Крещение киберударом Игнатов Константин

— Это почему же?

— А потому, что никакого опыта и нет.

— Что ты хочешь сказать? — удивился босс.

— Вы видите перед собой только то, что есть на самом деле.

— За несколько дней, пока мы не встречались, ты постарел? Так, что ли?

— Не знаю. Об этом лучше спросить у Зловещей Тени. Я думаю, она здесь главный гример и косметолог.

Озадаченный генерал уселся на диване перед Стрельцовым и растерянно спросил:

— Ты уже вступил с ней в открытое единоборство?

— В технополе все относительно — там же не будешь махать палицей. Похоже, мы крепко сцепились.

— А как она?

— Не знаю. Финальная сцена проскочила мимо моего сознания. Но сдается мне… это лишь прелюдия к настоящей схватке.

— Почему ты так считаешь? Парень пожал плечами:

— Предчувствие.

В разговор эмоционально вступила Катерина:

— Злая ведьма, вероятно, хочет сжить тебя со свету еще до большой битвы.

— Может, это и есть большая битва, — неуверенно ответил Иван. — Кстати, Катя, ты в ее списке идешь под вторым номером.

Генерал с девушкой недоуменно переглянулись.

— Сегодняшний удар, в сущности, и был направлен против тебя, — пояснил невесте Стрельцов.

Чтобы не подвергать близких ему людей пытке, основанной на зуде неудовлетворенного любопытства, Иван, опуская, впрочем, самые искрометные подробности, вкратце поведал о своих приключениях, начиная с побега из Галбеза и заключения договора с Виртуозом и кончая Катькиным летаргическим сном и стычкой со Зловещей Тенью в технополе. При этом молодой человек в каждом из эпизодов повествования обошел стороной кой-какие тайны. Ведь, по правде говоря, с начальством нельзя быть до конца откровенным, а будущей жене стоит поберечь нервы (хотя бы ради здорового потомства). Под конец увлекательной истории Стрельцов признался, что понятия не имеет, как очутился в этой квартире. Сильное желание оказаться в трудный момент рядом с невестой самым непостижимым образом материализовалось — к изумлению и радости присутствующих здесь людей, в том числе и самого героя (а про себя гринчанин подумал, что даже самые необъяснимые вещи имеют свое объяснение, и надо будет на досуге по возможности разобраться в механизме телепортации. Если получилось раз, то может получиться и другой… И, вероятно, было бы недурно сознательно овладеть тайной перемещения в пространстве). Внимательно выслушав динамичный рассказ Ивана, генерал Войко и Катерина получили удовольствие, подобное тому, которое охватывает человека после прочтения остросюжетного романа или просе смотра в кино лихо закрученного детектива.

— Да, Ваня… ты, я вижу, время даром не терял, — удовлетворенно произнес шеф.

— Благодарю. Ну, а теперь ваша очередь поведать о своих успехах, — откликнулся Стрельцов. Собираясь с мыслями, босс сгруппировал на лбу роскошный морщинистый узор, видимо, не зная, с чего начать…

— Обвинение-то хоть с вас сняли? — подтолкнул молодой человек.

— Да, конечно… И я сразу кинулся сюда… узнать, как у вас… — бодро подхватил генерал.

— Прекрасно. — Лицо пожилого Ивана просветлело. — И что. Краб лично принес извинения?

— В общем-то, можно сказать, что — да, — уклончиво ответил службист.

— Как это «можно сказать»? Вы говорите конкретно, — возмутился гринчанин.

— Он объяснил, что арест с самого начала был задуман с целью ввести в заблуждение притаившихся врагов. Дескать, игра разведок, «кошки-мышки» и все такое… Ну ты понимаешь.

— Да я-то понимаю… Врет, как сивый мерин, — выругался беглый лейтенант БГБ.

Бровь генерала изогнулась как знак вопроса. Иван пояснил:

— Мне удалось покинуть типолет Галбеза лишь за минуту, как к нему на хвост сели снеговики. Окажись я тогда на борту, то, возможно, сейчас уже не беседовал бы с вами.

На лице у генерала в этот момент читались противоречивые чувства, вернее, их борьба.

— Не думаю, — продолжил Стрельцов, — что столь жесткие меры были вызваны какими-то тонкостями разведигр (тем более за городом, вдали от свидетелей). Боевой Патруль однозначно имел приказ на мою ликвидацию в случае неподчинения… и он его выполнил. То есть на тот момент меня действительно считали опаснейшим преступником.

— На то он и Краб, чтоб пятиться, — вздохнул Войко.

— Вы его защищаете?

— Нет. Но и не обвиняю. Руководителю такого ранга зачастую приходится жертвовать своим личным мнением ради перестраховки.

— Ясное дело, — съязвил гринчанин. — Вот так вот шлепнут ненароком во имя высокой абстрактной идеи, прикрываясь интересами Лиги. И поминай как звали…

Генерал с виноватым видом почесал лысину.

— К слову сказать, Ваня, я был знаком со Смитом задолго до того, как он занял пост директора БГБ. Конечно, мы не состояли в дружеских отношениях, но в товарищеских…

— Поздравляю, — вставил Стрельцов.

— И я уверен, что лично Гарри как человек с самого начала не сомневался в моей и соответственно твоей невиновности. Но как шеф Галбеза был просто обязан принять предупредительные меры до окончания расследования.

— Но тем не менее через детектор лжи вас все-таки прогнал? — подцепил начальника Иван.

— А ты откуда знаешь?

— Догадлив от рождения.

— Действительно прогнали. Но если бы Краб по-настоящему верил в обвинение, то меня бы накачали наркотической сывороткой правды, как волейбольный мяч воздухом. — Какая, в сущности, разница? — возразил молодой человек.

— Ну ты, Ваня, даешь, — развел руками генерал. — Разница — огромная. При испытании на детекторе лжи отвечаешь на определенные вопросы — и все. А когда человека накачают сывороткой, он плетет все подряд, все, что знает, выворачивая, как карманы, большие тайны и маленькие секретики из закоулков сознания и даже подсознания — и служебные, и личные. Так что детектор лжи в моем случае — щадящая разумная подстраховка. Они просто убедились, что я говорю правду.

— А я слышал: детектор можно обмануть — при определенной подготовленности испытуемого.

— Но не тот, который установлен в Комитете внутреннего контроля БГБ, — усмехнулся Войко. — Это исключено. Аппаратура изощреннейшая.

— Понятно. Ну, а что этот ваш хваленый комитет? Они проводили расследование? — поинтересовался Стрельцов.

— Конечно. Иначе бы я сейчас тут не сидел, — подтвердил генерал. — Как только Краб получил те данные, которые удалось тебе накопать, он дал полный ход делу. Твои сведения оказались лишь кончиком нити от огромного клубка… Специалисты КВК раскрыли и обезвредили нешуточную разветвленную сеть заговора в среднем и высшем звеньях Галбеза — особенно в Управлении контрразведки. Дело в том, что у них и раньше имелся кой-какой компромат на некоторых высокопоставленных офицеров этого управления, но в КВК боялись выходить на Краба, имея на тот момент малую доказательную базу. В такой ситуации директор БГБ мог воспринять компромат как внутриклановую борьбу за посты в системе Галбеза и сделать выводы, обратные предполагаемым. Непосредственная же санкция первого руководителя полностью развязала парням руки. А «рыть землю» они умеют, что ни говори. — Генерал Войко широко улыбнулся. — Зато теперь, Ваня, со стороны директора Бюро Галактической Безопасности нам обеспечен полный карт-бланш — стопроцентное доверие и поддержка.

— Я польщен, — не удержался Стрельцов. — Если бы снеговики меня тогда за городом прикончили, то сегодня на могиле под звуки оркестра водрузили бы памятный знак о том, что здесь лежит герой, отдавший жизнь за безопасность человечества. И это выглядело бы, наверное, весьма трогательно.

— Нет, серьезно, Ваня. При встрече Гарри дал мне понять гораздо больше, чем сказал на словах. Ты бы видел, какой благодарностью светились его глаза и сколько уважения он вложил в рукопожатие.

— Шеф, вы, как и любой службист, просто патологически заражены чинопочитанием, — рассмеялся гринчанин. — Вашему самолюбию льстит сам факт того рукопожатия. Ну как же! Поручкаться с Крабом дано-то не каждому, а?

Войко тоже рассмеялся:

— Нет-нет, Ваня. Здесь другое. Я же говорю, что знал Гарри еще до того, как он возглавил ве-г домство. Я, конечно, никогда не позволю себе выходить за рамки субординации, как, впрочем, и он. Но тем не менее какая-то тайная связь, исходящая от нашей молодости, между нами ощущается. В конце концов, Смит ведь тоже человек, а не краб, каким его представляет большинствосотрудников Галбеза. Это просто образ. Причем довольно удачный, который помогает в работе… — Наверное, так, — все же продолжал посмеиваться Иван. — Наверное. Ну, ладно. — Стрельцов перешел на более серьезный лад: — А в Управление системной безопасности вы заходили?

— Заскочил буквально на минутку перед тем, как направиться сюда.

— Ну и что там?

— Полный переполох. Признаться, Ваня, ты их там несколько развратил.

— Это чем же?

— Своей бурной деятельностью, — доброжелательно улыбнулся Войко.

— Я просто выполнял свои обязанности.

— Феноменально выполнял, — уточнил генерал. — И специалисты УСБ расслабились, прячась за твоей широкой спиной.

— Это уже их проблемы.

— Действительно. Ты знаешь, Ваня, хакеры атакуют, будто с цепи сорвались.

— Ну, правильно. У них же тоже есть семьи, которые надо кормить. Пусть порезвятся ребята.

Высокопоставленный офицер БГБ удивленно выпрямился:

— А мы в управлении подумали, что ты снова запустишь какую-нибудь антихакерскую программу…

— Нельзя же быть таким бессердечным по отношению к домочадцам взломщиков, — повторил свою мысль Стрельцов.

— Но… — начал генерал.

— Пока я не закончу свои «дебаты» со Зловещей Тенью, я и пальцем не пошевелю в отношении сетей.

— Послушай, Ваня…

— Там сидит целое Управление системной безопасности, укомплектованное огромным штатом. Все спецы получают приличную зарплату. Так пусть ее и отрабатывают.

— А если…

— Повторяю, пока я не разберусь с Тенью, мне не до этих вопросов… Вы же сами видите, во что я превратился. — Гринчанин раздраженно провел руками по своему телу — от плеч к бедрам.

Войко спохватился и подумал, что уже на самом деле привык к новому образу подчиненного — пожилому мужчине. А ведь он — молодой парнишка. Надо с этим срочно что-то решать.

Глава 28

По приказу генерала Войко Ивану было выдано направление на обследование в судебно-медицинский центр Галбеза на предмет установления физиологического возраста пациента. Причем для достижения максимально достоверного и непредвзятого заключения был использован принцип анонимности. Никаких анкетных данных на Стрельцова врачам не сообщили — ни имени, ни места работы, ни паспортного возраста. Он проходил обследование под цифровым кодом: субъект номер 15.

Целую неделю Иван сдавал различные анализы, получал необходимые процедуры, выполнял физические и умственные тесты. Ему пришлось даже спать, облепленному датчиками, словно мед мухами. Субъекта номер 15 погружали в физиологические растворы и укладывали в барокамеру. Врачи изучали реакцию организма на всевозможные раздражители: тепло, холод, уколы, шум, химические препараты и прочее. У него снимали кардиограммы и замеряли давление. Специалисты сравнивали интенсивность пульса, измеренного в различных точках тела. Даже на сексуальную возбудимость пациента проверили весьма тщательно. Дотошные медики скрупулезно изучали радужную оболочку глаз и кожные покровы на ушах и ладонях, простукивали коленки и пятки; просвечивали испытуемого рентгеном и проверяли ультразвуком; замеряли температуру и прочее, и прочее…

Наконец заключение высококвалифицированной врачебной комиссии легло на стол генерала Войко. В нем указывалось, что система кровоснабжения, а также внутренние органы, ткани и железы субъекта номер 15 принадлежат человеку с возрастом от шестидесяти до шестидесяти пяти лет… Единственное, что выпадало из этого ряда, — тесты на сообразительность и умственные способности. По результатам исследований можно было сделать вывод, что пациент находится на интеллектуальном подъеме, соответствующем возрасту приблизительно двадцати двух — двадцати пяти лет, и обладает незаурядной живостью ума. На словах председатель комиссии рассказал опытному службисту о неподдельном удивлении всех до единого врачей как испытуемый, дожив до таких лет, сумел сохранить ясность мышления, присущую молодому возрасту. Доктор даже пошутил по этому поводу, мол, хоть стихи пиши.

Короче, если не считать сохранившегося соображения и воображения, то остальные результаты обследования совершенно не обрадовали ни Бойко, ни Стрельцова, ни Катерину. Еще одна такая стычка с Тенью, и наш галактический боец может отойти в миры иные. И тогда прощай системная безопасность технополя и стоп информационные Технологии БГБ.

Иван понурил голову и уныло уставился на медицинский документ, как баран на новые ворота. Непроходимый тупик. Даже живость ума, удачно подмеченная врачами, почему-то временно рассеялась…

Но молодость все-таки берет свое. Стрельцова наконец посетила одна неординарная мысль. Парень сразу оживился и одним махом сбросил с себя хандру, словно тулуп с плеч. От обреченности не осталось и следа. Гринчанин игриво подмигнул невесте и шлепнул ладонью по столу.

— Все это — туфта, — бодро произнес Ванька. — Есть тут на Октаве у меня один очень хороший диагностик.. Познакомился по случаю…

Войко, привыкший верить в квалификацию галбезовских докторов, недоверчиво спросил:

— Он что, опытный врач?

— Нет, он — абор.

— Ничего не понимаю, — признался генерал.

— Аборы видят ауру и по свечению, окружающему голову человека, могут определить его состояние. Зверушки очень проницательны, и, мне кажется, их исследовательские способности чрезвычайно велики.

— Ты так полагаешь? — усомнилась Катерина.

— Еще бы. Ведь простые с виду пни почти наполовину набиты мозгами. Представляете, какое количество нейронов?

— Конечно, — съязвил Войко. — Им бы еще штекер в задницу — и вот тебе готовый компьютер. Фраза сразила Стрельцова наповал, и он по-настоящему развеселился, как, впрочем, и собеседники. Юмор восстанавливает силы почище, чем лекарства и снадобья. От хорошей шутки и мертвый в гробу улыбнется.

— А что? — поддержал шефа гринчанин. — Это идея! Надо запатентовать.

Генерал не очень-то верил в затею с аборами, однако искренне сочувствовал Ваньке, который уже успел стать для него любимцем (как и для УСБ в целом).

— От меня какая-нибудь помощь требуется? — спросил Войко.

— Да, — немного подумав, ответил подчиненный. — Мне нужен катер БГБ со всеми бумагами, опознавательными знаками, маячками и пропусками, чтоб и полиция, и местные экологи, и егеря — без претензий.

— Комар носа не подточит, — заверил генерал. — Охрану выделить?

— Не надо. — Стрельцов махнул рукой. — Только внимание привлекать. В таком виде меня все равно никто не узнает.

— Да. Действительно. А ехать далеко?

— В то место, где состоялась первая встреча с субмариной Гольфа.

— Порядочно. Может, лучше на типолете? — предложил службист.

— Нет, спасибо. У знакомого жена — беременная. Хотя, может, уже и родила. Да, скорее, родила.

— У какого знакомого? — не понял шеф.

— У абора. У них там брачный сезон.

— А-а… Ну и что?

— Неохота сверху пугать детишек. По воде — естественней. Да и воздух речной — целебный. Глядишь, пока доеду — помолодею.

— Ладно, поступай, как знаешь. Катя с тобой?

— Конечно.

— Хорошо. Только не теряйтесь. Хотя бы пару раз в день выходи на связь. Ведь для тебя это не проблема, — попросил босс. — А то я буду переживать.

— Так точно. Два раза в день: 9.00 и 16.00, — отчеканил Стрельцов.

Генерал, как профессиональный разведчик, остался доволен, что время связи Иван назначил с точностью до минуты.

— Договорились. Можете ехать на набережную. Катер будет ждать напротив речного вокзала. — Шеф немного задумался и добавил: — В случае непредвиденных обстоятельств немедленно вызывайте типолет. Я предупрежу дежурного офицера.

— Спасибо, — отозвался Чтец. — До скорого…

— Удачи!

Глава 29

Наверное, Войко специально распорядился подогнать для Ивана с Катериной катер, оборудованный автоматической системой управления. Поэтому Стрельцову не пришлось неотрывно торчать за штурвалом, уворачиваясь от многочисленных судов и лодок, заполнивших фарватер столичной реки. Чтец мысленно руководил движением прямо с носовой палубы, где они уютно устроились с Катей на мягких раскладных шезлонгах. Иван не пытался выжать из катера всю скорость, на которую тот был способен. Молодые гринчане с удовольствием любовались проплывающими за бортом городскими набережными и старинными архитектурными ансамблями, известными на всю галактику. Чувство прекрасного, по большому счету, доступно человеку лишь во время отдыха. Когда некуда спешить, душа раскрывается для поэтического созерцания мира.

Постепенно за кормой остался центр города, а затем и пригород. Теперь путешественников с обеих сторон окружали величественные пейзажи первозданной природы. Стрельцов снизил скорость до самой малой, чтоб не распугивать стайки птиц, беззаботно перелетающих с дерева на дерево, и животных, пришедших к реке на водопой. Влюбленные опять почувствовали себя туристами в экологическом заповеднике. Встречные суда попадались все реже и реже (местные власти на такое расстояние от города пропускают далеко не каждого). Неожиданно Катя обратилась к жениху:

— Ваня, ты рассказывал, со слов Старолюба, что инфополe состоит из информации и любви.

— И что?

— До меня как-то не доходит. Информация — это нечто конкретное, осязаемое, а любовь — эфемерное и неуловимое. Что между ними общего?

— Здесь надо подойти абстрактно, — пояснил Стрельцов. — Атом, к примеру, состоит из разных вещей: положительно заряженного ядра и отрицательных электронов, а в целом конструкция получается нейтральной. Так и тут: эфемерное проникает в конкретное, и получается обтекаемое и вездесущее, то есть нейтральное. Дошло?

— Как тебе сказать. Ну хорошо. А что из них первично?

— Ответить на этот вопрос так же сложно, как и выяснить, что главней: левая рука или правая… Мне кажется, информация и есть способ существования любви…

— Ой, для меня, Ваня, это все уж больно сложно… И как ты только там ориентируешься, в своем технополе? — Катерина пододвинула свой шезлонг поближе к жениху и спросила заговорщическим тоном: — Вань, а что за мужик подходил ко мне в «Инфодроме»? И как он меня узнал?

Стрельцов помолчал, будто прикидывая, стоит ли отвечать на этот вопрос или нет.

— Ну, Вань, — подтолкнула девушка. — Ты же сам говорил, что во время побега из Галбеза с бэгэбэшниками контактов не поддерживал. Но и людей Виртуоза ты бы не стал на меня выводить. Ведь так?

— Так.

— Откуда ж он взялся? Раньше я этого дядьку не видела. Забавный такой.

— Ты находишь?

— Ну да. Юморной старичок.

— Опять старичок, — вздохнул Чтец.

— Почему опять?

— А сейчас перед тобой кто?

— Извини. Я не хотела тебя обидеть. Ты-то — не старичок. Мы же знаем. А твой связной — незнакомый мужчина. Это же — разные вещи.

— Ты думаешь?

— Ваня, кончай придуриваться. Я же серьезно спрашиваю.

— А я серьезно отвечаю, — улыбнулся пожилой Стрельцов.

Катерина обиженно надулась. — Вот как с тобой разговаривать?

Гринчанин ласково взял в руку ладонь невесты и прижал ее к своему сердцу.

— Кать, истинно говорю: там, в «Инфодроме», с тобой беседовал я собственной персоной, но в образе милого дядьки.

Зная страсть жениха к различным подвохам и розыгрышам, девушка переспросила:

— Кроме шуток?

— Сто процентов.

За время длительного знакомства — с самого детства — подруга научилась по глазам Ивана определять с большой долей вероятности, лжет он или нет. Сейчас ответ походил на правду.

— Ничего себе! — вырвалось у пораженной гринчанки. — Как тебе удалось?

— Это очень сложно объяснить… — замялся Стрельцов.

— Ты хоть попробуй. Я же вроде не тупая.

— Заостренная, — пошутил Иван.

— Вся в тебя. Два сапога — пара, — срезала Катька.

— Вот ты, когда нажимаешь кнопочку на пульте дистанционного управления и телевизор включается, — можешь рассказать, что происходит?

— Если внимательно почитать учебник физики, то, вероятно, смогу, — не сдавалась девушка.

— Для Киберчтецов учебника, к сожалению, пока не выпустили, — улыбнулся жених. — Единственный мой учитель в той реальности — Старолюб.

— И он подсказал, как это делается?

— Косвенно… Я не знаю, пользовались ли сами инфохомосы этим приемом. Скорее всего — да. Фантом только навел меня на очень интересную мысль, даже несколько мыслей…

— Какой ты плодовитый, — игриво перебила невеста.

— Кать, если тебе неинтересно, тогда зачем спрашиваешь?

— Ничего себе «неинтересно»! Ты что, издеваешься? Пока все не узнаю —я от тебя не отстану. А то опять ускользнешь.

— Хорошо, — покорился гринчанин.

— Кстати, Ваня, ты об инфохомосах-то мне ничего не рассказал, а обещал…

— Не все сразу.

— Можно и постепенно, — согласилась Катя.

— Так вот. Еще до того, как тебя выкрали головорезы из «РиГл корпорейшн», я разговаривал со Старолюбом.

— Постой, постой…

— Кать, ну ты прямо рта не даешь открыть…

— Подожди, подожди, — невеста деловито подбоченилась и решительно заглянула Ивану прямо в глаза. — Значит, там, на металлургическом комбинате, когда меня заталкивали в лимузин, это ты, а не Гольф, выкручивал мне руки?

— Естественно. — Лицо жениха просияло довольной улыбкой. — Зато как правдоподобно выглядело — для твоей же пользы.

— Прекрасно. — Девушка округлила глаза. — Ваня, у тебя совести — ни на грамм.

— Что, было ужасно больно?

— Да я не о том.

Стрельцов терпеливо выжидал.

— Прошло столько времени, — возмутилась Кать-кау — а ты до сих пор ничего мне не рассказал. Вань, ты изверг. Я-то, как дурочка, все думаю, откуда тогда взялся этот противный старикашка, ведь я сама тюкнула ему ломиком по башке. А потом… на тебе. Так и заикой можно оставить. Я еще удивлялась: старичок — дряхлый, а хватка — железная, и не вырвешься.

Парень задержал в легких воздух, чтобы не рассмеяться. Но все-таки не выдержал и затрясся от смеха.

— Прости, Катя. Я не хотел распространяться. Знаешь, по секрету — всему свету, и пол-Галбеза — в курсе.

— Что ж, ты думаешь, я пойду всем болтать?

— Ну не всем, а Войко, к примеру.

— Ты ему не говорил?

— Нет.

— А почему? — удивилась девушка.

— Он же — службист. Оформит рапорт, доложит по инстанции. Вот тебе и пол-Галбеза… От начальства всегда надо иметь тайное орудие. Посуди сама, если б руководство знало, то в период опалы меня точно бы арестовали. Как только я понял в штаб-квартире, что унтеры БП пришли за мной, так юркнул в чужой кабинет, хозяина выдворил, а сам принял облик знакомого офицера. Затем быстро отворил окно на улицу в смежном помещении и едва успел сбросить китель со змейками и сесть за стол, чтобы спрятать лампасы на брюках. Заскочившим преследователям сказал, что Стрельцов пошел в соседнюю комнату. Они увидели распахнутое окно и «клюнули». Дунули оттуда, как ошпаренные, — побежали меня ловить. Через минуту я выглянул сквозь жалюзи вниз: так там человек двадцать изучали фасад. Все не могли понять, как я улизнул. А я спокойненько взял китель и пошел в лифт…

— Ваня, я так тебя люблю. — Девушка прижалась к жениху, одобряя тем самым все его действия.

— А лимузин от металлургического комбината ты сам вел?

— Да. Шофера выгнал. Он так удивился: с чего это шеф решил полихачить, но возражать не посмел.

— Когда я нашла тебя за рулем, ты странно охватил голову, будто она раскалывалась…

— Так и было.

— В технополе что-то произошло?

— Не из того копытца попил водицы, — усмехнулся Стрельцов.

— Переведи на нормальный язык.

— Хлебнул дрянной информации.

— У Киберчтецов так принято — излагать мысли при помощи метафор?

— Если судить по Старолюбу, Чтецу со стажем, — ты права. Он и меня уже заразил своей сказ-команией. — Гринчанин развел руками. — Когда я остановил машину на пустынной квадростоянке, то сразу «отрубился» — у аналоговой личности возникли проблемы в ноосфере.

— В технополе? — уточнила девушка.

— Нет, в ноосфере.

— Ты и туда забрался? — поразилась невеста.

— Погоди, Катя, не перебивай.

— Ого-го! — восхищенная гринчанка никак не могла угомониться.

— К счастью, мне на помощь пришел фантом. Он так и сказал: «Ваня, разве мама не читала тебе в детстве сказку о сестрице Аленушке и братце Иванушке?» Я говорю: «Читала». Старолюб пожурил меня немного, будто сына: «Что мне с тобой делать? Ты же помнишь, как сестра предупредила мальчишку: мол, не пей из копытца — козленком станешь?»

— А ты попил? — угадала Катерина.

— Можно сказать, что — да.

— Ну и?

— В какой-то степени окозлел, вернее, огольфел: вместе с образом мафиози хлебнул и его злости, а в ноосфере — это яд. Тем более с непривычки… — вздохнул Стрельцов. — Старолюб подоспел вовремя — он подобрал моего кибердвойника и вынес в технополе.

— Так ты воочию видел старика? — заинтересовалась собеседница.