Колдун. Из России с любовью Крабов Вадим
– Стой, Роза, отдохнем пару минут. – Девушка посмотрела на меня удивленно. – Скоро гости появятся, – предупредил я. – Ты посиди пока рядом.
Спустя минуту я сильнее надвинул капюшон и крикнул, подняв руки:
– Андрей, Сергей, Паша! Выходите, я не вооружен. Есть разговор.
Три уголовника осторожно вышли из-за деревьев. Дюша и Корпус – с ножами, Паша держал в руке пистолет.
– Какой глазастый мусорок, – язвительно заметил Паша. – А не боишься, что глазоньки твои любопытные на перышках повиснут… – и затих, оплетенный фиолетовой сетью. Замерли и его дружки.
– Значит, так, граждане бандиты, мне ваши делишки по барабану, у меня своих дел полно. Я здесь по поводу пропажи людей. Роза – проводник в Ямбурское урочище, слышали о таком?
– Да, – заторможенно кивнул Паша. – Там чертовщина творится. Розочка, я надеюсь на тебя, слышишь? Не трепись, целее будешь. – Это Фиона чуть ослабила давление.
– Она молчунья, ты же знаешь, – ответил я за нее. – Эту туристическую лавочку собрались прикрыть. Я приехал разобраться. Разберусь – все останется по-прежнему. Не нравятся кое-кому наверху пропажи людей, и не абы каких. Грешат на уголовников. Ты понял меня, Паша?
– Понять-то понял… – сказал и замолчал.
– А дальше? – надавил я. Фиона усилила нажим.
– И поверил.
– Я бы еще помощь от тебя принял.
– Это какую? – удивился Паша.
Дюша с Корпусом тоже переглянулись.
– Пушку мне свою оставь. Я верну.
Паша на секунду замер и неожиданно для своих выщелкнул обойму, передернул затвор и бросил пистолет на землю.
– Пошли, братва, – позвал дружков и первый пошел восвояси. Через пару шагов обернулся. – Удачи тебе. Не знаю, кто ты, но не мент – точно. – И это при том, что Фиона практически прекратила воздействие.
– В чем дело, Паша! – послышался возмущенный крик Дюши.
– А в том, что прав оказался Корпус… – Голоса затихли.
Я собрал оружие. Не поленился и нашел патрон из ствола. Стандартный ПМ со спиленным номером. Мы продолжили движение.
– Ты – большой шаман, – нарушила молчание Роза. Она произнесла это не как имя, а как похвалу.
– В смысле?
– Ты много сил до этого потратил, но и сейчас от тебя сила исходила, я чувствовала.
– Дай бог, чтобы ее хватило! Вытащи колбасу, на ходу пожую, некогда останавливаться.
На первый привал остановились на закате. На севере он долгий, нежный, почти незаметный, плавно переходящий в сумерки. Роза тяжело дышала, и я влил ей силу Жизни. Она удивленно прислушалась к самочувствию и посмотрела на меня еще более уважительно. Показала направление к урочищу, и я вылетел свободным сознанием.
Четыре знакомых ауры я заметил километрах в пятнадцати от нас. Они мерно топали в сторону урочища. Таким темпом к темноте успеют, а там… я сжал зубы и снизился. Теперь последним шел Костя, и он же нес снятый с Зины рюкзак. Она, бедная, шаталась пуще прежнего, буквально висела на руке Тимофея. Вот они, явные следы «черноты»… тьфу, здесь уместнее говорить «серости». Если бы не снял слепок с алтаря, не заметил бы. Я и не видел. Жаль, что они мне после похода на кладбище не попались. Вот ведь скотство… Только через аурные метки вскользь последил. О! Рудик достал уоки-токи, значит, до места близко. Интересно, они сразу резать начнут или повременят? Молодец я, зазря не психую. Ага, фиолетово-серая ниточка к Зине тянется от… На поясе Тимохи висел холщовый мешочек. Из него полыхало серой силой Смерти и фиолетовым Разумом. Заглянул внутрь. Брошь. Черный камень в серебряной оправе. Тонкая и явно старинная работа. В камне искусное двустихийное плетение. М-да, еще одна древность. А где волшебный сундучок? Он оказался в рюкзаке Кости. Старинная деревянная шкатулка с маскирующим плетением. Она была лишь немногим меньше первой, что с жезлом. Внутри два странных прибора из техномагического обихода, финка с серым плетением, кривой жертвенный нож без плетения, но пропитанный силой, и три наконечника от стрел! Явно современные, но со встроенным заклинанием. Они-то зачем? Есть огнестрельное оружие. У Кости пистолет и у Тимохи с Рудиком по карабину. Что еще… у каждого на груди по одному амулету, наполненному силой Смерти. Все. Да, Зинины амулеты, слава богу, лежали у нее в кармане.
Поднялся выше и пролетел вперед. Вот оно, Ямбурское урочище, в часе ходьбы от троицы «серых» с моей Зиной. Кругом сопки, покрытые лесом, и вдруг – три из них были будто срезаны вертикальным ножом. Чистые скалы. У их подножия – каменистая долинка с пробегающей по ней извилистой речкой. Алтарный камень в центре. Большой валун с нарисованной на нем знакомой пентаграммой. Его переполняла сила. Рядом с жертвенником в голове пентаграммы стояла сложенная из камней небольшая четырехгранная пирамида. От нее во все стороны тянулись нити, из которых по периметру сплеталось охранное заклинание. Оно и закрывало урочище, отпугивало любопытных.
На берегу речки стояли палатки, в которых находились люди. Я увидел четыре ауры, но подробно не разбирался, время было дорого. Вернулся в тело и сразу прошел в метку Кости. Повезло, «серые» беседовали о времени жертвоприношения.
– …спать охота, – зевая, закончил говорить Тимоха.
– Успеем выспаться до рассвета, – успокоил его Костя.
– Константин Александрович, а почему обязательно на рассвете? – спросил Рудик.
– Ты еще молод, Рудик, и многого не знаешь. А почему не учишь? Ну-ка, сам ответь на свой вопрос.
– Константин Александрович, не могу я понять! – отчаянно выкрикнул «молодой».
– Как технику с колдовством соединять, ты мастер, а элементарных вещей понять не можешь! Тимофей, объясни молодому.
– Дело в том, что душа человека с рассветом просыпается, – с легкой иронией начал говорить Тимоха. – И не важно, спал ты или нет. Прана подпитывается лучами солнца, раскрывается и становится гораздо сильнее и слаще. Пасмурно или нет – не имеет значения. Метафизика – это тебе не твои электроны. А сейчас мы вдобавок имеем женщину с идущими месячными. Это вообще конфетка! Зачем портить себе и богам удовольствие?
Зарычав, я покинул астрал. Ну, суки! И внезапно поймал себя на мысли: дежавю. Снова алтарь, снова «черные», вернее – «серые», снова тупая злость. А чем это закончилось в руинах? Меня самого чуть в жертву не принесли, я себя переоценил. Все, хватит. Теперь буду вдвойне осторожен, на рожон не полезу.
– Отдохнули и двинули, – скомандовал я Розе.
– Стемнеет скоро, как по темноте пойдем?
– Я поведу. Мне не важно, день или ночь. А маршрут у меня уже здесь, – постучал пальцем по виску. – Пошли.
– Идем, Великий Белый шаман. – Девушка решительно встала.
Я поморщился. В руинах друзья тоже в меня верили, а я надежд не оправдал.
«Теперь у тебя есть горький опыт, ты не станешь рисковать. Я очень на это надеюсь», – сказала Фиона с многозначительным намеком.
Я не ответил.
До границы урочища мы добирались более пяти часов. Стояла ясная холодная ночь. Роза падала от изнеможения, держалась исключительно на моей силе Жизни. А перед охранным контуром к усталости добавился немотивированный страх. Моя «пелена разума» включилась сама (точнее, «девочки» создали, как только обнаружили угрозу), на Розу пришлось ее набросить.
– Отдыхаем, едим – и я пошел, – сказал я девушке.
– Куда пошел? А я? – обиделась Роза, дышавшая как загнанная лошадь.
– Ты подождешь меня здесь, спрячешься где-нибудь. Они тебя не найдут, гарантирую.
– Но… тебе нужна помощь!
– Я справлюсь, не переживай. Ты будешь мне обузой. – Разговаривая, я в две ветки вставил два заклинания: «щит жизни» и «пелену разума», потом завернул их в носовой платок и наложил на него маскировочный модуль. – Держи этот сверток при себе: поможет в случае чего. Действует примерно сутки. Помолчи, – прервал ее возражения и накинул на девушку «скрытку». Это заклинания из стихии Жизни для сокрытия ауры.
– Все, я отдыхаю. – Закончил с Розой и накинулся на еду, одновременно втягивая в ауру ману, к сожалению, только Жизни и Разума. Фиона с Синей тоже заряжались.
Спустя час я был готов. «С Богом», – подумал, мысленно сплевывая через левое плечо, и вылетел свободным сознанием.
Четыре палатки. Две китайские камуфлированные двуспалки и две четырехместные. Неподалеку обложенный камнями потухший очаг, деревянный стол и лавки под камуфлированным тентом. Обжитой лагерь, давно и надолго устроились, сволочи. Двое часовых. Один на противоположном берегу, второй на этом, перед тропинкой в лагерь. Оба были вооружены автоматами и сидели на открытых местах – скрытно не подберешься. Правда, они беззаботно дрыхли. Но меня смущали странные амулеты, наполненные стихией Смерти. Зина спала рядом с алтарем, сидя на корточках. Она по-прежнему была окутана серо-фиолетовой сетью. Нить от нее тянулась в ближайшую двуспальную палатку. В ней спали Тимофей с Рудольфом. Костя нашелся в большой палатке и тоже спал, вместе с неизвестным мужиком. Не в обнимку, в разных углах палатки. Судя по насыщенно-серой ауре, мужик являлся главным жрецом. Во второй четырехместке спали еще трое, в двуспалке – склад продуктов и всякой утвари. Там же в отдельном ящике нашлись обычные на вид небольшие камни с тонким рисунком внутри каждого – души жертв. Меня передернуло от омерзения. Имелся еще один автомат, два карабина и пистолет в палатке «охраны», у Тимохи и Рудика – карабины, у Кости – пистолет. Вот и все оружие. Вызвали недоумение два арбалета в «командирской» палатке, с болтами, наконечники которых были наполнены силой Смерти и замысловатым плетением, как у тех, в шкатулке… Да это они и есть! Оперативно поставили, поостеречься надо.
Внимательно осмотрел пути подхода-отхода и вернулся в тело. До рассвета оставалось чуть больше двух часов, так что пора. План, несмотря на острое желание освободить заточенные души, решил не менять. Надо реально смотреть на собственные силы.
– Роза, спрячься за теми кустами, – скомандовал, указывая на едва видимые в свете звезд контуры. – Жди меня с час после рассвета, если не появлюсь – возвращайся одна. В урочище не лезь!
– Белый шаман, а как же ты?!
– Я же сказал – ты мне не поможешь! А себя загубишь. Лучше передашь своим шаманам, что в урочище живут шестеро «забирающих души». Они вооружены. Пускай охотники отстреливают их издалека, а шаманы должны прикрыть стрелков от страха. Если этого не смогут, то грош им цена. Да, зимой они здесь не живут. Поняла?
– Я поняла, Егор, – Роза впервые назвала меня по имени. – Да помогут тебе духи предков, – после этих слов собрала наши вещи и побрела прятаться.
Я подошел к границе. Активное плетение имело вид серого забора из рыболовецкой сети. Накинул на себя «скрытку». Осторожно приблизил к «охранке» руку – ноль реакции, просунул дальше – ничего. Решительно шагнул сквозь нее. Тишина, всплесков нет. Глубоко вдохнул-выдохнул и ступил на тропу спуска в это мини-ущелье.
При помощи ночного зрения видел почти так же, как днем. Опыт скрытного перемещения по пересеченной лесистой местности у меня имелся. Далеко не егерь, но с задачей не шуметь в ночной тиши справился. Она сама естественно прерывалась редким воем далеких волков, уханьем филина и другими непонятными ночными звуками – все доносились из-за пределов урочища.
Часовой не проснулся. Теперь не проснется никогда. Громкий хруст ломающихся шейных позвонков, казалось, разбудит всех, но обошлось. Я подержал дергающееся тело за свернутую голову, внимательно огляделся и тихо положил его на землю. Защитный амулет, если это был он, на скрытую ауру не среагировал. Спрятал свой пистолет в карман и снял с убитого автомат. Магазин был, к сожалению, один. Через страшно скрипящий мостик из самодельного теса подобрался ко второму охраннику, замирая после каждого шага. Он, похоже, все-таки проснулся, но отреагировать не успел. Раздался еще один хруст свернутой шеи, и я надолго застыл, прислушиваясь к обстановке в лагере. Пошевелился только после возобновления всех храпов. Осторожно пробрался через мостик-лаги – и вот я с двумя автоматами около Зины. С момента пересечения границы прошло полчаса – непозволительно много!
Сеть вокруг головы девушки была сложной, многоуровневой. Конечно, если бы позволяло время, то можно было бы распутать ее без вреда для здоровья. А если просто оборвать управляющую нить, то Зина, как минимум, получит шок и потеряет сознание, как максимум – сойдет с ума, но это маловероятно, и рискнуть можно, но… основная проблема в амулете, вернее, в его хозяине. Он обязательно почувствует, проснется и… станет шумно. А я планировал просто забрать Зину, без подвигов. Меня сильно смутили защитные амулеты, которые, слава богу, на «скрытку» рассчитаны не были. Что ж, придется и дальше поработать «ниндзей». Спасибо Рону, опытнейшему лазутчику, за науку. Да я и сам за время бурной эгнорской жизни с войной и тайными операциями кое-чему научился.
Двухместная палатка оказалась очень тесной. Пришлось оставить автоматы на пороге и втискиваться, стараясь не наступить на руки-ноги. Тимофей что-то почувствовал и перестал храпеть. Пришлось поторопиться и вместо тихого сворачивания головы ударить охотничьим ножом в сердце. Коротко, без замаха. И сразу прикрыть ему рот. К сожалению, он долго дергался и разбудил-таки Рудика, который неприлично быстро сообразил, что к чему.
– А-а-а! – в страхе заорал он и потянулся к карабину.
Удар вересовского ножа скользнул по защите. Вот и проверка «серого» амулета. Хорошим оказался, на настороженность хозяина среагировал, да и удар наносился с большого расстояния. Все, маскировка больше не нужна – мана потревожена, и я бросил в Рудика «ловчую сеть» второго уровня – защита слетела… но мгновенно возникла новая! Я не стал больше атаковать заклинаниями. Включив свой «щит жизни», я тупо продавил серую пленку, возникшую вокруг противника, и перерезал Рудику горло. Эта схватка длилась не более трех секунд, а спустя еще две я, вылетев рыбкой из палатки, стоял у порога и опустошал магазин автомата.
Я стрелял по палаткам, чередуя очереди, с командирской на охранную. Грохот выстрелов возвращался усиленным эхом, рвал предрассветную тишину. В перерывах между очередями раздавались крики и стоны. Сменил пустой автомат на заряженный и замер, прислушиваясь.
Обе палатки завалились. В правой, с тремя «серыми», заметное шевеление и стоны. Выпорхнула одна душа. Кстати, души первых четырех «серых» я тоже видел – совсем недавно ушла Рудикова. Левая, командирская палатка лежала без движения, одной бесформенной кучей.
Не выпуская груды тряпок из виду, подошел к лежащей на земле Зине. Она была без сознания. Заклинание, как я и ожидал, исчезло со смертью владельца амулета – для того я и лез в палатку. Влил в Зину силу Жизни и почувствовал опустошение собственной ауры. Приводить девушку в чувство пока не стал. Придется сначала разобраться с остальными. Непросто будет. Амулеты мощные, пули отводят и «ловчую сеть» второго уровня не пропускают. Жаль, ничего другого атакующего из стихии Жизни не знаю, да и маны осталось катастрофически мало.
«Да вылези кто-нибудь, наконец! Эх, мне бы мою саблю! Черт, охотничий нож в палатке забыл, а вересовским резать вслепую, через ткань палатки – несерьезно». Я рассуждал об этом и о многом другом, медленно двигаясь к палатке охраны.
В ней двое живых с автоматом и карабинами, не считая пистолета. Под завалом у Кости имеется еще один и там же два любопытных арбалета. И мужик, пропитанный силой, в придачу. Но сначала надо нейтрализовать автомат, целый рожок я отвести не смогу, силы не хватит.
– Сдаемся, – закричали из палатки, – не стреляйте! – активное шевеление и вой раненого вперемежку с руганью.
Я промолчал и опустился на одно колено. Разрывая ткань, из палатки показался полуголый человек в теплой фуфайке. Одну руку держал поднятой, второй зажимал кровоточащий бок. Я нажал на курок. Только пятая пуля не отклонилась и проделала аккуратную дырочку в переносице. Целился я в корпус, но «калаш» задрался. Удачно получилось. Мужик рухнул, но чувство опасности взвыло. Я перекатился в сторону, а в место, где я недавно сидел, зацокали пули. Пришлось перемещаться дальше и дальше, пока не обогнул спрятавшегося за трупом товарища «серого». Его защиту пробили последние пули из длинной очереди, и мой автомат заглох. «Серый», видимо, не обладал ночным зрением, поэтому продолжал палить в то место, откуда увидел вспышки выстрелов, а перевести огонь не успел.
Не зря в магическом мире нет огнестрельного оружия, не эффективно оно. В наконечник стрелы или арбалетного болта можно впихнуть заклинание и напитать силой, а в пулю… в принципе можно, но замучаешься в каждую, это же ручная работа. Кроме меня, конечно, – я штамп создал, но я – исключение. Наконечники опять-таки можно извлечь, далеко не улетят, а пулю где найдешь? Слишком дорого выходит. Да и порох – вещество крайне ненадежное, при необходимости можно разработать много способов его дистанционного воспламенения.
Это я от нервов так рассуждаю. Застыла поваленная палатка с Костей внутри, не слыхать их и не видать шевелений, будто они там померли. Подходить боязно. Я уже минут пять лежу за трупами, положив на последнего убиенного карабин. Отыскал-таки, нашарил. Старый СКС со спиленным штыком. Ни разу не стрелял из такого. А ну-ка… пуля впилась в нагромождение, бывшее когда-то палаткой, полыхнуло серым – и все. Снова тишь да гладь. У них-то время не ограничено, а вот мне пора убираться. С другой стороны, оставлять их за спиной, когда я с Зиной на руках… это пат. Надо девушку срочно на ноги ставить и валить отсюда. Осторожно попятился назад.
Костя злился на себя, на глупого мента и на весь мир. Они с Василием, бывшим эвенкийским шаманом, а ныне главным жрецом Апопа алтаря Равновеликих Богов оказались под завалившейся палаткой. Один напавший, странный мент, убил всю жертвенную пятерку (команду, необходимую для правильного совершения ритуала) и гостей, его «подчиненных» – начинающих колдунов Тимофея и Рудика. Костя почувствовал их смерть, и ему стало больно. Особенно жаль Рудольфа, который подавал большие надежды. В его руках техника будто сама собой скрещивалась с колдовством. Невольно всплыли воспоминания, как они чуть не погибли при открытии портала Равновеликим Богам. Проклятый жезл выпил их жизни, они постарели тогда лет на десять. Потом, конечно, вернули все сторицей, но неприятный осадок остался. Рудик после этого взялся обезопасить использование портала и сделал это всего за полгода.
Костя с Тимохой глядели на странную смесь древности и современности с удивлением.
– Я использовал силы Жизни, Разума и Смерти, – объяснял им гордый своей работой Рудик. – Приглядитесь. Очень мелко, но увидеть можно. Я, оказывается, могу увеличивать рисунок, сам не пойму за счет чего. Смотрите, очень похоже на ауру жреца. А вот эти катушечки – мое ноу-хау! – Рудик приплясывал от радости. – Сигналы в определенной комбинации активируют ауру! А после снимают показания работы жезла. Все выносится на экран. Наши придурки-пространственники увидят пробой между мирами, довольными будут, как коты после валерьянки, и смотреть на нас станут с уважением, а то косятся все время.
– Косятся, – зло повторил Тимоха. – Разрешили бы вы их подчинить, Константин Александрович!
Костя еле заметно поморщился. Ничего, скоро придет время, когда его станут называть как минимум господином, в том числе и «коллеги».
– Нет. Мы используем их втемную, пусть так и останется. Небольшого воздействия хватает, а с этим «прибором» они сами начнут нам в рот смотреть, поверьте мне на слово. Подчинишь – поменяется характер. Зачем нам лишнее внимание? Рудик, следующая жертва полностью твоя, заслужил.
– Спасибо, Константин Александрович!
Своего отца Костя не помнил, он ушел сразу после Костиного рождения. Мать не кормила его баснями про летчика. Она вообще никакими баснями его не кормила, она пила. Отчимы менялись как перчатки. Такие же алкоголики, как и мать. Мальчик возненавидел пьянство. Не ударился во все тяжкие, как большинство его сверстников из таких же семей, а, наоборот, ударился в учебу. Пропадал в школе, просиживал в библиотеках. Там он погружался в свой выдуманный мир, где царила справедливость, и вершил ее он. Но библиотека обязательно закрывалась, и мальчику приходилось возвращаться в ненавистный голодный дом. Небогатые библиотекарши подкармливали его, и это было унизительно.
В подростковом возрасте Костя увлекся историей Древнего мира. Сильно поразила его мифология египтян, красивая и загадочная, особенно «Книга мертвых». Перечитал всю доступную литературу, самостоятельно изучил иероглифы, выучил наизусть все доступные тексты молитв всем божествам и читал их в уме чуть ли не постоянно. Путешествие к пирамидам стала его идеей-фикс. Тогда, в шестидесятые, это было почти несбыточной мечтой.
Однажды, вернувшись домой, Костик застал мать сильно избитой.
– Сыночек, – пьяным голосом пожаловалась ему мать, – он грозится меня убить. Приревновал, скотина пьяная! Вон, лежит, дрыхнет. Ну, я ему! – с этими словами попыталась подняться, но упала, схватившись за живот. – Убью! – прорычала в пьяной истерике и затихла. Уснула на полу, рядом с пустой бутылкой из-под портвейна.
Этот «отчим» отличался скверным характером. Он неоднократно избивал мать да и на Костю смел поднимать руку. Пасынок терпел. Лишь бы мать была счастлива, своим, пьяным, опустившимся счастьем. Но в тот день Костик не выдержал. Кровь ударила юноше в голову. Не помня себя, он схватил кухонный нож и вонзил его в сердце спящего мужчины.
Нож вошел удивительно легко, словно не в грудь человека, а в масло воткнулся. Дальнейшие ощущения описать невозможно. Блаженство, полет к небесам, оргазм – все вместе и очень долго. Костя очнулся на полу рядом с диваном, на котором лежал труп старика с торчащим из тела кухонным ножом. Настроение было отличное, сил столько, что, казалось, можно горы двигать, если возникнет необходимость. Дождался ночи, завернул тело в простыню и спокойно, играючи вынес его укромными переулками к реке и сбросил в воду. Удивительно, но крови не пролилось ни капли!
Угрызений совести Костя не испытал. Он, наоборот, посчитал убийство актом справедливости и был страшно горд, что совершил его он, никому не известный юноша-отличник, как водится – очкарик. Вернулся домой и лег спать на тот же диван, ставший алтарем. Это дополнительно грело душу.
Ночью к нему явились египетские боги. Пятеро, имеющие непосредственное отношение к смерти. Главным был змей Апоп.
Со следующего дня началась новая жизнь будущего верховного жреца Апопа. Так ему сказал сам змей. Юноша поступил на исторический факультет, стал археологом, объездил полмира. Под воздействием силы чиновники легко подписывали любые бумаги, поэтому проблем с выездом из страны для участия в экспедициях у Костика не было, как не было и проблем с финансированием. Боги указывали ему, где и как искать нужные артефакты, как правильно совершать ритуалы и многое другое. Свели его с другими жрецами, и каждый мнил себя Верховным. Но Костя верил в то, что он – единственный. Правдиво говорить о снах с «коллегами» было не принято. Конечно, он подозревал, что боги могут каждому своему жрецу обещать первенство, и считал это справедливым, нужным для здоровой конкуренции, ведь все колдуны жутко честолюбивы.
В девяностые началось раздолье. Сами собой возникали разные секты, в том числе и сатанинские. Из них Костя и стал вербовать адептов. После первой же жертвы, перешагнув через совесть, все участники ритуала становились ревностными почитателями Истинных Равновеликих Богов. Еще бы.
Во-первых, сила. Она была реальной, видимой, осязаемой. Адепты сразу начинали видеть ауры и многие другие «потусторонние» вещи. Впоследствии дар можно было развить и научиться подчинять людей, убивать или лечить. Продлять свою жизнь, защищаться от пуль и делать многие другие невероятные вещи. Одним словом, стать колдуном. Служители египетских богов почему-то предпочитали называть себя так, а не магами или волшебниками.
Во-вторых, ни с чем не сравнимый кайф во время жертвоприношения.
В-третьих, ощущение собственного могущества, сладкое чувство тайной власти над окружающими. Если у кого и оставались моральные запреты, то они быстро стирались.
И вот, года три назад, боги впервые потребовали передать им души. Объяснили, как сохранить их во время жертвоприношения, как и где переправить. Про то, что жезл «сосет» силы, то ли забыли предупредить, то ли не посчитали нужным – если ты слаб, то не годишься на роль Верховного жреца. За полгода собрали необходимое количество душ, попытались переправить – и чуть не погибли. И лишь два года назад, благодаря Рудику, дело пошло. И не только у «жертвенных пятерок» Кости, но и у других. Заметно возросла сила адептов, повысилось качество амулетов, усилились немногочисленные Истинные алтари. День, когда боги, или все-таки демоны – Костя всегда путался, спустятся в наш несовершенный мир, неумолимо приближался. И тогда…
Константин Александрович и желал, и боялся появления хозяев. А ну как не он станет Верховным? А если сам в чем-то провинился? Тогда – под нож! Сила почитателей Апопа была самая «сладкая», в этом он убедился лично, когда принес в жертву провинившегося младшего жреца. На втором месте стояли беременные женщины, на третьем – женщины во время месячных. Дети, вопреки представлениям европейских сатанистов, стояли на последнем месте. Их души, не успевшие вобрать в себя силы мира, были самыми слабыми.
Лежа под завалившимся тентом, Костя жалел, что пошел на поводу у Рудика с Тимохой. Видел же, что мент необычный, но не удержался – его жена просто сочилась сладостью. Подвела самоуверенность. Привыкли, что милиция всегда перед колдунами на коленях стояла. Стоит только пожелать, укоризненно покачать пальчиком – дело закрыто. А сколько он встречал людей с такой же богатой аурой, как у Егора? Никто из них не умел пользоваться силой, и этот, похоже, не умел, ни разу не видел от него узоров. Ошибся Верховный жрец, этот хитрый длинноволосый парень скрывал умения. Даже не парень, а солидный мужик, судя по изменившейся ауре. Или он жизнь на силу обменял? Тогда мент еще опасней. Ничего, есть у них с Васей туз в рукаве…
Я уже подкрадывался к Зине, когда чувство опасности снова взвыло. Провалился в ускорение и сразу услышал скороговорку Фионы:
«У тебя пара секунд, дольше не продержу!»
До последних живых «серых» было метров десять. С мыслью «Зачем отходил?!» – бросился вперед. Они появились вдруг, как из-под земли. Не медленно поднялись, а именно возникли. Возникли – это, конечно, преувеличение, быстро вскочили сквозь медленно оседающую ткань, нисколько не уступая мне в скорости. Я как раз оттолкнулся в прыжок.
Костя и незнакомый эвенк держали в руках арбалеты. Болты сорвались почти одновременно. Не думая, я вбухал остатки своей «жизненной энергии» в создание двустихийного водо-воздушного «диска». Для запуска плетения маны хватило, но ускорение кончилось на пике прыжка. Теперь не увернуться.
Один болт промазал, второй, не обратив внимания на «щит жизни», пробил живот насквозь и наконечником вышел из спины. Я этого не почувствовал, как не увидел и разрезанных «диском» серых. Они пытались увернуться, но заклинание и было на это рассчитано. Для того оно и создавалось нами (мной и Агнаром), чтобы вырезать именно магов, невзирая на попытки скрыться или защититься.
Последнее, что я запомнил, это была мысль: «Зина спасена. Прости меня, Лиза. Я люблю тебя, Лизия!» Даже удивиться успел, что произнес полное имя – не имел к тому привычки. О смерти не думал. Я знал, что уже умер.
Глава 17
Роза уснула мгновенно. Слишком вымоталась. С такой скоростью дойти до урочища – дело немыслимое. Еще и без оружия. Не то чтобы путешествие было очень опасным, совсем нет, просто не принято было в тайгу без карабина ходить. В этот раз повезло, а если волки или росомаха? Та же рысь может сюрприз преподнести. Медведи осенью спокойные, они для туристов страшилка. Конечно, самый опасный зверь – человек, но и о четвероногих забывать не стоит.
Роза хотела было напомнить Белому шаману об оружии, когда увидела его сидящим на пне в старых вырубках, но едва шаман повернулся, как вопрос снялся сам собой: тому, кто умеет использовать собственные силы для борьбы с духами, оружие не нужно. В этом она чуть позже убедилась воочию. Паша, для ее начальства – авторитет, которого боялись до дрожи в коленях, в ответ на легкое дуновение силы отдал Егору пистолет. Тогда девушка окончательно уверилась в успехе вылазки. У самой Розы карабин давно отобрали – неформальная власть в поселке ревностно оберегала собственное существование. Желающих подсесть на золотую жилу всегда достаточно, даже в таком малолюдном месте.
Потом был быстрый поход, приливы силы от Егора, его видение маршрута и, наконец, амулеты. От них шел слабый ток, который исчез, как только шаман завернул веточки в носовой платок. Роза была поражена. Ее дед был хорошим шаманом. Она помнила, как подолгу камлал он перед созданием каждого талисмана на удачу или для здоровья, а тут как бы походя – амулет для защиты от злых духов с явно ощущаемым дуновением силы. Девушка не сомневалась в победе Егора и не собиралась ему мешать. «Передать шаманам» – и другие слова – не больше чем уловка, чтобы женщина не вздумала спускаться в урочище в разгар битвы с духами.
Да что она, не понимает? Привык Белый шаман с глупыми женщинами общаться, которые дальше своего носа не видят и лезут куда не просят. И еще он боялся сглазить. Нельзя заранее хвастаться скорой победой, предки этого не любят. Только зря он ей разжевывал то, что она давно проглотила. Она с детства чувствовала духов: как злых, так и предков. Дед давно удивлялся этой Розиной способности и шутливо называл ее Вальчикан – «глазастенькая».
Утром, если Егор не вернется и «забирающие души» не выйдут, то она… посмотрит, что делать. Первым делом надо поспать, она не двужильная.
Примерно так рассуждала девушка, укладываясь на теплый спальник и укрываясь пуховым одеялам. Забираться в тесный мешок, из которого долго вылезать – поостереглась.
Прошел всего миг, и девушка, вздрогнув, распахнула глаза. Со стороны урочища порывами шел ветер силы духов, слышались автоматные очереди. Через пять минут ударил ураган, и все затихло.
Восток окрасился кровью. Ярко-алым злым предзнаменованием.
Роза посмотрела на часы. Прошло три четверти часа с момента ухода шамана. «Он мертв… – внезапно поняла она. И не захотела в это поверить. – Не может быть, не может быть…» – молитвенно шептали губы.
Роза честно выждала два часа после рассвета. Из урочища не вышел никто. Ни Егор, ни «забирающие души». А ведь пора, иначе до темноты не успеют, а утром вертолет. Роза решилась и пересекла невидимую границу. Совсем чуть-чуть дунуло силой – и все, будто легкий шепоток приласкал кожу. Накануне она успела почувствовать ее влияние, секунды, пока Белый шаман не прикрыл девушку: панический страх и упорное желание свернуть в сторону. Роза уважительно погладила завернутые в платок веточки.
В долину спускалась целый час. Пряталась за каждым деревом, пугливо прислушиваясь к каждому шороху. В абсолютной, мертвой тишине урочища любые шумы звучали как выстрелы.
Действительно мертвой. В ущелье лежали трупы. Частью окровавленные. На противоположном конце каменистой площадки так и вовсе валялись куски тел, словно сумасшедший мясник поработал. Но самое главное, Роза почувствовала полное бездушие места. Духи предков сбежали отсюда, покинули это проклятое урочище. От большого плоского валуна с четко прорисованной пентаграммой и от каменной пирамиды ощутимо дуло зловещей силой. Но одна живая душа здесь находилась – жена Белого шамана. Роза побрела к ней, с тоской косясь на бездыханное тело Егора, к которому подбегала в первую очередь.
Он лежал на полпути между алтарным валуном и разрубленными телами, лежал на животе в неудобной позе с неестественно раскинутыми руками. Правая сжимала выкидной нож. Пальцы были бледные и худые, кожа на них морщилась, точно принадлежала старику: грубые складки чередовались с мелкими трещинками, как у скомканного пергамента, тронутого веками. Из спины торчал прикрытый бушлатом наконечник стрелы. Если бы Роза не чувствовала тока сил, то не заметила бы и накололась. Или перевернула бы тело и еще сильнее растревожила рану. В стреле сидел злой дух, он жаждал смерти, он хотел захватить и поработить любую душу. Девушка вздрогнула, представив, как прокалывает им руку, и еще больше испугалась за Белого шамана. Жив ли он после такого? Судя по тому, что злой дух не успокоился, душа шамана оказалась ему не по зубам. Откинутый капюшон заставил Розу завыть сквозь зубы. На нее смотрело холодное лицо старика. Впалые глазницы, ввалившиеся щеки, дряблая складчатая шея под полностью седой бородой. Веки закрыты. Роза не решилась их сдвинуть.
Егор был мертв. Отдал свою жизнь за жизни всех «крадущих души». Тоска захлестнула девушку с головой, смывая остатки надежды.
На Зину, чтобы она очнулась, пришлось плеснуть водой из речки. Жена шамана судорожно вздохнула, тряхнула головой и застонала, закрыв лицо руками.
– Успокойся, – вяло произнесла Роза, садясь на землю, – тебе нечего больше бояться, твой муж убил всех.
Зина вздрогнула и убрала от лица руки.
– Ты кто?! – она с трудом фокусировала взгляд. – Официантка?! Что ты здесь делаешь? А где это я? Почему так холодно? Как голова болит! – задавая каждый вопрос, Зина поворачивала голову налево, направо, но с земли не поднималась, поэтому трупы пока не замечала.
– Тебя хотели убить и выпить душу. Твой муж бросился тебя спасать. Спас, ты жива. В отличие от него…
– Где я?! Объясни толком! – Зина попыталась сесть, но тут же упала, со стоном схватившись за голову. Роза смотрела на эти страдания невозмутимо. Грусть по шаману выдавила остальные чувства.
– Ты в Ямбурском урочище. Тебя привели сюда, чтобы заколоть на том алтаре, оглянись. Ты совсем ничего не помнишь?
– Я в лесу?! – в отчаянии закричала Зина, не силах поверить в очевидное. – Как я здесь очутилась?! – Слова о судьбе Егора прошли мимо ее ушей.
Роза не ответила.
Спустя несколько мучительных минут и множество бесплодных попыток Зине все же удалось сесть. Голова перестала разваливаться, держать ее руками стало не нужно.
– Я же только что проводила Егора, прилегла на минутку и… все, я здесь, – недоуменно проговорила она. – А где Егор, он вернулся? А что это здесь произошло? – спросила с замиранием сердца. Только сейчас она увидела трупы, и только сейчас до нее стал доходить смысл сказанных Розой слов.
– Егор!!! – вырвался у нее нечеловеческий вопль, и девушка, шатаясь, бросилась к недвижному телу.
Роза успела в последний момент. Зинина рука почти коснулась наконечника, когда Роза перехватила ее за запястье.
– Под курткой – отравленный наконечник, – глухо пояснила она. – Ты чуть не укололась.
– Пусти, он жив, я чувствую! – истерично вопила Зина, вырывая руку. – Я медсестра!
– Осторожней со стрелой, – предупредила Роза, отпуская девушку.
Не прикасаясь к опасному выступу и не пытаясь перевернуть Егора на спину, Зина прижала пальцы к шее в надежде нащупать пульс.
«Боже, какой он старый! Но это точно он, я точно вижу! – думала девушка. – Если бы я его не знала, ни за что не поверила бы в такое быстрое старение. Егорушка, любимый, ну, давай: один удар сердца, не умирай!!! Эх, если бы ты был рядом!.. Ой, дура! Какая я дура!!!» – чуть ли не вслух выкрикнула Зина и принялась лихорадочно копаться в кармане брюк.
Амулет «исцеления» зажат в руке, по кулаку бежит тепло. Она сразу поняла, что надо делать, и горячо пожелала исцелить любимого. Мгновение спустя почувствовала пустоту амулета и снова прижала пальцы к сонной артерии. Минута ожидания тянулась мучительно долго, и, когда под пальцами явственно прокатилась волна пульса, внутри Зины лопнула какая-то струнка, державшая девушку в постоянном напряжении. Через полминуты она ощутила еще одну волну крови в теле Егора, еще через тридцать секунд – новую. Четыре удара в минуту – уже не труп, но и далеко не живой. Зина, медсестра реанимационного отделения, расслабилась окончательно. «И не таких вытаскивали…» – самонадеянно подумала она.
– Эй, ты чего это такая довольная! – Роза словно очнулась, увидев счастливое лицо жены Белого шамана.
– Он жив, понимаешь, он жив! – прошептала Зина сквозь слезы.
– Не может быть… – прошептала Роза и приложила руку с другой стороны шеи.
Она почувствовала мощный вихрь силы, исходящий из талисмана. «Это не вернет человека к жизни», – подумала эвенкийка. И не вернуло. Жизни в теле не прибавилось. Однако через пять минут Зина расцвела в радостной улыбке, и Роза с надеждой прижала пальцы к шее шамана и тоже почувствовала одинокий удар пульса.
Через пятнадцать секунд – еще. Нет, жизнь не вернулась, но и смерть отступила. Душа не желала окончательно покидать тело, и более того, удерживала организм от распада. Теперь все зависело от желания жить. Если душа захочет – вернется окончательно, есть куда; если понравится свобода – уйдет в страну предков. Появился проблеск надежды. Дед рассказывал о таких редких случаях, когда дух не теряет связи с почти мертвым телом. И по телевизору, который Роза время от времени смотрела, иногда говорили о летаргии. Это слово будет понятнее для непосвященных. Тело ни в коем случае нельзя хоронить; в прохладное помещение перенести – и пусть оно лежит, ждет своего часа. Как долго – другой вопрос; может, день, а может, и годы…
– Эй… Роза, кажется? – Голос Зины вырвал внучку шамана из задумчивости. – Надо стрелу вытащить.
– Что? Ах да. Наконечник надо снять обязательно, а саму стрелу нежелательно, может кровью истечь.
– Не переживай. Он – точно не истечет, – уверенно заявила Зина. Она давно совместила быстрое выздоровление Вереса и способности Егора. – Правда, теперь он не в лучшей форме, но ничего. Когда очнется – не обрадуется, если стрела в животе останется…
– На холод его надо, – прервала Роза рассуждения жены. – Он в летаргическом сне, надо тело сохранить до возвращения души.
– Какая летаргия?! – возмутилась Зина. – Я – медсестра реанимации! У него просто глубокая кома!
– А я – внучка шамана, и он – шаман! – твердо возразила Роза. – Я вижу: в нем нет жизни! И смерти тоже нет. Ты хочешь, чтобы он сгнил на солнце?!
Женщины сами не заметили, как встали друг против друга, от волнения раскрасневшись. Еще немного – и они вцепятся друг другу в волосы. Роза первая заметила комизм ситуации.
– Давай для начала стрелу вытащим, – усмехнулась она. – Потом лечить его начнешь. Капельницу поставишь, – под конец не удержалась от сарказма.
– И поставлю! – не сдалась Зина.
Она уже поняла правоту официантки. Летаргический сон – последняя грань между жизнью и смертью, это сильнее, чем самая глубокая кома. Егору и дышать необязательно. Но на солнце ему точно нельзя.
Очень аккуратно срезали наконечник. Роза брезгливо откинула его подальше. Зина взялась за наполовину погрузившееся в тело пластиковое оперение и плавно извлекла короткий деревянный болт из тела. Крови вышло совсем немного.
«Если бы был поврежден крупный сосуд, то даже при отсутствии давления крови вышло бы гораздо больше», – успокаивала себя медсестра.
Внимательно ощупала живот и жидкости там не обнаружила. Довольная, плотно перевязала старческое тело Егора бинтом из «трофейной» аптечки.
Роза объяснила эффект потери молодости. Какие-то «жизненные силы» переходят в силу духов, и Егор мастерски владел этим шаманским приемом. Такое старение – не настоящее, оно хоть и с трудом, но обратимо. Главное в этом умении – вовремя остановиться, и это, видимо, Егору не удалось. К тому же отравленная арбалетная стрела добавила негатива. Зина словам Розы поверила. Она еще толком не осмотрела поляну, но тела, разрубленные на ровные доли, разглядела. Их трудно было не заметить. То, что это сделано не руками, в доказательствах не нуждалось, и связь этого действа с постаревшим Егором не вызывала сомнений.
Тело спрятали в небольшой скальной нише, где хранились продукты: что-то типа холодильника. Постелили еловых веток, одеяло и укрыли еще одним. Транспортировать нельзя. По крайней мере, пока. Потом, если пробуждение затянется или никто сюда с миссией спасения не явится, придется переносить. Тогда Розе надо будет лично сходить за помощью – спутникового телефона у «забирающих души» не нашли, только парочку маломощных уоки-токи, да неизвестно как включаемая рация. Может, после разберутся, но это потом, сейчас не до того.
– Пропало пять человек из вашей группы, обязательно начнут искать, – убежденно сказала Роза, когда встал вопрос, что делать.
– Побыстрей бы! Если Егор долго не сможет проснуться, то лучше ему лежать в больнице.
– С больницей согласна, но нас не найдут, – с усмешкой заметила Роза.
– Почему это?
– Потому что урочище закрыто злыми духами. Ты не помнишь, как тебя вели, но я на своей шкуре почувствовала. Любой, кто приблизится, – свернет в сторону. Зверья здесь нет, разве не заметила? Шаман талисман сделал, – сказала, показывая завернутые в носовой платок веточки. – С его помощью я и прошла. Но сила скоро из них уйдет.
– Так что же делать? – огорчилась Зина. Она снова поверила. В явную мистику поверила, над чем раньше посмеялась бы.
– Не знаю. Алтарный камень и та пирамида переполнены силой; возможно, они и держат защиту.
– Та пирамида? – уточнила Зина, присматриваясь к сооружению, на которое указывала Роза. – Отлично! Египетские гробницы, конечно, века стоят, но эта им явно не конкурентка! – с этими словами решительно направилась к ровной четырехгранной груде, сложенной из валунов.
– Стой! – испуганно крикнула Роза, желая было остановить Зину, но быстро передумала. – Нет, ничего; иди, разбирай.
Сказала – и приготовилась к жгучему урагану. Ох уж эта чувствительность! Иногда девушка искренне сожалела о своем даре. Она и не мыслила подойти к этой куче камней. Ей на расстоянии было не по себе, а тут – разбирать! «Я в этом тебе не помощник. Давай, жена шамана, работай», – подбодрила она свою невольную подругу, не проронив ни слова.
Зина ни о чем не думала. Подошла и скинула с невысокой пирамиды верхний камень. Он как раз лежал на уровне головы. Ничего не почувствовала. Пожала плечами, оглянулась, чтобы позвать Розу, но проглотила язык. Молодая шаманка лежала на земле, обняв себя руками. На немой вопрос Зины ответила, еле заметно кивнув, мол, продолжай. В глазах при этом читалось страдание.
– Тебе точно помощь не нужна? – уточнила Зина, продолжив разбирать пирамиду.
Роза утвердительно хлопнула ресницами. На большее сил у нее не осталось.
Разобрав половину пирамиды, девушка вдруг почувствовала странную пустоту в кармане брюк и только сейчас вспомнила про амулет, который, кажется, разрядился. Вслед за этой мыслью на нее навалилась резкая слабость. Зина еле-еле добралась до Розы и рухнула без сил. Очнулись они лишь через несколько часов, перед самым закатом.
– Ну как, Роза, удалось?
– Не знаю. Силы из пирамиды развеялись. Завтра схожу, проверю границу. Надеюсь, мой талисман не до конца разрядится… хотя, он уже… того, по-моему. Ладно, пошли спать.
Девушки освободили от вещей двухместную палатку, собрали оружие и оттащили трупы. Зине было не привыкать, она на мертвецов насмотрелась, а вот Розу чуть не вырвало. Особенно когда таскали части тел. Разрезы были на удивленье ровные, даже скальпелем так не получится, не говоря уже о топоре или пиле. Подумать страшно, чем это их Егор уделал.
«Границы» не было. Роза вернулась с двумя рюкзаками: своим и Егора. Зина чуть не вырвала его рюкзак из рук Розы и устыдилась своей несдержанности. Но это же его вещи в руках у… неизвестно кого! Молодая шаманка лишь еле заметно усмехнулась.
– Продуктов полно, теплая одежда есть, спать есть где. Осталось ждать, – сказала Роза за едой.
Зина молча согласилась. О вертолете, который, наверное, уже улетел на материк, не дождавшись пятерых пассажиров, она и думать забыла.
«В Главное управление ФСБ
Начальнику отдела электронной разведки и контрразведки
генералу Краснову
Только для служебного пользования. Совершенно секретно
Предварительный отчет
о работе отдельной оперативно-следственной бригады
электронной безопасности ФСБ по г. Закутку
В ходе проведения следственно-розыскных мероприятий на данный момент были получены следующие результаты.
1. Аппаратура, с помощью которой был снят ролик, названный нами «Крестные отцы», пока не обнаружена.
2. Однако в деле о «Неуловимых мстителях» наметились существенные подвижки. Группа расследует все версии, но одна выделена как наиболее перспективная. Предполагаемые мотивы действия «Неуловимых»: кроме абстрактной «борьбы за справедливость» с привлечением внимания общественности, выявляются сугубо личные причины – защита жизни и здоровья от мести на почве ревности и личных неприязненных отношений со стороны главного действующего лица нашумевшего ролика, криминального авторитета Славика. В причастности к «Неуловимым» подозреваются (перечислены в порядке возрастания значимости): Зинаида Хром, Сергей Хром, Егор Комес. Последний заслуживает особого внимания и особой осторожности в случае проведения в отношении его оперативных мероприятий, в том числе силового задержания. Многочисленные свидетельства заставляют полагать, что он обладает некими умениями, которые можно отнести к компетенции отдела «П», причем оценить силу этих умений не представляется возможным. Предполагаю, что его способности имеют прямое отношение к мощной экстрасенсорике (колдовство, магия?). Кроме того, имеются свидетельства о хорошем владении им навыками рукопашного боя, по крайней мере, в форме «боя с тенью» (копии протоколов прилагаются).
3. Комес Егор Ронович – уроженец поселка Таежный Кутинского района. Сведения о его жизни до появления в Закутке получить пока не удалось. В Закутке впервые появляется 9 августа сего года, когда был доставлен в местную центральную районную больницу в бессознательном состоянии. 14 августа с диагнозом «ретроградная амнезия» был выписан (справки прилагаются). Стал сожительствовать с медсестрой реанимационного отделения Зинаидой Ивановной Хром, бывшей женой Вячеслава Игоревича Очирова (криминальный авторитет Славик). 11 сентября Комес и Хром вместе отбыли в г. Красноярск с намерением посетить п. Вартарара Республики Эвенкия. Цель поездки (со слов Эльвиры Хром, требует проверки!) – посещение места ритуального жертвоприношения, совершенного полтора года назад (дело расследует начальник следственного отдела Кутинского РОВД Сергей Иванович Хром, брат Зинаиды Хром).
Копии документов всех фигурантов, копия дела «Неизвестный», копия дела об убийстве криминального авторитета Змея, совершенного в форме ритуального жертвоприношения, прилагаются.
Перед отбытием из Закутка Егор Комес две недели работал в косметическом салоне «Спа» на должности мага-целителя. Многочисленные свидетельницы в один голос уверяют, что он действительно помогал клиенткам, облегчая течение самых разных заболеваний и устанавливая верные диагнозы. Копии протоколов допросов, медицинские справки прилагаются.
4. В Закутке обнаружен так называемый амулет «исцеления», представляющий собой круглый деревянный медальон толщиной 1 см и диаметром 5,5 см с нарисованным на нем красным крестом, эмблемой медицинской помощи. Дерево и краска свежие. И рисунок и сам амулет сделаны кустарным способом, без использования станочного оборудования. Художественный уровень изображения слабый, явно любительский. Создатель амулета – Егор Комес. Изделие отправлено в Москву, в отдел «П» для проведения глубокой комплексной экспертизы.
5. В ходе предварительного исследования было выявлено:
а) Амулет – не шарлатанская подделка, он действительно помогает. В частности, значительно облегчил состояние моей жены, уроженки г. Закутка, страдающей хроническим заболеванием (астма).
б) Получить амулет можно исключительно в дар, в ином случае он якобы теряет свои свойства (требует проверки). Данный экземпляр, к сожалению, уже пустой, требующий зарядки путем помещения медальона в лесной массив (сведения не проверены), был передан мне женой, которая в свою очередь получила его от подруги детства, Эльвиры Игоревны Хром, которой амулет достался непосредственно от Комеса.
В связи со всем вышеизложенным предлагаю:
1. Объявить Егора Роновича Комеса в федеральный розыск с пометкой: «Только обнаружение!» Сведения о местонахождении подозреваемого немедленно передавать в органы ФСБ. Попытка задержания либо установление негласного наблюдения силами МВД недопустима.
2. За Сергеем Хромом установить круглосуточное негласное наблюдение с использованием всех возможных технических средств, включая прослушку телефонов и слежения посредством сети Интернет.
3. Объявить в розыск Зинаиду Хром. В случае, если она будет обнаружена вместе с Егором Комесом, сопровождаемая им, то дальнейших действий в отношении нее не предпринимать; в иных обстоятельствах необходимо будет установить за ней круглосуточное наблюдение с использованием всех доступных технических средств, включая прослушку телефонов и слежения посредством сети Интернет.
4. Усилить нашу оперативно-следственную группу личным составом и техническими средствами (список прилагается).
Поиск «магической» аппаратуры продолжается.
Начальник оперативно-следственной группы по г. Закуткуподполковник ФСБ Шувалов А. С.»
Генерал Краснов прочитал доклад. Просмотрел вложенные файлы. Задумался. Он лично знал подполковника Шувалова. Толковый следователь, не склонный к мистике – и вдруг такое.
Читать бесплатно другие книги:
