Сценарист Альманах
Почему Железняк не отвечает? Не готовы документы? Решил его кинуть?
Щелчок.
– Да. – Голос Железняка был глухой, как из бочки.
– Что случилось? Почему не отвечаешь?
– У меня проблемы.
– Что такое?
– Со здоровьем.
– В каком смысле? – не понял Курашов.
– В прямом. Я траванулся чем-то. Или заболел. Что-то вроде желудочного гриппа. Тошнит…
– Ты сделал документы?
– Да. Кажется, да. Я не помню.
– Что значит, ты не помнишь?
– Я же говорю, хреново мне.
– Стой! Не клади трубку! Я сейчас во Внуково. Срочно приезжай сюда. Хватай документы и пулей.
– Я не могу. Я не могу встать. Я сижу где-то в парке на скамейке…
– Что? Быстро дуй сюда! У меня осталось полтора часа до посадки на самолет! Если ты опоздаешь, сделке конец! Ты понял меня?
Железняк не понимал, почему на него кричит этот человек, и не очень понимал, чего он от него хочет. В его голове крутились эти слова «Внуково», «полтора». Слова были гладкие и тяжелые. Он пытался схватить их двумя руками, но они выскальзывали и продолжали крутиться дальше.
– Железняк, сосредоточься, – говорил Курашов, – сосредоточься и услышь меня. Приезжай в аэропорт. Привези мне мои документы. Если ты не привезешь их до девятнадцати двадцати, я улечу в Красноярск и все будет кончено. Я не отдам им завод. Я продам «Волоковецкую сталь» индусам, и они его закроют, к чертовой матери, остановят домны, снесут все, продадут на металлолом и само место солью посыплют, чтобы там ничего не выросло. Ты это понимаешь?
Железняк молчал. Он ничего не понимал. Понимал только, что этот человек, которого он даже не мог вспомнить, недоволен. Но чем именно – не понимал.
– Железняк, ты меня слышишь? Ответь мне!
– Я слышу.
– Где ты сейчас?
Железняк оглянулся.
– Кажется, на каком-то бульваре. Сижу на скамейке.
– Встань. Подойди к дороге и поймай машину.
– Я не знаю. Я не помню…
– Протяни руку. Когда остановится машина, скажи – аэропорт Внуково. Садись и сразу мне перезвони. Понял?
– Понял.
Курашов тоже ничего не понимал. Что это такое, эта внезапная болезнь Железняка именно тогда, когда он ему нужен? Симуляция? Похоже на то. Или и правда заболел? Такое бывает с людьми. Бывает и хуже.
Он вспомнил, как у одного его знакомого директора водитель внезапно умер от сердечного приступа в тот момент, когда его машина мчалась по трассе со скоростью 200 километров в час. Их машину вынесло на встречку, а там как раз ехала фура. Труп пассажира вырезали автогеном. А водителю было все равно – он уже был мертв в момент столкновения.
Разные бывают случаи.
Курашов встал. И только сейчас вспомнил об Асе. Она сидела рядом и смотрела на него. Он улыбнулся ей. Девочку пытались обокрасть, и она могла бы попасть в весьма неприятную историю, если бы он не вмешался.
– Береги сумку, чтобы не украли, – сказал он.
Она показала ему свою красную сумку, которую держала на коленях.
– Теперь не украдут, – сказала она, – я ее больше не выпущу из рук.
– Я пройдусь, – сказал он, – мне надо подумать.
Она молча кивнула, и он пошел по коридору. Мысли его крутились по кругу. Что такое произошло с Железняком? Можно ему доверять или нет? Успеет он привезти документы до отлета или нет? Что делать, если он не привезет документы? Садиться на самолет или оставаться здесь и ждать Железняка? А что, если он так и не приедет? Вопросы, вопросы, вопросы.
17:55
– Покажи, насколько все плохо?
Все было достаточно плохо. Правая рука, плечо и бок были все в крови. Кожа была содрана, как будто по телу Андрея прошлись большим наждаком.
– Как тебя угораздило? – с досадой спросил Павел.
– Сам не понимаю, – виновато сказал Андрей, – течением прижало к стене.
– Я же предупреждал, – торжествующе сказал Гриша, – говорил я? Говорил же!
– Больно? – спросила Нина.
– Нормально, – сказал Андрей, – пройдет.
– Идти сможешь? – спросил Павел.
– Смогу.
Гриша достал сухую одежду из черного пластикового мешка.
– Нужно перевязать, – сказал он, – иначе будет оставлять следы, и нас будет легко найти по следам.
Он вытащил из мешка свою красную майку со Сталиным и оторвал от нее рукава.
– Вот, держи. – Он протянул обрывки ткани Андрею. Нина протянула руку, взяла ткань, разорвала ее и перевязала Андрею руку и плечо.
Затем все оделись и разобрали оружие.
У Павла был его Большой Вася. Гриша взял один автомат, второй после некоторого раздумья протянул Нине. Андрей взял гранату. Остальные гранаты поделили Павел и Гриша.
– Умеешь пользоваться? – спросил Гриша.
– Проходили на начальной военной подготовке.
– Тогда пойдем.
– Значит, план такой, – сказал Павел, – идем медленно, оглядываясь на каждом шагу. На зданиях могут быть камеры. Наша задача – незамеченными проникнуть в здание и найти Эрнеста.
– Ладно, рассказывай, незамеченными, – сказал Гриша, – пойдем, устроим большой бамсик.
И двинулся первым в сторону корпусов.
Они прошли через заросли, вышли на спортивную площадку.
– Прижимаемся к краю, не выходим на открытое пространство, – сказал Павел.
Где-то за деревьями загремели ворота. Потом послышалось гудение моторов.
– Еще кто-то приехал, – мрачно сказал Павел.
– Чем больше народу, тем веселее, – сказал Гриша.
– Заткнись, – сказал Павел.
Гриша цокнул языком.
Они двинулись к корпусам. Остановились, прижавшись к деревьям, метрах в двух от площади. Отсюда хорошо просматривалось все пространство между корпусами.
– Вы это видите? – спросил Павел.
– Ага, – сказала Нина.
– А где все? – спросил Гриша.
– Они уехали, – сказал Андрей.
– Интересно, куда? – спросил Гриша.
– Не интересно, – ответил Андрей.
Площадь между корпусами была пуста. Армия, с которой они готовились сразиться, исчезла.
– И что нам делать? – спросил Андрей.
– Ждем темноты, – сказал Павел.
Нина покачал головой:
– Не вижу смысла. Идем искать.
18:50
К стойке подошла сотрудница авиакомпании в форме и стала разбирать бумаги. На табло высветилось название рейса и время отправления. Пассажиры тут же выстроились в очередь. Курашов встал последним.
– Подождите, что вы встали, еще не объявили посадку, – недовольно сказала сотрудница компании.
Курашов не знал, что ему делать. Он снова и снова звонил Железняку, но тот больше не брал трубку. Курашов больше не верил в его внезапную болезнь. Сейчас он был на девяносто девять процентов уверен в том, что Железняк его обманывает, что он просто ничего не сделал. А это значило, что он должен лететь в Красноярск и продавать свой завод. Но оставался один процент, один ничтожный шанс на то, что Железняк действительно приедет в последний момент.
– Ну давай, где ты? – бормотал Курашов, всматриваясь в лица пассажиров. Иногда ему казалось, что он видит идущего к нему Железняка, но это каждый раз был не он.
Он смотрел на пассажиров, которые один за другим подходили к стойке, показывали билеты и уходили по застекленной лестнице вниз, где их ждал автобус. Вот прошла контроль пожилая женщина с толстой книгой в руке. Вот семейная пара с ребенком на руках. Вот девушка с красной сумкой. Курашов чуть напрягся и вспомнил ее имя. Ася.
Очередь к стойке была похожа на бикфордоф шнур, который быстро-быстро догорал. А когда этот шнур закончится, Курашов, как снаряд из пушки, улетит в свою будущую новую жизнь.
Какая это будет жизнь? Понравится ли ему? Он всю жизнь был рядом с заводом. Завод был частью его тела. Вернее, не так – он сам был частью завода. И вот сейчас, очень скоро, его вырежут из тела завода, как воспалившийся аппендикс. Завод будет существовать дальше сам по себе. А он – сам по себе. Вернее, опять не так. Он – сердце завода. И когда его вырежут, завод умрет. Ведь индусы не собираются развивать завод. Они не будут поддерживать его жизнь после извлечения из тела завода Курашова.
– Чего ждем? Особого приглашения? – спросила сотрудница авиакомпании и нетерпеливо дернула протянутой рукой.
Курашов вздохнул и протянул ей билет и паспорт.
Через секунду он спустился по лестнице и вошел в автобус, где уже стояли остальные пассажиры. Дверь автобуса закрылась, и он медленно поехал по полю.
18:52
Машины остановились во дворах. Люди в кожаных куртках доставали и проверяли оружие. Потом все вышли и выстроились в круг. В этот круг вошел Валентин.
Он осмотрел остальных и сказал:
– Пока мы ехали, у меня было время подумать. Я пойду один.
В круг втолкнули официанта в тельняшке. Он испуганно оглядывался и стучал зубами.
– Сколько их? – спросили у официанта.
– Семь человек. И девушка.
– Это безумие, – сказал один из кожаных.
– Значит, я сумасшедший, – сказал Валентин, – мы с ним договорились о том, что я приду один. Вы ждете снаружи. Не входите, пока я не скажу.
– А если мы услышим выстрелы? Что нам делать тогда?
– Вы услышите выстрелы, – сказал Валентин, – я надеюсь, что вы услышите выстрелы. Если только вы не глухие. – И повторил жестко: – Стоять на месте и ждать, пока я вас не позову.
Он быстро вышел из круга, перешел дорогу. Его ботинки застучали по деревянным ступеням.
Он на секунду остановился перед дверью, достал из карманов два пистолета и открыл дверь. Изнутри в лицо ему ударил свет.
Он шагнул внутрь.
И тут же загремели выстрелы.
19:12
Павел показал Андрею на кухню, а Грише на второй корпус, видневшийся за деревьями.
– Давайте разделимся, – сказал он, – встречаемся здесь через десять минут.
Они рассыпались по площадке, внимательно осматривая каждый метр коротко постриженной травы, каждое строение. И каждую секунду они ожидали, что их окликнут или выстрелят из-за угла очередного здания.
Но территория была пуста. Ни звука, ни голоса.
Так они обошли всю территорию, никого не встретив.
– Ты уверена, что он здесь?
– Уверена, – сказала Нина.
– Он здесь, – сказал Андрей.
Андрей крутил головой. Он чувствовал где-то рядом со своей головой тот очаг головной боли, который всегда сопровождал появление Лупоглазого. Но сейчас эта боль была не внутри его головы, а где-то рядом. Кружила вокруг, как маленькая огненная птичка. Как только он ее поймает, он поймет, где прячется Лупоглазый. Нужно только поймать, почувствовать, сделать шаг в правильном направлении.
– Нам нужно проникнуть в здания, – сказал Павел, – и осмотреть их одно за другим.
– Идем, – сказал Гриша, – с какого начнем?
– Мы не знаем, где он, так что можем начинать с любого, – сказала Нина.
– Давайте вот с этого. – Гриша показал на ближайшее здание.
– Нет, – сказал Андрей и показал на соседний корпус, – давайте вон туда.
– Почему туда? – заупрямился Гриша.
Павел посмотрел на Андрея, который неестественно вытянул и изогнул шею, пытаясь дотянуться до огненной птички, которая так и порхала над его головой.
– Идем, – сказал Павел и двинулся в сторону второго корпуса.
В этот момент дверь второго корпуса открылась и из нее вышел охранник с помповым ружьем в руке.
– Тихо! – крикнул Павел.
Гриша обернулся и вскинул автомат.
Охранник поднял ружье.
Глухой выстрел помповика и автоматная очередь слились в один звук.
Андрей упал, в ту же секунду почувствовав, как в голову вошла знакомая, острая и горячая боль.
Он поймал свою огненную птичку.
19:24
Пассажиры рассаживались по местам, раскладывали свои сумки по полкам над сиденьями. Где-то далеко позади заплакал ребенок, быстро и строго заговорила его мать. Пожилой мужчина разворачивал газету. Стюардессы сновали по салону самолета, помогая пассажирам найти свои места.
За иллюминатором буксир провез пустую тележку из-под багажа.
Зазвонил телефон. Курашов не сразу понял, что это его телефон.
Достал трубку из кармана, посмотрел на экран.
Железняк.
Ответить? Или уже нет смысла?
Курашов прижал трубку к уху.
– Слишком поздно.
– Я все сделал. Я в аэропорту.
– Я уже в самолете.
– Я все сделал. Документы со мной.
– Я же тебе говорю – я уже в самолете. Почему не позвонил?
– Не знаю… я… мне плохо… Ничего не соображаю. Но я все привез. Документы при мне. Стою возле гейта.
– И что мне с этим делать?
– Я не знаю. Я жду тебя возле гейта.
Что же делать? Выйти из самолета? А если он врет? Тянет время? Все это очень подозрительно, эта его внезапная болезнь. А если он не врет?
Курашов понимал, что от решения, которое он сейчас примет, зависит все. Вообще все.
Он встал. К нему тут же метнулась стюардесса.
– Вернитесь на место.
– Мне нужно выйти.
– Вернитесь на место.
– Вы не поняли. Мне нужно выйти.
– Вернитесь на место. Мы взлетаем через десять минут.
Курашов сердито посмотрел на ничего не выражающее лицо стюардессы.
– Ты что, не поняла меня, тупая ты овца? – сказал он негромко. – Я могу купить этот самолет вместе с аэропортом.
На него оглядывались.
– Когда купите, тогда и будете распоряжаться, – так же негромко сказала стюардесса, – а сейчас вернитесь на место, пожалуйста. Мы взлетаем.
Курашов вздохнул и вернулся на место.
Стюардесса начала показывать правила пользования кислородной маской и спасательным жилетом.
19:27
Гриша лежал на земле, вцепившись правой рукой в автомат. Пуля охранника пробила ему грудь справа, под соском. Он морщился от боли и тихонько стонал. Лицо Сталина на футболке набухло от крови.
– Нужно вызвать «Скорую», – сказал Андрей.
– Не надо, – сказал Гриша, – Нина, пообещай мне одну вещь.
– Какую? – спросила она.
– Наклонись ко мне.
Она наклонилась.
– Ближе.
Она наклонилась ближе.
– Пообещай мне, что мировая революция победит.
Павел и Андрей посмотрели на Нину. Она покачала головой:
– Никогда этого не будет.
Гриша улыбнулся.
– Все-таки жаль, что ты не согласилась выйти за меня замуж.
После этого он закрыл глаза и умер.
– Могла бы и сказать ему, – пробормотал Павел. Нина ничего не ответила.
Они оттащили тела Гриши и охранника в кусты и положили рядом.
– Там могут быть еще охранники, – сказал Павел.
– Идем во второй корпус, – сказал Андрей.
– Почему во второй? – спросил Павел.
– Я знаю, – сказал Андрей, – я чувствую, что он там.
Он щурил глаза, чувствуя, как огненная птичка долбит его в темя.
Павел кивнул:
– Хорошо.
Нина достала телефон и набрала номер.
– Выходи, – сказала она, – я уже здесь.
19:31
Самолет вздрогнул и начал движение. Здание аэропорта стало уплывать вправо.
Курашов откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
Все. Больше ничего изменить нельзя.
Вдруг где-то впереди послышался стук, и самолет остановился. Стюардесса сняла телефонную трубку и что-то в нее сказала. Потом в динамиках послышался голос командира корабля, который сказал, что по техническим причинам вылет задерживается.
Прошло еще несколько минут, и в динамиках опять послышался голос командира корабля, который сказал, что пассажирам придется немедленно покинуть самолет.
Пассажиры заволновались. Некоторые начали громко возмущаться.
Подогнали трап, и пассажиры, продолжая возмущаться и волноваться, вышли из самолета и погрузились в два автобуса.
Их повезли обратно в аэропорт. Ручная кладь пассажиров осталась в самолете.
Никто не понимал, что происходит.
Никто, кроме Курашова.
19:32
Валентин стоял посреди зала ресторана, держа в руках дымящиеся пистолеты. Он стоял и смотрел на Аделаиду, которая сидела за столом с бокалом вина в руке.
Все люди Мирона и сам Мирон были убиты. Они лежали под столами, истекая кровью.
– Я тебя ждала, – сказала Аделаида.
Читать бесплатно другие книги:
