Буратино. История стартапера Лисицкий Ник

К счастью, мне кажется, я знаю таких ребят.

Сколько себя помню, меня всегда тянуло заниматься несколькими делами одновременно. В детстве, как только я брал в руки книгу, чтобы почитать, мне хотелось что-то нарисовать. Но, достав кисточку и краски, я понимал, что хочу пойти гулять во двор. Я постоянно переключался с одного на другое, и единственным плюсом во всем этом было то, что мне никогда не было скучно.

В работе все было так же – мне не хватало одной работы. Всегда нужно было делать что-то еще. «Левак» или «халтуру» на стороне. И не только потому, что мне нужны были деньги, но и для того, чтобы чувствовать полноту жизни.

Я – трудоголик. В то время как остальные по окончанию рабочего дня шли в бар пропустить пару бокалов пива, отправлялись с женами в кино и театры или возвращались домой и до полуночи смотрели телевизор – мне все это казалось неинтересным и банальным. Только работа доставляла удовольствие. Работа, которую я придумывал и находил сам…

Года полтора назад, подбирая команду для новой «халтуры» – разработки интернет-магазина бытовой техники, – я познакомился с интересными ребятами.

Сегодня мы встретились, и я рассказал им о нашем проекте. Поначалу они отреагировали спокойно. Мол, «очередной сайт», хотя и масштабнее, чем все, что им доводилось делать. Но по мере обсуждения я видел, как загораются их глаза. Они прониклись идеей создания глобальной системы видео-новостей, где каждый может стать корреспондентом и каждый может увидеть, что происходит сейчас в любой точке мира. Это было круто, это было вызовом. А вызовы они любили.

Я хорошо знаю, каково это, когда денег мало. Немного понимаю в том образе жизни, который начинаешь вести, когда денег становится достаточно. Но мне совершенно непонятно, что делать, когда денег очень много.

Скоро мы получим пять миллионов долларов! То есть я получу почти четыре. Это: квартира в центре, красная Lamborgini, много очень крутых девайсов (типа Dell Alienware и плазмы на полстены). Это завтраки и ужины в дорогих ресторанах. Это когда цена Lacosta уже не кажется заоблачной, а из-за встреч в тех самых дорогих ресторанах приходится носить Brioni. Это полеты в Милан и Париж на уик-энд. Это отпуск на яхте в Карибском море. Это собственный маленький остров…

Нет, пожалуй, на остров четырех миллионов не хватит. Нужно будет запустить проект, привлечь новый раунд инвестирования и получить десять, двадцать или пятьдесят миллионов. И тогда у меня будет достаточно денег, чтобы воплотить в жизнь любую свою мечту.

Деньги – удивительный ресурс. Их никогда не бывает достаточно. Желания всегда растут быстрее доходов. Это закон роста доходов: скорость роста доходов прямо пропорциональна силе желаний и обратно пропорциональна лени и страху.

Подумайте на досуге: чего вы хотите? Что вы делаете для того, чтобы это заполучить? Не слишком ли вы боитесь потерпеть неудачу?

Главных факторов, влияющих на богатство и успех, всего три: желания, лень, страх. Все остальное – лишь круги на воде.

Схема инвестиций в проект следующая:

1. Мы с Петей регистрируем свое ООО и заключаем договор с ООО «Петербург Инвестмент» на предоставление услуг по разработке технологии Whn.tv на сумму пять миллионов долларов.

2. Деньги перечисляются траншами по пятьсот тысяч в течение десяти дней. Взамен мы должны создать бета-версию сервиса.

3. Через четыре месяца мы должны будем заключить договор о продаже половины долей с ООО «ГЗПРМ» (является владельцем ООО «Петербург Инвестмент»), а также утвердить с новыми акционерами концепцию проекта. После этого на счет перечислят еще пять миллионов, которые нужно будет пустить на расходы по развитию.

Петя нервничает. Он опасается, что после подписания договора инвесторы выдвинут требования, которые мы не сможем реализовать. Например, скажут сделать наш сервис другим – не таким, как мы его представляем.

«Я им не доверяю», – говорит Петя.

Думаю, он параноит. Слишком близко принимает все к сердцу. Это в его стиле. А так нельзя. Нельзя думать, будто вокруг есть что-то действительно стоящее, что-то настоящее.

Жизнь бессмысленна по своей сути. Это не более чем игра, в которой есть правила и участники. Особенность игры в том, что ее участники задают и меняют эти правила. Ежеминутно каждый может изменить ход игры или выйти из нее, отказавшись играть по правилам других. Если не хочешь чего-то делать – просто не делай. Не стоит думать, что от твоего решения или действия зависит что-то еще, кроме твоей жизни. Это не так. Брать на себя ответственность за успех бизнеса или за жизнь других людей – глупо, непростительно глупо. Если что-то пошло не так, просто встань, развернись и уйди, сбеги, спрячься… и продолжай жить. Биологическая жизнь – единственное, чем стоит дорожить. Ведь игры можно менять, а вот жизни, к сожалению, нет. Поэтому все фанатики веры, героические солдаты, самоотверженные работники и любящие родители – просто безумцы, которые погрязли в играх и забыли о том, что на самом деле важно.

Самое важное в жизни – сама жизнь: бессмысленная, но единственная. Пока живешь, есть шанс познать нечто большее, чем двадцатичетырехчасовой марафон из сна, потребления пищи, справления нужды и общения с себе подобными. Есть шанс выбраться из колеса и посмотреть на все со стороны. Заработать много денег или отречься от всего и скрыться в пустыне – каждый может выбрать приемлемый вариант. Цель – перестать, наконец, воспринимать все вокруг как истину и заглянуть дальше…

Конечно, обо всем этом Петя не думает. Он – один из многих, кто привык играть в игры и не мыслит себя без них. Опция выхода не предусмотрена. Он – надежная часть матрицы, винтик, благодаря которому вся система работает.

Томительное ожидание. Документы пообещали выдать в понедельник. Наши программисты прислали смету. $500 000. Немного больше, чем мы рассчитывали. Но все равно вполне вменяемая сумма. Получается, что четыре миллиона пятьсот тысяч долларов остается нам с Петей. Четыре. Миллиона. Пятьсот. Тысяч. Американских. Долларов!

Теперь у нас появился свой юрист. Его зовут Артур. На самом деле он не только юрист, а еще и финансист, и в бухгалтерии разбирается (как в белой, так и в черной), и в GR… В общем, Артур «решает вопросы».

Как юрист Артур вычитывает наши договора с инвесторами (один мы должны подписать сегодня-завтра, а второй – через сто двадцать дней).

– Вы должны понимать, что эти договора вас не защищают, – сообщил он, указывая на пункты, выделенные розовым маркером.

«Все споры между участниками ООО, которые не удается решить путем переговоров, решаются в Арбитражном суде города Москвы. Споры должен рассматривать судья Обломов Н.В., при его отсутствии – судья Киданин С.Н., а при его отсутствии – Трутнев И.А».

– Это значит, что у вас нет никаких шансов выиграть дело, если дойдет до суда. Конкретно эти судьи хорошо известны тем, что всегда принимают решения в пользу… одной очень известной компании.

Петя нервничает. Говорит, что нам нужно еще подумать. Но что тут думать?!

Сегодня пришли на наш счет первые деньги. Пятьсот тысяч долларов. Дело за малым – обналичить столь огромную сумму.

К счастью, у нас есть Артур.

…Они хотят, чтобы мы немного изменили концепцию проекта. Ну как «немного». Они хотят сделать его полностью модерируемым.

«Мир не готов к таким возможностям, – сказал Александр. – Людям нужно показывать только избранные видео. Или сделать так, чтобы они смотрели то, что нужно, а не то, что можно. Взгляни хоть на тот же YouTube: котята, записи видеорегистраторов, приколы… Думаешь, все это пользуется такой популярностью, потому что его аудитория – школьники и дебилы?! Нет. Американцы не дураки – со своей демократией они постарались создать иллюзию выбора. Смотри, что хочешь… но все смотрят «это», поэтому и ты должен это посмотреть. Легкая информация: развлечения и юмор. Политика, войны, проблемы экологии отходят на второй план. Они вроде как есть, но их значимость нивелируется. Мозг человека постоянно переключается на что-то другое, менее важное, и теряет суть, перестает анализировать. Поверь, я знаю, о чем говорю – я общался с агентами ФБР, которые курируют этот вопрос. Там все схвачено.

А представляешь, что будет, если люди смогут видеть в режиме реального времени, что происходит рядом с ними?! Любой митинг, любое выступление… Этого нельзя допустить. Людям можно показывать только избранные видео. Поэтому наш проект необходимо доработать. Из сервиса он превратится в медиа… Главного редактора и модераторов мы назначим – об этом можешь не беспокоиться. Твоя задача: сделать удобную систему быстрой сортировки, предварительного просмотра, вывода в «топ» нужных видео и скрытия ненужных. У нас тоже должна быть иллюзия демократии. Но только иллюзия».

Кажется, я начинаю понимать, чего боялся Петя: из стартаперов нас хотят превратить в служителей ФСБ. Вместо сервиса развивающего коммуникацию мы должны создать лживое медиа, с помощью которого будет осуществляться манипуляция общественным мнением.

Я взял время на обдумывание и обещал дать ответ завтра.

«Вы не можете отказаться, – ухмыльнулся Александр. – Лучше сразу думайте о том, как лучше это сделать».

Что будет, если мы все-таки откажемся? Петя, например, не в восторге. Работать на ФСБ для него неприемлемо. Даже за большие деньги. Тем более, на днях пришло письмо от одной из компаний, с которой мы встречались в Сан-Франциско. Нормального американского инвестиционного фонда. Они заинтересованы. Возможно, все еще можно отыграть назад. Разорвать договор, вернуть пятьсот тысяч… Ах нет – уже миллион… Вернуть эти деньги и договориться с нормальными инвесторами. Хотя кто знает. Если то, что говорил Александр о YouTube и ФБР, правда… Возможно, судьба каждого большого социального сервиса – тайно обслуживать интересы спецслужб?! Facebook и ВКонтакте – тоже не безгрешны.

Мы не можем отказаться, но не можем и согласиться. Как-то слишком быстро мы начинаем ощущать цену миллионов.

Не могу найти Петю. Вчера говорили по телефону: он сказал, что против сотрудничества со спецслужбами, что нужно послать их подальше.

Сегодня запланирована встреча с Александром. На счет пришел очередной транш. Это значит, что договор в силе и он рассчитывает на положительный ответ.

Мы должны поехать к нему вместе… Но Петя целый день не отвечает на звонки. Может, испугался? Или обдумывает варианты? Как-то все это некрасиво с его стороны…

А что если… Что если он зря так резко высказался по поводу изменения проекта?! Ведь наши телефоны наверняка прослушиваются.

Я приехал к Пете домой. Только позвонил в дверь, как ее сразу же открыли. На пороге стояла милая девушка с заплаканным лицом, которое показалось мне знакомым.

«А Петя дома?» – хотел спросить я, но осекся, понимая, что Пети нет.

Мы молча смотрели друг на друга какое-то время, пока она не нарушила молчание.

– Вы от Пети?

– Я его партнер по бизнесу. Не могу его найти… Он не отвечает на телефонные звонки. Вот… приехал.

Девушка кивнула, и на глазах ее навернулись слезы:

– Да, я тоже не могу его найти.

– Зайдете? – спросила она после неловкого затянувшегося молчания.

Я зашел.

– Меня зовут Ева, – представилась она, и я понял, что знаю ее.

Ева работала в той же компании, что и Петя. В той же, где работал я, пока не решил стать миллионером.

Они с Петей начали встречаться полтора года назад и уже около пяти месяцев живут вместе.

– Мне кажется, это он из-за меня пропал, – всхлипнула Ева.

– Почему?

– Вчера я сообщила ему одну новость, которая могла выбить его из колеи. Слишком неожиданную. Может быть, ему просто нужно подумать. Принять это все… Поэтому он сбежал.

– А что за новость?

– О том, что я… беременна, – тихо сказала Ева.

Я улыбнулся про себя, но виду не подал. Вряд ли Петя стал бы убегать после такого сообщения. Уходить в раздумья из-за того, что станешь папой?! Нет – это на него не похоже. Здесь что-то другое. Скорее всего, он пропал из-за меня… Из-за нашего проекта. Но стоило ли говорить об этом Еве? Тем более, когда она в таком положении. Нервничать ей вредно. И я постарался ее успокоить.

– Это точно не из-за тебя, – сказал я. – Мне кажется, я даже начинаю вспоминать… Он мог уехать в срочную командировку. В Сан-Франциско. По нашему проекту… Перелет, проблемы с роумингом. Ну, сама понимаешь.

Похоже, Еву это обнадежило.

– Правда? – она слегка улыбнулась. – Ой, это хорошо. А я уже такого себе надумала. Что он бросит меня…

– Нет-нет, он не бросит.

Повинуясь внезапному порыву, я придвинулся и погладил ее по спине.

– Как хорошо, что ты пришел, – сказала она, – Я бы, наверное, с ума сошла.

– Ладно… Мне пора. Он, конечно же, первой тебе позвонит или напишет. Дай мне знать, пожалуйста, – и я оставил ей свой номер мобильного.

Как только я вышел на улицу, раздался звонок: «Александр Алексеевич хочет вас видеть, и это срочно».

Похоже, он был рассержен тем, что я не вышел на связь вчера, как договаривались. Но я был рассержен не менее, а пока ехал на встречу, накрутил себя так, что вошел к нему в кабинет просто взбешенным.

– Если вы думаете, что спрятав или убив моего партнера, сможете заставить меня согласиться на Ваши условия, то очень ошибаетесь! За кого вы себя принимаете? Хотите получить готовый проект – придется с нами считаться. В рабство к вам никто не подписывался! Что вы сделали с Петей?

Александр удивленно посмотрел на меня:

– О чем вы?

– Как будто вы не в курсе! Вчера исчез Петя! Я рассказал ему о нашем разговоре, он предложил послать вас подальше. И «вуаля»: его нет дома, телефон не отвечает. Скажете, это не ваших рук дело?!

– Нет, не наших, – спокойно сказал Александр. – Если бы мы хотели заставить его изменить свое решение, то нашли бы более действенный способ. А так… у него даже не было решения. Вы просто говорили, – он сухо улыбнулся. – Не стоит везде искать заговоры.

Я смотрел на него и не понимал – это искусная ложь или правда? Он вполне мог лгать, не подавая ни малейших признаков. Ведь после стольких лет работы в спецслужбах эта способность должны была выработаться не хуже чем у актеров. Но он мог и говорить правду… Потому что действительно – зачем им убивать Петю?!

И все-таки я ему не верил.

– Заговоры? Вы просто хотите надавить на меня, чтобы я согласился сделать проект таким, как вам нужно.

– Ты и так это сделаешь, – Александр перешел на ты. – Петя здесь ни при чем – он ведь всего-навсего продавец. Идея твоя, люди – твои… Не знаю, почему ты решил делиться с ним. Но теперь, если Петя исчезнет, – тебе это только на руку. А вот какой смысл нам его убирать?!

– Ерунда! Я поверю, что вы ни при чем, только если вы это докажете. Найдите Петю. Если не найдете – я не буду делать проект.

Я развернулся и вышел, не дав ему сказать ни слова. После такого они могут убить и меня. Хотя вряд ли… Я слишком им нужен. Или все-таки могут?

Рано утром меня разбудил телефонный звонок.

– Нашли твоего Петю, – это был голос Александра.

– Что? – спросонья я не совсем понял, о чем речь.

– Подъезжай в ОВД «Гольяново». Поговоришь с ментами. Они тебе все объяснят. Скажешь, что к начальнику отделения. От меня.

Начальником отделения был усатый мужик лет пятидесяти. Судя по выражению лица, шутить он не привык. Поэтому его слова показались мне каким-то извращенным издевательством.

– Вашего товарища съел волк.

– Как это? – не понял я.

– Мы нашли его автомобиль в лесополосе. Закрытый, без следов взлома. После прочесывания леса на расстоянии около трехсот метров были найдены останки трупа мужчины. Предположительно подвергнувшегося нападению хищника. Скорее всего, волка. На месте происшествия были обнаружены ключи от автомобиля и документы на имя Петра Сергеевича Свиридова…

– А вы уверены, что это волк, а не инсценировка?

– Молодой человек, – хмыкнул начальник. – Инсценировать можно убийство с целью ограбления или самоубийство. А съедение диким животным инсценировать невозможно. Да и зачем… Не страдайте паранойей.

Покинув ОВД, я вдруг осознал, с кем связался. Эти ребята могут сделать все, что угодно. В голове пульсировала только одна мысль: «Бежать!»

Все должно быть максимально естественно. Сделать вид, что я поверил. Согласиться изменить проект. Потихоньку вывести деньги. Разработать план побега. Оформить документы. И скрыться.

Затем я вспомнил о Еве. Она ведь до сих пор ничего не знает. Я должен ей сообщить… Но как? Сказать правду? В ее положении?! Соврать?

Нет. Нужно сказать ей правду. В конце концов, Петя был моим товарищем, и я обязан позаботиться о его семье. Его деньги принадлежат им. По-крайней мере, теперь она будет богата.

Ева открыла двери, увидела меня и улыбнулась. «Она думает, что с ним все хорошо, – понял я. – Как прекрасно иногда пребывать в счастливом неведении».

– Заходи, – она провела меня на кухню и поставила чайник. – Есть новости от Пети?

– Ты только не волнуйся…

Зачем я начал с этой фразы? Она словно сигнал начинать волноваться.

– Что с ним? – Ева сцепила руки в замок и внимательно посмотрела на меня.

– Его съел волк.

– Мне жаль, что так случилось с Петей, – сказал Александр, когда утром я приехал к нему на встречу. – Честно говоря, это какой-то жуткий фатум – встретить волка в подмосковном лесу.

– Наверное, – согласился я. – В любом случае, мы будем продолжать проект. И сделаем его в таком виде, как вы хотите. Правда, я пока не совсем понимаю принципы, по которым он должен работать. Вы говорили, что обеспечите редакционную группу. Так вот, лучше, чтобы она была сформирована уже, до начала разработки, и приняла участие в корректировке технического задания. Тогда мы сможем запрограммировать модели модерации и рейтингов видео, которые вас интересуют.

Александр кивнул:

– Группа будет. На днях с тобой свяжется один человек – он знает, что и как нужно сделать. Пока этого достаточно.

Я поблагодарил его и вышел из кабинета, а в голове вертелась только одна мысль: «Бежать, срочно бежать!»

Закон больших денег гласит: пока твои обороты не достигли определенного уровня, ты никому не интересен. Но как только ты вышел на этот уровень – ты интересен всем.

Это значит, что в первом случае ты можешь спать спокойно, но в высшие круги общества, где договариваются о серьезных вещах, где в мгновение ока могут решить любую проблему, вход для тебя закрыт. Во втором случае – о спокойном сне можно забыть. Деньги открывают двери в любые кабинеты, но, словно свежая кровь, привлекают хищников, которые хотят урвать пару жирных кусков от твоих активов. Налоговая, криминал, спецслужбы, политики – все хотят поживиться. Все, под разными предлогами, будут запускать руку в твой карман, как только у тебя появится много денег. Предлог? «Нужно делиться».

Искусство в том, чтобы не дать им этого сделать.

Жизнь слишком коротка, чтобы работать на хищников. Зарабатывать миллионы, чтобы кормить стаю? Нет, так не пойдет.

Сегодня со счета фирмы мы вывели первые сто тысяч долларов и теперь у меня есть авто. Подержанный NissanX-Trail, купленный по доверенности, за наличные.

Вторым приобретением стал пистолет. Незарегистрированный Walther. «На крайний случай».

– Ты уже решил, куда хочешь уехать? – спросил Артур, которого я посвятил в свои планы бегства. – Учти, что тебе придется там прожить минимум несколько лет, а может, и дольше. По-крайней мере, пока здесь не изменится власть. После пересечения границы нужно будет быстро залечь на дно и не попадаться полиции, не снимать деньги в банках.

– Я же не смогу взять с собой столько наличных.

– Да. Нужно открыть счет на кого-то другого.

– Может быть, уехать в Китай? Страна большая, народу много, потеряюсь – хрен найдут.

– Европейца в Китае? – Артур рассмеялся. – В любом селе ты будешь главной достопримечательностью. Если бы тебя искал Интерпол, это, конечно, можно было бы рассматривать как вариант. Но твои инвесторы – ребята посерьезней. Думаю, у них есть выходы на китайские спецслужбы, и если они будут знать, что ты в Китае – тебя отыщут.

– А в США?

– Еще хуже.

– Африка?

– Уверен, что хочешь прожить там несколько лет?

– Южная Америка?

– Как вариант. Главное – затеряться. Нужно, чтобы они потеряли твой след. Они ведь будут знать, куда ты полетишь. Как только ты приземлишься в Рио – тебя уже могут там ждать. Вот в чем проблема.

– То есть самолет не вариант. Нужно ехать на авто.

Артур кивнул.

– Значит, Украина… Или Европа.

– У тебя есть политические убеждения? – поинтересовался Артур.

– Не понял…

– Как ты относишься к Путину? Тебе не надоела власть, которая заставляет тебя сделать твой демократичный проект инструментом тоталитарной машины…

– Ты о чем?

Артур покачал головой.

– Политическое убежище. Крайний случай, конечно. Но нужно выбрать ту страну, в которой ты мог бы попросить политическое убежище.

В принципе, будучи гражданином России, я мог бы попросить политическое убежище в любой европейской стране. И с большой долей вероятности мне бы его предоставили. Не так уж сложно поверить, что инакомыслие здесь преследуется.

В то же время, нужно понимать, что искать меня будет не милиция или прокуратура… Кто эти люди, с легкостью отдающие миллионы долларов за идею неизвестному парню? Они не требовали гарантий, но при этом явно дали понять, что легче расторгнуть контракт с дьяволом, чем с ними. Петя ведь и раньше любил выезжать в лес на полчаса-час – отдохнуть мозгами от бешеной карусели города. Но только сейчас он встретил там свою смерть. Был ли это волк или какое-то страшное орудие убийства?! Об этом я не узнаю никогда. Одно ясно точно – его смерть связана с нашим проектом. Он был против работы с этими ребятами, и они решили показать мне, чем чревато такое поведение. А если бы автором идеи был Петя, на его месте оказался бы я. Так что страну нужно выбирать очень аккуратно.

– Есть один нюанс по Европе, – заметил Артур, – максимум, что удастся получить со старта – это годовой шенген и девяносто дней беспрерывного пребывания. Вид на жительство я быстро организовать не успею. Поэтому нужна страна с безвизовым режимом.

– Тогда выбор не велик. Сербия или Черногория. Да еще Хорватия с апреля.

– Пожалуй, да. И подумай, кого ты можешь взять с собой. Только ни в коем случае не говори, куда ты все же решишь ехать. Никому. Даже мне.

Утро началось с поездки в аэропорт. Прилетела Маша.

Я так давно ее не видел, что еле узнал в толпе. Рядом с ней шел высокий мужчина в дорогом костюме. Она заметила меня, махнула рукой, затем дернула его за рукав, что-то сказала и поцеловала в щеку.

Мы прошли на парковку, я нажал кнопку сигнализации и X-Trail приветственно заморгал фарами.

– Ты купил машину? – удивилась Маша.

По дороге в город мы практически не разговаривали. Молчание казалось еще унылее из-за того, что нам довелось постоять в утренней пробке. Но, помимо нескольких дежурных фраз, другие темы для общения в голову не приходили.

Может быть, в этот раз разлука была слишком уж долгой?! Настолько долгой, что мы стали чужими. Или нам просто нужно немного времени, чтобы привыкнуть к обществу друг друга?

На языке у меня вертелось: «Скоро мы уезжаем заграницу». Я хотел сказать это безапелляционным тоном, словно констатируя давно известный факт.

Да, я купил машину. Да, теперь у меня много денег. Да, мне придется уехать в другую страну, возможно навсегда. И да, ты поедешь со мной, хочешь ты того или нет. Потому что ты – моя девушка.

Ничего из этого я не сказал. Завез Машу домой и уехал в банк – получать очередные сто тысяч долларов.

Утро. Магазин. Цветы. Так вчерашний день начался у миллионов мужчин. Восьмое марта – сговор цветочников, ювелиров и кондитеров – хитрый маркетинговый ход, позволяющий делать годовую выручку всего за один день.

Я – не исключение. В очереди за цветами, чтобы поздравить любимую девушку. Потом в очереди за конфетами, которые она любит. И, наконец, в очереди за золотыми серьгами с бриллиантами, которым она точно удивится.

Когда я вернулся домой, Маша уже не спала и, стоя перед зеркалом, накладывала макияж. Я вручил ей цветы, конфеты и маленькую бархатную коробочку.

– Ой, – улыбнулась она, – спасибо. А что здесь?

Открыла футлярчик, достала серьги, внимательно на них посмотрела, затем приложила к ушам.

– Какие красивые! Спасибо! – она обняла меня за шею и поцеловала. Затем еще раз осмотрела серьги. – Ты стал больше зарабатывать?

Я только ухмыльнулся.

– Ты куда-то собираешься? Я заказал столик на вечер, в одном хорошем месте.

– Договорилась встретиться с подружкой. Мы с ней очень давно не виделись. Она прилетела из Рима. А на который час столик?

– На семь.

– Ой… А давай перенесем на девять. Или на десять. И тогда я точно успею. Хорошо?

Я кивнул.

Когда двери за ней закрылись, я вдруг понял, что поступаю неправильно: я пытаюсь вернуть то, что вернуть уже не возможно. Маше не нужны мои цветы, мои конфеты и даже мои золотые серьги. Ей не нужны мои подарки и мое общество. Все это в прошлом. И сегодня мое внимание гораздо важнее другому человеку.

Через два часа, с новым букетом цветов, большим тортом и футляром с золотым браслетом, я стоял у квартиры Евы.

Она открыла двери, посмотрела на цветы, коробочки с бантиками, слабо улыбнулась и впустила меня внутрь.

– Спасибо. Я уже смирилась с мыслью, что этого праздника у меня не будет. Когда никто не напоминает, о нем легко забыть. А тут ты. Да еще с подарками.

– Тебя совсем никто не поздравил?

– Ну… Пети нет… А больше мне ни с кем не хочется общаться. Честно говоря, я не знаю, что делать. Полнейшая апатия. Пока Петя был рядом, все выглядело таким простым, определенным: создать семью, родить ребенка, воспитывать его, заботиться о муже, ходить на работу, летом ездить в отпуск… Теперь все это вдруг потеряло смысл. Конечно, есть много матерей-одиночек, которые забили бы меня ногами за такие слова, ведь «ребенок – это самое ценное, что может быть у женщины». Но у меня не так. Больше всего я боялась неполной семьи».

– Почему?

– Я сама выросла без отца. А теперь получается, что я в точности повторю путь своей матери.

– Ты бы хотела все изменить? – спросил я осторожно.

– В каком смысле? Петю ведь не вернешь.

– Кроме Пети может ведь быть еще кто-то.

– Да кому я нужна с чужим ребенком в животе, – грустно вздохнула Ева.

– Ты ведь скоро будешь богатой, – заметил я. – Мы выводим все деньги, и Петину долю я передам тебе. Миллион долларов – хороший повод для оптимизма.

– По-моему, так еще сложнее. Хорошо, конечно, что не придется думать о том, где взять деньги. Только это ведь не самое главное. Важнее – люди, которые рядом с тобой. А став богатой, я буду думать, что со мной хотят познакомиться только из-за денег.

– А если это будет кто-то такой же богатый?

– Не знаю… Сложно это все.

Глядя на Еву, я вдруг подумал, насколько она невероятная: умная, добрая, заботливая женщина, мечтающая о крепкой семье. Петя, погибший так некстати, многое потерял. А я, хочется думать, нашел. И упустить это счастье было бы непростительной ошибкой.

– Ева, – я взял ее за руку, повинуясь внутреннему порыву, – скоро я должен буду уехать за границу. Надолго. Поехали вместе. И… я готов быть отцом твоему ребенку, если ты согласишься быть со мной.

– Ты шутишь? – она внимательно на меня посмотрела. – Нет… Ты не шутишь.

Молчание.

– Но зачем тебе это?! Ты же можешь найти другую… Лучше меня. Или ты чувствуешь долг перед Петей? Если так, то…

Я притянул ее к себе и поцеловал. Сначала она сопротивлялась – напряженное тело, сомкнутые губы – но затем расслабилась, обмякла и ответила поцелуем.

– Я правда не понимаю, зачем тебе это, – она покачала головой. – Ты хороший.

– Ты поедешь со мной?

– Да, – кивнула Ева. – Поеду.

С Машей мы так и не встретились. Я ждал ее звонка и лихорадочно обдумывал оправдание – почему я вдруг не смогу прийти на ужин, который сам же назначил. Но она избавила меня от необходимости врать. Около десяти вечера от нее пришла смс: «Привет. Извини. Мы засиделись допоздна и планируем еще. Давай перенесем ужин на другой день. Буду утром. Не обижайся:-*».

Все устроилось само собой. В таких случаях говорят, что кто-то на небесах хотел, чтобы было именно так.

Ева заметила мое просиявшее лицо: «Хорошие новости?»

Я кивнул, выключил телефон и взял ее за руку: «У тебя же есть загранпаспорт?»

– Вы наверняка мечтаете поработать? Третий день отдыха – многовато будет. Пишите адрес, подъезжайте в мой офис. Нам нужно многое обсудить, – сухой голос в телефонной трубке не сулил ничего хорошего.

Аркадий Иванович – мужчина лет шестидесяти, невысокого роста, подтянутый, в круглых очках – ждал меня в кабинете, наполненном табачным дымом. Именно с ним нам предстояло обсуждать новую концепцию Whn.tv.

Обсуждать – громко сказано. Говорил в основном Аркадий Иванович, изредка бросая на меня быстрые снисходительные взгляды.

– Молодой человек, вам доверили большое дело. Создавать власть над умами! Вы знаете, как работает пропаганда? Почему, на ваш взгляд, СССР продержался целых семьдесят лет? Армия? НКВД? Нет! Газета «Правда», Радио-1, Радио «Маяк», Первый канал… Вот что объединяло миллионы людей разных национальностей. Только на страхе, тюрьмах, пытках государство не построишь! Человеку нужно указать путь, дать возможность верить, создать контролируемые объекты желания.

Войны, нехватка продовольствия, сложные бытовые условия, постоянный дефицит… И при этом народ работал, выполнял планы пятилеток, рожал детей и даже чувствовал себя счастливым! Благодаря чему? СССР создало простой и уникальный миф, в который поверили очень многие. Миф почти религиозный – идею о светлом будущем. Он лежал в основе газетных материалов, новостей, радио и телепередач, даже фильмов. «Из всех искусств для нас важнейшим является кино», – помните?

«А почему же такая страна распалась?» – спросите вы. Да потому, что началось инакомыслие – народ стал получать доступ к западным радиостанциям, газетам, книгам, фильмам. Понемногу, по чуть-чуть. До восемьдесят пятого было нормально. Потом американцам удалось привести к власти Горбачева. Взяли курс на гласность… Поток информации изменился, и за пять лет люди забыли о светлом будущем. На смену этому мифу пришел западный миф – деньги! И все рухнуло.

– Но при чем здесь наш сервис? – спросил я, попытавшись перевести этот странный монолог в конструктивное русло.

– Не спешите! – Аркадий Иванович помахал указательным пальцем. – Вы еще не услышали, как работает западный миф. А это важно. Так вот, деньги… Если сегодня спросить любого человека в нашей стране, да и во всем мире, что ему нужно для счастья – вы услышите прописные истины: «любовь», «здоровье близких», «самовыражение» и тому подобную ничего не значащую чушь. Но если спросить: «Сколько денег тебе нужно для счастья» – каждый назовет какую-то конкретную сумму. Многие, конечно, помедлят с ответом, беспокоясь, как бы не продешевить. Найдутся и герои, которые гордо вскинув голову, скажут «нисколько». Однако большинство – назовет четкую сумму. Что это значит?»

Я открыл было рот, чтобы ответить, но ответа не требовалось. Мой визави сделал жест рукой и продолжил.

– Это значит, что всем нужны деньги для счастья. У каждого есть персональная смета, куда он мысленно включил все, чего хочет от жизни. И каждый пункт этой сметы имеет денежное выражение. Мужчины прекрасно понимают, что с толстым кошельком легче заполучить желанную даму. Женщины осознают, что у них всего два варианта – либо выйти замуж и жить на деньги мужа, расплачиваясь за это сексом и выполнением домашних обязанностей, либо самостоятельно себя обеспечивать и выбирать самцов по вкусу. Любви, какой мы знаем ее из книг и фильмов, нет. Есть только расчет.

Со здоровьем ситуация еще прозрачнее. Чем больше денег, тем больше возможностей заботиться о своем организме. Если случится что-то серьезное – тобой займутся лучшие врачи. Конечно, купить вечную жизнь нельзя… Пока что. Но выторговать время у смерти можно. Если есть деньги. Тем, у кого их нет, остается надеяться на Бога и народную медицину.

– Подождите, – я не выдержал, – вы считаете, что любви нет? Но люди ведь любят друг друга. На самом деле!

Аркадий Иванович рассмеялся: