Кукла советника Литвиненко Елена
– А разве обязательно с ней разговаривать? – хмыкнула я. – В постели это только мешает.
– Ребенок! – вытаращился Тим. – Ты где такого понахваталась?!
– Э-э… На конюшне слышала…
– На конюшню без меня – ни ногой!
…И не скажешь ведь, что в книжке вычитала. А то начнет не только одежду, но и литературу для меня сортировать. Или еще больше загрузит математикой, глаза бы мои эти дроби и проценты не видели…
Делила и умножала я уже твердо, двузначные числа так даже в уме. Сложение-вычитание тем более проблем не доставляли. Ошибок в словах почти не делала, чему способствовали заглатываемые без всякой меры книги. Дочитав «Легенды Льетта», я потратила свой законный выходной, зарывшись в библиотеке. Сказок было мало, а вот романов, любимых Галией, много. Теперь я читала параллельно две книги – какую-нибудь «Волоокую розу» по ночам и «Жизнеописание Ойреха, мага» демонстративно перед Тимаром. И все это не считая учебников по истории, географии и рекомендованных братом томов биографий, за каждый прочтенный из которых мне полагался выходной от тренировок.
Плавать я так и не научилась. Страх перед глубиной сидел где-то глубоко внутри, и каждый раз, когда я входила в реку, что-то сжималось в желудке. Горячую же воду просто обожала, могла часами нырять в пушистой пене, устраивая локальные штормы и цунами в отдельно взятой чугунной ванне.
Зато лошадей, даже самых крупных и необъезженных, совсем не боялась, легко находя с ними общий язык. Главный конюх считал это талантом, Тимар больше часа читал мне нотации, увидев, что я ношусь по леваде охлюпкой на жеребце, намедни привезенном из Оазисов и уже успевшем покалечить троих работников, а я и Сибилл знали, что все дело во флере.
Кони, собаки, даже медведи, которых время от времени отлавливали на границе Леса и отправляли князю для псовой охоты – все они просто дурели, стоило мне освободить флер. Нет, браслета, я, конечно, не снимала – случая с Джайром мне хватило, а высокие отношения, поцелуи рук при луне и серенады под окном, о которых я читала в романах, были всего лишь сказкой, наравне с драконами. Где-то, когда-то, может, подобное и существовало, но явно не рядом со мной, и в присутствии мужчин, парней, даже сверстников, я сжималась, стараясь стать невидимкой. Зато увидев белоснежного коня, подарок Йарры Галии, я застыла соляным столбом. А чудное видение, кося безумными глазами, разбросало конюхов и попыталось скрыться в уже схлопывавшемся транспортном портале. Не получилось. И тогда жеребец стал искать виноватых – конюхи едва успели прокатиться под жердями ограды, причем у одного из них пузырилась на губах кровь от проткнутого сломанным ребром легкого. Галия, хотевшая скормить коню морковку, чуть не осталась без пальцев.
– Глупая скотина!
– Госпожа, позвольте ему освоиться, он же еще час назад был совсем в другом месте… – кланялся сопровождающий коня пустынник.
Галия метнула на слугу раздраженный взгляд и ушла, подобрав подол непригодившейся амазонки, а я все стояла, обнимая жердь ограды. Если бы конь не был таким дорогим, красотка, даже не моргнув глазом, начала бы его ломать, а так… Пороть животное стоимостью в небольшой городок – глупо, в конце концов, в хозяйстве есть маг-менталист.
Сибилл не торопился, конь так же истерично ржал, не понимая, где он, как здесь оказался, и видя врага в каждом пытавшемся приблизиться человеке. Конюхи приготовили лассо, но не лезли, дожидаясь прямого приказа, и переговаривались, планируя, как лучше обездвижить жеребца. Коня было жалко. Я только представила, как это гордое животное будет лежать в стылой грязи, дожидаясь мага, и горло сжало, казалось, давно забытое удушье. Вспомнила себя – беспомощную, беззащитную перед тычками и пинками на княжеской кухне.
– Успокойся, милый! Все будет хорошо! – шептала я коню. – Тебя никто не обидит, честное слово!
Краем глаза я заметила какой-то странный отблеск. Покосилась на нагревшийся браслет – ничего. Отвернулась – и снова неяркое свечение, даже нет, марево, как от очага в залитой солнцем комнате.
Сначала ко мне слетел голубь. Толстый, наглый похожий на курицу сизарь загулил, усаживаясь мне на плечо.
– Хэй! Брысь, – столкнула я птицу.
Голубь спорхнул, сделал круг и снова вернулся. Зачирикали под ногами воробьи, забыв об измочаленной хлебной корке. Каркнул ворон, попытавшийся угнездиться у меня на голове.
– Кыш! Кыш отсюда!
Конюхи отвлеклись от коня, засмеялись, показывая на меня пальцем. Я размахивала руками, как ветряная мельница, а птицы все прибывали. Клесты, синицы, галки… И откуда их столько?! Придерживая шапку, я побежала к замку. Оббегать леваду было долго, и, убедившись, что жеребец пустынников роет копытом землю в другом конце огражденной территории, решила срезать. Птицы черной стаей кружились над головой, оглушая криками.
– Бегите! – заорал кто-то. – К ограде! Скорее!
Желтогрудая синица царапнула коготками лицо, когда я обернулась на крик. Оберегая глаза, я отбросила птицу и вдруг поняла, что сама лечу, сбитая сильным толчком. Охнула, когда падение вышибло воздух из легких, покатилась по земле. Перевернулась на живот, поднимаясь на четвереньки, и застыла, уткнувшись взглядом в огромные копыта. Длинная золотистая грива жеребца свешивалась почти до земли, конь тряхнул ею, раздувая ноздри. Я пыталась отползти, но он придавил копытом мою штанину. Гневно заржал, прогоняя птиц, щелкнул зубами – я аж зажмурилась – на особо наглого воробья. Обнюхал меня и толкнул мордой в плечо.
Я осторожно погладила нос. Осмелев, потрепала уши.
– Пусти, – попросила я, дергая штанину.
Конь приподнял ногу, и я вздрогнула, сообразив, что бы было, опусти он копыто чуть-чуть левее. Потом глупо хихикнула, представив двух хромоножек – меня и Тима, подпирающих друг друга, и, держась за уздечку, встала.
Жеребец был невысок, совсем не то чудовище, на котором ездил Йарра.
– Какой ты славный, – погладила я его по крупу. – И совсем мокрый, тебя растереть нужно, а то простудишься. Давай я тебя в стойло отведу?
Конь подумал, поупирался, но, когда уздечка натянулась, пошел за мной. Птицы следовали почетным эскортом, конюхи провожали нас вытаращенными глазами. Ой, что будет, когда Тимар узнает…
Конь ни в какую не хотел меня отпускать.
Я растерла его жгутом, скрученным из сена, пустынник, единственный, кто осмелился подойти ближе, чем на двадцать локтей, перебросил через дверку стойла попону.
– Его зовут Халле, госпожа, – с сильным акцентом сказал мужчина в пестром халате. – На вашем языке это значит Родник.
Я поблагодарила его кивком – конь нервничал, стоило мне от него отвлечься, смешно закрывал собой выход, лишь бы я не ушла. Освобождать меня пришла делегация во главе с перепуганным Тимаром и невозмутимым Сибиллом.
– Как ты это сделала? – спросил усыпивший коня и разогнавший птиц воздушным толчком маг.
Я неопределенно пожала плечами, мечтая побыстрее оказаться в своей комнате и втереть в обожженную браслетом руку заживляющую мазь.
– Не знаю, оно само. Я просто почувствовала, что могу его успокоить, а потом меня просто несло, остановиться я не смогла.
– Опиши свои ощущения, – приказал размашисто шагающий маг. Его сапоги оставляли четкие следы на свежевыпавшем снеге.
– Боль, жжение браслета. Потом тепло… Вот здесь, – прижала я руку к солнечному сплетению. – И радужный ореол вокруг руки.
– С Джайром ты то же самое провернула? – обернулся Сибилл.
– Нет! Я тогда сняла браслет…
– Дура, – бросил маг. – Руку дай.
Змееглазый осмотрел мои кандалы, как я в шутку называла браслет, постучал по нему ногтем.
– Тимар, я возьму ее с собой в лабораторию, хочу понять, как она обошла ограничения артефакта… Не переживай, не съем, – хмыкнул маг. – Я смотрю, ты прямо вжился в образ брата.
Сибилл долго вертел мою многострадальную руку, попеременно поливая браслет какими-то веществами.
– Это ж надо, трещина, – поразился он.
– Это плохо?
Маг проигнорировал мой вопрос. Активировал амулет связи на груди.
– Ваше сиятельство, – ого, это он с Йаррой! – девочка, подопечная Тимара…
Заметив, что я прислушиваюсь, Сибилл сделал пас свободной рукой, и уши будто залило водой. Сразу потеряв интерес к разговору, я затрясла головой, поковырялась пальцем в ухе, но стало только хуже, еще и выстрелило где-то в глубине. Больно! Надеюсь, он снимет заклятие…
Снял. Закончив доклад, маг убрал глухоту и сел в кресло. Я смотрела на него исподлобья, искренне сожалея, что не могу заставить его испытать те же «чудесные» ощущения. Лоб кольнуло, и маг хмыкнул.
– У тебя нет Дара, и ты никогда не сможешь ничего подобного, девочка. А теперь вернемся к нашей проблеме. Тренировать выбросы флера будешь на медведях. Еще раз увижу, что практикуешься на лошадях, – шкуру спущу. Хватит того, что ты коня Галии к себе привязала. Так что сама ему объяснишь, что принадлежит он ей, а не тебе. Каждое первое число месяца будешь приходить за новым браслетом. У тебя регулы начались?
– Нет, – покраснела до свекольного цвета я.
– Скажешь, когда начнутся.
– Зачем?!
– Затем, что браслет нужно будет усилить, дура.
Я у него вечно была то дурой, то идиоткой. Иногда слабоумной. Когда выросла – повысил до бестолковой.
– Свободна.
Я неуклюже поклонилась и вышла в коридор, где меня ждал издерганный Тим.
– Не ругайся, пожалуйста, – ткнулась я ему в грудь, привычно обняв за талию.
– Что Сибилл сказал?
– Приказал хм-м… приручать медведей.
– Он с ума сошел? Зачем?
– Это не он, – вздохнула я. – Это граф. Чтобы тренировать воздействие флера.
Тимар промолчал, выудил из кармана банку с лечебной мазью и стал осторожно втирать золотистое вещество в уже успевшие вздуться волдыри ожога.
Глава 18
Первое в череде ждущих меня, так сказать, испытаний графа я прошла в середине зимы – и отнюдь не в библиотеке, выполнявшей роль классной комнаты.
Йарра приехал за четыре дня до праздника Поворота. Мы с Тимаром вскочили одновременно – он, потому что завибрировал амулет связи, я – потому что увидела отряд всадников, приближающихся к замку. Графа узнала сразу, каким-то шестым чувством. Просто посмотрела в окно – и поняла, что одна из черных точек на снегу – он. Свалилась с подоконника, едва не уронив книгу, заметалась по библиотеке в поисках учебника по математике – в принципах расчета плавающих процентов я откровенно плавала.
– Ты чего? – вытаращился на меня Тим, собирающий бумаги в аккуратную стопку.
– Меня будут экзаменовать сегодня?!
Светлые, хоть бы завтра, хоть бы завтра, пожалуйста!
– Ты в своем уме? – прыснул Тимар. – Графу заняться нечем, кроме как проверять, чему ты научилась, как же. Зачем ему отчеты по налогам, по торговле, – картинно подбросил в воздух листы, испещренные цифрами, – ты, само собой, гораздо важнее, чем учения новобранцев, я уж не говорю о том, что с тобой куда как интереснее, чем с Галией! Конечно, он прямо сейчас, прямо не слезая с коня, будет проверять, чему наша Лира, наш гений математики и каллиграфии научилась!
Я покраснела.
– Ты думаешь…
– Я думаю, что в ближайшие дни он о тебе и не вспомнит, расслабься.
– Точно?
– Честное рыцарское, – улыбнулся Тимар.
Кстати, да, месяц назад граф прислал Тиму документы и меч, ритуала как такового не было. И теперь мой братец – рыцарь, самый настоящий, со шпорами и парадной подвязкой. Я аж хрюкала от смеха, глядя на нее. Тимар тоже как-то криво ухмыльнулся и убрал подвязку со шпорами под замок, с мечом же из облегченной стали иногда тренировался.
Как обычно, Тим оказался прав. Графу было на меня глубоко плевать – первым делом по приезде он, прыгая через ступеньку, побежал в милую его сердцу оружейную, где хранился привезенный с островов костяной бумеранг. Оттуда его вытащила Галия, и они пропали почти на трое суток, до Дня Поворота. Слуги перешептывались, как громко старалась Галия, уговаривая прижимистого графа устроить праздник. Не то чтобы прямо убедила, но торжественный ужин, на котором блистала девушка, был. И фейерверк был, и даже театр иллюзий, устроенный сморщившимся, будто уксуса глотнул, Сибиллом. Его! Самого ЕГО! Лучшего мага княжества, а может, и континента, заставили иллюстрировать сказки!
Неожиданно для меня самой, ведь Сибилла я не любила и предвзято относилась ко всему, что он делал, представление мне понравилось. Иллюзорные драконы, созданные магом, были один в один похожи на изображения с обложки «Легенд Льетта»… и на вышивку на алой рубашке, подаренной мне Тимаром. Я прямо визжала от восторга, когда обнаружила сверток на своей кровати, а парень лишь светло улыбался, глядя, как я кручусь перед зеркалом.
Зато мой подарок Тим чуть не разбил – слишком хорошо я спрятала склянку с одеколоном среди его подушек – так хорошо, что мы переворошили всю кровать, прежде чем его отыскали. Помню, я жутко волновалась, глядя, как нарочито медленно Тим откупоривает флакон, принюхивается, вдыхая ароматы мандарина, кедра и мускуса.
– Слишком резкий, да?..
Тим подошел ко мне, щуря глаза. Нахмурился, глядя на пришибленную меня, и вдруг улыбнулся в тридцать два зуба, подхватил под мышки и закружил. Я взвизгнула, вцепившись в его плечи, как ленивец в ветку.
Тимар остановился, крепко обнимая меня.
– Спасибо, – подозрительно севшим голосом сказал он. – Спасибо тебе.
– Я рада, что угадала, – заулыбалась я. – Я тебя очень-очень люблю, вот. – И спрятала лицо у него на груди.
– И я тебя, сестричка, – поцеловал меня в макушку Тим.
Регулировать всплески флера не получалось.
Сложно, знаете ли, осознанно членовредительствовать, сжигая кожу и плоть. Нет, не то чтобы не получалось совсем – я прекрасно ладила с животными в зверинце – со всеми сразу. Выбросы флера были огромны, и медведи, волки, даже большущие, размером с барана, каменные пауки бросались на прутья решеток, калеча себя о шипы, лишь бы подставить морду или плечо под мою ладонь. Рука с браслетом при этом краснела до локтя, будто пережаренная на солнцепеке. Но когда я попыталась подчинить одного конкретного зверя, жечь начало невыносимо, и даже мазь Сибилла не с первого раза помогла.
В тот день я сидела у клетки с молодой пантерой. Ее привезли совсем недавно – глупая кошка, еще не растерявшая угловатости и неуклюжести котенка, попала в волчью яму. Выбраться не смогла, помочь себе не давала – ее вытащили спустя неделю, когда она совсем ослабела от голода. Я носила ей с кухни лучшую вырезку, надеясь подружиться, но пантера скалилась, не принимая подношений. Можно было бы подчинить ее флером, но я боялась за других животных, которые и так грызли решетки, пытаясь вырваться из клеток.
– Попробуй, – мясо, нанизанное на шампур, покачивалось перед кошачьим носом. – Вкусно же.
Зашипев, пантера ударила лапой по стейку, и тот улетел в соседний вольер.
– Ну и дура. – Я встала, отряхивая плащ. – Сиди на потрохах, раз говядину не хочешь.
– А почему ты ее не подчинишь?
Услышав знакомый голос, я подпрыгнула.
– Ваше сиятельство… – Реверанс в брюках выглядел бы по-идиотски, и я поклонилась, как это делал Тимар. Только ниже.
Йарра стоял, прислонившись боком к углу клетки с красным волком. Что примечательно, зверь, бросавшийся даже на кормившего его смотрителя, жался к стене вольера и лишь скалился.
– Так почему бы тебе не подчинить пантеру?
– Я не могу…
– Не можешь? – удивился граф.
– Ее одну – нет. Могу всех сразу, но… Они снова начнут биться о решетки.
Йарра понимающе кивнул.
– Тебе их жалко.
– Да, ваше сиятельство.
Некоторое время мы наблюдали, как пантера гуляет по клетке, рассерженно хлещет себя хвостом по бокам. Желто-зеленые глаза с узкими зрачками щурились от дневного света, пробивавшегося сквозь слуховые окна.
– Нравится?
– Очень!
– Хочешь, подарю?
– Пантеру? Мне?! – поразилась я, впервые позволив себе поднять глаза на графа. Крупный нос, тонкие губы, квадратный подбородок, коротко остриженные белоснежные волосы. Высокий, жилистый, в одном дублете и без перчаток, он даже не замечал сквозняков, гуляющих по зверинцу. В какой-то момент я поняла, что так рассматривать господина неприлично, и опустила голову. От резкого движения шерстяной берет съехал на лоб и упал бы, не подхвати его граф.
Как он быстро двигается!
Усмехаясь, Йарра натянул берет мне на уши.
– Я подарю тебе пантеру, если ты приручишь ее, не затрагивая других животных. Ты ведь можешь это сделать, Лира. Не хочешь.
– Это больно, господин.
– Успех просто так не приходит. – Граф стоял совсем рядом. – Мне рассказали, как ты упала на турнирном поле после первой тренировки. Но сейчас ты пробегаешь… сколько? Десять кругов? Пятнадцать?
– Пятнадцать.
– …и даже не сбиваешь дыхания. Так же с флером. Его необходимо тренировать, ведь когда-нибудь тебе придется снять браслет.
– Почему?! – испугалась я.
Йарра не ответил.
– Впрочем, я не настаиваю. Но твоя трусость и лень меня разочаровывают. Я был уверен, что ты способна на большее.
Отвернувшись, граф зашагал к выходу.
– Я могу! – Йарра даже не замедлил шага. – Я сделаю!
Мужчина остановился.
Затылком чувствуя его присутствие, я сняла плащ, перчатки, засучила рукав дублета. Поймала недоверчивый кошачий взгляд и медленно, очень медленно просунула руку сквозь прутья клетки. Кожу под артефактом начало покалывать, припекать, жечь. Сжав зубы, я заметила краем глаза знакомый уже радужный ореол, волны которого были готовы разлиться по зверинцу, и диким напряжением воли обуздала его, направляя поток флера на клетку. Руку с браслетом будто окунули в кипящую смолу, в глазах потемнело. Запахло паленым. Последним, что я запомнила, заваливаясь назад, был шершавый кошачий язык, лизнувший щеку, и граф, не позволивший мне упасть.
– Болевой шок, ничего страшного.
– Что с рукой?
– Ожог третьей степени, зарастет.
– Шрам загладь.
– Накопители тратить? – брюзгливо буркнул Сибилл, без особой нежности втирая холодную, пахнущую мятой мазь.
– Хочешь – накопители, хочешь – свою силу. Но чтобы шрамов не было.
Я с трудом открыла глаза. В горле першило.
– Очнулась? Тогда сама мажь, – Сибилл со стуком поставил деревянную плошку с кремом на… На стол? Оберегая руку, я села на столешнице, осоловело глядя на сдвинутые в сторону, местами сброшенные на пол свитки, на перегонные кубы и реторты лаборатории мага. Как я здесь оказалась?
– Пи… – Закашлялась.
Догадавшись, граф плеснул воды из кувшина. Я залпом выпила ее, едва не подавившись от жадности.
– Как ты?
– Спасибо, хорошо, – прислушалась я к себе. Рука ныла, при напряжении огрызалась болью, но это была далеко не та мутившая сознание мука. Зеленоватая мазь, толстым слоем покрывавшая кожу от запястья до локтя, приятно холодила.
– До спальни сама доберешься?
Я кивнула.
– Отлично. С пантерой у тебя, кстати, все получилось, ты молодец. – Замешкавшись, граф достал из кармана берет, бросил его мне на колени и вышел.
Я с тоской посмотрела на кувшин с чиаром, которым меня никто не собирался угощать, и решила последовать примеру Йарры.
– Куда? – остановил меня маг. – Приберись за собой, – скомандовал Змееглазый, кивнув на сброшенные графом со стола свитки.
Я молча сложила их аккуратной пирамидой.
– Теперь могу идти?
– Теперь можешь. Когда волдыри затянутся – придешь, сглажу шрамы.
– Господин Сибилл?.. – решилась я.
– Ну? – он даже головы от растираемых снадобий не поднял.
– Это всегда будет так больно?
– Только с ограничивающим артефактом.
– Это я понимаю, я имела в виду…
– Девочка, я понятия не имею, будет ли тебе больно, – в раздражении отставил ступку маг. – Ты третья, обладающая флером, о которой я знаю.
– А… А у двух других нельзя спросить?
– Нельзя. – Сибилл снова принялся растирать в пыль сухие ягоды. – Первая умерла еще до Последней Войны, я о ней только читал. Ты ведь еще не знаешь рау, нет? Выучишь – дам свиток.
– А вторая?
– А вторую сожгли как шильду.
Потрясающе.
– Спасибо, господин, – поклонилась я.
Встречные слуги смотрели на меня… странно. Жались к стенам, перешептывались. Я обернулась, и они порскнули в стороны. Как мыши. Странно.
– Ты что? – не выдержала я, когда Рина склонилась передо мной в поклоне.
– Господин Тимар просил вам передать…
Светлые, да что происходит?
– Почему ты мне «выкаешь»?
Рина бросила взгляд из-под ресниц и снова потупилась. Не охнула, как это бывало при виде моих ссадин, не предложила подуть, чтобы было не так больно. Молчала. И гнула спину.
– Рина, в чем дело? Что со всеми? С тобой? У меня рога выросли? Или что?
Девушка молчала, и я рявкнула, подражая Тимару:
– На меня смотри!
Служанка выпрямилась, подчиняясь. Я впервые повысила голос, впервые прикрикнула, пользуясь правом благородной.
– Говори.
– Все видели, как граф нес тебя на руках через замок…
Так вот оно что!
– По-твоему, он должен был бросить меня валяться в зверинце? Как какой-то служанке?!
Рина побледнела от обиды.
– Нет… Конечно, нет.
– Вот и правильно. – Вдох-выдох. Внезапно я поняла, что если продолжу в том же духе, срывая злость, то потеряю даже не подругу – единственную приятельницу. – Я плечо о штырь распорола, – пожаловалась я, нянча больную руку, завернутую в тонкое полотно. – Граф отнес меня к Сибиллу, иначе я бы кровью истекла. А что вы там понапридумывали себе – не знаю.
– Только то, что тебе уже десять, ты из славного рода, а через три-четыре года тебе будет можно замуж, – грустно ответила девушка.
– Граф старый! – икнула я.
Придумают же! А главное – как быстро эта чушь разлетелась по замку! Надеюсь, до Галии не дойдет…
– Ему всего тридцать.
– А мне десять! Де-сять!
Светлые, чувствую себя как героиня одного из недавно прочитанных романов. Хорошо, у слуг нет времени на книги, а то и не такое бы сочинили.
– Что ты говорила о Тимаре? – вернулась я к самому началу.
– Ой, да! Он просил передать, что будет занят, и обед тебе накроют в спальне.
Хоть что-то хорошее. Как бы я сейчас управлялась с приборами – ума не приложу.
Сбежав от Рины, я топала по лестнице, обдумывая случившееся.
Нет, представить только, я и Йарра! Йарра и я! Идея вызывала дурацкий смешок и желание постучать по выдавшей ее голове: звонко будет или очень звонко? Нет, граф, конечно замечательный, если бы не его вера в меня, я бы вряд ли когда решилась точечно воздействовать флером. Потому что больно. Но боль уже почти прошла, успокоенная мазью, а умение осталось. И я даже видела свою ошибку… Кажется, видела. В следующий раз я попробую сначала создать канал для флера и только потом отпустить его.
А еще у меня есть пантера! Понятно, в замок с ней нельзя. Но на прогулку! Или на охоту!
Лаура Виоре – попробовала я на вкус чужую фамилию. И хмыкнула, вытрясая дурную мысль из головы. Отцу было бы сейчас около тридцати…
Рина все-таки обиделась на меня. Райана на три четверти, выглядевшая чистокровной, она не могла похвастаться татуировкой рода. И ужасно переживала из-за этого, и очень не хотела плодить бастардов, отклоняя «заманчивые» предложения офицеров. А замуж хотелось, хотелось семью, и девушка пригрела маленькую сиротку, опекая меня не хуже Тимара. А потом я показала зубы, и резкие слова, за которые я потом неоднократно извинялась, расставили все по местам. Я – признанная родом, Рина – нет. И девушка начала отдаляться, сначала перестав заходить ко мне просто поболтать, потом перейдя на «вы» и, наконец, просто слившись с толпой других слуг.
…А какой-то добрый, чтоб его Темные забрали, человек все-таки донес Галии, что граф нес меня на руках от зверинца до лаборатории мага.
Глава 19
Это была еще не война, мала я была для соперницы, но тучи над моей головой сгустились. Подчеркнутое безразличие Галии сменилось настороженной неприязнью. Презрительно скривленные при виде меня губы, ехидные комментарии по поводу и без, насмешки, на которые я пока – ума не хватало – ответить не могла. Ведь она даже не грубила, подкалывала. Но было обидно.
Чего стоил только завтрак на четверых, накрытый на прогреваемой трубами с горячей водой террасе с видом на Западные горы.
Всю ночь шел снег, засыпавший турнирное поле чуть не по колено, и добрый Тим, в потемках провалившийся в мерзлую колею, щедрым жестом разрешил мне намотать всего десять кругов вместо пятнадцати. Пропотев как ломовая лошадь, к концу тренировки я вымоталась так, что мне было совершенно бурмалиново, с кем завтракать – с графом ли, с князем или горным великаном. Порадовала Уголек, которую я впервые выпустила побегать. Вырвавшаяся на волю пантера огромными прыжками носилась по полю, вспахивая наметенные сугробы, взбиралась на вертикально врытые бревна, чтобы потом спрыгнуть мне под ноги и ткнуться в лицо жесткими усами. По-моему, она впервые увидела снег. Я еле уговорила кошку вернуться в клетку, клятвенно пообещав выгулять ее еще и вечером.
– Лира! – постучал в дверь ванной Тимар.
– М-м-м? – сонно пробурчала я. Ненавижу зиму. Эти короткие дни, почти полное отсутствие солнца, стылый ветер с гор, сменяющийся сырыми циклонами, просто убивали меня. Волосы выглядели соломой, физиономия и руки трескались. Я была готова поклясться, что кожа впитывает воду, в которую я вбухала чуть ли не треть бутылки драгоценного аргонового масла.
– Мы сегодня завтракаем с его сиятельством, не задерживайся.
– Во сколько? – пробормотала я, борясь с дремотой. Организм при виде вечных сумерек за окном категорически отказывался верить, что наступило утро.
– Через сорок минут.
– Угум-с…
Вот что Йарре неймется? Спал бы себе… Была бы я графиней – не вылезала бы из кровати… Поняв, что совсем отключаюсь, решительно села в ванне, повернула втулку и побрызгала на лицо ледяной водой. Бр-р!
Высушила волосы нагретым у камина полотенцем, надела любимую алую блузу до бедер, бриджи, высокие сапоги до колен. Вышитые на шелке драконы ярко переливались в отблесках огня. Я снова зевнула.
Мы пришли чуть раньше – нельзя заставлять графа ждать. Неслышными тенями сновали слуги, заканчивая приготовления: поправляли приборы, последний раз полировали стаканы, раздвигали портьеры, открывая чудесный вид на горящие серебром горы.
Я вопросительно уставилась на веточку декоративной вишни в кольце салфетки.
– Это ведь для Галии? А мне?
Читать бесплатно другие книги:
