снять все барьеры, столетиями возводимые друг против друга. Человечество объединилось, но увы, слишком поздно.
Модуль начал притормаживать, сбрасывая скорость. Сердце опять заколотилось. Я знал, я чувствовал, что с Сюзан все в порядке, и что через несколько минут я увижу ее…
Модуль замер, и я выпрыгнул из него, одновременно давая приказ на выход в реал.
Мгновение… и я оказался в комнате Сюзан. Она была здесь. Она лежала в постели с толстой шестилапой обезьяной, придавившей ее к кровати своей тушей. При виде меня глаза Сюзан расширились, и она, отгораживаясь хрупкой рукой, закричала:
– Нет! Уходи! Убирайся прочь!
Обезьяна вздрогнула, повернулась и раскрыла от удивления свою слюнявую пасть.
– Кто это? – заверещала она так пронзительно, будто ее распиливали на куски в живом виде. А потом в глазах мохнатой мерзости возник страх, обезьяна забулькала что-то на непонятном языке, и по полу разлилась вонючая лужа.
«Катись оно все к чертовой матери»! – подумал я, отдавая компу приказ ввести меня обратно в виртал.
Прежде, чем исчезнуть окончательно, я обернулся и увидел, что в глазах Сюзан блестит слезинка. Но может быть, мне это только показалось…
Я шел по космическому кораблю хаанов, сея вокруг смерть.
Полчаса назад я ворвался во «Вторжение» как смерч, как цунами, поглощающее миры и вселенные. А в игре все шло по старому сценарию. Я вывел в космос истребитель, и дал себя подстрелить. Очнулся в камере на корабле хаанов, выбрался из нее при помощи черепа, достал из тайника оружие и теперь продолжал часть игры на прохождение. Впрочем, сейчас идти было легче. Теперь я знал все лабиринты этого корабля и потому прямым путем двигался к шлюпочному ангару. А дальше… Дальше я надеялся выйти на свалку, где за огромной прозрачной стеной пряталось НЕЧТО, не имевшее право на существование, но все же существовавшее, безжалостно уничтожающее мой мир, потому что это самое НЕЧТО не научили жалости, потому что мы сами не знали жалости.
«Не убий!» – гласит заповедь, но мы ведь не убивали, мы просто играли. И нам было весело. Вот только веселье рано или поздно заканчивается, и наступает похмелье. Тяжелое. Смертельное…
Вот и ангар, я забираюсь в шлюпку и стартую, а потом шепчу, как заклинание:
– Выход!
…И я действительно оказался на свалке. Там ничего не изменилось: как и в первый раз меня окружали горы искореженного метала, лужи, наполненные вонючей жижей, кучи каких-то обломков, останки гигантских конструкций. И как и прежде, по всему этому пробегали искрящимися змейками цифры и символы, стекали со склонов, вылетали фонтанчиками из глубин.
Я смотрел на прозрачную стену. Вот он – мой враг, и я иду к тебе, чтобы сразиться в смертельной схватке. Слышишь? Я иду!
Я сделал шаг, потом второй.
И свалка ожила. Тысячи страшный клыкастых морд зашипели, зарычали, залаяли. Но странно, чудовища не атаковали меня, они тянулись к загадочной прозрачной стене… Мечтают о воротах в прекрасный новый мир Маргарет? К черту! Нужно делать то, ради чего я сюда пришел. Достав из кармана «узи», я покрутил его в руках и отбросил в сторону. Здесь он мне не поможет, здесь нужно другое…
Я зажмурил глаза и представил, как превращаюсь в гигантскую крылатую ракету, начиненную ядерным зарядом. И я стал этой ракетой, и с бешеной скорость понесся к экрану, туда, где дергалось и плясало гигантское НЕЧТО.
Странное дело, Бруно ошибался, говоря, что только человек может обладать здесь разумом. Я был ракетой, но по-прежнему оставался человеком – мыслящим, страждущим и надеющимся.
А потом, когда я со всего размаха ударился в стену и начал медленно сползать вниз, так и не пробив ее, я почувствовал, что вновь обретаю человеческий облик. Но мне было уже все равно, потому что за этой проклятой стеной я увидел мальчика, сидевшего за клавиатурой компьютера. Глаза его с удивлением глянули на меня, и мальчик закричал:
– Мама! Мама, посмотри, что это такое?!
Сзади него появилось что-то большое и расплывчатое, а потом до боли знакомый мне голос произнес:
– Наверное, сбой в программе, сынок. Кусок глупой, никому не нужной игры. Перезагрузи компьютер…