Фантом ручной сборки Куликова Галина

— Раненый — Григорьев! Я нашла его на газоне около своей работы. На него напали. Сначала он со мной разговаривал, а теперь вдруг перестал.

Вместо того чтобы ответить, Верлецкий бросил трубку. Короткие гудки зазвучали, как отрывистые ругательства. Инга была уверена, что он сейчас выскочит на улицу. Так и вышло.

— Вы что, воссоединились? — хмуро спросил он, распахнув дверцу и уставившись на бездыханного Григорьева.

— Он приехал, чтобы сделать мне предложение, — испуганно ответила Инга. — А потом.., потом я нашла его на земле. Он пытался подняться и стонал. Сказал, что кто-то напал на него и ударил по голове.

— Его ограбили?

— Не знаю… Правда, у него с собой был пакет, но нигде поблизости я его не заметила.

— Нужно отвезти его в больницу.

— Он сказал, что не хочет.

Верлецкий уставился на нее, поджав губы. Инга неожиданно поняла, что ужасно рада его присутствию.

— Хорошо, — наконец вымолвил он. — Отгони машину к своему подъезду, попробуем его вытащить.

— У меня нет ключей от его квартиры.

— Тогда мы отнесем его к тебе.

— Я не хочу, чтобы он был у меня.

— Злопамятные женщины, — заметил Верлецкий, — чаще других страдают несварением. И куда же ты в таком случае решила его деть?

— Давай отнесем его к тебе!

Верлецкий едва не задохнулся от возмущения.

— Да? — воскликнул он. — В честь какого это праздника?!

— В честь моего дня рождения. Некоторое количество лет назад я родилась. Сделай мне подарок!

Я прошу тебя! Я же ездила знакомиться с твоей мамой!

Пока они препирались, Григорьев пришел в себя, и общими усилиями они дотащили его до лифта, а потом заволокли в квартиру, раздели и устроили на диване. Верлецкий, — ни слова не говоря, сходил за аптечкой и занялся пострадавшим. Перевязал голову и уложил Бориса на подушки. Сам сел на стул рядом и спросил:

— Ну? Так что произошло?

Григорьев кинул сначала на него, потом на Ингу мутный взгляд и сказал:

— Я хотел поздравить Ингу с днем рождения, но не знал, где она находится. Позвонил Илье и попросил выяснить это для меня.

— А почему не Надю? — немедленно поинтересовалась Инга.

— Ты ведь не любишь ее…

Она не стала возражать, и Григорьев продолжал слабым голосом:

— Илья спросил: ты поедешь к Инге? Я сказал — да. Тогда он предложил встретиться. Нет, сначала он спросил, куда я поеду после того, как встречусь с тобой. Я ответил, что поеду в мастерскую; Дело в том, что я нашел Анфисин дневник…

— Дневник? — насторожилась Инга. — А при чем здесь мастерская?

— Он, знаешь, в такой обложке с замком, но без ключа. Мне было жаль его раскурочивать — все-таки память. Я и подумал, что в металлоремонте откроют аккуратно.

— А Илья? — настороженно спросил Верлецкий. — Ты ему об этом сказал?

— Ну да.

— А он что?

— Он предложил: раз так, встретиться прямо там, у медицинского центра. Сказал, что хочет мне что-то предложить. Дескать, разговор срочный, нельзя откладывать. Я согласился.

Инга и Верлецкий переглянулись.

— Мы встретились и поговорили. А потом я пошел к Инге.

— А когда вышел, на тебя напали и отобрали дневник, — Выходит, так. Я искал пакет, когда пришел в себя, но его не было.

— Позвоню-ка я Илье, — сказал Верлецкий. — Пусть расскажет свою версию случившегося.

Он придвинул к себе телефон испросил:

— Какой у него номер?

Григорьев продиктовал, однако к телефону подошла Надя. Услышав, что ее дорогой друг лежит с пробитой головой, она всполошилась и пообещала:

— Мы сейчас приедем!

— Они приедут, — сообщил Верлецкий и приподнял бровь, показывая Инге, что терпит все это только ради ее дня рождения.

Инга хотела сказать, как она ему благодарна, но тут зазвонил ее мобильный.

— Ну, знаешь! — возмутилась Таисия, забыв поздороваться. — Мы со Стасом уже промерзли до костей. И фаршированная курица тоже.

— Боже мой! — в раскаянии воскликнула Инга, — Я совершенно забыла… Тут такое случилось!

Она рассказала про Григорьева, и Таисия немедленно заявила:

— Мы уже идем.

— Они сейчас придут, — виноватым голосом сказала Инга Верлецкому. — Это ничего?

— Да что там! — ерническим тоном воскликнул он и, сделал широкий жест. — Приходите все! Будем веселиться.

— Не хохми, пожалуйста, — рассердилась Инга. — То ты начал мне помогать, то вдруг бросил на полдороге. Но я-то по-прежнему в опасности!

— Ерунда. Роберт обещал…

— И где он, твой хренов Роберт?

— Да уж он знает, что делает.

— Я так и поняла!

Верлецкий снова схватился за телефон и, набрав номер, некоторое время молчал, а потом как заорет:

— Роберт, леший тебя задери! Я тебя просил?

Разобраться с моей девицей, вот что! Ну да, так я и поверил. Она сидит тут у меня, зареванная, потому что ее жениху возле ее же дурацкого центра проломили голову. Вот тебе и.., это слово. Ну что, что ты можешь сказать? Я тебя когда-нибудь подводил?

«Точно, штопает каких-нибудь бандитов», — решила Инга, внимательно слушавшая разговор.

— Ладно, жду. Он сейчас приедет.

Григорьев неожиданно засмеялся.

— Ничего смешного! — рявкнул Верлецкий, и тут позвонили в дверь.

Явились Таисия и Стас. С собой у них оказались полные сумки еды, подарки и цветы.

— Раз уж такое дело, — сказала Таисия, — мы, наверное, тут, в комнате, стол накроем. Вы как? — обратилась она к хозяину.

— Отлично! — саркастически ответил тот. — Будем веселиться до утра. И то, что завтра рабочий день, нам, конечно, не помешает.

Тем не менее он отправился с ней на кухню и показал, где что лежит. Таисия со Стасом как раз вытащили стол на середину комнаты, когда раздался звонок в дверьми в квартире появились Хомутовы. Надя первым делом бросилась к Григорьеву и схватила его за руку.;

— Ты что это? — спросила она так сердито, будто он сам стукнул себя по голове.

— Да вот… Поехал делать предложение руки и сердца и попал в переделку.

Надя повернулась к Инге и замогильным голосом сказала:

— Поздравляю.

— Пока еще рано, — поспешно заметил Григорьев. — Мы еще ничего не решили.

— Инга еще ничего не решила, — уточнил Верлецкий, проходя мимо с бокалами в руках.

И тут снова позвонили в дверь.

— О! — обрадовался хозяин. — Это наверняка Роберт. Сейчас он все расставит по местам, Воронов появился в комнате с тем же выражением на лице, с каким первый раз вошел в кабинет Инги. Однако, увидев стол, а на нем еду, воодушевился и потер руки.

— Яства! Как это кстати. А меня вы пригласите?

— Уже пригласили, — кокетливо сказала Таисия, и Стас немедленно смерил вновь прибывшего подозрительным взглядом.

— А когда позовут за стол? — не унимался Роберт, и стало ясно, что он зверски голоден. Лицо его выглядело утомленным, а под глазами залегли тени.

— Да, наверное, можно садиться, — предположила Инга, и тут зазвонил ее мобильный.

— Ну что, что такое? — в сердцах воскликнула она. — Да!

И сразу прикусила язык. Потому что звонил Треопалов. Это было так неожиданно!

— Инга! Мне нужно срочно с вами увидеться, — сказал он напряженным голосом. — Это возможно?

— Ну… — промямлила она. — Наверное, да. А что?

— Как мне вас найти?

Если бы он спросил: «Где вы живете?» — Инга немедленно объяснила бы ему, что она сейчас не дома, а в гостях и встречаться не слишком удобно.

Но он спросил: «Как вас найти? — и она, ничтоже сумняшеся, выдала адрес Верлецкого. И номер квартиры сказала, и даже этаж. После чего дождалась первого тоста за свое здоровье, а потом отправилась в коридор и села на обувницу.

Через четверть часа ее там обнаружил Верлецкий. А вслед за ним появился Роберт.

— Кого же мы тут ждем? — спросил он. — Уж не милого ли нашему сердцу Треопалова?

— Откуда вы знаете? — изумилась Инга.

Вместо ответа Роберт выронил изо рта сигарету и, молниеносным движением подхватив ее возле самого пола, спросил:

— Это что, правда? Неужели он явится прямо сюда?

— Так получилось, — промямлила Инга, боясь " даже посмотреть на Верлецкого.

— Да ведь это очень хорошо у вас получилось! — оживился Роберт. — Мы сейчас покончим с вашими страхами раз и навсегда.

— Хотите его пристрелить? — испугалась Инга.

— Больно надо руки марать, — фыркнул он. — Не пристрелить, а приструнить. Боже, как мне это нравится!

— И как же мне его встретить? — с тревогой спросила Инга.

— Ласково, — посоветовал Роберт. — Уговорите его остаться и присоединиться к гостям. Обещаю вам отличное шоу. И — конец приключениям.

Инга вскинула на него глаза, полные надежды, и тут звонок пропел «динь-дон».

— Треопалов! — шепнула Инга, заглянув в глазок. — Прячьтесь.

Роберт взял Верлецкого за локоть и вытащил из коридора.

Инга открыла дверь, и Треопалов возник перед ней с огромным букетом белых роз.

— Ой! — удивилась она. — Откуда вы узнали?

— Узнал что? — поинтересовался он, переступив порог и вручив ей цветы. — У вас гости?

— Ну да, — ответила она. — Сегодня мой день рождения.

— Вон как! — воскликнул Треопалов. — Почему же вы не сказали?

— Мне было неловко, — призналась Инга и взяла его за руку. — Прошу вас, познакомьтесь с моими друзьями. Пожалуйста!

Он на секунду замешкался, потом рискнул:

— Ну» хорошо. Будет приятно увидеть людей, с которыми вас связывают дружеские отношения.

Инга помогла ему снять пальто и проводила в комнату. Вес сидящие за столом немедленно повернули головы, и только Роберт продолжал что-то. жевать, не поднимая глаз от тарелки.

— Познакомьтесь, — сказала Инга. — Это мой нынешний начальник, Андрей Васильевич.

— Просто Андрей, ладно? — улыбнулся он.

— А как ваша фамилия? — спросил Роберт, как только Инга усадила нового гостя рядом с собой.

— Треопалов, — усмехнулся тот, посчитав, видно, что этот тип просто плохо воспитан.

Однако тип поднял голову от тарелки и с удовольствием сказал:

— Врете.

Присутствующие замерли, не в силах понять, шутка это или нет. А Роберт продолжал:

— Ваша фамилия Трескунов.

— Да ладно! — криво ухмыльнулся Андрей. — Не городите чепухи.

— Андрей Васильевич Трескунов, — словно не слыша его, продолжал Роберт. — Крупный аферист, ни разу не привлекавшийся к уголовной ответственности. — Он улыбнулся Треопалову и сказал:

— Улик не хватало. Вы такой скрытный, Андрей Васильевич, аж жуть!

— Инга! — воскликнул возмущенный Треопалов, но с места, однако, не поднялся. — Кто это такой? Что происходит?!

— Я понятия не имею, кто это он, — честно призналась Инга. — Самой до смерти хочется знать.

— Следователь прокуратуры Воронов, — утомленным голосом представился Роберт. — Ваш большой поклонник, Андрей Васильевич. Ну у вас и голова! Ну и полет фантазии!

Треопалов сощурился, потом откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. Все, кто сидел за столом, завороженно следили за развитием событий.

— Я потрясен. То, что вы придумываете и воплощаете в жизнь, по дерзости превосходит все, с чем мне приходилось сталкиваться прежде.

— Спасибо, — скромно сказал Треопалов. — У вас что, есть намерение меня арестовать?

— Ни в коем случае! — хохотнул Роберт. — Чтобы вас арестовать, моим людям придется пахать многие месяцы.

— Надо вырыть того беднягу, — встряла Инга, — которого его приятели убили и зарыли под дубом в парке. И сразу всех троих посадить за убийство.

— Нет-нет, Инга Сергеевна, — сладким голосом возразил Роберт. — Они его не убивали. В том-то и дело. Это аферисты; а не убийцы. Можно сказать, поэты своего дела. Труп напугал их до смерти!

— Какой труп? — слабым голосом спросил Григорьев, трогая повязку на голове. — О чем вы говорите?

— Мы говорим о потрясающей авантюре, в которую пустился вот этот человек — прошу любить и жаловать, — и Роберт рукой указал на Треопалова. — Идея была блестящая, но, как всегда, подвел человеческий фактор. Авантюры, чтобы вы знали, всегда затевают люди с большой буквы. А к краху их приводят, как повелось, мелкие человечишки.

— Он имеет какое-нибудь отношение к воскресшему Гладыщевскому? — спросила Таисия, не сумев сдержать любопытства.

— Конечно, — кивнул Роберт и обратился к Треопалову:

— А может быть, вы сами расскажете, Андрей Васильевич? Всю правду и ничего, кроме правды? В ваших устах все будет звучать гораздо интереснее, торжественнее, даже помпезнее, я в этом уверен.

— На кой черт мне вам рассказывать? — нахально поинтересовался Треопалов. — Вы ведь никаких гарантий не даете.

— Я здесь на дне рождения, — вкрадчиво напомнил Роберт. — Мы находимся в неофициальной обстановке.

— Чего вы хотите?

— Услышать всю историю с самого начала. Расскажите! Тут полно благодарных слушателей.

— Глупость какая-то! Я сюда не лекцию пришел читать.

— Да и черте вами, — махнул рукой Роберт. — Сам расскажу. Итак, — он постучал вилкой по бокалу с вином, — Андрей Васильевич прославился умением придумывать незаурядные способы отъема денег у богатой части населения. Его последняя идея поражает своей нахальной простотой. Зная, что многие состоятельные люди тщеславны, доверчивы и легко поддаются внушению, он придумал байку, выслушав которую, многие богачи спешат поделиться с ним деньгами.

— Вы вынуждали богатых людей жертвовать на благотворительность? — спросила Надя. — А сами забирали пожертвования себе?

— Фу! — скривился Треопалов. — Какая пошлость!

— Знаете ли вы, — воскликнул Роберт, обращаясь большей частью к Инге и Верлецкому, — что такое крионика?

— Замораживание, — подал голос Стас. — При помощи жидкого азота.

— Вот-вот. Замораживание. Это почти как в кино. Почти. Потому что в настоящее время замораживать уже умеют, а размораживать и возвращать к жизни — еще нет. Но это дело будущего. Во многих странах сейчас ведутся широкие исследования в области криогенной инженерии, а в США действует криогенный институт. Есть куча людей, желающих заморозиться после смерти и лежать в азоте до тех пор, пока не будет разработана техника размораживания. Такой человек рассчитывает в будущем, грубо говоря, оттаять и ожить. Мол, ученые двадцать какого-то там века научатся воскрешать всех инфарктников, утопленников и так далее.

— А делается это все, конечно, не бесплатно, — заметил Верлецкий, задумчиво разглядывая невозмутимого Треопалова, который положил себе на тарелку салат оливье и как раз собирался его отведать.

— Конечно. Сама процедура в Америке, например, стоит порядка тридцати тысяч долларов. Но главное не это. Расходы на содержание клиента тоже нужно учитывать. В прошлому криогенных инженеров уже был печальный опыт. Допустим, какой-нибудь мистер Смит заплатил за то, чтобы его заморозили. После его смерти родственники обязаны платить за содержание Смита в криогенном институте определенную сумму. Так вот. Большинство родственников очень быстро утешалось и платить отказывалось. Тогда ученым пришлось придумать другую систему — накопительную.

— Как в пенсионном фонде, — поддакнул Стас.

— Вот-вот. Заплатив определенную сумму, ты становишься членом криогенного института. И потом ежемесячно перечисляешь энное количество денег на специальный счет. Чем солидней накопленная сумма, тем больше шансов у тебя дождаться воскрешения.

— Весьма познавательно, — сказал Хомутов, — и даже любопытно. Но при чем здесь этот человек?

— А Андрей Васильевич, — продолжал с удовольствием Роберт, — объявил себя гением в области криогенной инженерии. Якобы он и группа его товарищей-ученых обнаружили способ, при помощи которого человека в некоторых случаях можно воскресить практически сразу, не дожидаясь светлого будущего.

— Допустим, если он лопал в автомобильную катастрофу, — догадалась Инга.

— Ну.., что-то в этом роде. В тонкостях я, честно говоря, еще не разобрался.

— И что? — нетерпеливо спросила Надя. — Он просто взял и заявил, что умеет воскрешать людей, и все ему сразу поверили?

— И денежки понесли? — подхватил Илья.

— Господь с вами! — воскликнул Роберт. — Вес было сделано грамотно и обставлено по высшему классу. Для начала сняли помещение и оборудовали там лабораторию. Вернее, создали иллюзию того, что это лаборатория. Для властей, налоговых инспекторов и иных проверяющих была придумана крыша — физкультурный клуб. В этот клуб денег почти не вложили — аферисты редко вкладывают серьезные суммы в свои проекты. Все делается так, на «живую нитку», по-быстрому.

— Ну, ничего себе! — не удержалась и возразила Инга. — А вы спускались в эту так называемую лабораторию?! Для сведения, там два этажа под землю, у них скоростной лифт, и, чтобы попасть в святая святых, нужно пройти три уровня…

Роберт рассмеялся, и Инга оборвала себя на полуслове:

— Я вас разочарую. У них есть один тип — Бумской, так вот он замечательно разбирается в электронике.

— Все это блеф, пыль в глаза! Знаете, как там все устроено? — Он схватил салфетку и попросил:

— Дайте, чем писать!

Стас сунул ему в руки карандаш, и Роберт принялся рисовать план.

— Вот, глядите. Здесь — коридор. В нем лифт;

Лифт спускается прямо в подвал — всего на один этаж, заметьте. Никаких трех уровней не существует. Есть лишь коридорчик в этом самом подвале, непосредственно перед входом в лабораторию. Как только клиент садится в лифт, вход в лабораторию маскируется выдвижной пластиковой панелью.

Итак, вы — клиент. Вы выходите из лифта и попадаете в короткий коридор, на стене которого расположен экранчик. На него выводится надпись «Второй уровень». И стрелочка — куда идти. Вы входите как будто бы веще один лифт, на самом деле это некое примитивное устройство. Двери закрылись, немного где-то что-то пошумело — и все.

Вы снова выходите в тот же самый коридор, только теперь уже на дисплее горит другая надпись: «Третий уровень». Понимаете меня?

— Значит, это иллюзия, то, что мы спускались глубоко под землю? — удивилась Инга.

— Именно, иллюзия! В самый последний момент фокусники открывают пластиковую панель и перед вами появляется дверь в лабораторию. А на самом деле весь путь — это четырнадцать ступенек.

— Необыкновенно вкусный салат, — похвалил Треопалов. — Кто готовил?

— Я, — ответила Таисия, завороженно глядя на Роберта. — Но разве они никого там не замораживали?

— Нет, конечно. Но представления показывали.

— Какие представления? — удивился Григорьев. — Для кого?

— Для своих потенциальных клиентов. Конечно, они не размещали объявления в газетах. Все происходило в конфиденциальной обстановке. Сперва выбирали жертву. А потом начинали ее обрабатывать. Жертва как бы случайно узнавала, что еще при советской власти в секретной правительственной лаборатории был разработан способ воскрешения, людей, Удовольствие, конечно, дорогое и простому смертному недоступное. Но сейчас, когда политические и экономические условия в корне изменились, у многих появился реальный шанс. стать членом элитного клуба… Правда, деньги здесь не все решают. Из тысяч желающих выбирают только тех, кто представляет для страны хоть какую-то ценность. Или он особо одаренный, или очень перспективный, или еще что-то в этом роде. А чтобы клиент чувствовал себя таковым, ему даже выдавали значок «Элита России».

— Так вот что означает «ЭР»! — воскликнула Инга. — Но я видела, что такие значки носят очень известные люди! И политики тоже!

— Полагаю, — хмыкнул Роберт, — эти люди носят их втемную. Ну, допустим, дарит, вам какой-нибудь фонд защиты чести и достоинства трудящихся значок «ЭР» с пояснением: по нашим опросам вы — элита страны, вы самый лучший и замечательный. Мы награждаем вас отличительным знаком, которого удостаиваются только лидеры.

— И все в это верст? — снова засомневался Григорьев. — В том числе и политики?

— Полагаю, не все, — ответил Роберт. — Но кто-то относится к этому хорошо. Пустячок, а приятно.

— Можно мне кусочек курочки? — попросил Треопалов и потыкал вилкой в центр стола.

Таисия любезно поднесла к нему блюдо, и он принялся с невозмутимым видом распиливать птицу ножом.

— Итак, жертва найдена, — продолжал Роберт, ласково поглядывая на него, — и обработка начата.

Информация поступает небольшими порциями, чтобы не спугнуть клиента. Причем делается все так аккуратно, что человек сам начинает искать пути и подходы к ученым-волшебникам. И, конечно, находит. И вот тут начинается представление!

Настоящая процедура замораживания не слишком сложна. После смерти тело нужно быстро охладить. Самое простое — обложить льдом. Потом внутривенно ввести специальный препарат, препятствующий сворачиванию крови. И уже в таком виде доставить его в лабораторию.

Здесь кровь человека заменяют особым веществом, содержащим глицерин. Потом около недели с помощью сухого льда его охлаждают примерно до минус двадцати градусов. И только после этого проводят главную процедуру — очень медленно тело опускают в специальный резервуар, наполненный жидким азотом, где охлаждают его уже до минус ста девяносто шести в специальном мешке.

— Ой, а я видела! — воскликнула Инга, задохнувшись от волнения. — Видела, как они опускали! Только не в мешке. Он у них голый был, этот тип.

— Наверное, так зрелищнее, — предположил Верлецкий. — Когда Приводят клиента посмотреть, как все происходит, необходимо произвести на него сильное впечатление. Просто мешок — это одно, а человек с глицерином вместо крови — совсем другое. Вот на кого ты тогда наткнулась в коридоре! — обратился он к Инге. — Это был хорошо загримированный аферист, который исполнял роль готового к заморозке.

— Да-да-да!! Его на подъемнике опускали в яму, а она вся клубилась белым паром…

— Как будто это жидкий азот, — подсказала Таисия.

— Но все было так натурально! — Инга сделала большие глаза. — Мы с комендантом просто обалдели.

— На самом деле ничего особенного. Пластиковая перегородка, по всему видно, не новая, у кого-то перекупленная, несколько мониторов с заставками, сотня метров разноцветных проводов, стойка с пластиковыми мешками…

— Там были березовые веники! — выпалила Инга, и Треопалов бросил на нее быстрый взгляд. — — Почему именно веники?

— Не знаю, не знаю, — пожал плечами Роберт. — Вероятно, самый дешевый наполнитель. Опять же — их можно потом продать.

— А потенциальному клиенту говорят, что в мешках — люди? — уточнил Хомутов.

— Именно. Ну а уже для полной и окончательной победы ему показывают тех, кого уже вроде как воскресили.

— Гладышевский! — воскликнула Таисия. — Известный актер. Вся страна его знает.

— И Чулков! — подхватила Инга. — Популярный певец. Но как? Где они их взяли? Я сама.., поверила! Они что, настоящие?

— Я вас умоляю, — пробормотал Хомутов, заведя глаза.

— А я сразу догадался! — с детской непосредственностью похвалился Роберт. — Бумской ездил в провинцию и устраивал в небольших городах конкурсы двойников. Дешево и сердито! Победители получали какие-то незамысловатые подарки, а самые выдающиеся двойники приезжали «поработать» в Москву. С ними заключали контракт на довольно выгодных условиях. Чтобы не проболтались.

— Потрясающе! — восхитился Стас.

— И в тот самый миг, когда клиент созревал, он переходил в разряд курочек, несущих золотые яички. Вероятно, раз в месяц или раз в квартал он перечислял на специальный счет или приносил наличными энную сумму денег. Получал взамен какую-нибудь фальшивую бумажонку…

— Вексель! — вспомнила Инга, — И клубную карту. Вот что он получал. Я сама видела!

Треопалов снова бросил на нее внимательный взгляд и тихонько вздохнул. Верлецкий это заметил.

— Что? — спросил он. — Вы и подумать не могли, что она везде совала свой нос?