Сакура, свадьба, смерть Сивинских Александр

В подсобке административного здания Глеб бросил бесчувственного Ивана на диван, полил ему на голову воды из жестяной лейки. И пухленькую директоршу, и Валерию Антоновну он, обняв за плечи, вывел-вытолкал из тесной комнатухи, перевёл через коридорчик в их кабинет.

– Когда очухается, присмотрите за ним, никуда не выпускайте. А сейчас…

Лицо капитана Глеба Никитина было очень серьёзным.

– Товарищ директор, на вверенной вам территории – чрезвычайное происшествие! Возможно, что какой-то вашей профилактической химией отравилась девушка. Я должен принять все возможные меры!

– А-а… Вы специалист?

– Самого широкого профиля!

В короткой задумчивости Глеб сел за директорский стол, но сразу же поднялся.

– Так… Камеры наблюдения в саду есть?

– Да, весной установили…. По гранту нам деньги на охрану выделили…

– Сейчас работают?

– Н-нет, день же, светло, не включали ещё…. А зачем камеры-то?

Директорша моргала добрыми глазами, искренне пытаясь понять тревогу удивительного посетителя.

– Быстро включите камеру у главных ворот! Чтобы всех выходящих записывала, крупно, их лица! Ясно?!

– Мы же особенно-то и не умеем с ними пока обращаться….

– Сумейте! Это очень важно! У вас вон, Антонна для этого есть, она всё сможет! Верно, Антонна?

Долговязая заместительница засмущалась доверием.

– Конечно, справлюсь, если надо.

– Классно, Антонна! А теперь – раздевайся!

– Что-о-о?!

– Халат, говорю, давай мне свой! Быстро скидывай, потом верну имущество, не беспокойся! Мне он почти по размеру…

Жизненная привычка не медлить, остро мыслить и принимать в тревожных ситуациях исключительно безошибочные решения много раз выручала и самого капитана Глеба Никитина, и людей, которых он защищал.

Мгновенно запахнув на себе отутюженный белоснежный халат, на секунду всего лишь помедлив при этом с женскими пуговицами, Глеб выскочил в коридор, сорвал с общей вешалки оранжевую строительную каску, напялил на лицо большие защитные очки газонокосильщика.

Директор и Антонна, с изумлением смотрели за его действиями, забавно при этом, по росту друг над другом, выглядывая в коридор из двери кабинета.

– Вы!

Глеб ткнул указательным пальцем в сторону пухленькой руководительницы.

– Включили видеокамеры?

– Да, да, уже работают!

– Все мои действия подтверждайте для посетителей! Это если кто будет жаловаться или откажется выполнять мои команды. Понятно?

– Да…

– Отлично! Вы – здесь, на командном пункте! Спокойно объявляйте по внешней трансляции, что, мол, ботанический сад срочно закрывается на карантин, что всех посетителей администрация вежливо просит покинуть территорию, ну, и подобное… Антонна, рупор есть?

– Чего?

– Мегафон, говорю, у вас есть? Ну, экскурсии вы по своим пространствам водите? Кричите-то вы на них как, просто голосом, или технически?

– А, это…! Да, есть. Вот.

– Тогда повторим диспозицию ещё раз. Вы – здесь. Руководите…

Капитан Глеб Никитин усадил директоршу за стол.

– Антонна – за мной! В атаку!

Выдернув из одёжного шкафчика запасной белый халат, ухватив большой блокнот в правую, а мегафон – в левую руку, Антонна по-солдатски дисциплинированно рванулась вслед за своим решительным боевым командиром.

И почти сразу же, практически на выходе из административного здания, когда они вместе выскочили на жаркое крыльцо, Глеб приказал ей немедленно вывести с детской площадки за пределы сада шумную, всё ещё продолжающую быть радостной и безмятежной школьную экскурсию.

Действительно, в любом другом месте в подобных обстоятельствах легко могла бы случиться серьёзная паника.

Но не здесь, не в эти минуты, и не с капитаном Глебом Никитиным.

…На выходе из ботанического сада, у ворот, прочно загородив собой распахнутую кованую калитку, стоял человек в белом халате, с мегафоном, и громко уговаривал посетителей прервать свой отдых и покинуть территорию сада.

Оранжевая каска на его голове подтверждала серьёзность уверенных слов, а огромные защитные очки одновременно и скрывали черты лица мужчины, и убеждали людей в действительной опасности для их здоровья.

– Граждане! Администрация ботанического сада убедительно просит вас выйти за пределы сада! В результате случайной технической ошибки персоналом была допущена передозировка профилактического противоклещевого раствора, который сегодня утром был нанесён практически на все деревья, растения и кусты нашего любимого сада! Конечно, мы уверены, что нет никакой практической опасности для большинства из вас, но дети и люди, подверженные респираторным заболеваниям, могут пострадать! Одной девушке уже стало плохо, возможно вы даже видели, что приезжала «скорая помощь»…

Глеб орал изо всех сил, зная, что сейчас только его голос может заставить испуганных людей замолчать, даже не давая им пытаться в тревоге формулировать свои вопросы и добиваться точных ответов.

Многие из старушек, столпившихся у подножия Глеба, и с любопытством желающих что-то ещё от него узнать, прежде чем им придётся покинуть сад, беспомощно замолкали, не расслышав в рёве мегафона даже звуков собственного голоса.

– …Товарищи! Возможно, вы или ваши дети касались травы, листьев или плодов! Отыщите возможность срочно вымыть руки! Вакцина против вредного действия раствора будет изготовлена и доставлена к нам только во второй половине дня! Вполне вероятно, что кто-то из вас или из членов ваших семей почувствует определённого рода недомогание, в таком случае срочно звоните нам, мы срочно приедем! По мере поступления вакцины мы дозвонимся до каждого из вас! Процедура вакцинации в данном случае будет проста и безболезненна! Это не укол, а просто приём микстуры! Чайная ложка жидкости нейтрального вкуса – и всё, вы в безопасности! Записывайте в свои телефоны мой контактный номер и прямо сейчас же звоните мне. По возможности, но немедленно присылайте мне свои электронные почтовые адреса! Это должен сделать каждый, в обязательно порядке! На выходе я проверю всех, а уклонившиеся будут ещё долго дожидаться приезда специалистов санэпидстанции! Мой телефон вот такой…!

Глеб сунулся по пояс в окошечко кассы, без разрешения схватил там со столика большой чёрный фломастер и, выскочив снова к калитке, размашисто написал на высоком рекламном плакате с подробной картой ботанического сада номер своего телефона.

Человек в белом медицинском халате с пуговицами на женской стороне и в оранжевой строительной каске был настолько убедителен, что никто из обеспокоенных людей не обращал внимания на то, что особенно строг и внимателен он был в отборе контактных данных у посетителей с фотоаппаратами. Именно их он как бы невзначай ставил под незаметный для всех объектив камеры слежения, установленной на входе.

Капитан Глеб посмотрел на свой телефон – начались первые звонки.

Толпа на выходе, разгорячённая почти полуденным солнцем и непонятными, тревожными событиями, гулко продолжала шуметь. Крупная краснолицая женщина повелительного окликнула кого-то родного из толпы:

– Мужчина! Иди сюда! Немедленно!

Два супруга из двух объединённых семейных компаний, с детьми, жёнами, с зелёными воздушными шариками, и с мороженым, смущённо улыбаясь, обсуждали неудавшийся прогулочный день:

– Вот тебе и пятница-тяпница, даже пивка путём не попили…

– Да уж…

Капитана Глеба Никитина кто-то тихо тронул за локоть, он хмуро обернулся.

Мамаша с коляской, с дочкой Евой, белозубая и черноволосая, смотрела на него с тревогой.

– Нам уже можно уйти? Я позвонила вам, мой номер заканчивается на «24». Можно?

Глеб наклонился близко к женщине.

– Ничего не бойтесь, не волнуйтесь. Всё не так плохо. Никаких заражений здесь нет – просто так надо. Удачи!

И, приподняв огромные очки, подмигнул внимательной девочке Еве.

Люди, разговаривая, ругаясь и плача, покидали ботанический сад. Глеб был уверен, что странное представление, затеянное им, не напрасно – его телефон гудел входящими звонками почти непрерывно.

Сквозь кованую решётку забора он заметил, как на противоположной стороне улицы резко остановилось городское такси, и к входу в сад бросился молодой парень с репортёрской сумкой через плечо.

– Стоп.

– Что такое?! Мне надо! Я – пресса, мне необходимо пройти в ботанический сад, я имею полное право, нам в редакцию сообщили, что здесь чрезвычайное происшествие, отравлены люди…

– Стоп. Остынь. Тебе срочно надо или как?

Сквозь стёкла рабочих очков капитан Глеб Никитин доброжелательно смотрел на журналиста.

– Да! Очень срочно, непонятно, что ли!

Для верности всё ещё прикрывая собой калитку, Глеб сделал шаг наружу, легко взял парня за плечо.

– Ну, если тебе нужно очень, очень, очень…. Тогда, приятель, топай сейчас не в сад, а во-он туда, за кустики. Отойди, отвернись, никто ничего не увидит, гарантирую.

– А…

– Не медли.

Глеб закрыл перед репортёрским носом калитку.

– С мокрыми штанами у тебя резко понизится рейтинг среди читающей публики. Поэтому спеши. Свободен.

Толпа плавно редела. Шума становилось меньше.

Капитан Глеб несколько минут понаблюдал за Марьяной, которая растерянно металась в конце очереди.

– Эй, граждане, пропустите-ка сюда, ко мне, вон ту девушку в странной панаме! У неё важное сообщение!

Маленький фотограф не ожидала такого внимания к себе, замялась, даже развернулась, намереваясь уйти.

– Постойте, гражданка! Вы куда это направились, у вас, случаем, не первые симптомы? Как вы себя чувствуете?

Глеб в три шага догнал Марьяну, крепко взял за локоть.

– Вы куда-то спешите?

Что-то в голосе громкого человека в белом халате, каске и в больших очках показалось Марьяне знакомым, она остановилась, не пытаясь даже освобождаться, нахмурилась, с вопросом посмотрела на преследователя.

– Трепач?! Капитан, ты?

– Тихо. Он самый. Почему не уходишь, а?

Марьяна вздохнула с облегчением. Точно так же зашептала в ответ.

– У меня там, в цветнике, аппаратура осталась…. Сняла всё пока со штативов, чехлом и лопухами накрыла. Я до сих пор не знаю, что здесь происходит, какие-то крики, шум. Серьёзно всё это или нет? Мне собираться?

– А почему такие сомнения? И конспирация?

– Глупый.

Всё ещё сомневаясь, Марьяна, прежде чем ответить, закусила губу.

– Я здесь нелегально…

– Как это?

Глебу нравилось шептать в маленькое ушко светленькой женщины, с полным товарищеским правом приподнимая, естественно только для удобства коммуникации, край её лохматой панамы.

– Здесь по правилам нельзя фотографировать в коммерческих целях, а директорша, добрая женщина, разрешает мне…. Работаю тихо, ни разу не подводила её, а если сейчас, представляешь, в такой суматохе, я рвану через эту толпу со всеми моими сумками и объективами! А если начальство приехало?! Или какие-нибудь правоохранительные органы?

– Логично. У тебя там, на грядках, водички никакой не осталось?

– Мы что, перешли на «ты»?

– Первыми на «ты» перешли вы, уважаемая. Только что, минуту назад, в сильном испуге. А я воспринял это как согласие на долгожданное дружеское общение…

– В шестой раз – трепач!

– Всего лишь в пятый – ты явно взволнована. Принеси водички, а? В глотке пересохло жуть как, от этих грозных речей на солнцепёке. Милости же прошу, не погуби…

– Сейчас, не умирай.

Марьяна показала капитану Глебу Никитину язык и легко побежала в сторону своего цветника.

Со стороны беседки, из теней высоких сосен вышли и направились в сторону ворот Сашка и Игорь. Свидетель что-то суетливо рассказывал задумчиво шагавшему Сашке, махал руками и изредка оглядывался.

– Эй!

Сашка поднял голову.

– Чего вам нужно?

– Нам нужно, чтобы, вы, наш грустный сын, подошли немедленно к нам…

В этот раз Глеб окончательно, приподняв каску, снял очки с лица, вытер рукавом халата пот.

– Ого! Па, ты чего это?! В маскараде каком-то?

– Как там свадебные люди?

– Пока ещё в беседке сидят, допивают…. По случаю. А я вот Игоря провожаю отсюда, там уже нехорошие разговоры пошли про его ягоды…. Никто ничего точно не знает, но на Игоря косо смотрят, вроде как это он виноват, что сакуру эту дурацкую принёс….

– Ладно, правильно, сын. Проводи коллегу, потом возвращайся, обязательно найди меня здесь. Поговорить надо.

К выходу понемногу подтягивались последние, особо медлительные, посетители-фаталисты. Одна дама на ходу сворачивала пушистый плед, видимо, застигнутая громкой информацией где-то на дальней солнечной лужайке; некоторые пенсионеры недовольно ворчали, убеждённые в том, что стоимость входного билета нужно оправдывать длительным пребыванием в ботаническом саду себе в удовольствие.

Со стороны беседки торопливо выскочил и помчался к воротам свадебный мужичок-фотограф. Но избежать пристального внимания капитана Глеба Никитина не удалось и ему.

– Товарищ! Вы ведь только что с фотосессии, правильно? Со свадьбы? Как вас звать?

– Да, да, оттуда, тороплюсь…. Звать Максик, Макс, а что такое?

– Задержитесь, пожалуйста, на минуту.

Покачивая в руке очки, Глеб пристально, со значением, уставился на бородача.

– Ваши фотоматериалы нужны следствию. Тихо…! Не дёргайтесь, пожалуйста.

– По какому праву?! Это же моя съёмка! Мне заказчики платят! Я не обязан…!

– Правильно. Вы не обязаны. Это я должен предупредить вас.

– О чём это ещё?

Мужичок поправил сумку-кофр на плече.

– Приятель, на свадьбе, которую ты только что фотообслуживал, произошло страшное несчастье. Возможны варианты. Я желаю очень быстро и точно разобраться в произошедшем, поэтому мне нужна вся твоя съёмка.

– Вы из органов?

– Я – не мент. Я – твой безмятежный досуг в ближайшие выходные дни. Если ты сейчас не удовлетворишь моё скромное любопытство, я сдам тебя следствию, как носителя чрезвычайно важной для них информации. И, уверяю, Максик, правоохранители будут гораздо более надоедливыми, чем я. Обязуюсь о тебе пока ни с кем не говорить, твою работу никак не использовать, никому не передавать, просто посмотрю нужные кадры и верну. По рукам?

– Чего?

– Чего, чего…. Быстро беги во-он туда, в пиончики! Видишь там стройную даму?

Капитан Глеб приобнял Максика за потные плечи, указывая ему рукой точно на цветник.

– Передашь ей приказ от меня – пусть оперативно скопирует на свой ноутбук всю твою съёмку. После этого…. И только после этого, не вздумай лукавить и обманывать меня, приятель, пусть дама махнёт мне панамой. Пять раз подряд. Она в курсе. Беги, Максик, беги! Цени время, проведённое не за решёткой…

Ботанический сад опустел.

Капитан Глеб Никитин осмотрелся по сторонам, снял халат, потную изнутри каску, присел на ближайшую же скамейку в стороне от главной аллеи, с облегчением вытянул ноги, вздохнул.

«Да уж, погулял с сынишкой…».

Рядом, на газоне, торчал из земли водопроводный кран с поливальным шлангом. Глеб расстегнул пошире рубашку, включил воду, подождал, пока пойдёт холодная и с наслаждением умылся. Вытерся халатом.

Всё так же звенел где-то в высоте неутомимый жаворонок, прогудела над головой тяжёлая пчела, спинка скамейки обжигала, раскалённая солнцем.

Вдалеке мутной толпой к выходу брела свадьба.

Никто уже не кричал, не старался быть радостным.

И молодые парни, и старшие родственники, нарядные женщины, их мужья, какие-то почти взрослые дети шли по асфальтовой дорожке вместе, негромкие и усталые. Две девчонки-студентки поддерживали под руки свидетельницу, совсем пьяную и что-то пытающуюся им со стонами объяснять.

Капитан Глеб Никитин для верности отвернулся, желая быть неузнанным.

Тем более что в солнечных разноцветных зарослях уже изо всех сил подпрыгивал знакомый ему маленький человек.

Заметив его взгляд, Марьяна замахала панамой.

«Шесть раз. Точно – взволнована…».

С завёрнутыми в халат каской и очками капитан Глеб Никитин не спеша направился в цветник.

– Ты где сегодня обедаешь?

– Я бутерброды с собой беру, будешь? Проголодался?

– Нет.

– Капитан и без аппетита? Странная штука…. Кстати, объясни мне, что произошло-то? Максик ничего не говорит, только на тебя кивает, что, мол, только ты всё подробно знаешь. Из-за чего вся эта шумиха-то?

– Невеста умерла…

Глеб еле оторвался от бутылки с минералкой.

– У тебя же к той беседке особо пристальное внимание, видела, наверняка, что «скорая» туда приезжала?

– Да, думала, что бабулька какая-нибудь на солнце перегрелась. А то, что невеста….

Марьяна прикрыла ладошкой рот, опустилась на свой раскладной стульчик.

– От чего это она?

– Пока не знаю. Чувствую, что не просто так. Поэтому и устроил этот идиотский маскарад.

– Зачем?

– Собрал информацию. Уверен, что какие-то детали потом непременно пригодятся. Люди поначалу не обращают никакого внимания на важные пустяки. Да, кстати….

Капитан Глеб подошёл ближе к Марьяне, присел около неё.

– Бутерброды – это полезно. Успокоилась?

Сквозь слёзы Марьяна кивнула.

– Ну, вот и хорошо. Оставайся здесь, пофотографируй часок ещё свои незабудки, а я ненадолго отвлекусь и к закрытию обязательно приеду сюда за тобой, помогу собраться. Согласна?

Придерживая шляпу и жалобно продолжая смотреть на Глеба покрасневшими глазами, Марьяна ещё раз кивнула.

– Тогда…. Руки мой перед едой газированной водой! Пока!

Воздушный поцелуй в исполнении капитана Глеба Никитина был, как всегда, безупречен.

Халат – на вешалку в коридоре; оранжевую каску – на полку, там же; очки – на гвоздик.

– Ну вот, я и вернулся! Как вы тут, без меня-то? Давайте-ка мы втроём, пока наша Валерия Антоновна в полях всё ещё бегает, обсудим создавшееся положение.

Лохматый и сумрачный Иван сидел тихо, забившись в уголок старого дивана.

Улыбнулась пухленькая директорша.

– Да он уже повинился, ничего страшного…

– Страшный сейчас он сам. Надень рубашку, индеец!

Капитан Глеб Никитин поставил офисный стул ближе к директорскому столу, отодвинул бумаги от края.

– Ну, по порядку.

– А чего особо объяснять-то? Иван всё правильно говорит – я ему верю.

Директорша постукала по столу карандашом.

– Он же тут у нас недолго работает, за него попросили, мы его приняли. Работает неплохо, всегда всё исполняет, трудолюбив, аккуратен, не ругается…

– Да чепуха это всё, Глеб!

Иван, наконец, справился с рубашкой, пригладил пятернёй волосы.

– Меня тут просили нагадить…

Закашлявшись, Иван захрипел, жадно попил воды из стеклянного кувшина.

– Знакомый один сказал, что может устроить меня сюда на работу, но только мне нужно будет кое-что в саду сделать…. Я по пьяне тогда согласился.

Снова зазвенело стекло стакана по кувшину.

Иван утёрся рукавом рубашки.

– Тут за этот ботанический сад у них, оказывается, война идёт, директора нового, своего, они хотят ставить, вот мне и сказали, чтобы между делом я эти удобрения везде сыпал…

– Куда, чего сыпал?! Говори толком, не булькай!

– …Чтобы я, как вспомогательный рабочий, опрыскивал всё тут не так, как она приказывает…

Иван закашлялся.

– Чтобы распоряжения вот этого вот директора выполнял не так, как надо, ну, чтобы ей навредить. Нужно было опрыскивать траву и кусты не тем раствором, чтобы они желтели, опадали; чтобы утки в пруду сдохли…., ну, и всё такое. Проверку бы начальство быстро прислало, выявили бы неправильные действия и сняли её тогда быстренько…

В расстройстве Иван махнул рукой в сторону директорши.

Та, кругленькая и спокойная, по-прежнему с добротой улыбалась им, внимательно рассматривая и Ивана, и Глеба сквозь толстые очки.

– Вот, видите, он уже во всём повинился!

– Вижу. Слышу. Но не понимаю – зачем здесь, в вашем милом вегетарианском уголке, такие волчьи схемы и капканы?!

– Да это у нас здесь давно, года два уже как происходит!

Директорша махнула пухлой ладошкой.

– Как только руководство в университете сменилось, а новые, совсем не научные люди к управлению пришли, так всё и началось…. Мы-то, ну, ботанический сад-то, всегда были структурой университета, столько лет подчинялись ему! Студенты с биофака у нас практику каждое лето проходят, преподаватели научные работы пишут, семинары устраиваем, международные, по экологии, по природопользованию. Городские энтузиасты здесь, у нас, выставок разных по два десятка раз в год проводили! А сейчас…. Бывшего милиционера назначили курировать нас, вот он и развернулся! Сауну здесь строит для своих прежних коллег, цех деревопильный какой-то ещё задумал, матерится…

– А вы – против?

– Да, конечно…

Директорша изумилась таким естественным вопросом.

– Я на всех совещаниях говорю, что ботанический сад – это не база отдыха какая-то загородная, а научно-культурное учреждение! Да, у нас ту природа богатая, уникальная, деревья и растения красивые, но ведь не для шашлыков же всё это десятилетиями создавалось…. Вот мы с Марией Владимировной все университетские пороги и обиваем последние два-то года, но безуспешно…

– Стоп! С Марией Владимировной? Это…?

– Да, да, это наш декан биофака, это у неё сегодня трагедия с дочкой-то случилась. Сердце не выдержало, молоденькая совсем ещё девочка, а такое несчастье…

Из своего угла, из-за спины директорши Иван махнул Глебу, умоляюще сморщился, приложил палец к губам.

– Да, да, сердце, сердце, действительно…. Проблемы с дыханием ещё у девушки были, как я слышал….

Капитан Глеб Никитин лихорадочно соображал, как же ему суметь повежливее обмануть добрую женщину.

– А я-то, представьте, в самом деле тогда, когда «скорая» -то приехала, поверил Ивану, что это именно он тут все растения отравил нечаянно, вот и бросился выручать старого дружка! Думал, вот же ведь как случилось, что людей сегодня много здесь, а Ванька так оплошал! Кричал на всех, чтобы быстрее уходили, думал, что всё обойдётся, никто не пострадает, даже если наш разгильдяй что-то и напутал! Ф-фу, надеюсь, всё обошлось…!