UFO: враг неизвестен Васильев Владимир
Одна стена, как Пир и полагал, прозрачная. С этой стороны прозрачная. Длинный стол, разделяющий комнату на две неравные части, помещался ближе к прозрачной стене, вдоль нее. У стола — несколько кожаных кресел на тонких дюралевых ножках. На столе — по три монитора напротив каждого кресла и маленькие, размером с книгу, кирпичики портативных компьютеров. Слева от стола — солидная кремовая стойка, похожая на кухонный комбайн, только светодиодных глазков и кнопок-сенсоров на ней было побольше. У противоположной стены — стеллажи; на стеллажах — коробки с лазерными дисками и десяток пси-ампов в жестких кожаных чехлах.
Кроме вошедших Пира и Марты, в комнате находилось двое: уже знакомый Пиру ученый-псионик Евгений Лукиненко и его лаборант, одновременно и закадычный друг Серега. Серегиной фамилии Пир не знал, знал только, что Лукиненко со своим лаборантом и одновременно закадычным другом одно время работали в каком-то секретном институте в Алма-Ате, потом, с развалом Союза, долгое время кисли где-то в Волгограде, пока весной девяносто девятого их работами не заинтересовался Хильд, руководитель научников проекта. Понятно, что талантливого Лукиненко вместе с лаборантом и одновременно закадычным другом Серегой тут же изъяли из Волгограда и запустили в лаборатории базы «Европа». По старой совковой привычке Лукиненко и Серега с немереным петросяновским энтузазизмом окунулись в работу, первое время даже ночуя в лабораториях, — тогда как раз бились над принципом работы майнд-проба, пси-сканера. Но потом первоначальный пыл слегка пригас, и оба стали просто работать в рамках проекта — настойчиво, последовательно и, что главное, плодотворно. И не даром, как приходилось в Алма-Ате и Волгограде. Что немедленно сказалось на их положении: Лукиненко быстро возглавил псионическую программу проекта, а закадычный друг Серега сделался старшим лаборантом базы и для смеху носил капитанские нашивки на рабочем халате. А результатами работы псиоников уже вовсю пользовались икскомовцы.
Собственно, психоусилители были детищем Лукиненко и его команды.
— Здравствуй, Пир! — поздоровался Серега, не отрываясь от клавиатуры. Пир покосился — Серега играл в тетрис на совершенно немыслимой скорости. Кирпичики валились из-за верхнего обреза экрана, словно были настоящими и свинцовыми, а пальцами Серега цокотел по клавишам со сноровкой и частотой свадебного пианиста.
— Приветствую, полковник! — поздоровался Лукиненко, отрываясь от клавиатуры соседнего компьютера. Пир с интересом взглянул, во что играл сам профессор. Оказалось — в стрип-покер. Причем полуобнаженная девица показывалась на всех трех мониторах профессорского компьютера. С трех разных точек. Ракурсы были весьма смелые.
— Ого! — Пир присвистнул. — Работа в разгаре, я смотрю?
— Тебя ждали, — сказал Серега и бросил наконец тетрис. Стаканчик на его экране как раз доверху наполнился угловатыми блоками и ехидная надпись «GAME OVER» перечеркнула экран точно посередине.
— Ага, — подтвердил Лукиненко, с явным сожалением оставляя игру. — Ждали. Зараза этот Боровиков! Такую игру, понимаешь, подсунул…
— Это он ее расписал на три экрана? — поинтересовался Пир.
— Нет. Этот ваш, как его… валлиец.
— А, Раш?
— Точно, Раш.
— Понятно, — вздохнул Пир. — Свободное время, значит, появилось у оперативничков. Ладно, примем меры…
Лукиненко вытащил из недр памяти рабочую программу.
— Начнем, пожалуй… Сегодня я лично буду наблюдать за твоей работой, Геннадий Палыч, а дальше будешь общаться в основном с Мартой. Если все пойдет как надо, конечно…
Пир покосился на Марту — та мечтательно улыбалась.
Серега вопросительно взглянул на своего шефа и одновременно закадычного друга. Лукиненко согласно кивнул.
— Карцер! — позвал Серега, пригибаясь к микрофонной стойкой. — Ведите!
Карцером на базе называли блок, где помещались пленные чужаки.
— Бери усилитель. — Лукиненко указал на стеллаж. — Любой, они стандартные…
Пир послушно прошел к дальней стене и взял крайний стержень из чехла. Пси-амп был приятно тяжелым и почему-то казался очень надежной и безотказной вещью. Только проверить это еще никому не удалось — слишком мало прошло времени со дня изготовления первого на Земле пси-ампа.
В коридоре послышались торопливые шаги — Пир решил, что ведут чужака-солдата, но вместо этого в комнату ввалился Ник Завадски, взмыленный и веселый.
— Мое почтение, профессор! Hi, Серьйога! Здравствуй, Марточка!
Неизменно улыбающуюся Марту Ник, пробегая мимо, чмокнул в щеку.
— Привет, Пир!
Ладони старейших оперативников базы с треском встретились, расколов вальяжную тишину лаборатории.
— Как миссия? — спросил Пир с интересом.
— А, пустяки, харвестер флоатеров. Расковыряли его, как Бог черепаху. Лидера взяли.
— Лидера? — заинтересовался Лукиненко и немедленно потянулся к выключателю внутренней связи.
— Эй, Загуменнов, где новый лидер? В карцере? Вели, чтобы в третью его немедля, на рейзографию! Я скоро подойду. И Эдгару напомни, чтобы за верхним барьером следил, опять угробите ассоциативные цепочки — шкуру спущу… Ага.
— Ты чего приперся? — вполголоса спросил Пир приятеля.
— На тебя поглядеть, — огрызнулся тот. — Как ты с пси-ампом прыгать станешь.
— Прыгать? — удивился Пир.
— Да ладно, ладно. Помочь тебе хочу, неужели непонятно?
— Чем ты мне можешь помочь? — с сомнением и несколько мрачновато вздохнул Пир.
— Дружеским участием. Пси-амп проверил? Давай, мнемоюсты на виски… Этот левее. Так смотреть не мешает.
Краем глаза Пир видел, как в комнату за прозрачной стеной втолкнули рослого, но какого-то поникшего мутона. Зеленая кожа его, казалось, выцвела и испачкалась. Вид у чужака был на редкость угрюмый. Он, волоча ноги, добрел до табурета, взгромоздился на него и безучастно уставился в пустоту.
Марта уже сидела за крайним слева компьютером, а по трем экранам перед ней змеились разноцветные графики и диаграммы. Серега вполголоса переговаривался с профессором.
— Итак, Геннадий Палыч, — сказал вскоре Лукиненко, — вот он перед тобой, кровный враг, мутон-солдат, пришелец из космоса. В пределах прямой видимости. Задача: взять его под контроль и удерживать две с половиной минуты — на первый раз хватит. И в течение этого времени принудить к выполнению простейших действий. Ясненько?
— Куда уж яснее, — отозвался Пир.
— Помнишь все уроки? — спросил профессор. — Ничего не нужно повторить?
— Помню, спасибо.
— Отлично. Серега, Марта, готовы?
— Ага, — сказал Серега.
— Все готово, Евгений Валерьевич, — ангельским голоском пропела Марта.
— Замечательно. Базовые действия: дважды обойти комнату по кругу против часовой стрелки; потом дважды — в обратную сторону. Подобрать пистолет, разрядить его и бросить к стене. К любой, не важно какой именно…
— А у него есть пистолет? — поинтересовался Пир.
— Увидишь, не переспрашивай. Дальше: шесть раз присесть, два раза отжаться от пола…
В стороне ехидно захихикал Завадски; Пир метнул на него мстительный взгляд, но смолчал.
— …подойти к нашей стене и поклониться. Потом лечь на пол и снять контроль. Повтори.
— Два раза обойти комнату против часовой, два — по часовой, подобрать и разрядить пистолет, отбросить его к стене. Шесть раз присесть, два раза отжаться, подойти к прозрачной стене, поклониться и лечь на пол. Потом снимать контроль. Все.
— Замечательно, Геннадий Палыч! Ты прекрасный ученик. Начинай.
Пир глубоко вздохнул и направил излучатель психоусилителя на мутона. Стены не могли ему помешать — пси-волны не ведали препятствий из вещества. Он вспомнил все, чему научился за последние дни в лабораториях. Вспомнил и сосредоточился. Перевел усилитель в режим «Mind control». И попытался вторгнуться в чужие мысли.
Сначала ему показалось, что в затылке образовалась дыра и оттуда тянет ледяным сквозняком. Потом — что под череп налили раскаленного металла. Мутон в соседней комнате тревожно завертел головой и нехотя сполз с табуретки.
В голове загудело, словно в улье.
— Сильнее, Пир, — услышал он негромкий голос Завадски. — Представь себе, что ты — фиолетовая стрела и тебе нужно пробить башку этого мутона насквозь…
Пир собрался. И представил.
В тот же миг пол ушел у него из-под ног. Сквозняк, жар и гудение обрушились на него с удвоенной силой, и на этот раз одновременно. А потом Пир, почти без паузы, умер и воскрес.
Чужие мысли были твердыми и острыми, как жесть.
Тоска. Жестокая тоска. Яркий синий свет под потолками. Короткие и ясные приказы Высших. Маленький корабль, полет, зловещая овальная тень на фоне пушистых облаков («Файршторм» — узнал Пир). Буйство поврежденных приборов, хаотичное снижение, больше похожее на падение раненой птицы. Посадка. Попытки вызвать Высших; инструкции по ремонту корабля, блаженная волна уверенности и веры, как всегда после приказов Высших.
Потом — гул примитивных движителей. Корабль аборигенов. Пара антигравитационных платформ и несколько невысоких силуэтов в сером. Вспышки выстрелов… Боль. Боль и темнота…
Пир содрогнулся. Находиться в чужом сознании было совсем непросто. Он мысленно потянулся к пленному мутону, словно пытался действительно забраться ему в голову. Целиком.
Вспышка. Пир потряс головой и открыл глаза. Он был там, за стеной. Опираясь зеленой рукой о пол, встал. Чужое-свое тело слушалось. Так. Два круга. В эту… нет, в противоположную сторону.
Размеренный шаг, мышцы работают как нужно, но тоска, тоска, без мысленного прикосновения Высших…
Два круга в обратную сторону. Готово. Теперь оружие…
Рука привычно зашарила на поясе, но там не оказалось ни пистолета, ни запасной обоймы, ни гранаты. Вообще вакуумного пояса не оказалось. Ну да, плен…
В тот же миг в потолке на мгновение открылся квадратный люк и на пол упал пистолет… не настоящий. Имитация. Всего лишь имитация… Даже стену им не прожжешь.
«Я тебе прожгу!» — угрожающе предупредил Пир. Чужак тотчас отступил в глубь собственного сознания, оставив Пира впереди себя.
Нагнуться. Подобрать пистолет. Выщелкнуть обойму. Пистолет — к стене. А обойму куда? А, ладно, туда же. Так. Дальше.
Присесть. Раз-два, раз-два… Шесть раз. Теперь отжаться…
«Представляю, как веселится Завадски», — неожиданно подумал Пир. Ему вдруг тоже стало очень весело.
Мутон, похоже, был в состоянии отжиматься до вечера. Усталости для него просто не существовало. Только тоска… И жажда прикосновения Высших…
Подойти к стене. Поклониться. Лечь.
Все.
Тьма.
— Эй, очнись! — кто-то осторожно хлопал Пира по щеке. Вернувшееся сознание было своим, человеческим. Пир открыл глаза. Над ним склонились Завадски и Марта, тут же виднелись и лица Сереги с профессором. Ни малейшей тревоги на их лицах не читалось.
— Ага, приходит в себя! — обрадовался Завадски. — Ну, Пир, давай отходи!
— Уже. — Пир попробовал отпихнуть руку Ника, снова собравшегося похлопать его по щеке. Получилось.
На полу валялся выключенный пси-амп. В стороне, между столом и креслом.
Пир встал — почти без труда. Чернота и слабость быстро канули прочь.
— Просто замечательно, Пир! — прокомментировал Лукиненко. — Для первого раза — так вообще блестяще. Будь у тебя порог внушаемости повыше, ты бы даже сознания не потерял.
— Жив, полковник? — Завадски дружелюбно ткнул Пира кулаком в плечо. — Молодчага. Пошли, что ли, пивка тяпнем по такому случаю…
— Иди, Геннадий Палыч, иди, — сказал Лукиненко, широко улыбаясь. — Потом запись просмотришь. Завтра тебе Марта все растолкует, расскажет. В девять, как и сегодня…
— До завтра, полковник, — пропела Марта ангельским голоском.
«Издевается она, что ли?» — подумал Пир, выходя вслед за Завадски во внешний коридор.
— Послушай, френд, ты чего ржал в углу, когда я мутона отжиматься заставлял, а? Цирк тебе, что ли?
Пир отвесил другу шутливый подзатыльник и поддался радостной волне, медленно поднимающейся в нем.
«Могу. Я могу это. А значит, будет шанс отомстить за Язерского и Толика Воронина. Да и за всех остальных тоже».
Но тут же Пир вспомнил жалкого пленного чужака. Его тоску. Его боль.
И понял, что мстить обычным солдатам ему вовсе не хочется. Центр. Нужно бить во вражеский центр — в их главаря, если это живое существо, или в мозг-компьютер, если нашествием управляет машина. Вот тут его рука точно не дрогнет.
Это будет истинной местью. Именно это, а не очередной выстрел по очередному солдату-мутону или солдату-снейкмену.
И только это.
— Правее, Пир, правее! Они засели вон в том садике!
Зеленая, как мутоны, живая изгородь скрывала от взгляда
все, что происходило перед носом севшего «Рейнджера».
Тут же выстрелили из хэви плазмы; зеленую стену изгороди изорвало в клочья в нескольких местах. В неровную дыру сквозь косо свисающие обгорелые веточки было видно, как три оранжевых силуэта проворно укрылись за стволами.
Пир дал длинную очередь, скашивая молодые фруктовые деревья; снейкмены запаниковали и попытались прорваться к главной улице деревушки, но там их уже встречали Винс Вега и Хелен Бреди с тяжелыми лазерами. Винс по-детски радовался возможности не экономить заряды и жег лазером все движущееся, что замечал. Ирландка от него не отставала.
Всех троих солдат внешнего охранения положили в считанные секунды. На садик, еще недавно ухоженный и аккуратненький, стало страшно смотреть — обгоревшие стволы да черная, усеянная пеплом земля, вот и все, что от него осталось.
Но у икс-команды не было выхода. Боевых групп не хватало, на вылеты отправлялось всего лишь по пять-шесть оперативников, а на малые тарелки, на скауты, бросили зеленых новичков. Небо над Землей ежедневно выплевывало десятки вражеских кораблей, словно чужаки решили взять проект измором. До какой-то части сбитых тарелок просто не доходили руки и спустя двое-трое суток чужаки чинились и улетали, а белые точки потенциальных целей исчезали с экранов следящей.
— Внизу чисто! — сообщил Свилен Пеев. — Пошли к лифту!
Пир трусцой пересек лужайку перед слабо дымящейся силовой колонной сбитого беттлшипа. Бронированная обувка с хрустом впечаталась в остатки хитинового панциря хризалида, несколько минут назад расстрелянного сверху Пиром и Олегом Малым. Второй хризалид напоролся на заградительную стену Веги и ирландки, от него даже хитина не осталось, все обратилось в жирный пепел.
В лифте на втором уровне застрелили солдата и инженера, вынырнувшего из шахты малого лифта над одной из колонн. Пеев в медотсеке убил еще одного снейкмена, получив попутно три выстрела в грудь и заметно посадив защиту «Скорлупы». Уровнем выше Пир без особых церемоний высадил дверь и швырнул в открывшийся проход два загодя взведенных взрыв-пакета. Олег Малый — в соседнюю одновременно с Пиром. Эти действия были отработаны до автоматизма, но не в тренажерной, а в ежедневных схватках с чужаками в их же кораблях. У икс-команды просто не было времени подолгу возиться с каждой тарелкой.
В коридорах расцвели несколько смертельных тротиловых роз. Визг умирающих снейкменов утонул в грохоте взрывов, дым скапливался в проходах, но Пир уже рванулся к ходовой рубке, держа хэви плазму наготове. Пеев, поднявшийся по второму, боковому лифту, направился к кают-компании.
Навигатор прятался за пультом. Как обычно.
«Неужели они думают, что это спасет?» — подумал Пир отстранение. Ствол хэви плазмы взглянул на пульт вражеского крейсера. И вытолкнул стремительный зеленоватый импульс.
Пир отшатнулся, освобождая проход. Малый в двух шагах позади прижался к тускло светящейся серо-синей стене. В рубке глухо бабахнуло — это взорвалась элериумная батарея. Запах горелой изоляции толкнулся в ноздри. От навигатора мало что осталось — ошметки окровавленного мяса да неповрежденный плазменник на квадратных плитах пола.
Явственно слышалось, как внизу мерно жужжат лазеры Веги и ирландки — видимо, там добивали солдат. Наверное, при взрыве повредилась звукоизоляция корабля.
— Рубка — все, — сообщил Пир оперативникам. — Обшариваем уровни и выходим.
— В каютке чисто, — сказал Пеев. — Я иду по внешнему рукаву, от малого лифта.
— Понял, — буркнул Пир и, кивнув Малому, двинулся в противоположную сторону. К лифту.
В треугольном отсеке, среди красно-синих стоек и продолговатых сосудов, похожих на гигантские самогонные аппараты, Малый застрелил еще одного снейкмена. И это, похоже, был последний.
— Вроде закончили, — сказал Пир остальным. — Выходим, икс-команда!
Спустя двенадцать минут пятеро оперативников собрались внизу, под плоским днищем крейсера.
— Без малого час, — констатировал Пир, глядя на цветные цифирки в визиографе шлема. — Долго возились.
— Да эти козлы в садике прятались… Пока я их засек, — виновато пробормотал Пеев, поправляя продолговатое тело хэви плазмы, словно рыбину на кукане.
— Тебе «Скорлупу» попортили, кажется? — Пир поднял глаза. Болгарин пожал плечами:
— Да мелочи… Процентов шестьдесят посадили…
Пеев приукрашивал: посадили ему все восемьдесят процентов. Следующее попадание скорее всего вскрыло бы броню «Скорлупы», словно похмельный грузчик пиво поутру, — с хрустом и чмоканьем.
— Еще раз полезешь на выстрелы — получишь втык, — пообещал Пир. — От Батта. Лично. Уразумел, брат-славянин?
— Уразумел, Пир… — Пеев выглядел раскаявшимся. К сожалению, только выглядел.
Пир сокрушенно покачал головой.
— Ладно, потопали…
Пятеро икскомовцев побрели к «Рейнджеру». Пилоты проветривались на верхних перекладинках трапа и издали поразительно смахивали на сидящих на насесте кур.
— Бардак, — сокрушенно вздохнул Пир. — Скоро курить начнут.
Вега, идущий рядом, улыбнулся. Загадочно, как всегда. Но смолчал.
— Эй, фоллоу! — Пир повысил голос. — Добро «Джураям» на взлет! Крейсер ваш, пастбище готово.
— О'кей, о'кей, — радостно отозвался в шлемофоне голос кого-то из технарей. — Запускаемся…
Группа поддержки и технической эвакуации, в обиходе — харвест-команда, готовилась пройти сквозь колпак защитного поля и выскрести из захваченного корабля все ценное, что там найдется.
В «Рейнджере» Пир сунул хэви плазму в зажим, содрал шлем, бросил на соседнее сиденье и взглянул на часы.
— Черт! — посетовал он. — На обед не успеем.
Хелен Бреди приподнялась над спинками соседнего ряда кресел.
— Я сделаю тебе сандвичи, Пир. Хочешь? — улыбнулась ирландка.
— И мне! И мне тоже! — встрял Олег Малый. — Прямо сейчас.
Пеев довольно засмеялся и поскреб броню на груди.
— Вот проклятие! — пожаловался болгарин. — Больно!
— Я тебя предупреждал, — хладнокровно сказал ему Пир. — Влезешь под прямые — неделю ныть будет. Долан говорил, от плазменников что-то нервное происходит, индукция, что ли.
— Взлетаем, — предупредили пилоты. — Пристегнитесь.
— Щаз, — буркнул Пир в ответ, но послушно пристегнулся. — Может, еще колыбельную споете?
Остальные тоже пристегнулись. Пир уже вознамерился поспать, когда на экране над овальным люком в пилотский отсек проявился Ник Завадски в полном боевом облачении. В опущенной руке он держал синеватый стержень психоусилителя.
— Как дела, Пир? — осведомился он деловито. — Возвращаетесь?
— Ага.
— Взяли?
— Взяли. Только что закончили.
— Снейкмены?
— Да.
— Что так долго?
— Хризалидов было двое. — Пир зевнул. — Пеев, зараза, опять в грудину схлопотал. Не то два, не то три. Чуть не посадил защиту к чертям свинячьим.
— Ну и влил бы ему по самое не могу, — посоветовал Ник. — Первый раз, что ли?
— А толку? — уныло спросил Пир. — На пару дней построится, а потом опять за свое. Знаем, проходили.
Пеев возмущенно заерзал у себя в кресле, но смолчал. Завадски только попадись под руку, это не Пир…
— Ох, дождется он, — пообещал Завадски с угрозой. — Ладно, поздравляем.
— Спасибо, — ответил Пир. — Привет бабушке.
— Слушай, Пир, — неожиданно заинтересовался Ник. — Сколько ж мы с тобой уже не виделись, а?
Пир пожал плечами под броней:
— Недели две. А что?
Ник хохотнул:
— Так! Записочку тебе оставить на кровати, что ли?
Ник Завадски и Пир по-прежнему занимали комнату номер два жилого блока базы «Европа». С самого первого дня проекта.
— Оставь, — ухмыльнулся Пир. — Я даже знаю, что ты в ней нацарапаешь: «Ай лав ю, Гена». На большее тебя точно не хватит.
Ник, запрокинув голову, беззвучно засмеялся.
Турбины «Рейнджера» взвыли. Железная птица проколола колпак силового поля и взяла курс на Европу. На базу. Центральную базу проекта «X-com defence».
Глава 21. Декабрь 1999
Пир проснулся. Первое, что он заметил, когда встал, — записочку на столе, придавленную кувшином со свежей благоухающей розой.
«I love you, Гена!» — гласила записка. Пир сразу представил себе ехидную ухмылку Ника Завадски, чертыхнулся и побрел в душ.
Потом он направился в любимый маленькой ресторанчик и почему-то решил захватить розу с собой.
В ресторанчике сидели Винс Вега и Хелен Бреди. Пир обрадовался — цветок он совсем уже было собрался выбросить, но теперь можно было подарить его ирландке.
— Привет, — поздоровался Пир. — Держи, Ленка.
Хелен приняла розу и подняла удивленный взгляд на Пира.
— Спасибо, Пир. Как ты догадался?
Пир вопросительно приподнял бровь.
— О чем догадался?
— У меня сегодня день рождения… — сказала Хелен.
— Да? — Пир растерялся. — Поздравляю. Извини, я не знал. Случайно…
Сигнал «ALERT» всколыхнул уютную тишину ресторанчика, когда Пир доедал второе — близился полдень и завтрак незаметно слился с обедом.
— Ну, елы-палы, — обиделся Пир. — Поесть не дадут.
Тотчас включилась внутренняя связь.
— Внимание, всем свободным! — Диспетчер говорил торопливо. — Срочный вылет!
— Террор, что ли? — удивился Вега. — Давно срочных не случалось!
Пир залпом опустошил стакан фруктового сока и встал.
— Пошли.
К тревожному рукаву стеклись все оперативники, кто был свободен. Семеро. Кроме Пира, Веги и Хелен — Олег Малый, Цу Чжешуа, Уильям Раш и Алим Порад. Пееву врачи запретили вылеты на некоторое время.
Мимо снаряжающихся оперативников рысцой пробежал МакМаннаман, повелитель ховертанков. Старший дистанционщик.
— О как! — Пир удивился еще сильнее. — Что стряслось-то, кто-нибудь знает?
Коллеги не знали.
Вскоре семерка погрузилась в «Рейнджер». Небо приняло боевой крафт икс-команды, спешащей на задание.
«Опять на старье летаем», — подумал Пир рассеянно. После антигравитационных коконов «Молнии» обычные кресла казались чем-то архаичным и неудобным. Подумать только, а ведь всего год назад «Рейнджер» был последним словом земной техники…
Только почему-то многие сходились во мнении, что лучше уж землянам было остаться на прежнем техническом уровне, чем прогрессировать в условиях нашествия.
Экран в передней части салона тускло отражал ожидающих икскомовцев.
— Вот дьявол, вечно они запаздывают со вводной! — пожаловалась Хелен Бреди. Пир обернулся к дистанционщику, традиционно занимающему кресло рядом с пультом.
— Эй, Стив, ты что-нибудь слышал?
МакМаннаман отрицательно покачал головой, не меняя
расслабленного положения тела.
— Нет, Пир, не слышал. Меня из сортира выдернули, уроды. Давай, говорят, на вылет срочно, нестандартная ситуация…
— Ага. — Пир оживился. — Нестандартная? Это уже что-то. А то надоело крейсеры громить, если честно.
Команда вполне разделяла настроения старшего, Пира то есть. Беттлшипы действительно всех утомили до крайности. Брать их было не то чтобы трудно, хотя и увеселительной прогулкой вылет на беттлшип никто не считал, но долго и муторно. Тем более что крейсеров сбивали много, и в основном все снейкменовские. А это значит — непременно предстояла стычка с одним-двумя, а иногда и тремя хризалидами. Этих тварей научились истреблять в первую очередь, но от случайности ведь никто никогда не застрахован. Поэтому оперативники уже ждали хоть какого-нибудь разнообразия — хоть террора или операции по захвату вражеской базы.
«Молния» со всеми псиониками во главе с Ником Завадски на рассвете умчалась на юго-восток, в Австралию. Подробностей Пир не знал. Один из «Рейнджеров» патрулировал над Центральной Африкой — последнее время там кишмя кишели скауты и дважды на короткое время засекались корабли снабжения, а это однозначно говорило о совершенно определенной вещи: где-то неподалеку база чужаков.
— Эй, конюхи, куда летим хоть? — окликнул Пир по внутренней связи пилотов. Те отозвались немедленно и охотно, ничуть не обижаясь на «конюхов».
— Курс — северо-запад, Норвежское море. Дальше — по указаниям следящей, сами не знаем.
— Море? — удивился Пир. — Что, террор-корабль свалился на чей-нибудь танкер?
— Почти угадал, Пир, — вмешался ван Торенс, слушавший разговоры на борту «Рейнджера». — Почти угадал. Только не на танкер, а на буровую установку в Норвежском море.