Шут королевы Кины Малинин Евгений

– Вот я тебе щас стукну, стукну! Ишь ты, с утра пораньше приперся двери ломать!..

– Твердоба, открывай, к тебе Гэндальф в гости заявился!.. – гаркнул я ненормально радостным голосом.

В окошке образовалась круглая, толстощекая физиономия хранителя библиотеки, и в меня уперся серьезный голубой глаз. А еще через секунду последовал вопрос:

– Ну, и где?..

– Что – «где»? – не понял я.

– Гэндальф где?.. – переспросил Твердоба, начиная раздражаться.

– Так я и есть Гэндальф!.. – широко улыбнулся я.

– Годами ты для Гэндальфа не вышел, сопляк!.. – немедленно обхамил меня Твердоба, – Вот когда у тебя борода до колен вырастет да станет белой, вот тогда я, может быть, спутаю тебя с Гэндальфом. Да и то вряд ли!

– Почему «вряд ли»?.. – совсем растерялся я.

– Гэндальф был мудрец, – снизошел до пояснений Твердоба, – А у тебя на харе написано, что ты дурак!

Вот тут я здорово разозлился. Грохнув еще раз кроссовкой в дверь, я заорал:

– Ну ты, умник пропыленный, я вообще не к тебе пришел, а к своему другу! Так что давай открывай, мне с тобой некогда об умниках и дураках рассуждать!

– Ишь, разбежался! – ощерился в окошко Твердоба, – К другу он приперся! Щас, прямо так двери тебе и распахнем!.. – И он, ошарашив меня, продемонстрировал в окошко наш родной русский кукиш. А затем, вернув в окно свою толстую морду добавил, – Нет здесь никаких твоих друзей, и вообще никого нет, кроме меня!

– Да! Тогда отвечай, куда ты дел такой маленький томик под названием «Краткий письмовник чародея или ни дня без колдовства»!

Хитрые зенки Твердобы мгновенно стали круглыми, и вся физиономия здорово вытянулась, являя миру крайнюю степень удивления.

– Ты откуда знаешь об этой книге?! – сдавленным до шепота голосом поинтересовался хранитель.

– Откуда?! – язвительно переспросил я и вернул ему его кукиш, – От верблюда! Открывай, давай!..

Но Твердоба вместо того, чтобы загреметь замком, закатил глаза к потолку и секунд тридцать что-то соображал, после чего снова перевел взгляд на меня и констатировал:

– Врешь, не было в моей библиотеке чародея с таким именем…

Тут уж я буквально взвыл:

– Да ты сам – верблюд!! Ты сам меня с этой книгой познакомил, свел, можно сказать! Забыл, как она при мне тебя дурила – иероглифы… эти…китокские… – своевременно вспомнилось мне называние, – … тебе показывала. А я ее уговорил! Со мной она нормально общалась!..

Толстая Твердобина морда побледнела и исчезла из окошка, затем загремел замок и дверь распахнулась, открывая плотную, коренастую фигуру библиотекаря. В правой руке у него демонстративно покачивалась здоровенная дубина:

– Что-то ты, парень, слишком много знаешь… – быстро проговорил Твердоба, – Проходи, посмотрим, отыщешь ли ты свою знакомую…

– Что значит – отыщешь? – спросил я мгновенно успокаиваясь и делая шаг через порог.

– А то и значит!.. – пробормотал Твердоба, закрывая за мной дверь, – Я эту книжечку с тех самых пор, как Гэндальф ее вернул, в глаза не видел!..

– Как это – не видел?! – возмутился я, – Я же сам тебе ее с рук на руки передал…

Твердоба, прищурив глаз, посмотрел мне в лицо и пояснил:

– Да как у этих у чародеев бывает… Приглянулась книжка, а возвращать надо. Ну, он ее возвращает и тут же делает вот так пальчиками, – он странным образом вывернул пальцы, – Глядь, и она снова у него в кармане…

– Но-но! – воскликнул я, – Что за намеки!..

– А если это намеки, и ты в самом деле – Гэндальф, вот и помоги мне отыскать пропажу…

Я внимательно посмотрел на хранителя библиотеки и понял, что он меня не разыгрывает, что моя знакомая книжечка, моя учительница в магии и в самом деле пропала. И тут мне в голову пришла, на мой взгляд, вполне здравая мысль – я вспомнил, как мы с книжкой общались и несколько неуверенно попробовал мысленно позвать:

– Эй, учительница, ты здесь?..

– Гэндальф вернулся!!!- раздался в моей голове истошный книжкин визг, и она затараторила: – Давай ко мне, ко мне, ко мне…

– Да куда к тебе-то?..- попытался пробиться я сквозь ее верещанье.

– Ты где?- тут же переспросила она.

– У самой двери…- ответил я.

– Засекла,- тут же сообщила она и начала командовать, – Ступай прямо…

Я уверенно зашагал вперед. Твердоба пропустил меня, удивленно качнул головой и потопал следом. Сделав несколько шагов я оказался в знакомом зале, заставленном книжными стеллажами. Как только я поравнялся со вторым пролетом, последовала книжкина команда: – Направо…

Я свернул и двинулся вдоль стеллажа. Твердоба шагал следом, недоверчиво похмыкивая. Когда мы были почти у самой стены, раздалась новая подсказка:

– Стой! Третья полка сверху, шестая книга от стены! Ниже я не успела спуститься…

Я бросил взгляд в указанном направлении и тут же узрел знакомый корешок. Мой рост вполне позволял мне осторожно достать томик с полки, что я и сделал. Торжествующе подняв его над головой, я повернулся к Твердобе. Тот стоял, уставившись на книжку и в крайней растерянности бормотал:

– Но… как же так… я же буквально… вчера… именно этот стеллаж… и ничего… А этот мальчишка раз… и сразу…

– Бедняга,- посочувствовала своему библиотекарю книга, – Я от него пряталась…

– Зачем?.. – переспросил я, не замечая, что говорю вслух.

– Я… была в меланхолии…- пояснила книжка, – После наших приключений все здесь мне казалось таким пресным… Вот я и спряталась… Лелеяла, можно сказать, свою грусть… Знаешь, как я по тебе скучала… Ну, сейчас-то ты уже совсем не ученик, вряд ли я смогу еще чему-нибудь тебя научить, но мне приятно, что ты меня не забыл!

– Как я мог тебя забыть,- немедленно ответил я, – Правда узнаю я тебя с трудом…

– А в чем дело?..- встревожилась книжка.

– Что-то ты больно говорливая стала. Раньше от тебя бывало слова не добьешься…

– Это я со встречи… расслабилась… Ну, рассказывай, с чем пожаловал?

Я повернулся к Твердобе и предложил:

– Давай-ка мы пройдем к рабочему месту и там поговорим. А ты тоже послушаешь…- добавил я про себя для своей печатной подруги.

Пройдя давно известной дорогой к знакомой конторке, я уложил на нее книжку и присел в стоящее рядом креслице, предложив Твердобе занять стул. Когда мы все разместились, я спросил:

– Ты знаешь, в каком состоянии находится королева?

– Я знаю, что она… больна, – тут же ответил библиотекарь.

– После нашего исчезновения она вернулась в Замок и, как мне сказали, довольно часто бывала в библиотеке… А вскорости она… заболела. Ты можешь мне сказать, какие книги она читала?..

– Ты думаешь причина ее болезни в… прочитанном? – мгновенно сообразил библиотекарь.

– Я не знаю, но допускаю такое… Так ты можешь мне помочь?

– Попробую, – задумчиво ответил библиотекарь, – Хотя времени с тех пор прошло много…

– Я знаю какие книги читала королева,- прозвучал в моей голове голосок книжки.

– Она изучала основы магии, – продолжал вспоминать Твердоба, – Если не ошибаюсь, труды Свильфа-музыканта и Гервальда из Стоячего Омута…

– И «Начала магического искусства» Фирфа Глэндского, издание двухсотлетней давности, сплошная ерунда!- продолжала мысли Твердобы моя подружка.

– Потом, она брала лабораторные тетради своего отца… Все двадцать три… И что-то из истории рода Кинов…

– Пророчества Кина Второго Серебряного!- пропищала книжка, – Это была последняя книга, которую доставала с полки королева. Она ее читала дней десять, хотя там всего-то шестнадцать листов!

– Вот с этого и начнем! – остановил я размышления Твердобы и болтовню книжки.

– С чего? – переспросил библиотекарь, – С истории рода Кинов?..

– Нет, с пророчества Кина Второго Серебряного! – твердо сказал я, – Где это сочинение?

– Но… – неуверенно начал Твердоба, – Я, по-моему, не упоминал эту работу?..

– О ней мне сказала моя учительница, – пояснил я.

Твердоба приподнялся и бросил подозрительный взгляд на лежавшую книгу. Затем, снова опустившись на стул, недобро проговорил:

– Я не могу дать тебе эту книгу…

– Почему? – ласково переспросил я.

– Она может быть передана только в руки Кина…

– Почему? – еще более ласково поинтересовался я, хотя во мне начало нарастать раздражение.

– Ее могут читать и понимать только Кины… Только прямые потомки Прорицателя…

Твердоба именно так и произнес слово «Прорицатель» – с заглавной буквы. При этом он бросил на меня исподлобья такой взгляд, что я понял – хранитель будет стоять до конца! И все-таки я решил попробовать переломить его упорство, мне было необходимо понять откуда выросли страхи и беспокойства моей королевы!

– Ну, а почему бы, мне не попробовать разобраться в том, что там напророчил предок Кины?.. – вкрадчиво спросил я, незаметно усиливая мотивацию своего вопроса легкими движениями пальцев.

– Ни одно существо этого мира не сможет разобраться в этих пророчествах. Их могут прочесть и понять только Кины. Только Кины способны разложить магию родового шифра! Любой другой маг… просто лишится рассудка!..

Твердоба никак не хотел сдаваться.

– Но ты забыл, что я – существо другого мира… Мне подвластны другие измерения магии… Спроси у моей учительницы, она тебе подтвердит, что мои способности несколько иные, чем у обычных магов этого мира…

Твердоба бросил еще один взгляд в сторону конторки, на которой лежала моя книжка. Только как он мог что-то у нее спросить?!

– Меня, как ты сам понимаешь, все эти пророчества трогают весьма мало. Но королева, что-то в них вычитав, до такой степени потеряла покой и здравый смысл, что начала вытворять совершенно несуразные вещи. Она поставила себя буквально на край гибели. Если мы не разберемся в чем тут дело, мы не сможем ей помочь. И вот я готов рискнуть своим рассудком, а ты боишься всего лишь потерять место!.. Не стыдно?!

Твердоба обиженно засопел, ему явно не нравились мои намеки на его трусость и меркантильность. И тут я вспомнил одну вещь!

– И вообще, мой дорогой библиотекарь, почему ты решил, что королевский указ для тебя не… указ?!

– Какой указ? – мгновенно насторожился Твердоба.

– Ты наверняка помнишь, что в прошлый свой приезд в Замок я получил звание придворного чародея?

– Ну, знаю я этот указ… – подтвердил Твердоба.

– … С правом беспрепятственного пользования королевской библиотекой!.. – торжествующе закончил я и безапелляционно потребовал, – Немедленно положи передо мной Пророчества Кина Второго Серебряного!

Библиотекарь несколько секунд растерянно хлопал глазами, потом махнул рукой, проворчал: – Ну, пеняй на себя, – и медленно побрел в дальний угол библиотечного зала. А еще спустя минуту, на конторку рядом с моей подружкой легла… большая, тонюсенькая тетрадь, переплетенная в толстую свиную кожу и серебряными фигурными застежками.

Я неторопливо осмотрел сей запрещенный труд. Переплет был совершенно чистым, только на застежках Кина подвесила пару простеньких заклинаньиц от любопытных дилетантов. Я сразу почувствовал ее руку и порадовался, убедившись, что получил эту тетрадь сразу же после нее.

Поиграв несколько секунд пальцами на старом серебре застежек, я стер охранительные заклинания и с негромким щелчком откинул крючочки. Затем, еще раз убедившись, что обрезы тетради не зачарованы, я медленно и очень аккуратно откинул крышку переплета.

На титульном листе, абсолютной белизны, явно рукой было выведено единственное слово. Вот только шрифт мне был совершенно незнаком! Я немного растерялся, почему-то мне казалось, что я просто открою эту книгу пророчеств и сразу начну читать. Однако долго быть растерянным мне не позволило тоненькое хихиканье, раздавшееся в моей голове.

– Грешно смеяться над слабоумными…- горестно подумал я про себя. И тут же получил ответ:

– Не притворяйся дурачком! Я смотрю последнее время тебе все слишком просто давалось!.. Принимайся за работу!..

– И что я должен делать?..

– Думать!..

Я принялся думать… Легко сказать – «думать», когда я даже не знал, о чем мне думать… И как все последнее время, когда мне не о чем было думать, я принялся думать о Кине. Как она сейчас лежит в своей спальне, как ей тяжело, как ее тяготит, скорее всего именно это, полученное от своего предка знание. И никто не может с нее снять хотя бы часть этой тяжести, никто не в силах даже понять, насколько это тяжело…

Мне стало так муторно, что я невольно закрыл глаза, и немедленно перед моим мысленным взором встало лицо Кины, и ее глаза, огромные бездонные глаза, которые, казалось, заглядывали мне в душу и просили, молили помочь…

И тут в моей памяти всплыли строки, которые я прочитал у своей помощницы: – «Магия имеет три источника… Третий – Любовь. Магия Любви постигается сердцем (душой), имеет сокрушительное проявление и способна смести любые преграды…»

Моя левая рука опустилась на верхушку жезла, а правая, раскрытой ладонью распростерлась над открытой страницей. Я не видел того, что там было написано – мои глаза были по-прежнему закрыты. Я не читал того, что там было написано – мои глаза были закрыты… Я знал, что на титульном листе написано – «Сангасойя!». «То, что будет!».

Не открывая глаз, я повел ладонью над книгой, и титульный лист с тихим шелестом перевернулся.

В тетради было всего восемь листов, шестнадцать страниц, считая титул. Тринадцать страниц были пусты – то, что было на них написано уже сбылось, и потому надпись исчезла. Пятнадцатая страница несла три четверостишия и двустишие, записанные крупным, четким почерком. На шестнадцатой странице было написано только одно слово, которое останется в этой тетради всегда, даже тогда, когда исполнятся все, внесенные сюда пророчества.

Держа раскрытую ладонь неподвижно над книгой я понял-прочитал следующий текст:

Посреди последней страницы я прочитал короткое «Игаста!» – «Все!» и медленно, можно сказать, торжественно, закрыл заднюю крышку.

И сразу же почувствовал, что еле стою на ногах. Во рту пересохло, под закрытыми веками плавали яркие разноцветные кольца, руки тряслись, особенно правая, «читавшая».

«Что бы со мной было, если бы не помощь жезла?!» – мелькнуло у меня в голове, – «Не даром Твердоба бурчал – пеняй на себя…»

Открыв глаза, я тут же наткнулся на настороженный, ожидающий взгляд библиотекаря. Опустившись в кресло и откинувшись на спинку, я устало улыбнулся:

– Ну, вот и все… А ты боялся… Можно уносить и больше никому не показывать!

– Ты… Ты прочитал? – чуть запнувшись, спросил хранитель.

– Прочитал, – подтвердил я.

– И… понял?

Я задумался, не зная что ответить. Слова текста были мне совершенно понятны. Они, вроде бы складывались в некое, довольно гладкое повествование. Вот только смысл этого повествования от меня ускользал. Хотя, кое-какие ассоциации возникали…

Все это надо было обдумать в спокойной обстановке.

– Вряд ли я могу сказать, что понял абсолютно все, – ответил я на вопрос хранителя библиотеки, – И даже если бы я это заявил, ты бы все равно мне не поверил. Так что, не буду врать. Но информацию к размышлению я получил серьезную… Осталось поразмышлять…

– Хочешь, я принесу тебе перекусить, а ты пока размышляй?.. – неожиданно предложил Твердоба.

Но я отрицательно покачал головой:

– Предложение твое очень заманчивое, но принять его я не смогу. Во-первых, меня может потребовать к себе королева, и я хочу находиться поближе к ней…

– Ой, ой, потребовать королева!..- немедленно раздался книжкин комментарий,– Скажи уж прямо – хочу находиться поближе к ней!

– Именно это я и говорю,- ответил я на ее выпад, одновременно продолжая свою фразу, – …Во-вторых, мне надо посоветоваться с Шалаем и Эльнордой.

– Но ты еще ко мне зайдешь? – с надеждой спросил Твердоба.

– Интересное дело! То ты меня через порог не пускаешь, то отпускать не хочешь… – рассмеялся я.

– Но я ж не знал, что ты – Гэндальф, – смущенно пожал плечами Твердоба, – Ни один мой знакомый чародей не может менять своей внешности с такой легкостью…

– Хорошо, я постараюсь еще разок зайти, чтобы ты мог узнать новости из первых рук. А сейчас я вынужден распрощаться. Я ласково погладил переплет своей учительницы.

– И с тобой вынужден распрощаться… Ты уж не грусти и больше не пропадай. Хорошо?

– А ты уже уходишь?..- разочарованно протянула книжка, – Мы ж даже не поговорили, как следует!..

– Дела… Заботы… Вон, королеву спасать надо…- попытался оправдаться я.

– А может меня тоже спасать надо!- возмутилась книжка, – Может, я сейчас вся слезами зальюсь и размокну!

– Не зальешься и не размокнешь…- твердо подумал я, – Мы с тобой крепче чем кажемся!

– Ладно, подлиза…- прозвенел в моей голове голосок книжки,– Беги к своей ненаглядной… И меня не забывай!

Книжка замолчала. Я взял ее с конторки и отнес на то место, где она стояла. Аккуратно поставив томик на полку, я еще раз погладил корешок, вздохнул и направился к выходу из библиотеки. Твердоба ожидал меня у входной двери. Перед тем, как открыть мне дверь, он еще раз посмотрел на меня очень серьезными глазами, словно напоминал о моем обещании.

Если бы мы могли всегда выполнять данные нами обещания!

Выйдя на площадь, я вдруг понял, что время давно перевалило за полдень. И тут же почувствовал насколько голоден. «Вот что значит остаться без завтрака!» – немедленно возникло в моей голове, – «Силы тают просто на глазах».

Я направился к центральному входу во дворец, и тут мне навстречу вышел старик-лекарь. Он был не то чтобы встревожен, а скорее озабочен, и его озабоченный вид мне очень не понравился. Увидев меня, он помахал рукой, а когда мы подошли поближе друг к другу, заговорил, не дожидаясь моих расспросов:

– Кина сегодня гораздо крепче… Она вполне может даже погулять по саду… Но, понимаешь, она опять погружается в свои странные раздумья, ее снова ничего не интересует, кроме ее мыслей. А что ее мучит, она не говорит! Тебе удалось хоть что-то узнать?!

– Так к ней можно зайти, поговорить?.. – спросил я, не отвечая на вопрос старика.

Тот удивленно моргнул, внимательно посмотрел мне в глаза, но переспрашивать не стал. Вместо этого, по привычке пожевав губами он сказал:

– Зайти-то можно, но вот станет ли она с тобой разговаривать?..

– Ничего, – улыбнулся я, – У меня есть тема, которая ее заинтересует.

– Значит ты все-таки что-то узнал! – снова воскликнул лекарь.

– Узнал, – согласился я, – Вот только не пойму – что именно…

– Пойдем к королеве, – лекарь схватил меня за рукав, – Я сам тебя отведу!

При мысли, что я сейчас снова увижу Кину, забылся и мой голод, и моя усталость. Мы быстро взбежали на второй этаж и вошли в королевские покои. Караул в зале утренних приемов сменился, но гвардейцев по-прежнему было четверо. Лекарь потащил меня прямо к дверям королевской спальни, однако у самого ыхода я уперся:

– Сначала загляни к королеве сам, ты, все-таки, лекарь, а я подожду, не хочу оказаться в неловком положении.

Старик несколько недоуменно посмотрел на меня, а потом понимающе кивнул. Дверь спальни захлопнулась за ним, а я повернулся к гвардейцам. Сегодня дежурили рыси. Только я хотел спросить, где мне найти Шалая, как дверь спальни снова распахнулась и из-за нее выглянул лекарь:

– Заходи, королева уже одета и собирается прогуляться в сад.

Я быстрым шагом прошел в спальню.

Кина была просто обворожительна! Она стояла у окна, и льющийся через него зеленоватый свет обтекал ее фигурку чарующей холодной струей. Длинное желто-золотистое платье с высоким воротником и узким, длинным вырезом на груди мерцало в этом свете, словно живое. Лицо, похудевшее и все еще бледное, было строго, но огромные темные глаза, при виде меня зажглись радостью. Кина протянула мне руку, а я, не помню как оказавшись рядом, неожиданно для себя наклонился и поцеловал ее длинные тонкие пальцы. И тут же, смешавшись, напыщенно брякнул:

– Приветствую тебя, моя королева!..

Она не улыбнулась, но в глазах заплясали веселые огоньки.

– Гэндальф сменил внешность, но его галантность осталась при нем… – негромко произнесла королева, – Я хотела бы, чтобы ты составил нам с Эльнордой компанию, мы собираемся немного прогуляться по саду.

И тут ее глаза неожиданно потухли, словно она мгновенно ушла в себя, в свои мысли, а ее губы едва слышно прошептали: – … По саду…

– Кина, я готов следовать за тобой, куда угодно!..

Я собирался сообщить эту пошлость прежним напыщенным тоном, но голос у меня сорвался, и фраза получилась немного жалкой и слишком откровенной.

– Куда угодно… – все также отрешенно повторила Кина.

Лекарь тронул меня за рукав и, указав глазами на королеву, прошептал:

– Вот именно это я и имел ввиду…

В этот момент непонятно откуда в комнате образовалась Эльнорда. Она была все в том же эльфийском наряде, только теперь он был построен из какого-то роскошного материала и при движении девушки переливался всеми оттенками зеленого. Увидев меня около королевы, и заметив мою растерянность, она подошла к нашей компании и нарочито бодрым тоном заявила:

– Кина, голубушка, ты готова?!

Кина подняла не эльфийку глаза, несколько секунд разглядывала ее, словно не узнавая, а потом прошептала:

– Эльнорда, какая ты красивая!..

– Ну, ты тоже ничего, – нахально заявила та, – Посмотри, что с Серым делается… Глянь, глянь, как он на тебя смотрит, так прям и готов укусить!

Я мгновенно покраснел, а обе девушки довольно рассмеялись.

Королева также быстро и неожиданно пришла в себя и, взяв Эльнорду под руку, посмотрела на меня:

– Следуй за нами, Гэндальф…

Мы вышли в зал утренних приемов, и дежурные гвардейцы немедленно заключили нашу четверку в свое могучее каре. Таким образом, имея по двое вооруженных гвардейцев спереди и сзади, мы прошествовали по коридору, затем по одной из лестниц и вышли прямо в небольшой садик, располагавшийся с задней стороны дворца. У выхода королева остановилась и негромко, но твердо обратилась к сержанту:

– Караул останется здесь. Сад слишком мал, чтобы там вышагивали еще четверо солдат.

– Но, королева, – начал было заволновавшийся сержант, но Кина была непреклонна, – Караул останется здесь. Неужели вы думаете, что охраните меня лучше, чем первый маг королевства?!

Я не сразу понял, что под первым магом королевства она подразумевает меня.

Ребята остались в холле дворца, и на их лицах были написаны тревога и явное недовольство.

Сад, как я уже говорил, был невелик, но спланирован таким образом, что в нем можно было гулять часами, не встречая повторяющихся пейзажей. Садовники хорошо знали свое дело. Здесь располагался даже крошечный пруд, с берегом, частью заросшим травой, частью присыпанным белым песком.

Мы молча прошлись по аллеям, а потом Кина обратилась ко мне:

– Ты не бывал в моем саду в свой прошлый приезд?..

– Нет, королева, не пришлось…

Наконец-то она улыбнулась, и Эльнорда воскликнула:

– Ну, совсем другое дело!.. Давно надо было Серого пригласить…

Но Кина покачала головой и негромко ответила:

– Просто я вспомнила, как он убеждал меня, что мне необходимо привыкать к моему королевскому званию… Помнишь? – она снова повернулась ко мне. Конечно же я помнил тот бледный призрак, который увидел в этом Замке, и наш первый странный и страшный разговор. Но ответить Кине я не смог, у меня просто перехватило горло.

Она, похоже, меня поняла, потому что отвернулась и тихо прошептала:

– Блаженные времена…

Я буквально оторопел! Если Кина называла то страшное, убийственное для нее время «блаженным», то каким же она видит сегодня?!

Поражена была и Эльнорда, и как человек страстный, она конечно не смолчала:

– Ну ты скажешь тоже!.. Блаженные!.. Соскучилась по своему сволочному родственничку, Качею, или снова в мавзолей, в Храм захотела?!

Этой-то возмущенной репликой эльфийки я и воспользовался. Пора было начинать мой сложный разговор:

– Нет, Эльнорда, – как можно более непринужденно, сказал я, – Королева имеет в виду незавидную судьбу Полуденной Страны…

Кина мгновенно замерла на месте и медленно подняла ко мне буквально позеленевшее лицо:

– Откуда тебе известно о Полуденной Стране?..

– Что за полуденная Страна? – тут же вмешалась Эльнорда. Лекарь стоял молча, но его испытующий, требовательный взгляд не сходил с моего лица.

Однако, Кина оставила их любопытство неутоленным. Резко повернувшись к нашим сопровождающим, она неожиданно рявкнула:

– Оставьте нас!.. – и тут же, мгновенно смутившись, добавила, – Это не для ваших ушей!.. Погуляйте пока у пруда…

Эльнорда сразу же сориентировалась и, ухватив лекаря под руку, потащила его к воде, приговаривая:

– Пойдем, дедушка, посмотрим рыбок. Я страсть как люблю на рыбок смотреть…

А Кина снова повернулась ко мне и прохрипела:

– Я жду ответа!..

– Ты еще слишком слаба… – спокойно ответил я, – Пойдем, присядем где-нибудь и спокойно поговорим… Я отвечу на все твои вопросы… А ты на мои.

Кина повернулась и быстро двинулась по аллеи в сторону невысокой стены, огораживавшей сад. Там, за кустами похожими на сирень, оказалась небольшая беседка, где мы и расположились. Когда Кина устроилась на скамейке, я прижмурившись посмотрел на зеленое солнце, пробивавшееся сквозь листву, и медленно произнес:

– Я прочитал Книгу пророчеств Кина Второго Серебряного, вернее то, что в ней осталось…

– Но это невозможно!.. – потрясенно прошептала Кина.

– И теперь вижу доказательство того, что именно эти пророчества являются причиной твоего не совсем нормального состояния и… поведения, – закончил я свою фразу.

– Ты не мог прочесть эти пророчества! – упрямо повторила Кина.

– Ты мне не веришь?

Я удивленно поднял бровь, мое нормальное уверенное состояние, пропавшее было при виде любимой девушки, стремительно возвращалось ко мне. Сейчас Кина была для меня не обворожительной мечтой, а бедным, напуганным ребенком, требовавшим сочувствия и… твердости!