Верлойн Папсуев Роман
– А вы часто путешествуете, Верлойн?
Барон замялся.
– Бывает, – ответил он, отворачиваясь.
– Вы направляетесь в Гулэр, да?
– Да.
– А зачем?
Такой наивный вопрос! Верлойн заломил бровь и посмотрел девушке в глаза. Та кивнула:
– Понимаю, вы не хотите об этом говорить. Наверное, это тайна, да? Обожаю тайны!
Барон вздохнул и покачал головой.
– Нет, – сказал он. – Это не тайна. Я надеюсь встретить там своих друзей. Мы с ними разошлись во время... одного события.
– Как интересно! А кто ваши друзья?
Похоже, у девушки в запасе миллион вопросов. Но у барона не было сил отказаться отвечать ей. Верлойну она нравилась, к тому же с ней действительно можно было довольно мило побеседовать. Кроме того, Верлойн был уверен, что скоро расстанется с ней, так почему бы не скрасить путь занимательным разговором?
И барон описал каждого из своих спутников. Как ни странно, девушке удалось его разговорить, и Верлойн даже рассказал несколько забавных эпизодов из их путешествия. Так, за разговором, незаметно пролетел час.
Больше всего Верлойну понравилось, что девушка не задавала вопросов относительно цели его путешествия. Наверное, она думала, что Гулэр и есть место, куда он направляется. Вот и хорошо. Девушка оказалась достаточно тактичной, остроумной и веселой. Своей веселостью она заразила и Верлойна, хотя он поначалу вообще не склонен был с ней разговаривать.
Они ехали вперед, увлеченные беседой, не замечая ничего вокруг. Верлойн поймал себя на мысли, что ему очень нравится девушка, и он все порывался спросить ее, почему она скрывает свое лицо под вуалью. Однако, уже открывая рот, он все время замолкал, опасаясь, что неосторожный вопрос обидит девушку, а возможно, и рассердит.
– А откуда вы едете? – спросила Лэнарда.
Верлойн забеспокоился. Следующий вопрос мог начаться со слов «а куда?»
– Я еду из Гмиэра.
– О, из столицы королевства Карат! Я слышала, что это прекрасное королевство.
– Вы правы.
– Так, значит, вы уже давно в пути?
– Не очень. Около месяца.
– А как вы ехали?
– Что вы имеете в виду?
– Какие места проезжали?
– Сначала через Зурнобор, потом через Черные скалы, затем по Валунной степи, а потом через Молчащий лес.
– Значит, вы переправлялись через Ридел?
– Нет.
Девушка удивилась.
– Вы хотите сказать, что перешли через Черные скалы?
– Да.
– А потом сделали такой крюк? Почему же вы сразу не поехали к Гулэру?
– Видите ли, Лэнарда, мы ехали к... – Верлойн запнулся. – В одно место в Молчащем лесу, а затем решили ехать в Гулэр.
– Вот как.
– Послушайте, Лэнарда... – начал было Верлойн, но его прервали.
Увлекшись беседой, барон и девушка не заметили появления впереди шестерых рыцарей с оруженосцами. Верлойн остановил коня, девушка последовала его примеру, а барон внимательно рассмотрел незнакомцев.
Всадники вели себя агрессивно, и Верлойн решил было, что это очередной отряд Черных Рыцарей, но вскоре понял, что ошибся, – их доспехи были ему незнакомы. На головах рыцарей были рогатые шлемы с удлиненными забралами, заканчивавшимися острыми шипами, тела были затянуты в кольчуги, поверх которых были накинуты серые одеяния с незнакомой эмблемой на груди – горы с заснеженными вершинами в середине белого круга. Пояса рыцарей стягивали широкие ремни, предплечья закрывали кожаные пластины с металлическими накладками. Мешковатые черные штаны были заправлены в сапоги из мягкой кожи. Оруженосцы были одеты проще – длинные рубахи, стянутые поясами, штаны из черной грубой ткани и высокие сапоги.
Рыцари хохотали, видимо, потешаясь над купцами, которые тряслись от страха, глядя на длинные мечи незнакомцев. Один из рыцарей неожиданно ударил Сагорла, и купец, охнув, упал с лошади. Телохранители торговца, в том числе и Канар, набросились на рыцарей, но те их быстро обезоружили.
Верлойн спокойно наблюдал за схваткой, невольно удивляясь легкости, с которой нападавшие справились с охраной каравана. Слуги торговцев в схватке не участвовали и вскоре вместе с безоружными телохранителями сбились в кучу, испуганно глядя на хохочущих рыцарей.
Лэнарда обеспокоенно взглянула на барона, но тот невозмутимо наблюдал за происходящим, не делая попытки вмешаться.
– Верлойн, разве вы не хотите спасти этих несчастных?
– Я не люблю кровопролитие, – ответил Верлойн.
– Но они же убьют их! И будет кровопролитие!
– Вряд ли. Скорее всего, просто похохочут и уедут. Наверное, даже товар не тронут, – спокойно ответил барон. – Рыцари не грабят караваны.
– Смотря какие рыцари, – гневно сказала Лэнарда, и внезапно Верлойн расслышал в ее голосе упрек.
Верлойн улыбнулся девушке, чуть качнул головой и тронул поводья. Лэнарда последовала за бароном.
Рыцари хохотали над стонущим Сагорлом, который с трудом поднялся с земли. Сагорл был тучен, и неудивительно, что ему было тяжело встать на ноги после удара.
Посмотрев на рыцарей, Сагорл принялся было проклинать их, но его быстро успокоил один из оруженосцев, приставив длинный кинжал к горлу купца. Брат Сагорла, Пакар, попытался вмешаться, но один из рыцарей что-то грубо ему сказал, и торговец, побледнев, замолчал.
В это время Верлойн приблизился настолько, что его наконец-то заметили. Плащ почти полностью скрывал фигуру барона, и он вполне мог сойти за усталого пилигрима – рыцари так и подумали, не заметив ни Лодрейста, ни щита, прикрепленного к седлу справа.
– Эй, смотрите-ка! – гаркнул один из рыцарей. – Никак один из торговцев решил вмешаться!
– Эй, парень! – крикнул другой. – Иди своей дорогой, пока цел!
У рыцарей был странный акцент. Верлойн нащупал под плащом эфес Лодрейста, хмуро оглядел рыцарей и сказал:
– Не думаю, что ваше поведение может служить примером, милостивые государи. Вы позорите звание рыцаря, издеваясь над беззащитными купцами.
– Ого! – воскликнул один из рыцарей. – Этот молокосос вздумал нас поучать! Проваливай, мальчишка!
Верлойн спокойно покачал головой.
– Смотрите, с мальчишкой девушка! Девица, зачем тебе нужен этот торговец? С нами тебе будет веселее!
Лэнарда звонко ответила:
– Мне будет веселее в полном одиночестве, нежели с тобой, скотина! Езжайте своей дорогой, негодяи! Оставьте этих несчастных в покое!
– Ба, да у дамочки остренький язычок! Может быть, его нужно подрезать? – сказал один из рыцарей, направляя своего коня к девушке.
Верлойн преградил ему дорогу.
– Назад, – спокойно сказал он. – И советую извиниться перед девушкой за сказанные вами слова.
– Хм... – Рыцарь поравнялся с бароном. – Ты никак хочешь смерти, мальчишка?
Верлойн уже не раз обращал внимание на то, что в момент опасности течение времени для него каким-то странным образом замедляется, а потому он получает возможность видеть все намного четче, действовать быстрее и реагировать молниеносно. Так случилось и на этот раз.
Рыцарь взялся за рукоять меча, но вытащить его не успел – сверкнула сталь меча, и Верлойн мгновенно обрушил Лодрейст на шлем противника. Тот, оглушенный, свалился с коня. Рыцари удивленно вскрикнули. Верлойн быстро отстегнул плащ, снял с седла шлем и надел его на голову.
Золотые доспехи засверкали на солнце, холодно блеснул клинок Лодрейста. Не представляющий опасности торговец в мгновение ока превратился в грозного рыцаря в сияющих доспехах. Верлойн был искренне горд собой, зная, что выглядит в золотых доспехах величественно. Лэнарда удивленно смотрела на барона, не веря своим глазам.
– Ну что ж, господа, – сказал Верлойн. – Будь по-вашему.
Всадники, не торопясь, спешились.
– Сударь, мы не знали, что вы рыцарь. И не хотели оскорбить вас.
– Вы оскорбили не меня, а девушку. Извинитесь перед ней, и тогда мы мирно разойдемся.
Рыцари покачали головами:
– Она первой оскорбила нас. Пусть даже она и дама, никому не позволено оскорблять рыцарей Свана.
«Сван, – пронеслось в голове у Верлойна. – Что-то знакомое».
– Ну что ж, – сказал барон. – Тогда брани не миновать. Если не возражаете, устроим пеший поединок, потому что у меня нет копья.
– Хорошо, сударь, если это вас, конечно, не затруднит, – в голосе говорящего слышалась ирония.
Рыцари не особенно беспокоились – по их мнению, у Верлойна не было и шанса на победу. Пятеро на одного – довольно большой перевес в силе. Интересно, неужели этот выскочка думает, что они будут выходить на поединок по очереди? Но рыцари, видимо, не знали легенд о доспехах Альбидра, если не опознали их сразу. А отсутствие знаний порой оборачивается бедой для глупцов.
Верлойн быстро спешился, рыцари взяли его в полукруг. Барон сделал несколько взмахов мечом, разминая плечи, и встал в стойку, которой научился у Алдруда, нацелившись острием Лодрейста в грудь ближайшего рыцаря.
Трое противников набросились на Верлойна одновременно, что не соответствовало рыцарскому этикету, по которому они должны были вступать с бароном в поединок по очереди. Их поступок был коварным и стратегически верным – трое сражаются, двое ждут, чтобы при необходимости заменить уставших или раненых. Одиночке в такой схватке выстоять невероятно сложно.
Но коварство не спасло рыцарей. Схватка была молниеносной. Верлойн отразил пару выпадов и перешел в стремительную контратаку, его правая рука, держащая Лодрейст, мелькала подобно молнии. Сейчас действовал не сам Верлойн, а его доспехи. В настоящий момент Верлойн был лишь носителем тела, которое использовалось кем-то другим: более могущественным, более опытным, более искусным воином, чем барон.
Лодрейст описал несколько сияющих кругов, и через мгновение двое рыцарей лишились голов, третий – руки, четвертый, ринувшийся вперед, упал на землю с рассеченным животом, а пятый был проткнут насквозь – не помогла и кольчуга.
Такого никто из свидетелей схватки не видывал. Оруженосцы растерянно уставились на Верлойна, тот же лишь бросил на них холодный взгляд и, стряхнув с лезвия кровь, вложил Лодрейст в ножны. Барон поднял с земли свой плащ и вновь сел на Хинсала. Над тропой повисла тишина, казалось, даже птицы перестали петь.
– Вы удовлетворены? – тихо спросил Верлойн Лэнарду, застегивая аграф.
В нем еще клокотала ярость боя, он прилагал колоссальные усилия, чтобы руки его не дрожали. Лэнарда удивленно смотрела на Верлойна, не говоря ни слова. В полной тишине бледные оруженосцы подняли тела убитых и положили их поперек седел своих мулов, безрукому и рыцарю с раной в животе кое-как наложили повязки, а бесчувственного рыцаря, который первым пострадал в этой схватке, еле усадили на коня. Через минуту оруженосцы исчезли, увозя своих убитых и покалеченных сеньоров.
После того как неизвестные удалились, Верлойн снял шлем и пристегнул его к седлу. Барон хмурился и злился на девушку, хотя сам прекрасно понимал, что мог бы избежать крови. Бессмысленные смерти... Зачем?..
Пришедшие в себя купцы принялись горячо благодарить Верлойна за их спасенные жизни и товар. Они по-прежнему принимали барона за самозванца, называя его только «господин рыцарь» или «спаситель», что, впрочем, вполне устраивало Верлойна, ибо он не хотел, чтобы девушка знала о его титуле. Сам не зная почему, но внезапно Верлойн понял, что ему не безразлично, что думает о нем Лэнарда. И это не пришлось ему по душе.
– Я не знала, что вы рыцарь, – наконец сказала Лэнарда.
Верлойн пожал плечами.
– Какая разница? Я тот человек, с которым вы проговорили час.
– Вы правы, – сказала девушка, и барону показалось, что она улыбнулась, хотя он не мог знать этого наверняка из-за вуали, которая скрывала ее лицо.
Телохранители купцов уже разошлись к своим повозкам, караван вот-вот должен был вновь тронуться вперед, как вдруг раздался треск веток, и на тропу тяжело выскочил гнедой конь, весь в кровавой пене. Наездник склонился к шее коня и, по всей видимости, еле держался в седле. На голове всадника был остроконечный металлический шлем, не скрывавший окровавленного лица. Судя по его одеянию, всадник был гонцом – легкая кольчуга, поверх нее туника, залитая кровью, рог, пристегнутый к седлу.
Купцы шарахнулись от всадника, а Лэнарда испуганно вскрикнула. Верлойн быстро спешился и подбежал к остановившемуся гнедому. Наездник сполз с седла прямо на руки барона, и тот нащупал стрелу, вонзившуюся в спину гонца. Обломав древко, Верлойн осторожно положил гонца на землю. Тот открыл глаза, взглянул на барона и тихо сказал:
– Уезжайте отсюда. Вы в опасности.
– Что он говорит? – обеспокоенно спросил Сагорл.
Гонец начал что-то шептать так тихо, что Верлойну пришлось приблизить ухо прямо к устам умирающего незнакомца. Гонец прошептал свои последние слова, вздрогнул и закрыл глаза. Он был мертв. Верлойн осторожно сложил его руки на груди, лихорадочно соображая. То, что сказал гонец, было невозможно... Это было совершенно некстати... Это меняло почти все... Это было так не вовремя!..
Повернувшись к купцам, Верлойн сказал:
– Это был гонец из Гулэра. Боюсь, он нес плохие новости. Город осажден уже два дня. Идет война с королевством Восточных гор.
Глава 8
– Война?! – воскликнул Сагорл. – О Небо, война!
Верлойн поднялся, глядя на мертвого гонца; в это время Сагорл забрался в седло и громко крикнул:
– Мы поворачиваем назад! Немедленно!
Канар переглянулся со слугами, хмуро взглянул на купца и спросил:
– Сагорл, почему?
– Как это почему? Впереди война! Ты что, не слышал? Мне моя жизнь и мой товар дороже бравады!
– Но мы везем с собой пять телег, нагруженных оружием Каркинора! Гулэр, возможно, купит его.
– Да? – Голос купца перешел на визг. – Если до этого нас не убьют горцы! Я сказал – мы поворачиваем назад!
– Я останусь, – коротко сказал Канар.
– Что?! Ты обезумел, слуга? Ты будешь делать то, что я тебе скажу!
– Во-первых, милсдарь, я не ваш слуга. Я ваш телохранитель, и меня наняли, чтобы я рисковал жизнью, спасая ваше толстое брюхо!
Остальные телохранители и слуги ахнули. Верлойн отвлекся от своих невеселых мыслей и удивленно поднял брови.
– А во-вторых, я – свободный человек и могу отказаться от работы, когда мне вздумается! Так что я требую полный расчет!
Сагорл, онемевший от дерзости Канара, вновь обрел дар речи и закричал:
– Ты не получишь ничего! Убирайся!
– Хорошо. Я обойдусь и без денег, – пожал плечами Канар и, повернувшись к другим телохранителям, спросил: – Кто-нибудь пойдет со мной, ребята?
Сагорл прошипел:
– Клянусь, тот, кто пойдет с этим мерзавцем, не получит ни монеты!
Телохранители лишь опустили головы, и Канар вздохнул.
– Ну что ж, пойду один. – Он повернулся к Верлойну. – Надеюсь, вы-то не повернете обратно?
Барон отрицательно качнул головой.
– Если вы не возражаете, я последую за вами, сударь.
– Я не возражаю, Канар.
Сагорл плюнул в сторону своего бывшего телохранителя. Торговцы спешно развернули коней и поехали по тропе в обратном направлении. Повозки как можно быстрее двинулись за купцами.
– Зачем тебе нужно в Гулэр, Канар? – Верлойн повернулся к телохранителю.
Тот хмыкнул:
– Руки мои соскучились по настоящему делу. Битва – вот что по мне! Вы думаете, мне было приятно служить у этих купцов? Ха! Да у этих скряг лишь одна мысль – о деньгах! С тех пор как я устроился к ним телохранителем, ни одного настоящего дела не видел. Эти трусы разворачивали коней, как только начинало попахивать жареным. Как вы думаете, почему мы так быстро сдались этим подонкам в доспехах? Просто все забыли, как воевать надо. Я-то все прекрасно помню, благо с пеленок зарабатывал на жизнь войной – и наемным солдатом был, и телохранителем. Только вот этих толстяков мне защищать не хотелось. С моей стороны это даже можно назвать маленькой местью – признаюсь, мне было забавно наблюдать, как их унижали!
Верлойн нахмурился. Он не одобрял такого отношения телохранителя к своему нанимателю, но читать нотации Канару не собирался, хотя про себя отметил, что не хотел бы, чтобы Канар ему служил.
– К сожалению, – продолжал тот, – мои друзья зависят от денег. В отличие от меня. Мне на деньги наплевать. Была бы секира в руках да побольше врагов – вот дело по мне. Тем более что в Гулэре у меня родня, а им сейчас...
Внезапно Канар замолчал, глядя за спину барона. Верлойн обернулся и удивленно уставился на Лэнарду, которая равнодушно смотрела на удаляющийся караван. Верлойн, слушая Канара, совсем забыл о девушке и теперь внезапно смутился.
– Лэнарда? Вы еще здесь? Я думал, вы уедете с караваном.
– Ни в коем случае, – засмеялась девушка. – Напротив, я намерена отправиться в Гулэр.
– В Гулэр? – вмешался в разговор Канар. – Ты что, девочка, не слышала, что идет война? Город осажден. Дамам нечего делать на войне.
– А я не собираюсь воевать. Это мужское дело. Я должна попасть в Гулэр – вот и все.
– Зачем? – Канар непонимающе смотрел на девушку.
– По правде говоря, это не ваше дело, – в голосе девушки послышались металлические нотки, – так что, сударь, прошу вас не задавать мне более вопросов. Я не собираюсь на них отвечать.
Канар пожал плечами. Верлойн же, тронув поводья, подъехал к девушке и тихо сказал:
– Лэнарда, я не хочу давать вам советы, но вам не кажется, что вы совершаете очередную ошибку? Канар прав – он хочет вам добра, и война действительно не для вас. Вы уже совершили ошибку, опрометчиво оставив себя без телохранителя.
Лэнарда вспыхнула, ее брови нахмурились, но глаза вдруг озорно прищурились, и она сказала:
– Знаете, Верлойн, а ведь вы совершенно правы! Без телохранителя мне в Гулэр ехать нельзя. Посему я хочу просить вас стать моим телохранителем.
Верлойн опешил. Телохранителем? Он? Девушка заметила его растерянность и, неправильно ее истолковав, быстро сказала:
– Конечно же, за определенную плату.
На этот раз Верлойн просто оскорбился. Девушка тут же поправилась:
– Не обижайтесь, я пошутила.
Верлойн вздохнул. С ней будет очень сложно. Но не мог же он оставить ее тут, на тропе. Судя по всему, она весьма упряма и наверняка продолжит свой путь в Гулэр. Мало ли что с ней может произойти... Потому Верлойн кивнул. Он задумал довезти ее до Гулэра и там с ней расстаться.
На ночь они остановились недалеко от тропы. Кобыла девушки, Хинсал и гнедой мертвого гонца, на котором теперь ехал Канар, стояли возле большого дуба, мирно пощипывая траву. Путники разожгли костер и устроились на мягкой траве, закутавшись в плащи. Ночь опустилась на Шумящий лес, словно черное покрывало, и Верлойн в который раз поразился отличию этого леса от Молчащего – здесь даже темнота не пугала. В ночном воздухе летали светлячки, мерно шумела листва под вечерним ветерком, пела ночная птица. Ее трели убаюкивали, и путники, немного поговорив, улеглись спать, но к Верлойну сон долго не шел. Он поплотнее укутался в плащ, ибо вечерний воздух был холоден, и, глядя на медленно угасающий костер, задумался.
Мысли о том, что теперь на его плечах лежит ответственность за безопасность девушки, не давали покоя. Почему она так рвется в Гулэр? Верлойн взглянул на Лэнарду, лежавшую справа, и вздохнул. Он не имел ни малейшего представления, что нужно делать телохранителю. Может, спросить у Канара? Ведь он охраной зарабатывал себе на жизнь, значит, должен знать, как и что делать. Впрочем, наверное, ничего сложного в этой работе нет.
Рука сама собой нащупала таинственный камень на поясе. Видение... Его смысл так до сих пор и не был понятен. Когда же оно сбудется, если сбудется вообще? Верлойн вновь взглянул на спящую девушку. Все-таки интересно, почему она скрывает лицо под вуалью? «Ах, Беллар, – подумал Верлойн. – Видела бы ты меня сейчас... Проклятие». В последние дни жизнь Верлойна становилась все более и более запутанной.
Верлойн улегся, положив рядом Лодрейст, и заснул с надеждой, что ему опять что-нибудь привидится.
Верлойн проснулся от шороха в кустах прямо напротив. Рука привычно нащупала рукоять Лодрейста. Барон открыл глаза, но не двигался – зачем выдавать себя до того, как узнаешь, кто крадется по лесу? Причем так неосторожно – слух Верлойна вновь уловил шорох и треск сучка под чьей-то ногой. Или копытом. Может, это олень?
Листья опять зашелестели, заглушая ночные песни сверчков, и Верлойн напрягся, увидев темную фигуру, вышедшую из-за кустов. Костер по-прежнему тлел, и его неровного света было достаточно, чтобы увидеть, что фигура – человеческая. Незнакомец быстро осмотрел полянку, на которой остановились путники, остановил взгляд на лошадях – и направился к ним. Это было ошибкой.
Хинсал громко заржал и затоптался на месте, а человек ошарашенно остановился. Канар и Верлойн вскочили одновременно – барон кинулся к чужаку с обнаженным мечом в руке, а Канар занес секиру, целясь ею в голову незнакомца.
Тот, как кошка, отпрыгнул в сторону, в его руке тускло сверкнула сталь меча. Клинок описал в воздухе круг. Канар зарычал, словно медведь, и шагнул к ночному гостю. Верлойн же поднял руку, останавливая его.
– Кто ты? – обратился барон к незнакомцу.
– Мое имя – Макадор, – ответил тот, и Верлойн понял, что перед ним юноша.
– Что ты здесь делаешь? – грозно рыкнул Канар.
– Сначала ответьте мне, кто вы.
– Мы – путники, – ответил Верлойн, – и направляемся к Гулэру.
– Но вы защитники Гулэра или рыцари Свана? – В голосе юноши послышалось напряжение.
– А какая разница? – спросил Канар.
– От этого зависит, буду я с вами разговаривать или нет.
– Велика причина! – рявкнул Канар. – С конокрадами лично у меня один разговор – при помощи секиры!
– Погоди, Канар! – Верлойн повернулся к разбушевавшемуся телохранителю. – Не пугай юношу. – Затем он вновь посмотрел на незнакомца. – Мы не имеем к этой войне никакого отношения, но, если тебе нужен ответ, – мы не приветствуем вероломство и потому сочувствуем гулэрцам.
Макадор заметно расслабился, рука с мечом опустилась.
– Слава Небу! А я принял вас за рыцарей Свана. – Юноша вернул свой меч в ножны и развел руками. – Именно поэтому я и хотел лишить вас лошадей.
– Что здесь происходит? – вдруг раздался сонный голос Лэнарды.
– Ну ты, девочка, и горазда спать! – сказал Канар, опуская секиру. – Я тут так орал, что разбудил, наверное, жителей далекого севера.
– Ничего особенного не произошло, – сказал Верлойн, вкладывая Лодрейст в ножны. – Просто откуда ни возьмись появился юноша по имени Макадор, вознамерившийся украсть у нас лошадей. Садись, – он указал место возле потухшего костра.
Вскоре костер вновь осветил поляну, и Макадора стало возможно разглядеть получше. На нем была свободная, зеленого цвета рубаха с широкими рукавами и теплые коричневые штаны, заправленные в сапоги, доходящие до колен. Талию перехватывал узкий пояс из темной кожи с ножнами на левой стороне. На плечи юноши был накинут темный теплый плащ, местами порванный. Лицо Макадора оказалось узким, с тонким носом и большими глазами. Грива длинных волос была зачесана назад.
Юноша обрадовался, найдя в путниках союзников Гулэра, и рассказал о военных действиях, развернувшихся на востоке и быстро переместившихся на запад.
Оказалось, что недели две назад из Свана, столицы королевства Восточных гор, вышло войско горцев, к которому вскоре присоединились отряды из крепости Матаф, что стоит на границе с королевством Черных скал и является одной из самых больших крепостей горцев. Одна часть этого войска двинулась к северному мосту через реку Касролл, другая направилась к южному. Без объявления войны войска перешли реку и почти одновременно напали на пограничные крепости черноскальцев – Сардан и Рапорл. Сардан уже пять дней держит оборону, Рапорл же пал в первый день осады из-за предательства начальника гарнизона. Часть спасшегося мирного населения и остатки гарнизона Рапорла скрылись в Шумящем лесу и направились в Гулэр в поисках спасения. Преследуемые по пятам горцами, они с большими потерями все же добрались до столицы, принеся с собой весть о нападении на Рапорл.
В это время войска Свана объединились и двинулись на Гулэр, предавая все на своем пути огню и мечу. Беженцы из Рапорла надеялись найти в Гулэре войско и дать отпор вероломным соседям, но в столице их ждала ужасная новость, – на этом месте своего рассказа Макадор понизил голос и принялся оглядываться по сторонам, – о том, что все рыцари Гулэра, исключая разве что гарнизон охраны стен, заболели загадочной болезнью, превратившей их в живых мумий. Эта же болезнь скосила за пять дней до того рыцарей Роки – третьей крепости черноскальцев, стоящей на границе. Из Роки их перевезли в Гулэр, надеясь на мастерство столичных врачевателей, но те оказались бессильны.
Таким образом, Рока осталась почти без охраны, но, что удивительно, войска Свана не напали на практически беззащитную крепость, хотя для ее захвата хватило бы и сотни воинов. Горцы направили все силы на Гулэр, и столица три дня назад оказалась в кольце войск противника, к которым присоединяются рыцари с северо-запада, прибывшие из королевства Тьмы.
Ни о какой вылазке не может быть и речи – защитников Гулэра едва хватает на оборону стен. Жители столицы, все, кто мог держать в руках оружие, ушли на стены. Запасов продовольствия хватит еще недели на две – ртов прибавилось с прибытием в Гулэр беженцев с востока. После этого начнется голод, а за ним и смерть – защитники не смогут выдерживать напор войск горцев, которым постоянно поставляют продовольствие. Позавчера горцы пошли на штурм, уже второй по счету, но их отбросили от стен Гулэра, хотя и с большим трудом.
– Так что, – закончил свой рассказ Макадор, – Гулэр, увы, обречен. Но мы не теряем присутствия духа – через кольцо горцев смогли прорваться два гонца короля Аварна III, правителя Гулэра. Один направился в королевство Казарад, что на севере, за помощью к брату нашего сюзерена, королю Стафиру. Второй же – в королевство Карат, искать помощи у короля Ювандра.
– Боюсь тебя огорчить, Макадор, но гонец, что ехал в королевство Карат, был убит, – сказал Канар. – Его сразила стрела горцев.
Макадор лишь печально покачал головой.
– А что это за болезнь, скосившая рыцарей Гулэра и Роки? – спросила Лэнарда.
– Не знаю. Об этой болезни никто никогда не слышал – она лишила рыцарей сил, и они лежат теперь в одной из врачевательных палат словно мертвые. Я сам их видел, как только их привезли из Роки. Дело в том, что я служил помощником одного из лекарей Гулэра по имени Прикул. Он учил меня пользоваться всякими целебными травами, но я мало что вынес из его уроков, как он ни старался. – Юноша улыбнулся. – Так вот, Прикул считает, что эта болезнь вызвана страшным заклятием, но кто его наложил, остается загадкой. Впрочем, ходят слухи, будто это дело рук колдуна из Баксарда – Аслака.
– Аслак? – переспросил Верлойн и задумался. – Я уже слышал это имя.
– А сколько рыцарей пострадало от порчи? – спросил Канар.
– Не менее тысячи, – ответил Макадор.
Путники удивленно вскрикнули.
– Да, – кивнул Макадор. – Почти весь цвет рыцарства Гулэра и Роки плюс пешие воины – в результате получается около тысячи. Если бы порчу сняли, – глаза юноши заблестели, – клянусь, нам не нужна была бы помощь со стороны, мы бы сами заставили рыцарей Свана пожалеть о том, что они явились на нашу землю без приглашения!
Верлойн задумался. Итак, несчастье все-таки случилось. Но нападение было не со стороны Баксарда, как предсказывал Гискар. Хотя, вероятно, что и Нуброгер приложил руку к этому вторжению. Вполне возможно, что Повелитель Тьмы заключил союз с горцами и намеревается их руками загрести жар. Макадор в своем рассказе упомянул об отрядах из королевства Тьмы, значит, и Черные Рыцари сражаются на стороне агрессоров. Политика... Судьбы королевств... Верлойн мало что в этом понимал. Более всего его занимало сейчас другое.
– Есть ли возможность проникнуть в город?
Макадор тряхнул головой.
– Когда началась осада, я был вне стен Гулэра, в поселке. Горцы налетели на поселок подобно урагану, не жалея ни женщин, ни детей, ни стариков. Если бы вы только видели эту резню... – Юноша замолчал, словно заново переживая ужасные события, свидетелем которых он стал. – Мне удалось скрыться в лесу, уже два дня я хожу возле Гулэра, пытаясь проникнуть в столицу, но тщетно. За это время я прикончил троих. – Юноша гордо вскинул голову. – Немного, но хоть какой-то вклад в защиту города. Так вот, если вы хотите проникнуть в Гулэр, вам придется снять осаду, ибо горцы окружили город плотным кольцом. А потом вам надо будет еще убедить защитников Гулэра, что вы не враги, – это будет очень сложно, так как лучники день и ночь стоят на стенах и убивают всех, кто движется возле стен столицы.
– Ты говорил о каком-то поселке, – сказал Канар. – Что это?
– Поселок вне стен Гулэра, – объяснил юноша. – Столице уже две сотни лет, она разрасталась и в конце концов вышла за внешнюю стену, а новую построить не успели. Так вот и появился поселок. Там проводились ежегодные ярмарки, поэтому его часто называют Рыночным.
Верлойн потер подбородок. Мысли его кружили в голове подобно стервятникам, навевая уныние. Судя по рассказу Макадора, своих друзей барону будет очень сложно найти. Да и вообще, поехали ли они в Гулэр? Верлойн решил, что только счастливый случай и удача могут помочь ему.
Он поднял голову и взглянул на девушку. Лэнарда сидела, обхватив колени руками, и смотрела на барона. Верлойну показалось, что она чего-то от него ждет.
– С рассветом отправляемся дальше. – Верлойн поднялся. – Мы все-таки попытаемся проникнуть в город – на месте разберемся, как это сделать.
Макадор удивленно посмотрел на барона. Тот кивнул:
– Если хочешь, можешь оставаться с нами, Макадор.
Юноша радостно заулыбался:
– Я-то думал, что после всего, что я вам тут наговорил, вы повернете назад! Вы славные ребята, как я погляжу.
– А как я погляжу, у тебя язык без костей, – усмехнулся Канар. – Ладно. – Он положил ладонь на рукоять секиры. – Вы спите, а я, пожалуй, посторожу. Так оно безопасней будет.
Утро было холодным и пасмурным, вскоре должен был пойти дождь – тучи затянули все небо, застыв светло-серой пеленой. Где-то далеко зарокотал гром. Несмотря на погоду, лес по-прежнему жил своей жизнью – щебетали птицы, дорогу перебегали семейства ежиков, над головами путников прыгали белки.
Макадор, Лэнарда, Канар и Верлойн медленно ехали на восток по тропе. Барон закутался в плащ, скрывший доспехи, набросил капюшон; Канар ехал с непокрытой головой, однако тоже укутавшись в плащ, под полой которого держал наготове секиру. Макадор же ехал насвистывая – он не заботился о маскировке, как не заботилась о ней и Лэнарда.
– Я чувствую запах дыма, – сказал вдруг Канар, раздувая широкие ноздри.
– Мы приближаемся к поселку, – сообщил Макадор.
– Там что, пожары? – спросил Верлойн.
– Да, есть немного. Рыцари Свана подожгли несколько домов, некоторые разобрали на тараны, однако большая часть поселка уцелела. Правда, жителей там осталось немного – половина убежала на юг, к Черным скалам, а другие прячутся по домам, позакрывав все окна и двери. Впрочем, вы сами все увидите. – Макадор задумался. – Правда, трактир работает. Можно будет туда зайти. Вид у нас, – юноша окинул путников быстрым взглядом, – подходящий, за пилигримов мы сойдем, так что горцы нас не тронут. Главное – поплотнее закутаться в плащи.
Читать бесплатно другие книги:
