Сценарист Альманах

11:39

Андрей не поехал домой. Он отправился в центр, вышел на «Третьяковской» и пошел куда глаза глядят. Глаза глядели в сторону центра. Прогулки по Москве – это был его любимый вид медитации. На ходу ему всегда лучше думалось. А сейчас ему нужно было хорошенько подумать.

Ему нужно было не просто придумать интересную историю про милиционеров, расследующих преступления. Нужно было придумать интересую историю про милиционеров, которая пройдет фильтр тупой головы Футболиста, а потом будет принята каналом, на котором как раз сидят не дураки. То есть история должна быть одновременно простой и узнаваемой и в то же время интересной и глубокой.

Такой, какой была написанная Кораблевым книга «В гостях у сказки». Как только Андрей вспомнил о книге, его настроение испортилось.

Он не мог объяснить, как получилось, что он решил выдать себя за автора этого романа. Это получилось как-то само собой.

Кораблев убит. Никто, кроме Андрея, не знал, что он написал этот роман. Хотя нет, знал еще этот деревенский мужичок, который занял дом Кораблева после его смерти. Он нашел рукопись, прочитал несколько страниц и решил сохранить ее, чтобы потом читать своим детям, когда вырастут. Видимо, он почувствовал ценность этого текста. Поэтому и не удивился, когда Андрей пришел за рукописью. Поэтому и заломил за нее довольно большую цену.

Он был прав, этот деревенский алкаш. Рукопись обладала ценностью. Там была крепкая история, легко и чисто написанная. И это была история о дружбе и приключениях. Что еще нужно юным читателям? Раньше они читали Гайдара и Фенимора Купера. Сейчас эти книги выглядят старомодно и глупо. И тут появляется Андрей с романом о путешествии школьников в страшноватый мир русских народных сказок – одновременно знакомый с детства и в то же время пугающий и неведомый.

И начало происходить то, чего никогда не было с текстами самого Андрея – роман вдруг «пошел». Он начал жить своей жизнью.

Андрей отправил его в два издательства. Ответ пришел не скоро, но он пришел. Роман хотели издать. Андрей отправился в Москву подписывать договор. Его проводили к невысокому усатому дядечке, который сидел в кабинете, заваленном книгами. Дядечка сказал, что роман очень неплох для дебютного и что издательство издаст его в мягких обложках небольшим тиражом.

Андрей подписал договор и получил деньги – всего триста долларов. Но издатель сказал, что это высшая ставка. Больше они платят только суперзвездам. Андрей сделал вид, что поверил.

На этом разговор был закончен. Андрей вышел из издательства, поехал в центр и стал бесцельно бродить по Москве, размышляя о своем будущем. Возвращаться назад в Волоковец ему не хотелось. Денег, которые он получил за книгу, хватило бы в лучшем случае на месяц.

Он остановился возле остановки, обклеенной объявлениями. «Сдаю комнату». Сорвал объявление, пошел искать ближайший телефон-автомат. Мобильного телефона у него тогда не было.

После этого были трудные месяцы. Он менял съемные квартиры, подрабатывал грузчиком, писал эротические рассказы для порножурналов, прятался от участковых. Слава богу, у него хватило ума заставить издательство подписать с ним новый договор, когда его роман решили переиздать в твердых обложках. Он стал получать проценты от проданного тиража. Он был уверен, что издательство его обманывает, но доказать это не мог.

Так или иначе каждый квартал он получал небольшую сумму денег, которой ему хватало на то, чтобы оплачивать съемную квартиру.

Украденный роман поддерживал его на плаву два года. Он очень устал за эти годы.

Все, чего хотел Андрей к лету 2002-го, – это заработать денег, чтобы получить хотя бы несколько недель передышки.

Все это время он пытался писать. Издательство ждало от него продолжения «В гостях у сказки». Андрей начинал придумывать историю, начинал писать, писал несколько страниц, потом бросал и стирал написанное. Чужой текст отторгал его. Он попробовал написать что-то другое – детектив, фантастику, дамский роман. Но получалось вяло, многословно, скучно.

Усатый дядечка из издательства перестал отвечать на его звонки.

Не от хорошей жизни Андрей решил податься в сценаристы. Кажется, поначалу ему казалось, что в сценарии меньше текста, чем в книге, и писать будет проще.

Оказалось – ничего подобного. Начнем с того, что сценарий нужно было записывать особой сценарной записью. Андрей нашел старый учебник, написанный русским эмигрантом-сценаристом. В этом учебнике почти ничего не было о том, как создать увлекательную историю, зато там было очень много о том, как правильно оформлять сценарий и какими гвоздиками его нужно сшивать. Андрей так и не нашел нужные гвоздики.

Потом в одной из редакций, где Андрей подрабатывал написанием заметок об экономической ситуации в стране, он познакомился со сценаристом юмористического тележурнала и выпросил у него телефон продюсера. Продюсер его звонку не обрадовался, но согласился встретиться. Андрей за ночь придумал десять невероятно смешных, на его взгляд, историй, которые продюсер зарубил одну за другой.

– Это все? – спросил он, и Андрей, отчаянно потея, неожиданно для самого себя выдал одиннадцатую историю, которую продюсер купил за пятьдесят долларов. Так Андрей начал работать сценаристом.

Его гонорары постепенно росли. Сначала он получал пятьдесят долларов за сценарий, потом сто, потом триста и, наконец, – пятьсот. На это уже можно было жить.

Он купил себе новый компьютер и проводил за ним по десять часов в день.

– Я не самый талантливый, не самый образованный и не самый умный в этом городе, – говорил он сам себе, – но я буду работать больше всех, и у меня все получится.

Он работал больше всех, и постепенно у него стало получаться все лучше и лучше. Особенно когда крупная западная компания, которая открыла в России филиал и хотела громко заявить о себе, выкупила у него права на экранизацию «В гостях у сказки». Андрей написал первую версию сценария, она не понравилась заказчикам, и они наняли другого сценариста. Потом еще другого. И еще. Сценарий переходил из рук в руки, как девушка, жених которой ушел в армию. Руководство кинокомпании тоже сменилось трижды за это время.

Однако слух о том, что книгу Андрея экранизируют, разошелся по всему городу, и у Андрея не было отбоя от новых заказчиков.

В это время многие хитрые ребята, выжившие в девяностые, захотели поработать в кино. Они не понимали правил индустрии, но у них были деньги, и они были готовы платить. По крайней мере, один раз они были готовы что-то заплатить. Потом они понимали, что кино – это не золотая жила, а черная дыра, и переключались на что-нибудь более прибыльное – торговлю пельменями, установку пластиковых окон или создание фирм-однодневок, продающих приезжим базы с липовыми телефонами квартирных хозяев.

Но если бегать достаточно быстро, можно было доить одного заказчика за другим и более-менее сносно существовать.

Чем Андрей и занимался. Волка ноги кормят. Правда, он чувствовал себя скорее шакалом, чем волком. Ему приходилось врать, унижаться, льстить, пропускать мимо ушей грубости, смеяться чужим шуткам. Но как говорил незабвенный Виктор Шкловский, сценаристам платят за унижения. Не готов унижаться – ищи другую работу.

И еще Андрей понял, что, если он хочет зарабатывать деньги творческим трудом – ему придется работать в кино. Ни газетными статейками, ни книгами он не заработает таких денег, какие ему платили за сценарии. А деньги ему были нужны. Как воздух. Москва начала нулевых дышала деньгами, ела и пила деньги, засыпала и просыпалась с мыслью о деньгах. Если у тебя не было денег – тебя не было.

И если у тебя были деньги – ты мог все.

Андрей шел по городу и смотрел на черные стены зданий. Когда-то здесь рядами вдоль улицы стояли проститутки. Их убрали отсюда совсем недавно. А вот здесь собирались стиляги. Здесь поэты-шестидесятники читали свои стихи. Здесь осенью сорок первого жгли документы, ожидая прихода немцев. Здесь в конце тридцатых на рассвете вели в черные воронки будущих жертв террора. В двадцатые здесь гуляли пьяные от свободы поэты-революционеры.

Андрей любил этот город. Он был готов на все ради того, чтобы остаться здесь. На рабский труд, на унижения, на отказ от честолюбивых мечтаний юности.

Просто жить здесь. Иметь полное право здесь находиться. Считать этот город своим.

Андрей чувствовал, что этот момент близок. Момент, когда город распахнет свои объятия и назовет его своим.

Он был готов ждать. Он был готов терпеть.

Андрей широко улыбнулся и вдруг почувствовал, как стальной обруч сжал его виски. В глазах потемнело, в легких как будто взорвалась вакуумная бомба. Он едва сдержался, чтобы не закричать, широко открыл рот, хватая воздух, и медленно повернул голову налево. Он уже знал, что он там увидит. Вернее, кого он там увидит. Там стоял человек в сером костюме и в упор смотрел на него.

Это был Лупоглазый.

11:46

Нина и Эрнест жили в панельной девятиэтажке на востоке столицы, неподалеку от Шоссе Энтузиастов. Тихий, зеленый район, где в основном обитали работяги и пенсионеры. Нина вышла из дома, перешла через дорогу на светофоре и двинулась в сторону парка.

На ней были зеленые спортивные шорты и черный топик.

Уже выйдя на улицу, она поняла, что Эрнест, возможно, прав – небо было затянуто сизой дымкой. Не самое подходящее время для того, чтобы заниматься спортом.

С другой стороны, она однажды решила, что будет выходить на тренировку каждый день. Вне зависимости от погодных условий. Решила – нужно выполнять.

В парке запах дыма тоже чувствовался, но дышалось все-таки легче. Нина перешла на быстрый шаг, потом побежала.

Бег был необходим ей для того, чтобы сосредоточиться. Ей нужно было подумать. Если Лупоглазый жив, он ищет ее. А если так, то рано или поздно он найдет сайт в Интернете, на котором она изложила свою историю. И он придет за ней. И она должна быть готова. Она должна быть готова к его появлению в любую минуту. В том числе и прямо сейчас…

Нина с разбегу перепрыгнула через поваленное дерево и едва не сбила с ног мужчину, который стоял на коленях и завязывал шнурки. Избежать столкновения не удалось, Нина весьма чувствительно ударила его ногой в бок и сама едва не упала.

– Ого, поосторожнее! – воскликнул мужчина.

– Извините, – сказала Нина, – сильно ударила?

Она подошла к нему и положила ему руку на плечо – обычный жест сочувствия. Он вздрогнул, как будто его ударило током. Нина убрала руку. Он обернулся и посмотрел на нее. Высокий. Плотный. Большие руки. Бритая голова. Широкое лицо. А глазки маленькие, близко посаженные. Красная футболка с надписью «РСФСР».

– Ничего, до свадьбы заживет.

Он выпрямился, и стало видно, что он выше Нины на голову.

– Давно бегаете?

– Около года.

– А я только начал. Раньше в спортзале занимался, потом забросил. А сейчас смотрю – уже в дверь не влезаю, надо привести себя в форму.

Нина чуть заметно улыбнулась и собралась уже бежать дальше.

– Я… извините. Нужно продолжать тренировку.

Но мужчина явно был настроен продолжать общение. Он придвинулся к ней и протянул руку:

– Боря.

Нина пожала протянутую руку:

– Нина.

Он чуть задержал ее руку в своей.

Или ей это показалось? Нет, не показалось.

Нина повернулась и медленно двинулась по тропинке. Он пошел за ней. Нина побежала. И он побежал за ней. Поравнялся и побежал рядом. Плечом к плечу.

– Вы не против, если я составлю компанию?

Нина была против. Но ничего не ответила.

Он начал что-то рассказывать про свою работу, про своих друзей. Нина старалась не слушать, сосредоточиться на том, о чем она думала до этого – на сайте, Лупоглазом. Но зудение над ухом мешало.

Борис. Точно так же звали того мерзавца, у которого она жила в Волоковце. В деревянном доме, где собирались кришнаиты. Жила. Гостила. Точнее будет сказать – была в плену. В рабстве.

Она вспомнила, как хрустнули кости его черепа, когда она ударила его камнем в лицо на берегу реки. Вспомнила ощущение от холодного, покрытого тиной камня в руке. Он этого воспоминания ее передернуло.

А Борис в красной майке уже рассказывал про свои отношения с женщинами.

– У меня взгляды на это дело патриархальные. Я считаю, что мужик должен быть добытчиком. А женщина создает домашний уют. Ее задача – вдохновлять мужика на то, чтобы зарабатывать. А ты как думаешь?

Нина по интонации догадалась, что он задал вопрос, но смысл того, о чем он спрашивал, до нее не доходил.

– Я не знаю.

– А что ты не знаешь? Вот ты, например? У тебя есть мужик?

– Я замужем.

– Да ладно заливать. Такие красотки, как ты, обычно сидят без мужика. А знаешь почему?

Нина не знала, почему она должна сидеть без мужика.

– Потому что мужики думают, что у такой девушки уж точно есть мужчина, и не подходят на пушечный выстрел. Или думают о том, что я уж, мол, точно такой не подойду, ей нужен принц. В итоге все принцы достаются дурнушкам, а красавицы сидят в девках. Угадал?

Его копеечная философия начала раздражать Нину. Она непроизвольно прибавила ходу, надеясь, что он отстанет от нее, но он не отставал.

– Что, угадал? Конечно, угадал. А выход из этой ситуации очень простой. Нужно самой быть проще, и люди к тебе потянутся. Вот ты наверняка отшиваешь всех мужиков, которые к тебе подкатывают. Тоже ждешь какого-нибудь принца на белом «Мерседесе». А он все не едет и не едет. Это все наследие тяжелого советского прошлого, когда женщина должна была быть не женщиной, а товарищем в борьбе. Я читал про это статью одного психолога, забыл фамилию.

– Извините, мне это не интересно.

– А что тебе интересно?

– Я бы хотела побегать в тишине.

– Мало ли что ты хотела. Ты пойми, глупая ты баба, я же тебе одолжение сейчас делаю. Может быть, у тебя сейчас как раз тот самый шанс, который раз в жизни бывает. Так ты уж не пропусти этот шанс. Не прощелкай клювом.

Нина не понимала, что происходит. Кажется, она пропустила что-то в его рассказах. Какой-то момент, когда она, погруженная в свои мысли, должна была дать ему понять, что он переходит границы, а он, приняв ее молчание за знак согласия, придумал себе что-то по поводу ее и его. И, похоже, он сейчас говорил вполне серьезно.

– Знаешь анекдот? Мужик много лет ходил в церковь и молил Бога, чтобы Он помог ему выиграть в лотерею. Наконец Бог явился ему и говорит: «Ты, придурок, ты хотя бы один раз купи лотерейный билет».

Он засмеялся. Его смех был больше похож на кашель.

– Купи лотерейный билет хотя бы раз. Смешно, согласись.

Нина не ответила, хотя была не согласна. Это было не смешно.

– Вот это ты сейчас. Хочешь мужика, а лотерейный билет ни разу в жизни не покупала.

– Это ты, что ли, мой лотерейный билет? – с нескрываемым презрением спросила Нина. Он приосанился.

– А хоть бы и я. Ты посмотри повнимательнее. Тридцать два года. Вес – девяносто килограмм, но это мы поправим. Коэффициент интеллекта девятнадцать сантиметров. Ой, прости, это из другой области показатель…

Он был очень доволен собой и своим остроумием и казался сам себе неотразимым.

Нина остановилась.

– Отвали от меня.

Он тоже остановился, повернулся к ней:

– Что ты сказала?

– Что слышал. Иди своей дорогой. А я пойду своей.

Он прищурился:

– А чего это ты такая борзая-то?

– Пошел отсюда, я сказала! Казанова хренов.

– Теперь понятно, почему тебя мужики за километр обходят. Потому что ты просто сучка! Характер скверный.

– Отлично, мы выяснили причину моих семейных неурядиц. Теперь давай на этом простимся.

– А может быть, ты лесба?

– Может быть, и лесба.

– Серьезно? Может быть, расскажешь, как у вас там все устроено? А?

– Точно так же, как и у других.

– Нет. Ты серьезно лесба? Трахаешь других девчонок? И как это технически? Сиськой в попку? Расскажи, интересно же.

Он приближался к ней, а Нина отступала назад, пока не уперлась спиной в дерево. А он продолжал к ней приближаться.

– А я думаю, что девочки становятся лесбами не от хорошей жизни. У меня есть теория.

Нина уже знала, какую теорию он сейчас выдвинет.

– Они просто не могут найти хорошего мужика, который трахнул бы их так, чтобы у них мозги встали на место. И я думаю, что, если тебя хорошенько оттрахать, у тебя тоже мозги встанут на место. И ты не будешь бросаться на людей среди бела дня.

Нина двинулась в сторону – в просвет между Борисом и деревом. Он схватил ее своими огромными руками за предплечья.

– Куда? Стоять!

– Отпусти, козел. Я закричу.

– Кричи сколько влезет. Думаешь, сегодня в парке есть кто-нибудь, кроме тебя и меня?

Он был прав. Никто сейчас не ходит гулять в парк. На несколько километров вокруг – ни души.

Он крепко держал ее левой рукой. А правой гладил ее – по животу, по груди, по плечам, по голове. Нина крутила головой, стараясь уклониться от его прикосновений. Он был мокрый от пота. Она тоже. От него пахло гнилью.

– Мне нравится то, что ты вся мокрая. Как будто мы с тобой уже занимались сексом все утро. Нет ничего более возбуждающего, чем женщина, взмокшая от пота. И уставшая от главного труда своей жизни. Это ваше предназначение – доставлять удовольствие мужчине. Не отказывайся от своего предназначения, иначе Бог накажет тебя.

– Отпусти меня! Пожалуйста! – Она умоляла, хотя понимала, что вряд ли это на него подействует.

– Нет. Не отпущу. Я же понимаю, что в глубине души это то, чего ты хочешь. Успокойся и спроси себя. И ты увидишь, что я прав. Ты будешь вспоминать этот день всю свою жизнь. А вдруг это и есть тот самый лотерейный билет.

Нина обмякла в его руках.

– Хорошо. Отпусти. Я сама.

Он ухмыльнулся:

– Вот так-то лучше.

Он развернул ее лицом к себе. Положил руку на затылок и прижал к себе. Нина чувствовала его смрадное дыхание.

– Скрепим наш случайный союз поцелуем.