Дотянуться до звезды, или Птица счастья в руке Тарасевич Ольга
– Вирус? Как этот компьютер может вирусом заболеть, это же не человек. Хотя я смотрела передачу про свиной грипп…
– Меньше надо девок на сайте знакомств снимать! – вдруг нервно выкрикнула Настя и уставилась в окошко.
– Настя?! Да ты офигела! Какие девки? Достала ты меня уже своей ревностью! Что ты наделала?!
– Я ничего не наделала. Это ты наделал! Или, точнее, не наделал!
Хорошенькое личико девушки стало очень расстроенным, чтобы не разреветься, она закусила губу.
А я гнусно радовалась, стараясь, конечно, не подавать вида. Как кстати мне этот их явно неудачный служебный роман!
– Там столько информации, записи, фотоархив, – сокрушался Орехов. – Я ведь ничего, кроме информационных сайтов, на нем не открывал. Наверное, это все-таки в ноуте что-то сломалось.
– Успокойся, – режиссер резко поддал газу, ловко перестраивая автомобиль в соседний ряд. – Отдашь в техотдел, все тебе исправят. А информация на жестком диске все равно сохранится.
«Ничего там не сохранится, – мысленно возразила я, стараясь придать лицу постный, скорбный вид. – Юрик у меня молодец. Он свое дело знает…»
Когда мы приехали в телецентр, Орехову на мобильный кто-то позвонил. Как я поняла по разговору, приглашенная для участия певица уже находится в «Останкине» и готова к съемке. Ведущий провел меня в какую-то комнату, напоминающую парикмахерский салон, там быстро нанес на лицо тональный крем, взлохматил волосы гелем и, вместе с режиссером, наверное, отправился в студию.
А я следующий час была куклой, которую одевали, красили, причесывали и даже поили кофе.
– Сейчас там Сережа запишет певицу, а потом тебя. Главное, не думай о камерах, – науськивала меня Настя безжизненным голосом. – Просто чувствуй себя свободно, как вчера, ты уже умеешь хорошо говорить. Все будет отлично.
– Главное – сказать родным про передачу. Когда меня по телевизору покажут?
– На следующей неделе. Все будет хорошо.
Я согласно кивала: хорошо, хорошо.
А по правде говоря, дела мои были хуже некуда.
Я напряженно ждала, что вот-вот сработает мой замечательный план. Но ничего не происходило.
Неужели я опять просчиталась? Мне казалось, что я все так складно придумала. Значит, ошиблась. И меня ждет тюрьма…
Когда я была готова разрыдаться от отчаяния, вдруг истошно заорала сирена. Звук был таким душераздирающим, что Настя выронила фен, и он сразу разлетелся на несколько частей.
– Объявляется срочная эвакуация! Просьба ко всем присутствующим немедленно покинуть помещение! Поступила информация о том, что здание заминировано!
Я вскочила со стула и бросилась к двери. Настя попыталась меня схватить за подол стильного темно-синего платья, которое сидело на мне как влитое, – но, кажется, не удержала равновесия на своих каблуках-ходулях и упала.
По коридору уже тек поток людей, услужливо направивший меня к лестнице.
Там тоже были динамики, из которых неслось громогласное:
– Объявляется срочная эвакуация! Немедленно покиньте помещение! Поступила информация о том, что здание заминировано!
Сирена выла не умолкая, динамик орал, в толпе я очень удачно протиснулась через ворота металлодетектора, потом пронеслась через холл, и вот я уже на ступеньках телецентра.
Быстрее, скорее, через дорогу!
Не обращая внимания на истошно сигналящие автомобили, я пересекла проезжую часть. Сердце стучало как сумасшедшее.
В веренице припаркованных вдоль дороги авто судорожно ищу глазами знакомую машину, ищу – но не нахожу.
Вдруг кто-то дернул меня за рукав.
– Скорее! Здесь было не припарковаться, я бросил тачку чуть дальше.
Юрик схватил меня за руку, и мы побежали. Внезапно я остановилась.
– Ты чего?
Во мне роился вихрь слов:
«Спасибо, что бы я без тебя делала, прости, люблю тебя; если хочешь, я проведу с тобой всю свою жизнь; только бы еще это было тебе нужно».
– Ты чего?!
Я просто обняла его и поцеловала.
– Машка, какая же ты все-таки дура, – Юрик оттолкнул меня, потом опять взял за руку, и мы понеслись вперед. – Нашла время нежничать!
Контуры окружающих предметов стали расплываться.
Я ревела как белуга и все еще не верила, что страшный сон закончился и все осталось позади…
– Чудная ты, Машка, – улыбнулся Юрик, притормаживая на красный сигнал светофора. – То плачешь, то смеешься.
– Это от счастья, – всхлипнула я и поцеловала его гладко выбритую, вкусно пахнущую лосьоном щеку. – У меня было много-много проблем. А теперь много-много счастья.
– Ты – стерва. Когда-нибудь я откручу тебе твою красивую башку.
– Не открутишь.
– Это почему же?
– Повода больше не будет.
– Надеюсь. Вообще-то я волновался.
– Прости.
– Твоя мама сказала, что ты в выездной фотошколе. Я, как дурень, нашел тот пансионат. Приперся, понимаешь ли…
– Прости.
– Я Катьке звонил, я не знал, что и подумать.
– Прости.
– Зачем ты симку поменяла? Я думал, может, ты на мели, я тебе денег на тот старый номер положил.
– Да, пришлось поменять. Прости, пожалуйста.
Я смотрела на симпатичный профиль своего любимого мальчика, его обиженно поджатые губы и думала только об одном: какая же я была идиотка!
От добра добра не ищут, вроде бы прописная истина. И почему мне потребовалось уйти далеко, вляпаться в полное дерьмо и чуть не погибнуть, чтобы понять: настоящее счастье все время было рядом?
Вчера, когда я случайно оказалась возле компьютера, план вдруг появился в моей голове в считаные секунды.
Я написала Юрику письмо, в котором, ничего не объясняя, попросила его в двенадцать часов из телефонного автомата сообщить, что здание телецентра заминировано. И ждать меня в машине со стороны кафе «Твин Пигз». Мне показалось, что после такого заявления в телецентре начнется паника. Так и оказалось, я сумела сбежать от шайки телевизионных беспринципных маньяков.
Никаких улик у них против меня больше нет. Записи в ноутбуке Орехова уничтожены. На копию Андреева сверху сделана запись с экрана телевизора. Я более чем уверена, что там, в проигрывателе, оставался именно нужный диск. Не та была обстановка, чтобы какую-нибудь киношку посматривать. А Андреев, при всей своей осмотрительности, диск тогда не вытаскивал. Увлекся навешиванием лапши мне на уши. Я так поняла, что тот особняк принадлежал именно адвокату. Немного расслабился мужик в домашней обстановке, и у меня получилось этим воспользоваться.
Было ли так нужно уничтожать те записи, свидетельствующие фактически о моей невиновности? Но ведь телевизионщики не собирались их показывать в милиции! Они просто меня ими шантажировали. И кто знает, если бы вдруг это все попало в милицию, насколько истинную картину бы отражали материалы. С таких гадов станется все перевернуть с ног на голову, упечь меня за решетку, а потом патетически освещать это событие в очередном дурацком пафосном шоу.
Но в милиции все еще может быть пистолет с моими отпечатками, которые я, растерявшись, забыла стереть. Не исключен вариант, что когда Андреев и Орехов все проанализируют, то, по крайней мере, из вредности сообщат ментам о том, что произошло с продюсером. Ведь вполне можно настучать на меня анонимно. А это значит только одно – какое-то время мне придется скрываться. Я найду способ все объяснить маме, отчиму и Катьке. И просто затаюсь где-нибудь, пока эта история не позабудется. Лучше прятаться, чем сидеть в тюрьме…
Вот только… Мой любимый мальчик… Простит ли он все мои метания? Захочет ли терпеть все трудности, через которые предстоит пройти? Я причинила ему столько боли, что, наверное, он больше не испытывает желания меня видеть? Помочь – помог (Юрик ответственный), но вот продолжать отношения, наверное, уже не сможет?..
– Машка, знаешь…
Какое побледневшее у него лицо.
Ну все. Я так и знала, сейчас я услышу: «Прости-прощай». Я это заслужила, конечно. Только очень больно терять Юрку. Теперь, когда я поняла, что он для меня был, есть и всегда будет всем самым важным.
– Машка, мне неудобно об этом говорить вот так… Но ты меня пойми. Обстановка сейчас не самая лучшая. Но просто ты все время исчезаешь, и я уже боюсь…
Нет, нет. Милый, не бросай меня. Я сделаю все, чтобы тебя вернуть. Я люблю тебя очень…
Я смотрю на Юрика, и у меня ручьями льются слезы.
– Машка, выходи за меня замуж. Ты выйдешь за меня?
– Что?
Вместо ответа Юрик нажал на газ и быстро перестроился в соседний ряд.
Но я ведь слышала, я это слышала!
– Ты хочешь на мне жениться?! Ура! Конечно, я согласна! Это ничего, что я исчезала. Дура была.
Юрка рассмеялся и чмокнул меня в щеку.
– А сейчас умная стала? Я люблю тебя!
– Очень умная! Сейчас я и сама никуда исчезать не буду, и тебя не отпущу.
– Ловлю тебя на слове. Кстати, мы уже почти приехали.
Я осмотрелась по сторонам – мы добрались в район Юга-Запада.
– Я попросил у приятеля ключи. Он сдает эту квартиру, старые квартиранты свалили, новые пока не въехали. Потом подберем что-нибудь, – деловито пообещал Юрик, сворачивая во двор ближайшей многоэтажки.
– А твоя работа?
Он махнул рукой:
– Разберемся. Ты – моя главная работа. Устраивает?
Я кивнула.
Конечно, мы со всем разберемся и справимся. Главное – вместе. Все остальное – решаемо и менее важно…
Остаток дня прошел довольно нервно. Я не отлипала от телевизора (сюжеты только о ложном минировании «Останкина», про объявление меня в розыск ни слова), существенно подпалила рисовую кашу и все время боролась с желанием позвонить родным и подруге.
Потом Юрику все это надоело, он напустил в ванну воды, зажег оказавшиеся в квартире свечи, включил музыку… Он успокаивал меня, как маленького ребенка, и в конце концов все тревоги и переживания стали исчезать.
Мы нежно целовались, когда вдруг раздался звонок в дверь.
– Быстро же они меня нашли, – вырвалось у меня. – Поцелуй меня. Все, теперь иди открой дверь.
Юрик, тяжело вздохнув, пошел в коридор, прильнул к глазку.
– Странно, мужик какой-то стоит. Я его не знаю.
– Мент?
– Во всяком случае, он не в форме.
Оттолкнув Юрку, я посмотрела в глазок. Мужик как мужик. Только какой-то противный.
– Кто там? – нервно поинтересовалась я, инстинктивно прижимаясь к стоящему рядом Юре.
– Я ваш новый сосед сверху. Познакомиться решил зайти!
Мы с Юриком переглянулись, Юрка пожал плечами и отрицательно покачал головой.
– Спасибо, конечно, за предложение, но я сейчас занята. И вообще, я не открываю дверь незнакомым людям.
– Девушка, это же такие условности!
– Нет!
Я не отлипала от глазка до тех пор, пока не убедилась, что мужик вошел в лифт и уехал.
– Совпадение. Не нервничай, – пробормотал Юрик, целуя меня в шею. – Все будет хорошо, обещаю.
– Я верю, любимый.
В тот момент мне казалось, что так оно и будет…
Мы долго нежно занимались любовью, мечтали о нашем счастливом будущем, потом, крепко обнявшись, заснули.
С утра пораньше я вскочила и понеслась на кухню, чтобы, как прилежная невеста, приготовить еще безмятежно посапывающему жениху завтрак.
Из продуктов наличествовали чай, кофе, соль, сахар и полпакетика рисовой крупы.
Вчера мы как-то впихнули в себя сгоревший рис, но снова каша…
Проинспектировав джинсы Юрика, я нашла там пару купюр, быстро оделась и выскользнула за дверь.
Что лучше приготовить на завтрак? Блины?
А может, омлет с сыром? Или еще идея – творожная запеканка, готовится быстро, получается вкусно.
Я вышла из подъезда, повертела головой по сторонам, прикидывая, где здесь может находиться магазин. И…
Кусты возле тротуара вдруг подозрительно зашуршали. Я инстинктивно отшатнулась и замерла. Мне навстречу медленно двигался тот самый «сосед», который вчера ломился к нам в дверь. Так вот какого рода знакомство он предлагал.
Я сразу же поняла: козлы-телевизионщики нас просчитали, больше такую подставу устроить просто некому. Как они нас нашли? Следили за тачкой от «Останкина»? А может, просчитали по Юркиному мобильнику? Я где-то читала, что есть технические возможности установить местонахождение владельца сотового телефона. Как бы то ни было, это они, Андреев и компания. Действительно, им без разницы, мертвая я или живая. Мертвая я им даже выгоднее: они вытянут ту историю с продюсером, приправят ее моей свежей кровью, и получится их проклятое шоу, а я уже ничего никому не смогу ни возразить, ни объяснить.
От ужаса у меня отнялись ноги.
Я понимала, что надо попытаться убежать. И одновременно понимала, что доживаю последние секунды, вся разница только в том, куда я получу пулю, в грудь или спину.
Внезапно хлопнула дверь подъезда.
Мы с убийцей синхронно прекратили пялиться друг на друга, повернули головы, и…
Юрик, взъерошенный, в одних плавках. Увидев пистолет, он бросился ко мне, в два счета оказался рядом.
– Юрка! Нет! – заорала я как сумасшедшая, но было уже поздно.
Юрик попытался выбить оружие, мужик нажал на спусковой крючок, мой мальчик, схватившись за живот, упал.
И все стало безразлично.
Время тянется медленно-медленно.
Я вижу, как поднимается рука убийцы, и просто закрываю глаза.
Все равно, что со мной будет. Я даже рада медленно прицеливающейся в меня смерти. Юрик весь залит кровью, не дышит. Я просто очень его люблю, я хочу быть с ним.
Но выстрела нет. Собачий лай, ругательства грубым мужским голосом.
– Ильф! Догнать!
Звуки шагов, истошный визг тормозов…
– Машка, Машка моя…
Юркин голос меня пробуждает от навалившегося оцепенения.
– Юрочка, милый, ты только не умирай! Я сейчас. «Скорая», вызовите скорее «Скорую», человеку плохо! – истошно ору я, срывая голос.
– Девушка, я вызываю, – вдруг раздается за моей спиной.
Какой-то парень, а рядом та самая овчарка, чуть не оттяпавшая убийце Юрика полруки. Пес вдруг бросается ко мне и слизывает слезы горячим шершавым языком.
– Ильф, Ильф, фу. – Хозяин собаки уже набирает номер.
– Машка, уезжай, – умоляюще прошептал Юрик. – Уезжай из Москвы немедленно. Эти гады тебя в покое не оставят.
– Юрочка, что ты, как же я тебя брошу? Я с тобой. В больницу и куда угодно. Мы поженимся. Юрка, ты слышишь меня!
– Уезжай, – простонал Юрик, закрывая глаза. – Хотя бы раз в жизни… послушай меня…
Эпилог
Уже два месяца я живу в Минске. Снимаю странную квартиру-чердачок в центральной части города за смешные по московским меркам деньги. Фотографирую свадьбы (Катя передала мне с проводником поезда фотоаппарат), иногда снимаю репортажи для местных газет и журналов. А еще я очень жду своего любимого Юрку…
Те страшные часы, которые я провела в больнице, до сих пор болят у меня в душе. Любовь к Юрику всегда дарила мне только счастье. Я даже не подозревала, что в ней скрывается и такая адская боль, когда мучительная тревога просто раздирает тебя на части. Первое, что спросил Юрик после операции, было: «Машка уехала?» Он гнал меня из больницы с такой твердой решимостью, которой я в нем даже не подозревала. Он обещал обязательно выжить и меня разыскать. Он твердил, что не сможет поправиться, зная, что я в опасности.
Минск был его идеей. Юркины родители привезли мне немного денег и паспорт, который им передала моя мамочка. Через Интернет Юрик отыскал водителя, который согласился отвезти меня в Минск, нашел квартиру, которая сдавалась в аренду. Виза для поездки в Белоруссию пока не нужна, паспортного контроля нет, и Юрик уверял, что если я не буду покупать билет, а уеду на машине, то никто меня не выследит.
Все во мне протестовало против отъезда. Я доказывала, что не будут же меня убивать прямо в больнице.
– А я не хочу проверять, будут или не будут, – шептал мой мальчик.
И я сдалась…
Минск оказался странным – сонным, тихим и очень спокойным городом. Но в нем не было ни пробок, ни толп вечно спешащих людей. Я как-то очень быстро смогла вписаться в местную жизнь – дала объявление о съемках в Интернете, обошла редакции газет и предложила им свои услуги в качестве фоторепортера-фрилансера. И уже скоро мне стало казаться, что этот город меня принял, выделил комфортное место в своих отмытых до блеска улицах, убаюкал своей сонливостью мою боль.
Я часто заходила в интернет-кафе, следила, не отмочили ли еще какой-нибудь номер мои телевизионные мучители. Информации об объявлении меня в розыск не было.
Но, конечно, невозможность связаться с близкими сводила меня с ума. Юрик предупредил: никаких писем и звонков, это вопрос моей безопасности. Было очень трудно не сорваться, но я терпела.
Юрик знает мой адрес, он и разыскал для меня через Интернет эту квартиру-чердачок.
Остается только ждать…
Теперь я еду в смешном минском метро (в нем всего две ветки, расстояние между станциями крошечное, а эскалаторов часто или нет вообще, или они совсем короткие) на вокзал.
Когда мне становится совсем тоскливо, я приезжаю на вокзал (как ни странно, в Минске всего один железнодорожный вокзал), чтобы посмотреть на московские поезда. И мысленно прошу зеленые вагончики: «Пожалуйста, привезите мне моего Юрку поскорее, я очень его люблю и волнуюсь, и скучаю…» Они, конечно, совершенно меня не слушают и не привозят мне моего любимого мальчика. Но все-таки становится чуть легче…
«Станцыя метро – «Плошча Незалежнасцi». Выхад да чыгуначнага вакзала», – сообщил динамик.
Улыбаясь, я вышла из вагона. В белорусском языке есть такие смешные слова. «Чыгунка» – это железная дорога. «Сдыхлiк Бессмяротны» – Кощей Бессмертный. Но вообще здесь все говорят по-русски, так что языковой проблемы у меня не возникло.
Здание железнодорожного вокзала очень красивое и современное. Я всегда останавливаюсь ненадолго, чтобы им полюбоваться: сияет мрамор, сверкают стекла.
Но вдруг…
– Как мило, что ты пришла меня встретить. А почему без цветов?
Я вздрогнула. Похлопала глазами – не чудится.
Я столько раз представляла себе этот момент, но никогда не думала, что он будет таким. Почему-то казалось, что Юрка позвонит в дверь. Или я приду со съемок – а он сидит на лавочке возле подъезда. Но чтобы вот так, прямо возле вокзала…
Юрка!!!
Любимый!!!
Я повисаю на его шее, целую, тискаю, ерошу волосы, реву, смеюсь. А потом вдруг срываюсь с места, бегу к переходу, вытряхиваю из кармана все деньги перед изумленной бабулей, торгующей цветами. Наконец-то хватаю ведро с разноцветными астрами, мчусь к вокзалу. И ору во все горло:
– Юрка! Для тебя – все, что хочешь. Я уже с цветами!!!
Здравствуйте, мои дорогие любимые читательницы и читатели!
Вот и закончились приключения нашей Машки, молодой, отчаянно стремящейся к хорошей, успешной жизни, не всегда мудрой и осмотрительной девушки. Надеюсь, вам было не скучно с этой героиней. Мне очень хотелось, чтобы история Маши вам понравилась, потому что я писала эту книгу всей своей душой, всей своей кровью, всем своим сердцем. Машка – плоть от плоти моей молодости. Я тоже была глупой, амбициозной и голодной. Планов больше, чем возможностей, соблазны манят вопреки доводам рассудка, и хочется покорить принца и найти миллион долларов, и все это сегодня, потому что какая жизнь завтра… Наверное, все мы помним похожее состояние, потому что все мы были молоды. Но эта книга – не моя автобиография. Потому что какую бы глупость я ни затевала, мой ангел-хранитель добросовестно уберегал меня от страшных последствий. У меня всегда была работа, позволяющая не думать о хлебе насущном, и мужчины, которые нежно обо мне заботились и рядом с которыми я развивалась и становилась лучше. Но так везло не всем моим подругам-журналисткам…
Вообще я очень благодарна своей профессии, благодарна журналистике. Она позволила мне многое увидеть и узнать. Я мало что придумываю в своих книгах, потому что мне кажется, что любая фантазия проигрывает самой жизни, в которой случается и ослепительное счастье, и самые горькие трагедии.
Журналистки имеют возможность видеть мир чужой славы и успеха очень близко. И часто хочется сделать всего один шаг навстречу, войти в этот мир и там остаться. Но ничего хорошего у моих подружек из этой затеи не вышло.
Жизнь музыкантов красива только тогда, когда видишь ее со сцены. А на самом деле в этой сфере бешеная конкуренция. Чтобы оставаться на плаву, нужно работать на пределе человеческих сил. Но долго выдержать этот ритм невозможно, и тогда для творчества необходимы стимуляторы: алкоголь, никотин, наркотики. А потом допинг уже требуется просто для того, чтобы дышать, ходить, избавиться от боли, забыться. Незаменимых людей нет – и как только разваливающийся на куски певец перестает приносить прибыль, продюсер может выбросить его вон, найти себе протеже посвежее, и до умирающего кумира больше уже никому нет дела. Выходя замуж за музыканта, моя приятельница мечтала о счастливой семье и детишках. Через пять лет наполненной болью, истериками и страданиями жизни она стала вдовой…
Остаться равнодушной к ухаживанию богатого бизнесмена сложно. Такие мужчины хорошо выглядят, у них масса возможностей подарить понравившейся девушке сказку; красивые машины, лучшие рестораны, загородные особняки – все это производит впечатление. Моя приятельница была уверена, что вытащила козырную карту. Только жизнь ее стала американскими горками, из рая она стремительно пикировала в ад, мечты о суициде сменялись счастьем и восторгом. Со страниц глянцевых журналов она ослепительно улыбалась и рассказывала о том, как счастлива со своим мужем, как ее радует растущая дочка. А на самом деле были горькие слезы у кого-нибудь из подруг на кухне, жалобы на постоянные демонстративные измены мужа, его холодность и жестокость, вдруг сменявшиеся лаской и заботой. Она не могла его бросить, потому что очень любила, и жить с ним тоже не могла. К счастью, психотерапевт сумела ей помочь, у подруги получилось освободиться от уничтожавшей ее страсти, развестись, и теперь она вышла замуж за самого обычного сотрудника милиции, и ее глаза всегда сияют счастьем.
Мне кажется, нет ничего плохого в разумной экономии. Когда предстоит большая покупка, это нормально – пытаться сократить расходы, не тратить деньги на всякую ерунду. Но я была в шоке, выслушивая подробности романа своей подружки с известным актером. Он мог объехать на машине, крутом «мерсе», несколько супермаркетов, выискивая самые дешевые крупу или творог. Он призывал мою подругу экономить мыло и туалетную бумагу. Он пытался распоряжаться ее кошельком, как своим собственным, а сам даже ни разу не пригласил ее в кафе. Как счастлива была она, быстренько удрав от такого кавалера!
Мои подруги с радостью согласились на описывание в книге их жизненного опыта. Наверное, это естественное состояние – обжегшись, стремиться рассказать другим о своем негативном опыте. За славой, успехом и деньгами очень редко скрываются нормальные отношения и счастье. Зачастую там находятся боль, обиды и разочарования. Настоящее счастье, как правило, – это очень просто и близко. Наши ангелы-хранители услужливо пытаются дать нам самое лучшее – только мы это не всегда видим и ценим.
Впрочем, конечно же, я не призываю срочно хватать первого подвернувшегося мужчину или любую вакансию. Во-первых, у каждого человека свой путь, универсальных советов здесь нет и быть не может. Во-вторых, стремясь к чему-то, мы учимся и развиваемся, и это тоже очень важно. Но в чем я действительно убеждена, так это в том, что в любом деле надо проявлять осторожность и осмотрительность. Нужно ценить, уважать, любить и обязательно беречь самих себя. К сожалению, в этой жизни нет ничего вечного. Любимый мужчина может оказаться мерзавцем, лучшие друзья – предателями, выгодное предложение – крупной подставой. Лучше нас самих никто о нас не позаботится. Мы у себя одни. Но это, мне кажется, здорово. Потому что это позволяет делать свою жизнь такой, как хочется, и самостоятельно за нее отвечать и контролировать. Может быть, жить, руководствуясь головой, а не сердцем, менее романтично. Но между надежностью и романтикой я лично выбрала бы надежность. Это мой выбор. Я живут так…
Большое вам спасибо, дорогие друзья, за ваши письма и многочисленные отзывы на мои книги на сайтах магазинов и форумах. Они придают мне сил жить и работать с бешеным вдохновением. Я дописываю эти строки, а в моей голове уже вертится сюжет нового романа, который, как мне кажется, будет еще интереснее, чем прочитанная вами книга. С нетерпением буду ждать ваших писем, мой мейл [email protected], также мы можем общаться в моем живом журнале www.http://tarasevich_olga. livejornal.com, там много рассказов о моей жизни и фотографий.
Спасибо всем моим читательницам и читателям! От всей души я желаю вам всего самого наилучшего: здоровья, любви, успехов, счастья и финансового благополучия.
Читать бесплатно другие книги:
