Сценарист Альманах

12:25

Стены качались. Подняться с дивана – это была плохая идея. Павел плюхнулся обратно. Потолок кружился над головой. Стены надвигались. Сколько он вчера выпил? Явно больше, чем обычно. С каждым днем ему приходится выпивать все больше, чтобы заснуть. А деньги кончаются. Скоро снова придется выходить на улицу.

Сделать это в первый раз было трудно. Особенно когда ты бывший милиционер. И особенно если то, что ты бывший милиционер, для тебя что-то значит.

Впервые он сделал это пять недель назад. Вскоре после Того Дня.

Это был менеджер. Наверняка такой же приезжий, как и он. Недорогой костюм. Бутылка пива в руке. Абсолютно бесполезное, слабое существо, у которого сил хватает только на то, чтобы дойти до работы и прожить свой день до вечера. А вечером – пиво по пути от метро. Сил не хватает даже для того, чтобы дотерпеть до дома. И выпить эту бутылку пива перед телевизором. Съемная квартира, маленькая зарплата. И ровным счетом никаких перспектив. При этом страшно гордится собой и каждый день ищет в Интернете своих одноклассников. И думает про себя – вы все отстой, а я живу в Москве и работаю в офисе. Король мира. Мерзкая личинка. Одноклеточное. Одна надежда, что никогда не сможет принести потомство. Потому что ни одна баба в этом городе такому слизняку не даст.

С ним все было просто. Увидев Большого Васю, он сразу достал бумажник. Бумажник Павел ему вернул, а деньги забрал. Пятьдесят долларов. Поменял их тут же возле метро и купил на все водки.

Пятидесяти долларов хватило ненадолго. Снова пришлось выходить на улицу.

Павел не был в этом деле профессионалом, поговорка «где кантуемся – там не шухерим» была ему не знакома. Он тупо шел к ближайшему метро. Конечно, каждый раз мог оказаться последним. Но он был уверен, что у него есть три попытки. Три раза он мог сделать это безнаказанно. Непонятно, откуда у него взялась эта уверенность, но она у него была.

Второй его жертвой стала молодая женщина с коляской. Когда он показал ей Большого Васю, она стала умолять Павла не трогать ее. У нее маленький ребенок. Ее муж бросил ее и уехал с ее лучшей подругой в Питер. Ей нужны деньги.

Деньги у нее были. Почти три тысячи. Когда Павел забрал их, она как будто потухла. Даже вроде бы стала ниже ростом. Ничего, найдешь себе нового мужика. Оглянись, по улицам ходят толпы менеджеров, которые готовы на все, лишь бы было куда всунуть. Даже взять на себя чужого ребенка. Своего-то они зачать не в состоянии.

Третьей была вредная тетка, которая, даже увидев Большого Васю, не сдавалась. Она угрожала закричать, вызвать милицию. Проклинала Павла, всех его предков и возможных потомков. Стыдила его, взывала к его лучшим чувствам. Но в конце концов отдала деньги. Всего около четырехсот рублей.

Эти деньги закончились вчера.

Павел знал, что, если он выйдет сегодня на улицу, его поймают. У него получилось сделать это безнаказанно три раза. В четвертый раз этот номер не пройдет.

Он снова поднялся и пошел на кухню. Стены кидались на него справа и слева, били его по плечам и ногам, но он дошел.

На кухне было совсем худо. На столе стояла тарелка с отбитым краем, переполненная окурками. По всему столу тоже валялись окурки. Столешница была прожжена в нескольких местах.

Окно было открыто, и из окна в квартиру потоком шел удушливый запах дыма.

На полу, на подоконнике, повсюду стояли, валялись пустые бутылки. Холодильник был открыт. Там стоял пакет с кефиром, в котором наверняка уже зародилась новая отвратительная жизнь.

Павел медленно опустился на стул, который под ним отчаянно заскрипел. Если он сейчас упадет, то уже не поднимется.

Где-то на периферии сознания Павла крутилась важная мысль. Что-то о том, что он забыл.

Что же это?

Это по поводу сегодняшнего дня.

А что по поводу сегодняшнего дня?

Павел повернул голову и посмотрел на календарь, висящий на стене. На календаре были зачеркнуты дни. Черной шариковой ручкой, крест-накрест. Дни с начала месяца. И сегодняшний день – 7 августа, обведен. Черный кружочек.

Сегодня. Это произойдет сегодня.

Павлу вдруг стало радостно и спокойно.

Сегодня.

Все, больше не нужно бегать по улице, размахивая Большим Васей, и пугать людей. Не нужно травить себя дешевой водкой. Не нужно сидеть на балконе и выть на луну.

Ничего больше не нужно.

Осталось сделать совсем немного.

Ему поможет Большой Вася.

Вот он, рядом. Всегда на расстоянии вытянутой руки.

Павел протянул руку. И Вася привычно скользнул в руку. Сколько раз он его так держал, чувствуя, как он разогревается в его руке?

Павел поднял руку и приставил Большого Васю к голове.

Не подведи, Большой Вася.

Не подведи.

Большой Вася.

Пистолет «ТТ».

Калибр 7,62 миллиметра.

Прицельная дальность – 50 метров.

Он не промахнется.

8-зарядный магазин.

Ему хватит одного патрона.

12:40

Эрнест ворвался в кафе, как божия гроза, опрокинув стоящую у входа вазу с цветами и едва не сбив с ног официанта. Не извинившись и даже, кажется, не заметив произведенные им разрушения, он двинулся к сидящему под гирляндами зелени Андрею, сметая все на своем пути. Рухнув на стул, он продолжил разговор, который, судя по всему, мысленно вел с Андреем всю дорогу.

– В конце концов, вы взрослый человек и должны думать о последствиях своих поступков!

– Вы о чем? – осторожно спросил Андрей.

Эрнест взял со стола салфетку, вытер мокрый от пота лоб, скомкал салфетку и бросил ее на стол.

– Нина не вполне здорова. Ей вредно слушать ваши россказни.

– Какие россказни? – Андрей ровным счетом ничего не понимал.

– Это вы задурили ей голову своими сказками про ее отца.

– Что? Я? С чего вы взяли?

– Я думал, вы порядочный человек. Но трудно ожидать порядочности от журналиста. Недаром вашу профессию называют второй древнейшей.

Андрей начал раздражаться. Что он себе позволяет, этот врач-мозговед?

– Послушайте, вы, доктор, вы тащились сюда, чтобы меня оскорблять?

Эрнест не ответил – только буравил Андрея своими маленькими злыми глазами.

– А Нина в курсе, что вы здесь?

Эрнест перегнулся через стол и зашипел прямо в лицо Андрею:

– Только попробуйте ей рассказать о нашем разговоре.

– И что вы мне сделаете? Заругаете? – Андрей расслабился. Что он может ему сделать?

– Мальчишка! – воскликнул Эрнест. – Хам!

Андрей покачал головой:

– Это уже просто смешно. Успокойтесь вы уже, и давайте поговорим как взрослые люди.

Видно было, что Эрнест действительно пытается успокоиться. Но злость так и распирала его изнутри.

– Я просто пытаюсь защитить Нину.

– От чего?

– От призраков прошлого. Она вбила себе в голову, что ее отец жив. Ее психологическая травма…

– Ее отец жив.

– Не может он быть жив! – Эрнест снова перешел почти на визг. – Я разговаривал с его врачом. Даже если ее выстрел его не убил, опухоль прикончила его.

– Тело не нашли.

– Как я устал с вами со всеми бороться, – вздохнул Эрнест, – мало ли куда могло деться тело? Лежит где-нибудь в лесу и разлагается.

– Нет, – твердо сказал Андрей.

– Что – нет?

– Не разлагается. Я его видел. Сегодня. Своими глазами.

– Вы ошиблись. Обознались.

– Нет, я не ошибся. Это был он.

– Как вы можете это утверждать?

– Могу, – упрямо сказал Андрей, – это был он.

– Откуда вы вообще знаете, как он выглядел?

– Я его видел. В Шиченге.

– Сколько лет прошло с тех пор.

Андрей провел рукой по лицу. Вот как до него достучаться?

– Послушайте, Эрнест. Это был Лупоглазый. Он здесь, в городе. А если так – он ищет Нину. Ее нужно предупредить об этом. Она должна быть готова с ним встретиться. И я должен быть рядом с ней, чтобы ее защитить.

Эрнест прищурился.

– Так вот в чем дело.

– Не понял.

– Вы просто хотите быть рядом с ней. Вот зачем вы все это придумали. А я еще тогда заметил, как вы на нее смотрите.

Андрей тряхнул головой, как будто не веря тому, что услышал.

– Вы с ума сошли. Правду я слышал, что все психологи чеканутые. Но такого, как вы, вижу в первый раз.

– Я не психолог. Я психотерапевт.

– Не вижу разницы.

– Конечно. Вы вообще ничего не видите дальше своего носа. А я вижу вас насквозь. Держитесь подальше от Нины. Иначе я найду способ сделать так, чтобы кто-то другой этим занялся.

– Спрячете ее? Увезете из Москвы?

Эрнест покачал головой:

– У меня много влиятельных друзей. Им не составит труда оказать мне одну услугу.

– Какую?

– Знаете, бывает, сотрудники милиции останавливают подозрительного человека на улице. И надо же, у него в кармане обнаруживается пакетик с героином. Или пистолетный патрон. Знаете, какое решение в этом случае обычно принимает суд? Вы сразу получите срок и отправитесь в колонию.

– Какая же вы мразь, Эрнест.

– Думайте что хотите. Если попробуете еще раз связаться с Ниной – так и будет.

– Ладно, – Андрей махнул рукой, – я вижу, вы сейчас невменяемы. Давайте так. Когда вы успокоитесь и будете в состоянии мыслить логически, подумайте вот о чем. Лупоглазый в городе. Он будет искать Нину. И он ее найдет, и очень быстро. Вам нужно защитить ее не от меня, а от него. Если у вас так много влиятельных друзей, попробуйте договориться о том, чтобы Нине дали охрану. Лучше вооруженную. Если у вас есть возможность увезти ее из города – сделайте это. И чем дальше вы ее увезете, тем лучше. Если есть возможность – увезите ее из страны. Куда-нибудь на другую сторону земного шара. Я серьезно. Он придет за ней. И когда он придет – вы его не остановите.

– А кто его остановит? Вы?

Андрей покачал головой:

– Нет. Я не герой. Самое большее, что я могу сделать, – это предупредить. Пока мы с вами сидим здесь и болтаем, Лупоглазый приближается к Нине шаг за шагом. Чтобы его остановить, нужна армия. У вас есть армия, Эрнест?

– Вы сумасшедший, – с величайшим наслаждением сказал Эрнест.

– Нет, это вы сумасшедший, – спокойно сказал Андрей, – вы сидите на рельсах перед мчащимся на вас локомотивом и говорите – все в порядке, ничего не происходит. Продолжайте сидеть дальше. Вас мне не жалко. Но вот Нину – Нину мне жалко.

– Идите вы с вашей жалостью знаете куда! – выпалил Эрнест.

Андрей кивнул.

– Я пойду. Даже не сомневайтесь. А знаете что? Если Нина по какой-то причине решила жить с вами, это значит, что она заслужила то, что с ней очень скоро произойдет.

– Вот вы как заговорили, – удовлетворенно сказал Эрнест и встал, – ну что же, на этом, я думаю, наш разговор можно считать законченным.

– Ага. Если только вы тоже не удерживаете Нину в неволе каким-нибудь хитрым способом.

Эрнест, который уже повернулся, чтобы уйти, вздрогнул, как будто его ударило током.

– Что вы сказали?

– Вы меня слышали.

Несколько секунд Эрнест обдумывал услышанное.

Потом развернулся и вышел. Андрей дрожащими руками достал из кармана сигарету.

Нужно позвонить Нине. Нужно позвонить. Если ее телефон оказался у доктора – значит, его телефон у нее. Нужно найти его номер. Наверняка он есть где-нибудь в Интернете. У него ведь есть какой-нибудь кабинет, где он ведет прием. Значит, он дает какую-нибудь рекламу. Нужно ее найти. Нужно предупредить Нину.

Или не нужно?

А что, если Эрнест прав и Лупоглазый ему померещился? Нет, дело не в том, что он узнал Лупоглазого. Дело в том, что он узнал БОЛЬ, которая сжала его череп. Такое нельзя перепутать с чем-то другим.

Определенно это был Лупоглазый.

Ну и что?

Он придет к Нине и заберет ее. И будет делать с нею все, что захочет. Будет насиловать, сделает так, что она забеременеет и родит еще одну дочку. Он считает, что это даст ему бессмертие. Он же маньяк. Сумасшедший. Настоящий сумасшедший. У него башка червивая, как гриб. Непонятно, как он выжил, но вряд ли эти годы его изменили к лучшему. Разве что за это время он нашел Господа и стал ярым христианином. Но это вряд ли.

Он должен защитить Нину от Лупоглазого.

Должен? Кому он должен?

Эрнесту?

Точно нет.

Нине?

А ей он что должен? Ничего. У него нет никаких обязательств перед ней. Она ему даже не нравится. Ни как человек, ни как женщина. Он видел ее в виде человека-овоща в психушке. Он помнил это серое лицо и этот запах – запах мочи и испражнений.

Эрнест считает, что он в нее влюбился?

Бред! Втюрился. По уши.

Ага. Это невозможно.

Андрей тряхнул головой. И еще раз. Как будто хотел вытряхнуть Нину у себя из головы. И у него ничего не получилось.

Он видел ее лицо. И слышал ее голос.

Он понимал, что если сейчас не сделает что-то, чтобы ей помочь, он будет жалеть об этом всю жизнь.

А что он может сделать? Ах да. Найти телефон Эрнеста и позвонить. Как минимум – предупредить ее о том, что в городе появился Лупоглазый.

Нужно ехать домой. Нужно выйти в Интернет.

Подошел официант.

– Скажите, здесь поблизости есть интернет-кафе?

Вылетев из кафе, Эрнест побежал к метро. Он совершенно забыл про время. Проклятый журналист, его звонок спутал все его планы. Он посмотрел на часы и схватился за голову. Он опаздывал. Опаздывал на встречу к человеку, который, по слухам, терпеть не мог опозданий. Он побежал в сторону Смоленского бульвара, туда, где можно поймать такси. И действительно, там стояли две машины с шашечками на борту. Поездка до Останкино на одной из этих машин обойдется ему в целое состояние, но выбора сейчас не было.

Андрей открыл дверцу машины и собрался сесть. Он почувствовал, что сзади кто-то трогает его за плечо.

Он поморщился и оглянулся. И в этот момент его толкнули в бок, и он упал на сиденье машины. Рядом с ним сел человек, который похлопал водителя по плечу и сказал:

– Поехали.

Потом он повернулся к Эрнесту и улыбнулся:

– Здравствуйте, дорогой Эрнест. Какая волнующая встреча.

Лупоглазый.

13:02

Аделаида прошла через тенистый дворик и вошла в здание. Кивнула охраннику, прошла мимо секретарши и открыла дубовую директорскую дверь. Кабинет Валентина был светлый, из мебели – только стол и диван. Валентин сидел на подоконнике в позе лотоса, на голове у него были наушники. Рядом лежал блин CD-плеера. Услышав стук двери, он открыл один глаз. Потом снял наушники и спрыгнул с подоконника. Подошел к Аделаиде и поцеловал ее.

– Как у тебя дела? – спросила она.

– Превосходно. А у тебя?

– Еще лучше.

– Выспалась?

– Шутишь?

– Тебе понравился мой подарок?

– Да, очень.

– Расскажешь мне о нем?

– А что ты хочешь знать?

– Все. Каждую минуту вашей встречи в мельчайших грязных подробностях.

– Ах ты, развратник.

Аделаида легонько шлепнула Валентина по щеке.

– Это говорит жена, которая только что самым вульгарным образом изменила своему любимому и любящему мужу.

– И сделала это с полного одобрения и разрешения последнего, стоит упомянуть.

Аделаида села на Валентина верхом и обняла его за шею.

– Я начала его целовать сразу, как только мы оказались в машине. Потом я расстегнула его брюки и…

Резко зазвонил телефон. Выражение сладкого томления на лице Валентина сменилось тревогой.

– Извини, – сказал он, аккуратно снял с себя Аделаиду, встал и подошел к столу. Взял трубку, прижал ее к уху. Повернулся к Аделаиде, улыбнулся и кивнул ей, как бы извиняясь. Она спокойно присела на подоконник.

– Да. Он уже здесь? Хорошо. Я на месте.

Валентин положил трубку и повернулся к Аделаиде.

– Мы продолжим с тобой чуть позже, дорогая, ладно?

– Хорошо, – кивнула она, – я поеду домой.

– Нет, подожди в комнате отдыха.

– Хочешь дослушать?

– Хочу, – признался Валентин, – очень хочу.

Он взял Аделаиду за руку и проводил ее в комнату отдыха, которая располагалась за его кабинетом. В комнате отдыха стоял большой диван, телевизор, шкаф с закусками, была душевая кабинка и туалет. В случае необходимости здесь можно было ядерную войну переждать, не то что визит неожиданного гостя.

Валентин вернулся в кабинет как раз в тот момент, когда в него вошел Курашов. Лицо Курашова было озабоченное.

– У нас готов договор с Вишеном?

– Давно готов.

– Индийцы его согласовали?

– Да, еще ночью.

– Сегодня мы вылетаем в Красноярск.

– Во сколько?

– В девять тридцать.

– Хорошо, я подготовлю самолет. Кого еще берем?