Тайна «Голубого поезда» Кристи Агата
— Да, месье, я наслаждаюсь жизнью. — И маленький человек широко развел руками.
— Месье Пуаро случайно оказался в Голубом поезде, — объяснил комиссар, — и был столь любезен, что предложил нам помощь в расследовании.
Миллионер пристально посмотрел на Пуаро. И неожиданно произнес:
— Я очень богатый человек, месье Пуаро. Принято считать, что богатый человек полагает, будто можно купить все и всех, но это не так. Я большой человек в своем роде, и вот один большой человек просит об одолжении другого большого человека.
Пуаро оценил эту фразу, многозначительно покачав головой.
— Прекрасно сказано, месье Ван Алдин. Я к вашим услугам.
— Благодарю вас! Вы можете обращаться ко мне в любое время. Я уверяю вас, что можете рассчитывать на мою благодарность. А теперь, джентльмены, к делу.
— Я предлагаю, — сказал месье Карре, — начать с Ады Мейсон, служанки. Я правильно понял, она здесь?
— Да, — ответил Ван Алдин, — мы захватили ее в Париже. Она огорчилась, узнав о том, что случилось с ее госпожой, но свою историю излагает вполне убедительно.
— Вот мы ее и выслушаем, — решил месье Карре.
Он позвонил в колокольчик, и через минуту перед ними предстала Ада Мейсон.
Вся в черном — она успела поменять даже серые дорожные перчатки на черные, — она шмыгала красным носом и тревожно оглядывалась, хотя присутствие Ван Алдина и подбадривало ее. Месье Карре, стараясь снять напряжение, заговорил добродушным тоном, ему помог Пуаро, выступивший в роли переводчика. Его доверительный, дружеский тон подействовал на служанку успокаивающе.
— Ваше имя Ада Мейсон, не так ли?
— Я была крещена как Ада Беатрис, сэр.
— Так, так. Мы понимаем, мадемуазель, что случившееся произвело на вас ужасное впечатление…
— О да, это так, сэр. Я служила у многих леди, и все они были довольны мной, но никогда не представляла, что подобное может случиться.
— Разумеется, — подтвердил месье Карре.
— Конечно, я читала о таких вещах в воскресных газетах, поэтому знала, что в этих иностранных поездах… — Она вдруг запнулась, вспомнив, что джентльмены, с которыми она говорит, той же национальности, что и поезда.
— Давайте поговорим о случившемся, — сказал месье Карре. — Насколько я понял, когда вы уезжали из Лондона, и речи не было о том, чтобы вы остались в Париже?
— О нет, сэр, мы должны были ехать прямо в Ниццу.
— Были ли вы со своей госпожой за границей до этого?
— Нет, сэр. Я ведь проработала у нее всего два месяца.
— Как вы считаете, она была взволнована, когда вы уезжали из Лондона?
— Похоже, она нервничала, была расстроена, ей было очень трудно угодить.
Месье Карре кивнул.
— А теперь, Мейсон, что сказала ваша госпожа, когда вы приехали в Париж?
— Это случилось на Лионском вокзале, сэр. Моя госпожа решила выйти из поезда и прогуляться по платформе. Она вышла в коридор, как вдруг вскрикнула и тут же вернулась в купе с каким-то джентльменом.
Закрыла дверь между своим купе и моим, я ничего не слышала и не видела до тех пор, пока она не открыла дверь и не сказала мне, что изменила свои планы. Она дала мне деньги, велела сойти с поезда и ехать в отель «Риц». Ее там хорошо знают, объяснила она, и мне дадут номер. Я должна была ждать ее дальнейших указаний. Времени у меня оставалась только-только, я едва успела схватить свои вещи и выскочить из поезда. Все происходило в ужасной спешке.
— Где в это время находился джентльмен?
— Он стоял в ее купе, сэр, лицом к окну.
— Вы можете его описать?
— Понимаете, сэр, я почти не видела его. Он все время стоял ко мне спиной. Высокий темноволосый джентльмен. Вот и все, что я могу сказать. Одет он был обычно — в темно-синее пальто и серую шляпу.
— Мог ли он быть одним из пассажиров поезда?.
— Не думаю, сэр. По-моему, он ждал миссис Кеттеринг на станции. Конечно, может, он и ехал в поезде, не знаю. — Казалось, Мейсон взволновало такое предположение.
— О! — И месье Карре быстро сменил тему. — Среди багажа была сафьяновая шкатулка, не так ли? — спросил он. — Там ваша госпожа хранила драгоценности.
— Да, сэр.
— Вы взяли ее с собой в «Риц»?
— Я? Взять драгоценности госпожи в «Риц»? Что вы, сэр! — ужаснулась Мейсон.
— Значит, она осталась в поезде?
— Да, сэр.
— Много ли драгоценностей было у вашей госпожи с собой?
— Очень много, сэр, даже удивительно, неужели она не слышала все эти истории про грабителей в иностранных поездах? Это же так рискованно. Ведь только рубины, как сказала мне госпожа, стоят несколько сотен тысяч фунтов.
— Рубины? Какие рубины? — взревел Ван Алдин.
Мейсон повернулась к нему:
— Ну, я думала, те, что вы недавно подарили ей.
— Господи! — воскликнул Ван Алдин. — Уж не хочешь ли ты сказать, что она взяла их с собой? Я велел оставить их в банке.
Мейсон сделала жест, показывающий, что она всего лишь служанка и не отвечает за действия своей госпожи.
— Руфь, наверное, сошла с ума, — горестно пробормотал Ван Алдин. — Что могло заставить ее сделать это?
— Один момент! — Месье Карре обратился к Мейсон: — Я полагаю, с этим все. Пройдите в соседний кабинет. Там вы сможете прочитать и заверить протокол нашей беседы.
Мейсон вышла, сопровождаемая клерком, а Ван Алдин нетерпеливо обратился к судебному исполнителю:
— Ну что?
Месье Карре открыл ящик стола, вынул письмо и подал его Ван Алдину.
— Мы обнаружили это в сумочке мадам.
«Chere amie,[19] я буду сама послушность, осторожность, благоразумие — всем тем, что ненавистно влюбленному. Наверное, Париж — это неразумно, но Йерские острова далеки от мира, и можешь быть уверена, что оттуда ничего не просочится. Твоя божественная любовь к драгоценным камням — чудное выражение твоей изысканной натуры. Именно тебе должно принадлежать необыкновенное право — видеть и держать в руках исторические рубины. Я посвящу отдельную главу моей книги Огненному сердцу. Моя восхитительная! Я сделаю все, чтобы грустные годы разлуки и пустоты стерлись в твоей памяти.
Вечно твой Арманд».
Глава 15. Граф де ла Роше
Ван Алдин читал письмо в полной тишине. Его лицо стало злым. Было видно, как вздуваются вены на висках и сжимаются кулаки. Не говоря ни слова, он вернул письмо месье Карре, который уставился на стол. Взгляд месье Кау блуждал по потолку.
Месье Пуаро стряхивал пылинки с рукава своего пальто. Из деликатности никто из них старался не смотреть на Ван Алдина.
Первым нарушил молчание месье Карре, видимо, вспомнив о своем служебном долге, вынуждающем его говорить на неприятные темы.
— Наверное, месье, — пробормотал он, — вам известно лицо, написавшее письмо?
— Боюсь, что да, — тяжело вздохнул Ван Алдин.
— Вот как? — заинтересованно сказал месье Карре.
— Это негодяй, который именует себя графом де ла Роше.
Наступила пауза. Затем месье Пуаро резко подался вперед, задев линейку на столе месье Карре, и прямо, сказал миллионеру:
— Месье Ван Алдин, уверяю вас, нам очень неприятно говорить об этом, но, поверьте, сейчас не время скрывать что-либо. Происшедшее призывает нас сделать все возможное для раскрытия преступления. Если вы подумаете, то согласитесь со мной.
Ван Алдин помолчал, потом согласно кивнул.
— Вы совершенно правы, месье Пуаро! Мне очень неприятно, однако вы правы, сейчас не время что-либо скрывать.
Комиссар облегченно вздохнул, а магистрат откинулся на спинку стула, поправив пенсне.
— Конечно, вы расскажете все про этого джентльмена так, как сочтете нужным.
— Это началось одиннадцать или двенадцать лет назад в Париже. Моя дочь была молоденькой девушкой и, как все они, была романтична до идиотизма. Тайком от меня она подружилась с графом де ла Роше. Наверное, вы слышали о нем?
Комиссар и Пуаро дружно кивнули.
— Он называет себя графом, — продолжал Ван Алдин, — но сомневаюсь, что он имеет право на этот титул.
— Вы не найдете его имени в «Almanac de Gotba»,[20] — согласился комиссар.
— Это я выяснил, — продолжил Ван Алдин. — Он красивый мерзавец, сыгравший роковую роль в жизни многих женщин. Он вскружил голову Руфи, но я быстро положил конец их отношениям. Этот человек — самый обычный мошенник.
— Вы совершенно правы, — сказал комиссар. — Граф де ла Роше нам хорошо известен. Мы давно бы арестовали его, но, увы, это непросто: он очень осторожен. Он всегда имеет дело с дамами, занимающими высокое положение в обществе. Он добивается от них денег по фальшивым долговым распискам или с помощью шантажа, и они, естественно, не обращаются к нам. Выглядеть дурой в глазах целого света! О нет, на это ни одна не пойдет. Поэтому он и держит женщин в своих руках.
— Да, это так. — Ван Алдин был глубоко подавлен. — Ладно… Как я сказал вам, я быстро положил конец этому. Я понятно объяснил Руфи, кто он такой, и казалось, она мне поверила. Примерно через год она встретила Дерека Кеттеринга и вышла за него замуж. Я думал, роман с графом закончился. Но несколько дней назад с удивлением обнаружил, что дочь возобновила встречи с графом де ла Роше. Они виделись в Лондоне и Париже. Я указал ей на недопустимость этого, ибо, признаюсь вам, джентльмены, по моему совету она решила подать прошение о разводе.
— Это интересно, — бормотал Пуаро, глядя в потолок. — Интересно.
Ван Алдин бросил на него быстрый взгляд и продолжил:
— Я объяснил ей, что в данной ситуации неразумно встречаться с графом. Думал, она согласилась со мной.
Магистрат деликатно откашлялся.
— Но, согласно этому письму… — начал он.
Ван Алдин крепко сжал челюсти.
— Знаю. Чертова мясорубка вышла. Как это ни неприятно, надо смотреть фактам в лицо. Не вызывает сомнений, что Руфь договорилась встретиться с графом в Париже. После нашего разговора она, видимо, объяснила графу, что он должен быть осторожным.
— Йерские острова, — задумчиво произнес комиссар, — спокойное и идиллическое местечко.
Ван Алдин покачал головой.
— Мой Бог! Как могла Руфь оказаться такой дурой! — в отчаянии вскричал он. — И что это он там болтает насчет книги о камнях? Мне кажется, прежде всего надо обратить внимание на рубины.
— Есть несколько очень известных рубинов, — заметил Пуаро. — Когда-то они украшали корону российских монархов. Они уникальны, и каждый из них — легенда. Говорят, недавно их приобрел американец. Мы не ошибаемся, месье, предположив, что это вы?
— Да, — подтвердил Ван Алдин, — я купил их в Париже дней десять назад.
— Простите, месье, но как долго шли переговоры об этой покупке?
— Чуть более двух месяцев. А что?
— Подобные вещи быстро становятся известными, — сказал Пуаро. — Обычно по следам таких камней идет целая толпа.
Лицо Ван Алдина исказилось болью.
— Помню, — горестно сказал он, — я еще пошутил, когда дарил Руфи эти камни. Я сказал, чтобы она не брала их с собой на Ривьеру, ибо не хочу видеть ее убитой и ограбленной. Господи! Разве я мог предположить, что это окажется правдой?
Наступила сочувственная тишина. Потом снова заговорил Пуаро:
— Давайте расставим все факты по порядку. Согласно нашей версии, граф де ла Роше знал, что вы купили эти камни. Весьма примитивным способом он уговорил вашу дочь взять их с собой. Значит, Мейсон видела в Париже именно его.
Все дружно закивали.
— Мадам удивилась, увидев его, но он быстро все уладил: Мейсон была убрана с дороги. Мы знаем от проводника, что он приготовил постель в одном купе, но не заходил во второе, а там мог находиться граф.
Никто не знал о том, что он в поезде, кроме мадам.
Он был осторожен, поэтому-то служанка и не видела его лица. Она смогла лишь заметить, что он высок и темноволос. Но таких миллионы. Они одни, поезд летит в ночи. Все просто: ни сопротивления, ни крика, ведь это был мужчина, который, как она думала, любит ее.
Он деликатно обратился к Ван Алдину:
— Смерть, месье, произошла мгновенно. Граф взял шкатулку с драгоценностями. Вскоре после этого поезд прибыл в Лион.
Месье Карре почесал подбородок.
— Похоже. Проводник ничего не видел. Граф мог выйти из поезда незамеченным. Потом он мог спокойно вернуться в Париж, мог уехать куда угодно, рассчитывая, что преступление расценят как обычный дорожный грабеж. Письмо, которое мы нашли в сумочке мадам, граф не заметил.
— Это было опрометчиво с его стороны — не проверить сумочку, — заметил комиссар.
— Уверен, он думал, что мадам уничтожила письмо. Хранить его, простите, месье, было неблагоразумно.
— И кроме того, — пробормотал Пуаро, — странно, что граф не предвидел этого.
— Вы имеете в виду…
— Я имею в виду, что все мы едины в одном: граф жил за счет женщин. И зная женщин так, как знал их он, он не предусмотрел, что мадам могла хранить его письмо?
— Да, да, — неуверенно сказал магистрат, — в этом что-то есть. Но в такие моменты, знаете ли, человек не владеет собой. Он не способен хладнокровно рассуждать. Mon Dieu! — с чувством закивал он, — если бы наши преступники размышляли и руководствовались разумом, как бы мы ловили их?
Пуаро улыбнулся про себя.
— Все ясно, — продолжал месье Карре, — но доказать это будет нелегко. Граф — скользкий субъект, и пока служанка не опознает его…
— Что вряд ли произойдет, — вставил Пуаро.
— Да, конечно, — магистрат почесал затылок, — это будет трудно.
— Если он действительно совершил преступление… — начал Пуаро, но месье Кау перебил его:
— Если? Вы сказали «если»?
— Да, месье комиссар, я сказал «если».
Комиссар озадаченно посмотрел на него.
— Вы правы, — наконец произнес он. — Мы слишком торопимся. Возможно, у графа есть алиби. И мы будем выглядеть дураками.
— Ah, да par exemple,[21] — заметил Пуаро, — как раз не очень важно. Если он совершил преступление, у него есть алиби. Человек с таким богатым опытом, как граф, осторожен. Нет, я сказал «если» по другой причине.
— По какой же?
Пуаро, поднял указательный палец:
— Психология!
— Как? — сказал комиссар.
— Мы не учли психологию. Граф негодяй — да. Граф мошенник — да. Он собирался похитить драгоценности — да. Он похож на убийцу? Я утверждаю: нет! Люди типа графа трусливы, они никогда не рискуют. Они играют только в безопасные игры, англичане называют это «низкой игрой». Но убийство — тысячу раз нет! — И он энергично и протестующе покачал головой.
Однако магистрат был не согласен.
— Наступает день, когда подобные люди теряют голову и заходят слишком далеко, — нравоучительно произнес он. — Несомненно, мы имеем дело с таким случаем. Я не хотел бы спорить с вами, уважаемый месье Пуаро…
— Это лишь предположение, — поспешил объяснить Пуаро, — дело ведете вы, и вы вольны действовать, как считаете нужным.
— Во всяком случае, мы должны найти графа де ла Роше. Вы согласны со мной, месье комиссар?
— Полностью.
— А вы, месье Ван Алдин?
— Да, — ответил миллионер. — Да, этот человек — законченный негодяй, и сомневаться в этом не приходится.
— Боюсь, что поймать его будет нелегко, — сказал месье Карре, — однако мы сделаем все что в наших силах. Телеграфные инструкции будут отправлены немедленно.
— Позвольте мне помочь вам, — вмешался Пуаро. — Найти графа совсем несложно.
Все недоуменно посмотрели на него. Маленький человек широко улыбнулся.
— Знать — это моя профессия. — объяснил он. — Граф — человек из общества. В настоящий момент он находится на вилле, — которую арендует. Она называется «Марина Антибис».
Глава. 16 Пуаро собирает факты
Все с восхищением смотрели на Пуаро. Его слова произвели сильное впечатление. Комиссар принужденно засмеялся.
— Вы учите нас нашей же работе! — воскликнул он. — Месье Пуаро осведомлен больше полиции.
Пуаро самодовольно посмотрел в потолок.
— Да что вы, это просто мое маленькое хобби, — пробормотал он, — знать обо всем. Естественно, у меня было время научиться этому. Я изучил предостаточно разных преступлений.
— О! — комиссар выразительно потряс головой, — что до меня…
И он сделал жест, показывающий, что подобное лежит и на его плечах.
Пуаро обратился к Ван Алдину:
— Вы согласны, месье, с этой точкой зрения? Вы уверены, что граф де ла Роше — убийца?
— Ну, мне кажется… конечно, да.
Что-то в тоне этого ответа заинтриговало месье Карре, и он с интересом посмотрел на американца.
Казалось, тот не очень уверен в своей правоте и не договаривает всего, что имеет отношение к делу.
— Как насчет моего зятя? — спросил Ван Алдин. — Вы дали ему знать о случившемся? Мне известно, что он в Ницце.
— Конечно, месье. — Комиссар запнулся и неуверенно продолжил: — Вы, наверное, уже знаете, что месье Кеттеринг тоже был среди пассажиров Голубого поезда?
Миллионер кивнул.
— Я узнал об этом еще в Лондоне, — кратко пояснил он.
— Он сказал, — продолжил комиссар, — будто даже не представлял, что его жена едет этим же поездом.
— Держу пари, что не представлял, — мрачно согласился Ван Алдин. — Ему было бы не по себе, если бы они встретились в дороге.
Присутствующие вопросительно посмотрели на него.
— Я не хочу вдаваться в подробности, — со злостью продолжил Ван Алдин.
— Никому неведомо, что пришлось пережить моей бедной девочке. Дерек Кеттеринг был не один. С ним была женщина.
— Да?
— Мирель, танцовщица.
Месье Карре и месье Кау посмотрели друг на друга, а затем одновременно кивнули, словно пришли к одному и тому же выводу. Месье Карре откинулся на спинку стула, сцепил руки и уставился в потолок.
— Да, — пробормотал он, — удивительно. — Он откашлялся. — Вообще-то ходили слухи.
— Дама, — заметил месье Кау, — весьма примечательная.
— Кроме того, — тихо проговорил Пуаро, — весьма дорогая.
Ван Алдин побагровел. Он с силой грохнул кулаком по столу.
— Знайте же, — закричал он, — мой зять — отъявленный подлец.
Он переводил свирепый взгляд с одного на другого.
— Да, — продолжил он, — он красив, очарователен, прост в общении. На это я и купился однажды. Наверное, он притворился совершенно убитым горем, когда вы сообщили ему о Руфи, если, конечно, он уже не знал об этом?
— О, он был просто ошарашен.
— Проклятый лицемер, — сказал Ван Алдин, — он, конечно, изобразил глубочайшее горе?
— Н… нет, я бы так не сказал, — осторожно проговорил месье комиссар, — а вы как считаете, месье Карре?
— Шок, удивление, ужас — да, — ответил тот. — Большое сожаление — нет.
Эркюль Пуаро заговорил снова:
— Позвольте задать вам один вопрос, месье Ван Алдин. Выигрывает ли месье Кеттеринг от смерти своей жены?
— Он получает два миллиона.
— Долларов?
— Фунтов. Я перевел эту сумму на имя Руфи, когда она выходила замуж. Она не оставила завещания, детей у них не было, поэтому деньги переходят к ее мужу.
— С которым она собиралась разводиться, — пробормотал Пуаро. — Ах, да, precisement.[22]
Комиссар вопросительно взглянул на него.
— Вы хотите сказать… — начал он.
— Я ничего не хочу сказать, — перебил его Пуаро. — Я просто собираю факты, вот и все.
Ван Алдин смотрел на него со все возрастающим интересом.
Маленький человек встал.
— Не думаю, чтобы я мог быть вам полезен чем-нибудь еще, — произнес он, отвешивая легкий поклон в сторону месье Карре. — Надеюсь, вы будете информировать меня о ходе расследования. С вашей стороны это было бы огромной любезностью.
— Ну, разумеется.
Ван Алдин тоже поднялся.
— Мое присутствие больше не обязательно?
— Нет, месье, мы получили всю информацию, в которой нуждались в данный момент…
— Тогда я немного пройдусь с месье Пуаро, если, конечно, он не против?
— Буду польщен, месье. — Пуаро отвесил поклон.
Ван Алдин закурил сигару, вначале протянув свой портсигар Пуаро, но тот отказался и закурил свою сигарету. Человек сильный и волевой, Ван Алдин уже обрел свое обычное присутствие духа. Некоторое время они шли молча, первым заговорил миллионер:
— Насколько я понял, месье Пуаро, вы отошли от дел?
— Это правда, месье, я наслаждаюсь жизнью.
— Однако вы помогаете полиции в расследовании этого преступления?
— Месье, представьте: врач идет по улице, происходит несчастный случай. Разве он станет рассуждать: «Я отошел от дел и продолжу свою прогулку», если в это время у его ног будет умирать человек? Если бы я уже был в Ницце и полиция попросила бы меня о помощи, возможно, я бы и отказался. Но раскрытие этого преступления на меня возложил сам Бог.
— Потому, что вы оказались на месте преступления, — задумчиво произнес Ван Алдин. — Вы ведь осмотрели купе, не так ли?
Пуаро кивнул.
— Наверняка вы нашли там что-то, что вас заинтересовало?
— Возможно, — ответил Пуаро.
— Надеюсь, вы понимаете, к чему я клоню? Мне кажется, что все говорит против графа де ла Роше, но я не дурак. Я все время наблюдал за вами и понял, что у вас есть веские причины не соглашаться с этой версией.
Пуаро пожал плечами:
— Я могу ошибаться.
Читать бесплатно другие книги:
