Кукла советника Литвиненко Елена

Кстати, а где все люди?..

В парке царила кладбищенская тишина – лишь перезвоны фонтанов, журчание ручьев да шум ветра в кронах. Изредка чирикнет какая-нибудь птица, но и та сразу замолкает. Мы поднялись на небольшую искусственную горку, с которой открывался изумительный вид на парк и скрытый в тени магнолий дворец – изящный, с балконами и декоративными башенками, он был похож на замок Йарры до переделки. А еще в нем не было стекол, ни одного. И левое крыло подозрительно закопчено…

– Ваше сиятельство, мы на каком-то из Архипелагов?

– На Рисовом, – замедлил шаг Йарра.

– Так это здесь было восстание? – округлила глаза я.

Рисовый архипелаг, известный отнюдь не благодаря крупе, взбунтовался в начале прошлой осени. Отравив Лорда-Протектора, их новоявленный король купил несколько магов-недоучек на Змеином; с их помощью он подло перебил наши войска в гарнизонах, сжег корабли и закрыл порты, повесив в бухтах толстенные цепи.

Не знаю, на что он надеялся. На магов ли? На поддержку других Архипелагов? Глупо. Вчерашние школяры быстро выдохлись и перегорели, а на подвластных нам островах Лорды-Протекторы набрали заложников – первенцев всех Высоких Родов, наглядно продемонстрировав на приговоренных к каторге ворах, как действует на людей костяная гниль. Такой участи для своих детей не захотел никто.

– Основные бои шли на смежных островах, – пояснил Йарра, – здесь была горстка людей из личной гвардии короля-самозванца.

– А зачем здесь господин Сибилл?

– Готовит дворец для нового Лорда-Протектора.

– Э-э… – я так и представила Змееглазого с мастерком и шпателем.

– От магических ловушек чистит, – объяснил граф.

– А…

У входа во дворец стояли двое часовых, несущих, скорее, декоративную функцию. Что и от кого здесь охранять?

– Где Сибилл? – спросил граф у одного из солдат.

– На верхних этажах, господин адмирал!

Кивнув, Йарра зашагал по наборному паркету. Не знаю, было ли в залах пышное убранство, но сейчас здесь не осталось ничего, кроме стен, лишь кое-где сохранилась шелковая обивка.

Сибилл нашелся на третьем этаже. Он стоял в центре чьих-то покоев и сосредоточенно водил по воздуху ладонями. С кончиков пальцев мага срывались искры и с треском затухали у стен. При виде графа он встряхнул руками, будто сбрасывая с них что-то, и слегка поклонился. А увидев меня, чуть не подавился.

– Много «подарков» нашел? – спросил Йарра после короткого приветствия.

– Порча в основном, – чуть пожал плечами маг. – Ничего смертельного. Я могу узнать, зачем здесь девочка?

– Нам нужно полное погружение, – решительно ответил граф, пресекая возражения.

А Сибилл с удовольствием бы их высказал, вон, даже воздуха в грудь набрал. С каждой нашей встречей уверенность в том, что маг меня ненавидит, лишь крепла. Непонятно только, за что. За смешанную кровь? За флер?

– Ваше сиятельство, как ваш маг считаю необходимым предупредить, что слияние сознаний…

– …не проходит бесследно для организма ведущего, а пускать посторонних в свою память глупо. Спасибо, я знаю. И повторяю еще раз: мне нужно полное погружение с Лирой. Немедленно.

– Здесь? – обвел глазами комнату маг.

– Почему нет? Введешь нас в транс и продолжай чистку.

Я молча смотрела на спорящих мужчин. Вроде бы и разговаривают тихо, но воздух ощутимо наэлектризовался, как перед грозой. В глазах у Сибилла уже бушевала буря – зрачки то сужались, вытягиваясь, то снова принимали нормальную форму. Йарра же, наоборот, совсем спокоен, только желваки на скулах и спина напряжена.

– Хорошо, – сдался маг.

Йарра прижал меня к себе.

– Расслабься и закрой глаза, – тихо сказал он, – переход будет проще.

Угу, расслабишься тут, когда его грудь жжет спину, а ухо щекочет мужское дыхание.

Сибилл делал странные пассы, будто плел сеть, свивая нити невидимой пряжи. Взмах руками, как невод закинул, и вот его пальцы касаются моего лба, прямо между бровями:

– Спи!

Рев водопада оглушал. Стремительный, седой от пены поток воды выл, зажатый в тесном для него ущелье. Как острый нож, он резал гору, срываясь вниз с головокружительной высоты. Мелкая водяная пыль плясала над обрывом, оседала на камнях, на одежде, волосах, сразу ставших влажными.

Мы стояли на небольшом пятачке над стремниной. Вокруг, куда ни взгляни, лишь горы, небо и лишайник.

Я несколько раз открывала рот и снова закрывала его, не находя слов. Наконец, спросила:

– Это ведь уже не Рисовый архипелаг?

– Водопад Бьяха, самый… – начал Йарра, перекрикивая рев воды.

– Самый высокий водопад на материке! – Графу нравилось, когда я умничала, и теперь я со скоростью баллисты выпалила все, что прочитала в учебнике. Заодно извернулась, освобождаясь от его рук. – Водопад Бьяха, в переводе с местного языка Демон, находится на реке Рена, что в Южных горах.

– Правильно, – похвалил Йарра.

– Как мы здесь оказались? Какой-то особенный телепорт?

– Хм, нет. Как бы тебе объяснить… Все это – иллюзия. Очень хорошее, очень качественное изображение места, где я когда-то был. Прыгать по сети порталов у меня нет времени, так что будем обходиться полным погружением.

Я ошалело смотрела то на графа, то на водопад, то на пятна лишайника.

– Это иллюзия? – недоверчиво протянула я, колупнув мох. На ощупь – самый настоящий.

– Иллюзия, – кивнул Йарра. – Мы сейчас в моей голове, – чуть улыбнувшись, постучал он по виску.

– «Интересно, в чьей это я голове», – процитировала я недавно прочитанную книгу.

– «Должно быть, в чужой», – закончил за меня граф. – Как тебе здесь? Что чувствуешь?

Я зябко повела плечами. Подошла к самому краю пятачка, глядя на беснующуюся реку. Действительно, будто демоном одержима.

Холодно здесь. Я чихнула от сырости и поникла, понимая, что медитировать точно не смогу. А Йарре, похоже, тут нравится. Он жадно вдыхал насыщенный влагой воздух, совсем не обращая внимания на бисеринки воды, осевшие на лице.

Я честно попыталась проникнуться его настроением. Сила потока, дробящего камни у подножия горы, изумляла, восхищала и… ужасала, повергала наземь, заставляя найти более прочную опору для ног, чем гранитный выступ, сплошь испещренный трещинами. Я вздрогнула, когда на плечо легла тяжелая ладонь. Граф стоял совсем рядом, завороженно глядя вниз.

Я попятилась, отступая ближе к каменной стене, и Йарра очнулся.

– Не чувствуешь, – констатировал он. – Жаль. Тогда попробуем шторм.

На нас шла волна. Огромная, свинцово-черная, она закрыла собой весь мир. Корабль вздыбил нос, и я захлебнулась, ослепла от воды, льющейся с неба. Светлые, где я? Судно на мгновение выровнялось, замерев на гребне вала, и ухнуло вниз. Я не хочу умирать! Совсем рядом с бортом ударила молния, и следом за ней громыхнуло так, что заложило уши. А корабль снова задирал носовую фигуру, и ее орлиный клюв хищно целился в небеса.

– Не бойся! С тобой ничего не случится! Это все иллюзия! Ты меня слышишь? Лира, это иллюзия!

Ошалев от ужаса, я мотала головой и билась, силясь вырваться. В короткую паузу, перед падением с вала в саму преисподнюю, Йарра отвесил мне пощечину, аж голова мотнулась.

– Я тебя держу, ты не можешь утонуть! – И, в доказательство, прижал меня к груди.

Целительная сила оплеухи оказалась равной целому ведру валерьянки, потому что, наконец, я начала соображать. Вспомнила Сибилла, заклинание, слова графа о погружении в его память, водопад Бьяхи. О боги, неужели Йарра пережил этот ужас?!

Снова громыхнуло. Корабль затрещал, застонал, как раненое животное.

– Мачту выворотило! – крикнул мне в ухо Йарра.

Он что, ненормальный?! Откуда такой восторг?! Я изо всех сил вцепилась в его мокрый жилет, пряча лицо на груди. Не хочу даже видеть этот кошмар!

– Открой глаза, трусиха!

Вместо ответа я теснее прижалась к нему.

– Смотри, мы привязаны к мачте, ты не упадешь, тебя не смоет!

Йарра повернул меня лицом к волнам, сжал мои ладони и заставил развести руки в стороны.

– Почувствуй стихию! Ее силу! Она восхитительна!

Она кошмарна. В лицо снова ударил поток соленой воды, окатил меня, вымочив и без того мокрую одежду. Ветер свистел в снастях, хлопали паруса, кто-то кричал, а белый дуб корабля был единственным светлым пятном в клубящейся вокруг мгле.

«Это все ненастоящее, – повторяла я себе. – Ненастоящее».

Я послушно вертела головой, тупо глядя то на небо, то на морскую муть, и пыталась бороться с истерической дрожью.

Шквальный ветер срывал слезы с моих щек и уносил их прочь, смешивая с хлопьями пены.

В какой-то момент граф заметил мое состояние, и мир снова изменился. Вместо тьмы вокруг – яркий день, вместо уходящей из-под ног палубы – легкое покачивание плота, вместо штормовых пощечин – едва ощутимый ветерок на лице. Зажав рот, я опустилась на гладко оструганные доски, пытаясь удержать слезы.

– Я не думал, что ты так испугаешься, – в голосе графа слышалось раскаяние.

Если бы он сейчас обругал меня, отчитал, сказал, что я его разочаровываю, я бы, наверное, справилась с собой. Но он говорил тихо, почти ласково, и я разревелась. Громко всхлипывая, икая, шмыгая покрасневшим носом.

Йарра опустился рядом на одно колено, осторожно прикоснулся к волосам. В ответ я заплакала еще горше. Граф со вздохом привлек меня к груди, позволяя выплакаться.

– Все? – спросил он, поглаживая меня по спине.

Всхлипнув последний раз, я кивнула, вытирая мокрые щеки ладонью. Попыталась захватить край рукава, чтобы промокнуть глаза, и ойкнула. Моя одежда изменилась! Исчезли плотная свободная блуза и замшевые бриджи, не стеснявшие движений, а вместо них… Я сглотнула, потрясенно уставившись на то, в чем была красиво раздета. А как еще назвать это прозрачное муслиновое безобразие с глубоким треугольным вырезом, под которым даже не было нижней рубашки? Грудь бесстыдно просвечивала сквозь тонкую ткань, а ноги… О боги!

Йарра резко встал, едва не перевернув плот, дрейфующий по вытянутому, почти овальному озеру. Мгновение – и мы на берегу. Я снова в привычной домашней одежде, а граф стоит ко мне спиной, глядя на зеркальную озерную гладь.

Еще не пришедшая в себя от резкой смены облика, я сидела на коленях, не смея поднять глаз. Спрашивать, почему на мне вдруг оказался один из нарядов Галии, было стыдно. И так ясно. Последний раз граф наведывался в замок больше двух месяцев назад, а я, какая-никакая, девица, в тринадцать многие уже замужем. Чувствуя, как жар заливает лицо, я в очередной раз поблагодарила Светлых за то, что граф совсем не такой, как его брат.

– Что же с тобой делать? – повернулся Йарра.

– Ничего? – предложила я. – Ваше сиятельство, – села я на пятки, радуясь, что он никак не комментирует платье и делает вид, что его и не было, – я честно стараюсь угодить господину Роху, но мне не удается. Так, может, стоит остановиться?

В конце концов, зачем мне Искусства?

Этого я, понятно, не спросила.

– Останавливаться поздно. – Граф прохаживался мимо меня, оставляя на песке следы рифленых подошв. – Ты научилась скатываться в пламя, а это опасно. В первую очередь для тебя самой.

– Чем? – вопрос я задала, даже не надеясь на внятный ответ. Ожидала услышать что-то о терпении, терпимости, любви к миру.

Вместо этого Йарра остановился, глядя, как я пересыпаю песок между пальцами.

– Сердце не выдержит.

– Как?..

– Вот так. Или ты думала, что такие умения берутся из ниоткуда? Ты или используешь силу, разлитую в мире, или тратишь свою.

– Как и маги?

– Да… Почему тебе не нравится вода? – сменил тему граф.

– Она холодная, – пожала плечами я.

– Озеро теплое. Попробуешь?

Я послушно подошла к воде, опустила в нее ладони.

– Неужели ты мерзнешь? – удивился Йарра мурашкам на моей коже.

– Мерзну. – Я встряхнула руками, осушая пальцы. – Ваше сиятельство, я могу спросить?

– Ну?

– Если я перестану учиться, моему здоровью ведь ничего не будет угрожать?

– Будет. От внутреннего огня так просто не уйти, однажды разбудив его, ты постоянно будешь черпать из него силу. Причем неосознанно. Любое движение, любое напряжение сил будут иссушать тебя.

Стало страшно.

– И… Долго я смогу так прожить?

– Лет десять.

Я сглотнула. Мы, райаны, живем долго – Лес отобрал у нас магию, но подарил многие лета: сто восемьдесят – двести – это норма, а не счастливое исключение. Как полукровка, я могла рассчитывать на сто пятьдесят.

Но умереть, не достигнув и двадцати пяти?! Ноги стали мягкими, как водоросли. Я беспомощно смотрела на графа.

А он на меня. Между бровями залегла глубокая складка, лицо хмурое. Он откинул голову назад, прищурился, размышляя. И вдруг улыбнулся.

– Иди-ка сюда.

Далеко впереди, за барханом в форме верблюжьей головы, раскинулась финиковая роща. Высокие разлапистые пальмы расчерчивали длинными тенями стены прекрасного дворца с золотым куполом, приглушая сияние кровли. Перезвон бубенчиков, смех, ритмичный бой барабанов звали, манили к себе. Все мысли о возможной гибели вылетели из головы, смытые этой удивительной музыкой.

Проваливаясь в песок, я шагнула вперед. Обернулась на графа, продолжавшего сжимать мою ладонь.

– Можно?..

Йарра отпустил меня, и я, оскальзываясь и едва удерживая равновесие на крутом песчаном склоне, поросшем редким кустарником, сбежала вниз. Потом, помогая себе руками, взобралась на следующий холм. Бубенцы продолжали звенеть, дразнить.

Я раскраснелась, запыхалась, но музыка не приближалась, а, казалось, лишь отдалялась. Вот и бархан, похожий на верблюда. Роща должна быть прямо за ним. Я поднялась на вершину и пораженно застыла.

– Да чтоб меня гуль загрыз!..

Сияющий золотой дворец вдруг задрожал и исчез. Финиковые пальмы, до которых можно было рукой достать, начали бледнеть, растворяться одна за другой в искрящемся мареве. Музыка становилась все тише, пока не смолкла. А потом кто-то рассмеялся. Но не обидно, не злорадно, а будто над веселой шуткой.

Губы сами разъехались в улыбке. Подкузьмил меня кто-то, да.

– Ваше сиятельство! – я побежала обратно к графу, не торопясь огибавшему барханы. – Что это было?

– Песчанники развлекаются, – пояснил он.

– А их поймать можно?

– Духов пустыни? – хмыкнул граф. – Ну попробуй.

Я притихла, зашагав рядом с ним.

– А куда мы идем?

– Прямо, – указал на высокий сланцевый столб граф. Поморщился, распахивая камзол, и даже распустил шнуровку рубашки.

– А зачем?

– Действительно, – потер он виски, и мы оказались у верстового столба караванной тропы.

Сланец ярко горел в солнечных лучах, переливаясь не хуже бриллиантов. Горячий песок приятно припекал стопы сквозь тонкую подошву туфель, а небо было бледно-голубое, как выцветший парус.

– Пустыня… – произнес граф со странным оттенком в голосе. Только много позже я узнала, что это нервозность. – Прекрасная в сезон дождей, все остальное время она коварна и опасна. Самумы, песчанники, миражи, зыбучие пески, джинны, альгуллы, стервятники, песчаные черви…

Йарра зачерпнул горсть песка и пустил его по ветру.

– Она изменчива и постоянна, спокойна и умиротворяюща, но смертельно опасна во время пыльной бури, так похожей на напугавший тебя шторм. Ты понимаешь, к чему я веду? – заглянул он мне в глаза.

– Кажется, да, – осторожно кивнула я.

– Забудь про воду. Почувствуй пустыню. Стань ею, стань этим песком, почувствуй жар барханов, пропусти его через себя. Танцуй.

Поднять ладони вверх, к бездонно-голубому небу цвета глаз Йарры. Поймать ветерок, несущий песчинки. Крохотные частички кварца приятно покалывают кожу, и по моему телу бежит легкая дрожь удовольствия. Жар, который я раньше чувствовала лишь стопами, поднимается вверх, к бедрам, к груди, к голове. Я прерывисто дышу, позволяя ветру скользнуть в рукав блузы, слегка царапнуть ключицу, прежде чем отпустить его. Прижимаюсь к горячему песку, растекаюсь по нему. Ладони слегка саднит, как от жесткого языка Уголька. И без малейшего усилия взлетаю вверх. На мгновение мне даже показалось, что я зависла в раскаленном воздухе пустыни.

И мне впервые хочется обнять весь мир. Только сейчас я поняла, откуда бралась та тихая радость, светившаяся в глазах Учителя Роха каждый раз по окончании танца с лучами.

– Все правильно? – спросила я Йарру, облизнув пересохшие губы.

– Да, – довольно кивнул он. – Все правильно.

Если бы на его месте был Тимар, я бы с радостными воплями бросилась к нему на шею. А так я просто благодарно поцеловала руку графа.

Йарра улыбнулся и погладил меня по щеке тыльной стороной ладони.

Глава 27

Домой меня вернул Сибилл. Швырнул, как котенка, под ноги Тимару, обругал, зло сплюнул и исчез в портале.

Тим помог мне подняться, покачал головой, глядя на рассаженный о плиты пола подбородок, прижал к нему платок, останавливая кровь.

– Где ты была все это время? И что успела натворить?.. Сибилл же чуть шею тебе не свернул.

Я, как раз таки, натворить ничего не успела. Натворил Йарра, надорвавшись. К тому моменту, когда мы вернулись из глубин его памяти, граф мало что соображал – у него начался сильный жар. Он кашлял, задыхаясь, кожа пошла яркими пятнами сыпи, а суставы на пальцах опухли. Сибилл, ругаясь, влил ему в рот холодное питье с разведенным лекарством, а меня забросил в телепорт.

– Оказывается, граф еще и сопротивлялся магу, когда тот пытался вырвать нас из этого… ну… сна, – невнятно произнесла я. Корочка на подбородке мешала говорить. – Потому и заболел.

– И чем же вы с ним занимались все это время? – наигранно весело спросил Тим.

– Ты псих, – покрутила я пальцем у виска. – Тебя послушать, так графу только и надо!.. А он, между прочим, совсем не такой! – бросилась я на защиту Йарры. – Он меня учил! Если бы не он, я бы умереть могла, понял?

Тимар оторопел.

– То есть?

– Вот так! Рох закостенел в своих традициях! Он не учитывает того, что мы с графом другие! – Идея вспыхнула яркой кометой. – Водопад, шторм – Йарра берет силу оттуда, из разрушающей стихии, и пытался научить тому же меня! Старый болван!

– За языком следи!

Мы с Тимом уставились друг на друга нос к носу. Разве что дым из ноздрей не шел.

Я опустила глаза первой и, уже тише, продолжила:

– Ты же сам видел, Рох не хочет меня учить. Он здесь только из-за обещанной платы, потому даже не пытался помочь мне найти точку покоя, требуя, чтобы я отыскала ее самостоятельно. И если бы не граф, я бы сгорела, Тимар, сгорела бы в прямом смысле. У таких, как я, сердце не выдерживает.

Тим побледнел.

– Это так опасно?

– Уже нет. – Я обошла стол, крепко обняла брата. – Теперь все будет хорошо.

Утром я смогла удивить Наставника. Сразу же после поклона я нырнула в свою пустыню, играя с песком, ловя солнечные лучи, отраженные от сланцевого столба, и позволила телу самому выполнять затверженные движения. Звенели бубенцы играющих песчанников, барханы медленно текли вслед за ветром, а я растворялась в жаре, исходящем от розового песка, и едва не мурлыкала от чувственной щекотки сухого ветра.

– Достаточно, – сказал Рох, прикоснувшись палкой к моему плечу.

Я моргнула, фокусируя зрение на старом островитянине.

– Я видеть гордыня в твои глаза. Это Раду тебя учить?

Я не сразу сообразила, что он говорит о графе. Раду… Красивое имя.

– Да, господин.

– Ты думать, он тебе помогать, спасать. Но он вредить. Ты знать, что он не доучиться? Я выгнать его из школа. Ты повторять его путь.

Рох снял пиалу с моей головы и выплеснул воду на песок. Положил чашку в карман широкого халата и слегка поклонился мне.

– Завтра начинаться настоящая учеба. Но не обольщаться – искусником ты не стать.

На этой оптимистичной ноте он ушел.

А я легко выпрямилась стройным движением – у меня впервые не затекли руки и ноги после «всадника».

Еще поглядим, что я смогу, а что нет.

Переодевшись и искупавшись, я отпросилась у Тима на конюшню, хотела навестить Ворону. Помню, еле выбила несчастные пару часов. Одолжила на кухне чищеной морковки – угостить свою кобылу, Халле и Звездочета, призывно заржавших, стоило мне войти в денник. Халле, так и не привыкший к Галии, захрумкал морковью, Звездочет, скучавший по Тимару, забил копытом в дверь стойла.

– Не обижайся, – погладила я коня по высокому лбу. – Я обязательно приведу Тима. Или сама с тобой погуляю, хочешь?

Конь фыркнул и отвернулся.

Ворона попыталась цапнуть меня зубами – запах Уголька, моей любимицы-пантеры, все еще ее раздражал.

– Порвешь воротник – будешь на корде бегать, с конюхами, поняла? – пригрозила я. Кобыла подумала, выплюнула ткань и громко заржала мне в ухо. Свинюшка такая.

Эх, как здорово было бы снова пуститься вскачь по пыльной проселочной дороге между холмами! А вместо этого – размеренная рысь по леваде. И стража, следящая за мной. Неужели они правда думают, что я дам Вороне шенкелей, мы перепрыгнем ограду и сбежим?..

Похоже, да, ибо напрягаются всякий раз, когда я приближаюсь к забору.

На самом деле, к ограде я направляла Ворону потому, что у одного из столбов стоял Алан. Стоял и тоскливо смотрел, положив на поперечную жердь подбородок.

– Привет, – остановилась я рядом с ним.

– Доброго дня, госпожа, – поклонился оруженосец.

Извиняться, глядя сверху вниз, показалось неловким, и я спешилась.

– Прости, что накричала на тебя. У меня был очень плохой день. Я понимаю, что это не оправдание, и все же извини. И спасибо за ягоды, я очень люблю землянику. – Соврать стоило хотя бы для того, чтобы увидеть, как сияют его глаза.

– Хотите, я почищу вашу лошадь? – поднырнул оруженосец под жерди.

– Не нужно, конюх… Хотя давай вместе, – неожиданно для себя самой предложила я.

Я давно не возилась со скребком и подрастеряла навыки. Алан уже справился со своей половиной и начал помогать мне, вычищая бок.

– Откуда ты? – спросила я, чтобы завязать разговор.

– Из Гадейры, – ответил мальчишка. – Есть такой городок на побережье. Родился там, там же рос при гарнизоне. Когда мне исполнилось восемь, господин Динас взял меня в оруженосцы. – Динаса я знала. Широкоплечий, с волосами, растущими мысом, он был вечно угрюм и безупречно вежлив. – Мы жили в Оваре, Мельяде, были на островах, а потом граф взял моего господина на службу. И вот я здесь, – закончил Алан, отбирая у меня губку, которой я хотела промыть глаза Вороне. – Давайте я.

– Укусит, – пыталась предостеречь я оруженосца.

– Лошади меня любят, – отвел на сторону конскую челку Алан.

– А сколько тебе лет?

– Шестнадцать, зимой исполнилось.

– Ого, – удивилась я.

– Да, я выгляжу младше, – недовольно проворчал Алан. – Но я еще вырасту!

Смешной такой.

Я уселась на охапку сена, глядя, как он обихаживает Ворону. Вредная кобыла действительно смирно стояла, пока Алан чистил ей глаза и расчесывал гриву.

– А вы совсем никогда не выходите из замка, госпожа? – наступил на больную мозоль оруженосец.

– Меня не выпускают, – поморщилась я.

– Ваш брат боится похищения?

– Мой брат вообще всего боится. Алан, где ты выучил наречие Острова Сладкой Росы?

Юноша медленно водил гребнем по лошадиной гриве, растягивая время.

– Я специально не учил. Мне языки легко даются. Услышу здесь, там… Ну и запоминаю.

– О-о, – завистливо протянула я. Мне мозгодробительные конструкции зачастую приходилось зубрить.

Сидеть было хорошо. В стойле тихо, прохладно. Но два часа уже прошли, еще немного – и Тим сам сюда придет, проверять, чем это я занимаюсь на конюшне.

Я поднялась, отряхивая штаны.

– Мне пора, Алан. Спасибо, что помог.

– Я рад вам помочь, госпожа, – поклонился оруженосец.

– Еще увидимся, – попрощалась я.

Страницы: «« « ... 89101112131415 » ... »»