Сценарист Альманах
Губы у него были большие и мягкие. Его шершавый язык вошел в ее рот и начал там двигаться ритмично и быстро, отчего у Нины тошнота подступила к горлу. Она нащупала своим языком его верхнюю губу и сжала зубы изо всех сил. Он взвыл и дернулся головой назад, отпустив ее. Нина с размаху ударила его ногой, целясь в колено, но промахнулась, потому что он резко отпрыгнул назад.
Он смотрел на нее с ненавистью. Из прокушенной губы на красную майку падали капли крови. Он был похож на вампира, напившегося крови.
– Сука, – сказал он и сплюнул кровавую пену на траву, – вот, значит, как.
Нина развернулась и кинулась бежать в лес. Он настиг ее в несколько секунд, толкнул в спину кулаком. Нина споткнулась, с размаху воткнулась лицом в землю и потеряла сознание.
Кроны деревьев. Между ними – облака. В прорехах между ними – синее небо. Небо двигалось. Проплывало над головой. И кроны деревьев тоже двигались.
Это зрелище успокаивало. Убаюкивало. Лупоглазый закрыл глаза.
Когда он открыл их снова, он снова увидел кроны деревьев, облака и небо. И они продолжали двигаться. Сколько прошло времени? Возможно, несколько минут. А возможно, несколько часов.
Лупоглазый повернул голову и увидел спину сидящего рядом с ним человека. Длинные седые волосы спадали на плечи. Черный плащ. Что делает этот человек? Почему лес вокруг движется?
Нет, это не лес движется. Это они движутся через лес.
Лупоглазый пощупал поверхность, на которой он лежал. Что-то сухое и колючее. Солома.
Он лежит на повозке, которая едет через лес. Человек с длинными седыми волосами, который сидит к нему спиной, – это возница, который управляет повозкой.
Лупоглазый втянул воздух в легкие и совсем не удивился, почувствовав запах бензина. Рыжая девочка была рядом. Заряд дроби, выпущенный Ниной в его грудь, не убил его.
Лупоглазый поднял руку и прикоснулся к груди. Он ничего не почувствовал.
– Это болевой шок. Боль придет потом. Ее будет много, я тебе обещаю.
Рыжая девочка.
– Где ты? Я тебя не вижу.
– Поверни голову.
Он посмотрел налево. Лес.
– В другую сторону.
Он посмотрел направо. Рыжая девочка шла рядом с повозкой. Джинсовый комбинезон с заплатками на коленях и черная водолазка. И запах бензина.
Хоть что-то в этом мире остается неизменным.
Лупоглазый улыбнулся. Он ведь теперь точно знал, что Рыжая девочка – это его галлюцинация, вызванная опухолью в его мозгу.
– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказала Рыжая девочка.
– Ну конечно, – проворчал он, отвернулся и закрыл глаза. Он чувствовал, что боль просыпается. Она накатывала со всех сторон. Болела голова. Болела грудь. Болели руки и ноги. Он понял, что боль будет усиливаться и скоро станет невыносимой. Возможно, он потеряет сознание от боли.
– А вот и боль, – удовлетворенно сказала Рыжая девочка.
Повозка остановилась.
Лупоглазый открыл глаза и посмотрел на возницу, который степенно сошел со своего места и углубился в лес.
Что это за человек? Куда он его везет? В больницу? В ближайшую деревню?
И что ему делать? Позволить этому человеку везти его дальше? Или встать с повозки и уйти? Спрятаться в лесу? В любом случае он сейчас слишком слаб, чтобы идти. А что ему посоветовала бы Рыжая девочка?
– Эй, ты здесь?
Нет ответа.
Ну и черт с тобой.
Лупоглазый приподнялся на локте и огляделся. Лес, кругом лес. И низкое небо над головой. На небе больше не было просветов между тучами. Он как будто оказался в сундуке. Со всех сторон лес, а сверху – низкое небо.
Лупоглазый опустил ногу с повозки и услышал рядом негромкое ворчание. Рыжая девочка?
Нет, это была не Рыжая девочка. Это был огромный зверь. Размером с лошадь. Но это была не лошадь. Собака. Лупоглазый не мог представить, что бывают такие собаки. Ее глаза сверкали, холка напряглась. Острые уши стояли торчком. Она медленно шла к повозке со стороны леса. Лупоглазый поднял ногу на повозку, и собака остановилась. Лупоглазый лег. Собака села.
Она охраняла его. Следила за тем, чтобы он не убежал.
– Что ты об этом думаешь? – спросил Лупоглазый.
– Я думаю, что ты попал.
– Что это значит?
Рыжая девочка подошла к собаке и, наклонившись, посмотрела на ее пасть.
– Открой рот, – сказал она.
Собака открыла рот. Рыжая девочка потрогала пальцем зубы.
– Смотри, какие здоровенные.
Собака щелкнула зубами. Рыжая девочка дернула собаку за ухо, и та тряхнула головой, как будто отгоняя муху.
– Это немецкая овчарка. Такие собаки охраняли заключенных в концлагерях. Их кормили человечиной.
– Поэтому она такая большая?
– Ее вырастил твой страх. Ты ведь боишься собак?
Да. Лупоглазый боялся собак. С детства.
– Эта собака – это тоже галлюцинация? Как и ты?
Рыжая девочка покачала головой:
– Не думаю.
– А что, если все это неправда и я лежу сейчас на земле и смотрю свой последний сон.
– Так и было, – подтвердила Рыжая девочка, – ты лежал на земле и смотрел свой последний сон. Но потом тебя подобрал этот человек и положил на свою телегу.
– Кто он?
Рыжая девочка покачала головой:
– Я не знаю.
– Куда он меня везет?
– Я не знаю. Но похоже, ты все еще жив. А это значит, что моя миссия тоже пока не закончена.
Ее миссия. Ее миссия – причинить ему как можно больше мучений. Сделать так, чтобы он умер максимально мучительной смертью.
– Смотришь в корень, Лупоглазый.
Она засмеялась. Сейчас будет петь свои частушки.
Она запела:
- – В небесах ху…ня летала
- Серебристого металла.
- Очень много в наши дни
- Неопознанной ху…ни.
Лупоглазый снова закрыл глаза. Рыжая девочка продолжала петь:
- – Не ходите, девки, замуж,
- Ничего хорошего.
- Утром встанешь – сиськи набок,
- Вся п… а взъерошена.
Лупоглазый засмеялся.
– Чего ты ржешь? – спросила Рыжая девочка.
– Смешно, – сказал Лупоглазый.
– Что тебе там смешно?
– Частушка смешная. Спой еще.
Рыжая девочка спела:
- – Я с миленком целовалась,
- Целовалась горячо.
- Я еще бы целовалась,
- Да болит влагалищо.
Лупоглазый зааплодировал.
– Где ты их набралась?
– В смысле, где набралась?
– Откуда ты их узнала?
– Ребята научили.
– Какие ребята?
– Известно какие. Во дворе.
– Ты их помнишь?
– Конечно, помню. Лешка и Ольга Ильины. Они когда в деревне были, много всего полезного узнали. И частушки матерные, и анекдоты.
– Анекдоты? Расскажешь?
– Да ну тебя! – махнула рукой Рыжая девочка, – я тебе не «Русское радио». Девятьсот тринадцать, девять-девять, шесть три.
– Да, я помню, – кивнул Лупоглазый, – ты моя совесть.
– Нет у тебя никакой совести. У тебя есть только опухоль в голове и дробь в груди. И я хочу увидеть, что из этого тебя раньше прикончит. Я бы поставила на дробь. Но опухоль – тоже хорошо. Хочу, чтобы у тебя твои большие глаза полезли на лоб от боли.
– Добрая ты.
– Да, я добрая. А ты забыл, что ты со мной сделал? Со мной и с моими родителями?
Бензином запахло сильнее. Лупоглазому стало скучно.
– Катись к черту – сказал он.
– Старая песня, – ответила Рыжая девочка.
В кустах зашуршало. Деревья раздвинулись, и вернулся возница. Он подошел к Лупоглазому, взял его на руки, поднял и понес в лес.
Потревоженная рана на груди взорвалась болью, и Лупоглазый завыл, откинув голову назад.
11:58
Нина открыла глаза и сразу увидела бритую голову Бориса, который копошился у нее в ногах. Она лежала на спине, а он пытался снять с нее ее зеленые спортивные шорты. Она согнула ноги в коленях и подтянула их к себе. Он посмотрел на нее и улыбнулся.
– Очухалась? Слава богу.
И продолжал тянуть на себя ее шорты.
– Давай, помоги мне, что ли, – сказал он, – тяжело тебя ворочать.
Она ударила его двумя ногами в лицо. Это было все равно что бить дерево. Он откинулся назад, но удержался на ногах.
– Ты что? – удивленно сказал он, – су-ука!
Нина одним движением подтянула шорты на место, вскочила на ноги и ударила его два раза кулаками в лицо – слева и справа. Его голова моталась от ударов, но он оставался в сознании. Удары лишь слегка ошеломили его, но он быстро приходил в себя. Его кулаки сжимались. Если он зацепит ее хотя бы раз – ей конец. Нина взялась двумя руками за края топика и одним движением сдернула его с себя.
Борис тряс головой и смотрел на ее голую грудь. Еще секунда задержки. Ей этого хватило. Она ринулась вперед, мимо него. Оказавшись у него за спиной, она накинула топик ему на шею и, оттолкнувшись ногами от ствола дерева, навалилась на Бориса всем телом. Если он удержится на ногах, ей конец. Он упал на колени. Нина уперлась ему в спину ногой и изо всех сил потянула топик, превратившийся в удавку, на себя.
Если бы Борис смог в этот момент схватить ее за руку, ему не составило бы труда освободиться от захвата. Но он схватился за топик и попытался сорвать его со своей шеи. А вот не тут-то было.
Нина дважды перекрутила топик, затянув его на шее Бориса. Его сонная артерия была перекрыта. Кровь перестала поступать в мозг.
Нина вспомнила, как они, будучи детьми, играли в засыпание. Пережимали пальцами невидимые жилки друг другу и на несколько секунд уходили в небытие.
Она начала считать про себя. Раз. Два. Три. Четыре.
Борис отключился. Его тело ослабло, он растянулся на земле во весь рост.
Нина выпрямилась, сняла топик с его шеи и дрожащими руками надела на себя.
Развернулась и побежала прямо через лес.
Скоро он придет в себя. Возможно, он будет искать ее. Или не будет.
Ей нужно как можно скорее убираться отсюда. И впредь держаться подальше от парка.
Что, если он будет теперь подстерегать ее здесь?
Нина выбежала на просеку. Посмотрела направо – просека выходила прямо на шоссе Энтузиастов.
И побежала налево.
Она решила однажды, что будет тренироваться каждый день.
И она доведет свою тренировку до конца, чего бы ей это ни стоило.
Она выбежала на берег озера. Перешла на шаг. Подошла к турнику. На берегу не было ни души. Обычно здесь кто-нибудь купался. Над озером стелилась дымка. А высоток на другом берегу вообще не было видно – берег скрывался в тумане.
Двадцать подтягиваний обычным хватом, двадцать обратным, десять – широким.
Потом перекладина. Потом приседания.
Сердце выскакивало из груди.
Горло было ободрано, как будто она дышала ежами.
Все мышцы ныли.
Выполнив свой ежедневный комплекс, Нина прошла в заросли по узкой тропинке.
Там, на небольшой поляне, невидимой с дорожки, был оборудован ее тайный тренажерный зал.
Здесь она уже несколько месяцев каждый день отрабатывала приемы рукопашного боя.
Нина подошла к большой книге без обложки, привязанной скотчем к дереву. Когда-то это был Советский энциклопедический словарь. Светоч знаний, Гугл для пионеров.
Страницы книги были порваны и смяты, в нескольких местах на них остались следы крови.
Обычно Нина наносила сто ударов.
Сегодня она забыла о счете.
Она представляла попеременно то лицо Бориса, то лицо Лупоглазого. И била, била, била.
Кажется, в какой-то момент она увидела перед собой Эрнеста. И тогда ее удары стали особенно ожесточенными.
Она не чувствовала усталости. Ярость переполняла ее.
Она никого не боялась. Если бы в этот момент она увидела Бориса или Лупоглазого, она, не задумываясь, кинулась бы на него.
Нина подняла голову и завыла – громко, протяжно. В этом вое не было ничего человеческого.
«Я самый опасный зверь в этом лесу», – подумала она и опустила руки. Оглянулась.
Лес стоял вокруг нее стеной.
– Я самый опасный зверь в этом лесу, – сказала она, – хотите поспорить?
Никто не хотел.
– Я самый опасный зверь в этом лесу! – заорала она во все горло и закашлялась.
Она была готова встретиться с Лупоглазым. И эта встреча произойдет очень скоро. Теперь она была в этом совершенно уверена.
Она побежала к выходу из парка. На выходе она увидела молодого светловолосого парня в черном спортивном костюме. Пробегая мимо нее, он вдруг улыбнулся и протянул руку к ней.
Нина усмехнулась и хлопнула по его руке раскрытой ладонью.
Почему бы и нет.
Нина вошла в подъезд, поднялась на четвертый этаж и позвонила в дверь.
Эрнест открыл дверь через секунду, как будто стоял за дверью и ждал ее звонка. Он был в том же халате с золотыми драконами. И на его лице по-прежнему застыло брюзгливо-обиженное выражение.
– Опять не взяла ключ?
– Я же тебе говорила, – я терпеть не могу, когда ключи звенят в кармане. Бесит.
– Что так долго? Я уже собрался уходить.
– Решила помедитировать на берегу.
Нина прошла в душ. Самый кайф после пробежки – смыть пот. Чувствуешь себя после этого заново родившейся.
Нина протянула руку за полотенцем, поскользнулась и едва не упала, схватилась рукой за полотенцесушитель, обожглась, вскрикнула, ударилась коленом о край ванной, но все-таки удержалась на ногах.
Черт!
Вот так погиб американский космонавт, который вроде бы слетал на Луну. Вернулся на Землю, пошел в ванную, помылся, потом поскользнулся, упал и убился насмерть. С тех пор в Америке начали делать специальные коврики для ванной, чтобы нельзя было поскользнуться на кафеле.
Еще чего. Ее так просто не возьмешь.
Нина досуха вытерлась серым махровым полотенцем, повесила его на полотенцесушитель, надела белую майку и пижамные брюки и вышла в зал.
Эрнест уже надел костюм. Стоял и смотрел на себя в зеркало.
– Как я выгляжу? – Он даже забыл, что обижается на нее.
– Очешуительно.
Он посмотрел на нее и скривился. Вспомнил про свои обидки.
– Буду поздно. Никуда не уходи.
– Да, папочка.
– Я забочусь о твоей безопасности.
– Ты прочитал то, что я написала?
– Да. Спасибо по крайней мере за то, что ничего не написала про меня.
– Мой засекреченный муж.
– Ты не понимаешь. У меня появился один клиент. Пока тебя не было, он подтвердил встречу.
– Важная шишка?
– Не просто важная шишка. Он работает на телевидении.
– Рассказывает про погоду?
Она над ним откровенно издевалась, а он делал вид, что этого не замечает. Ему действительно хотелось с нею поделиться своими новостями.
– И он не рассказывает про погоду. Он начальник. Очень большой начальник. И, как у всех больших начальников, у него куча проблем. Поработаю с ним.
– И он возьмет тебя на телевидение?
– Да, таков план, – спокойно сказал он.
– Что ж, удачи тебе с этим.
– Между прочим, если у меня все получится, это поможет и в… твоем деле.
– Каким образом?
– Ты не представляешь, насколько влиятельны эти люди.
– Не представляю.
– Не представляешь.
Нина пожала плечами и села за компьютер.
Эрнест подошел к ней, положил ей руки на плечи и поцеловал в затылок.
– Будь осторожнее, пожалуйста. Не выходи никуда из дома, пока я не вернусь.
– Я могу за себя постоять.
– Я знаю. Просто мне будет спокойнее, если я буду знать, что все в порядке.
– Хорошо.
– Обещаешь?
– Обещаю.
– Вот и молодец.
Он еще раз поцеловал ее в затылок и вышел из комнаты, взяв один из двух одинаковых телефонов «Сименс», стоявших на зарядке рядом с зеркалом.
12:10
Красный «Додж» остановился у хозяйственного магазина.
– Сиди здесь, – я сейчас, – сказал Курашов и вышел из машины.
Он поднялся на крыльцо и вошел в магазин. Быстрым шагом прошел мимо стеллажей с моющими средствами и подошел к прилавку.
За прилавком сидела сильно беременная молодая женщина азиатской внешности и считала мелочь. Перед ней стояла пожилая дама с пакетами в руках.
– Ну что ты там возишься? – раздраженно проворчала дама, когда Курашов подошел к прилавку.
– Где хозяин? – спросил Курашов. Продавщица, продолжая считать, кивнула себе за спину.
Курашов осторожно, чтобы не задеть (заденешь – закричит!), обошел даму и потянул на себя неприметную дверь за спиной продавщицы.
– Ну кто там еще? – Он видел сидящего за столом Железняка. Перед ним мерцал экран компьютера. На экране была видна экселевская таблица с цифрами.
– Это я, привет.
– А, заходи.
Железняк встал и протянул Курашову руку.
– Садись.
Курашов сел на черный офисный стул, стоящий у стола.
– День сегодня какой-то дурной. Люди стали нервные.
Читать бесплатно другие книги:
