Волки Кальи Кинг Стивен
«Но Слайтман об этом точно знал», — подумал он. Возможно, это не имело значения, но стрелок не любил свободных концов, как не любил перекошенных картин на стенах.
— Эй братец, сожалею, что приходится говорить тебе об этом, но твоя черненькая сучка мертва, — крикнул Генри Дин из пещерной глубины. В голосе слышалось не сожаление — радость. — Это чертово отродье сожрало ее. Остановилось только раз, добираясь до мозга, чтобы выплюнуть ее зубы!
— Заткнись! — гаркнул Эдди.
— Мозги — лучшая еда для мозгов, знаешь ли, — продолжил Генри менторским тоном. — Ценятся людоедами во всем мире. У нее отличный малой, Эдди! Такой милый, но уж очень голодный.
— Замолчи, во имя Господа! — крикнул Каллагэн, и голос брата Эдди смолк. На какое-то время смолкли все голоса.
Роланд продолжил, словно его и не прерывали.
— Она пришла сюда. Взяла мешок. Открыла ящик, чтобы Черный Тринадцатый открыл дверь. Все это проделывала Миа, понимаешь… не Сюзанна — Миа. Ничья дочь. А потом, с открытым ящиком, она вошла в дверь. Оказавшись на другой стороне, закрыла ящик, закрыла дверь. Закрыла от нас.
— Нет, — Эдди схватился за хрустальную ручку с выгравированной на ней розой. Ручка не повернулась. Не сдвинулась ни на йоту.
Из темноты послышался голос Элмера Чеймберза: «Будь ты проворнее, сынок, ты бы смог спасти своего друга. Это твоя вина», — и замолчал.
— Это не настоящий голос, Джейк, — Эдди провел пальцем по розе. На подушечке пальца осталась пыль. Словно ненайденная дверь, теперь уже не только ненайденная, но и ненужная, простояла в Пещере голосов пару десятков веков. — Пещера транслирует то, что находит в твоей голове.
— Я всегда ненавидела тебя, белый! — торжествующе прокричала Детта из темноты за дверью. — И я рада, что наконец-то избавилась от тебя!
— А это видела, — и Эдди показал ей кукиш.
Джейк кивнул, бледный и задумчивый. Роланд тем временем вновь повернулся к книжному шкафу.
— Роланд, — Эдди старался изгнать раздражение из голоса, добавить толику юмора, но у него не получилось. — Мы тебе наскучили?
— Нет.
— Тогда перестань смотреть на эти книги и помоги мне найти способ открыть эту д…
— Я знаю, как ее открыть, — ответил Роланд. — Вопрос в том, куда она нас перенесет, теперь, без Черного Тринадцатого? И второй вопрос, куда мы хотим пойти? За Миа или в то место, где Тауэр и его друг прячутся от Балазара и его друзей?
— Мы пойдем за Сюзанной! — воскликнул Эдди. — Или ты не слышал, что говорят эти голоса? Они говорят, что он — людоед! Моя жена, возможно, прямо сейчас рожает какого-то монстра-людоеда, и если ты думаешь, что есть что-то более важное, чем…
— Башня важнее, — оборвал его Роланд. — И где-то по другую сторону двери есть человек, чья фамилия Тауэр. То есть башня. Человек, которому принадлежит некий пустырь, где растет некая роза.
Эдди молча смотрел на него. Так же, как Джейк и Каллагэн. А Роланд опять повернулся к шкафу. Столь неуместному в полумраке пещеры.
— И ему принадлежат все эти книги, — добавил Роланд. — Он рисковал жизнью, чтобы спасти их.
— Да, потому что у него навязчивая идея.
— Все служит ка и следует Лучу, — ответил Роланд и снял книгу с верхней полки. Эдди обратил внимание, что стояла она вверх ногами, и в голову пришла мысль, что Тауэр никогда бы так ее не поставил.
Роланд подержал книгу в покрытых шрамами, иссеченных ветром, обожженных солнцем руках, словно раздумывая, кому ее передать. Посмотрел на Эдди… на Каллагэна… и отдал книгу Джейку.
— Прочитай, что написано на обложке, — попросил он. — От слов твоего мира у меня болит голова. Глаз их воспринимает легко, но, когда я пытаюсь их понять, они уплывают.
Джейк его практически не слышал. Во все глаза смотрел на суперобложку, с изображением маленькой деревенской церкви на фоне заката. Каллагэн, те временем, прошел мимо, чтобы получше рассмотреть дверь, стоявшую посреди пещеры.
Наконец, мальчик поднял голову.
— Но… Роланд, разве это не тот город, о котором рассказывал нам отец Каллагэн? Где вампир сломал его крест и заставил пить свою кровь?
Каллагэн круто развернулся.
— Что?
Джейк молча протянул книгу. Каллагэн ее взял. Точнее, выхватил.
— «Салемс-Лот»,[85] — прочитал он. — Роман Стивена Кинга, — он посмотрел на Эдди, потом на Джейка. — Слышали о нем? Кто-нибудь из вас? Я думаю, он не из моего времени.
Джейк покачал головой. Эдди уже собрался последовать его примеру, но тут его взгляд упал на обложку.
— Церковь. Она выглядит, как Зал собраний Кальи. Прямо-таки близнец.
— Она также выглядит, как Молельный дом методистов в Ист-Стоунэме, который построен в 1819 году, — вставил Каллагэн. — Так что на этот раз речь идет о тройне, — но его голос показался ему таким же далеким, как и ложные голоса, доносящиеся из глубин пещеры. Внезапно он сам себе показался ложным, нереальным.
«Это чья-то шутка, — утверждала какая-то часть его рассудка. — Не иначе, как шутка, на обложке книги указано, что это роман, вот…»
Новая мысль сверкнула в голове, и он почувствовал облегчение. Обусловленное определенными оговорками, но все-таки облегчение. Мысль заключалась в следующем: иногда люди пишут романы о реальных местах. И это тот самый случай. Другого не дано.
— Открой страницу сто девятнадцать, — попросил Роланд. — Что-то я на ней разобрал, но не все. Далеко не все.
Каллагэн открыл указанную страницу, прочитал:
— «Давным давно, в семинарии, один однокашник…» — он замолчал, глаза побежали по строчкам.
— Продолжай, — подал голос Эдди. — Читай, отец, или прочитаю я.
Каллагэн продолжил, медленно.
— «…один однокашник показал отцу Каллагэну полоску материи с вышитым на ней святотатственным правилом, в то время вызвавшим у него конфузливый смешок, но с годами казавшимся все более верным и менее святотатственным: „Господи, дай мне СМИРЕНИЕ принять то, что мне по силам принять, ВОЛЮ изменять то, что я не могу изменить, и УДАЧУ, дабы я не слишком часто при этом портачил“. Слова вышили староанглийским шрифтом на фоне встающего солнца.
И теперь, когда он стоял у открытой могилы Дэнни Глика, среди тех, кто пришел проводить мальчика в последний путь, старое изречение всплыло в памяти».
Рука, державшая книгу, задрожала. Если бы Джейк не поймал ее, она бы точно упала на каменный пол пещеры.
— Она у тебя была? — спросил Эдди. — Тебе действительно дали полоску материи с таким изречением?
— Мне дал ее Френки Фойл, — Каллагэн не говорил — шептал. — В семинарии. И Дэнни Глик… Я отпевал его, думаю, я вам об этом рассказывал. Именно тогда все и переменилось. Но это роман! Роман — это выдумка! Как… как… — шепот внезапно перешел в вопль отчаяния. И Роланду показалось, что он ничем не отличается он ложных голосов, которые поднимались из глубин пещеры. — Черт побери, я — РЕАЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК!
— А вот здесь написано о том, как вампир разломал твой крест, — доложил Джейк. — «Наконец-то мы вместе, — Барлоу усмехнулся. Его лицо, волевое, умное, симпатичное, в этом слабом свете напомнило…»
— Хватит, — пробубнил Каллагэн. — От всего этого у меня раскалывается голова.
— Тут написано, что лицо вампира напомнило тебе лицо мистера Флипа, которого ты сам и придумал в далеком детстве. Он жил у тебя в шкафу.
Каллагэн смертельно побледнел, словно вампир выпил из него всю кровь.
— Я никому не рассказывал о мистере Флипе, даже матери. В книге этого быть не может. Просто не может.
— Однако, есть, — ответил Джейк.
— Давай с этим разберемся, — вставил Эдди. — Когда ты был маленьким, мистер Флип реально для тебя существовал, и ты подумал о нем, столкнувшись лицом к лицу с этим вампиром первого типа, Барлоу. Так?
— Да, но…
Эдди повернулся к стрелку.
— Как по-твоему, все это приближает нас к Сюзанне?
— Да. Мы добрались до сути великой загадки. Может, величайшей загадки. Я верю, что Темная Башня так близко, что к ней можно прикоснуться. А если близка Башня, близка и Сюзанна.
Не обращая внимания на его слова, Каллагэн пролистывал книгу. Джейк заглядывал в нее через его плечо.
— И ты знаешь, как открыть дверь? — спросил Эдди.
— Да, — кивнул Роланд. — Мне потребуется помощь, но я думаю, что жители Кальи Брин Стерджис не откажут нам в ней, не так ли?
Эдди кивнул.
— С этим все понятно, но вот что я тебе скажу. Я уверен, что видел эти имя и фамилию, Стивен Кинг. Как минимум один раз.
— На доске с «Особыми блюдами дня», — пояснил Джейк, не отрывая глаз от книги. — Да, я помню. Они были на доске «Особые блюда дня», когда мы в первый раз отправились в Прыжок.
— «Особые блюда дня?» — хмурясь, переспросил Роланд.
— У Тауэра была такая доска, — пояснил Эдди. — В витрине, помнишь? Магазин-то его назывался «Манхэттенский ресторан для ума».
Роланд кивнул.
— Но вот что я вам скажу, — и вот тут Джейк оторвался от книги. — Эти имя и фамилия были там, когда мы с Эдди перенеслись в Нью-Йорк посредством Прыжка, но их не было на доске, когда я первый раз заходил в магазин. Когда мистер Дипно загадал мне загадку о реке. Тогда на доске были другие имя и фамилия. Они изменились, как изменились имя и фамилия автора книги «Чарли Чу-Чу».
— Я не могу быть в книге, — твердил Каллагэн. — Я — не выдумка… не так ли?
— Роланд, — позвал стрелка Эдди. Роланд повернулся к нему. — Я должен ее найти. Мне без разницы, кто реален, а кто — нет. Мне плевать на Келвина Тауэра, Стивена Кинга, Папу Римского. Кроме нее, мне никого и ничего не нужно. Я должен найти свою жену, — голос упал до шепота. — Помоги мне, Роланд.
Роланд протянул левую руку, взял книгу. Правой прикоснулся к двери. «Если она еще жива, — подумал он. — Если мы сможем ее найти, если она сможет вновь стать Сюзанной. Если, и если, и если».
Эдди положил руку на плечо Роланда.
— Пожалуйста, не заставляй меня отправляться на ее поиски в одиночку. Я так ее люблю. Пожалуйста, помоги ее найти.
Роланд улыбнулся. И сразу помолодел. Его улыбка, казалось, осветила пещеру. Все древнее могущество Эльда явилось в этой улыбке: могущество Белизны.
— Да, пойдем вместе.
А потом, будто в этом темном месте требовалось подтверждение принятого решения, повторил:
— Да.
Бангор, штат Мэн
15 декабря 2002 г.
АВТОРСКОЕ ПРИМЕЧАНИЕ
О том, что композицией романов цикла «Темная Башня» я обязан американскому вестерну, я мог бы специально и не упоминать: и так все ясно. Конечно же, место, в котором происходят события, не случайно названо Кальей (Calla — чуть видоизмененное испанское слово Calle). Однако, следует указать еще как минимум на два источника, влияние которых на этот цикл, несомненно, присутствует, но не американских. Серджио Леоне (режиссер вестернов «Пригоршня долларов», «За несколько лишних долларов», «Хороший, плохой, злой» и др.) был итальянцем. Акиро Куросава («Семь самураев») — само собой, японцем. Были бы эти книги написаны без кинематографического воздействия Куросавы, Леоне, Пекинпа,[86] Говарда Хоукса[87] и Джона Стерджиса?[88] Без Леоне точно нет. Но без остальных, готов спорить, не было бы и Леоне.
Я также считаю своим долгом поблагодарить Робина Ферта, у которого всегда находилась нужная мне информация, и мою жену Табиту, которая терпеливо предоставляла мне время, свет и место, необходимые для того, чтобы при написании книги я выкладываться по максимуму.
С.К.
© Перевод В.Вебер, 2003
Читать бесплатно другие книги:
