Тайная победа Лэндон Лора
– Без этого не получится танец. Одно дело – научиться читать по губам, и совсем другое – танцевать, когда не чувствуешь ритма. – Джессика уперлась обеими руками в грудь Саймона, стараясь отодвинуться. Но муж явно не желал ее отпускать. – Потому я не знаю ни одного танца, – добавила она глухим голосом.
От волнения сердце Джессики бешено билось в груди. В висках пульсировала кровь. Саймон не мог требовать от нее невозможного.
– Я буду слушать музыку за нас обоих, – сказал он.
Джессика закусила нижнюю губу и отвернулась. Как он не понимает? Неужели так сложно смириться с тем, что его жена никогда не будет нормальной? Саймон мог сколько угодно давить на нее, заставляя делать то, что для обычных людей очень просто, но правда оставалась прежней: она ничего не слышит.
Джессика ощутила его палец у себя на подбородке и задрожала. Саймон повернул ее лицо к себе. Их взгляды встретились, и она поразилась, с какой решимостью муж смотрел ей в глаза.
– Доверься мне, Джесс. Повторяй за мной все движения.
Он вытянул вперед правую руку и медленно шагнул в ту же сторону. Потом отступил назад и шагнул влево. Затем вправо. И так по кругу.
Джессика схватилась за Саймона и глянула вниз, на ноги. Но муж коснулся ее подбородка и поднял лицо к себе.
– Смотри на меня, Джесс. И двигайся в такт со мной. Я буду вести тебя.
Джессика переступила правой ногой, потом левой. У нее подкашивались колени. Она не могла танцевать, но все-таки делала это! И, боже правый, ей это очень нравилось. Саймон крепко обнимал ее, и они двигались вместе, словно были единым существом. Джессика попробовала опять глянуть на ноги, но муж предупреждающе сжал ей пальцы, и она сразу же подняла голову.
– Расслабься. Я веду, а ты должна следовать. В танце тебе следует полностью довериться партнеру.
И Саймон продолжил медленно вращать ее по комнате – сначала влево, потом вправо.
Его рука обнимала ее за талию нежно, но в то же время крепко. При каждом повороте в танце Джессика касалась мускулистой груди Саймона. Очень скоро ее охватила странная истома, какое-то сладкое и одновременно тревожное чувство, которое волнами распространялось из центра живота и шло ниже.
Джессика судорожно перевела дыхание и попыталась сбросить напряжение. Но как она могла расслабиться, когда Саймон держал ее в объятиях? Как могла спокойно думать, когда ее сердце было готово выпрыгнуть из груди?
Вправо. Влево. Вправо. Поворот, и опять влево. Джессика закрыла глаза, отпуская тело на свободу, позволяя ему двигаться вслед за Саймоном. Вправо. Влево. Поворот, и опять вправо…
Джессика не представляла, что кружиться в объятиях мужчины будет так приятно. Наверное, чувства, которые она сейчас испытывала, были не совсем приличными.
Саймон опять слегка сжал ее пальцы, и Джессика открыла глаза. Муж тепло улыбался ей.
– Ты хорошая ученица, – сказал он.
Джессика сглотнула. Почему-то ей было трудно дышать.
– У меня получается, потому что ты держишь меня, – кое-как удалось выговорить ей. – И заставляешь двигаться так, как будто наши тела стали одним целым. Вряд ли лорд Милбанк будет держать меня так.
– Пусть только попробует, и ему не поздоровится.
Джессика поморщилась. Наверное, она неправильно поняла движения его губ.
Саймон кашлянул. Джессика почувствовала, как задвигалась его грудь.
– Теперь ты понимаешь, что весь танец состоит из повторения серии шагов, – сказал он. – Начинай с правой ноги и делай один большой шаг и два маленьких, быстрых. Вот так. – Саймон показал их, а потом опять обнял ее за талию и начал танцевать.
Джессика споткнулась на первом же движении. Тогда Саймон остановился и начал вновь.
Его терпение вселяло в нее уверенность. Второй раз все прошло лучше, а скоро она уже двигалась так, будто танцевала вальсы всю жизнь.
Почувствовав, что Саймон снова сжал ее пальцы, Джессика подняла взгляд. Он ослепительно улыбнулся ей и сказал:
– Смотри не вниз, а на партнера. И улыбайся.
Они все быстрее кружились по комнате. Одна ее рука лежала на рельефном плече Саймона, другая пряталась в его широкой ладони. Ей было хорошо в кольце его рук, и она больше не отворачивалась от мужа. У Саймона было очень красивое лицо. Его близость пробуждала в ней чувства, которые она никогда не испытывала раньше – странные, тревожные, но очень приятные.
И они заставляли ее тело дрожать, а руки – совершать неожиданные движения. Джессика нежно провела по плечу Саймона. Тонкая материя рубашки не скрывала упругости мускулов, тепла кожи. Шнуровка на груди была распущена. От мужа буквально исходило ощущение силы. У Джессики опять закружилась голова.
Ее взгляд как магнитом притягивали губы Саймона. Те самые, которые целовали ее так, что она едва могла дышать, прикосновения которых надолго остались в ее памяти. Даже сейчас Джессика таяла, когда вспоминала об их первом и единственном поцелуе.
– Я правильно танцую?
– Да, Джесс, ты танцуешь очень хорошо.
Он крепко прижал ее к себе и продолжил вальсировать.
Это был не танец, а сущее блаженство. На балу, среди посторонних людей и при ярком свете, так хорошо ей не будет, Джессика знала это наверняка. Там она растеряется, запутается, и рядом не будет Саймона, чтобы помочь ей.
Джессика обвила одной рукой шею мужа и вновь закрыла глаза. Тепло его объятий согревало ее. В спальне было прохладно, но это уже давно ее не тревожило.
Постепенно круги по комнате становились все меньше, и скоро Джессика заметила, что они танцуют, практически не сходя с места.
Она открыла глаза и тихо позвала:
– Саймон?
– Да?
– Разве вальс бывает таким медленным?
– Тот, который я слышу, медленный.
– Никакой музыки ведь на самом деле нет.
– Я говорил, что она нам не нужна.
Они едва двигались. Только качались из стороны в сторону. Влево, вправо, потом опять… Через какое-то время Джессика почувствовала, как рука Саймона, крепко обнимавшая ее за талию, ожила. Боже правый… Она затаила дыхание, не находя силы остановить мужа. Саймон медленно провел по спине вверх, оставляя за собой на коже горячую дорожку. Он положил ладони на плечи, потом взял ее сзади за голову. Запустил руки в распущенные волосы и провел по длинным прядям ладонями. Положил их на спину ниже талии. И опустился дальше…
Джессика хотела отвернуться, но не могла. Его пронизывающий взгляд приковывал к себе, а руки подчиняли ее тело. Там, где руки Саймона касались ее, кожа горела и покрывалась мурашками.
Одним быстрым движением он снял пеньюар с плеч Джессики.
Тот упал на пол к ее ногам, и девушка осталась в муслиновой сорочке. Она была слишком открытой – и в то же время слишком много скрывала. Ураган чувств, который было невозможно остановить, бушевал внутри нее.
Что с ней происходит? Она хотела только, чтобы руки Саймона дальше ласкали ее. Чтобы его губы наконец накрыли поцелуем ее рот.
Он обвел ладонями ягодицы и опять стал медленно подниматься вверх, очерчивая линию бедер, талии… В какое-то мгновение его руки замерли, а потом переместились вперед и легли ей прямо на грудь.
Джессике вдруг стало страшно. Она не знала, что будет дальше, и хотела остановить Саймона. Но язык отказывался ей повиноваться.
В комнате стало немного темнее. Джессика заморгала, пытаясь понять, что произошло.
– Одна из свечей погасла, – хрипло проговорила она.
– Нам не нужно много света.
– Но я едва понимаю, что ты говоришь.
– Это не важно. Я буду молчать.
Саймон повернулся, задул вторую свечу, потом крепко обнял ее и начал целовать.
Джессике казалось, будто она тонет. Этот поцелуй был еще слаще, чем первый. Тогда ее ласкали только его губы, но и от них она становилась беспомощной, как котенок, и еле стояла на ногах. То, что сейчас с ней творили руки Саймона, невозможно было описать.
Она крепко обвила руками его шею, держась за мужа, как будто могла упасть. Боже правый, да так оно и было. Саймон своими ласками словно привел их обоих к краю обрыва, а потом взлетел вверх, держа ее в руках. Они летели сейчас так высоко, как будто у них были крылья, но Джессика знала, что рано или поздно им придется вернуться на землю.
А Саймон продолжал целовать ее – глубоко, страстно, властно. Она откинула голову назад, полностью отдаваясь его ласкам, подчиняясь ему.
Она так долго жила в одиночестве, робко мечтая о любви и страсти. Теперь, когда в ее жизни появился Саймон, Джессика поняла, что он может дать ей это. Может избавить от раковины, в которой она пряталась.
Неясно, хотел ли этого сам Саймон. Джессика не знала, что последует за этой ночью. Сейчас она желала одного – чтобы муж целовал ее и не выпускал из своих объятий.
Новые для нее ощущения становились все сильнее. Джессика едва стояла на ногах. Поцелуй, прикосновения Саймона превращали ее в другую женщину – смелую, чувственную, уверенную в себе.
Джессика впилась пальцами в напряженные мышцы его шеи. Тогда Саймон оторвался от ее губ и взял лицо в ладони. Его глаза ярко блестели. В эту секунду на него упал луч от полной луны, и Джессика увидела, как Саймон сказал:
– Это не должно было случиться так скоро. Я ведь поклялся, что подожду.
Он опять накрыл ее рот поцелуем, который оказался еще более страстным и требовательным. Джессика запрокинула голову, и Саймон стал чертить губами дорожку по нежной обнаженной коже. От каждого прикосновения она вздрагивала, точно от слабого электрического разряда.
Саймон поцеловал впадинку у основания ее шеи, потом его губы спустились ниже, где начинались холмы груди. Пальцы Саймона меж тем быстро развязывали ленты ее ночной сорочки. Мгновение – и тонкая кружевная вещица соскользнула с плеч и тоже упала на пол.
Джессика стояла перед ним обнаженная. Когда Саймон прильнул губами к ее груди, она застонала и закрыла глаза. Ощущение было невероятным. Она не могла сопротивляться бесстыдному чувству наслаждения, растущему в самом низу ее живота.
У нее подкосились колени, и если бы не Саймон, она бы точно упала. Это было прекрасно. Мучительно-сладко. Ее муж словно почувствовал, что она совсем без сил, и взял ее на руки – легко, как пушинку. Джессика спрятала лицо у него на груди, но открыла глаза, когда оказалась на кровати. Саймон возвышался над ней темной громадой. Она протянула к нему руки, и мир вокруг перестал для нее существовать.
Глава 12
Саймон поднял прядь длинных шелковистых волос с плеча жены и пропустил ее сквозь пальцы. Он проснулся уже давно и наблюдал, как отступали фиолетово-черные ночные тени, тая под лучами встающего солнца. А еще ждал, когда Джессика откроет глаза и начнет опять с ним спорить. Саймон знал, что в эту секунду ему ужасно захочется поцеловать ее.
Пока ночь сменялась утром, он смотрел на юную леди, спящую у него на плече, с выражением счастья на лице.
Это было настоящим испытанием для его силы воли.
Он не хотел душевной близости с ней. То, что это может причинить много горя, ему стало известно давно. Розалинд оказалась прекрасным учителем.
Саймон вспоминал, как Джессика протянула ему руки, приглашая его в свои объятия. Как полностью доверилась ему, хоть и не понимала, что с ней происходит. И от этого ему становилось все тяжелее на душе.
Саймон убрал тонкую прядь с ее щеки и получше укрыл Джессику одеялом. Не просыпаясь, она потерла плечо в том месте, где он коснулся ее, потом глубоко вздохнула и расслабилась в его объятиях.
Саймон тоже вздохнул и закрыл глаза. Джессика нравилась ему. Даже очень. Конечно, он никогда не сблизится с ней, не говоря уж о любви. Но, в общем, с женой ему повезло, теперь Саймон в этом не сомневался. Джессика была не просто симпатичной – под маской серой мышки скрывалась настоящая красавица. Просто для того чтобы ее разглядеть, требовалось немного времени.
А вот то, что она не принадлежала к числу пустых, самодовольных девиц, было видно сразу.
Ему нравился ее быстрый ум, но самое поразительное в Джессике было то, как храбро она шла по жизни. В ней чувствовался внутренний стержень, который давал ей силы защищать себя и свою тайну. Он помог этой хрупкой девушке научиться жить в мире без звуков, да еще без помощи родителей и других родственников. Саймон был уверен, что Джессика сможет справиться с любыми препятствиями, которые встретятся у нее на пути.
Вчерашний день был удивительным. Она впервые поехала кататься в парк днем, где ее могли увидеть посторонние, там общалась с членами светского общества и не допустила ни одной ошибки, приняла два приглашения, научилась танцевать вальс… И отдала ему свое тело…
Хотя Джессика скрывала это, Саймон знал, что новый опыт пугал ее. Конечно, его мучило чувство вины за то, как он использовал свою молодую жену, но другого пути не было. Он женился на ней не столько из-за возможности спасти наследство, сколько из-за шанса отомстить Танхиллу. Ему удалось вырвать у него из-под носа огромную сумму денег, которую тот жаждал украсть у Джессики. Но это было только начало. Рано или поздно Танхилл станет умолять его сохранить жизнь, как когда-то о том же этого мерзавца просила Джая.
Саймон глянул на расколотую раму, в которой находилась написанная бабушкой картина. Его храбрая жена также обладала горячим нравом, который прорывался сквозь маску сдержанности.
Он откинул голову на изголовье кровати и рассмеялся. Эта черта характера ему очень нравилась.
– Что смешного? – вдруг услышал он голос Джессики.
Саймон опустил на нее взгляд. Интересно, когда она проснулась и как долго уже наблюдала за ним?
– Я разбудил тебя? – спросил Саймон, наклоняясь к жене так, чтобы она могла видеть его губы.
– Нет. Ты все время забываешь, что я не слышу звуки.
Джессика попыталась отодвинуться, но он ей не позволил. Ему нравилось ощущать рядом ее теплое нежное тело. Саймон коснулся пальцами щеки Джессики и обвел мягкую линию ее скулы и подбородка.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.
Лицо Джессики окрасилось восхитительным нежным румянцем.
– Хорошо, – ответила она, справившись с чувством неловкости.
Саймон обнял ее и привлек к себе. В его объятиях Джессика сразу расслабилась. Он вспомнил, с какой страстью и доверием смотрела на него жена на пике их любовного соития. Когда она достигла вершины наслаждения, ее глаза широко распахнулись от удивления. Джессика, конечно, не знала, что ее тело может испытывать такое наслаждение, и не скрывала этого. Саймон не ожидал такой открытости от нее. Он вообще не предполагал, что их близость случится так скоро.
Но больше всего Саймона удивила его собственная реакция. Он был уверен, что научился контролировать чувства. Но с появлением в его жизни Джессики ему впервые пришлось усомниться в этом.
Рука жены, лежавшая у него на животе, легко пробежала по коже и нашла выпуклость шрама.
– Я не представляла, как это бывает между мужчиной и женщиной, – произнесла она. – Мне никто не рассказывал. – Она чуть откинула назад голову, чтобы видеть губы Саймона.
– Я знаю, – ответил он, поглаживая кончиками пальцев нежную кожу ее лица. – Поспи немного. Еще слишком рано.
– Я не хочу. Надо вставать.
– Нет. Останься со мной.
Джессика какое-то время лежала без движения, а потом опять положила ладонь на шрам.
– Откуда у тебя это? – спросила она, осторожно проводя по нему пальцем. От ее прикосновения у Саймона мурашки забегали по коже.
В ее взгляде он увидел сочувствие, но постарался не обращать на это внимания.
– Ничего страшного. Это случилось давным-давно.
– В Индии?
– Да.
– Рана была очень глубокой. Ты мог умереть.
– Это тебя тревожит?
Джессика нахмурилась и ответила:
– Смерть тревожит каждого из нас, не только меня.
– Только не мужчину, который нанес эту рану. Он смотрел, как оттуда текла кровь, и радостно улыбался.
– Наверное, он тебя ненавидел.
Хотя Саймон старался забыть ужасы того дня, воспоминания часто приходили и мучили его. Как он мог рассказать Джессике, что ее брат способен на убийство без всякой на то причины? Ему нравилось причинять боль.
– Саймон…
– Да?
– Теперь у тебя будет наследник?
Вопрос прозвучал так неожиданно, что у него перехватило дыхание.
– Ты ведь за этим пришел ко мне ночью?
Саймон ответил не сразу.
– И за этим тоже, – наконец уклончиво проговорил он. – Но пока рано говорить. Чтобы на свет появился ребенок, нужно постараться не один раз.
Он увидел, как Джессика опять нежно покраснела, и его тело напряглось от внезапно вспыхнувшего желания.
– Мелинда сказала – очень важно, чтобы у тебя появился наследник, – тихо проговорила Джессика.
Ее смущение действовало на него как самый мощный афродизиак. Ночью он взял ее дважды и теперь хотел снова. Да, у него давно не было женщины, но его тело реагировало так, будто только Джессика могла утолить его страсть.
Саймон наклонил к ней голову и начал целовать чувствительное место за ушком, потом прочертил дорожку к шее и спустился вниз. Сейчас Джессика казалась ему еще более красивой, чем вчера.
Саймон поднялся к ее губам и накрыл их поцелуем. А когда наконец оторвался, то взял лицо жены в ладони и сказал:
– Смотри на меня, хорошо, Джесс? Не закрывай глаза.
Она послушно глянула на него потемневшими от желания глазами. Чувствуя, как огонь страсти сжигает его изнутри, Саймон крепко обнял ее.
Их любовное соитие было прекрасным. Они вместе достигли вершины блаженства, после чего Саймон упал рядом с ней и, тяжело дыша, уткнулся в теплый изгиб ее шеи. Заниматься любовью с Джессикой было необыкновенно сладко. Удивительно, но такого он не испытывал ни с одной женщиной.
Когда все закончилось, он приподнялся на локте и заглянул ей в глаза. В них Саймон без труда прочитал волнующее ожидание… только вот чего? Неужели объяснений в нежных чувствах? Но этого он никогда не сможет ей дать.
– Поспи еще, Джесс, – сказал он.
После этих слов Саймон откатился от нее на другую сторону кровати. Заложив руки за голову, он уставился на балдахин вверху, проклиная предательское тело. Нельзя допустить, чтобы чувства вновь вырвались из-под контроля.
Саймон старательно избегал взгляда Джессики. Он знал, что прочитает в нем боль и непонимание, а это может ослабить его волю. Нет, лучше укрепить защитные стены вокруг сердца и сказать себе, что так и должно быть. Что он поступает правильно, не впуская туда женщину.
Когда Саймон убедился, что Джессика заснула, он вылез из кровати и на цыпочках пошел через комнату, стараясь не шуметь. На полпути он остановился. Ведь не важно, как громко его ноги будут топать по паркету, разве не так? Джессике ведь все равно.
Почему он все время забывает, что его жена не слышит?
Саймон открыл дверь еще одного платяного шкафа. Тоже пусто. Он глянул на спящую жену и засунул руки в карманы бриджей.
Саймон встал и оделся час назад, но после такой ночи и утра Джессике нужно было отдохнуть как следует. Он с удовлетворением улыбнулся и продолжил исследовать гардероб жены.
Граф нашел три очень старых дневных платья с поношенными воротничками и манжетами и три платья поновее, но тоже темных, безжизненных цветов. Саймон узнал наряд, в котором Джессика приехала к нему в дом в первый раз. И полосатое, в котором она каталась вчера по парку. Там же висело милое, но слишком уж простое свадебное платье.
А где же остальной гардероб? Наряды для выхода в свет? Дорогие бальные туалеты? Саймон оставил двери шкафов открытыми и вышел в коридор.
– Марта, – позвал он горничную Джессики, которая как раз поднималась по лестнице, – где твоя хозяйка держит бальные платья?
Вопрос застал пожилую служанку врасплох.
– Бальные платья? – переспросила Марта, в волнении потирая руки. – Но ведь она никуда не выезжает.
– Я знаю, – раздраженно сказал Саймон, – однако у нее должны быть другие платья, кроме тех, что висят в гардеробе. У каждой женщины шкафы ломятся от ненужной одежды.
– Только не у моей хозяйки, милорд. Она очень бережлива.
– И у нее нет комнаты, которую вы приспособили под гардеробную?
Горничная покачала головой.
Саймон обвел взглядом длинный коридор. Он примерно знал, что находилось за дверями тех комнат, которые в него выходили. А вот насчет самой последней, в конце коридора, Саймон сомневался.
Он направился к ней и дернул за ручку. Дверь оказалась заперта.
– А там вы что храните?
Марта в ужасе распахнула глаза.
– Всякие вещи, милорд. Вещи хозяйки, – пробормотала она, нервно теребя руками передник.
– Вещи? – Саймон недоуменно поднял брови и смерил служанку ледяным взглядом. – Какие именно?
– О, я не могу вам ответить, милорд. Но они принадлежат моей хозяйке.
– У тебя есть ключ?
– Нет, милорд, они только у хозяйки. – Руки Марты еще сильнее мяли и дергали несчастный передник. – Но платьев там точно нет, клянусь.
– Ты уверена?
– Конечно, милорд.
Саймон развернулся и пошел в спальню к Джессике. У нее должны быть еще наряды, иначе пришлось бы признать, что она совсем не похожа на тех женщин, которых он знал раньше. И какие «вещи» его жена хранила под замком?
Марта семенила следом за ним. Он развернулся и сказал ей:
– Скажи, чтобы леди Норткот приготовили горячую ванну. И принесли чашку шоколада.
– Конечно, милорд. Сию минуту.
Саймон не успел сказать напуганной служанке, чтобы на кухне еще положили кусочек тоста, она уже умчалась вниз по лестнице.
Граф пошел к жене. Войдя в спальню, он застал ее только-только просыпающейся. Джессика потягивалась, закинув руки за голову, как ленивая кошка после дневного сна. Потом она перекатилась к краю кровати. Солнце сияло на ее разметавшихся волосах цвета свежего кофе. В таком же беспорядке они были вчера ночью, и от этого воспоминания у Саймона сердце сжалось в груди. Он еле справился с желанием подойти и погладить эти блестящие локоны.
Черт побери. На такую красоту ему хотелось смотреть каждое утро.
Джессика увидела открытые шкафы и удивленно глянула на него, прикрывая зевок ладонью.
– Ты что-то искал? – спросила она, садясь на кровати и стыдливо придерживая покрывало на груди.
– Да. Твои платья, – ответил Саймон, не в силах отвести от нее глаз.
Джессика указала на второй шкаф. Тот, в котором висели шесть ее платьев.
– Нет. Твои наряды для выхода в свет. В которых будет прилично появиться на балу у Милбанков.
– Это все, что у меня есть. – Джессика выпрямилась и прижала колени к груди, разглядывая жалкое содержимое шкафа.
Саймон в изумлении смотрел на нее. Он вспомнил, как его жена попросила выделить на свое содержание несчастные пятнадцать фунтов в месяц. Джессика Уорленд, графиня Норткот, одна из самых богатых женщин в Англии, имела всего лишь шесть платьев, ни в одном из которых нельзя было показаться на публике.
Обычно Саймон хорошо контролировал эмоции, но сейчас стал закипать.
– И какое платье ты собираешься надеть на бал в пятницу? – спросил он, стараясь держать себя в руках.
Джессика почувствовала его настроение. Ее глаза вспыхнули.
– Если я туда поеду, то надену темно-синее платье. Оно самое новое.
– Это твой лучший наряд?
– Да. Когда я появляюсь в обществе, то сажусь куда-нибудь в угол, чтобы меня никто не замечал, и быстро уезжаю домой. Потому мне не нужен дорогой наряд.
Саймон поднял взгляд к потолку. Он с усилием выдохнул воздух сквозь плотно сжатые зубы.
– Значит, в этом платье я буду представлять свою молодую супругу обществу? – проговорил Саймон.
Джессика замешкалась, но ответила:
– Я пока вообще не решила, поеду на бал или нет.
– Не решила? – переспросил Саймон, не веря своим ушам. Раздражение просто разрывало его изнутри. Неужели Джессика не понимает, что занимает определенное положение в обществе, которое не только дает привилегии, но и накладывает обязательства? – В этом случае ты не можешь ничего решать. У тебя есть только один путь – ехать на бал.
Джессика прочитала по губам все, что он сказал. Ее глаза загорелись еще ярче.
– Не нужно требовать от меня так много. Ты один принимаешь решения насчет нашего будущего. А страдаю от их последствий я. Это несправедливо.
– Я тебя не понимаю.
– Правда? Неужели ты думаешь, я не знаю, зачем ты на самом деле вытащил меня на прогулку по Гайд-парку? И ты добился чего хотел! Тебя позвали в два самых богатых дома Лондона, и это только начало. Скоро приглашения посыплются на нас дождем.
Она вздернула подбородок, но Саймон видел, как дрожат ее пальцы, обнимавшие колени.
– Можешь принять их все, – добавила его строптивая жена. – А я никуда не поеду. Потому что не обязана это делать.
Саймон, подняв брови, молча смотрел на нее. Черт побери, она правда ничего не понимала.
– Послушай… – начал граф, но Джессика прервала его:
– Пойми наконец, что это большой риск. Когда в свете узнают, что ты связался с…
– Ты моя жена, и это главное!
– Я глухая! – Она стукнула себя кулаком по колену. – Поэтому если мне и придется появляться на людях, то я буду одеваться незаметно и сидеть тихо.
– Проклятие, ты теперь – графиня Норткот! Больше тебе не удастся быть тихой и незаметной.
Но Джессика не сдавалась:
– Я думала, мы договорились, что брак никак не повлияет на наши жизни. Мне казалось, ты смотрел на данные клятвы как на пустую формальность. – Сказав это, она покраснела – видимо, вспомнила, что между ними произошло ночью.
– Значит, ты неправильно меня поняла. – Саймон принялся ходить туда-сюда по комнате, пытаясь избавиться от напряжения. – В пятницу на балу ты должна будешь занять свое место в обществе. Наше с тобой появление просто не может пройти незамеченным. Нам двоим будут выказаны все знаки внимания, положенные графу и его супруге.
Саймон увидел, как побледнело лицо Джессики, как она крепко вцепилась пальцами в край покрывала, но продолжил:
– Поэтому ты нарядишься в самое восхитительное бальное платье, о котором еще долго будут говорить. И будешь танцевать со мной и с лордом Милбанком, а в промежутках между танцами – общаться с гостями.
Джессика побледнела еще сильнее.
Саймон остановился и шагнул к кровати. Наверное, он пугал ее своим решительным видом, возвышаясь над ней, как гора. Но ему нельзя было отступать. Саймон всегда гордился своей фамилией, своим родом. Даже когда отец, желая угодить молодой жене, начал проматывать состояние, он ни секунды не жалел, что его с ним объединяет имя Норткотов.
Саймон пристально посмотрел на Джессику, желая удостовериться, что она понимает каждое сказанное им слово.
– Я не остановлюсь, пока мы с тобой не займем подобающее нам по титулу положение в обществе, – медленно произнес он. – Наше появление на балу у Милбанков – первый шаг к этому. Я хочу, чтобы ты гордилась своим новым именем.
Читать бесплатно другие книги:
