Тайны мозга. Почему мы во все верим Шермер Майкл

Разумеется, тот, кто верит в жизнь после смерти, отвергнет эти свидетельства тому, что вера в подобную жизнь – продукт мозга, или же возразит, что его религия просто отражает онтологическую реальность вселенной. Эти люди верят в жизнь после смерти, потому что загробная жизнь есть на самом деле; так скажут они сами и представят доказательства в поддержку своего утверждения. Но как я повторяю на протяжении всей этой книги, подобная рационализация веры – не что иное как движение обратным путем. Сначала возникает вера в загробную жизнь, а рациональные обоснования этой веры вторичны. Тем не менее утверждения о существовании загробной жизни строятся на четырех пунктах свидетельств, которые можно подытожить следующим образом (от самого доказательно слабого к самому сильному):[146]

1. Информационные поля и всеобщая жизненная сила. Согласно теории морфогенетического резонанса природа сохраняет данные в форме информационных полей, существующих обособленно от отдельных организмов, и свидетельство тому – люди, чувствующие, когда кто-то смотрит им в спину, собаки, заранее предчувствующие возвращение хозяев домой, а также тот факт, что воскресный кроссворд проще решить в конце дня, когда его уже разгадали другие. Эти и многие другие таинственные психические феномены можно объяснить «морфогенетическими резонансными полями», соединяющими все живые организмы в одно целое. Информацию нельзя создать или уничтожить, можно только перекомпоновать ее, образуя новые паттерны, поэтому наши личные паттерны, или согласно моему определению наши «души», – это пакеты информации, которая предшествовала нашему рождению и переживет нашу смерть.

Сначала возникает вера в загробную жизнь, а рациональные обоснования этой веры вторичны.

2. Экстрасенсорное восприятие и свидетельство разума. Экспериментальные исследования «пси» (экстрасенсорных способностей) и телепатии, когда в контролируемых условиях участники якобы получали отправленные им образы, не пользуясь пятью органами чувств, могли бы, если бы подтвердились, быть свидетельством бестелесного разума, функционирующего независимо от мозга и вместе с тем способного взаимодействовать с обычной материей.

3. Квантовое сознание. Исследование действий субатомных частиц посредством квантовой механики дает то, что Эйнштейн называл жутким дальнодействием, когда наблюдение за частицей в одном месте мгновенно влияет на родственную частицу в другом месте (которое теоретически может находиться в другой галактике), явно нарушая верхний предел скорости света по Эйнштейну. Некоторые ученые считают это свидетельством того, что вселенная – одно гигантское квантовое (квантованное) поле, в котором всё (и все) взаимосвязаны и способны оказывать прямое и мгновенное воздействие друг на друга. С точки зрения верующих в загробную жизнь, квантовая механика объясняет, как сознание возникает из биохимических сигналов и как наш разум распространяется на квантовую сферу, существующую за пределами мозга.

4. 4. Околосмертный опыт. Насчитываются тысячи людей, которые пережили аварии, травмы, чуть не утонули, впали в состояние коллапса и особенно перенесли сердечные приступы, но потом были реанимированы и сообщили те или иные подробности жизни после смерти – выплывание из тела, прохождение через туннель или белый свет, увиденных близких, Бога, Иисуса, некое потустороннее проявление божественного. Если эти люди и вправду умирали, тогда их сознательное «я», их душа, или сущность, каким-то образом пережила смерть тела.

Рассмотрим каждое из этих свидетельств повнимательнее.

Информационные поля и всеобщая жизненная сила

Вы замечали когда-нибудь, насколько легче разгадывать кроссворд в газете ближе к концу дня, а не утром? Я тоже нет. Но если верить британскому биологу Руперту Шелдрейку, все дело в том, что коллективная мудрость успешных утренних решений резонирует повсюду в культурном «морфогенетическом поле». Согласно теории морфогенетического резонанса, выдвинутой Шелдрейком, сходные формы (морфы, или «поля информации») воздействуют друг на друга и обмениваются информацией, как расширенные разумы в пределах всеобщей жизненной силы. «Со временем организмы каждого типа формируют особый вид совокупной коллективной памяти, – писал Шелдрейк в своей книге 1981 года «Новая наука о жизни» (A New Science of Life). – Следовательно, закономерности природы укоренены. Дело обстоит тем или иным образом, потому что раньше так обстояло». В этой и другой, самой популярной своей книге «Настоящее прошлого» (The Presence of the Past), биолог Шелдрейк, выпускник Кембриджа и бывший научный сотрудник Королевского общества, объяснил, что морфогенетический резонанс представляет собой «идею мистической взаимосвязи по типу телепатии между организмами и коллективной внутривидовой памятью».[147]

Насчитываются тысячи людей, которые пережили аварии, травмы, чуть не утонули, впали в состояние коллапса и особенно перенесли сердечные приступы, но потом были реанимированы и сообщили те или иные подробности жизни после смерти.

Шелдрейк убежден, что информационные поля образуют всеобщую жизненную силу, объединяющую все живые организмы, и что морфогенетический резонанс объясняет фантомные конечности, почтовых голубей, способность собак заранее узнавать о возвращении хозяев домой, как люди чувствуют, что кто-то смотрит им вслед. «Возможно, зрение представляет собой двусторонний процесс: направленное внутрь движение света и наружную проекцию мысленных образов», – писал Шелдрейк.[148] Тысячи испытаний, проведенных всеми, кто скачивал описание опыта с интернет-страницы Шелдрейка, «дали позитивные, повторяющиеся и высокозначимые результаты, подразумевающие, что чувствительность к взгляду, направленному на нас сзади, действительно широко распространена».[149] Когда кто-либо пристально смотрит на нас, по-видимому, возникает нечто вроде ряби в морфогенетическом поле, которую мы чувствуем и в итоге оборачиваемся.

Рассмотрим это утверждение повнимательнее. Во-первых, как правило, развитию науки способствуют отнюдь не посторонние люди, случайно наткнувшиеся в сети на описание опыта, в результате чего у нас нет способа узнать, контролировали ли эти дилетанты мешающие переменные и фактор необъективности экспериментатора. Во-вторых, психологи отметают бессистемные отчеты об этих ощущениях и приписывают их обратному эффекту сбывшихся ожиданий: человек подозревает, что на него смотрят, и оборачивается, чтобы проверить свои подозрения; движение его головы привлекает внимание предполагаемых смотрящих, которые переводят на него взгляд, в итоге обернувшийся убеждается, что на него действительно смотрят. В-третьих, в 2000 году Джон Колуэлл из Мидлсекского университета, Лондон, провел официальный эксперимент, пользуясь описанием, предлагаемым Шелдрейком: двенадцать добровольцев участвовали в 12 сериях экспериментов, каждый с 20 случаями, когда на них смотрели и когда не смотрели, причем в последних девяти обеспечивалась обратная связь для точности. Итог: участникам удавалось определить, что на них смотрят, только при обеспечении обратной связи для точности, что Колуэлл приписал знанию участников о преднамеренно определенном порядке экспериментов.[150] Когда психолог из университета Хартфордшира Ричард Уайсмен также попытался воспроизвести исследования Шелдрейка, он обнаружил, что участники выявляли обращенные на них взгляды с результатами, ничем не лучше случайных. В-четвертых, существует проблема необъективности экспериментатора. Исследователь Мэрилин Шлитц (верящая в пси) из Института ноэтических наук совместно с Уайсменом (скептически относящимся к пси) воспроизводила исследования Шелдрейка. Выяснилось, что когда смотрели они, Шлитц обнаруживала статистически значимые результаты, а Уайсмен – случайные.[151]

В-пятых, возможно, здесь имеет место предвзятость подтверждения. В специальном выпуске Journal of Consciousness Studies 2005 года, посвященном «Шелдрейку и его критикам», я оценил четырнадцать подписанных комментариев к анализируемой статье Шелдрейка (об ощущении, когда на тебя смотрят) по шкале от 1 до 5 (критический, умеренно критический, нейтральный, умеренно благосклонный, благосклонный). Во всех случаях без исключения комментарии первого, второго и третьего типа были оставлены традиционными учеными из типичных учреждений, а комментарии четвертого и пятого типов имели отношение к альтернативным учреждениям, склонным высказываться в поддержку паранормальных явлений.[152] В ответ Шелдрейк заявил, что скептики ослабляют таинственную силу морфогенетического поля, в то время как верующие усиливают ее. Об Уайсмене Шелдрейк заметил: «Вероятно, его негативные ожидания сознательно или бессознательно повлияли на то, как он смотрел на участников эксперимента».[153] Очень может быть, но как нам отличить негативную пси от ее отсутствия? Невидимое и несуществующее выглядят одинаково.

Экстрасенсорное восприятие и свидетельство разума

На протяжении более чем столетия находилось немало серьезных ученых, убежденных, что подобные сопутствующие явления – вовсе не результат нашей склонности наделять паттерны намеренно действующими агентами и сверхъестественными силами. Они всерьез полагали, что мозг черпает подлинные силы, пока что не измеренные традиционными инструментами науки. В конце XIX века такие организации, как Общество психических исследований, были основаны для того, чтобы применять строгие научные методы к изучению пси-фактора, и многие ученые мирового класса поддерживали эти усилия. В ХХ веке исследования пси-фактора периодически попадали в серьезные академические исследовательские программы – от экспериментов Джозефа Райна, проведенных в 1920-е годы в университете Дьюка, до исследований Дэрила Бема в Корнелльском университете в 1990-е годы. Рассмотрим подробнее это сравнительно недавнее притязание на экспериментальные доказательства, как лучший в настоящий момент довод в защиту экстрасенсорного восприятия.

В январе 1994 года Бем и его коллега-парапсихолог из Эдинбургского университета Чарльз Хонортон опубликовали в престижном журнале Psychological Bulletin статью под заголовком «Существует ли пси-фактор? Воспроизводимые свидетельства аномального процесса передачи информации». По результатам проведения мета-анализа сорока экспериментов с опубликованными данными авторы сделали вывод: «Уровень воспроизведения и масштабы эффекта, достигнутые одним конкретным экспериментальным методом с помощью процедуры ганцфельда, в настоящее время достаточны, чтобы имелись все основания представить этот массив данных вниманию широкого сообщества психологов». Мета-анализ – статистическая методика, при которой объединяются результаты многочисленных исследований и рассматривается суммарный эффект, даже если результаты отдельных исследований не являлись значимыми (то есть они не смогли опровергнуть нулевую гипотезу с 95 % уровнем достоверности). «Принимающий» участник ганцфельд-эксперимента находится в изолированном помещении, его глаза прикрыты половинками мячиков для пинг-понга, в наушники подается белый шум, а «передающий» участник эксперимента в другом помещении телепатически передает ему фотографические или видеообразы.

Несмотря на получение результатов в пользу пси-фактора – коэффициент попадания для участников составил 35 %, в то время как ожидаемые случайные попадания не превышали 25 %, – Бем и Хонортон сетовали: «Большинство ученых-психологов все еще не признают существование пси-фактора и аномальных процессов передачи информации или энергии (таких, как телепатия или другие формы экстрасенсорного восприятия), в настоящее время необъяснимых с помощью известных физических или биологических механизмов».[154]

Почему ученые не признают существование пси-фактора? Дэрил Бем пользуется блестящей репутацией скрупулезного экспериментатора, он представил нам статистически значимые результаты. Разве ученым не полагается быть готовыми изменить свое мнение при появлении новых данных и свидетельств? Причина скептицизма заключается в том, что нам требуются и воспроизводимые данные, и жизнеспособная теория, а в исследованиях пси-фактора отсутствуют и то, и другое.

Данные. Ученые ставят под сомнение как мета-анализ, так и ганцфельд-эксперимент. Рей Хаймен из Орегонского университета обнаружил неувязки в экспериментальных процедурах, применяемых при различных ганцфельд-экспериментах: в мета-анализе Бема все они были свалены в одну кучу, как если бы исследователи пользовались одними и теми же процедурами. Хаймен утверждал, что примененный статистический критерий (Z-тест Стоуффера) не годится для такого разнообразного набора данных, и, кроме того, нашел изъяны в процессе рандомизации объектов (в последовательности визуальных объектов, отправляемых «принимающему» участнику эксперимента), что привело к ошибке отбора объектов. «Все значимые попадания случались при втором или последующем появлении объекта. Если же изучить догадки при первом появлении объекта, результаты будут соответствовать случайным».[155] Джули Милтон и Ричард Уайсмен провели мета-анализ еще тридцати ганцфельдэкспериментов и не обнаружили свидетельств пси-фактора, в итоге сделали вывод, что данные по пси-фактору не относятся к воспроизводимым.[156] В ответ Бем провел еще десять ганцфельд-экспериментов, утверждая, что их результаты значимы, и предпринял дополнительные исследования, итоги которого собирался опубликовать.[157] Так и продолжается, новые данные вызывают новые споры. В целом примерно за столетие исследований пси-фактора установлено: чем строже контроль экспериментальных условий, тем слабее пси-эффекты, вплоть до их полного исчезновения.

Ученые не признают существования пси-фактора, так как для добросовестного научного исследования нет ни воспроизводимых данных, ни жизнеспособной гипотезы.

Теория. Более глубокая причина, по которой ученые продолжают скептически относиться к пси-фактору, в том числе и после публикации более значимых данных, заключается в том, что теории, объясняющей действие пси-фактора, не существует. Пока сторонники пси-фактора не сумеют объяснить, как мысли, порожденные нейронами в мозге «передающего» участника эксперимента могут проходить сквозь череп и попадать в мозг «принимающего» участника эксперимента, реакция скептиков адекватна. Даже если имеются свидетельства тому, что существует такой феномен, как пси-фактор, они нуждаются в объяснении (и я сомневаюсь, что свидетельства говорят в поддержку этого вывода), и значит, нам все равно необходим причинный механизм.

Квантовое сознание

Одна вероятная теория именно такого причинного механизма предложена американским врачом Стюартом Хамероффом и британским физиком Роджером Пенроузом как в технических документах,[158] так и в популярном фильме с невероятным названием What the #$*! Do We Know? («Что на… мы знаем?»).[159] Киноверсия умело смонтирована, в ней актриса Марли Мэтлин играет фотографа с задумчивым взглядом и пытается понять смысл явно не имеющей его вселенной. Главная идея фильма – мы сами сознаем свою реальность посредством сознания и квантовой механики. Я познакомился с продюсерами этого фильма в те же выходные, когда прошла премьера, вместе с ними я участвовал в телепередаче в Портленде, Орегон, поэтому посмотрел фильм одним из первых. Мне бы и в голову не пришло, что фильм, в основе сюжета которого лежит эзотерическая область физики, квантовая механика, будет иметь успех на переполненном рынке популярного кино, тем не менее он принес миллионы и стал культовым. Персонажи фильма – ученые с явным пристрастием к идеям «нью-эйдж», насыщенная специфическим жаргоном речь которых немногим отличается от того, что физик из Калтеха и лауреат Нобелевской премии Марри Гелл-Манн некогда назвал квантовой белибердой.[160] Например, специалист в области квантовой физики Амит Госвами из Орегонского университета глубокомысленно провозглашает: «Материальный мир вокруг нас – не что иное как возможные движения сознания. Я выбираю свой опыт мгновение за мгновением. Гейзенберг говорил, что атомы – не объекты, а лишь тенденции». Интересно было бы для проверки теории Госвами поставить эксперимент, в котором он, спрыгнув с двадцатиэтажного здания, сознательно выбрал бы опыт благополучного прохождения сквозь тенденции земли.

Работа японского исследователя Масару Эмото, автора книги «Послания воды» (The Hidden Messages of Water), направлена на то, чтобы показать, как мысли изменяют структуру кристаллов льда – прекрасные кристаллы образовались в стакане воды, которой было показано слово «любовь», а когда ей дали прослушать песню Элвиса Heartbreak Hotel, кристалл разделился надвое. Невольно задаешься вопросом, способна ли Burnin’ Love того же Элвиса вскипятить воду.

Надир фильма – интервью с «Рамтха», духом в возрасте тридцати пяти тысяч лет, связующим звеном с которым служит 58-летняя женщина по имени Дж. З. Найт. Оказывается, немало продюсеров, сценаристов и актеров этого фильма состоят в «Школе просветления Рамтха», распространяющей на дорогостоящих загородных семинарах по выходным банальщину в духе «нью-эйдж».

Попытка увязать странности квантового мира (такие, как принцип неопределенности Гейзенберга, который гласит, что чем точнее известно положение частицы, тем меньше точность, с которой известна ее скорость, и наоборот) с тайнами макромира (такими, как сознание) основана на теории квантового сознания Пенроуза и Хамероффа, – теории, которая породила много жарких споров, но дала мало света в научных кругах.

Внутри наших нейронов находятся крохотные полые микротрубочки, которые служат структурными элементами каркаса. Предполагается (именно предполагается), что внутри этих микротрубочек есть нечто, что может спровоцировать коллапс волновой функции, ведущий к квантовому взаимодействию атомов, в результате чего нейротрансмиттеры попадают в синапсы между нейронами и тем самым заставляют их срабатывать определенным образом, порождая мысли и сознание. Поскольку коллапс волновой функции может произойти только когда атом является «наблюдаемым» (то есть на него тем или иным образом воздействует что-то еще), нейрофизиолог сэр Джон Экклс, еще один сторонник той же идеи, даже выдвинул предположение, что «разум» может быть наблюдателем рекурсивного цикла от атомов, молекул и нейронов до мысли и сознания, до атомов, молекул и нейронов, до…[161]

В действительности пропасть между субатомными квантовыми эффектами и широкомасштабными макросистемами слишком велика, чтобы преодолеть ее. В своей книге «Квант подсознания»[162] (The Unconscious Quantum) специалист в области физики частиц из Колорадского университета Виктор Стенджер объясняет: чтобы систему можно было описать с точки зрения квантовой механики, типичная масса m системы, скорость v и расстояние d должны быть примерно одного порядка с постоянной Планка h. «Если mvd намного больше h, тогда систему скорее всего можно рассматривать с классической точки зрения». Стенджер подсчитал, что масса молекул нейротрансмиттера и их скорость в пределах синапса примерно на три порядка больше, чем требуется для проявления квантовых эффектов. Связи микро-макро нет. Субатомные частицы могут изменяться, когда за ними наблюдают, но Луна есть, даже когда никто на нее не смотрит. Так что же за #$*! происходит?

История науки изобилует примерами рухнувших несбыточных мечтаний.

Зависть физики. История науки изобилует примерами рухнувших несбыточных мечтаний о неизменно обольстительных редукционистских схемах объяснения внутреннего устройства разума – схемах, все чаще выдвигаемых в честолюбивой попытке пойти по стопам Декарта, предпринявшего нечто подобное около четырех веков назад, и стремящихся свести все ментальные функции к действию вращающихся в вихре атомов, якобы достигающих таким образом сознания. Эти картезианские мечтания дают ощущение определенности, но быстро блекнут, столкнувшись со сложностями биологии. Нам следует изучать сознание на нейронном и более высоких уровнях, где стрелка причинного анализа указывает вверх на такие принципы, как эмерджентность и самоорганизация.

Околосмертный опыт

С тех пор как появились мощные реактивные самолеты, способные при ускорении создавать такие перегрузки, что пилоты могут потерять сознание во время маневрирования, ВВС и ВМС США предприняли ряд исследований с целью борьбы с так называемым G-LOC, или вызванной перегрузкой потерей сознания, в том числе применяя такие средства и методы, как специальные летные костюмы и тренировки на центрифуге. Военные поручили доктору Джеймсу Уиннери руководить тренировками и наблюдениями за пилотами в Центре боевого применения морской авиации в Уорминстере, Пенсильвания. Доктор обнаружил примечательное явление: у большинства пилотов возникало то, что Уиннери назвал «маленькими снами» (dreamlet), или краткие эпизоды туннельного зрения, иногда с ярким светом в конце туннеля, ощущением полета, иногда с параличом и зачастую с эйфорией и чувством спокойствия и умиротворенности, когда они приходили в себя.[163]

Звучит знакомо? Все это – характеристики околосмертного опыта, впервые представленного вниманию широкой публики в 1975 году Реймондом Муди в его книге «Жизнь после жизни». В наше время каждый знает об уникальных признаках этого опыта, к которым относятся: (1) парение или ощущение полета, во время которого можно посмотреть вниз и увидеть свое тело, что обычно называется «внетелесным опытом», или «опытом внетелесных перемещений»; (2) прохождение по туннелю, коридору, спиралевидному помещению, иногда с ярким светом в конце; (3) возможно, видение давно умерших близких, образов, подобных Богу, фигуры божества.[164] Доктору Уиннери удалось вызывать первые два из этих трех состояний более тысячи раз за шестнадцать лет исследований в контролируемых условиях центрифуги и даже снять на видеопленку пилотов, когда они теряли сознание; при этом отмечалось, что причины этого опыта несомненны: гипоксия, или кислородное голодание коры головного мозга.[165]

При сильных перегрузках (с большим количеством g) кровь отливает от головы и скапливается в центре торса, приводя пилотов в состояние «серой пелены», за которым следует «черная пелена», или временная потеря сознания, и все это за 15–30 секунд. Когда G-LOC вызывается постепенно, путем систематического увеличения ускорения центрифуги, у участников эксперимента сначала наблюдаются туннельное зрение, затем слепота, затем «черная пелена», скорее всего вызванная прекращением поступления кислорода сначала к сетчатке, затем к зрительной зоне коры головного мозга (вызывает туннельное зрение, поскольку нейроны прекращают работу в порядке от наружных к внутренним), и все это ведет к полной «черной пелене», когда большая часть коры головного мозга теряет энергию.[166] Дэвид Камингс, доктор медицины и нейробиолог, специализирующийся на измененных состояниях сознания, отмечает: «Ощущение покоя и умиротворенности скорее всего вызвано усилением выработки различных нейротрансмиттеров – эндорфинов, серотонина, допамина», и, кроме того, «околосмертный опыт доказывает: когда мозг испытывает продолжительную нехватку кислорода непосредственно перед тем, как мозгу будет нанесен ущерб, происходит ряд физиологических событий, характерных для околосмертного опыта».[167]

Причина околосмертных видений – кислородное голодание коры головного мозга.

Еще более непосредственным подкреплением моего тезиса о том, что все подобные внетелесные ментальные феномены являются результатами деятельности мозга, можно обнаружить в исследовании 2002 года, результаты которого опубликованы в журнале Nature: швейцарский нейробиолог Олаф Бланке и его коллеги сообщали, что они смогли по своей воле вызывать внетелесный опыт посредством электростимуляции правой угловой извилины височной доли 43-летней женщины, страдающей тяжелыми эпилептическими припадками.

При начальной умеренной электростимуляции этой зоны мозга пациентка сообщала, что «проваливается в кровать» или «падает с высоты». При усилении стимуляции она «увидела себя сверху лежащей в постели, но видела только ноги и нижнюю часть туловища». Дальнейшая стимуляция вызвала у нее «мгновенное ощущение «легкости» и «парения» на высоте двух метров над постелью, под потолком». Ученые обнаружили, что могут даже регулировать высоту, на которую, по словам этой женщины, она поднималась над постелью: для этого требовалось изменить силу воздействия электричеством на височную долю. Затем пациентку попросили посмотреть на ее вытянутые ноги в момент стимуляции мозга. Она сообщила, что видела свои ноги «укоротившимися». Когда перед электростимуляцией ей согнули ноги, «она сообщила, что ее ноги как будто бы приближаются к ее лицу, и сделала попытку уклониться». То же самое произошло с ее руками, когда эксперимент повторили.

Коллеги Бланке пришли к выводу: «Эти наблюдения свидетельствуют о том, что внетелесный опыт и сложные соматосенсорные иллюзии можно вызвать искусственно путем электростимуляции коры головного мозга. Связь этих явлений и их анатомическая избирательность указывают на то, что они имеют общие истоки в обработке информации, относящейся к организму, и это предположение подтверждается также ограниченностью визуального опыта телом самой пациентки». Поскольку главная функция мозга – управление телом – изменение схемы тела может не только помочь в объяснении эффекта ощущаемого присутствия, но и создать ощущение схемы тела, находящейся вне самого тела. Бланке и его коллеги предположили: «Возможно, опыт отделения «я» от тела – результат неспособности обобщать сложную соматосенсорную и вестибулярную информацию».[168]

Опыт оставления своего тела можно вызвать искусственно путем электростимуляции коры головного мозга.

В схожем исследовании, описанном в книге 2001 года «Тайна Бога и наука о мозге» (Why God Won’t Go Away), нейробиолог Эндрю Ньюберг и его коллега Юджин д’Аквили обнаружили, что при сканировании мозга, проведенном во время медитации буддийских монахов и молитвы францисканских монахинь, наблюдается поразительно низкая активность задней верхней теменной доли, участка мозга, который авторы называют участком, ассоциирующимся с ориентацией (УАО).[169] Задача УАО – помогать телу ориентироваться в физическом пространстве; при поражении этого участка у людей возникают трудности с передвижением по дому, иногда они даже наталкиваются на все подряд. Они видят предмет, стоящий у них на пути, но их мозг не обрабатывает информацию о нем как о чем-то отдельном от их тела. Когда УАО действует исправно, между «я» и «не-я» мы видим отчетливую границу. Если УАО перешел в спящий режим, как во время глубокой медитации и молитвы, функция различения ослабевает, размытыми становятся границы между реальностью и вымыслом, ощущениями в теле и вне тела. Возможно, именно это происходит с монахами, испытывающими ощущение единства с вселенной, или с монахинями, чувствующими присутствие Бога, или даже с теми, кого якобы похищали инопланетяне, заставляя выплывать из постели и направляться к инопланетному кораблю.

В дальнейшем эту гипотезу подтвердило сделанное в 2010 году открытие, что опухолевые поражения задней верхней теменной доли могут вызвать у пациентов внезапные ощущения духовной трансцендентальности. Итальянский нейробиолог Козимо Ургези и его коллеги из Университета Удине, Италия, оценили индивидуальные особенности 88 пациентов до и после хирургической операции по удалению опухолей из коры теменной доли правого и левого полушарий. В первую очередь они обращали внимание на изменение сравнительно стабильной индивидуальной особенности, называемой «самотрансценденцией», соответствующей склонности (или ее отсутствию) увлекаться какой-либо деятельностью вплоть до потери чувства времени и места, а также на чувство прочной духовной связи с природой. «Повреждения задних теменных участков вызывали необычно быстрые изменения стабильных аспектов индивидуальности, имеющих отношение к трансцендентальному самоосознанию, – объяснял Ургези. – Таким образом, дисфункция нейронной деятельности теменных долей может лежать в основе изменения духовных и религиозных взглядов и поведения».[170]

Порой подобный опыт может быть спровоцирован травмой. В исследовании 2001 года, результаты которого публиковались в британском медицинском журнале Lancet, голландский ученый Пим ван Ломмель и его коллеги сообщили, что из 344 пациентов-сердечников, выведенных из состояния клинической смерти, 12 % сообщили о пережитом околосмертном опыте. В рассказах упоминались полномасштабный опыт выхода из тела, свет в конце туннеля и т. п. Некоторые из этих пациентов-сердечников, которые приобрели околосмертный опыт, даже рассказывали, как беседовали с умершими родственниками.[171]

Доктор Марк Крисплин, врач «скорой помощи» из Портленда, Орегон, изучил результаты ЭЭГ ряда пациентов, которые, по мнению ученых, пережили остановку сердца или клиническую смерть, и обнаружил, что дело обстоит совсем не так. «Результаты показали замедление, ослабление и другие изменения сердечной деятельности, но лишь у меньшинства пациентов наблюдалась остановка, и это [умирание] продолжалось дольше 10 секунд. Любопытно, что даже незначительного притока крови у некоторых пациентов было достаточно, чтобы ЭЭГ оставалась нормальной». К тому же для большинства пациентов-сердечников проводилась сердечно-легочная реанимация, которая по определению снабжает мозг кислородом (для того ее и проводят). Крисплин заключает: «Согласно данным, представленным в статье, опубликованной в Lancet, клинической смерти не было ни у кого. Ни один врач не объявлял наступление смерти кого-либо из участников исследования или смерти его головного мозга. Остановка сердца на 2–10 минут и последующая реанимация еще не означают клиническую смерть. Это значит только, что сердце пациента не бьется и он без сознания».[172] И потом, поскольку нормальной для нас ситуацией является поступление информации о раздражителях в мозг извне, то когда одна часть мозга аномальным образом порождает эти иллюзии, другая его часть – вполне возможно, что и левополушарный интерпретатор, описанный нейробиологом Майклом Газзанига, – интерпретирует их как внешние события. В итоге отклонение от нормы воспринимается как нечто сверхъестественное или паранормальное.

При дальнейшем развитии науки неизбежен момент, когда паранормальное и сверхъестественное либо причислят к категории нормального и естественного, либо они просто исчезнут как решенная проблема.

Документально подтверждено, что, помимо локализованных нейронных сетей, галлюциногенные наркотики тоже провоцируют подобные сверхъестественные впечатления, например, ощущение полета и парения вызывают атропин и другие алкалоиды белладонны. Такие вещества содержатся в мандрагоре и дурмане, ими пользовались европейские колдуны и американские индейские шаманы, вероятно, с той же самой целью.[173] Известно, что такие диссоциативные анестетики, как кетамины, вызывают опыт внетелесных перемещений. Употребление метилендиоксиамфетамина (МДА) может пробудить давние воспоминания и вызвать ощущение возрастной регрессии, а диметилтриптамин (ДМТ), известный также под названием «молекулы духа», вызывает ощущение отделения разума от тела и является галлюциногенным веществом в айяуаска – наркотике южноамериканских шаманов. Люди, принимавшие ДМТ, сообщали: «У меня больше нет тела», «я падаю», «лечу», «поднимаюсь».[174] Нейробиолог Дэвид Камингс сделал выводы о более масштабных последствиях таких галлюцинаций, влияющих на взаимоотношения между нашим рациональным и духовным мозгом:

Психоделические наркотики, такие, как ДМТ, зачастую вызывают ощущение «контакта», присутствия существ, не принадлежащих к числу людей, и взаимодействия с этими существами. Высокоинтеллектуальные и сведущие участники экспериментов, знавшие, что их чувства вызваны наркотиком, тем не менее утверждали, что контакт действительно произошел. Эмоциональный магнитофон височной доли и лимбической системы иногда не в состоянии различить порожденные снаружи реальные события и порожденные внутренне впечатления, не имеющие отношения к реальности. Таким образом, создается система, в которой рациональный мозг и духовный мозг не обязательно конфликтуют.[175]

Эти и бесчисленное множество других исследований продолжают осыпать ударами «дуалистическую» голову, в которой мозг и разум разделены. Они не разделены. Это одно и то же.[176] Мозг и только мозг является источником наших убеждений, а значит, и моделью для нашего понимания действительности. Нейронные корреляты сознания и подсознания ускользают от нас, их можно увидеть лишь мельком в ходе продуманных научных исследований с применением таких сложных методов, как сцинтиграфия мозга и электростимуляция его отдельных участков. При дальнейшем развитии науки неизбежен момент, когда паранормальное и сверхъестественное либо причислят к категории нормального и естественного, либо они просто исчезнут как решенная проблема.

Приведенная статистика поражает воображение. Любая характеристика, настолько распространенная у вида, буквально требует объяснений. Почему так много людей верят в Бога?

На одном уровне я уже ответил на этот вопрос в главах, посвященных паттерничности и агентичности. Бог – это высший паттерн, объясняющий все, что происходит, от зарождения вселенной до конца времен, а также все промежуточные стадии, в том числе и в особенности судьбы человечества. Бог – высший «агент намерения», который придает вселенной смысл, а нашей жизни – цель. Как высшее сочетание, паттерничность и агентичность образуют когнитивную основу шаманизма, язычества, анимизма, политеизма, монотеизма и всех прочих измов и спиритуализмов, придуманных человеком.

Несмотря на существование многочисленных культурных разновидностей религии, их объединяет вера в сверхъестественные «агенты» в виде божественной сущности или духов, наделенных намерением и взаимодействующих с нами в мире. Три строчки свидетельств указывают на вывод, что эти убеждения запрограммированы у нас в мозге и поведенчески выражены последовательными паттернами на протяжении развития истории и культуры. Эти очевидные строчки заимствованы из теории эволюции, генетики поведения, сравнений мировых религий, и все они подтверждают более масштабную мысль, представленную в этой книге: первой возникает вера, а за ней – причины веры. Рассмотрев данные свидетельства, я покажу, почему невозможно знать наверняка, существует ли Бог, а также почему любые научные или рациональные попытки доказать существование Бога приводят лишь к нашему осознанию интеллекта, большего, нежели наш собственный, но значительно меньшего, чем всезнание, традиционно ассоциирующееся с Богом.

Бог – это высший паттерн, объясняющий все, что происходит, от зарождения вселенной до конца времен, а также все промежуточные стадии, в том числе и в особенности судьбы человечества. Бог – высший «агент намерения», который придает вселенной смысл, а нашей жизни – цель.

Эволюционная теория и Бог

В своей книге 1871 года «Происхождение человека» Чарльз Дарвин отмечал, что антропологи пришли к выводу о том, что «вера в повсеместно находящихся духовных деятелей, кажется, всеобща и, очевидно, является следствием значительного повышения разума человека и еще большего повышения его способностей воображения, любопытства и удивления».[183] Чем озадачивала Дарвина всеобщая природа религиозной веры, так это тем, как она объясняется с точки зрения естественного отбора. С одной стороны, он писал: «Чрезвычайно сомнительно, чтобы потомки более способных к симпатии и более добродушных родителей, или же тех, которые были наиболее верными своим товарищам, могли оказаться более многочисленными, нежели потомки себялюбивых и вероломных родителей из того же племени. Тот, кто охотно жертвовал своею жизнью, что часто встречается и у дикарей, предпочитая смерть измене товарищам, часто вовсе не оставлял потомства, способного унаследовать его благородную натуру».[184] С другой стороны, хотя Дарвин был рьяным сторонником ограничения масштабов и влияния естественного отбора исключительно уровнем отдельно взятых организмов, он признавал, что отбор может действовать и на уровне группы, когда речь идет о религии и межгрупповой конкуренции: «Племя, включающее многих членов, которые при обладании в высокой степени духом патриотизма, верностью, послушанием, мудростью и симпатией всегда были готовы помогать друг другу и жертвовать жизнью ради общего блага, – такое племя будет одерживать верх над многими другими, а это и есть естественный отбор [группы]».[185]

Продолжая с того, на чем остановился Дарвин, в своей книге «Как мы верим» (How We Believe), я разработал эволюционную модель веры в Бога как одного из механизмов, используемых религией, которой я дал определение как социальному институту для создания и пропаганды мифов, для поощрения конформизма и альтруизма, для указания уровня обязанности членов сообщества сотрудничать и действовать на основе взаимности. Примерно пять-семь тысяч лет назад, когда роды и племена начали объединяться в вождества и государства, началось совместное развитие правительства и религии как социальных институтов для закрепления нравственного поведения в виде этических принципов и законодательных правил, и верховным блюстителем этих правил стал Бог.[186] В немногочисленных родах и племенах охотников-собирателей, насчитывавших от нескольких десятков до пары сотен членов, неформальные средства контроля поведения и социальной сплоченности можно было применять, делая акцент на нравственных чувствах, например, застыдить кого-нибудь, внушить чувство вины за нарушение какой-нибудь социальной нормы или даже изгнать нарушителя из группы. Но когда численность населения выросла в десятки, сотни, тысячи раз и в конце концов достигла миллионов человек, эффективность подобных неформальных средств соблюдения правил снизилась, потому что в больших группах люди, незаслуженно пользующиеся какими-либо благами, и нарушители норм легко могли остаться безнаказанными, в итоге понадобились другие, более формальные средства. Это одна из жизненно важных ролей, которые играет религия, поэтому даже если нарушители убеждены, что нарушение сойдет им с рук, вера в существование незримого агента намерений, который все видит и все судит, может быть мощным средством отвращения от греха.

Одну цепочку подтверждений этой теории религии можно найти в человеческих универсалиях, или чертах, которые являются общими для всех людей. Есть общие универсалии, такие, как использование орудий, мифы, гендерные роли, социальные группы, агрессия, жестикуляция, эмоции, грамматика и фонемы, а есть специфические, например, классификация степеней родства и особые выражения лица, в том числе улыбка, хмурость, движение бровями. Кроме того, есть специфические универсалии, напрямую связанные с религией и верой в Бога, в том числе антропоморфизация (очеловечивание) животных и предметов, общая вера в сверхъестественное, конкретные сверхъестественные верования и ритуалы, связанные со смертью, сверхъестественные верования, связанные с удачей и неудачей, и особенно гадания, фольклор, магия, мифы и обряды.[187] Несмотря на то, что эти универсалии не управляются одними только генами полностью (таковых почти не существует), мы можем предположить, что есть генетическая предрасположенность к проявлению этих черт в соответствующих культурах и что эти культуры, несмотря на значительное разнообразие и отклонения, последовательно формируют натуры с такой генетической предрасположенностью.

Другую цепочку подтверждений эволюционных истоков религии и веры в Бога можно обнаружить в антропологических исследованиях обычая делиться мясом, существующего во всех современных сообществах охотников-собирателей повсюду в мире. Оказывается, эти маленькие сообщества, которые с оговорками могут служить моделью сообществ наших предков в эпоху палеолита, поразительно эгалитарны. Пользуясь портативными весами для точного определения, сколько именно мяса получает каждая входящая в группу семья после удачной охоты, ученые обнаружили, что семьи непосредственных участников охоты получали не больше мяса, чем остальные семьи группы, даже если брать усредненные результаты за несколько недель регулярных охотничьих экспедиций. В сообществах охотников-собирателей наблюдается равенство потому, что эгоистичные поступки отдельных членов этих сообществ уравновешиваются объединенной волей остальной группы путем использования сплетен, чтобы высмеивать, чуждаться и даже подвергать остракизму тех людей, стремление которых к соперничеству и эгоистичные мотивы противоречат общим потребностям группы.[188] Таким образом, группа людей также является нравственной группой, в которой «добро» и «зло» совпадают с благополучием группы и своекорыстными поступками соответственно.

В других группах охотников-собирателей справедливости добиваются, обращаясь к таким сверхъестественным существам и суеверным ритуалам, как обряд «пунен» у народа чевонг из тропических джунглей Малайзии: этот обряд имеет отношение к бедам и неудачам, которые постигают тех, кто ведет себя чересчур эгоистично. В мире народа чевонг миф об Инлуген-Буде – божестве, который помог чевонгам выйти из первобытного состояния, утверждая, будто бы есть в одиночку неприлично человеку, – способствует стремлению делиться пищей. Когда пищу находят вдали от деревни, ее несут в деревню, выкладывают на всеобщее обозрение, а затем делят на все дома и даже на всех людей в каждом доме. Кто-нибудь из семьи охотника прикасается сначала к добыче, а затем начинает поочередно прикасаться ко всем присутствующим, повторяя слово «пунен». Таким образом, и сверхъестественные ритуалы, и вера в сверхъестественные действующие силы осуществляют надзор за процессом обмена, способствующим сплоченности группы.

Возможно, ваша культура предписывает верить в определенного бога и придерживаться конкретной религии, но вера в сверхъестественную силу, или агента, действующего в мире, как неотъемлемая составляющая социальной группы, является всеобщей для всех культур, поскольку она заложена в мозге. Этот вывод подкрепляют исследования однояйцевых близнецов, разлученных сразу после рождения и выросших в разном окружении.

Генетика поведения и Бог

Специалисты по генетике поведения пытаются разделить относительное влияние наследия и окружающей среды на формирование какой-либо характеристики. Поскольку все характеристики проявляются по-разному, мы обращаемся к процентам отклонений, объясняющихся генами и окружением. Одним из лучших естественных экспериментов, доступных нам в этой сфере, является эксперимент с однояйцевыми близнецами, разлученными после рождения и воспитанными в разной среде. В одном исследовании 53 пар однояйцевых близнецов, воспитанных порознь, и 31 пары разнояйцевых близнецов, воспитанных порознь, Нильс Уоллер, Томас Бушар и их коллеги, занятые Миннесотским близнецовым проектом, обращали внимание на пять различных показателей религиозности. Ученые обнаружили, что корреляции между однояйцевыми близнецами обычно вдвое превышают те же показатели для разнояйцевых близнецов. Последующий анализ привел ученых к выводу, что генетическими факторами объясняется 41–47 % наблюдаемых изменений в показателях религиозных убеждений.[189]

В двух гораздо более масштабных исследованиях в Австралии (3810 пар близнецов) и Англии (825 пар близнецов) обнаружились похожие процентные соотношения влияния генов на религиозные убеждения, причем однояйцевые и разнояйцевые близнецы сравнивались по многочисленным показателям убеждений и социальных позиций. Первоначально исследователи заключили, что примерно 40 % разброса по религиозным взглядам объясняются генетикой.[190] Кроме того, они зафиксировали существенную корреляцию между социальными позициями супругов. Поскольку родители образуют пары выборочно (вступают в брак с себе подобными, поскольку «рыбак рыбака видит издалека») по социальным позициям, потомству достается двойная доза тех генетических свойств, которые обусловили наличие таких позиций. Когда исследователи включили в свою модель поведенческой генетики переменную для выборочного образования пар, то обнаружили, что примерно 55 % расхождений в религиозных взглядах носят генетический характер, примерно 39 % можно приписать различному окружению, примерно 5 % не имеют определенного источника и лишь примерно 3 % можно приписать общей семейной обстановке (и значит, культурному наследованию от родителей).[191] Судя по этим результатам, люди, выросшие в религиозных семьях, сами впоследствии становятся религиозными потому, что наследуют от одного или обоих родителей склонности, положительным образом перекликающиеся с религиозными чувствами. Без такой генетической предрасположенности религиозные наставления родителей, по-видимому, не оказывают длительного влияния.

41–47 % наблюдаемых изменений в показателях религиозных убеждений объясняется генетическими факторами.

Разумеется, не генами определяется выбор иудаизма, католичества, ислама или любой другой религии. Скорее, вера в сверхъестественные силы (Бога, ангелов и демонов) и верность определенным религиозным практикам (посещению церкви, молитвам, обрядам) отражают имеющие генетическую основу когнитивные процессы (подразумевающие существование незримых сил, или агентов) и черты характера (уважительное отношение к авторитетам, традиционализм). Почему мы унаследовали эту склонность?

Одно направление исследований, способное помочь ответить на этот вопрос, имеет отношение к допамину, который, как мы видели в главе 6, напрямую связан с обучением, мотивацией и поощрением. Количество допамина, которое вырабатывает мозг каждого из нас, может определяться генетически. Ген, определяющий выработку допаминовых рецепторов, называется допаминовый рецептор D4 (DRD4) и располагается на коротком плече 11-й хромосомы. Когда некоторые нейроны мозга вырабатывают допамин, его принимают другие нейроны, восприимчивые к его химическому составу, в итоге возникают допаминовые пути, которые стимулируют живые организмы, заставляют их становиться более активными, вознаграждают определенные поступки, повторяющиеся затем. Если вывести допамин из организма крысы или, например, человека, у них наступит кататоническое состояние. Если чрезмерно стимулировать выработку допамина, мы получим исступление у крыс и шизофреническое поведение у людей.

Связь гена DRD4 с духовностью первыми заметили медик Дэвид Камингс и его коллеги-исследователи, когда искали гены, ассоциирующиеся со стремлением к новизне.[192] Их исследования в дальнейшем продолжил и увязал с рискованным поведением генетик из Национального института онкологических заболеваний Дин Хеймер. У большинства людей в 11-й хромосоме содержится 4–7 копий гена DRD4. Но у некоторых людей таких копий две-три, а у других – от восьми до одиннадцати. Большее количество копий гена DRD4 равносильно более низким уровням допамина, что побуждает людей стремиться к большему риску, чтобы получить свою дозу допамина искусственным путем. Прыжки с высотных зданий, телебашен, мостов или с земли (так называемый бейс-джампинг) – один из таких способов, хотя достижению цели может способствовать и рискованная игра в Лас-Вегасе или на Уолл-стрит. Для того чтобы проверить это предположение, Хеймер сначала просил участников исследования пройти опрос, по результатам которого оценивалось стремление к новизне и возбуждающим приключениям (в этом исследовании бейс-джамперы набрали очень много баллов). Затем Хеймер взял пробы ДНК и обнаружил, что у людей, набравших наибольшее количество баллов в опросе о риске, в 11-й хромосоме содержится больше копий гена DRD4, чем обычно.[193]

Переходя от рискованных поступков к религиозным убеждениям, Хеймер рассудил, что допамин может иметь отношение и к вере, и опубликовал результаты своих исследований в скандальной книге «Ген Бога» (The God Gene). К чести Хеймера следует отметить, что он отвергает заглавие книги (названия книгам почти всегда дают маркетологи из издательств) и объясняет, что, разумеется, нет отдельно взятого гена, способного обусловливать такое сложное и разнообразное явление, как вера в Бога, не говоря уже о всей пестрой мозаике религиозных верований. Однако Хеймер утверждает, что некоторые из нас от рождения наделены генами, благодаря которым мы в большей или меньшей степени обладаем «духовностью» – компонентом и веры в Бога, и религиозных верований.[194] На этот раз Хеймер назвал еще один связанный с допамином ген – везикулярный переносчик моноаминов 2 (VMAT2), который регулирует поток серотонина, адреналина, норадреналина и уже знакомого нам допамина. Выбрав для начала базу данных братьев и сестер с никотиновой зависимостью, Хеймер решил выяснить, существовала ли в семье генетическая предрасположенность к зависимостям, поэтому давал участникам эксперимента ряд психологических опросников, в том числе и по такой личностной черте, как самотрансценденция.

Впервые ее выявил психиатр из Вашингтонского университета Роберт Клонингер. Люди, набирающие большое количество баллов по самотрансценденции, склонны к «самозабвению» (полной поглощенности каким-либо занятием), к «трансперсональной идентификации» (ощущению связи с большим миром) и «мистицизму» (готовности верить в недоказанное, например в экстрасенсорное восприятие). Клонингер считает, что все вместе эти показатели дают что-то вроде того, что мы считаем духовностью. В исследованиях близнецов, проведенных Линдоном Ивсом и Николасом Мартином, выяснилось, что самотрансценденция наследуется (как и все личностные характеристики), поэтому Хеймер занялся анализом ДНК и личностными показателями более чем тысячи человек и обнаружил, что участники исследования, набравшие больше баллов по самотрансценденции, имеют допаминостимулирующий вариант гена VMAT2. Каким образом этот ген приводит к самотрансценденции и духовности?

VMAT2 – интегральный мембральный протеин (белок), который участвует в переносе моноаминов – аминов, содержащих одну аминовую группу, таких, как нейротрансмиттеры допамин, норадреналин и серотонин, – из жидкости, находящейся внутри тела нейрона, к синаптическим везикулам на концах аксонов нейрона. Терминали на концах этих аксонов почти (но не совсем) соприкасаются друг с другом. Хеймер считает, что одна разновидность гена VMAT2, которая ассоциируется с усилением самотрансценденции, приводит к выработке большего количества этих транспортеров (переносчиков), и, таким образом, больше нейротрансмиттерных веществ, таких, как допамин, попадает в узкие синапсы, тем самым способствуя позитивным ощущениям самотрансценденции.

Другие ученые выступили с резкой критикой исследований Хеймера, что нормально для этой профессии, дружно признавая, что выявление генов, отвечающих за то или иное поведение или убеждение, может оказаться проблематичным. Тем не менее сам факт, что допамин участвует в данном конкретном убеждении, как и во многих других убеждениях, подкрепляет тезис этой книги, согласно которому в мозге есть двигатель убеждений, ассоциирующийся с конкретными участками, порождающими и оценивающими убеждения в широком спектре контекстов. Одна из ролей этого двигателя – поощрять веру во все гипотетические утверждения, в том числе и в особенности веру в Бога. Иными словами, вера в Бога вызывает приятные чувства и приносит удовлетворение.

Сравнительное исследование мировых религий и Бога

Сравнительное исследование причин, по которым люди верят в Бога и придерживаются той или иной религии, породило за прошедший век множество теорий.[195] Несмотря на то, что эти теории значительно расходятся в деталях, относящихся к происхождению и назначению религии, их объединяет убеждение, что вера в сверхъестественные силы, или агентов, в виде Бога, богов или духов является неотъемлемой частью религии: именно этот аспект веры мы и рассматриваем здесь. То есть меня в меньшей степени интересует, почему люди верят в одного или другого бога или придерживаются той или иной религии, и в большей – почему люди вообще верят в каких-либо богов и придерживаются каких-либо религий. Чтобы выяснить это, я намерен вернуться назад и обратиться к истории в целом. Ради простоты расчетов и получения приблизительного порядка результатов можно с уверенностью утверждать, что за последние десять тысячелетий истории люди создали около десяти тысяч разных религий и около тысячи богов. Какова вероятность того, что Яхве – единственный истинный бог, а Амон Ра, Афродита, Аполлон, Ваал, Брахма, Ганеша, Изида, Митра, Осирис, Шива, Тор, Вишну, Вотан, Зевс и остальные 986 – ложные божества? Как любят повторять скептики, все мы атеисты, когда речь идет об этих божествах; просто некоторые из нас развивают идею одного бога.

Я убежден, что существует убедительное доказательство тому, что это люди создали Бога, а не наоборот. К примеру, если вам довелось родиться в США в ХХ веке, весьма вероятно, что вы христианин, верующий в то, что Яхве – всемогущий и всеведущий создатель вселенной, явивший себя во плоти как Иисус из Назарета. Если вам довелось родиться в Индии в ХХ веке, скорее всего, вы – индуист, и верите в то, что Брахма – непреходящий, бесконечный, трансцендентный создатель всей материи, энергии, времени и пространства, явившийся во плоти в образе Ганеши, синего бога-слона, самого почитаемого божества в Индии. Для антрополога с Марса все земные религии на этом уровне анализа неразличимы.

За последние десять тысячелетий истории люди создали около десяти тысяч разных религий и около тысячи богов. Какова вероятность того, что Яхве – единственный истинный бог, а Амон Ра, Афродита, Аполлон, Ваал, Брахма, Ганеша, Изида, Митра, Осирис, Шива, Тор, Вишну, Вотан, Зевс и остальные 986 – ложные божества?

Даже если рассматривать только три великие авраамические религии, кто в состоянии определить, какая из них верна? Христиане верят в Иисуса как спасителя и в то, что надо принять его, чтобы обрести вечную жизнь на небесах. Иудеи не считают Иисуса спасителем, как и мусульмане. В сущности, только примерно два миллиарда из 5,7 миллиардов верующих планеты признают Иисуса их личным спасителем. Если христиане верят, что Библия – непогрешимая благая весть, полученная свыше, то мусульмане – в то, что Коран – совершенное слово Бога. Христиане убеждены, что последним пророком был Христос. Мусульмане – что последним пророком был Мухаммад. А мормоны – что последним пророком был Джозеф Смит. А если еще немного развить ту же мысль, саентологи верят, что последний пророк – Рон Хаббард. Так мало времени, так много пророков.

Мифы о потопе свидетельствуют о схожем культурном влиянии. Эпос о Гильгамеше, написанный примерно в 1800 году до н. э., на века опередил библейское предание о Ное и потопе. Предупрежденный вавилонским богом-землей Эа о том, что другие боги вознамерились устроить потоп и уничтожить все живое, Утнапишти получает повеление построить ковчег в виде куба длиной, шириной и высотой 120 локтей (около 55 метров), с семью ярусами, каждый из которых разделен на девять отсеков, и взять на борт по паре всех живых существ.

Мифы о непорочном зачатии также распространены во времени и в пространстве. К числу тех, кто якобы был зачат без традиционного мужского участия, относятся Дионис, Персей, Будда, Аттис, Кришна, Гор, Меркурий, Ромул и, конечно, Иисус. Рассмотрим параллели между Дионисом, древнегреческим богом вина и виноделия, и Иисусом из Назарета. Считалось, что оба рождены непорочной матерью, смертной женщиной, от царя небесного; оба якобы воскресали из мертвых, превращали воду в вино, ввели обычай есть плоть творца и пить его кровь, и обоих чтили как избавителей человечества.

Мифы о воскресении в той же степени являются продуктом культуры. Осирис – египетский бог жизни, смерти и плодородия, один из древнейших богов, о котором сохранились письменные упоминания. Это божество впервые фигурирует в текстах пирамид, относящихся примерно к 2400 году до н. э., к тому времени уже успев приобрести немало приверженцев. Осирис, поклонение которому было широко распространено вплоть до начала насильственного подавления языческих религий в раннехристианскую эпоху, был не только искупителем и милосердным судьей мертвых в загробной жизни, но и ассоциировался с плодородием и, что особенно примечательно (и уместно с точки зрения географии), с паводками на Ниле и ростом сельскохозяйственных культур. Сами правители Египта были неразрывно связаны с Осирисом в смерти. Когда Осирис восстанет из мертвых, правителям предстояло подняться вместе с ним. К периоду Нового царства не только фараоны, но и простые смертные верили, что воскресший Осирис воскресит их, конечно, при надлежащем исполнении ими религиозных обрядов. Звучит знакомо? Осирис опережает историю Иисуса как мессии по меньшей мере на два с половиной тысячелетия.

Вскоре после распятия Иисуса появился еще один мессия – Аполлоний из Малой Азии. Его последователи утверждали, будто бы он сын Бога, способный проходить через запертые двери, исцелять больных, изгонять демонов и однажды даже ожививший умершую девушку. Аполлония обвинили в колдовстве, отправили в Рим и предали суду, он попал за решетку, но сумел сбежать. После смерти Аполлония его последователи объявили, что он явился к ним, а затем вознесся на небеса. Даже в конце 90-х годов XIX века основатель религиозного движения «пляска духа» североамериканский индеец из племени пайютов по имени Вовока во время солнечного затмения и галлюцинаций, вызванных жаром, получил от Бога видение, в котором «все давно умершие люди развлекались и занимались делом, как в давние времена, все были счастливы и вечно молоды. Это было в отрадной земле, полной дичи». Последователи Вовоки верили: чтобы воскресить своих предков, вернуть бизонов и вытеснить белых с индейских территорий, надо исполнять обрядовый танец продолжительностью несколько часов и даже дней. «Пляска духа» объединяла угнетенных индейцев, но тревожила правительственные органы, и эти трения привели к бойне при Вундед-Ни. Такие мифы я называю «угнетение-искупление», это классическая история о том, как была обманута смерть, побеждены напасти и сброшены цепи рабства. Сдержать распространение хорошей истории просто невозможно. Почему? Потому что склонность рассказывать подобные истории заложена в нашем мозге.

Несмотря на ошеломляющие доказательства того, что Бог запрограммирован в нашем мозге, верующие имеют все основания возразить: (1) что вопрос «Почему люди верят в Бога?» следует рассматривать отдельно от вопроса «Существует ли Бог?», и (2) что это божество запрограммировало себя в нашем мозге так, чтобы мы могли познать его. Другими словами, биология веры и цель веры – совершенно разные вещи. Независимо от того, запрограммирован Бог в нашем мозге или нет, вопрос остается прежним: существует ли на самом деле Бог?

Что есть Бог?

Исследования религиоведов показали, что подавляющее большинство верящих в Бога жителей индустриальных стран Запада ассоциируют себя с той или иной формой монотеизма, в которой под Богом подразумевается сущность, которая все может (всемогуща), все знает (всеведуща) и желает только добра (всеблага), которая сотворила из пустоты вселенную и все, что есть в ней, которая есть существующий испокон веков вечный нематериальный дух, который творит, любит людей и дарует им вечную жизнь. Синонимы – «Всесильный», «Верховное существо», «Высшее благо», «Величайший», «Божественная сущность», «Божество», «Всевышний», «Бог Отец», «Отец небесный», «Царь царей», «Господь господствующих», «Творец», «Создатель всего сущего», «Творец неба и земли», «Первопричина», «Перводвижитель», «Свет миру», «Владыка мира».

Вы верите в то, что этот Бог существует? Вы отрицаете то, что этот Бог существует? Или воздерживаетесь от суждений о существовании этого Бога? Эти три вопроса богослов Дуг Гейветт, преподаватель Толботской школы богословия при университете Биола в Лос-Анджелесе, предлагает нам в ходе публичных дебатов о существовании Бога, требуя, чтобы мы с аудиторией выбрали один. Мой ответ состоит из двух частей:

1. Это на верующем лежит обязанность доказывать существование Бога, а не на неверующем – опровергнуть существование Бога. Доказать отрицание невозможно, но я могу с той же легкостью возразить, что невозможно доказать, что нет Исиды, Зевса, Аполлона, Брахмы, Ганеши, Митры, Аллаха, Яхве и даже Летающего Макаронного Монстра. Однако невозможность опровергнуть существование этих богов ни в коем случае не означает, что они являются законными объектами веры (а тем более поклонения).

2. Есть свидетельства тому, что Бог и религия – человеческие и социальные конструкции, и в основе этих свидетельств лежат исследования в области психологии, антропологии, истории, сравнительной мифологии и социологии.

Рассмотрим подробнее оба вопроса.

Теист, атеист, агностик и бремя доказательства

Однажды я видел на бампере наклейку с надписью: «Воинствующий агностик: да, я не знаю наверняка, но и вы не знаете». Такова моя позиция по вопросу существования Бога: да, я не знаю, но и вы не знаете. Но что значит быть агностиком? Не тот ли это человек, который воздерживается от суждений до тех пор, пока не будет собрано больше доказательств? Ранее в этой книге я объявил, что не верю в Бога, но значит ли это, что я атеист? Все зависит от того, какое определение дано обоим терминам, а для этого нам следует обратиться к Оксфордскому словарю английского языка, нашему самому достоверному источнику сведений по истории словоупотребления: теизм – это «вера в божество или божества» и «вера в единого Бога как творца и верховного правителя вселенной». Атеизм – «неверие в существование Бога или его отрицание». Агностицизм – «непознаваемое, незнаемое, непознанное».

Термин «агностицизм» ввел в обращение в 1869 году Томас Генри Гексли – друг Дарвина и самый воодушевленный популяризатор эволюции, – для того чтобы описать собственные убеждения: «Когда я достиг интеллектуальной зрелости и стал спрашивать себя, атеист ли я, теист ли или пантеист… оказалось, что чем больше я узнавал и размышлял, тем меньше готов дать ответ. Они [верующие] абсолютно уверены, что они достигли определенного «гнозиса» – более-менее успешно разрешили задачу существования, в то время как я совершенно уверен, что в моем случае это не так, и в значительной степени убежден, что эта задача неразрешима».[196] Так и я убежден, что вопрос о Боге не имеет ответа.

Вопрос о Боге не имеет ответа.

Разумеется, никто не является агностиком в том, что касается поведения. Действуя в этом мире, мы поступаем так, как будто Бог есть, или как будто Бога нет, следовательно, по умолчанию мы должны делать выбор, если не рассудком, то по крайней мере своим поведением. В этом отношении я допускаю, что Бога нет, и живу соответственно, в итоге являюсь атеистом. Другими словами, агностицизм – интеллектуальная позиция, утверждение о существовании или несуществовании божества и нашей способности знать это наверняка, в то время как атеизм – поведенческая позиция, утверждение о том, какие допущения мы делаем касательно мира, в котором совершаем поступки.

Несмотря на то, что буквально все клеймят меня как атеиста, я предпочитаю называть себя скептиком. Почему? Слова имеют значение, ярлыки несут смысловую нагрузку. Употребляя слово «атеист», люди подразумевают строгий атеизм, утверждающий, что Бога не существует, а эта позиция ненадежна (нельзя доказать отрицание). Нестрогий атеизм просто воздерживается от веры в Бога за недостатком доказательств, и мы демонстрируем такую разновидность атеизма по отношению почти ко всем богам, в которых верило человечество на протяжении своей истории. Вдобавок люди склонны приравнивать атеизм к определенной политической, экономической и социальной идеологии, например, к коммунизму, социализму, крайнему либерализму, нравственному релятивизму и тому подобным. Поскольку я консервативный в налоговых вопросах борец за гражданские права и уж, конечно, никакой не нравственный релятивист, эти ассоциации неуместны. Да, можно попробовать дать атеизму определение в более позитивном ключе, чем я занимаюсь регулярно, но поскольку я издаю журнал Skeptic и веду в журнале Scientific American ежемесячную рубрику «Скептик», то предпочитаю именно этот ярлык. Скептик попросту не верит притязаниям на знания, если представленные доказательства недостаточны для того, чтобы отвергнуть нулевую гипотезу (что некое притязание на знание является неверным, пока не доказано обратное). Я не знаю, что Бога нет, но и не верю в Бога, вдобавок у меня есть немало оснований считать концепцию Бога социально и психологически сконструированной.

Проблема, с которой мы сталкиваемся, когда речь идет о Боге, заключается в том, что определенность невозможна при возникновении таких важных вопросов, как «Что было до того, как появилось время?» или «Если Большой взрыв ознаменовал начало всего времени, пространства и материи, что спровоцировало этот первый акт сотворения?» То, что наука представлена нам в виде проблем с вопросительным знаком в конце, не беспокоит ученых, поскольку теологи находятся в том же эпистемологическом тупике. Надо просто подтолкнуть их, побудить сделать еще один шаг. Мои споры и диалоги с теологами, теистами и верующими обычно развиваются следующим образом – по вопросу о том, что спровоцировало Большой взрыв, или первый акт сотворения:

Это сделал Бог.

А кто сотворил Бога?

Бог несотворим.

Тогда почему вселенная не может быть «несотворимой»?

Вселенная – объект или событие, в то время как Бог – действующая сила (агент) или сущность, а объекты и события могут быть сотворены чем-либо, в то время как действующие силы или сущности – нет.

Если Бог – часть вселенной, разве он не объект?

Бог – не объект. Бог – действующая сила или сущность.

Но разве действующие силы и сущности не должны также быть сотворенными? Мы – действующая сила и сущность, а именно, человеческие существа. Мы согласны с тем, что человеческим существам необходимо объяснение нашего происхождения. Так почему же эти логические рассуждения не применимы к Богу как к действующей силе и сущности?

Бог находится вне времени, пространства и материи, следовательно, не нуждается в объяснениях.

Если так, значит, никто из нас просто не может знать, есть Бог или нет, так как по определению, будучи существами, имеющими предел и действующими исключительно в рамках этого мира, мы в состоянии познать только другие естественные и конечные существа и объекты. Невозможно, чтобы естественное конечное существо знало сверхъестественную бесконечную сущность.

В этот момент спора мои противники-теологи обычно обращаются к вспомогательным доводам существования Бога, таким, как личные откровения. По определению личные, следовательно, не способные служить доказательством для тех, кто не причастен к опыту этих откровений. Или же теисты ссылаются на факты и чудеса, относящиеся к их конкретной вере, например, мусульмане – на стремительный рост ислама, иудеи – на то, что их древнейшая религия пережила тысячелетия попыток искоренить ее, христиане – на то, что апостолы не погибли бы, защищая свою веру, если бы такие чудеса, как воскрешение, не были бы возможны. Во всех трех случаях подразумевается, что миллионы верующих не могут ошибаться.

Ладно, парирую я, миллионы мормонов верят, что их священный текст продиктован на древнем языке, записан на золотых листах ангелом Моронием, затем зарыт и в дальнейшем выкопан вблизи Пальмиры, Нью-Йорк, Джозефом Смитом, который перевел найденный текст на английский, погружая лицо в шляпу, наполненную магическими камнями. Миллионы приверженцев саентологии верят, что множество веков назад властелин галактики по имени Ксену привел на Землю инопланетные существа из другой солнечной системы, поместил их в некоторые вулканы планеты, а затем обратил в пыль с помощью водородных бомб и рассеял по ветру их «тэтан» (души), которые в настоящее время внедряются в тела людей и вызывают злоупотребление наркотиками и алкоголем, зависимости, депрессию, другие психологические и социальные болезни, исцелить которые способна только саентология. Достоверность утверждений явно не зависит от количества людей, которые в них верят.

Бремя доказательства существования Бога лежит на верующих, неверующие не обязаны опровергать его существование, однако до нынешнего дня теистам так и не удалось доказать существование Бога, по крайней мере, согласно принятым в мире науки и разума высоким критериям доказательности. И мы вновь возвращаемся к природе веры и истокам веры в Бога. Я последовательно изложил свое мнение о том, что вера в сверхъестественную силу, действующую намеренно, запрограммирована в нашем мозге и что такой агент, или действующая сила, как Бог, был создан людьми, а не наоборот.

Самые популярные доказательства существования Бога сводятся к тому, что миллионы верующих не могут ошибаться.