Кукла советника Литвиненко Елена

– Как ты это делаешь? – восхищенно прошептал Алан, когда мы трусили по гулким мостовым вслед за слугой, указывающим дорогу. – Они же вокруг тебя чуть ли не на лапках прыгали!

– Секрет, – улыбнулась я уголком рта.

Алан не знал о флере. О том, что я приемная Орейо, тоже.

В «Гусыне» было чисто, чинно и, как сказал бы Тим, морща нос, неоправданно пафосно. Резные ореховые панели облицовывали конторку из дешевого дикого камня, подвязанные портьеры были бархатными и, готова поспорить, битыми молью – слишком уж хаотично расположены складки. Стулья укрыты шелковыми чехлами, никак не компонующимися с обстановкой (привет учебнику эстетики!), а свечи стояли в подсвечниках из чеканной нержавейки, имитирующей серебро. Это могло бы произвести впечатление на небогатого купца, наемника или моряка, вернувшегося из удачного плавания. Мне же были смешны и старичок-регистратор, украшающий имена постояльцев таким количеством вензелей, что их становилось невозможно прочесть, и служанка в плохо сшитом платье модного фасона, и двухкомнатные «апартаменты» со старой мебелью, которую старательно выдавали за антиквариат.

Две серебряные монеты я все-таки потратила, оплатив нам алиби в виде ночевки в соседних номерах.

Едва служанка, застилавшая мне постель, ушла, я поскреблась в дверь Алана. Его спальня была зеркальной копией моей, разве что окна выходили не на улицу, а во внутренний дворик.

– Мы же не пойдем в бордель, правда? – осторожно спросил мой приятель.

– Как это не пойдем? – возмутилась я. – Я ни разу не была в борделе!

Алан решительно оттеснил меня от окна.

– Лаура, это уже не шутки. А если Тимар узнает?

– Типун тебе на язык, – проворчала я. – Ты не понимаешь, нам нужно именно в «Голубку»!

– Только не говори, что решила оплатить мне проститутку!

Я аж подавилась от такого предположения. А Алан, глядя, как я хлопаю глазами и пытаюсь подобрать слова, припечатал:

– С этим я сам как-нибудь справлюсь!

– Ты совсем дурень? – поинтересовалась я. – Я? Тебе? Шлюху?! А тебе кто больше нравится – блондинки или брюнетки? Это я так, на будущее, – мило улыбнулась я звереющему парню.

– Блондинки, – брякнул он. – Со стрижеными волосами, худенькие, чтобы глаза синие и характер несносный, прямо как у тебя.

Моя рука утонула в огромных ладонях Алана.

– Поехали обратно?

– Нет.

– Но Лаура…

Я на мгновение прижалась к другу и отступила.

– Ты мне доверяешь?

Алан с усилием кивнул.

– Тогда пойдем.

– Мы же заблудимся! – сделал последнюю попытку юноша.

– А мы по крышам, – улыбнулась я.

Кварталы Вздохов традиционно находились с южной стороны, между внешней и внутренней стенами города. Я тихо материлась, глядя сверху на хитрый лабиринт улиц, улочек и проулков, которые сходились и разбегались безо всякой системы. Пара-тройка углей, вылетевших из жаровни, – и здесь все сгорит к лярвам еще до того, как приедет пожарная команда! И весь город спалят – вон, две трети домов деревянные, с тесовыми крышами, по которым так удобно бежать. Счет к градоправителю рос просто в геометрической прогрессии. Все это мелочи – опущенный мост, слишком плотная и хаотичная застройка, но именно из мелочей потом вырастают бо-ольшие проблемы.

Нужная нам улица вытянулась извилистой змеей вдоль реки – ее легко было узнать по толпам мужчин и освещенным окнам, из которых высовывались полуголые, несмотря на холод, девицы.

– Здесь спустимся или ближе подойдем? – спросил Алан, когда мы двумя горгульями замерли на узком коньке трехэтажного дома, оглядывая окрестности.

– Лучше здесь, – перед последним рывком я решила проверить завязки плаща, и сейчас зашнуровывала рукава плотнее. – А то свалимся кому-нибудь на голову.

Первым прыгал Алан. Размахивая руками, как бегун на короткой дистанции, он, громко топая, набрал скорость и взлетел в воздух, кошкой опустившись на козырек над крыльцом дома напротив. Кувыркнулся, оберегая ноги, и встал, призывно поднимая руку. Ха!

– Перестраховщик!

Я остановилась у края крыши, представляя, как выгляжу со стороны. Эдакий канонический вампир – темная фигура в плаще, полы которого развеваются за спиной.

– Я иду к тебе, невинная дева, – негромко провыла я, разведя руки в стороны.

Алан услышал и беззвучно захохотал.

Моя пустыня… Линялое синее небо и колючий жар песка, раскаленное солнце и перезвоны бубенцов… Я ощутила тепло точки равновесия, и, оттолкнувшись от ската крыши, свечкой взвилась в воздух. Один кувырок, другой, третий – и я уже внизу, и вместо раскаленного песка под коленом и правой ладонью противная осенняя грязь.

– Позерша, – фыркнул Алан, помогая мне встать.

В Квартале Вздохов я предложила Алану самому прокладывать дорогу, сама же крепко вцепилась в его ладонь, чтобы меня не снесло в сторону подвыпившей толпой. От контраста можно было с ума сойти – насколько тихо было всего в паре улиц от этого бедлама! Алан, возвышавшийся над прохожими, повертел головой и уточнил:

– «Голубка»?

– Ага.

Переплетя мои пальцы со своими, Алан плечом стал проталкиваться сквозь толпу разномастных любителей дешевых и не очень удовольствий. Самые дорогие бордели находились в начале улицы, над некоторыми даже магические шары висели вместо обычных фонарей, а проститутки сверкали украшениями ничуть не худшими, чем навешивала на себя Галия. Там можно было не только купить себе женщину, но и попасть на театрализованное представление, послушать менестреля, выпить хорошего вина, проиграться в карты или, наоборот, если поцелует Анара, стать просто неприлично богатым. Вышибалы у входа подозрительно поглядывали на входящих, оценивая их платежеспособность по каким-то только им известным параметрам.

«Голубка» находилась посередине – не то чтобы совсем уж дыра, как те, что у самой реки, но и до шикарной «Наяды», где даже охрана сверкала золотой чешуей декоративных доспехов, ей было далеко.

– Лаура? – последний раз спросил Алан, остановившись у входа.

Я на мгновение помедлила, представив укоризненный взгляд Тимара. Если он узнает, что я была в таком месте… Как-то по-другому я представляла встречу с Ривейра. Думала, он дождется меня в какой-нибудь таверне недалеко от главных городских ворот, куда я, выкупив отдельный зал, приглашу мага для ритуала имени. Быстро нанесем татуировку, быстро расплачусь, быстро отдам противоядие и уже к завтраку буду дома. А вместо этого – долгое ожидание в кабаке и драка, трата драгоценных минут на то, чтобы весь город не гудел об Орейо, за каким-то брыгом выспрашивающей о борделе, забег по крышам до Квартала Вздохов… Не дай бог, еще что-то случится.

Но я и так уже слишком далеко зашла.

– Пошли, – толкнула я дверь с вырезанным на ней голубем, больше похожим на жирного глухаря.

Внутри было душно, грязно, пестро и шумно. На Алане сразу повисли две… м-м-м… дамы, белобрысая, с ярко подведенными глазами, и чернявая, схватившая его ладонь и сунувшая в вырез платья.

– Какой красавчик, – восхищенно протянула белобрысая, поглаживая Алана по груди.

Чернявая причмокнула губами и, наконец, заметила меня.

– О, да ты не один!

Девка шагнула ко мне, пытаясь стянуть капюшон.

– Руки убрала! – зашипела я. Меня аж передернуло от гадливости при виде ее масленой улыбки и глаз с расширенными зрачками.

– Ой, какой твой братец милый, – захихикала проститутка. – Скромняшка!

– Ты ему не подходишь, – вмешалась третья, обнимая меня со спины. – Ему нужна опытная женщина, правда?

Я зарычала, отталкивая ее. Капюшон свалился от резкого движения.

– Девчонка!

– Хорошенькая какая, прямо ангелочек!

Я почувствовала, что зверею, – весь чудо-план катился в тартарары, а когда одна из шлюх ущипнула меня за щеку, и вовсе пошла вразнос, ударив наглую девку по физиономии.

– Прочь!

В наступившей тишине, даже скрипач перестал терзать свою брача[3], мой голос прозвучал особенно громко.

– Где ваша?.. – язык не повернулся сказать «мамка», но меня поняли. Из дальнего конца зала к нам проталкивалась самая толстая женщина из всех, что я когда-либо видела, эдакая каравелла под широкими, как паруса, рукавами. У нее даже усики над верхней губой были, честное слово!

– Какие-то проблемы, молодые господа?

Алан наконец-то избавился от белобрысой прилипалы и стал рядом со мной. Воспитанный, не бьет женщин.

– Никаких проблем, – отрезала я. – У нас встреча здесь назначена, где мы можем найти господ Ривейра и Левиньйе?

Толстуха, прищурившись, оглядела меня с ног до головы.

– А ваши родители в курсе, где вы, юная леди? Мне не нужны неприятности в моем заведении.

– Их не будет, если вы не станете нас задерживать, – звенящим от злости голосом – на часовой башне пробило трижды – сказала я, рефлекторно дернув руку, чтобы продемонстрировать татуировку, и вовремя сообразив, что показывать ее здесь – безумие.

– Прошу за мной, – склонила голову толстуха, уловившая брызги искристого под обшлагом рубашки. – Господин маг дожидается вас в отдельном кабинете.

Мы поднялись на второй этаж; в узкий коридор открывалось множество дверей, но вошли мы в незаметную, скрытую иллюзией гобелена, арку.

– Господин Левиньйе ожидает вас, – повторила толстуха. – Будут какие-нибудь распоряжения? Еда, напитки?

– Нет, благодарю. Единственное – подождите пару минут, проведете меня к Ривейра.

Алан молча смотрел на меня, оценивая происходящее. Я подмигнула ему, мол, все идет как надо.

Левиньйе, худой изможденный старик с невысоким уровнем Дара, вскочил при нашем появлении.

– Господин Орейо! – подбоченился маг. – Вы выбрали весьма оригинальное место для встречи! Госпо… жа? – подслеповато прищурился он, когда я подошла ближе.

С Левиньйе мы были давно и хорошо знакомы. Сибилл, слишком прекрасный, могучий, великий и занятой, очень редко снисходил до обычной магической работы, типа поиска места для колодца, заклинания посевов и заговоре скота от болезней, и Тимар прикормил этого старого мага. Говорят, когда-то он, лизариец на три четверти, окончил школу на Змеином, даже преподавал там, даже претендовал на место в Окте. Но… Однажды его позвал Лес, а, отпустив, наконец, из цепких объятий сучьев и лоз, оставил бывшему архимагу крохи Дара, которых не хватало даже для ясновидения. Хвала Светлым, для нанесения родовой татуировки их было достаточно.

– Доброй ночи, господин Левиньйе. Вы взяли все, о чем я вас просила?

– Вы? Так значит, эта записка была не от вашего брата?

– Записка была подписана «Орейо». Какая вам разница, кто автор?

– Но как же, – забеспокоился старик, – это же дорогие ингредиенты…

Я громко выдохнула, пытаясь успокоиться. Как же меня бесит необходимость что-то объяснять, доказывать, пояснять! И все из-за того, что я – девчонка!

– Ваши труды будут оплачены. Подготовьте все необходимое для ритуала, который вы проведете для этого молодого человека. Его зовут Алан. Сядь, – ткнула я пальцем в друга, – здесь достаточно стульев. Я вернусь через несколько минут.

– Я с вами! – уперся Алан.

– Нет, ты останешься здесь! – стукнула я кулаком по столу. Блюдце со сладостями подпрыгнуло, рассыпав вываренные в меду орехи. – Сидеть! – толкнула я Алана в глубокое кресло и хлопнула дверью.

– Ф-фух!

Хозяйка «Голубки» ждала меня, подпирая стену. Наверняка подслушивала – вон сколько почтительности во взгляде.

– Отведите меня к Ривейра.

– Да, госпожа.

Будущий счастливый отец, шатаясь от слабости, не сразу услышал нас, а потом еще долго ковырялся в замке, не то пытаясь ухватить ключ, не то попасть им в скважину. Из комнаты пахнуло болезнью – тяжелый спертый воздух, запах мочи и каких-то трав.

– Кто, – прохрипел Ривейра, заслоняя воспаленные глаза от света коридорных ламп, – кто вы?

– Можете идти, – спровадила я толстуху, с ужасом глядевшую на мужчину. Да и сама я, встреть его в потемках, сперва бы полоснула посеребренным ножом и только потом разбиралась бы, человек это или нежить. Глаза ввалились, лицо в окружении всколоченных волос отливает серо-зеленым.

– Надеюсь, он не заразный? – прошептала, пятясь, хозяйка таверны.

– Нет, – успокоила я ее. – Проследите, чтобы нас не беспокоили.

– Да, госпожа, конечно…

– Кто вы? – снова спросил мужчина.

Вместо ответа я оттолкнула его, войдя в комнату.

– Плохо выглядите, Ривейра.

– Да кто вы такая, богомола вам в…?!

– Богомола? – хмыкнула я. – Оригинально. Я Орейо, это я писала вам письма.

Мужчина рухнул на колени. Пополз ко мне, пытаясь обнять сапоги.

– Противоядие!.. Дайте! Умоляю! Я все подпишу! Я признаю его!

– Конечно, признаешь, куда ты денешься, – брезгливо отступила я. Налила в щербатую кружку воды, сунула ему плотный шарик с обезболивающим.

– Это не противоядие, – разочаровала я Ривейра. – Но поможет продержаться на время ритуала. Приведите себя в порядок, я подожду вас в коридоре.

Ну наконец-то все пошло по плану!

Глава 30

Даже в юности я была склонна к театральным эффектам.

– Минутку внимания, – торжественно произнесла я. – Господа, хочу представить вам Ригона Ривейра. Отличный мечник, великолепный командир и просто благородный человек, – улыбнулась я при виде недоверия и лютой надежды на лице Алана. Он правильно истолковал все приготовления мага – яркое освещение, плоское блюдо с искристым порошком, просьбу поднять рукав. – Твой отец, Алан, – отступила я в сторону, впуская в кабинет широкоплечего мужчину.

– Ну здравствуй… сын, – пауза, которую выдержал Ривейра, едва не заставила меня поседеть. – Я рад, что ты вырос настоящим райаном.

Алан неверяще смотрел на него.

– Это правда? Госпожа?..

Воздев очи горе, я подтолкнула обоих к зеркалу.

– Ну? Еще глупые вопросы будут?

Мужчины были похожи, как могут быть схожи лишь отец и сын. Или старший и младший братья с большой разницей в возрасте. Одинаковые губы, носы, рост, сложение тела, селезневая зелень глаз и разлет бровей. Даже упрямая складка между бровями была у обоих.

– Поздравляю, Алан, – погладила я друга по руке.

Ривейра толкнул моего приятеля плечом, а потом крепко стиснул в объятиях.

– Я тоже не верил до этой самой секунды!

Как убедительно он играет, цинично подумала я. Можно подумать, в самом деле счастлив.

– Но где вы были все это время, отец? – все еще недоверчиво спросил Алан.

– Воевал, – коротко ответил Ривейра.

И как-то очень просто, одним-единственным словом растопил лед. Алан сам обнял отца, да так, что тот крякнул:

– Потише, сынок, я все-таки стар…

– Как?.. Откуда?.. Лаура?! – Алан скосил на меня шальные глаза, не отпуская Ривейра, будто боялся, что он исчезнет.

– У вас будет немного времени после ритуала, но потом – не обессудь, нам нужно вернуться к рассвету. Думаю, твой отец навестит тебя в замке, – предупреждающе сощурилась я.

– Как только у меня закончится контракт, – правильно понял меня мечник.

Надеюсь, подписал он его совсем недавно и на долгий срок.

– Господин Левиньйе, вы готовы? – спросила я мага.

Тот кивнул.

– Тогда приступим.

Я удобно уселась в кресле в стороне от стола. Ривейра сбросил плащ с нашивками капитана, снял камзол и рубашку. Алан с благоговейным восторгом смотрел на его крупный торс, испещренный длинными, от порезов, и рваными, от стрел, шрамами, на засиявшую на левом запястье татуировку в виде атакующего носорога.

– У меня тоже есть семерки! – обрадовался он при виде родинок на плече.

Радость Алана я чувствовала как свою, отлично понимая, что значит из бесправного существа, фактически вещи, стать райаном.

Левиньйе закрутил воронку песка для татуировки, и тот послушно сложился в изображение зверя. Молитвенно сложив ладони и прижав их к губам, я, не мигая, наблюдала, как дрожащий рисунок приближается к руке Алана, смещается и, наконец, впитывается в кожу. Да! Главное сделано, а документы можно выправить и в замке, подпись Тимара отлично заменит роспись Ривейра.

– Алан, – тихо позвала я. – У вас с отцом есть два часа.

И вышла.

Я даже подслушивать не стану, уверена, Ривейра сделает все как надо и найдет правильные слова – дураки капитанами не становятся, а стимул в виде противоядия все еще лежал в моем кармане. С магом я расплатилась в коридоре. Причем более чем щедро, взяв с него обещание никому не рассказывать о событиях этой ночи. Под «никому» я, понятным делом, подразумевала Тима.

Кабинет находился в глухом углу коридора. Я потушила пару ламп, чтобы меня не было видно, и села на ближайший подоконник, подобрав ноги. Внизу по-прежнему, несмотря на скорый рассвет, суетилась толпа. В начале улицы, над богатыми заведениями, трещал фейерверк. Не такой, конечно, как устраивает Сибилл, но тоже очень, очень недурственный. Время от времени в коридоре слышались шаги, смешки, иногда стоны. Услышав последние, я скривилась. Это ж надо, невтерпеж кому-то, даже до кровати не добрался. Хотя, учитывая место, где я нахожусь…

За окном раздались крики. Я прильнула к запотевшему стеклу, силясь рассмотреть, что там происходит. Какой-то ненормальный несся по улице, сбивая прохожих.

– Придурок пьяный, – зевнула я.

Напряжение последних часов спадало, навалилась сонливость. Я приподнялась, поудобнее закутываясь в плащ, и краем глаза заметила, что всадник, вздыбив жеребца, едва не разрывая ему рот удилами, спешился у «Голубки». На секунду его лицо в свете фонарей обрело черты – прямой нос, квадратный подбородок. Коротко остриженные снежно-белые волосы блестят от покрывшей их измороси.

Сонливость как рукой сняло.

Внизу хлопнула дверь. Гомон усилился, а потом резко смолк.

Подобрав полы плаща, я на цыпочках пробежала через коридор, вышла на лестницу, не приближаясь, впрочем, к перилам. Замерла, напряженно прислушиваясь, все еще пытаясь себя убедить, что мне показалось.

Не выдержав, все-таки перегнулась через балюстраду. Присмотрелась – и отпрыгнула обратно, в спасительный полумрак, молясь, чтобы Йарра меня не заметил. Зачем он здесь? Для таких, как граф, есть «Наяда», «Фейрис», «Смоковница» и еще десяток заведений!

Йарра что-то спросил, показывая ладонью высоту от пола до своего плеча, а потом чиркнул пальцем вдоль щеки. Мозг еще пытался придумать объяснение увиденному, а инстинкт самосохранения уже гнал меня на верхний этаж. Я боялась, что Тимар узнает о моей вылазке, но при мысли о графе пришла в ужас. Причем боялась я не за себя – за Алана.

Что Йарра сделает мне, обладательнице флера, возможности которого он заставляет меня познавать и изучать? Флера, которым обладает хорошо если одна на тысячу? Флера, который помогает выведывать любые тайны, заставляя их обладателей считать меня самым лучшим другом? Да ничего. Самое страшное, на хлеб и воду посадит. Может еще плюх навешать – последнее время граф пристально следил за моим моральным обликом. Смешно сказать, он даже запретил мне спарринги с Аланом!

Нет, не так.

Сначала он попытался запретить Алану тренироваться вместе со мной.

– Я не помню, чтобы позволял ему учиться! – рявкнул Йарра, когда мы с Аланом отрабатывали связку – он нападал, я блокировала.

– Я не помнить, чтобы я нуждаться твой позволение, – невозмутимо ответил Рох. – Но я не учить девочку без Алан.

Юноша, к слову, стал его любимым учеником. Я даже завидовала, хоть и понимала, что это глупо. Есть люди, у которых дар к музыке, к пению, к стихосложению. У Алана был дар к Искусствам. Он нашел точку равновесия буквально на третьем или четвертом занятии, он двигался так, будто припоминал давно известные ему приемы, а все, чего я добивалась долгими тренировками, делал походя. И был для меня вечной занозой и стимулом – суметь как он, суметь лучше него!

Так вот, однажды граф увидел нашу тренировку в обширном холле гостевого крыла. Оно стояло запертым большую часть времени, и мы оккупировали его для отработки приемов. Очень уж не нравилось мне слыть у Роха глупой обезьяной, и Алан, хватавший уроки островитянина на лету, часто объяснял мне непонятное.

– В захвате руки и удержании нет ничего сложного, Лаура, – терпеливо, как заведенный, повторял Алан. Учитель бы давно уже палкой отлупил. – Давай еще раз.

Парень взмахнул кулаком, целясь мне в живот. Я сделала шаг в сторону, дернула и… Покатилась по полу, сбитая подсечкой.

– Не так. Ты слишком низко проводишь мою руку. Нападай.

Порыкивая от раздражения, я изо всех сил ударила Алана кулаком в солнечное сплетение. Ударила бы, не уйди он с линии атаки.

– Не злись, – поднял Алан ладони вверх. – Отдышись. Давай еще раз, но медленно. Нападай.

Я повторила удар. Алан так же медленно вошел в ритм движения. Сделал шаг в сторону, сжал запястье, протягивая мою руку вперед.

– А-а-а! – завопила я, скорее от испуга, чем от боли, когда мой локоть вывернулся вверх, а пол стремительно рванулся навстречу лицу.

И в этот момент, привлеченный голосами, в зал вошел Йарра.

Чудесная картина, практически маслом и сыром: я, растрепанная, красная, дрыгаю ногой, пытаясь вывернуться из костоломного захвата, а сверху посмеивающийся Алан, щекочущий мне пятку.

– Еще раз? Или сама?

От ледяного голоса графа чуть снежинки с потолка не посыпались.

– Что. Здесь. Происходит?!

Алан вскочил, одергивая одежду.

– Ваше сиятельство, – поклонился он.

Я, отряхиваясь, встала рядом.

– Доброго дня, ваше сиятельство.

– Еще раз спрашиваю: что здесь происходит?!

– Мы тренируемся, – подняла и опустила глаза я.

Граф медленно приблизился. Схватил меня за пояс кимоно, вытащив вперед, поправил узел, запахнул мою рубашку плотнее, едва не придушив воротником.

– Вон отсюда! – рявкнул он Алану.

Дождался, пока шаги юноши стихнут.

– Ты как себя ведешь?! – прошипел он мне. – В глаза смотри!

Я подняла ресницы и отпрянула – слишком уж похож был граф на оскалившегося волка.

Йарра не позволил мне отскочить слишком далеко, схватил за многострадальный локоть.

– Ты как себя ведешь?! Ты леди или девка портовая?! Ты что этому отребью позволяешь?!

– Алан мой друг! – попыталась защитить парня я, и, кажется, сделала только хуже.

– У тебя не может быть друзей, поняла? – Йарра встряхнул меня, как тряпичную куклу.

– Он всего лишь пытался мне помочь! Я сама попросила!

Ноги предательски дрожали. Ей-богу, на мгновение закралась мысль, что граф – перевертыш, вот сейчас лопнет кожа на его лице, зубы трансформируются в клыки, и он вцепится мне в горло.

Йарра отпустил меня. Сдернул с шеи плетеный шнурок с рубиновой подвеской, сунул мне в ладонь.

– Если будет что-то непонятно, вызовешь меня, и я сам объясню. Ясно?

– Да, господин. – На глаза, от несправедливых обвинений, накатили слезы.

– И упасите боги, если я снова найду тебя в таком виде и такой компании!

– Этого больше не повторится.

– Я надеюсь.

Йарра отступил и, чеканя шаг, ушел. Я, размазывая злые слезы, опустилась на пол, сжимая амулет вызова. На руках, чуть повыше локтей, наливались багровые синяки.

Алану досталось еще больше. Граф, под предлогом выяснения, чему же научился столь хвалимый Рохом ученик, чуть ли не подмел им ристалище. Я, после отъезда Йарры, все наличные деньги извела на лекарства.

Сейчас же я со всех ног неслась к кабинету, где закрылись Алан и его отец. Если граф избил моего друга только за глупую щекотку, за совместное посещение борделя он его просто убьет.

Алан и Ривейра сидели за чашей вина. Уютно потрескивал огонь у камине, длинные тени бродили по потолку и стенам, по жестяной крыше погромыхивали плохо прибитые металлические пластины.

– Госпожа?.. – поднялся мне навстречу Алан.

– Здесь Йарра! – прошипела я. – Беги!

– Как он здесь оказался? – охнул парень.

– Не знаю! Не трать время, выбирайся из города, – я лихорадочно рылась в поисках кошелька. – Вот, найди лошадь и беги! Встретимся в лощине у замка!

Я распахнула окно, выходившее во внутренний двор:

– Беги, Алан!

– А ты?

– Со мной все будет в порядке, ничего он мне сделает. Да беги же ты!

– Давай со мной!

– Без шансов, – мотнула головой я. – Я уведу его.

Алан разрывался между желанием бежать и остаться. Прекрасно понимая, что не выстоит против графа и нескольких минут, он все равно думал, как бы помочь мне.

Страницы: «« « ... 1011121314151617 » »»