Партнеры по преступлению Кристи Агата

Глава 3

Происшествие с розовой жемчужиной

– Что ты делаешь? – осведомилась Таппенс, войдя в святая святых международного детективного агентства «Блистательные сыщики Бланта» и обнаружив своего супруга и повелителя распростертым на полу среди моря книг.

Томми с трудом поднялся на ноги.

– Я пытался разместить эти книги на верхней полке шкафа, – пожаловался он, – а чертов стул взял и опрокинулся.

– Что это за книги? – спросила Таппенс, поднимая один из томов. – «Собака Баскервилей». Не возражала бы как-нибудь перечитать ее снова.

– Тебе ясна идея? – осведомился Томми, стряхивая с брюк пыль. – Полчаса с великими мастерами. Понимаешь, Таппенс, я не могу избавиться от чувства, что мы в этом бизнесе более или менее любители. Конечно, в определенном смысле мы ими всегда будем, но нам не помешало бы, так сказать, овладеть техникой. Эти книги – детективные произведения ведущих мастеров жанра. Я намерен испробовать различные стили и сравнить результаты.

– Хм! – промолвила Таппенс. – Меня часто интересовало, как бы эти сыщики добивались успеха в реальной жизни. – Она подобрала другую книгу. – Тебе будет нелегко превратиться в Торндайка[3]. У тебя нет ни медицинского, ни юридического опыта, и я вообще никогда не слышала, чтобы ты преуспевал в науках.

– Может быть, и нет, – отозвался Томми. – Но я приобрел хорошую фотокамеру, так что буду фотографировать следы ног, увеличивать негативы и так далее. А теперь, mon ami[4], используй свои маленькие серые клеточки. О чем тебе говорит вот это?

Он указал на нижнюю полку шкафа. На ней лежали халат с футуристическим рисунком, турецкая домашняя туфля и скрипка.

– Элементарно, мой дорогой Ватсон, – сказала Таппенс.

– Вот-вот, – кивнул Томми. – Шерлок-холмсовская атмосфера.

Он взял скрипку и лениво провел смычком по струнам, что вызвало у Таппенс мучительный стон.

В этот момент на столе зазвонил звонок. Это означало, что в приемной находится клиент, ведущий переговоры с Элбертом.

Томми быстро спрятал скрипку в книжный шкаф и затолкал ногами книги под письменный стол.

– Не следует особенно спешить, – заметил он. – Пускай Элберт вешает им лапшу на уши, будто я занят телефонным разговором со Скотленд-Ярдом. Иди в свою комнату, Таппенс, и начинай печатать, это создает впечатление активной деятельности. Хотя нет, лучше ты будешь стенографировать под мою диктовку. Давай-ка взглянем на жертву, прежде чем Элберт ее впустит.

Они подошли к искусно проделанному отверстию для наблюдений за приемной.

Клиентом оказалась девушка примерно одного возраста с Таппенс, высокая и темноволосая, с усталым лицом и презрительным взглядом.

– Одета броско, но дешево, – заметила Таппенс. – Впусти ее, Томми.

В следующую минуту девушка обменивалась рукопожатием со знаменитым мистером Блантом, покуда Таппенс сидела, скромно опустив очи долу, с карандашом и блокнотом в руке.

– Мой доверенный секретарь мисс Робинсон, – представил ее мистер Блант. – При ней можете говорить свободно. – Откинувшись на спинку стула, он закрыл глаза и заметил усталым тоном: – Должно быть, вы ехали в автобусе, а они в это время переполнены.

– Я приехала на такси, – возразила девушка.

– О! – с огорчением произнес Томми, бросив укоризненный взгляд на голубой автобусный билет, высовывающийся из-под ее перчатки.

Заметив это, девушка улыбнулась и вытащила билет.

– Вы это имеете в виду? Я подобрала его на тротуаре. Наша маленькая соседка их коллекционирует.

Таппенс кашлянула, и Томми сердито покосился на нее.

– Перейдем к делу, – сказал он. – Вы нуждаетесь в наших услугах, мисс…

– Моя фамилия Кингстон-Брюс, – отозвалась девушка. – Мы живем в Уимблдоне. Вчера вечером леди, которая гостит у нас, потеряла ценную розовую жемчужину. Мистер Сент-Винсент также обедал с нами и за обедом упомянул о вашей фирме. Этим утром моя мать послала меня к вам спросить, не согласитесь ли вы заняться этим делом.

Девушка говорила угрюмо, почти неприязненно. Было ясно как день, что у нее с матерью разные точки зрения на происшедшее. Она была здесь не по своей воле.

– Понятно, – несколько озадаченно сказал Томми. – Вы не обращались в полицию?

– Нет, – ответила мисс Кингстон-Брюс. – Было бы нелепо вызвать полицию, а потом обнаружить, что эта безделушка закатилась под камин или еще куда-нибудь.

– Вот как? – осведомился Томми. – Значит, драгоценность могла потеряться случайно?

Мисс Кингстон-Брюс пожала плечами.

– Люди вечно суетятся из-за пустяков, – буркнула она.

Томми откашлялся.

– Конечно, я сейчас очень занят… – с сомнением начал он.

– Все ясно. – Девушка кивнула и поднялась. В ее взгляде мелькнуло удовлетворение, не оставшееся не замеченным Таппенс.

– Тем не менее, – продолжал Томми, – я, пожалуй, смогу приехать в Уимблдон. Пожалуйста, дайте мне адрес.

– Эджуорт-роуд, «Лавры».

– Запишите, мисс Робинсон.

Поколебавшись, мисс Кингстон-Брюс промолвила весьма нелюбезно:

– Тогда будем вас ждать. Всего хорошего.

– Странная девушка, – заметил Томми, когда она вышла. – Я не вполне в ней разобрался.

– Интересно, не она ли сама украла жемчужину, – промолвила Таппенс. – Давай соберем книги, возьмем машину и поедем туда. Кстати, кем ты собираешься быть? Все еще Шерлоком Холмсом?

– Думаю, для этого мне еще нужно попрактиковаться, – ответил Томми. – Я ведь дал маху с автобусным билетом, верно?

– Верно, – кивнула Таппенс. – На твоем месте я бы не особенно практиковалась на этой девушке, она острая, как игла. К тому же бедняжка очень несчастлива.

– Полагаю, ты все о ней знаешь, изучив форму ее носа, – усмехнулся Томми.

– Я могу догадаться о том, что мы увидим в «Лаврах», – сказала Таппенс, не обращая внимания на сарказм. – Полный дом снобов, стремящихся пробраться в высшее общество, и папашу-офицера, если таковой имеется вообще. Девушка соглашается с их образом жизни и презирает себя за это.

Томми бросил последний взгляд на книги, теперь аккуратно стоящие на полке.

– Пожалуй, – задумчиво промолвил он, – сегодня я буду Торндайком.

– Едва ли в этом деле потребуется судебная медицина, – заметила Таппенс.

– Возможно, ты права, – согласился Томми. – Но я умираю от желания воспользоваться новой фотокамерой. Мне говорили, что там самый замечательный объектив, какой только может быть.

– Знаю я эти объективы, – сказала Таппенс. – К тому времени, как ты приспособишь затвор, затемнишь линзу диафрагмой, рассчитаешь выдержку и наведешь на резкость, у тебя мозги расплавятся, и ты начнешь тосковать по простому «Брауни».

– Держу пари, я добьюсь с этой камерой лучших результатов, чем ты.

Таппенс проигнорировала вызов.

– Придется обзавестись ершиком для чистки трубок, – с тоской промолвил он. – Интересно, где их продают?

– Можешь воспользоваться штопором, который тебе подарила тетя Араминта на прошлое Рождество, – предложила Таппенс.

– Пожалуй, – сказал Томми. – Тогда я принял его за какое-то странное орудие разрушения. Забавно получить такой подарок от убежденной трезвенницы.

– Я буду Полтоном[5], – заявила Таппенс.

Томми презрительно посмотрел на нее:

– Тоже мне Полтон. Ты ведь не умеешь проделывать ни один из его трюков.

– Умею, – возразила Таппенс. – Я могу потирать руки, когда чем-то довольна. Для начала этого достаточно. Надеюсь, ты будешь делать гипсовые отпечатки следов?

Томми пришлось умолкнуть. Захватив штопор, они пошли в гараж, вывели машину и поехали в Уимблдон.

«Лавры» оказались большим домом с башенками и фронтонами, выглядевшим свежепокрашенным и окруженным аккуратными клумбами с алой геранью.

Высокий мужчина с коротко подстриженными седыми усами и преувеличенно военной выправкой открыл дверь, прежде чем Томми успел позвонить.

– Я ждал вас, – нервно объяснил он. – Мистер Блант, не так ли? Я полковник Кингстон-Брюс. Пройдемте в мой кабинет.

Полковник проводил их в маленькую комнату в задней части дома.

– Молодой Сент-Винсент рассказывал мне удивительные вещи о вашей фирме. Я тоже обратил внимание на объявления. Это гарантированное обслуживание в течение суток просто чудесно. Как раз то, что мне нужно.

Мысленно проклиная Таппенс за ее безответственное изобретение упомянутого спецобслуживания, Томми молча кивнул.

– Вся эта история в высшей степени неприятна, сэр.

– Возможно, вы сообщите мне факты? – сказал Томми с нотками нетерпения в голосе.

– Разумеется, сразу же. В настоящее время у нас гостит наш старый друг леди Лора Бартон, дочь покойного графа Кэрроуэя. Нынешний граф, ее брат, на днях произнес вдохновенную речь в палате лордов. Мои американские друзья, Хэмилтон Беттс и его жена, которые только что прибыли, очень хотели с ней познакомиться. «Нет ничего легче, – сказал я им. – Она как раз у меня гостит. Приезжайте к нам на уик-энд». Вы ведь знаете, мистер Блант, что американцы помешаны на титулах.

– Не только американцы, полковник Кингстон-Брюс.

– Увы, это истинная правда, мой дорогой сэр. Больше всего на свете ненавижу снобов. Ну, как я говорил, Беттсы приехали на уик-энд. Вчера вечером – мы в это время играли в бридж – застежка кулона миссис Беттс сломалась, поэтому она сняла его и положила на маленький столик, намереваясь позже забрать с собой наверх. Однако она забыла это сделать. Должен вам объяснить, мистер Блант, что кулон состоял из двух маленьких бриллиантовых крылышек и большой розовой жемчужины, висящей между ними. Сегодня утром кулон нашли лежащим там, где его оставила миссис Беттс, но жемчужины, обладающей огромной ценностью, не оказалось.

– Кто нашел кулон?

– Горничная, Глэдис Хилл.

– У вас есть причины подозревать ее?

– Она служит у нас несколько лет и всегда казалась нам безукоризненно честной. Но, конечно, кто знает…

– Вот именно. Пожалуйста, опишите вашу прислугу и сообщите, кто присутствовал на вчерашнем обеде.

– Кухарка у нас только два месяца, но ей было незачем приближаться к гостиной. То же самое относится и к судомойке. Потом вторая горничная, Элис Каммингс, – она тоже прослужила здесь несколько лет. И конечно, служанка леди Лоры. Она француженка.

Последние слова полковник произнес весьма внушительно. Однако национальность служанки не произвела впечатления на Томми.

– А кто присутствовал на обеде? – осведомился он.

– Мы сами – я, моя жена и дочь, – мистер и миссис Беттс и леди Лора. К обеду также пришел молодой Сент-Винсент, а мистер Ренни заглянул позже.

– Кто такой мистер Ренни?

– Довольно мерзкий тип, отъявленный социалист. Конечно, он недурен собой, и у него хорошо подвешен язык, но, откровенно говоря, такому человеку я бы не доверил ни пенни. Опасная личность.

– Фактически, – сухо заметил Томми, – вы подозреваете мистера Ренни?

– Да, мистер Блант. Уверен, что у человека с подобными взглядами не может быть никаких принципов. Что ему стоило изъять жемчужину, пока мы были поглощены бриджем? В игре было несколько захватывающих моментов – удвоение без козырей и довольно напряженный спор, когда моя жена объявила ренонс при наличии требуемой масти.

– А как отнеслась к этому сама миссис Беттс? – спросил Томми.

– Она хотела, чтобы мы обратились в полицию, – неохотно отозвался полковник Кингстон-Брюс. – Когда мы все обыскали, думая, что жемчужина всего лишь закатилась.

– Но вы разубедили ее?

– Мне была неприятна мысль об огласке, а жена и дочь меня поддержали. Потом моя жена вспомнила, как вчера вечером молодой Сент-Винсент рассказывал о вашей фирме и о специальном обслуживании за сутки…

– Да, – с тяжелым сердцем кивнул Томми.

– В любом случае вреда от этого не будет. Если мы завтра вызовем полицию, то они сочтут, что мы все это время разыскивали жемчужину, думая, что она просто потерялась. Между прочим, утром никому не позволили покидать дом.

– Разумеется, кроме вашей дочери, – впервые заговорила Таппенс.

– Да, – согласился полковник. – Она сразу согласилась отправиться к вам.

Томми поднялся.

– Мы сделаем все от нас зависящее, чтобы удовлетворить вас, полковник, – сказал он. – Я бы хотел осмотреть гостиную и столик, на котором лежал кулон, а также задать несколько вопросов миссис Беттс. После этого я побеседую со слугами или этим займется моя ассистентка, мисс Робинсон.

Перспектива допроса слуг внушала ему ужас.

Полковник Кингстон-Брюс распахнул дверь и повел их через холл. Из открытой двери гостиной послышался голос девушки, которая приходила к ним сегодня утром:

– Ты отлично знаешь, мама, что она утащила в муфте чайную ложку.

В следующую минуту их представили миссис Кингстон-Брюс – томной леди с жалобным выражением лица. Ее дочь, выглядевшая еще угрюмее, чем утром, ограничилась кратким кивком.

Миссис Кингстон-Брюс разразилась целым монологом.

– …Но я знаю, кто взял жемчужину, – закончила она. – Этот ужасный молодой социалист. Он любит русских и немцев и ненавидит англичан, чего же еще можно от него ожидать?

– Он даже не прикасался к ней, – свирепо заявила мисс Кингстон-Брюс. – Я все время наблюдала за ним и наверняка бы это заметила.

Она вызывающе вздернула подбородок.

Томми разрядил атмосферу, попросив позвать миссис Беттс. Когда миссис Кингстон-Брюс в сопровождении мужа и дочери удалилась на ее поиски, он задумчиво присвистнул.

– Интересно, кто утащил в муфте чайную ложку?

– Именно об этом я и думала, – отозвалась Таппенс.

Миссис Беттс ворвалась в комнату вместе с мужем. Это была весьма крупная женщина с решительным голосом. Мистер Хэмилтон Беттс выглядел подавленным.

– Насколько я понимаю, мистер Блант, вы частный детектив, который работает с невероятной скоростью?

– Скорость – мое прозвище, миссис Беттс, – ответил Томми. – Позвольте задать вам несколько вопросов.

Далее все стало продвигаться быстро. Томми показали поврежденный кулон и столик, на котором он лежал, а мистер Беттс впервые нарушил молчание, упомянув стоимость украденной жемчужины в долларах.

Тем не менее Томми ощущал раздражающую уверенность, что он не продвинулся ни на шаг.

– Думаю, этого достаточно, – сказал он наконец. – Будьте любезны, мисс Робинсон, принесите из холла специальную фотоаппаратуру.

Мисс Робинсон повиновалась.

– Мое маленькое изобретение, – пояснил Томми. – Как видите, внешне не отличается от обычной фотокамеры.

Он почувствовал легкое удовлетворение, заметив, что произвел впечатление на Беттсов.

Томми сфотографировал кулон, столик и всю гостиную. Затем мисс Робинсон отправили расспрашивать слуг, а Томми при виде напряженного ожидания на лицах полковника Кингстон-Брюса и миссис Беттс счел необходимым произнести несколько внушительных фраз.

– Положение сводится к следующему, – начал он. – Жемчужина либо еще в доме, либо уже вне дома.

– Правильно, – подтвердил полковник с большим уважением, чем требовало это замечание.

– Если жемчужина не в доме, то может находиться где угодно, но если она в доме, то обязательно должна быть где-то спрятана…

– И значит, нужно произвести обыск, – вставил полковник. – Даю вам карт-бланш, мистер Блант. Обыскивайте дом от чердака до погреба.

– По-твоему, это разумно, Чарлз? – плаксивым голосом осведомилась миссис Кингстон-Брюс. – Слугам это не понравится. Я уверена, что они все уволятся.

– Помещения для прислуги мы обыщем позже, – успокоил ее Томми. – Вор, безусловно, спрятал жемчужину в самом невероятном месте.

– Кажется, я читал про что-то в таком роде, – согласился полковник.

– Конечно, – кивнул Томми. – Возможно, вы помните дело Рекса против Бейли, которое создало прецедент.

– О… э-э… да. – Полковник выглядел озадаченным.

– А самое невероятное место – комната миссис Беттс, – продолжал Томми.

– Моя комната! Как сообразительно! – с энтузиазмом воскликнула миссис Беттс.

Без лишних слов она повела Томми к себе, где он снова воспользовался «специальной фотоаппаратурой».

Вскоре Таппенс присоединилась к нему.

– Надеюсь, вы не возражаете, миссис Беттс, если моя ассистентка обследует ваш гардероб?

– Конечно. Мне остаться здесь?

Томми заверил миссис Беттс, что в ее присутствии нет надобности, и она удалилась.

– Мы можем продолжать блефовать, – сказал Томми. – Но лично я не верю, что у нас есть хоть какой-то шанс найти жемчужину. Черт бы побрал твое суточное спецобслуживание, Таппенс!

– Слушай! – заговорила Таппенс. – Я уверена, что слуги тут ни при чем, но мне удалось кое-что вытянуть из служанки-француженки. Вроде бы, когда леди Лора гостила здесь год назад, ее пригласили к чаю какие-то друзья Кингстон-Брюсов, а когда она вернулась, из ее муфты выпала чайная ложка. Все подумали, что ложка попала туда случайно, но, говоря о похожих кражах, я выяснила кое-что еще. Леди Лора постоянно у кого-то гостит. У нее нет ни гроша, и она с комфортом проживает у людей, для которых титул все еще что-то значит. Возможно, это совпадение, но в домах, где она гостила, произошли пять краж, иногда исчезали мелочи, а иногда ценные вещи.

Томми громко свистнул:

– Вот это да! Ты знаешь, где ее комната?

– Как раз с другой стороны коридора.

– Тогда, думаю, нам следует пойти туда и посмотреть, что к чему.

Дверь комнаты напротив была приоткрыта. Это было просторное помещение с белой эмалированной арматурой и розовыми портьерами. Внезапно дверь в ванную открылась, и оттуда вышла аккуратно одетая, стройная темноволосая девушка.

– Это Элиза, мистер Блант, – чопорно произнесла Таппенс, предупредив удивленный возглас, готовый сорваться с губ девушки. – Служанка леди Лоры.

Шагнув в ванную, Томми окинул одобрительным взглядом современное, дорогостоящее оборудование. После этого он попытался рассеять подозрения молодой француженки.

– Вы заняты вашими повседневными делами, мадемуазель Элиза?

– Да, месье. Я чищу ванну мадам.

– Возможно, вы поможете мне фотографировать. У меня специальная фотоаппаратура, и я делаю снимки всех комнат.

Его прервал звук хлопнувшей за его спиной двери в смежную спальню. Элиза вздрогнула от неожиданности.

– Что это?

– Должно быть, ветер, – предположила Таппенс.

– Лучше пройдем в спальню, – сказал Томми.

Элиза подошла открыть дверь, но ручка не поддавалась.

– В чем дело? – резко осведомился Томми.

– Ах, месье, очевидно, кто-то запер дверь с другой стороны. – Она взяла полотенце и попробовала снова. На сей раз ручка сразу поддалась, и дверь распахнулась. – Voilа се qui est curieux[6]. Должно быть, ручку заело.

В спальне никого не было.

Томми принес камеру. Таппенс и Элиза начали работать по его указаниям. Но его взгляд то и дело возвращался к двери между комнатами.

– Интересно, – пробормотал он. – Почему дверь заело?

Томми тщательно обследовал дверь. Она закрывалась и открывалась абсолютно свободно.

– Еще один снимок, – вздохнул он. – Пожалуйста, отодвиньте эту розовую портьеру, мадемуазель Элиза. Благодарю вас.