Чистилище. Амазонки Янычара Янковский Дмитрий

– Насколько быстро они бегают?

– Ну… Если они сейчас приближаются, значит, начали путь минут через десять после нашего отбытия. Буеры тяжелые, еле идут. Собаки немногим медленнее могут бежать. Ну наверняка пару раз садились отдохнуть.

Дарья подумала, что десять минут, это как раз тот срок, который она мысленно отмерила для битвы как возможный. Значит, собаки пустились в обратный путь, когда парни уже погибли. Впрочем, другого исхода трудно было ожидать. Девушка не смогла сдержать нахлынувших чувств и отошла в сторону, подальше от буеров. Глаза щипало от слез.

«Какая же я дура! – поняла Дарья, хотя что-то исправлять было уже поздно. – Это ведь как раз тот случай, когда люди в погоне за эфемерным счастьем, проходят мимо настоящего».

Надо же быть такой идиоткой! Ради чего она выпендривалась перед Лисом? Чего ждала? Принца на белом коне? Взрыва невиданной эйфории? Или, как иногда бывало, вообще собиралась прожить жизнь без мужчины, боясь ограничения личной свободы. Какая же это чушь перед лицом смерти! Жизнь так коротка, а люди по привычке до сих пор тешат себя иллюзиями, придумывают какие-то идиотские, никому не нужные ограничения, чего-то ждут, строят планы. Она ведь могла сделать Лиса по-настоящему счастливым! Могла, причем ни в чем себя не ограничивая. Лис ее любил искренне и никогда бы не позволил себе обидеть ее. Так ради чего она все время его отвергала? Ради пресловутой искры, которая описана в любовных романах старого времени и непременно пробегающей между влюбленными? Чушь! Боле верного и преданного человека, наверное, не сыскать. Чем ей Денис понравился? Мягкостью и непосредственностью. Инфантильностью… Но разве таким должен быть мужчина рядом с женщиной? Таким, как Денис, может быть любимый ребенок. Но муж должен быть таким, как Лис.

Дарья не верила ни в какого бога. Если бы он существовал, думала она, он бы не допустил того, что случилось. Хотя… А может, это как раз его кара? Ведь вряд ли стоит идеализировать старое время. Даже в рассказах мамы иногда проскальзывало скептическое отношение к тогдашнему пути, избранному человечеством.

Но по большому счету Дарью не интересовали вопросы веры и богословия. Ей просто нужно было куда-то выплеснуть обуревавшие ее чувства.

«Господи, – прошептала она. – Прости меня! Сделай так, чтобы я могла все исправить!»

Но не было ей никакого знака. Небо как было, так и осталось выцветшим от яркого солнца бледно-голубым лоскутом.

Подбежали собаки. Все пять. Они высунули языки, часто дышали, а один из псов прихрамывал на заднюю лапу. Говорить они не умели, но исход боя был понятен и так. Погонщица принялась поить уставших псов. Налакавшись вволю, они с удовольствием забрались в тень под буерами. Погонщица взялась снимать с них доспехи, а Дарья никак не могла прийти в себя, никак не могла смириться с тем, что Лис погиб, будучи совершенно незаслуженно отвергнутым. Хотелось головой биться об орудийный ствол. Да что толку?

Таня и Варя подошли к подруге.

– Не сейчас… – не оборачиваясь, произнесла Дарья.

– Да мы ничего… – Таня добродушно пожала плечами. – Один хрен, ничего не изменишь. Не в лучшее время мы родились, вот и все.

– Не важно, – Дарья вытерла слезы рукавом. – Дело не во времени, когда родилась, а в тебе самой. Нормальный ты человек или тварь бездушная. Вот и все.

– Это она убивается, что Лису так и не дала, – фыркнула Варя.

Дарья резко развернулась и влепила ей пощечину. Не просто для острастки, а вложив в удар всю обиду на себя и всю злость на циничность подруги. Потом еще и еще. Варя отшатнулась, подняла руки, но Дарья уже плохо себя контролировала, ее захлестнули вырвавшиеся наконец эмоции.

– Тварь… – прошипела Дарья, наконец остановившись.

Варя глядела на нее с испугом, из одной ноздри у нее стекала быстро густеющая на жаре струйка крови.

– Я, может, чего и не успела… – Дарья презрительно отвернулась. – Зато ты подлегла в самый нужный момент.

– А чего парню было мучиться? – Варя вытерла кровь пальцами и напустила на себя привычный независимый вид. – Ты же не последняя девушка на Земле. Еще раз руку на меня поднимешь, убью. Не днем, так ночью прирежу. Спящую.

– Дура совсем? – покосилась на нее Таня. – Язык придержи. А то сейчас я добавлю. Тогда точно мало не покажется.

– Конечно… – Варя недобро усмехнулась. – Куда мне до твоей весовой категории.

Таня сглотнула. Варя, как это не раз бывало за время путешествия, не упустила случая задеть ее за живое.

– Сука ты просто… – Таня сплюнула в песок. – И это почти все в тебе объясняет. Даш, зачем ты ее вообще взяла из Крепости? Она так хороша собой, что пользовалась бы огромным спросом на пирушках после побоищ. Заняла бы достойное ее место свиноматки в гареме…

– Ха! – Варя рассмеялась. – Что ты об этом знаешь? К тебе же ни один парень не притронется никогда. Единственным твоим партнером, до самой мутации, будет твоя жирная, заскорузлая правая рука. Идите вы, обе… Не связалась бы с вами, дурами, и с твоей полоумной мамашей, жила бы в Крепости как человек.

Таня заметила, как рука Дарьи метнулась на рукоять шашки, но придержала ее за локоть.

– Не надо услугу ей делать, – Таня презрительно фыркнула. – Пусть и дальше небо коптит.

– Сучки… – Варя развернулась и направилась к буерам.

– Правда, зачем ты ее взяла? – уже всерьез спросила Таня. – Нехороший ведь человек. Это и в Крепости было видно. Стрелять не умеет, в рукопашной от нее толку ноль. Змейка хоть и была совсем слабенькой, но готовила хорошо, знала, как дичь разделывать. Надежной она была. А эта что?

– Она исполнительная, – ответила Дарья. – В ней подчинение на рефлексах.

– И что?

– Я считала, что нам нужен такой человек. Но я ошиблась. Погибла все равно Змейка.

– Так ты брала Варю в качестве пушечного мяса? Если что, дырку ею где-то закрыть?

– Мне бы такое в голову не пришло, – соврала Дарья, понимая, что Тане честный ответ не понравится. – Просто мне нравилась ее исполнительность.

Таня не ответила.

– Сколько будем ждать? – после паузы спросила она. – Ты ведь не дура, понимаешь, что все погибли. Нет смысла стоять. Девчонки говорят, отсюда до поселения километров триста. Даже двигаясь галсами, сможем при таком ветре сделать километров сто пятьдесят за десять часов. Там вечер наступит, переночуем. И к полудню сможем быть в поселении. Понимаешь? Там совсем другая жизнь, совсем другие люди. Прошлое прошло.

– Я полным говном себя чувствую из-за Лиса, – призналась Дарья.

– Зря.

– Почему?

– Если бы ты его любила, то и поступила бы иначе. А заставить себя любить… Не знаю. Надо ли? Кому лучше будет?

– Ему.

– А тебе?

– Не знаю. Он очень хороший. Иногда, наверное, не обязательно любить. Иногда имеет смысл позволить любить себя. Но что теперь говорить?

На ее глазах снова блеснули слезы. И вдруг раздался крик со стороны буеров.

– Дарья! Даша! Смотри!

Дарья обернулась на север, но ничего не увидела. Раскаленный воздух над песком дрожал маревом, образуя на песке иллюзию разлитой воды.

– Что там? – Дарья побежала к буеру, на котором стояла одна из девушек, прижав бинокль к глазам.

– Буер!

– Один?

– Да!

Вскочив на палубу, Дарья взяла бинокль и глянула через него. Дрожание воздуха так казалось еще сильнее, но вдали, отражаясь в несуществующей иллюзорной воде миража, действительно покачивалась мачта буера, несущая паруса.

– Кто-то выжил? – Таня подбежала и глянула на подругу.

Варя не стала подходить, осталась возле кормы, но тоже глаз не спускала с севера.

Буер приближался.

«Только бы там был Лис! – думала Дарья, не опуская бинокля. – Господи! Пожалуйста. Я поверю, что ты есть, если Лис выжил».

Не зная ни одной молитвы, она старалась открыть душу, как умела, старалась вложить в просьбу всю искренность, на какую была способна. Но интуиция подсказывала, что Лиса там нет. Это было бы слишком хорошо, слишком волшебно, если бы он выжил. Он ведь всегда брался за самую опасную работу. Всегда старался собой заслонить других. Такие погибают первыми. И всегда за кого-то другого. Но никто другой, Дарья это отчетливо поняла, ей был не нужен. Теперь точно.

Она ни в коем случае не желала смерти Денису, но понимала, что ей придется пережить стыд перед ним. Надавала авансов… Зачем? Ради чего? Жизнь такая короткая…

Все девушки, кроме Вари, собрались возле флагманского буера. У некоторых были бинокли, другие всматривались вдаль, прикрыв лица ладонями от яркого солнца. Собаки, почувствовав общее возбуждение, тоже выбрались из тени и начали принюхиваться. Но ветер дул с запада, а не с севера, так что тонкое собачье обоняние тоже было бессильно. Все находились в полной неизвестности.

Наконец буер приблизился настолько, что стало возможным различить детали. И первое лицо, которое узнала Дарья, было лицо Лиса. Он сидел за консолью штурвала.

– Жив! – закричала девушка. – Жив!

– Лис? – уточнила Таня.

– Да!

– А еще кто?

Дарья молча отдала ей бинокль. Не хотелось озвучивать, что ей теперь без разницы, кто еще выжил.

– Денис… Жив, но, кажется, ранен. Вот черт… Что с ним, не пойму… И еще кто-то. Всего трое. Трое из семи… Вот черт!

«Спасибо… – про себя твердила Дарья. – Спасибо, спасибо, спасибо».

Все остальное, кроме выжившего Лиса, ей теперь казалось неважным. Хотя одна предательская мыслишка все же родилась у нее в голове. И хотя девушка попыталась ее заблокировать в глубине подсознания, та все же выкарабкалась наружу. Дарья вдруг поняла, что все не так просто, как хотелось бы. Не получится просто с разбегу броситься на шею Лису, когда тот выберется из буера, не получится признаться ему в своих новых чувствах. Потому что есть Варя. И неизвестно, что между ними было, пока Дарья строила из себя недотрогу. И неизвестно, какое влияние это оказало на Лиса. И будет ли он рад, что Дарья одумалась и готова отдать ему себя целиком.

Дарья попыталась украдкой глянуть, как ведет себя Варя, но из-за девушек за своей спиной ничего не увидела. А пялиться в открытую не хотелось. Впрочем, какая разница, как она себя сейчас ведет? Куда важнее, как она себя вела в то время, пока Дарья, по дурости, позволила себе вольности с Денисом. До этого Лис не расставался с надеждой и не обращал на Варю внимания. Но тут Дарья не словами, а действием показала, что скорее заберется под одеяло к почти незнакомому парню, чем отдаст предпочтение верному и надежному Лису, которому обязана много чем. Какие чувства это могло вызвать у Лиса? Насколько сильно это перевело его мысли на Варю? Ни на один из этих вопросов ответа не было. А пока их нет, бросаться Лису на шею не выйдет.

А вот что надо будет сделать, раз Денис тоже выжил, это объясниться с ним. Ему придется понять, что Дарья ничего к нему не чувствовала, кроме симпатии, усиленной общим ощущением безопасности, возникшим после встречи с людьми Рахима. Поймет? Трудно сказать. Но нельзя сказать, что он сам как-то особо проявил свои чувства. Спали под одним одеялом, а он никаких шагов к сближению не сделал.

Дарья с ужасом подумала, что Денис мог быть движим в своих порывах лишь двумя вещами – вежливостью и долгим половым воздержанием, которое ему без разницы было с кем прервать. Он ведь ничего не говорил о чувствах. Он просто хотел девушку. Любую. Но не осмелился сам сделать шаг. Он ведь такой мягкий, этот Денис.

На миг воображение нарисовало череду картинок, что было бы, останься она с ним. Несколько лет жизни с мягким уступчивым парнем показались ей адом. Нет. Не этого она хотела, убегая от брака с Юсупом. Не этого. Теперь она в полной мере осознавала чуть не совершенную ей ошибку. И если между ней и Лисом всерьез встанет Варя, придется бороться за свои чувства, как боролся за них Лис, пытаясь добиться Дарьиного расположения. Видимо, есть все же некая вселенская справедливость. И в этот раз она не на стороне Дарьи. Но даже понимая это, девушка в полной мере готова была принять любое наказание судьбы за свои ошибки.

Буер приблизился уже так, что все можно было разглядеть без бинокля, и Таня отложила его. Собаки заскулили и так глянули на погонщицу, словно спрашивали разрешения броситься навстречу подъезжающей парусной тележке. Та подала им знак, мол, давайте бегите. Налегке, без доспехов, они галопом помчались на север, иногда радостно потявкивая. Дарья поняла, что третьим в буере, скорее всего, был парень-погонщик.

Лис начал стравливать гротовый шкот. Буер замедлился, собаки запрыгнули на палубу и принялись лизать в нос погонщика. Тот засмеялся. Лис остановил тележку стояночным тормозом и распустил парус по ветру. Полотнище затрепетало на ветру, уже не давая никакой тяги.

Несмотря на то что Дарья решила не бросаться ему навстречу, она не смогла сдержать своих чувств. Соскочив с борта флагмана, она, едва не подвернув ногу, придерживая болтающуюся у бедра шашку, помчалась вперед. Ей стало все равно, что подумают другие, как отреагирует Варя и как это воспримет сам Лис.

За спиной послышались шаги. Скосив взгляд, Дарья с удивлением увидела, что это не Варя пытается ее обогнать или остановить, а Таня тоже спешит к буеру. Лис закрепил конец шкота, встал во весь рост и, не без удивления, смотрел на приближающихся подруг.

– Лис! – выкрикнула Дарья, чтобы сразу сделать невозможным любое неверное понимание. – Лис, я тебя люблю! Люблю, слышишь? Сильно!

Парень пробежал по палубе, перепрыгнул через спущенный стаксель, ловко соскочил с борта и бросился навстречу Дарье. Она кинулась ему на шею, ни о чем больше не думая, а ощущая лишь нахлынувшую волну счастья. Не какого-то эфемерного, о котором мечталось, а самого настоящего, существующего здесь и сейчас, заполнившего ее целиком, без остатка.

В эти мгновения каждый прожитый день показался Дарье наполненным высшим смыслом. Лис обнял ее, легко поднял на руки и прижал к себе.

– Что же ты так долго думала? – прошептал он.

– Потому что дура… – честно ответила она.

Но слова теперь казались ничего не значащими. Не задумываясь, она поцеловала Лиса в губы, и он ответил ей так жарко и нежно, что у нее голова закружилось, словно она не просто пребывала в его объятьях, а они вместе рушились в неизведанные дали бесконечной вселенной.

Таня вскарабкалась на борт подкатившего буера и присела на корточки рядом с Денисом. Тот был бледен, видимо, потерял много крови, и был накрыт одеялом по шею. Он был в сознании, но его лихорадило. Она приложила ему ладонь ко лбу, потом не выдержала и прижалась губами к его щеке.

Она боялась, что Денис ее оттолкнет, ведь она далека была от идеала женской красоты, к которой обычно тяготеет подавляющее большинство парней. И он уже был с Дарьей, которой в красоте никак не откажешь. Но Таня всегда презирала в себе любой страх. Она решила, что все решат эти минуты. Или Денис скажет, мол, ты что, сдурела, жирная идиотка, или что-то между ними все же может возникнуть. Хотя бы дружба. Таня и на это была согласна.

Но Денис ее не оттолкнул. Он освободил из-под одеяла руку и погладил Таню по коротким кучерявым волосам.

– Рука… – прошептал он. – Другая.

Таня откинула край одеяла и отпрянула от ужаса. Левая рука Дениса была окровавлена до самого плеча, от кисти почти ничего не осталось, торчали лишь остатки указательного пальца и оттопыривался большой. Остальное было обглодано. Лучевая кость была переломана и раздроблена, плоть вокруг ран опухла, кровоточила и исходила прозрачной сукровицей.

– Вот черт… – прошептала Таня. – Это так нельзя оставлять. Ни в коем случае…

– Доктор. Девочка… – у Дениса язык заплетался. – В поселении есть фельдшер. У нее даже лекарства есть. Выживу.

– До поселения еще черте-те сколько ехать! У тебя заражение начнется… Вот черт.

Она вскочила на ноги и окликнула толпящихся возле флагманского буера девушек:

– Живо принесите мне ветошь, горючую жидкость и огонь. Да не спите вы!

Девушки пожали плечами и, не особо торопясь, забрались в буер, выполнять поручение. Через пару минут одна принесла спички, другая кусок ветоши и плошку с дизельным топливом.

– Ты что делаешь? – испугался Денис.

– Спасаю тебе жизнь, – спокойно ответила Таня.

Она с помощью погонщика и девушек выволокла Дениса на песок и уложила на одеяло. Затем вымочила в солярке ветошь и намотала на палку, выломанную из палубной решетки. Получилось нечто вроде факела.

Затем, совершенно неожиданно для Дениса, она накинула ему на лицо край одеяла, выхватила мачете из ножен, прижала коленом к песку поврежденную руку, и одним ударом отрубила ее выше раздробленной раны. Денис выгнулся дугой от боли, но погонщик и девушки навалились на него, не давая встать. Прикрывшись от ветра, Таня подожгла факел, и дав ему пару секунд разгореться, плотно прижгла им кровоточащую культю. Пламя обуглило плоть, уничтожив всю инфекцию и заварив перерубленные сосуды. Кровь моментально свернулась, образовав надежную пробку. Денис потерял сознание.

– Кладите его на палубу, – приказала Таня. – Если есть спиртное, вливайте потихоньку.

Дарья с ужасом наблюдала за происходящим.

– Я бы так не смогла… – призналась она.

– Хорошо, если и не придется, – пробурчала Таня.

Она хотела выглядеть суровой, но эмоции все же вырвались наружу, Таня не выдержала и зарыдала навзрыд. Дарья погладила ее по голове.

– Ты умничка, – сказала она. – Колючая, как ёжик, но милая. Он тебя полюбит.

– Думаешь? – Таня всхлипнула.

– Уверена. По себе знаю.

Таня вытерла слезу, размазав по лицу копоть от факела.

Но тут, совершенно неожиданно, закричала одна из девушек, оставшихся у флагманского буера и наблюдавших за происходящим. Остальные, как перепуганные воробьи, бросились врассыпную. Ни Дарья, ни Таня, ни Лис не поняли, что произошло. Они видели только дергающуюся на песке, возле колеса, девушку, из шеи которой фонтаном била кровь. Но когда собаки зарычали и сгрудились в кучу, стало ясно – за буером находится мутант. Взяться ему было неоткуда, только если кто-то из своих мутировал. Но как это могло остаться незамеченным? Обычно человек, у которого началась мутация, падал, бился в судорогах и лишь потом преображался в кошмарную тварь. Как правило, его до этого момента успевали убить.

– Варя… – прошептала Дарья.

И действительно, кроме нее было некому мутировать. Все, кроме Вари, выдвинулись навстречу прибывшим. Потом с умилением глядели на встречу Дарьи с Лисом. Следом за этим Тане пришлось спасать Дениса совершенно варварским способом, что тоже привлекло всеобщее внимание. А Варя, изначально оставшаяся за кормой флагмана, выпала из круга всеобщего внимания, у всех оказавшись за спиной. Поэтому никто не заметил начала мутации и не принял меры. До тех пор, пока окончательно сформировавшийся мутант не бросился на первую жертву.

В следующий миг догадка Дарьи подтвердилась. Тварь, в которую превратилась Варя, на четвереньках вылезла из-за буера и принялась пожирать убитую девушку.

– Стрелять нечем… – сразу предупредил Лис. – Все боеприпасы извели, когда отбивались.

– Собак без доспехов тоже спускать бессмысленно, – произнес погонщик. – Тварь их перебьет за пару секунд.

– Тогда отводи их, они нам еще пригодятся! – приказала Дарья, уже знавшая, на что способны псы в боевом облачении. – Может, хоть одного успеешь одеть.

– Доспехи там… – погонщик указал за спину мутанта.

Действительно, все боевые панцири остались там, где погонщица их сняла, – за кормой флагманского буера. Но никто и думать не думал, что все прозевают мутацию! Такого в Клане не бывало уже много лет.

У Дарьи спина похолодела от ужаса. Она прекрасно понимала, что убить мутанта можно одним ударом шашки или мачете. Но шашка была лишь у нее, а мачете только у Тани. Другого серьезного холодного оружия не осталось ни у кого, а к огнестрельному извели все боеприпасы. В такой ситуации она могла защитить себя и Лиса, а Таня легко защитила бы себя, но остальные находились в смертельной опасности. Как только мутант утолит первый голод, он бросится убивать, чтобы заготовить себе еды побольше.

– Бегите! – крикнула она девушкам.

Мутант всегда старается в первую очередь добраться до той добычи, что ближе, и которая в самом легком доступе. На хитрости у них мозгов не хватало, разве что у Взрослых. Понимая это, Таня резко рванула вперед, чтобы тварь именно ее выбрала новой жертвой. Остальных девушек не надо было упрашивать, они толпой рванули на юг.

Завидев потенциальную добычу, тварь оторвалась от еды. Даже ее скудного ума было достаточно для понимания, что убитая никуда не денется, а живых надо переловить и убить. Лис вынул шашку из ножен на поясе Дарьи и тоже двинулся вперед.

У Дарьи заныло сердце. Она вдруг ярко представила, как мутировавшая Варя замахивается, Лис отрубает ей руку, но она вцепляется ему в горло зубами и перегрызает артерию. Но кричать ему, пытаться его остановить, было совершенно бессмысленно. Дарья понимала, что он не остановится, а сделает то, что делал всегда, – прикроет ее собой.

Но тут произошло то, чего никто не ожидал, – звонко щелкнула тетива лука, и стрела вонзилась мутанту между лопаток. Такое ранение тварь не убьет и не остановит, но боль и опасность заставили мутанта обернуться.

Оказалось, что погонщица, вместо того чтобы бежать с остальными, взяла Танин лук и попыталась убить мутанта. Вот только бить надо было в голову, а у девушки не хватало навыков обращения с луком.

Таня поняла, что этим отчаянным шагом девушка приговорила себя. Мутант бросится на нее, а расстояние, разделявшее их, было втрое меньше дистанции между мутантом и Таней.

– Беги! – закричала Дарья. – Беги!

Понимая, какая страшная опасность грозит подруге, погонщик все же спустил собак. Они не были обучены драться без панцирей, а потому не могли броситься непосредственно на мутанта. Зато они отличались быстротой и отменной реакцией, что могло сослужить добрую службу.

Руководствуясь больше инстинктами, чем навыками, полученными при обучении, псы окружили тварь, рыча, лая и скалясь, словно пытались удержать медведя до прихода охотников. Мутант несколько раз на них дернулся, но они легко увернулись от ударов. Это заняло время и спасло жизнь погонщице – оценив ситуацию, она не стала геройствовать, а бросила лук и рванула наутек.

К этому моменту Лис и Таня, преодолев расстояние между буерами, оказались в непосредственной близости от мутанта.

– Отзови собак! – приказал Лис погонщику.

Тот свистнул. Псы нехотя попятились назад. Теперь ничего не мешало Лису броситься в драку. Но Таня, рванувшая первой, первой оказалась и на расстоянии удара. Вот только мачете с шашкой не сравнить – отточенная сталь рубанула тварь по руке, но лишь отрубила часть плоти от кости, не причинив большого урона. Зато мутант, захрипев от боли, с такой силой ударил Таню в грудь, что она отлетела метра на два назад, уронила мачете и без чувств рухнула на песок. Мутант развернулся, готовый сделать прыжок до беззащитной жертвы, но Лис рубанул ему шашкой по позвоночнику. Удар тоже оказался не смертельным, тварь резко развернулась, собираясь достать Лиса, но тот ловко отскочил, бросился на песок и перекатился под буером на другую сторону.

У мутанта на повторение такого маневра ума не хватило, и он тупо рванул вперед, оторвал часть обшивки, забрался на палубу и только потом спрыгнул с другой стороны. Лис за это время успел отбежать метров на двадцать в сторону. Тварь с хрипением и ревом устремилась за ним. Парень поднял шашку, готовясь встретить мутанта мощным рубящим ударом.

Дарья понимала, что шансы у Лиса были пятьдесят на пятьдесят. Он либо сможет нанести единственный смертельный удар, либо нет. На второй удар у него просто не хватит времени. Стоит хоть чуть ошибиться, и мутант разорвет его в клочья. По большому счету тварь могло надежно остановить только отсечение головы с одного удара, но это не всегда получалось даже у бойцов, имевших куда больший, чем у Лиса, опыт боевой рубки.

Девушка с замиранием сердца смотрела на происходящее. Чудом выживший Лис снова подвергал себя опасности, спасая ее. Но если раньше Дарья относилась к этому с одним лишь уважением, то теперь гибель Лиса стала бы ударом, который пережить было бы очень трудно.

Дарья так была увлечена маневрами Лиса, что от нее ускользнуло происходящее за спиной. Она поняла, что случилось, лишь когда после резкого щелчка мутант замер, сделал пару шагов вперед и упал на песок лицом вниз всего в пяти шагах от Лиса. Из затылка твари торчала метко пущенная стрела.

Обернувшись, Дарья увидела Таню, стоящую с луком на носу флагманского буера.

– До чего же приятно было это сделать… – произнесла Таня. – Иногда мне этого хотелось еще до ее мутации.

Лис опустил шашку и, не выдержав напряжения последних минут, упал на колени. Дарья бросилась к нему, а Таня, опустив лук, соскочила с борта и помчалась к буеру, где лежал Денис. Все разбежались, небольшая баклажка с алкоголем закатилась под сломанную палубную решетку. Таня достала ее и, отвинтив пробку, начала вливать жидкость парню в рот. Тот сразу очнулся, закашлялся. Потом взвыл от боли.

– Пей, – приказала Таня тоном, не терпящим возражений. – Будет легче.

Через минуту Денис изрядно опьянел и немного расслабился, только дышать продолжал тяжело и часто. Таня уткнулась в его плечо и зарыдала.

– Ну что ты… – Денис едва языком шевелил. – Не надо плакать. Все ведь хорошо. Да?

– Да. Но твоя рука…

– Мне и одной хватит, – произнес парень и погладил Таню по голове. – Спасибо. Без тебя никто бы, наверное, не решился. Не довезли бы меня.

– Теперь довезем. У вас там в поселении есть опиаты?

– Что это?

– Сок мака. Обезболивающее.

– Не знаю. Скорее всего, есть. Зачем-то же мак растет на плантации.

– Если мак растет, то я и сама все сделаю. Ты, главное, до поселения продержись, – Таня вытерла слезы.

– С этим… – Денис икнул, указав на баклажку. – Продержусь. Потом крюк на руку сделаем.

– Что? – Несмотря на трагизм ситуации, Таня не сдержала улыбку.

– Стальной крюк такой, вместо протеза. Я в книге видел. Круто будет. Нападет на нас мутант, а ему этим крюком в башку как засажу.

Таня понимала, что это пьяный бред, но ей все равно понравилось, что Денис сказал «на нас», а не «на меня».

Вернулись убегавшие. Дарья, уже не стесняясь, раздавала команды. Ее неуверенность словно ветром сдуло. Окрыленная первой победой, она все ярче проявляла дремавшие в ней качества лидера.

Переформировав экипажи, Дарья приказала тронуть буера с места. Вскоре они длинными галсами направились на запад, выдерживая курс бейдевинд. Теперь на флагманском буере находились Дарья, Лис, Таня, Денис и парень-погонщик с двумя собаками. Остальные три пса остались на другом буере, где экипаж состоял из одних девушек, а потому весил меньше. Дарья приказала, во избежание повторения допущенной халатности, одну из собак держать постоянно в боевом облачении. В панцире было жарко, но через час доспехи можно будет снять с одной собаки, надеть на другую, и так по кругу. Зато, если кто еще надумает незаметно мутировать, пес без труда расправится с тварью. Без такой предосторожности все находились в большой опасности, так как оружия почти не осталось – все холодное забрали люди Рахима, оставив одно мачете и шашку Дарьи, а к огнестрельному не осталось боеприпасов. К счастью, курс теперь пролегал по пустыне, намного южнее плодородных зон, и никаких стычек больше не предполагалось.

– Одно плохое место осталось, – напомнил Денис. – Это мост через Нил. Но он начинается задолго от воды, так что там, где мы на него въедем и где с него съедем, мутантов не будет. Поэтому важно будет пройти мост в самую жару, когда мутантов на нем не будет. Хотя они и так редко на него забираются, еды же там нет.

– Ветер плохой для прохода моста, – посетовала Дарья. – Он встречный, с запада. Его пройти можно лишь галсами, а мост для этого слишком узкий.

– Не волнуйся, ветер будет какой надо, – уверил ее Денис. – Пройдем галфвиндом, в лучшем виде на полной скорости.

– С чего ты взял? – удивилась Таня.

– Это Африка, девчонки! – с пьяным блеском в глазах напомнил им Денис. – Тут ветра предсказуемые, как поведение девственницы на первом свидании.

– Пошляк, – Таня улыбнулась. – Как ветер может быть предсказуемым?

– Есть такая штука, как бриз, – пояснил Денис. – Когда пустыня нагревается, горячий воздух поднимается, на его месте образуется область низкого давления, и ветер дует оттуда, где давление выше. Так что если подойдем к мосту после полудня, дуть будет не с запада, а точнехонько с севера.

– А сейчас почему так не дует? Рано? Нам бы не помешал северный ветер.

– Сейчас плодородная зона от нас на западе. Там почва холоднее и много воды. Значит, повешенное давление, оттуда и дует. А когда подойдем к мосту, плодородная зона и пойма Нила будут севернее. Оттуда и будет дуть.

Уверенность Дениса, хотя тот и был пьян, успокоила Дарью. К тому же про бриз она слышала, и ей понятен был механизм явления. Если все будет, как он предсказывал, то стычки с мутантами можно не бояться. Пока те заметят звено буеров, пока заберутся по опорам на мост, они, при северном ветре, легко его проскочат и снова углубятся в пустыню.

– До моста сто километров, – прикинул Денис. – Через три часа доберемся. Самое то. Как раз будет максимум бриза.

Минут через тридцать активная фаза его опьянения перешла в фазу расслабления, и он, укачавшись, уснул. Несмотря на то что идти приходилось галсами, буеры продвигались на запад уверенно, оставляя по правому борту темную полоску плодородной зоны у самого горизонта. Потом и она пропала. Зато ветер, как и обещал Денис, постепенно менял направление. Сначала он стал задувать не прямиком с запада, а чуть с севера, потом непосредственно с северо-востока, позволив держать курс чуть выше галфвинда, а затем и вовсе поменялся на северный, что было удобно до крайности. Все воспрянули духом.

К сожалению, ближе к Нилу Дениса пришлось разбудить, так как никто в точности не знал, где именно пролегает нужный мост через реку. Удалось это не без труда, а когда Денис проснулся, от его придурковатого пьяного куража и следа не осталось – рука сильно опухла, и видно было, что ему худо. Сверившись с одометром и компасом на консоли, он велел забрать чуть на юг. И действительно, вскоре уже показался мост, бравший начало от большой и хорошо уцелевшей дорожной развязки. Заехать на него можно было только с нее, поэтому пришлось загнать буеры на асфальт и дальше идти колонной. В некоторых местах, где развязка делала петлю, тележки приходилось толкать против ветра, но в конечном итоге колонна снова вышла на удобный ветровой курс и быстро набрала ход по прямой.

Двигаться по асфальту было одно удовольствие, хотя вдоль бордюров дорогу изрядно занесло песком. Пневматические автомобильные шины, на которые были поставлены буеры, приятно пели, перекликаясь со свистом ветра в такелаже. Мутантов видно пока не было, хотя, конечно, в реке они плескались наверняка. Впрочем, тоже не факт – кроме воды им требовалась еда, причем много еды, поэтому они старались держаться ближе к плодородным зонам и городам, где можно было поживиться дикими козами и крысами, которые, в отсутствие людей, плодились полчищами.

Взяв бинокль, Дарья оглядела ближайший берег и реку.

– Ну что? – напряженно спросила Таня.

– Плещутся, – ответила Дарья. – Но не много. А на мосту вообще нет ни одного. Проскочим.

Всем в это хотелось верить, но когда дело касалось мутантов, прогнозы делать было глупо. Что угодно могло пойти не так. Мог сломаться и потерять ход любой из буеров, дорожное покрытие на мосту могло прохудиться настолько, что тележки по нему не пройдут… Дарья не без труда отогнала эти мысли. Толку от них не было, а лишнее нервное напряжение они создавали точно.

– Заметили нас, – сообщила Дарья, откладывая бинокль в сторону. – Теперь нас выручит только скорость.

На всякий случай она приказала всех собак облачить в панцири – мало ли что. И, словно в ответ на ее мысли, что-то заскрежетало в креплении правого переднего колеса.

– Вот же черт! – выругалась Таня.

Колесо начало заметно болтать, тележку затрясло.

– Подшипник ступицы… – сразу определил Денис. – Старые они, и песка не любят. Мы запасные с собой возим. Но на ходу не поменять.

– Значит, будем гнать, пока едет, – решил Лис.

– Тоже опасно, – ответил Денис. – Если колесо отлетит, то на такой скорости скатится с моста. А вот колеса запасного у нас точно нет.

Мутанты деловито начали карабкаться вверх по бетонным опорам. Цепкостью они обладали, без преувеличения, фантастической.

Завоняло перегретым машинным маслом, в подшипнике что-то начало похрустывать. Вибрация заметно усилилась.

– Сколько нужно времени на замену подшипника? – спросил Лис.

– Были бы у меня обе руки, я бы за три минуты управился, максимум за пять, – прикинул Денис. – Но от меня теперь толку ноль, лишь советы могу давать. А ты никогда таким ремонтом не занимался, так что и полчаса можешь провозиться по первому разу.

– Тогда не вариант. Надо прорываться.

Проскочили середину моста. Буер начал рыскать из стороны в сторону, Лис крепче стиснул штурвал, чтобы его не вырывало из рук. Мачту все сильнее болтало из стороны в сторону, грозя вырвать нижний конец из крепления в палубе или порвать растяжки.

– Не дотянем, – глухо произнес Денис.

– Надо нагрузку на колесо уменьшить! – решила Дарья. – Все на левый борт!

– Перевернемся! – испугался Денис. – Ветер же с правого борта.

– Я штурвалом подправлю! – пообещал Лис.

Стоило всем переместиться на левый борт, ветер сделал свое дело, так сильно накренив буер, что тот остался на одних левых колесах. По палубе что-то с грохотом покатилось, но на асфальт ничего не выпало. Неисправное колесо перестало скрежетать, но Лису стоило немалого труда удерживать тележку в таком положении.

– Давайте ближе! – неожиданно для всех приказала Дарья девушкам, двигавшимся на буере позади них. – Заходите с борта! Нам надо о вас опереться!

– Ты что! – испугался Денис. – Разобьем обе тележки!

Но Дарья его не слушала. Она знаками подсказала приближающемуся экипажу, в какое положение встать, чтобы парус одного буера не заслонял ветер другому. Как только это удалось, Лис аккуратно выровнял тележку, опустив ось неисправного колеса на борт тележки, идущей теперь параллельным курсом. На время они превратились почти в единое целое, в транспортное средство с нечетной колесной формулой – семь колес, и ни одного ведущего. Вскоре мост закончился, колонна съехала по дороге и, оставив мутантов далеко позади, углубилась в пустыню. Только после этого Дарья приказала остановиться и поменять подшипник на колесе.