Волки Кальи Кинг Стивен

— Ладно, — подал голос Оуверхолсер, — что-то я начинаю понимать. Волки увидят детские вещи и окончательно убедятся, что дети спрятаны в одной из пещер. Но зачем посылать на проселок остальных, стрелок? Почему сразу не спрятать их у реки?

— Потому что мы должны исходить из предположения, что Волки могут находить добычу по запаху, как настоящие волки, — ответил Роланд, вновь возвысил голос. — Дети, на проселок! Старшие — первыми! Каждый держит за руку другого и не отпускает. Все возвращаются по моему свистку!

Первые пары сдвинулись с места. Через кювет им помогали перебираться Каллагэн, Сари Адамс, Хавьеры и Бен Слайтман. На лицах всех взрослых отражалась тревога. На лице Слайтмана еще и недоверчивость.

— Волки свернут с дороги, потому что у них есть основания верить, что дети в пещере, — продолжил Роланд, — но они не дураки, Уэйн. Они будут искать свидетельства того, что дети шли этим проселком, и мы им эти свидетельства предоставим. Если они улавливают запахи, а я готов поставить урожай последнего года, что улавливают, они получат эти запахи, а также увидят разбросанные по проселку ленты, закрутки, башмаки. После того, как запахи основной группы оборвутся, четверка детей, которых я послал к развилке, протянет их дальше. Возможно, запах, оставленный Джейком и компанией, затянет Волков подальше от дороги, возможно — нет. Но к тому времени это уже не будет иметь никакого значения.

— Но…

Роланд его проигнорировал. Повернулся к своему маленькому отряду бойцов. Пятеро, плюс он сам, плюс Джейк. Всего семеро. «Хорошее число, — сказал он себе. — Число силы». Посмотрел на облако пыли. Они поднялось выше, чем пылевые смерчи, вызванные семиноном, и приближалось с пугающей скоростью. Однако, Роланд полагал, что времени у них хватит.

— Слушайте внимательно, — он обращался к Залии, Маргарет и Розе. Члены ка-тета уже знали секрет, который шепнул на ухо Эдди дед Тиана на крыльце дома Джеффрдсов. — Волки — не люди и не монстры; они — роботы.

— Роботы! — воскликнул Оуверхолсер, скорее изумленно, чем недоверчиво.

— Ага, и моему ка-тету уже приходилось иметь с такими дело, — Роланд думал о поляне, где издыхал громадный медведь-киборг. Они надевают капюшоны, чтобы скрыть маленькие вращающиеся штуковины на макушке. Они, возможно, такой ширины и высоты, — Роланд показал, что ширина сенсорного блока пять дюймов, а высота — два. — Именно такую штуковину и срубила Молли Дулин своей тарелкой. Попала в нее случайно. Мы же будет стрелять в них осознанно.

— Думающие шапочки, — вставил Эдди. — Их связь с окружающим миром. Без них Волки — куча собачьего дерьма.

— Цельтесь сюда, — Роланд поднял правую руку на дюйм над темечком.

— Но грудь… жабры в груди… — в голосе Маргарет слышалось крайнее недоумение.

— Сказки для детей, — ответил Роланд. — Цельтесь в верхнюю часть капюшона.

— Когда-нибудь я надеюсь узнать, почему нам на уши навесили так много лапши, — процедил Тиан.

— Надеюсь, такой день придет, — кивнул Роланд.

Последние из детей, самые маленькие, ступили на проселок, держась за руки. Старшие, должно быть, уже ушли на восьмую часть мили. Квартет Джейка прошел уже четверть. Роланд решил, что этого достаточно, повернулся к сопровождающим.

— Сейчас они повернут назад. Переведете их через дорогу и пусть идут по соседним проходам между стеблями, — он махнул рукой на кукурузное поле. — Надеюсь, мне не надо говорить вам, что стебли трогать нельзя, особенно, растущие у дороги? Чтобы Волки ничего не заметили?

Они покачали головами.

— У края рисового поля заведите их в одну из дренажных канав. По канаве спуститесь к самой реке, а там, где рис густой и зеленый, уложите детей в воду, — он развел руками, его синие глаза сверкали. — Распределите их по полю. Взрослые должны занять позиции со стороны реки. Если возникнут проблемы, появятся новые Волки, случится что-то еще, беды нужно ждать именно оттуда.

И, не давая им шанса задать вопросы, Роланд вновь сунул два пальца левой руки в уголки рта и пронзительно свистнул. Воун Эйзенхарт, Крелла Ансельм и Уэйн Оуверхолсер присоединились к остальным сопровождающим и начали кричать самым маленьким, чтобы те возвращались на дорогу. Эдди, тем временем, вновь оглянулся и поразился, увидев, насколько сократилось расстояние между облаком пыли и рекой. С другой стороны, такая скорость не могла показаться удивительной тем, кто знал, что скачут Волки не на настоящих лошадях, а на механических устройствах, которые только выглядели, как лошади. «Прямо-таки флот полицейских „шеви“», — подумал он.

— Роланд, они быстро приближаются! Чертовски быстро!

Стрелок оглянулся.

— Мы успеем.

— Ты уверен? — спросила Роза.

— Да.

Самые маленькие уже переходили дорогу, держась за руки, с большущими от страха и волнений глазами. Их вели Кантаб-Мэнни и его жена, Ара. Она велела им идти по проходам между кукурузными стеблями и не задевать их.

— Почему, сэй? — спросил один малыш, не старше четырех лет. На промежности его комбинезона расплывалось темное пятно. — Початки-то уже собраны.

— Это такая игра, — ответил ему Кантаб. — Она называется «Не задень стебель», — он запел. Некоторые дети присоединились к нему, но в большинстве испуганно молчали.

Близнецы пересекали дорогу, становясь выше и старше, а Роланд вновь посмотрел на восток. Прикинул, что Волкам понадобится еще десять минут, чтобы добраться до берега Уайе, этих десяти минут им вполне хватало, но, боги, какие же они быстрые! В голову пришла мысль, что Бенни Слайтмана и близнецов Тавери следовало оставить наверху. В плане этого не было, но, когда дело близится к развязке, планы практически всегда начинали меняться. Их приходилось менять.

Последняя пара пересекла дорогу, из сопровождающих на ней остались только Оуверхолсер, Каллагэн, Слайтман-старший и Сари Адамс.

— Идите, — приказал им Роланд.

— Я хочу подождать моего мальчика! — запротестовал Слайтман.

— Идите!

Слайтман хотел возразить, но Сари Адамс коснулась одного его локтя, а Оуверхолсер взялся за второй.

— Пошли, — сказал Оуверхолсер. — Он позаботится о твоем мальчике, как о своем.

Слайтман бросил на Роланда взгляд, полный сомнений, переступил через кювет и вместе с Оуверхолсером и Сари двинулся следом за последними близнецами.

— Сюзанна, покажи им укрытие.

Они проследили за тем, чтобы дети перебирались через кювет со стороны реки достаточно далеко от того места, где днем раньше они вырыли укрытие. Теперь же Сюзанна культями отбросила листья, ветки, кукурузные стебли, обычное содержимое придорожного кювета по осени. Открылась черная дыра.

— Это окоп, — в голосе слышались чуть ли не извиняющиеся нотки. — Поверху положены доски. Легкие, откинуть их — пара пустяков. Роланд сделал… ну не знаю, как вы здесь это называете, а там, откуда я пришла, это называется перископом, такое устройство с зеркалами внутри, которое позволяет видеть из окопа, что происходит на дороге… чтобы мы могли подняться в нужный момент. Когда мы это сделаем, доски разлетятся в разные стороны.

— Где Джейк и остальные трое? — спросил Эдди. — Они уже должны вернуться.

— Еще рано, — ответил Роланд. — Успокойся, Эдди.

— Я не могу успокоиться и уже не рано. Мы, как минимум, должны их видеть. Я пойду туда…

— Мы должны уничтожить как можно больше Волков до того, как они сообразят, что происходит. А это значит, что основные наши силы должны быть здесь, у них за спиной.

— Роланд, что-то не так.

Стрелок проигнорировал его слова.

— Леди-сэи, забирайтесь в окоп, пожалуйста. Дополнительные коробки с тарелками будут с вашей стороны. Мы лишь закидаем их листьями.

Он смотрел на другую сторону дороги, когда Залия, Роза и Маргарет полезли в дыру, открытую Сюзанной. Каменистый проселок к заброшенным шахтам оставался пустынным. Ни Джейка, ни Бенни, ни близнецов Тавери. Роланд начал склоняться к тому, чтобы признать правоту Эдди: что-то пошло не так.

Джейк и его спутники быстро и без проблем добрались до развилки. Джейк бросил в сторону «Глории» сломанную трещотку, в сторону «Красных птиц» — девчачий браслет из шерстяных нитей. «Выбирайте, — подумал он, — и пусть каждая дорога станет для вас проклятой».

Повернувшись, увидел, что близнецы Тавери уже двинулись в обратный путь. Бенни дожидался его, побледневший, с горящими глазами. Джейк кивнул ему, заставил себя ответить улыбкой на улыбку Бенни.

— Пошли.

Тут до них донесся свист Роланда, и близнецы побежали, несмотря на камни и сухие ветки, в избытке валяющиеся на проселке. Они по-прежнему держались за руки, обегая препятствия, через которые не могли перепрыгнуть.

— Эй, не бегите! — крикнул Джейк. — Он велел не бежать и смотреть под…

В этот самый момент нога Френка Тавери провалилась в нору или промоину. Джейк услышал, как противно хрустнула лодыжка, по перекосившемуся лицу Бенни понял, что услышал и тот. Френк застонал и повалился набок. Франсина попыталась его удержать, он слишком много весил. Грохнулся оземь, ударился головой о скальный выступ. Из рваной раны тут же потекла кровь, засверкавшая в утреннем свете.

«Беда, — подумал Джейк. — На нашем пути».

Бенни таращился на лежащего на земле Френка, его лицо позеленело. Франсина опустилась на колени рядом с братом, его нога изогнулась под немыслимым углом, ступня оставалась в норе. Она тяжело, со всхлипами дышала. Потом всхлипы, как отрезало. Глаза Франсины закатились под веки, и она, потеряв сознание, упала на брата.

— Пошли, — Джейк повернулся к Бенни, но тот стоял столбом, таращась на близнецов. Джейк ущипнул его за плечо. — Ради твоего отца!

Эти слова заставили Бенни сдвинуться с места.

Джейк увидел все хладнокровным, ясным взглядом стрелка. Кровь на скальном выступе. Клок волос на нем же. Слюна на губах Френка Тавери. Округлость груди его сестры, распростершейся на брате. Приближающиеся Волки. Об этом сказал ему не свисток Роланда, а телепатия. «Эдди, — подумал он. — Эдди хочет прийти сюда».

Джейк никогда не использовал телепатию для мысленного общения, но тут предпринял такую попытку: «Оставайтесь на месте! Если мы не успеем вернуться, то попытаемся спрятаться, чтобы они не заметили нас, проезжая мимо. НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ ПРИХОДИТЕ СЮДА! НЕ СТАВЬТЕ ПОД УДАР НАМЕЧЕННЫЙ ПЛАН!»

Он понятия не имел, дошло ли его сообщение до адресатов, но точно знал, что ни на что другое времени у него нет. А тем временем Бенни… что? Что такое le mot juste? Миссис Эйвери в школе Пайпера только и повторяла le mot juste. Тут он вспомнил. Говорить быстро и невнятно. Вот так Бенни и говорил, слова налезали одно на другое.

— Что же нам делать, Джейк? Человек-Иисус, они оба без сознания! А только что все было хорошо! Они бежали, а потом… а если сейчас придут Волки? Что если они придут, когда мы будем на дороге? Нам лучше оставить их, как ты думаешь?

— Мы не можем оставить их, — ответил Джейк. Наклонился, схватил Франсину за плечи. Рывком посадил ее, с тем, чтобы она не придавливала брата и он мог дышать. Ее голова откинулась назад, волосы напоминали черный шелк. Веки дрогнули, под ними виднелись только белки. Не раздумывая, Джейк влепил ей пощечину. Со всей силы.

— О! О! — ее глаза открылись, синие, прекрасные, потрясенные.

— Поднимайся! — крикнул Джейк. — Встань с него!

Сколько прошло времени? Как стало тихо после того, как дети повернули к дороге! Ни щебетания птиц, ни криков расти. Он ждал второго свистка Роланда, но тот и не думал свистеть. Действительно, зачем? Одного вполне хватило.

Франсина скатилась на землю, потом с трудом поднялась.

— Помоги ему… пожалуйста, сэй, умоляю…

— Бенни, мы должны вытащить его ногу из этой норы, — Бенни опустился на одно колено по другую сторону от распростертого на проселке подростка. Его лицо оставалось бледным, но губы сжались в тонкую полоску, что, по мнению Джейка, обнадеживало. — Возьмись за плечо.

Бенни ухватился за правое плечо Френка Тавери. Джейк — за левое. Их взгляды встретились над телом лежащего без сознания подростка. Джейк кивнул.

— Давай!

Они разом потянули. Глаза Френка Тавери раскрылись, такие же синие и прекрасные, как у сестры, из груди исторгся пронзительный крик. Но нога не освободилась.

Застряла крепко.

Теперь у облака пыли появилось серо-зеленое основание, и они уже слышали топот множества копыт. Три женщины Кальи уже залезли в окоп. В кювете остались только Роланд, Эдди и Сюзанна. Все трое смотрели на пустынный проселок, уходящий к пещерам.

— Я что-то слышала, — нарушила молчание Сюзанна. — Думаю, кто-то из них поранился.

— Роланд, я пойду к ним, — повернулся к стрелку Эдди.

— Этого хочет Джейк или ты? — спросил Роланд.

Эдди покраснел. Он слышал, что сказал Джейк в его голове, не слова — мысль, и предположил, что то же самое услышал и Роланд.

— Около реки почти сотня детей, на проселке — только четверо. Залезай в окоп, Эдди. И ты, Сюзанна.

— А ты? — спросил Эдди.

Роланд глубоко вдохнул, выдохнул.

— Я помогу, если получится.

— Ты не собираешься идти к нему, не так ли? — в глазах Эдди читалось нарастающее удивление. — Ты же не собираешься…

Роланд посмотрел на облако пыли, на серо-зеленое основание, которому уже через минуту предстояло начать разделяться на отдельных лошадей и всадников. Всадников с оскаленными волчьими масками под зелеными капюшонами. Они не скакали к реке — летели к ней.

— Нет, — ответил Роланд. — Не могу. Залезай в окоп.

Эдди еще с мгновение постоял, положив руку на рукоятку большого револьвера, губы на побледневшем лице беззвучно шевелились. Потом отвернулся от Роланда, схватил Сюзанну за руку. Опустился рядом с ней на колени, следом за ней проскользнул в дыру. Теперь в кювете остался только Роланд, с большим револьвером на левом бедре. Через дорогу он смотрел на проселок и не видел ни Джейка, ни остальных.

Бенни Слайтман отличался крепким телосложением, но он не мог в одиночку сдвинуть глыбу, которая держала ногу Френка Тавери. Джейк увидел это после первой попытки. Его разум (хладнокровная часть разума) попытался сравнить вес паренька, попавшего в капкан, и камня, ставшего частью капкана. Получалось, что камень весил больше.

— Франсина.

Она посмотрела на него мокрыми от слез, полуслепыми от горя глазами.

— Ты его любишь?

— Ага, всем сердцем!

«Он и есть твое сердце, — подумал Джейк. — Это хорошо».

— Тогда помоги нам. Когда я скажу, тяни на себя изо всей силы. Не обращай внимания на крики, все равно тяни.

Она кивнула, вроде бы поняла. Он очень на это надеялся.

— Если мы не сможем освободить ногу на этот раз, нам придется оставить его здесь.

— Я его не оставлю! — прокричала Франсина.

На спор времени не было. Джейк встал рядом с Бенни, ухватился за плоскую скальную глыбу. Под ее зазубренным краем окровавленная голень Френка уходила в черную дыру. Подросток уже полностью оклемался и тяжело дышал. В левом глазу стоял ужас. Правый залила кровь. Над ухом кровоточила рваная рана.

— Мы попытаемся приподнять глыбу, а ты потянешь его на себя, — сказал Джейк Франсине. — На счет три. Готова?

Когда она кивнула, волосы упали на лицо, словно полог. Она не попыталась убрать их, обеими руками ухватила брата под мышки.

— Франсина, не причини мне боли, — простонал он.

— Заткнись, — бросила она.

— Один, — начал Джейк. — Тяни изо всей силы, Бенни. Пусть порвутся мышцы, но глыбу надо сдвинуть.

— Можешь на меня рассчитывать.

— Два. Три.

Они потянули, крича от напряжения. Глыба сдвинулась. Франсина со всей силы дернула брата на себя, тоже вскрикнула.

Но все перекрыл крик Френка Тавери, когда его ступня вырвалась из западни.

Роланд услышал несколько криков, которые перекрыл вопль боли. Что-то там случилось и Джейк принял какие-то меры. Но хватило их для того, чтобы выправить ситуацию?

Брызги засверкали в утреннем свете: Волки переправлялись через Девар-Тете Уайе. Роланд видел их ясно и отчетливо, ехали они по пять-шесть в ряд. Он прикинул, что всего Волков порядка шестидесяти. Им предстояло скрыться за поросшим травой холмом, склон которого сбегал к реке, появиться вновь, в миле отсюда. Потом они исчезли бы в последний раз, за последним холмом, отделяющим их от проселка, ведущего к заброшенным шахтам. Они скрылись бы за ним все, если б и дальше ехали плотной группой, и это будет последний шанс для Джейка добраться до кювета, для них всех — залезть в окоп.

Он смотрел на проселок, надеясь увидеть на нем детей, хотя бы увидеть Джейка, но проселок оставался пустынным.

Волки уже поднимались на западный берег, капли воды, летящие во все стороны сверкали в лучах восходящего солнца, как золото. Из-под копыт летели комья земли и фонтаны песка. Нарастал топот копыт.

Джейк подлез под одно плечо, Бенни — под другое. И понесли Френка по проселку, чуть ли не бегом, не обращая внимания, куда ступают ноги. Франсина не отставала ни на шаг.

Когда миновали последний поворот, Джейк едва не вскрикнул от радости, увидев стоящего в кювете Роланда, с левой рукой на рукоятке револьвера, в шляпе, сдвинутой на затылок.

— Это мой брат! — закричала ему Франсина. — Он упал! Его нога попала в нору!

Роланд внезапно исчез.

Франсина огляделась, не в испуге, просто ничего не понимая.

— Что..?

— Тихо, — оборвал ее Джейк, не зная, что еще сказать. Или сделать. Если и стрелок не знал, им оставалось только одно: умереть на проселке.

— Моя лодыжка… горит, — прохрипел Френк Тавери.

— Заткнись.

Бенни рассмеялся. Где-то от шока, но где-то и от комичности ситуации. Джейк чуть отклонился назад, посмотрел на него поверх головы стонущего, окровавленного Френка Тавери… и подмигнул. Бенни ответил тем же. Они вновь стали закадычными друзьями.

Сюзанна лежала в темноте окопа, с Эдди слева, уткнувшись носом в опавшую листву, когда сильнейшая схватка скрутила низ живота. И, едва она успела почувствовать схватку, как жуткая, острая боль пробила левую часть мозга, казалось, парализовав и половину лица, и шею. В тоже самое мгновение перед ее мысленным взором возник огромный банкетный зал: блюда с ветчиной, фаршированной рыбой, дымящимися стейками, бутылками шампанского, чашами с подливой, кувшинами красного вина. Она услышала звуки пианино, поющий голос. Голос этот переполняла щемящая грусть. «Кто-то спас, кто-то спас, кто-то сегодня спас мне жиз-з-знь» — пел голос.

«Нет!» — прокричала Сюзанна силе, которая пыталась ее поглотить. Было у этой силы имя? Естественно. Ее звали Мать, ее рука качала колыбельку. А рука, которая качает колыбельку, правит ми…

«Нет! Ты должна позволить мне довершить это дело. Потом, если захочешь взять контроль над телом, я тебе помогу! Я тебе помогу! Но, если попытаешься проделать это сейчас, я буду бороться изо всех сил! И, если придется покончить с собой и убить твоего драгоценного малого, я на это пойду! Ты меня слышишь, сука?»

На мгновение не было ничего, кроме темноты, ноги Эдди, прижимающейся к ее ноге, онемения левой половины лица, нарастающего топота копыт, едкого запаха опавшей листвы, дыхания Сестер, готовящихся к битве. А потом прозвучали слова, ясно и отчетливо, и их источник находился чуть повыше и позади левого глаза. Миа впервые заговорила с ней.

«Веди свой бой, женщина. Я даже помогу тебе, если сумею. А потом сдержи слово».

— Сюзанна? — прошептал Эдди. — Ты в порядке?

— Да, — ответила она. И не обманула. Пронзающая мозг боль ушла. Голос ушел. Онемение ушло. Но Миа ждала, затаившись совсем близко.

Роланд лежал на животе в кювете, наблюдая за Волками глазом воображения и глазом интуиции, а не теми, что находились по сторонам носа. Волки находились между склоном, сбегающим к реке, и последним, разделяющим их холмом, мчались на полной скорости, с развевающимися за спиной плащами. За холмом они могли находиться семь секунд. Семь секунд, если продолжали бы скакать плотной колонной и первые ряды не начали бы отрываться от последних. Семь секунд, если он правильно рассчитал скорость. Если правильно, у него будет пять секунд, чтобы подать сигнал Джейку. Или семь. Если правильно, у них будут эти самые пять секунд, чтобы пересечь дорогу. А если он ошибся (или остальные промедлят), Волки увидят или мужчину в кювете, или детей на дороге, или их всех. На таком расстоянии Волки не смогут применить оружие, но легче от этого не будет, потому что тщательно подготовленный план сорвется и ударить из засады уже не удастся. Оптимальный вариант — остаться в кювете и предоставить детей своей судьбе. Черт, четверо подростков на проселке окончательно убедят Волков в том, что остальные дети спрятаны в одной из заброшенных шахт.

«Хватит раздумий, — раздался в голове голос Корта. — Если решил действовать, червяк, это твой единственный шанс».

Роланд вскочил. Прямо перед ним, за горкой валунов, обозначавшей поворот на проселок с Восточной дороги, стояли Джейк и Бенни Слайтман, поддерживающие с обоих сторон Френка Тавери. Роланд увидел, что у подростка окровавлены голова и ноги. Оставалось только гадать, что с ним случилось. Из-за его плеча выглядывала Франсина. В это мгновение они выглядели, не просто как близнецы, но как каффин-близнецы, сросшиеся телами.

Роланд махнул обеими руками: «Ко мне, быстро! Ко мне!» И одновременно посмотрел на дорогу, уходящую к холму. Никаких Волков. На несколько мгновений холм их отрезал.

Джейк и Бенни перебежали через дорогу, таща на себе покалеченного подростка. Сапоги Френка Тавери оставили свежие борозды на оггане. Роланду оставалось только надеяться, что Волки не обратят внимание именно на эти две полосы, потому что свежих следов около съезда на проселок хватало.

Девушка их даже обогнала. «Ложись! — рявкнул Роланд, ухватил Франсину за плечо и буквально швырнул в кювет. — Ложись, ложись, ложись!» Он упал рядом с ней, Джейк — на него. Роланд почувствовал спиной, как бешено колотилось сердце мальчика.

Топот копыт нарастал с каждой секундой. Увидели их всадники, скакавшие впереди? Узнать невозможно, но очень скоро им предстояло получить ответ на этот вопрос. А пока оставалось только одно: следовать намеченному плану. Разместить и в без того тесном окопе трех лишних человек. Но, если Волки увидели, как Джейк и остальные перебегали дорогу, их всех бы уничтожили до того, как они успели бы выстрелить или бросить тарелку. Впрочем, времени тревожиться об этом не было. У них оставалась минута, может и сорок секунд, которые стремительно таяли.

— Слезь с меня и в укрытие, — бросил он Джейку. — Быстро.

Тяжесть исчезла с его спины: Джейк ящерицей скользнул в окоп.

— Ты следующий, Френк Тавери. И чтоб ни звука. Через две минуты сможешь орать, сколько влезет, но сейчас держи рот на замке. Это относится ко всем вам.

— Я буду молчать, — прохрипел подросток. Бенни и сестра Френка кивнули.

— В какой-то момент мы встанем и начнем стрелять, — предупредил Роланд. Вы трое, Френк, Франсина, Бенни, останетесь лежать. Лежать на дне, — он помолчал. — Если хотите жить, не мешайте нам. Не попадайтесь под руку.

Роланд лежал в темноте, вдыхая запахи земли и опавших листьев, прислушиваясь к тяжелому дыханию детей слева от него. Дыхание это очень быстро заглушил топот приближающихся копыт. Глаз воображения и глаз интуиции открылись вновь, шире, чем прежде. Он понимал, что через тридцать секунд, может, даже через пятнадцать, красная пелена битвы закроет эти глаза, но пока он видел все, и увиденное полностью отвечало его ожиданиям. И почему нет? Человеку нет никакого смысла представлять себе, что его планы порушились.

Он видел близнецов Кальи, лежащих, как трупы, на поле, густо заросшем зеленым рисом, видел как грязь проникает сквозь рубашки и штаны. Видел взрослых, занявших позицию позади них, там, где поле практически переходило в реку. Он видел Сари Адамс с плетеной сумкой, полной тарелок, видел Ару-Мэнни с несколькими тарелками, ибо она тоже умела их бросать (хотя, будучи одной из Мэнни, не могла стать Сестрой Орисы). Видел мужчин, Эстраду, Ансельма, Оуверхолсера, прижимающих к груди арбалеты. А вот Воун Эйзенхарт взял с собой винтовку, которую Роланд почистил и смазал. На дороге, со стороны реки, он видел накатывающихся на них ряды всадников на серых лошадях, в зеленых плащах. Теперь они сбавляли ход. Солнце поднялось достаточно высоко и металл волчьих масок блестел в его лучах. Самое забавное состояло в том, что под масками металла было куда больше. Роланд позволил глазу воображения подняться выше, в поисках других всадников, отряда, который, к примеру, рвался к городу с незащищенной, южной стороны. Не увидел. Его мысленный взор свидетельствовал о том, что все Волки находились здесь, на Восточной дороге. И если им суждено угодить в западню, с таким тщанием заброшенную Роландом и ка-тетом Девяносто девяти, произойти это могло только здесь. Он видел фургоны, стоявшие вдоль дальнего кювета, первый в нескольких ярдах от съезда на проселок со стороны города. Подумал о том, что следовало распрячь мулов и лошадей, но, разумеется, нераспряженными они выглядели более убедительно, наглядным доказательством спешки. Он видел проселок, ведущий к сухим руслам рек, к шахтам, заброшенным и работающим, к пещерам над ними. Видел, что Волки, скачущие в первом ряду, натянули поводья, видел оскал их механических жеребцов. Видел дорогу и проселок их глазами, картинки, «заснятые» не теплым человеческим глазом, но холодным объективом, вроде тех, что печатались в «Магда-синах». Видел детскую шапочку, которую бросила Франсина Тавери. Его мозг стал не только глазом, но и носом, он чуял слабый, но очень уж явный запах детей. Чуял что-то ядреное и жирное… то вещество, которое Волки забирали у увезенных в Тандерклеп детей. Его мозг обладал не только носом, но и ухом, и он слышал те самые пощелкивания, которые издавал Энди, то самое низкое жужжание реле, сервомоторов, гидравлических насосов, Бог знает каких еще механизмов. Мысленным взором он видел, что Волки в первую очередь изучают хаотические следы на дороге (он надеялся, что следы кажутся им хаотическими), потом смотрят на проселок. Потому ему не пошло бы на пользу представлять себе, что они смотрят в другую сторону, готовясь испепелить десять человек, спрятавшихся в кювете. Нет, они смотрели на проселок, в сторону пещер. Должны были смотреть на проселок. Они чуяли детей, может, их страх, а также вещество, запрятанное в мозгу каждого из них. Они видели вещи, которые оставляли дети, пытаясь спрятаться от них. Они сидели на своих механических лошадях и смотрели на проселок.

«Идите же, — молчаливо молил он. Почувствовал, как шевельнулся Джейк, уловив его мысль. Чего там, молитву. — Идите же. Идите за ними. Возьмите то, что вам нужно».

И тут один из Волков чем-то громко щелкнул. Мгновение позже коротко взвыла сирена. За сиреной последовал трескучий свист, какой Джейк уже слышал в «Догане». И после этого лошади вновь пришли в движение. Поначалу их копыта мягко застучали по оггану, потом, уже громче, по каменистому проселку. Других звуков не было. Эти лошади не всхрапывали, ни ржали, как запряженные в фургоны. Роланду этих звуков хватило. Они ухватили наживку. Он вытащил револьвер из кобуры. Рядом с ним вновь шевельнулся Джейк, и Роланд знал, что мальчик повторил его маневр.

Он сказал им, что они увидят, поднявшись из укрытия. Примерно четверть Волков будут находиться по одну сторону от проселка, повернувшись к холму, который обогнули последним. Еще четверть — по другую его сторону, повернувшись к Калье Брин Стерджис. Возможно, там Волков будет даже чуть больше, потому что Волки, точнее, программисты Волков, полагали, что неприятностей следовало ждать с той стороны. А остальные? Тридцать или более Волков? Уже на проселке, направляются к шахтам, где, по их мнению спрятаны дети.

Роланд начал считать до двадцати, но, добравшись до девятнадцати, решил, что насчитал достаточно. Подобрал под себя ноги, от сухого скрута не осталось и следа, и вскочил, одновременно поднимая револьвер отца.

— За Гилеад и Калью! — проревел он. — Вперед, стрелки! Вперед, Сестры Орисы! Вперед, вперед! Убейте их! Пленных не брать! Убейте их всех!

Они выросли из-под земли, как зубы дракона. Доски разлетелись в разные стороны, вместе с травой и листьями. Роланд и Эдди, каждый с большим револьвером с рукояткой из сандалового дерева. Джейк, с «ругером» отца. Маргарет, Роза и Залия, с тарелкой, занесенной над левым плечом. Сюзанна, с двумя тарелками, обхватив грудь руками, словно замерзла.

Волки расположились, как Роланд и видел их своим мысленным взором, взглядом хладнокровного киллера. Но не успел похвалить себя за дар предвидения: все чувства и эмоции скрыла красная плена. Как и всегда, он не испытывал радости от того, что чувствовал такой невероятный жизненный подъем, готовясь нести смерть. «Все всегда заканчивается пятью минутами крови и глупости», — говорил он им, и отсчет этих пяти минут уже пошел. Он также говорил им, что потом ему становилось тошно, и, пусть говорил правду, мог бы сказать и другое: только в начале боя он по настоящему чувствовал себя самим собой. А то, что перед ним были роботы, никакого значения не имело. Абсолютно никакого! Значение имело другое: многие поколения они пользовались беззащитностью тех, на кого нападали, а на этот раз их захватили врасплох.

— Верх капюшона! — прокричал Эдди, и револьвер Роланда в его правой руке с грохотом изрыгнул огонь. — Верх капюшона, стреляйте по думающим шапочкам!

И, подтверждая правильность его слов, у трех Волков справа от проселка верхняя часть капюшонов дернулась, словно схваченная невидимыми пальцами. Всех троих вышибло из седел, они повалились на дорогу. В истории, рассказанной дедом Тиана, Волк, которого свалила Молли Дулин, еще долго дергался, но эти трое застыли под копытами своих лошадей, как камни. Молли, возможно, только задела сенсорный блок, но Эдди разнес его вдребезги.

Роланд тоже начал стрелять, от бедра, вроде бы небрежно, но каждая пуля находила цель. Он укладывал тех, кто последними свернул на проселок, чтобы создать баррикаду для остальных, уехавших дальше.

— Риса летит в цель! — вскричала Розалита Мунос. Ее тарелка просвистела над Восточной дорогой и аккуратно срезала верхнюю часть капюшона Волка на проселке, пытавшегося развернуть лошадь. Волк взлетел вверх тормашками и тяжело рухнул на землю.

— Риса! — Маргарет Эйзенхарт.

— За моего брата! — Залия.

— Леди Риса пришла за вашими задницами! — Сюзанна одновременно бросила две тарелки, они полетели в разные стороны, и обе нашли добычу. Куски зеленой материи, казалось, зависли в воздухе. Волки, у которых отрезало верхнюю часть капюшонов, добрались до земли гораздо быстрее.

Яркие огненные стержни полыхнули в утреннем свете: сталкивающиеся друг с другом всадники активировали энергетическое оружие. Джейк отстрелил сенсорный блок первому, кто успел это сделать, и он упал на свой же огненный меч. Плащ загорелся, лошадь подалась в сторону, наткнулась на опускающуюся лучевую трубку всадника слева. Ее голова отлетела, открыв переплетение проводов, между которыми пробегали искры. Со всех сторон завыли сирены, включились адские системы охранной сигнализации.

Роланд думал, что Волки, расположившиеся между проселком и городом, рванут к Калье Брин Стерджис, чтобы отомстить за засаду. Вместо этого девять оставшихся (шесть первыми выстрелами снял Эдди) сумели развернуть лошадей и попытались атаковать. Двое или трое метнули жужжащие серебристые шары.

— Эдди! Джейк! Снитчи! Слева от вас!

Они развернулись в указанном направлении, оставив женщин, которые, как могли быстро, бросали тарелки, одну за другой доставая их из плетеных сумок. Джейк стоял, расставив ноги, с пистолетом в правой руке, левой поддерживая за запястье правой. От резкого движения волосы отбросило со лба, его глаза широко раскрылись, он улыбался. Трижды он нажал на спусковой крючок. На мгновение в памяти мелькнул день, когда в лесу он стрелял по глиняным тарелкам. На этот раз цель его была куда опаснее, и он этому радовался. Радовался. Первые три снитча разорвались, вспыхнув синим огнем. Четвертый летел прямо на него. Джейк присел, услышал, как он прожужжала над головой. Он знал, что снитч развернется и попытается нанести новый удар.

Но, прежде чем успел, Сюзанна метнула тарелку. Со свистом она врезалась в снитч, оба предмета взорвались. Осколки полетели на кукурузное поле, некоторые сухие стебли загорелись.

Роланд перезаряжал револьвер, дымящийся ствол смотрел в землю между ног. То же самое делали Эдди и Джейк.

Волк перепрыгнул через гору лошадей и волков у съезда на проселок, зеленый плащ развивался за его спиной. Тарелка Розы срезала верх капюшона, на мгновение открыв вращающийся сенсорный блок, похожий на тот, что они видели у киборга-медведя. Только там блок этот едва шевелился, а тут бешено вращался. А мгновением позже Волк повалился на лошадей, впряженных в фургон Оуверхолсера. Лошади испуганно заржали, подались назад, фургон сдвинулся с места, наехал на четырех мулов второго фургона. Они попытались вырваться, но привело это лишь к тому, что фургон Оуверхолсера завалился в кювет. Лошадь убитого Розой Волка скакнула вперед, зацепились передними ногами за другого, лежащего на дороге Волка, повалилась рядом с изогнувшейся под немыслимым углом передней правой ногой.

Разум Роланда целиком превратился в глаз. Он перезарядил револьвер. Волки, заехавшие на проселок, не могли прорваться сквозь груду тел, как он и надеялся. Группу из пятнадцати Волков со стороны города они практически уничтожили: только двоим удалось удержаться в седле. Волки справа пытались атаковать край окопа, защищаемый тремя Сестрами Орисы и Сюзанной. Двух Волков по левую руку Роланд оставил Эдди и Джейку, а сам подскочил к Сюзанне и открыл огонь по Волкам, атакующим справа. Один замахнулся, чтобы бросить снитч, но не успел, пуля Роланда разнесла его думающую шапочку. Роза сняла другого, Маргарет Эйзенхарт — третьего.

Маргарет наклонилась, чтобы взять следующую тарелку, а когда поднялась, лучевая трубка отсекла ей голову и, с горящими волосами, она покатилась по дну окопа. И реакция Бенни оказалась вполне предсказуемой, потому что в Маргарет Эйзенхарт он нашел вторую мать. Когда горящая голова подкатилась к нему, он оттолкнул ее, вылез из окопа, побежал, ничего не видя перед собой, крича от ужаса.

— Бенни, нет, назад! — крикнул Джейк.

Два оставшихся слева Волка бросили серебристые шары смерти в бегущего, кричащего подростка. Одну Джейк сшиб, вторую никак не мог. Снитч ударил Бенни Слайтмана в грудь, и он буквально взорвался. Целой осталась только одна рука, приземлившаяся на дорогу ладонью вверх.

Сюзанна отрубила сенсорный блок Волку, убившему Маргарет одной тарелкой, второй уложила того, кто убил приятеля Джейка. Вытащила из сумок новые рисы, когда лошадь одного из атакующих Волков сшибла с ног Роланда. Волк занес меч над стрелком. Сюзанне меч этот напомнил красно-оранжевую неоновую трубку.

— Хрен тебе, сукин сын! — крикнула Сюзанна, метнула тарелку, которую держала в правой руке. При соприкосновении тарелки с мечом последний взорвался у рукоятки, оторвав Волку руку. А мгновением спустя тарелка, брошенная Розой, ампутировала ему сенсорный блок, и Волк повалился в окоп, уставивших оскаленной маской в лица парализованных страхом близнецов Тавери, которые, обнявшись, лежали на дне. Маска сразу же начала дымиться и таять.

Выкрикивая имя Бенни, Джейк пересек Восточную дорогу, перезаряжая на ходу «ругер», не замечая, что идет по крови убитого друга. Справа от него Роланд, Сюзанна и Роза добивали пять Волков, оставшихся от группы, что блокировала дорогу со стороны холма. Всадники кружились на месте, не зная, что делать в такой ситуации.

— Нужна помощь, дружище? — спросил его Эдди. Со стороны города все Волки валялись на дороге. Только одному удалось добраться до кювета. Он и лежал, уткнувшись головой в дно, а ноги в сапогах остались на дороге. Остальная часть тела скрывалась под зеленым плащом. Он напоминал дохлое насекомое, не сумевшее выбраться из кокона.

— Конечно, — ответил Джейк. Говорил или думал? Он этого не знал. Сирены продолжали выть. — Почему нет? Они убили Бенни.

— Знаю. Это ужасно.

— Лучше бы убили его гребаного отца, — Джейк не знал, плачет ли он.

— Согласен. Держи подарок, — в руку Джейка Эдди положил пару шаров диаметром примерно в три дюйма. Поверхность напоминала сталь, но при сжатии подавалась под рукой, словно мячик из упругой резины. На маленькой табличке Джейк прочитал:

СНИТЧ

МОДЕЛЬ «ГАРРИ ПОТТЕР»

Серийный № 465-11-AA HPJKR

ОБРАЩАТЬСЯ С ОСТОРОЖНОСТЬЮ

ВЗРЫВООПАСНО

Слева от таблички имелась кнопка. Какая-то отстраненная часть мозга Джейка задалась вопросом, кто такой Гарри Поттер. Скорее всего, изобретатель снитча.

Они подошли к груде мертвых Волков, перегородивших съезд на проселок. Возможно, машины не могли считаться мертвыми, но Джейк не мог воспринимать их иначе. Мертвые, и все тут. И его радовало, что они мертвы. За спиной раздался взрыв, за которым последовал крик то ли крайней боли, то ли безмерного удовольствия. Джейка это не волновало. Он сосредоточился на оставшихся на проселке Волках. Числом от восемнадцати до двух дюжин.

Один Волк чуть отделился от остальных. Стоял к ним в пол-оборота, с вскинутой над головой световой трубкой. Махнул ей в сторону дороги. «Только это не лучевая трубка, — подумал Эдди. — Это сэйбер, как в „Звездных войнах“. Но эти сэйберы — не спецэффекты, они действительно убивают. И что тут, вообще, происходит?» Этот парень готовит свои войска к атаке, тут вроде бы все ясно. Эдди решил положить конец напутственной речи. Нажал кнопку на одном из трех снитчей, которые оставил себе. Снитч тут же зажужжал и завибрировал в руке.

— Эй, красавчик! — позвал он.

Волк не повернул головы, и Эдди просто бросил в него снитч. Не так, чтобы сильно. Если б он летел сам по себе, то упал бы в двадцати или тридцати футах от Волков. Но вместо этого снитч набрал скорость и ударил Волка-командира в оскаленную пасть. Голова разлетелась вдребезги, вместе с сенсорным блоком.

— Попробуй и ты, — Эдди повернулся к Джейку. — Это так приятно, угостить их собственным дерь…

Не обращая внимания на его слова, Джейк бросил на землю снитчи, который дал ему Эдди, перебрался через завал из лошадей и Волков, зашагал по проселку.

— Джейк? Джейк, это идея не из лучших…

Рука ухватила Эдди за локоть. Он развернулся, поднимая револьвер, вновь опустил его, увидел Роланда.

— Он тебя не слышит. Пойдем. Прикроем его.

— Погоди, Роланд, погоди, — к ним подошла Роза, вся в крови, но Эдди понял, что это кровь бедной сэй Эйзенхарт. Никаких ран на Розе он не видел. — Я тоже хочу поучаствовать.

Они догнали Джейка, когда оставшиеся Волки пошли в последнюю атаку. Несколько бросили снитчи. Роланд и Эдди без труда сбили их. Джейк девять раз выстрелил из «ругера», поддерживая запястье правой руки левой, и после каждого выстрела один из Волков вылетал из седла, валился или назад, или вбок, под копыта других лошадей. Когда обойма «ругера» опустела, Роза сняла тарелкой десятого, выкрикнув: «Леди Ориса!» Залия Джеффрдс успела присоединиться к ним, и одиннадцатый Волк пал от ее руки.

Пока Джейк перезаряжал «ругер», Роланд и Эдди, стоя бок о бок, вели огонь. Они без труда уложили бы оставшихся восемь (Эдди нисколько не удивило, что в этой группе было девятнадцать Волков), но решили оставить двух последних Джейку. Когда они приблизились, размахивая над головой лучевыми саблями, которые, конечно же, навели бы ужас на фермеров и ранчеров, мальчик отстрелил сенсорный блок того, что скакал слева. Потом, пригнувшись, избежал удара лучевой сабли, который нанес единственный оставшийся в живых Волк.

Его лошадь поднялась на гору трупов у съезда на проселок. Сюзанна стояла на коленях у дальнего кювета, среди валяющихся на земле роботов в зеленых плащах и разлагающихся волчьих масок. Тоже забрызганная кровью Маргарет Эйзенхарт.

Роланд понял, что Джейк оставил последнего Волка Сюзанне. Лишенная ног, она не могла добраться до проселка. Он удовлетворенно кивнул. Мальчик много чего повидал в это утро, пережил ужасный шок, но стрелок знал, что будет хорошо: Ыш, дожидавшийся их в доме отца Каллагэна, несомненно, поможет ему пережить горе.

— Леди ОРИ-СА! — крикнула Сюзанна и метнула тарелку, когда Волк, развернув лошадь, уже собрался помчаться к реке. Тарелка аккуратно срезала ему верх зеленого капюшона. Вместе с сенсорным блоком. Еще на мгновение последний из похитителей детей оставался в седле, его сирена отчаянно ревела, призывая подмогу, которой не было. А потом повалился назад, перевернулся в воздухе и грохнулся на дорогу. Вой сирены оборвался еще раньше.

«Вот и все, — подумал Роланд, — наши пять минут позади». Он посмотрел на дымящийся ствол револьвера, бросил его в кобуру. Одна за другой замолкали сирены других валяющихся за земле роботов.

Залия завороженно смотрела на него.

— Роланд!

— Да, Залия.

— С ними покончено? С ними действительно покончено? Действительно?

— Да, — кивнул Роланд. — Я насчитал шестьдесят одного, и все они лежат здесь, на дороге или в нашем кювете.