ЮАР наизнанку Доманчук Наталия
Кейп – в переводе – означает Мыс. Таун – город. Итого – Город Мыса. Кейптаун пользуется славой самого красивого города ЮАР.
В этом городе я побывала с мужем и с нашими друзьями, которые приехали из Одессы посмотреть страну два года назад. Мы летели самолетом авиакомпании со странным названием «Один полет». В аэропорту мы поинтересовались, что означат это название: полет совершается только один раз потому, что больше никогда не захочется или потому что мы не прилетим на место? Видимо, кроме нас больше никто таких глупых вопросов не задавал, сотрудники авиакомпании очень удивились и сказали, что «один полет» означает, что мы будем летать только этими авиалиниями. На самом деле мы были совсем не против, потому, что цены не кусались и были на 30% дешевле всех остальных авиакомпаний.
С воздуха Кейптаун сильно отличается от Йоханнесбурга.
В основном холмистостью. К концу полета ландшафт сильно изменился. Из белых воздушных облаков стали выглядывать горные вершины, как будто сделанные из черного бархата и облитые сверкающей смолой. Было такое ощущение, что можно забраться на эту вершину и потрогать белое облако. Сочетание белого и черного делало пейзаж просто фантастическим. Потом самолет немного снизил высоту, и мы увидели океан.
Нас встретили в аэропорту – мы заранее заказали русского гида, и сразу повезли к Столовой горе. Столовая гора сложена из грубозернистых [битая ссылка] песчаников, имеет крутые склоны, которые покрыты вечнозелёными [битая ссылка] лесами и [битая ссылка] кустарниками. [битая ссылка] Флора и [битая ссылка] фауна склонов охраняется, так как там встречаются редкие виды.
У Столовой горы весьма необычная вершина: она представляет собой ровное плато, протянувшееся на несколько километров. Из-за этого гора напоминает стол. А когда на нее опускается облако, кажется, что стол накрыли скатертью.
Наверх можно было подняться по канатной дороге, но из-за сильного тумана она не работала. Поэтому мы поднялись на машине. Кейптаун продувается насквозь всеми ветрами. Потому и Столовую гору считают местным кондиционером. Климат здесь суровее, равно как и Атлантический океан холоднее и неспокойнее, нежели Индийский.
Вид со Столовой горы на город был просто неописуемый. Мы находились выше облаков, но город было очень хорошо видно. Он был крошечным, почти кукольным. Мы сделали много фотографий и очень пожалели о том, что канатная дорога не работает.
Вокруг нас крутилось множество смешных животных, похожих на сусликов. Они явно выпрашивали угощение, но, поняв, что у нас ничего нет, побежали к другим туристам.
Рядом со Столовой горой расположены известные пики Двенадцати Апостолов, Дьявола и [битая ссылка] Львиной Головы.
Мыс Доброй надежды раньше называли Мыс Бурь или Штормов потому, что возле этого мыса в свое время разилось более четырехсот кораблей. Можно часами стоять и наблюдать, как огромные волны разбиваются о черные скалы и воображать, что именно в этом месте сходятся Атлантический и Индийский океан. А если долго смотреть на волны, даже кажется, что вот эти, справа, совсем другого цвета, чем эти, слева, а вот здесь, посмотрите, именно здесь они и соединяются, как бы врезаясь друг в друга. На самом деле все это только красивое воображение. Два океана встречаются друг с другом совсем не в этой точке, а более чем сто километров восточнее, а здесь возможно встречаются два течения.
По дороге на Мыс Доброй Надежды мы встретили ораву бабуинов, несколько страусов и даже одного заблудившегося пингвина.
Наверху, на скале – старинный маяк. Стоять рядом с ним можно только под углом, иначе сдует ветром. Когда-то маяк помогал морякам, но однажды был скрыт облаками, и некие португальцы угодили на камни. Теперь настоящий маяк – один из мощнейших в мире – внизу, а старый лишь дань времени.
Рядышком небольшой центр – ресторанчики, магазины.
Сделав фотографии с указателем «Крайняя Южная Точка Африканского Континента» мы решили пообедать и выбрали рыбный ресторан. У входа стоял швейцар и открывал двери.
Наверное, дорогой ресторан – раз такое обслуживание, – подумали мы. Но оказалось, что швейцар стоит на входе для того, чтобы в ресторан не попали бабуины. Уже несколько раз бабуины врывались в ресторан, прыгали по столам, воровали еду, кричали и пугали посетителей. И действительно, когда мы выходили из ресторана мы повидали бабуинов, которые прохлаждались возле входа в надежде попасть внутрь. Вообще, даже у парковки надо быть осторожными. Очень часто бабуины, как самые заправские грабители, отнимают у туристов видеокамеры, фотоаппараты, еду, сумки, кошельки, деньги и даже украшения. Затем убегают куда-то в горы. У нашего друга возникла мысль разыскать их жилище и конфисковать собранное за десятилетия добро, которое, наверное, потянет на целое состояние. Но мне подумалось, а что если бабуины не совсем дикие, а даже можно сказать вполне дрессированные, а?
После мы направились в порт.
Вообще в Кейптауне – целых два порта, старый и новый.
В старом в наши дни швартоваться стало очень престижно и почетно. Он и на традиционный-то порт мало похож, – почти весь представляет собой одну большую зону отдыха, развлечений и торговли. Тут есть и рестораны, и кинотеатры и очень красивый океанариум с рыбами, змеями, пингвинами, а также множество отелей и музеев. Получилось удобно, красиво и весьма необычно, и назвали все это – Вотерфронт (Waterfront).
Всякой живности полно, вода чистая. Местные тюлени живут прямо на причалах – целыми гаремами, рядом морские утки ныряют за рыбой, и никто никому не мешает. Магазины и особенно рестораны открыты допоздна.
Новый порт – совсем другое зрелище. Здесь причал для огромных контейнеровозов, танкеров, сухогрузов и рыболовных судов. Сюда заходят для ремонта океанские буровые платформы и технологические суда разного назначения – от алмазодобывающих до трансконтинентальных кабелеукладчиков. Швартуются круизные лайнеры и ледокольные суда на пути в Антарктиду и обратно. Многих из них встречают, как почетных гостей, местные африканеры и «цветные» в традиционных костюмах. Порт этот – очень современный и довольно неуютный, как все крупные порты.
Мы гуляли по порту более четырех часов, потом поужинали в португальском ресторане, но с африканским дизайном.
Вместо скатертей на столах были подставки для тарелок из шкур различных зверей. На стенах висели чучела животных, даже тарелки были с орнаментом под леопардовую шкуру. А на ручках столовых приборов красовался глиняный леопард с открытой пастью.
После нас отвезли в гостиницу, которую мы заказали по телефону еще в Йоханнесбурге. Мы заказали две стандартные комнаты – одну для нас с мужем, другую для наших друзей. Большая кровать, чистое белье, белые полотенца, небольшой балкончик с креслом и журнальным столиком, просторная ванная с душевой кабинкой – все это самая обыкновенная, недорогая гостиница (три звезды) прям на берегу Атлантического океана в пяти минутах ходьбы от Вотерфронта. На четвертом этаже гостиницы небольшой бассейн, где мы пропадали все свободное от путешествий время.
На следующий день мы, позавтракав в гостинице, отправились поглазеть на пингвинов и морских котиков.
Бухта, с которой начиналось путешествие на теплоходе к острову морских котиков, выглядела просто сказочной.
Вода была бирюзового цвета. С одной стороны к бухте примыкала гора, на которую спускались облака, и вершина терялась в дымке. Солнце ярко сияло и отражалось в воде, где находилось много парусных лодочек, крошечных, будто игрушечных. Картина была удивительная, словно нереальная.
Вообще бухты, заливы и дома в этих окрестностях здесь великолепны.
Хотя богатством хвастаться здесь вроде бы не принято, оно все равно выпирает, особенно на Атлантическом побережье и на поросших лесом отрогах Столовой горы, где живут очень крупные банкиры и бизнесмены, нередко руководящие отсюда (по интернету, факсу, телефону) своими конторами на севере ЮАР, в Европе, Америке… Один из них – Марк Шаттлворс, уроженец Кейптауна, второй в истории «космический турист» и первый африканец, полетевший в космос.
Надо сказать, застроены богатые районы со вкусом; местные архитекторы и строители – профессионалы, настоящие мастера своего дела. Впрочем, поселиться здесь может и любой российский бизнесмен. Для приобретения недвижимости препятствий нет. А стоимость, например, домика на побережье из четырех комнат, с гаражом и двориком – обойдется в 200—300 тысяч долларов США. Так это ведь дом, а не однокомнатная квартира в Москве!
Цены на недвижимость растут очень стремительно. Еще пару лет назад такой домик можно было купить за 100 тысяч, а семь лет назад за пятьдесят.
Но вернемся к морским котикам. Колония состоит из четырех тысяч Капских котов. Те, кто постарше лениво валяются на камнях и фыркают на туристов. А юные котики устраивают представление: ныряют перед катером, выпрыгивают у бортов, кувыркаются и играют в догонялки. Само путешествие на остров котиков занял менее часа. По прибытию нас встречала делегация черных артистов – они били в барабаны, пели и подавали шляпу, чтобы их отблагодарили.
Следующий пункт – остров пингвинов.
Честно скажу, пингвины меня очень разочаровали. Я ожидала увидеть больших умных птиц, а увидела маленьких неуклюжих животных, которые расположились на прибрежном песке. Сверху, над ними, были проложены мостики для посетителей. Вся пингвинья жизнь предстает перед глазами. Самцы высиживают детенышей, а потом молодых пингвинят учат выживанию – добывать пищу, летать.
Самое интересное, что никто точно не знает, откуда пришли сюда эти пингвины, скорей всего из Антарктиды. Говорят также, что они могут в любой момент перебраться в другое место, но пока это не случилось, и все надеются на лучшее.
Еще через час мы оказались на страусиной ферме, которая напоминала скорее туристический аттракцион, а не ферму. Изумрудная зелень подстриженных газонов, здание в бурско-голландском стиле, а внутри, естественно, маленький музей и большой магазин сувениров. Самих страусов можно посмотреть как в закрытых вольерах, так и на открытых пастбищах.
– Сначала немного теории. Пойдемте в музей, – сказал наш гид, и мы зашли в невысокий домик, где повсюду на полках были разложены страусиные яйца.
Все они были красиво раскрашены и помещались на специально сделанных подставках.
В углу, почти у самого входа, стоял маленький скелет страуса, а в центре комнаты – большой, в человеческий рост.
В комнате вместе с нами находился черненький парнишка, который пытался рассказать нам об эволюции и истории разведения страусов.
Наш гид прервал его, заявив, что все нам сам объяснит, а его попросил сходить в буфет и принести нам по баночке «Ice Tea». Парнишка метнулся к буфету, а наш гид, подражая экскурсоводу, начал свой рассказ:
– Африканский страус – это самая крупная птица в мире, рост которой достигает двух с половиной метров в высоту, а весить эта птичка может до ста тридцати килограммов. Ноги у них длинные и сильные. Самцы – черные, самки – серо-бурые. При беге развивают скорость сорок—семьдесят километров в час. Поэтому, прежде чем вы пойдете кататься на страусах, подумайте: хотите ли вы это?
– Моя жена очень хочет. – Сказал мой муж.
Я удивленно посмотрела на него, но он улыбнулся и голосом Ангела прошептал:
– Ну, правда, ты же хочешь, признайся?
Не дождавшись признания от меня, Шура решила исход катания:
– Я составлю тебе компанию, – согласилась она.
Игорь пожал плечами. На данный момент эти страусы его явно не интересовали.
– Вам все равно не разрешат – вы весите более шестидесяти килограммов, – успокоил гид наших мужчин.
На их лице отобразилась благодарность.
– А перекусить тут можно? – спросил мой муж.
– Да, и пивка бы хотелось, – поддержал его друг Игорь.
– Значит, кататься на страусе не будем? – спросил гид.
– Моя жена точно будет, – опять ответил мой благоверный за меня.
– А пиво? – возмущенно спросил Игорь.
– Будет позже – когда мы накатаемся на страусах. – Спокойно ответила Шура и, обратившись к гиду, попросила: – Идемте, уже.
Как раз прибежал черненький и принес нам напитки. Мужья покрутили в руках баночки с чаем и, тяжело вздохнув, направились с нами на страусиный забег.
Участок с половину футбольного поля, на котором проводились страусиные бега, был огорожен невысоким стальным забором.
Страусы стояли сбоку, в загоне, и ждали своего наездника.
Черненький что-то сказал гиду, а он нам в свою очередь предложил:
– Выбирайте. Какой на вас смотрит?
– Я хочу вот того, который скромно стоит в углу, – сказала Шура.
– А я второго справа. Уж очень он мне приглянулся.
Паренек метнулся к Шуриному страусу. Сначала он что-то ему говорил, а потом резко надел на страусиную голову черный мешок, чтобы птица не задерживала внимание на изучении будущей наездницы. Затем он повел страуса в специальный загончик, где тот не мог даже повернуться, закрыл за ним ворота, подставил лесенку и предложил Шуре сесть ему на спину.
Шура поднялась на ступеньку и с ужасом спросила у гида:
– А где седло и поводья?
– Перья – и седло, и поводья, – объяснил он.
Еще чуть-чуть, и Шура спрыгнула бы со ступеньки, но тут я вставила свое веское слово:
– Давай, ты задерживаешь экскурсию. Быстро залезла, быстро покаталась – и все.
Мужчины были со мной солидарны и закивали ей, чтоб она не задерживала аттракцион.
Наверно, Шуре стало стыдно за то, что она на секунду струсила, и она уверенно оседлала страуса.
Птица слегка дернулась.
– Держись за крылья. Не бойся. Смотритель не отойдет от тебя ни на шаг. Он будет бегать вместе со страусом, даже если тот будет мчаться со скоростью сорок километров в час, – успокаивал ее наш гид.
Потом парнишка, держа страуса за перья, вывел его на середину поля, снял с его головы мешок и немного подтолкнул птицу. Страус сделал несколько шагов и встал. Это повторилось раз десять.
Шура сидела довольная и даже пыталась помахать нам рукой.
Когда смотритель помог ей слезть и подвел к нам, она сияла!
– Ты должна это испытать! – сказала она мне, а мальчишка уже набросил мешок на голову тому страусу, которого я выбрала.
Я посмотрела на мужа. Он сиял от счастья и махал мне рукой.
«Вот, гад!» – подумала я, и перекинула ногу, садясь на страуса. У меня в голове промелькнула мысль, что это может быть последний день моей жизни, но дороги назад уже не было.
Когда со страуса сняли мешочек, он дернулся, видимо недоумевая, что за лошадь села на него.
– Ну да, да, я вешу не шестьдесят, а немного больше. Но ты же не скажешь об этом своему начальнику, правда? И мужу моему тоже не скажешь, хорошо? – пыталась я объяснить ему истинное положение вещей и продлить свою жизнь хоть на несколько минут, и еще добавила: – но ты ведь сильный и не таких катал, правда?
Тут я решила, что слов становится мало, к тому же он, скорей всего, русского не понимает, и взяла его за шею.
В тот же момент страус кинулся бежать, да с такой скоростью, что вокруг замелькали деревья, другие страусы, наблюдающие за нами из загончика, а также я увидела, что Шура, ее супруг и мой благоверный что-то мне кричат.
Парнишка, который должен был бегать за страусом, как обещал гид, со скоростью сорок километров в час, явно оказался инвалидом. Он едва догонял птицу, цеплялся за ее крылья, в этот момент несчастное животное пугалось еще сильнее и ускоряло бег. Парень, не поспевая за своим подопечным, падал, еще некоторое время волочился за нами, потом отцеплялся, вставал и, угадывая траекторию бега страуса, опять цеплялся, и все повторялось снова.
Все это время он мне что-то кричал. Но, увы, даже если бы мои уши и не были заложены от страха, я все равно бы его не поняла.
Наконец я очнулась от шока и услышала, что кричит мне мой муж:
– Не держи его за шею, возьми за крылья!
Одним решительным движением я переместила руки с шеи на крылья. Страус немного замедлил бег. Тут на помощь пришел смотритель, который был напуган не меньше, чем я. Он схватил страуса за крылья. Тот слегка дернулся и остановился.
Другой черный парень подбежал и подал мне руку, помогая слезть.
Но страусу, судя по всему, наше общение очень понравилось: когда одна моя нога была на земле, а вторая еще в воздухе, он повернул голову, посмотрел на меня оценивающим взглядом, а потом клюнул в пуговицу, которая красовалась на моей вязаной кофте.
Первый парень толкнул его в бок: мол, как же тебе не стыдно, ты и так напугал ее до смерти, давай отпустим ее, пусть идет себе, – но страус мысли его не внял и опять попытался клюнуть в ту же пуговицу. Тогда парень оскорбился и сразу накинул ему на голову мешок, но при этом гладил и что-то говорил ему.
У меня в глазах по-прежнему мелькали деревья, а в ушах почему-то звучали слова «Вот и вся любовь».
Через минут десять мы уже сидели за столиком и поедали стэйк и омлет из страуса.
Мужики пили пиво и хохотали над «страусиными наездницами».
Следующая экскурсия, которую мы посетили, было погружение в клетке к белым акулам.
Нам показали фотографии этих рыбин: какая-то серая десяти метровая рыбина, раскрыв пасть со вставной челюстью в три ряда острых и кривых зубов, выпрыгивает из воды за куском мяса.
Мой муж сказал:
– Симпатичные.
Игорь сказал:
– Прелесть, а не рыбка.
А мы с Шурой в голос закричали:
– Мы никуда не плывем.
Но, никто нашего согласия не спрашивал. Любимая поговорка моего мужа: «Куда муж – туда и жена». В семье наших друзей, видимо, тоже такие же правила. Поэтому через полчаса мы вчетвером оказались на небольшом катере. И плыли мы навстречу к акулам.
– Я ощущаю себя собачкой Му-Му, – жаловалась я Шуре.
– А я себя ощущаю на девятом месяце беременности – меня тошнит и вот-вот начнутся роды, потому что я очень волнуюсь. А когда я волнуюсь у меня случаются приступы… я в туалет хочу. А тут туалета нет. – Поделилась своими проблемами Шура.
– Девочки, но вы бы хоть улыбнулись! – наши мужья сияли от предстоящей встречи с кривозубыми рыбками.
Катер приплыл на место и кинул якорь. Мой муж и Игорь, вместе с инструкторами, упали на коленки и в такой позе стали всматриваться в голубую воду в надежде увидеть белых акул.
Минут через десять инструктор притащил какую-то посудину с «прикормом». Запах стоял такой, что я тоже сразу почувствовала себя на девятом месяце беременности и, взяв под руку Шуру, принялась причитать:
– Идиоты, ну если хотели острых ощущений – нас зачем брать?
Инструктор кинул приманку в воду и вскоре мы услышали возбужденное мычание наших мужей:
– Вот, вот, вот…
Начали готовить погружение. Клетка – примерно два на два метра была сделана из толстого каната и не имела совершенно никакой твердой основы. Меня сразу перестало тошнить. Шуре тоже сразу полегчало, она подбежала к Игорю и сказала:
– Не позволю! Только через мой труп! Если ты зайдешь в эту клетку – я прыгну в воду.
Игорь понимающе отошел от клетки. Мой муж пытался успокоить друга, приговаривая:
– Да перестань, она же шутит!
– Ничего я не шучу! У меня трое детей и воспитывать их одна я не собираюсь. Не пущу, сказала.
Игорь обреченно кивнул, что подчиняется:
– Да, она такая – кинется в воду, поймать не успеете, – и, похлопав по плечу моего мужа, добавил:
– Давай! Передай им от меня привет.
В этот момент надо было видеть моего благоверного. Вся его спесь куда-то сразу улетучилась, и в глазах сверкал один большой вопрос:
«А оно мне надо?». Конечно, я могла спасти мужа, повторив один в один монолог Шуры. Но я так была зла на него за страуса, и за то, что он посадил меня в эту лодку, что только хитро улыбнулась, помахала ручкой и прошептала:
– Счастливого пути!
Тут, на его счастье все акулы куда-то испарились. Инструктор предложил подождать еще минут пятнадцать, и если они не появятся возвращаться назад.
На помощь моему мужу пришла Шура и попросила не ждать, а возвращаться прямо сейчас.
Как ни странно, но все были с ней согласны – и инструктор, и ее муж и, конечно же, мой муж, которого она спасла от погружения «в пасть к белым акулам».
Остаток дня мы решили посвятить прогулке у океана и экскурсии по городу, а третий день нашего путешествия мы посвятили винному маршруту.
Частичка черта, несомненно, заключенная и в стиле жизни кейптаунцев, и в них самих, выражена и в крылатой фразе, рожденной в этом славном городе: «Экономьте воду – пейте вино». Утверждают, что впервые она сорвалась с уст основателя города Ван Рибека, который, едва заложив поселение, стал радеть о виноделии и торжественно объявил: «Сегодня, благодарение Господу, вино впервые изготовлено из винограда Кейпа в дубовой бочке».
Да, если вы вдруг спросите у гида или любого прохожего «что бы еще посмотреть?» вас сразу спросят: «А по винному маршруты вы ездили?»
Вокруг Кейптауна раскинулись уникальные виноградники и винные заводики, имеющие многолетнюю историю и славу. Поэтому прежде чем рассказать о нашем дегустационном приключении, отмечу, что в Южной Африке производят, на мой взгляд, одни из самых лучших вин в мире. А некоторые сорта – абсолютно вне конкуренции и попробовать их можно только здесь. Жаль, что их практически не поставляют в Россию.
Итак, рано утром мы выехали по направлению в Стелленбош. Городок уникален и является южноафриканским Оксфордом. Здесь живет множество студентов. Тут главный африканерский университет страны. Особая достопримечательность – «Старый магазин», где можно купить сувениры разных столетий и куда заходит всякий турист.
Но наша цель – дегустация вин. Вот они, легендарные виноградники. Они напоминают гигантские братские могилы или кладбища. Каждая лоза подвязана к деревянному кресту. Такое впечатление, особенно зимой, что поля заставлены крестами.
Мы заходим на винодельческую фирму. Знакомимся с владельцами, осматриваем погреба и производство. Пробуем Шардоне, Савиньон Бланк, Шенин Бланк, Каберне и Порто, Пинотаж и Шираз, а самое главное – первое шампанское, произведенное здесь в Южной Африке. Изумительно. Ничуть не уступает французскому, лишь только называться шампанским не имеет права.
Едим дальше. Другая ферма, другой вкус вина. Рядом продают горячий хлеб и сыр. Вообще хлеб в Южной Африке едят только черное население. И едят его очень много. Но это самый обычный, белый хлеб – пушистый, как вата и такой же безвкусный. Они едят его с маслом и джемом или с дешевой колбасой. Темный, вкусный хлеб продается в упаковке по семь-восемь кусочков и стоит такая упаковка больше двух долларов. Он очень непопулярный. На этой же ферме знают толк не только в вине но и в хлебе и сыре. Хлеб черного цвета с орешками и семечками тает во рту. Различные сорта сыра – отличная закуска под вино. На второй ферме можно было искупнуться в бассейне и устроить пикник на траве.
Едим дальше. Еще одна ферма, другие сорта вин, козий сыр и ароматный ржаной хлеб.
Далее – другие фермы и так до самого вечера. К гостинице мы прибыли в шесть часов. Самое время подкрепиться. Рядом с отелем на берегу океана очень симпатичный ресторанчик. Заходим, садимся у окошка и заказываем. Муж заказал пасту (макароны) с морепродуктами и чуть не проглотил язык. Сказал, что такой вкуснятины нигде не ел. Я заказала кусок мяса – говядина под белым грибным соусом. Друзья заказали пиццу с кальмарами и эспетаду. Это мясо с овощами (или без) на большом вертикальном шампуре. Подается с печеной картошкой и соусами.
Потом мы прогулялись по городу. Гулять по Кейптауну нам понравилось – в Йоханнесбурге мы себе такого позволить не можем. Поздно вечером, когда мы уже направлялись в гостиницу, мы заметили небольшой, но очень уютный ресторанчик. Вход в ресторан пролегал через небольшую калитку, усыпанную цветами и зелеными листьями. В самом центре – небольшой фонтан с цветомузыкой, и маленькие столики вокруг него. «Почему бы нам просто не посидеть и не получить удовольствие?» – спросили наши друзья. Мы сразу направились туда. Нам предложили столик на четверых и принялись брать заказ. Мужчины решили взять одну порцию креветок (один килограмм) на двоих, а мы с Шурой заказали кофе с тортом.
Официант строго посмотрел на Игоря и спросил:
– А вы что будете?
– Я буду креветки. Мы поделимся с другом, – объяснил наш друг.
– Сожалею, но у нас в ресторане такие правила, что нельзя делиться. Вы тоже должны себе заказать креветки, если хотите кушать.
Такого «обслуживания» мы, честно говоря, не ожидали. Мы попытались объяснить официанту, что не голодны, что буквально пару часов назад ели, и что нам просто хочется посидеть, поболтать на свежем воздухе, в прекрасной компании. А креветки – это так, для души. Официант сделал каменное лицо и опять повторил свою песнь: – У нас нельзя делиться.
Находиться в этом ресторане сразу расхотелось. Мы встали и ушли в гостиницу.
Было неприятно само обращение. Вообще мы заметили, что в Кейптауне, наверное, потому, что белого населения большинство – отношение к нему совсем другое, нежели как в Йоханнесбурге. Нет уважения к белому человеку. В магазине, где мы покупали прохладительные напитки, нам успели нахамить, в ресторане не разрешили делиться едой. В Йоханнесбурге сервиз такой, что мы действительно расслабились. И вот сейчас поняли, что зря.
На следующее утро мы отправились в обратный путь – домой, в Йоханнесбург. С самого утра небо затянулось, а к десяти часам пошел дождь. В аэропорту нам сказали, что все рейсы отменены и предложили посидеть в ресторанчике. Пять часов мы провели в аэропорту, а дождь останавливаться не собирался. Мы уже решили, что скорей всего останемся еще на один день в Кейптауне, но нам сообщили, что на наш рейс начинается посадка. Все пассажиры других самолетов наш провожали как в последний путь. На наши вопросы: «А вы уверены, что погода летная?», «А почему другие самолеты не летают?» нам только улыбались и успокаивали: «Все будет хорошо».
Когда мы сели в самолет и пристегнули ремни, командир экипажа сказал следующее:
– Дорогие пассажиры, в Кейптауне сегодня такая погода, какой не было четырнадцать лет. Видимость очень плохая, но мы постараемся взлететь. Пристегните, пожалуйста, ремни. Приятного полета.
Еще бы сказал: – Прощайте, помолитесь за меня, если выживите… Наше состояние понять было просто – мы были в шоке. Сразу вспомнили все грехи, перед глазами стали проноситься куски жизни: вот я маленькая, вот пошла в первый класс… И тут я посмотрела на мужа. Он сидел как герой и читал журнал. Я иногда удивляюсь его спокойствию и, когда вижу такой отрешенный взгляд, мне хочется его убить. Но тогда было не самое подходящее время – за меня это мог сделать пилот самолета.
Мы начали взлетать – самолет трусило так, что если бы я не вцепилась в кресло и не держалась бы за него и руками и ногами – вполне могла бы получить сотрясение того, чего у меня нет – мозга. Потом вспомнилось, как называются авиалинии, которым мы летим и окончательно поняла, что они действительно означают «Один полет». Правда, умирать совсем не хотелось. Кое-как мы взлетели, самолет продолжало пошатывать, но уже не так сильно и весь полет мы летели очень низко. Когда мы приземлились, я сама себе пообещала, что этими авиалиниями я больше никогда в жизни не полечу. И обещание свое пока держу.
Наше второе путешествие по этой провинции было всего полгода назад. Мы давно хотели посмотреть достопримечательности на юге страны.
Решили ехать на автомобиле, посетить Найзну, Моссел Бей, Джорд и Гарден Рут.
Выехали из Йоханнесбурга в два часа дня и, проехав половину пути, как и планировали, остановились на ночь в гест-хаузе, в городке Colesberg. Этот маленький городок расположен как раз на полпути от Йоханнесбурга до Найзны и почти все туристы останавливаются здесь, чтобы переночевать. Гест-хаузов очень много, почти на каждой улице. А вот с ресторанами туго – всего две забегаловки. Мы перекусили гамбургами и сразу залеглись спать – утром нужно было рано вставать.
В шесть утра, позавтракав, мы выехали и в девять уже были в Найзне.
Этот городок, окруженный со всех сторон поросшими густой зеленью высокими холмами, расположился в уютной долине. Получилось как бы, что несколько гор-холмов, отделяющие город от океана слегка раздвинулись, и в долине образовалась естественная морская лагуна. Мы просто не поверили, что находимся в Африке. Красота настолько неописуемая, что я даже боюсь за это браться: озеро-лагуна, лесистые горы, солнечная погода, океан, – все настраивает на мажорный лад и одновременно расслабляет.
Самое первое, что мы сделали, когда оставили в арендованном двухэтажном домике свои вещи – это совершили круиз по лагуне. Круизный корабль отходит от Вотерфронта несколько раз в день. Путешествие длилось примерно три часа. По левому берегу, по ходу движения кораблика вдоль песчаной косы, темнокожее местное население занималось привычным здесь делом – ловом устриц. Кстати, Найзна считается в некотором роде устричным центром. На этом же берегу расположились и специальные фермы, которые занимаются разведением устриц. Мы попробовали устриц в ресторане и заметили, что устрицы, выловленные в лагуне, вкуснее фермерских, которые подают в ресторанах Йоханнесбурга.
Правый берег лагуны – территория заповедника Фитербед считается местом элитным. Земля в этом месте Найзны дорогая и доступна лишь людям состоятельным. К примеру, дом на правом берегу стоит от одного до пяти миллионов американских долларов. Выход в океан проходит через узкий пролив, по сторонам которого расположены две живописные и в то же время опасные скалы, которые местные жители ласково называют «головы Горгоны». Место удивительно красивое. Когда мы вышли на корабле из лагуны в океан – дух захватил и от потрясающего вида и от сильных волн, которые поднимают судно на огромную высоту и тут же опускают в пучину. Плыть здесь можно только в хорошую погоду, когда океан спокоен, иначе есть риск разбиться о скалы. У левой скалы есть причал, где мы сделали остановку, посетили местный ресторанчик и осмотрели пару устричных ферм, разумеется с дегустацией.
Остановка на правом берегу была еще интереснее. На территории заповедника рядом с причалом устроен небольшой туристический центр с мини-зоопарком, магазинчиками и местом, где можно перекусить и полюбоваться видом на лагуну. Отсюда же мы отправились в путешествие по заповеднику на старинном поезде Чу-Чу.
Наши состоятельные друзья, рассказывали нам, что когда были здесь, арендовали катер и провели романтическую ночь в море. На третий день нашего пребывания мы тоже арендовали катер. Только не на ночь, а всего на три часа. Этого, конечно, было не достаточно. Но все равно путешествие оказалось очень запоминающимся.
Стоит заметить, что вода Индийского океана в районе Найзны гораздо теплее, чем в Кейптауне. Даже в зимние месяцы можно купаться. Ежегодно, в июле, в Найзне проводятся фестиваль устриц.
Следующий городок, в котором мы побывали это – Джордж. Мы не останавливались на ночь, а просто проехали по всем городским достопримечательностям и пообедали в ресторане, который нам рекомендовали друзья. Джорж является сердцем Южного Кейпа и его деловым центром, имеет хорошее воздушное, автомобильное и железнодорожное сообщение со всеми крупными городами и важными центрами Южной Африки.
Он назван Джорджем в честь английского короля Георга III. Как и везде, в центре живут белые, в пригородах – черные. Народ здесь очень консервативный: по воскресеньям всей семьей идут в церковь, потом обедают, ложатся спать, просыпаются, смотрят соревнов€ания по регби, ужинают и снова ложатся спать. Никаких дискотек, ночных клубов, игровых залов – гипермаркет, паб и кинотеатр с фильмами месячной давности. Жителям Джорджа есть чем гордиться. Здесь сохранилась старая железная дорога с настоящим паровозом. Машинист дает отмашку, звучит свисток – окутанный клубами пара локомотив медленно трогается с места. В вагоне кожаные кресла, медные ручки, пожелтевшие фото – все как пятьдесят лет назад. Сохранилось даже объявление: «Не бросайте конфеты и деньги бегущим за поездом детям».
Пляжи расположены очень близко к городу и имеют большую протяженность – только к юго-западу от Джорджа они простираются на восемнадцать километров. В этих местах очень популярна рыбалка с сетями. В океане можно купаться девять месяцев в году, а с пляжа и прибрежных скал можно наблюдать за океаном во время его прилива и отлива, после которых у берега остаются естественные водоемы.
На крутых утесах залива располагаются бунгало, где проводят отпуск туристы, а во время китового сезона эти скалы обеспечивают шикарный вид для наблюдения за китами и плавающими дельфинами.
Следующий городок, в котором мы остановились на два дня, был Моссел Бей. Городок примечателен в первую очередь своим историческим прошлым. Именно здесь высадились первые европейцы. Это были португальские моряки во главе с Бартоломью Диасом, который в поисках кратчайшего пути в Индию, обогнул Мыс Доброй Надежды и высадился в местечке, которое назвал Aguado de Sao Bras (ныне Моссел Бей). В музее Бартоломью Диаса в Моссел Бей мы увидели настоящий корабль португальских путешественников. С этими временами связана одна из главных достопримечательностей города – Дерево Почтового Офиса. Члены команды Бартоломео Диаса, высадившиеся вместе с ним в заливе Моссел Бей, весной начали оставлять письма для дома под молодым деревом у колодца с пресной водой. Таким образом, они начали традицию Дерева Почтового Отделения – традицию, которая продолжается и сегодня.
Письма, отправленные по почте в Дереве (в коробке, сделанной в форме ботинка моряка) идут к адресату, который получает специальный юбилейный приз.
Помимо всего, город часто называют «Городом вечной весны» из-за его мягкого морского климата. Местные жители любят похвастаться, что они наслаждаются самой лучшей погодой в Южной Африке – в Книге рекордов Гиннеса залив и город Моссел Бей значатся на втором месте в номинации «самый умеренный климат в мире в течение всего года».
Основной достопримечательностью Моссел Бея является незабываемое наблюдение китов в море, которое происходит с июня по ноябрь, когда у китов наступает брачный период, и они близко подплывают к берегу. В это время здесь очень оживленно. Гавань напоминает сцену, а берег – зрительный зал. Сюда специально понаблюдать за китами прибывает множество туристов, которые смотрят на китов не только с берега и моря, но и поднимаются в небо на вертолете и фотографируют китов, дельфинов и акул с воздуха. Мы, к сожалению, были в августе и китов не видели.
Гарден Рут («Дорога Садов») знаменитая Дорога Садов протянулась почти на 200 километров от Моссел Бей. Горные речушки, живописные перевалы с горными водопадами, лесные долины и виноградники, персиковые сады и скалистые побережья – все здесь дышит первозданной красотой и свежестью. Садовый путь идет параллельно линии берега. Это отличное место для спокойного отдыха на природе всей семьей. Вдоль садового пути расположены прекрасные морские курорты. Мы остановились на одном из пляжей на целый день, и к вечеру оправились далее в путешествие.
Между Кейптауном и Гарден рут находится еще один городок – Монтегю, который нельзя обойти вниманием. Он, наверное, так и был бы никому не известен, если бы не термальные источники, которые не так давно обнаружили в местных горах.
Сейчас он имеет статус термального курорта. Здесь выстроен современный термальный комплекс, в который входит отель Avallon Springs (четыре звезды), восемь термальных бассейнов (в том числе есть отдельные бассейны для детей), небольшой SPA-центр c солярием, сауной, массажем и фитнес-залом, кафе и ресторан. Температура в бассейнах достигает сорок пять градусов по Цельсию. Кроме оздоровительных процедур есть и активные развлечения. Для этого существуют специально разработанные пешие маршруты, в том числе и горные, с посещением и осмотром пещер. Мы остановились в этом городке на два дняBottom of Form
МыМыммм. В стоимость размещения входит бесплатное пользование всеми бассейнами, оздоровительными процедурами и иными услугами и все это удовольствие составляет около ста долларов США за номер. Мой муж, как поплавок, все два дня находился в бассейне с горячей водой, потому что, как он считал, ему было очень полезно для спины, а я с детьми совершила пешую прогулку на два часа, а остальное время мы или развлекались на водных аттракционах или составляли компанию мужу-папеньке.
Чаще всего в Монтегю приезжают южноафриканцы, живущие неподалеку на один-два дня или просто на пикник, для которого здесь выделена отдельная зона. После принятия горячих ванн они пьют кофе у бассейна и загорают под ласковым солнцем, любуясь замечательным видом окружающих гор. Заряд бодрости и устойчивого настроения обеспечен на несколько недель, а то и месяцев!
Провинция: Восточный Кейп (Eastern Cape)
Провинция Восточный Кейп расположена на юго-востоке страны и является второй крупнейшей провинцией по своей площади, но, в то же время, одной из наиболее бедных провинций ЮАР по уровню месячного дохода населения и среднемесячных расходам. Известными промышленными центрами и важными морскими портами провинции являются Порт Элизабет и Восточный Лондон (East London).
В прошлом году, когда я работала в компании, которая производит газ, мне приходилось ездить в Ист Лондон и в Порт Элизабет по работе. Мне, и моему коллеге – Хэрри заранее заказывали билеты на самолет и гостиницу. Иногда мы летали только на один день. В аэропорту нас ждал автомобиль, арендуемый нашей компанией, и мы сразу направлялись на завод, где были необходимы наши инженерные знания. Я отвечала за всю электрическую часть, Хэрри за механическую – я писала о нем – он инженер механик. Иногда работы было совсем мало. Например, на заводе нужно было заменить старый мотор на новый. Все это делали не мы, а компания, которую мы специально нанимали чтобы выполнить эту работу. Когда все было сделано, мы прилетали и проверяли. Очень часто мы справлялись до обеда и тогда ходили и смотрели местные достопримечательности, а в пять часов летели домой, в Йоханнесбург. Когда работы было много мы оставались ночевать в гостинице, и после обеда, улетали в Йоханнесбург. В нашей компании не было человека, который бы не любил такие командировки. Потому что это была не работа – а наслаждение. Вся еда оплачивалась, гостиницы были не ниже четырех звезд, почти все города находились на берегу Индийского океана, и вечером можно было прогуляться и поплавать. Один раз нам нужно было ехать в Порт Элизабет на неделю. На самом деле все можно было сделать и за два дня. Но в Южной Африке никто никуда не спешит. Работа выполняется медленно, и никто никого не подгоняет. Так как «все было включено», а именно двухместный номер на каждого, мы с Хэрри решили захватить с собой свои семьи. Утром мы уезжали на «участок», приезжали к двенадцати, и вместе с «половинками» и детьми ходили к морю, загорали, посещали рестораны, счета за которые оплачивала компания, вечером наслаждались морскими пейзажами и природой. За эту неделю мы побывали в разных местах и очень много узнали о городах этой провинции.
Порт Элизабет был построен в начале девятнадцатого века. На то время губернатор этого города назвал его так в честь своей погибшей жены. В его пригородах были построены гигантские автомобильные заводы, а сам город стали называть южноафриканским Детройтом. Один из проектов, над которым мы работали, был на заводе, где производят Фольцвагены и Ауди. Сейчас Порт Элизабет один из крупнейших промышленных городов с населением более одного миллиона человек. Протяженность пляжей составляет почти сорок километров. В течение года в Порт Элизабете проходит множество интересных спортивных мероприятий на океане.
Верхняя часть Порт Элизабета – викторианские кварталы с уютными пабами, антикварные лавки и вычищенные до блеска надраенные медные мемориальные доски на исторических памятниках. В нижнем городе, вдоль океанской набережной, существует совершенно иной ультрасовременный мир, с умопомрачительным темпом доносящихся из уютных ресторанов джазовых мелодий, калейдоскопическим круговоротом развлечений местного Диснейленда, «театра дельфинов», перенасыщенного спортивной жизнью залива Алгоа – всемирно известного «рая любителей серфинга». Роскошные пляжи начинаются в городской черте. Но мы не любители стеснять себя соседством незнакомых людей. Всего лишь десять минут на машине на юг и можно любоваться безлюдными пляжами и потрясающей красоты мысами.
В городе много музеев и достопримечательностей.
В музейном комплексе (Port Elizabeth Museum) мы повидали, среди других экспонатов, скелет кита длиной четырнадцать метров, а в Парке змей (Snake Park) – различные виды рептилий, птиц и пресмыкающихся.
Памятник лошади (The Horse Memorial) на углу Ressel и Cape Roads посвящен лошадям, погибшим во время англо-бурской войны. В мире существует только два аналогичных памятника.
Хочется сказать пару слов о заповедниках.
Неподалеку от Порт Элизабета находится и один из известнейших национальных парков страны – Эддо (Addo Elephant National Park), а также масса частных заповедников. Основополагающей целью создания Эддо парка было спасение последних одиннадцати слонов и буйвола от истребления. Сегодня слонов уже свыше двухсот. Немного, конечно, если сравнивать с Парком Крюгера. Но там толстокожие рассредоточены на огромном пространстве и поэтому встреча с двумя-тремя слонами – событие. А в Эддо есть полная гарантия увидеть сорок-пятьдесят слонов, цепочкой, строго соблюдающих возрастную и половую иерархию, направляющихся на водопой.
Любопытный факт: До 1954 года парк не был огорожен, и слонов было трудно удержать на территории заповедника. В поисках пищи они нередко совершали грабительские рейды по близлежащим фермам. Кроме того, за пределами парка они часто становились жертвами браконьеров. Решено было организовать кормежку слонов ананасами, тыквами, апельсинами и другими вкусностями на территории парка. Животным такая столовая пришлась по вкусу. Даже когда вокруг парка появился забор, сложившуюся традицию сохранили. Каждый день самосвал привозил сладкие яства в огромных количествах. Однако выяснилось, что апельсины стали для слонов своего рода наркотиком. Даже в сезон дождей, когда кругом достаточно сочной сладкой зелени более двух третей всего слоновьего поголовья толпилось у места кормежки. Несколько молодых слонов даже были задавлены в толчее. Вскоре дармовая кормежка прекратилась и по сей день цитрусовые запрещено привозить на территорию парка.
В этом заповеднике (единственное место на планете) живут капские буйволы. Кроме того, тут обосновалось несколько десятков черных носорогов.
Мы побывали в этом парке год назад. На входе купили по ведерку с фруктами. Слоны выстроились в линеечку и приготовились потчеваться. Их можно было кормить двумя способами. Первый – протягиваешь руку, и они хоботом забирают угощение. И второй способ более интересный, но опасный: можно было подойти к ним очень близко и протянуть фрукт ко рту. К слоновьему рту, разумеется. У меня никак не получалось – было страшно и они отбирали из рук фрукты с помощью хобота. А вот у моего мужа получилось, и ему даже предложили работу в заповеднике. Слоны к нему очень тепло отнеслись и, через несколько минут, он чесал их, как кошек, за ушком.
Другой парк – Тситсикама (Tsitsikamma National Park) находится вблизи Гарден Рут, между городами Джордж и Порт-Элизабет. Он делится на материковую часть – Tsitsikamma Forest и морской заповедник – первый национальный морской парк в Африке.
По одной из версий, название «Tsitsikamma» переводится с языка живших здесь бушменов как «чистая вода». По другой – как «место большого количества воды. И то и другое связано со множеством речек и источников, имеющихся здесь. Территория морского заповедника выдается на пять километров в океан и морская часть заповедника представляет огромные возможности для дайвинга. Здесь, в набегающих волнах, резвятся дельфины, а великан океана – кит, приплывает к берегам для выведения потомства.
Tsitsikamma Forest – это восемьдесят километров побережья: тихие заливы, глубокие овраги, озера, водопады, реликтовые зеленые леса с огромными деревьями. В парке множество животных – бабуины, кабаны-бородавочники, антилопы. Встречаются леопарды. Здесь огромная колония птиц.
Наши друзья – любители активного отдыха и спортивного туризма ездят в этот парк два раза в год. В Деревне Приключений (Adventure Village) им предлагают рафтинг, скалолазание и «древолазание», горные велосипеды и другие удовольствия. В лесах проложены многочисленные пешие и конные маршруты различной продолжительности, рассчитанные на разные уровни подготовки. Они перепробовали уже все, что только могут предложить любителям спортивного туризма – даже на тракторе катались.
В Порт Элизабет проходят многочисленные футбольные соревнования, включая прошедший в 2005 году Nelson Mandela Challenge. Это было состязание двух африканских футбольных гигантов – Южной Африки и Сенегала.
Но Nelson Mandela Bay нет стадиона. Все международные матчи проходили на площадках для регби Восточной провинции. К Чемпионату Мира ФИФА 2010 здесь будет построен новый стадион – Nelson Mandela Bay Stadium.
К северу-востоку от Порт Элизабета находится трасса Формулы-1. Трасса была открыта в тридцатых годах прошлого века и в 1959 году была модифицирована под стандарты Формулы-1. А в [битая ссылка] 1962 году на трассе прошло первое входящее в чемпионат Формулы-1 [битая ссылка] Гран-при Южной Африки. После проведения ещё двух гонок Гран-при было перемещено на трассу Куалами, которое находится в Йоханнесбурге.
В провинции Восточный Кейп так же расположен самый крупный речной порт страны – [битая ссылка] Ист-Лондон (East London). Основан он был, конечно же, англичанами. Исследовательской экспедиции, достигнув устья реки Буффало (Buffalo), необходимо было создать в этих местах порт для снабжения войск, участвующих в войне с местными племенами коса. В 1848 году новое поселение получило название Лондон, а построенный вскоре порт стал Ист-Лондоном. Вскоре, англичане привезли сюда более двух тысяч немецких наемников, которые воевали на их стороне во время Крымской войны. Через несколько лет к ним присоединились еще четыре тысячи немецких фермеров из Гамбурга. Поэтому многие поселки вокруг Ист-Лондона имеют немецкие названия.
В Ист-Лондонском музее (East London Museum хранятся два настоящих сокровища: чучело рыбы целакант (или латимерия) и яйцо птицы дронт. Считалось, что латимерия исчезла с лица земли еще шестьдесят-семьдесят миллионов лет назад. Но вдруг в начале девятнадцатого века капитан одного судна поймал в море недалеко от Ист-Лондона странную рыбу, которую он принес в музей на экспертизу. Ученые с изумлением обнаружили, что это латимерия длиной полтора метра и весом пятьдесят семь килограмм. Оказалось, что эта доисторическая рыба дожила до наших дней. В музее бережно хранят единственное в мире яйцо птицы дронт, которую в последний раз встречали на острове Маврикий в конце семнадцатого века.
Провинция Северный Кейп (Northern Cape)
Провинция Северный Кейп является самой большой в ЮАР: по своей площади она в 10 раз больше провинции Гаутенг и в 3 раза больше площади такой страны, как Болгария.
Эта провинция состоит из пяти основных районов, наиболее важным из которых является район Франсиз Бард со столицей Кимберли, известной во всем мире добычей алмазов. Здесь расположены основные алмазные копи крупнейшего в мире производителя алмазов компании Де Бирс.
Я не буду утверждать, что цены на золотые и бриллиантовые побрякушки очень низкие, но почти все туристы, которые приезжают в ЮАР, покупают себе что-нибудь.
Золото всегда было символом богатства и могущества. Но те, кому собственноручно приходится добывать драгоценный металл из недр Земли, ничем не похожи на купающихся в золоте богачей. И уж точно жизнь шахтеров на золотых копях возле Йоханнесбурга нельзя назвать легкой и приятной. С тех пор, как в этом районе было найдено золото, старатели изрыли весь город, как кроты. Странно, что он еще не ушел под землю. Ничуть не преувеличивая, можно сказать, что Йоханнесбург стоит на пустоте, то есть на заброшенных золотых шахтах. Возможно, когда-нибудь это еще даст о себе знать. Некоторые из золотых рудников продолжают приносить немалый доход уже после того, как были избавлены от драгоценного содержимого.
Первое золото здесь нашел человек по имени Харрисон. Он поднял с земли кусок кварца с вкраплениями вожделенного металла. Это произошло в лагере переселенцев, который мгновенно превратился в громадный город. Вокруг Йоханнесбурга началась золотая лихорадка почище Клондайка или Аляски. Люди копали чем могли, и за десятилетия в городе выросли гигантские навалы золотоносного песка. Невозможно поверить, что все это насыпано человеческими руками вперемешку с потом и кровью.
На поверхности больше золота нет. Осталась лишь золотая пыль, которая застилает по утрам небоскребы Йоханнесбурга и окрестности.