Следы невиданных зверей Акимушкин Игорь

Наша двоюродная прабабушка

С морем связана ещё одна зоологическая эпопея — открытие древнейшей рыбы, которая жила на заре истории Земли и вымерла (так думали) 70 миллионов лет назад. Имя её — латимерия.

300 миллионов лет назад близкие родичи латимерии выползли на сушу, и от этих-то непоседливых «браконьеров», нарушивших законы естества, и ведут свой род все сухопутные позвоночные животные — и амфибии, и пресмыкающиеся, и звери, и птицы, и мы с вами.

Открытием латимерии наука обязана южноафриканскому ихтиологу — профессору Дж. Смиту.

Все началось с письма, которое профессор получил в новогодние дни 1939 года.

«Уважаемый доктор Смит!

Вчера мне пришлось познакомиться с совершенно необычной рыбой. Мне сообщил о ней капитан рыболовного траулера, я немедленно отправилась на судно и, осмотрев её, поспешила доставить нашему препаратору. Однако сначала я сделала очень приблизительную зарисовку. Надеюсь, Вы сможете помочь мне с классификацией.

Рыба покрыта плотной чешуёй, настоящей броней, плавники напоминают конечности, тоже защищены чешуёй и оторочены кожными лучами».

Письмо было от мисс Латимер, заведующей краеведческим музеем в Ист-Лондоне (город в Южной Африке).

В книге о своём открытии Дж. Смит пишет:

«Я перевернул листок, обнаружил зарисовку и стал её рассматривать — сначала с замешательством, потому что, насколько я знал, ни в одном море на Земле не водилась такая рыба: она скорее напоминала ящерицу. И вдруг точно бомба взорвалась у меня в мозгу! Позади письма и рисунка встало видение обитателей древних морей, рыб, которых давно не существует, которые жили в далёком прошлом и известны нам лишь по ископаемым остаткам.

«Не сходи с ума!» — строго приказал я себе. Однако было в этом рисунке нечто, что захватывало моё воображение. Здравый смысл спорил с чувствами, Я не сводил глаз с зарисовки. Неужели?»

Неужели это целакант?! Ископаемая кистепёрая рыба!

Дж. Смит выехал в Ист-Лондон. Одного взгляда на чучело рыбы, уже выставленное в музее, было достаточно, чтобы рассеять все сомнения. «Мы увидели, — пишет Дж. Смит, — самого настоящего целаканта! Чешуя, хвост, плавники — никакого сомнения!.. Да, это целакант — и все-таки: неужели это возможно?» Ведь целаканты, или кистепёрые рыбы, существовали уже в начале девонского периода, 350 миллионов лет назад. На земле тогда не было ни лиственных, ни даже хвойных деревьев, ни жуков, ни бабочек, ни змей, ни зверей. По суше ползали лишь скорпионы да многоножки, и чахлые буро-зеленые побеги псилофитов — первых растений, завоевавших сушу, — тянулись вверх из гнилой тины болот.

Сохранилось много окаменевших остатков целакантов. По-видимому, размножались они весьма энергично и расселились по всем первобытным океанам. Но через 200 миллионов лет численность кистепёрых рыб стала сокращаться. Они начали вымирать. В пластах земли с возрастом в 60 миллионов лет палеонтологи не нашли уже ни одного ископаемого целаканта. Решили, что они к этому времени все вымерли. И вдруг такая находка — живой целакант! Воскресшее ископаемое!

Пойман он был совершенно случайно. Рыболовный траулер ловил рыбу в своём обычном районе, в прибрежных водах западнее Ист-Лондона. Улов оказался неважным. Капитан Госен решил попытать напоследок счастья на отмелях у устья реки Чалумна. В трех милях от берега забросили трал. Глубина была около 80 метров, далее, в десяти милях от берега, дно резко обрывалось на глубину около 400 метров.

Трал вытащили на палубу. Он принёс около полутора тонн разной мелочи, две тонны акул и… одну странную рыбу, закованную в панцирь из толстой квадратной чешуи. Плавники рыбы напоминали лапы странного шестиногого существа: их лучи сидели на длинных выростах тела, торчавших из спины, груди и живота. Лишь первый спинной плавник был такой же, как у других рыб.

И хвост у диковинной рыбы необычный: не двух, а трехлопастный! Рыбаки поняли, что поймали что-то очень редкостное. Со своим трофеем они поспешили в местный краеведческий музей. Что произошло потом, нам уже известно. Профессор Смит, исследовав чучело рыбы (к сожалению, её скелет и внутренние органы не удалось сохранить), назвал «воскресшего» целаканта латимерией (Latimeria chalumnae) в честь мисс Латимер.

Теперь, когда учёные знали, что древние кистепёрые рыбы каким-то чудом дожили до наших дней, необходимо было поймать ещё несколько экземпляров «живых ископаемых». Но через несколько месяцев началась вторая мировая война. Кого могла интересовать теперь рыба, хотя бы даже и кистепёрая?

Прошло 13 лет. Дж. Смит все эти годы предпринимал отчаянные попытки поймать ещё одного целаканта. Не тщетно. Латимерии точно и в самом деле вымерли. Стали уже подумывать, не произошла ли ошибка — ведь латимерия была описана Смитом всего лишь по шкуре…

Профессор Смит заказал в типографии листовки с изображением допотопной рыбы и многообещающей надписью: «Взгляни на эту рыбу. Она может принести тебе счастье!» Дальше на трех языках (английском, французском и португальском) говорилось, что тот, кто найдёт ещё один экземпляр кистепёрой рыбы, получит премию в 100 фунтов стерлингов. Немалые деньги для простого рыбака.

Но рыбу и счастье никто не находил.

«Иронические улыбки, — пишет Франко Проспери[61], — играли на губах французских натуралистов из Центрального института в Тананариве на Мадагаскаре. Да и возможно ли было не смеяться над этим комическим объявлением? Все равно как если бы на улицах Рима, Парижа или Лондона появилась фотография динозавра с подобной же подписью».

Но Дж. Смит упорно занимался «целакантовой пропагандой». Вдвоём с женой он изъездил все побережье юго-восточной Африки. Они обнаруживали свои листовки в самых глухих и неожиданных местах — «на столбе негритянской хижины, на стене маяка, лавки, почты. Сколько раз какой-нибудь простой рыбак, узнав, кто мы, с гордостью предъявлял завёрнутую в тряпку или бумагу, истёртую до дыр листовку со знакомым изображением! Мы с облегчением убеждались, что тысячи и тысячи глаз ежедневно и тщательно проверяют каждый улов в поисках ящероподобной рыбы… И каждый раз, отправляясь к рифам за рыбами, я мечтал, что наконец-то увижу целаканта. Увы…»

Неизвестно, сколько ещё продолжались бы поиски, если бы Дж. Смит не встретил капитана Эрика Ханта, владельца небольшой шхуны, плававшей между Занзибаром и Коморскими островами.

— Знаю я этих рыб! — воскликнул Эрик Хант, рассматривая изображение на листовке, — таких полно на Коморских островах. Островитяне используют их шершавую чешую для зачистки велосипедных камер.

Хорошенькое применение нашли эти чудаки для уникальнейшего экспоната!

Конечно, Дж. Смит не поверил Ханту. Но тот, расставаясь, сказал:

— Итак, условились: как только найду целаканта, шлю вам телеграмму.

Мистер и мисс Смит улыбнулись этой шутке.

А через десять дней вдруг — телеграмма: «Целакант»… «Хант».

Тут уж Дж. Смит долго не раздумывал. Правительство предоставило ему самолёт (так как стало известно, что французские власти[62] хотят реквизировать трофей Ханта), и он вылетел на Коморские острова.

А случилось это так. Рыбак с острова Анжуан, Ахмед Хуссейн, в двухстах метрах от берега (глубина там была всего 40 метров) поймал здоровенную рыбину. Наутро он принёс её на рынок. Рыбак совсем уже было сторговался с одним покупателем, вдруг подходит к нему какой-то человек и говорит:

— Эй, не продавай её, это та самая рыба, о которой нам говорил господин Хант, — и показал листовку.

Так после почти четырнадцатилетних поисков ещё один экземпляр латимерии попал, наконец, в руки учёных.

Как рыбы пошли по земле

История латимерии, допотопной рыбы, словно ожившей из древних окаменелостей, на этом не кончается. В 1954 году на Коморских островах поймали ещё несколько кистепёрых рыб. Оказалось, что эти рыбы — не такая уж большая редкость, как думали раньше. Одну из пойманных рыб удалось даже довольно долго сохранить живой.

Находчивого рыбака, который доставил на берег живую кистепёрую рыбу, звали Зема бен-Мади. Он поймал её на крючок на глубине 255 метров недалеко от одного из Коморских островов. Зема бен-Мади правильно рассудил, что, если просто поместить редкостную добычу в чан с водой, то она может умереть, пока он доберётся до берега.

Догадливый Зема пропустил длинный шнур через пасть и жабры рыбы и пустил её в море, размотав верёвку, чтобы рыба могла плыть за лодкой на той глубине, которая ей больше нравится.

Так, на буксире, доставил он латимерию к берегу, а там её ждала восторженная встреча. Рыбу посадили в небольшую лагуну, отгороженную от моря камнями (по другим сведениям, в затопленную лодку), и начался весёлый праздник. Жители окрестных деревень собрались в селении Мутзамуду, где в большом бассейне плавало пленное сокровище.

В весёлых песнях и плясках провели они ночь, празднуя удачу своего земляка. А виновница этого веселья, большая (она достигала в длину полутора метров и весила 40 килограммов) серо-голубая рыба, лениво ползала по дну лагуны на своих удивительных плавниках-лапах. Ночью её большие глаза блестели, как два ярких зеленовато-жёлтых огонька!

Но когда наступил рассвет, стало ясно, что латимерия совершенно не выносит солнечного света. Бассейн прикрыли брезентом, и рыба забилась в самый тёмный угол. После полудня она почувствовала себя совсем плохо, передвигалась с трудом и наконец перевернулась вверх брюхом. Когда с Мадагаскара прилетели на самолёте французские ихтиологи, извещённые жителями Мудзамуду по телеграфу, они застали латимерию уже при последнем издыхании. Высокая температура воды и низкое давление, к которым она не привыкла, обитая в океане на значительной глубине, погубили её.

Жители Коморских островов решили во что бы то ни стало поймать ещё одну такую рыбу, и вскоре это им удалось. Вновь пойманная латимерия жила гораздо дольше. В баке с морской водой её погрузили на самолёт, который должен был доставить необычного пассажира в Париж. В Парижском зоопарке напечатали сенсационное сообщение о прибытии во Францию «воскресшей из праха латимерии, умершей 60 миллионов лет назад», но рыба погибла в пути.

И вряд ли когда-нибудь удастся благополучно доставить в Европу эту очень чувствительную к изменению внешних условий рыбу и тем более содержать её в аквариуме. Некоторые «находчивые» специалисты предлагают учредить на Коморских островах филиал Парижского зоопарка. Там латимерия будет содержаться в клетке, опущенной в море на глубину. Время от времени её придётся поднимать на поверхность, чтобы показывать посетителям.

Мировая общественность проявила к латимерии гораздо большее внимание, чем к другим зоологическим открытиям. Страницы тысяч газет и журналов пестрели заголовками: «Выужена морская рыба, возраст которой — миллионы лет!», «Предок человека в сетях!», «Поймано живое ископаемое!». Спешно стали готовиться ихтиологические экспедиции на Коморские острова.

Правительство Франции забеспокоилось, что такой удивительный обитатель его «заморских территорий», минуя французских учёных, опять попадёт в руки иностранцев. Было издано постановление: «Доводится до сведения иностранных научных экспедиций на Коморских островах, что охота на целакантуса запрещена!»

Вот те раз! В это время на Коморских островах находилась итальянская зоологическая экспедиция, и французские власти не разрешили её сотрудникам охотиться на латимерию.

А итальянцам удалось сделать очень интересные наблюдения. Они даже сфотографировали под водой живую кистепёрую рыбу!

Франко Проспери пишет в своей книге:

«Вдруг моё внимание привлекла какая-то странная рыба: она лежала на мадрепоровом рифе, метрах в двенадцати от поверхности. Она не двигалась, прижалась брюхом к кораллам, словно ей лень было пошевельнуть хотя бы одним плавником. С каким старанием ни разглядывал я эту тучную рыбу, её круглое туловище, равномерно окрашенное в коричневый цвет, я никак не мог сообразить, к какому виду она принадлежит.

Я взглянул на неё ещё раз. И тут меня поразила одна особенность её строения, которой я прежде не заметил. Хвостовой плавник этого необыкновенного существа имел какую-то странную выпуклость. Мало того, я отчётливо видел, что хвост рыбы разделяется в центре какой-то ясно выраженной лопастью. Только одна рыба на всем земном шаре отличается этой особенностью… Но возможно ли это? Я чувствовал, как сердце колотится у меня в груди. Мои глаза под стёклами маски полезли на лоб. Хватаю Фабрицио за руку и показываю ему на это удивительное существо, а потом, не говоря ни слова и чуть не забыв от волнения набрать в лёгкие побольше воздуха, я ныряю.

Под водой самообладание возвращается ко мне, и я, осторожно работая ластами, спускаюсь вертикально вниз и останавливаюсь в нескольких метрах от странного животного. Плавая вокруг, я его пристально рассмотрел и почувствовал, что в висках у меня глухо застучало. Когда между мной и «им» было уже не более двух метров, я поднял фотоаппарат. Я увидел, что рыба забеспокоилась, стала медленно отделяться от кораллового уступа и поворачиваться.

Теперь я глядел на неё через окошечко видоискателя. Я заметил, какое у неё толстое туловище, рассмотрел плавники, имеющие форму маленьких лопаточек с мясистым основанием, увидел большой хвост, плавно переходящий в туловище без какой бы то ни было перетяжки.

Затем я щёлкнул фотоаппаратом. Звук этот и последовавший за ним скрип перекручиваемой плёнки подействовали на животное, словно удар хлыста. Рыба сделала молниеносный пируэт, немыслимый, казалось бы, для такого грузного существа, и устремилась прочь, в глубину океана. Я попытался было погнаться за нею, в то время как Фабрицио, справа от меня, — схватился за ружьё.

Но редчайшая дичь, остановившись на какое-то мгновение в нескольких метрах от охотника, быстро исчезла затем в синей глубине.

Не могу описать восторг, охвативший нас, когда мы опять очутились на поверхности. Мы видели кистепёрую рыбу!»

Теперь добыто уже 18 целакантов. Эти находки представляют большой интерес для науки. Ведь именно от кистепёрых рыб произошли все наземные четвероногие и пернатые животные. Расположенные на брюхе и груди кистепёрых рыб лапоподобные плавники постепенно превратились в настоящие конечности. Рыбы вышли из моря и стали жить на суше.

Но что же, какая причина побудила рыб, которые, надо полагать, чувствовали себя в воде совсем неплохо, покинуть родную стихию?

Недостаток кислорода? Нет, кислорода хватало. Правда, 300 миллионов лет назад некоторые кистепёрые рыбы жили уже не в море, а в пресноводных болотах и озёрах. Но даже и тут, если в затхлой воде не хватало кислорода, они могли подняться на поверхность и подышать чистым воздухом. Ведь у кистепёрых рыб, кроме жабер, были ещё примитивные «лёгкие». Собственно, даже не лёгкие, а плавательный пузырь, выполнявший роль лёгких. Он периодически наполнялся атмосферным воздухом, а его стенки были пронизаны многочисленными кровеносными сосудами.

Прямо из пузыря кислород попадал в кровь. В плавательном пузыре кистепёрых рыб дыхание осуществлялось по такому же принципу, как и в наших лёгких.

Итак, недостаток кислорода в воде не мог служить причиной, заставившей рыб переменить своё местожительство. Может быть, их выгнал на сушу голод? Тоже нет, потому что суша в то время была более пустынна и бедна пищей, чем моря и озера.

Может быть, опасность?

Нет, и не опасность, так как кистепёрые рыбы были самыми крупными и сильными хищниками в первобытных озёрах той эпохи.

Стремление остаться в воде — вот что побудило рыб покинуть воду! Это звучит парадоксально, но именно к такому заключению пришли учёные, внимательно изучив все возможные причины. Дело в том, что в ту далёкую эпоху неглубокие сухопутные водоёмы часто пересыхали. Озера превращались в болота, болота — в лужи. Наконец под палящими лучами солнца высыхали и лужи. Кистепёрые рыбы, которые на своих удивительных плавниках умели неплохо ползать по дну водоёмов, чтобы не погибнуть, должны были искать новых убежищ, новых луж, наполненных водой.

В поисках воды рыбам приходилось переползать по берегу значительные расстояния. И выживали те из них, которые хорошо ползали, которые были лучше приспособлены к сухопутному образу жизни. Так постепенно благодаря суровому отбору рыбы, искавшие воду, обрели новую родину. Они стали обитателями двух стихий — и воды, и суши. Произошли земноводные животные, или амфибии, а от них пресмыкающиеся, затем птицы и млекопитающие.

Драконоподобный «племянничек»

Открытие живых кистепёрых рыб интересно и с другой стороны: очень древние животные, они дожили до наших дней. Надо полагать, что подобное «долголетие» — привилегия не одних только целакантов.

Динозавры — гигантские ящеры, которые господствовали на земле в «средние века» её истории [63], по сравнению с целакантами значительно более молодые животные. Они развились из земноводных потомков древних кистепёрых рыб и доводятся латимерии своего рода «внучатыми племянниками» (конечно, не в житейском, а в эволюционном смысле). Царство динозавров достигло своего расцвета в пору, когда вымирали последние целаканты.

Может быть, некоторые из морских ящеров тоже сохранились где-нибудь в укромном уголке океанской пучины и преспокойно живут там и сейчас, а мы о них ничего не знаем? Ведь то, что произошло с «тётушкой», могло случиться и с «племянником»!

Фантастические существа — герои нашего дальнейшего повествования удивительно напоминают чудовищных ящеров, которые 150 миллионов лет назад господствовали на суше, в море и в воздухе нашей планеты.

То были сказочные времена! Никогда прежде мир не видел таких чудовищ и едва ли увидит вновь. В сказках и поверьях многих народов, словно отголосок былых времён, живут и поныне подобные страшилища — змеи-горынычи, гидры и драконы.

Впрочем, не только в сказках…

В конце прошлого века в Голландии жил учёный, доктор зоологии и ботаники, директор зоологического сада в Гааге и член Германского Королевского зоологического общества — профессор А. Удеманс. Много сил и труда потратил он на кропотливое исследование и сбор фактов, рассказов, легенд, официальных сообщений и рапортов о странном морском животном — «гигантском морском змее», как по старой традиции называют его моряки, хотя к змеям это животное, по всей вероятности, не имеет никакого отношения.

В 1892 году была издана в Лондоне и Лейдене книга Удеманса — «Гигантский морской змей». Это очень солидное исследование, оно содержит свыше 600 страниц убористого текста, 82 иллюстрации и более 350 ссылок на литературу, начиная от Олауса Магнуса и Конрада Геснера (XVI век) и до конца XIX века.

Доводы и факты, собранные профессором А. Удемансом, очень убедительны. По сути дела книга Удеманса — это научное признание легендарного морского «дракона», с которым имели дело все поколения мореплавателей и слухи о котором доходят до нас из глубокой древности.

Однако книга Удеманса не нашла у учёного мира того признания, которого заслуживала.

Будь она опубликована на 20 лет раньше или… на 50 позже, она произвела бы гораздо большее впечатление. Дело в том, что в течение всего XIX века зоологи ожидали, что вот-вот, наконец, будет поймано таинственное морское животное, которое шкиперы называли гигантским морским змеем. Но пойман был не морской змей, а ещё более фантастическое создание — кракен.

Виновниками всех столкновений моряков с загадочными морскими чудовищами были объявлены гигантские кальмары. Это их, оказывается, длинные извивающиеся щупальца люди принимали за гигантских змей!

А до этого морской змей считался даже более правдоподобным созданием, чем кракен.

Но после драматического происшествия 1873 года, когда ньюфаундлендские рыбаки добыли в битве со спрутом его щупальца, произошла «переоценка ценностей» — кракен был признан, а морской змей отвергнут, объявлен мифом, выдумкой шкиперов.

Однако со всех океанов продолжали поступать сообщения об огромном, именно змее — или ящероподобном существе. Видели «змея» и натуралисты.

Многие зоологи и теперь не верят в морского змея, однако среди некоторых специалистов споры ведутся уже не о том, существует ли или нет это чудовище, а о том, кто оно.

Настало время рассказать историю самого таинственного и самого неуловимого из всех загадочных обитателей нашей планеты.

От Бузург Ибн-Шахрияра до «Дедалуса»

«В море водятся огромные, страшные драконы, — узнаем мы из книги Бузурга ибн-Шахрияра, замечательного арабского рассказчика[64], — называются они таннинами. В разгар зимы[65], когда облака проходят над самой водой, таннин вылезает из моря и заползает в тучу, ибо он не выносит жара морской воды, которая в это время года кипит, как в котле. Таннин сидит неподвижно, охваченный холодом облака; ветры, дующие над водой, поднимают тучу вверх, и таннин поднимается вместе с ней. Туча движется по небу из одного края в другой; но когда вода из неё испаряется, она превращается в тонкую пыль и рассеивается под дуновением ветра, таннин теряет свою опору и падает вниз — иногда в море, иногда на сушу.

Если аллах всевышний желает зла какому-нибудь народу, он сбрасывает таннина в этой стране. Чудовище пожирает верблюдов и лошадей, поедает крупный и мелкий скот и всячески губит жителей, пока не подохнет, истребив всю пищу… Разные люди, часто плававшие по морю, говорили мне, будто не раз они видели таннина, пролетавшего в облаке над их головами. Он лежал весь чёрный, вытянувшись в туче, а если облако рассеивалось, спускался на нижний слой и удерживался там. Часто кончик его хвоста свешивался наружу, но, почувствовав холод воздуха, таннин отодвигался вглубь, уносился в облаке и скрывался от взоров».

В этом рассказе о замерзающем в облаке чудовище мы узнаем родного брата всех сказочных драконов Востока, а его первоначальное местообитание — океан — говорит нам о происхождении этих чудовищ: они родились в море. Именно там фантазия сказителей и живописцев нашла прообразы для своего творчества.

О том, что в море водятся «драконы», рассказывают и другие памятники древней и средневековой письменности.

«Смотрите! — восклицает Виргилий, — от Тенедоса плывут по морю две змеи, свернув свои тела в гигантские кольца. Они плывут прямо к берегу! Их груди рассекают волны, а кроваво-красные гривы выступают над водой.

И поднялся в океане страшный шум!»

Олаус Магнус пишет в «Истории северных народов»:

«Все, кто плавает вдоль берегов Норвегии, рыбачит здесь или торгует, соревнуются между собой в рассказывании историй о том, что большая морская змея длиной в 200 футов и толщиной в 20 футов живёт в скалах и пещерах около Бергена. Она появляется только летом по ночам и в хорошую погоду и пожирает телят, ягнят и коз или уходит в море на добычу за каракатицами, омарами и крабами всех видов. У неё грива в два фута длиной, свисающая с шеи, острая чешуя тёмного цвета и горящие глаза. Она нападает на лодки и хватает людей, поднимаясь высоко над водой».

Как и в случае с кракенами, побережье Норвегии в те времена было, по-видимому, сценой, где это бесподобное существо появлялось наиболее часто. Другой скандинавский историк я натуралист Эрик Понтоппидан расспросил сотни норвежских рыбаков о гигантском морском змее. Он пришёл к выводу, что все люди, которым приходится часто плавать по морю, верят в его существование. «Поставить перед ними этот вопрос, — заключает Понтоппидан, — все равно что спросить, есть ли в море треска или угорь». Стилизованные образы легендарного змея искусные руки скандинавских мастеров запечатлели в суровых орнаментах, которые украшали боевые ладьи норманнов.

Не один их славный корабль, говорит Фрэнк Лейн, носил название «Длинная морская змея».

В средние века уверенность в существовании морского змея была всеобщей. Редкий корабль в те времена выходил в море без особых предосторожностей (по большей части смехотворных). И сейчас ещё рыбаки Ньюфаундленда перед путиной запасаются «бобровой струёй»[66] — верным средством, по их мнению, для отпугивания морских змей.

Естественно, что большинство рассказов о встречах с гигантскими морскими чудовищами дошли до нас из предыдущих столетий, когда крупные морские животные представляли реальную опасность для небольших парусных судов, и люди силой обстоятельств были вынуждены более внимательно следить за поверхностью океана.

В начале прошлого века события, героем которых был морской змей, перемещаются из Скандинавии в Атлантический океан — к берегам Северной Америки. Здесь странное создание в течение нескольких недель 1817 года видели в море несколько сот человек — моряков, рыбаков, случайных прохожих. Место действия — побережье США и Канады между мысом Гаттерас и Ньюфаундлендом, в особенности Массачусетский залив и окрестности города Глостера.

Из свидетельских показаний можно заключить, что загадочное животное имело змееподобный вид, в длину достигало 80—90 футов (около 27 метров), голова «как у гремучей змеи, но величиной с лошадиный череп», плавает, извиваясь в вертикальной плоскости, во всяком случае над водой видели странные перемещающиеся «горбы» — по-видимому, кольца его крутоизогнутого тела.

Сбором сведений, касающихся странного животного, занялся особый научный комитет, назначенный Линнеевским обществом Бостона. Члены комитета провели очень серьёзное и тщательное расследование. Они записывали свидетельства только тех людей, которые собственными глазами видели странное животное. Показание давалось под присягой и только в письменном виде. Свидетель должен был, кроме того, ответить на 25 вопросов, искусно подобранных членами комитета не только с целью уточнения обстоятельств, но и проверки добросовестности допрашиваемого.

Дело, как видите, было поставлено серьёзно, и материал собрали богатый, но грубая ошибка, которую, к несчастью, допустило в последнюю минуту Линнеевское общество, дискредитировало всю его работу.

Случилось так, что один мальчик увидел на берегу странную трехфутовую «горбатую» змею, а его отец заколол её вилами. Мёртвое животное представили в Линнеевское общество Бостона как возможного кандидата в морские змеи. Учёные члены общества с нетерпением осмотрели необычный экспонат и, увидев на его спине несколько уродливых горбов, без колебаний решили, что имеют дело с… детёнышем того самого монстра, которого сотни наблюдателей видели в море в течение нескольких предыдущих недель. Натуралисты из Линнеевского общества назвали «горбатого» морского змея Scoliophis atlanticus и опубликовали его описание и рисунки. Когда же более сведущие люди взглянули на эти рисунки, оказалось, что «атлантический горбач» — всего-навсего чёрный уж (Coluber constrictor), изуродованный болезнью.

После этого скандального происшествия за морским змеем надолго утвердилась кличка «Эмерикэн хамбаг».[67]

Такой же конфуз случился в 1808 году и с шотландскими натуралистами. Выброшенный на берег полуразложившийся труп акулы они приняли за «змею с шестью лапами» и недолго думая окрестили её Halsydrus pontoppidani.

Конечно, подобные ляпсусы — уж очень всем хотелось тогда поймать морского змея! — не могли способствовать его популярности в глазах серьёзных исследователей.

Между тем сообщения о загадочном морском животном продолжали поступать.

В мае 1833 года его видели канадские офицеры, отправившиеся на рыбную ловлю у берегов Галифакса (юго-восточная Канада). Офицеры курили сигары на палубе яхты, как вдруг заметили дельфинов, которые в возбуждении выпрыгивали из воды, словно спасаясь от опасности. Затем… «на расстоянии 150—200 ярдов от корабля мы увидели голову и шею какого-то обитателя глубин, похожего на змею. Голова высоко была поднята над водой и во время плавания далеко выкидывалась вперёд, а потом назад, так что она попеременно оказывалась то над водой, то под водой. Странное создание быстро проплыло мимо (яхта шла со скоростью около пяти узлов), поднимая волны, от начала которых до головы животного было около 80 футов, не меньше.

Мы во все глаза молча смотрели на него около полминуты. Не могло быть сомнения: мы видели настоящего морского змея, которого обычно считают созданием воображения матросов. Голова животного имела шесть футов в длину, такой же длины была и видимая часть толстой, как дерево, шеи. Цвет их темно-коричневый, почти чёрный с белыми полосами. Мы не рассмотрели никаких других деталей».

Капитану Хоупу повезло больше: он увидел животного в безветренную ясную погоду, когда море было прозрачным, как хрусталь, и рассмотрел его, что называется, с ног до головы. Дело было летом 1849 года в Калифорнийском заливе. Животное медленно ползло по дну на небольшой глубине. Оно напоминало огромного крокодила, но крокодила с очень длинной шеей и с ластами вместо лап. Хорошо было видно, что передние ласты у странного «зверя» значительно больше задних. Животное плавало, ударяя ластами по воде, как морская черепаха.

Сообщение капитана Хоупа — одно из самых интересных. Ему первому удалось увидеть морского «дракона» всего целиком.

В августе 1848 года произошло событие, взволновавшее весь мир не меньше, чем битва «Алектона» со спрутом. Благодаря разгоревшейся вокруг него полемике это происшествие получило широкую известность, и на него чаще всего ссылаются, когда речь заходит о гигантском морском змее.

Британский фрегат «Дедалус», возвращаясь из Индии, между мысом Доброй Надежды и островом Св. Елены встретил гигантское существо, которое было подробно описано в рапорте, поданном капитаном Мак-Кью в адмиралтейство.

«Сэр, удовлетворяя требование, содержащееся в Вашем письме от настоящего дня, сообщаю (дальше идёт указание курса и имена матросов и офицеров, первыми заметивших странное создание).

Оно проплыло быстро и так близко к нашему подветренному борту, что его можно было рассмотреть невооружённым глазом… «Оно» держало курс на северо-запад и плыло со скоростью 12—15 миль в час…

Диаметр «змеи» — 15—16 дюймов в области шеи позади головы, голова, без сомнения, змеиного типа, но в продолжение 20 минут, пока животное находилось в поле зрения подзорной трубы, мы не могли заметить никаких других частей его тела, расположенных ниже поверхности воды. Цвет — темно-коричневый с жёлто-белой полосой в области горла. Животное не имело плавников, но что-то, похожее на гриву лошади или пучок водорослей, болталось у него на спине».

Странное существо видели семь человек из команды «Дедалуса». Пока «змей» проплывал мимо — это длилось около получаса — они успели даже зарисовать его. Рисунок «змея», сделанный художником с «Дедалуса», часто фигурирует на страницах литературы, посвящённой загадочным животным.

Зоологи встречаются с таинственным незнакомцем

Сообщение команды «Дедалуса» было помещено в газете «Таймс», а затем и в другой британской и зарубежной прессе. Известный палеонтолог Ричард Оуэн, «крёстный отец» моа и такахе, выступил в печати с опровержением.

Разгорелся спор. Оуэн полагал, что с «Дедалуса» видели не гигантскую змею, а огромного тюленя — морского слона, обитателя Антарктиды. Он был занесён в тропики на льдине и возвращался вплавь на родину. Предположение, как видите, весьма фантастическое!

Капитан Мак-Кью возражал: ошибка не могла произойти, он и его люди отлично знают тюленей, и создание, которое они видели, не было похоже ни на одного из известных животных. В определении длины «змея», если они и ошиблись, то немного: змей по меньшей мере раз в десять был крупнее любого тюленя.

В поддержку Мак-Кью выступили в печати и другие моряки. Сломан был лёд молчания: одно за другим стали появляться в печати сообщения о встречах со странным змее — или ящерообразным существом. Многие из объявившихся теперь очевидцев видели его якобы ещё до «Дедалуса», но не решались сообщить об этом, опасаясь насмешек. Выяснилось, что с 1818 по 1848 год «змея» встречали в разных морях земного шара 82 раза!

10 января 1877 года пятеро взволнованных людей явились в магистрат города Ливерпуля, чтобы дать под присягой показания о том, что случилось с ними во время путешествия.

«Мы, нижеподписавшиеся офицеры и команда барка „Полина“ из города Ливерпуля, в графстве Ланкашир Соединённого Королевства Великобритании и Ирландии, торжественно и честно заявляем, что 8 июля 1875 года на 5°13' южной широты и 35° западной долготы мы заметили трех больших кашалотов, и один из них был дважды обвит огромной змеёй. Её голова и хвост, помимо тела, свёрнутого кольцами, были длиной в 30 футов и около 8—9 футов в обхвате. Змея душила свою жертву в течение 15 минут, а затем увлекла кита на дно, головой вниз».

Вероятнее всего, моряки с «Полины» ошиблись: за гигантскую змею приняли гигантского кальмара. Как мы уже знаем, схватки спрутов с кашалотами явление обычное. Трудно поверить, что морские змеи, если они и существуют, питаются пятидесятитонными китами.

Сообщения следуют одно за другим.

В июле 1877 года морского змея видел капитан Пирсон и несколько офицеров королевской яхты «Осборн», в 1882 году сторвж из Лландидно (городок в Уэльсе, на берегу Ливерпульского залива), в 1893 году капитан Кригл с корабля «Амфали».

Факты и наблюдения, представленные в 1898 году офицерами французской канонерки «Аваланш», были настолько убедительны, что в существование морского змея, пишет Бернар Эйвельманс, поверил будто бы даже знаменитый румынский учёный, специалист по морским животным, профессор Эмиль Раковица.

А в 1905 году произошла наконец долгожданная встреча с морским змеем людей науки. Два профессиональных и довольно известных зоолога, члены Лондонского зоологического общества, Мид-Уолдо и Майкл Николл увидели у берегов Бразилии с борта яхты «Валгалла» гигантское змееподобное существо. Своё приключение они описали в «Трудах Зоологического общества».

«7 декабря 1905 года в 10 часов 15 минут утра мы находились на корме яхты „Валгалла“, когда вдруг мистер Николл обратил моё внимание на странный предмет, который плыл по поверхности моря в ста ярдах от яхты.

— Что это? Плавник огромной рыбы?

Я взглянул туда и тотчас увидел большой плавник, торчащий над водой. Он был темно-коричневого, как морские водоросли, цвета и несколько морщинистый по краям, длиной около шести футов и фута на два выступал над водой.

Я направил на него свой полевой бинокль и… увидел огромную голову и шею, поднимающиеся из воды впереди плавника. Шея не соединялась с плавником, а торчала из воды на расстоянии 18 или больше дюймов спереди от него. Казалось, что шея была толщиной с тело человека и на 7—8 футов возвышалась над водой».

Странное сезданне плыло быстро, поднимая за собой волны и размахивая головой так энергично, что вокруг разлетались брызги.

Мид-Уолдо и Николл считают, что видели «гигантского морского змея», как называют это загадочное существо моряки всех стран.

Рассказав о приключении Мид-Уолдо и Николла, мы приблизились, таким образом, к самому выдающемуся событию в истории гигантского морского змея, когда этот «дракон» едва не попал наконец в руки к людям. Во время первой мировой войны два военных корабля «атаковали» морского змея.

По морскому змею — огонь!

30 июля 1915 года немецкая подводная лодка «И-28» под командой капитана Форстнера потопила у берегов Ирландии английский пароход «Иберия». Капитан Форстнер, сам того не подозревая, одним выстрелом убил двух зайцев: неприятельский корабль и… морского змея, который случайно попал в зону действия взрывной волны. После подводного взрыва из воды на высоту 25 метров выскочило странного вида крокодилообразное существо. Оглушённое грохотом, оно завертелось в воздухе и, шлёпнувшись в море, исчезло бесследно. У диковинного «зверя» была узкая голова, длинный хвост… впрочем, предоставим слово самому «охотнику».

«30 июля 1915 года, — пишет Форстнер, — наша „И-28“ торпедировала в Северной Атлантике британский пароход „Иберия“ (водоизмещением 5223 тонны).

Корабль, который был длиной около 180 метров, быстро пошёл ко дну, кормой вперёд, глубина в том месте достигала нескольких тысяч метров. Через 25 секунд после погружения пароход взорвался на глубине, которую мы приблизительно определили в тысячу метров. Вскоре после этого из воды на высоту 20 или 30 метров были выброшены обломки корабля и среди них огромное морское животное.

В это время на мостике подлодки находились шесть человек: я, два дежурных офицера, главный инженер, штурман и рулевой. Мы во все глаза смотрели на морское «диво». К сожалению, мы не успели его сфотографировать, так как через 10—15 секунд животное уже скрылось под водой. Оно было длиной около 20 метров, напоминало гигантского крокодила с четырьмя мощными лапоподобными ластами и с длинной заострённой головой».

Ещё через два года с морским змеем встретился британский патрульный крейсер «Хилари». Это произошло в Северном море, в семидесяти милях к юго-востоку от берегов Исландии. Через три дня после того, как «Хилари» атаковал морского змея, он сам был потоплен немецкой подводной лодкой. Но командир крейсера, капитан Дин, спасся, чтобы поведать миру эту драматическую историю.

«В 9 часов утра, — пишет он, — я сидел за письменным столом в своей каюте, когда получил донесение: „Объект справа по борту!“ Через три секунды я уже был на мостике.

— Перископ? Где он?

— Нет, сэр, не перископ, — ответил дежурный офицер, — больше похоже на живое существо, но это не кит.

И он показал на предмет, который на первый взгляд можно было принять за ствол корявого дерева. Однако при внимательном рассмотрении через бинокль стало ясно, что это живое существо, а «корни» оказались его головой и спинным плавником. Животное представляло хорошую мишень для учебной стрельбы в цель, и я отдал команду расчёту приготовиться… Подойдя на расстояние 30 ярдов, мы как следует его рассмотрели.

Голова была похожа на голову коровы, но без рогов и ушей и значительно более крупная, вся чёрного цвета, за исключением беловатой полосы на лбу. Длина шеи не меньше 20 футов, а плавник возвышался над водой фута на четыре. Общая длина этой твари около 60 футов… Ясно видны были змееобразные движения шеи, она изгибалась полукругом, когда животное поднимало голову, чтобы оглядеться.

Спинной плавник напоминал чёрный треугольник, и, когда животное отстало и мы рассмотрели его в фас, видно было, что он очень тонкий и вялый. Правда, время от времени его обвислая верхняя часть поднималась, как кончики ушей насторожившегося террьера.

Животное не было обеспокоено близким соседством корабля, оно продолжало нежиться на поверхности моря, то погружаясь в воду так, что лишь нос и кончик плавника торчали наружу, то выныривая на поверхность — тогда видны были голова и шея и весь четырехфутовый плавник».

Пока с «Хилари» рассматривали морское чудище, корабль (он шёл со скоростью 12 миль в час) обогнал его и ушёл далеко вперёд. Капитан Дин отдал команду развернуться. Крейсер описал дугу и вновь стал приближаться к животному. Когда до него осталось 1200 ярдов, грянул первый залп. Промах! 3—4 снаряда разорвались в 20 метрах от цели. Животное, казалось, игнорировало опасность, продолжая свой путь. Второй залп был не лучше первого — животное сохраняло спокойствие. Третий залп! Один из снарядов попал в цель — столб воды взметнулся вверх, чудовище бешено завертелось. Потом все стихло, и… «мы больше не видели странное существо, хотя прошли близко к тому месту, где оно находилось в последний раз».

Очевидно, «змей», подстреленный «Хилари», не был последним в «своём роде»: и после войны моряки встречали в океане загадочных ящероподобных тварей. Исследователи, которые занимались этим вопросом, подсчитали, что с 1919 по 1933 год зарегистрировано по меньшей мере полдюжины подобных сообщений. Потом началась вторая мировая война, и морякам было уже не до морских змеев. Война кончилась, и вновь «старый, добрый таннин» всплыл на поверхность.

Из послевоенных сообщений самое интересное принадлежит капитану греческого лайнера «Сайта Клара». В декабре 1947 года лайнер вышел из Нью-Йорка в Картахену (Колумбия) и только что пересёк Гольфстрим в 118 милях восточнее мыса Лукаут (Северная Каролина) как вдруг…

«Джон Экселсон, третий помощник, увидел змееподобную голову, торчащую из воды приблизительно в 30 футах от правого борта носовой части корабля. Его восклицание привлекло внимание к морскому чудовищу и двух других помощников. Все трое с удивлением наблюдали, как это странное существо проплыло вдоль борта корабля, прошло под мостиком и исчезло за кормой.

Голова животного была шириной около двух с половиной футов, толщиной в два фута и длиной в пять футов. Цилиндрическое тело достигало в поперечнике трех футов, а шея полутора футов.

Когда чудовище проплывало под мостиком, они заметили, что вода вокруг него, на пространстве в 30 или 40 квадратных футов, была окрашена в красный цвет.

Скорее всего вода покраснела от крови животного, которое было ранено ударом носа корабля. Однако с противоположного борта офицеры не заметили другой половины животного.

Все время пока раненое чудовище находилось в поле зрения, оно билось в предсмертной агонии. Кожа его темно-коричневая, гладкая и скользкая, без плавников, волос и каких-либо выступов на голове, шее» или видимой части тела».

Кто он?

Мнение зоологов по поводу странных змееподобных созданий, с которыми мы познакомились, нельзя назвать единодушным. Прежде всего учёные специалисты разделились на два больших лагеря — «верующих» и «неверующих». «Неверующие» отрицают существование в океане какого бы то ни было гигантского, ещё неизвестного науке животного. Рассказы о таких существах, по их мнению, сплошь вымысел или обман зрения. Наблюдатели могли принять за морского змея щупальца гигантских кальмаров (наиболее распространённая версия) или длинную «ветвь» морских водорослей, стаю дельфинов, морскую черепаху, ремень-рыбу, кита, тунца, удава, случайно попавшего в море, дюгоня или ламантина.

Зоолог Ньютон видел в море стаю гренландских тюленей. Они плыли гуськом друг за другом, вытянувшись в длинную линию. Время от времени некоторые тюлени выпрыгивали из воды, и издали их прыжки казались изгибами огромного тела. Мысль о гигантском морском змее приходила на ум Ньютону всякий раз, как он смотрел на плывущих тюленей, и он решил, что миф о морском змее «зародился»… в стаде гренландских тюленей.

К столь же «глубокомысленному» заключению пришли и специалисты Британского музея, когда, отрицая существование «снежного человека», утверждали (рискуя быть уличёнными в недобросовестности), будто отпечатки на снегу гигантских ступнёй принадлежат… лангуру, обезьяне величиной с собаку.

Нет слов — подобные непродуманные и смехотворные «теории» наносят лишь ущерб престижу науки и по сути дела ничего не объясняют.

Другие зоологи, «верующие», пытаются найти ключ к разгадке вековой тайны морского змея в ископаемых морях давно минувшей эпохи.

160 миллионов лет назад, в мезозойскую эру истории земли, во всех морях и океанах нашей планеты водились «драконы» и почище морского змея.

Вот хищный ящер тилозавр. Он очень похож на «подводного крокодила», которого «торпедировала» немецкая подлодка «И-28», а капитан Хоуп видел в Калифорнийском заливе. Похож он и на обычного крокодила: такая же огромная зубастая пасть, длинное тело, такой же хвост, только вместо лап ласты, а вдоль по хребту тянется зазубренный гребень, как у тритона, или жёсткая грива.

Тилозавры были хищниками. Они охотились не только за рыбами, но нападали даже на более крупных, чем сами, ящеров, — плезиозавров и эласмозавров. Между чудовищами разыгрывались смертельные битвы. Об этом свидетельствуют ископаемые кости ящеров: они носят следы старых переломов и травм. Тилозавры, как и современные крокодилы, дрались не только зубами, но и хвостом; точно богатырской палицей, наносили им страшные удары врагам.

Противники тилозавров — плезиозавры и эласмозавры — напоминали тех загадочных существ, которых описали натуралисты с «Валгаллы», капитан Дин с крейсера «Хилари» и офицеры с «Сайта Клара».

Правда, у плезиозавров и эласмозавров вертикальный плавник располагался не на спине, а на хвосте (у некоторых видов). Но зато шея, голова, ласты — все очень похоже на традиционные признаки морского змея (кроме сообщений Хоупа и Форстнера, «змеи» которых больше походили на тилозавров).

Если бы внезапно оживший мезозойский эласмозавр вдруг вытянул над водой свою восьмиметровую извивающуюся шею, она бы поднялась над волнами, как гигантская змея. У некоторых эласмозавров шея была почти в полтора раза длиннее, чем туловище и хвост, вместе взятые. У плоскохвостого эласмозавра, остатки которого в начале нашего столетия нашли в Северной Америке, общая длина тела равнялась 12,8 метра, а длина шеи и головы 7,6 метра. Кто-то сказал, что эласмозавр похож на кита так же, как жирафа на слона. Превосходное сравнение!

В некоторых описаниях морского змея поражает ещё одна, на первый взгляд нелепая, деталь — грива на спине. Ни у одного из современных морских животных нет никакой гривы. Но у вымерших морских ящеров — мозазавров и тилозавров, по мнению крупнейшего палеонтолога профессора О. Абеля, была такая грива!

Доктор Эйвельманс считает, что существует не одно, а несколько неизвестных ещё науке больших морских животных змеевидной формы, встреча с которыми породила среди моряков легенду о морском змее.

Пионер в научном исследовании этой легенды, профессор А. Удеманс предполагал, что морской змей — млекопитающее существо, что-то вроде огромного тюленя с шеей жирафы. По его мнению, «змеи» с гривой — это самцы, а без гривы — самки.

Мид-Уолдо и Николлу также показалось, что виденное ими существо больше напоминало млекопитающее, чем рептилию. Но есть и противоположные точки зрения.

Профессор Е. Буленжер, директор Лондонского аквариума, считает, что морской змей скорее всего гигантская рептилия, переживший свой век мезозойский ящер. Такое же предположение в общем делает и доктор Морис Бартон из Британского музея естественной истории.

Есть ещё одна интересная и совсем особенная гипотеза. В 1930 году датская океанографическая экспедиция на корабле «Дана» поймала в Атлантическом океане (к западу от самой южной точки Африки) на глубине около 350 метров личинку гигантского морского угря. Длина её достигала 1 метра 84 сантиметров.

Взрослые угри этого вида науке не известны. Если допустить, что гигантский угорь, личинка которого случайно была поймана датской экспедицией, растёт в таком же темпе, как и другие угри, то мы получим в результате этого процесса… гигантского морского змея! Ведь из двухметровой личинки должна вырасти змеевидная рыба длиной в 20—25 метров!

Раз есть личинки — значит, существуют и взрослые угри, породившие их. Наука стоит на пороге этого замечательного открытия. Когда чудовищный угорь появлялся на поверхности моря, его могли принять за гигантскую морскую змею. Так по крайней мере считают такие видные учёные, как доктор Антон Брун, руководитель знаменитой датской экспедиции на «Галатее», а ныне директор музея Копенгагенского университета, и доктор И. Крумбигель.

В статье «Почему я верю в морских чудовищ», опубликованной в октябре 1959 года, Антон Брун приводит даже чертёж гигантской ловушки, сконструированной океанографическим институтом в Ла-Джола (Калифорния). Ловушка представляет собой огромную вершу. Это «алюминиевая клетка, помещённая в сетку. В неё ведут два отверстия: верхнее приглашает плавающих рыб, нижнее — ползающих, извивающихся. Морской змей, то есть, вероятно, гигантский морской угорь, найдёт ловушку соблазнительной, вползёт туда, свернётся и будет подкарауливать добычу».

В это время разрывается магниевое кольцо, сдерживавшее пружину. Пружина отделяет массивное основание клетки. Наполненный бензином поплавок поднимает на поверхность освобождённую от грузила клетку. Над волнами появляется буй, снабжённый радаром, сигнальными огнями и флагом. Исследователи замечают сигналы, подплывают, втаскивают на корабль клетку и обнаруживают в ней морского змея или… пару тощих акул. Это уж как повезёт.

Но гигантский угорь, существование которого теперь доказано наукой, не объясняет, однако, всех морских приключений, которые вошли в историю мореплавания под названием «происшествий с морским змеем».

«Если представить себе, — пишут авторы книги „Жизнь моря“, английские океанографы Ф. Рессель и Ч. Ионг, — обширные пространства подводного мира, простирающиеся на тысячи километров во все стороны — к югу, северу, востоку и западу, мы должны будем признать, что здесь вполне возможно существование множества страшных чудовищ, обладающих достаточной силой, чтобы не быть до сих пор пойманными нами».

Пресноводный вариант легенды о морском змее

Лох-Несс — озеро на севере Шотландии. На земле тысячи таких озёр. Но популярности Лох-Несса может позавидовать сам Тихий океан. Вот уже больше двадцати пяти лет, как его название не сходит со страниц западной прессы. То в одном, то в другом журнале или газете появляется новая заметка об этом озере и его чудовищном обитателе, который привлёк к небольшому озеру внимание всего мира.

Это старая история. С давних пор Лох-Несс пользуется у шотландцев дурной славой. Ходят слухи, что в этом озере живёт… гигантский змей.

В древних сказаниях Инвернесса[70] много историй о лох-несском змее. Все лестные жители верят, что в их озере живёт это необычное существо. У каждого школьника, шофёра, рыбака — словом, у каждого местного старожила, любопытные могут получить «точные» сведения и подробные описания «Старина Несен», как фамильярно называют они это чудовище. Ещё бы! Благодаря Несен захолустный в прошлом уголок превратился теперь в процветающее местечко. По берегам Лох-Несса построено много кафе и первоклассных отелей. Каждый турист, путешествуя по Шотландии, обязательно заедет посмотреть на легендарное озеро.

А все началось с незначительного, казалось бы, эпизода. Летом 1933 года некий инженер А. Пальмер, прогуливаясь утром по берегу, вдруг услышал оглушительный всплеск, как будто… Впрочем, послушаем его самого: «Я подумал было, что внезапно начался шторм, но на деревьях не шелохнулся ни один листочек. Взглянув на озеро, я увидел на его поверхности сильное волнение — бурлящий водоворот в несколько сот метров в окружности. Вначале я не мог понять его причины, но затем рассмотрел какой-то очень длинный и тёмный предмет, всплывший в том месте из глубины озера… Приблизительно в ста метрах от берега я увидел плоскую змеиную голову. По обе стороны от неё шевелились какие-то странного вида выросты, которые я могу сравнить только с щупальцами улитки. Пасть этой, похожей на чёрную скорлупу, головы через каждые двадцать секунд то открывалась, то закрывалась — чудовище, вынырнув из глубины, не могло отдышаться. Оно отдыхало в таком положении около получаса, затем медленно поплыло на юго-восток».

Никто бы не придал особого значения «видению» Пальмера, которое легко объяснить игрой воображения, но события, последовавшие затем, были совершенно ошеломляющими. В течение ближайших недель чудовищного змея одновременно и порознь увидело несколько сот человек! За это время зарегистрировано 118 случаев появления у берега или вдали на поверхности Лох-Несса странного змееподобного существа.

Другой «очевидец» — некто Росс — стоял на берегу озера. Вдруг он увидел прямо перед собой огромную голову чудовища размером с автомобильное колесо, которая смотрела на него из воды.

Миссис Леннан и её племянница разглядели на шее чудовища даже густую гриву, а на хвосте, который вертикально торчал из воды, многочисленные колючки.

Мисс Хауди заметила Несси с балкона кафе: он напоминал огромного толстого червя.

Некоторые люди «видели» змея даже на берегу.

Многочисленные сообщения привлекли к озеру внимание многих серьёзных людей. Нью-йоркское зоологическое общество объявило премию в 5000 фунтов стерлингов тому, кто добудет чудовище. Цирковой антрепренёр Милз обещал ещё более высокий гонорар — 20 000 фунтов стерлингов! Из Африки, соблазнённый большой наградой, объявленной за поимку гигантского морского змея, приехал охотник на львов Уитвел. Он много дней и ночей провёл на берегу озера, подкарауливая фантастического «зверя», но, ничего не добившись, вернулся в свою Африку.

Учёные были более настойчивы. Их корабли и лодки избороздили озеро буквально вдоль и поперёк (Лох-Несс имеет 38 километров в длину и 3 километра в ширину). Самолёты на бреющем полёте целыми днями кружились над озером, но загадочное чудовище буквально как в воду кануло[71]. Энтузиасты лох-несского змея говорят, что так оно и есть. Они считают его потомком мезозойских ящеров-плезиозавров, который живёт в Лох-Нессе, как в естественном палеонтологическом музее. Этот, так сказать, «чудовищный пережиток прошлого» нашей планеты, испугавшись шума моторов экспедиционных судов и самолётов, нырнул, по их мнению, на дно озера, где и затаился.

Ну, а скептики считают, что лох-несского змея нужно искать не в глубинах озера, а в больном воображении людей, готовых любой обломок дерева принять за дракона, а отдыхающую на берегу выдру за чудовищного змея.

Во всяком случае до настоящего времени сторонники той и другой точек зрения ведут между собой ожесточённые споры, а истина все ещё терпеливо ждёт своего разрешения.

В последнее время в западной прессе вновь оживлённо обсуждается вопрос о лох-несском змее. Вновь приводятся сообщения очевидцев, с ними организуют специальные беседы по телевидению. В некоторых иностранных журналах были помещены даже фотографии этого таинственного существа, правда, не очень ясные. Оказывается, особенно часто лох-несский змей показывался на поверхности озера в марте 1957 года. Подобных же чудовищ обнаружили и в других озера Шотландии, например в Лох-Шине и Лох-Мораре[72].

В Лох-Мораре гигантского змея недавно видели капитан и все пассажиры моторного бота, около которого чудовище внезапно вынырнуло из глубины. Оба упомянутые озера, в которых, по слухам, живёт змей, отличаются большой глубиной (около или больше трехсот метров). Они лишь очень немного возвышаются над уровнем моря и в прошлом имели широкую связь с океаном.