Золотой цветок Золот Андрей
– Пока еще нет… – ответил я, на секунду оторвавшись от поцелуя.
Когда дверь лифта открылась, у нас еще не получилось оторваться друг от друга – настолько долгим и страстным он был…
– Может быть, вы освободите лифт? – услышал я знакомый голос.
На лестничной площадке стоял профессор и с интересом наблюдал, как сладко мы с Анфисой целуемся.
– Здрасьте… – смущенно произнес я, выходя из лифта.
Анфиса смутилась еще больше. Густо покраснела и еле слышно произнесла что-то непонятное. Вышла из лифта, опустив голову и не смотря на профессора.
Петр Андреевич, так его звали, посмотрел на нас спокойно и, не говоря ни слова, стал подниматься по лестнице к своей квартире. Так же – молча, не спеша – открыл дверь, искоса посматривая на нас. Летом он в квартире жил один, жена уезжала на дачу и все лето проводила, копаясь в огороде и насыщаясь свежим воздухом, великодушно давая возможность отдохнуть нервам профессора. Как говорил он сам, человек он был не бедный. Сын его достиг успехов в бизнесе и, насколько мне было известно, щедро делился своим состоянием с родными и близкими. Но профессор считал, что роскошная жизнь – это признак морального падения человека. Поэтому для жизни ему хватало только еды, чая и науки. А всякие излишества и современные, как он называл, прибамбасы типа ipod-ов и iphon-ов извращают молодежь и общество в целом, делая его беспомощным перед реалиями жизни. Сам он мобильным телефоном пользовался только по настоянию жены. И в квартире у него обстановка соответствовала его понятиям. Обшарпанные шкафы и книжные полки угрожали свалиться в любой момент. Линолеум, протертый почти до бетона, и обои – не определить, где есть, а где нет. Поэтому я хорошо понимал, почему его жена, как только появлялась возможность, надолго уезжает на дачу. Обстановка и интерьер профессорской квартиры создавали настолько неприятную атмосферу, что долго жить в ней обычному человеку не представлялось возможным. Но профессор категорически отказывался от излишеств, не понимая, что для его дома уже наступила пора обновления.
Петр Андреевич пригласил нас в кухню, усадил на стулья с предсмертно подгибающимися ножками перед таким же столом. Сам поставил чайник и, повернувшись к нам, спросил:
– Ну, рассказывайте! Что у вас приключилось?
– Вы уже знаете? – спросил я, глядя на него исподлобья.
Профессор был немолодым человеком, лет шестидесяти. Но внешнему виду и по динамике движений ему смело моно было бы дать лет восемьдесят, не меньше – высокий, сильно сутулый, с большим открытым продолговатым лицом, седыми волосами и старыми роговыми очками на длинном носу.
Петр Алексеевич приспустил свои очки, очень внимательно посмотрел на меня и ответил:
– Что-то знаю от Синицына, что-то от ФСБ, которые приходили ко мне утром. Теперь хотел бы от вас услышать.
Мы с Анфисой нервно переглянулись.
– К вам из ФСБ приходили? – спросил я.
– Да, – ответил профессор, – спрашивали про тебя. Как работаешь, с кем дружишь, в общем, характеристику твою и окружение хотели знать. Спрашивали, куда поехать мог…
– И что вы им сказали?.. – в волнении спросил я.
– А что я им могу сказать? Характеристику дал положительную, а про остальное… Я ведь, если бы даже и хотел, ничем полезным им помочь не смог бы. Я ведь про тебя почти ничего не знаю…
– Что они говорили?
– Сказали, что ты покушался на Гришу, в смысле – на Григория Леонидовича, отца Анфисы… и еще одного… как его… Кирилла…
– Понятно… – отозвался я.
– …и находишься в федеральном розыске, – он остановил на мне пристальный взгляд.
– И больше ничего? – спросил я.
– Этого мало? – удивился профессор.
– Я – в смысле: информации больше никакой не было? – поправился я.
– Не говорили, – Петр Андреевич разлил чай по чашкам (тоже не первой молодости) и продолжил: – Теперь вы со мной информацией поделитесь. Что произошло? Как получилось, что тебя ищут за покушение на убийство?
Я начал ему рассказывать про наши приключения и ситуацию, в которой мы оказались. Все – от начала до текущего дня. Умолчал только о Золотом цветке. И про Василия Александровича тоже я счел лучшим от него скрыть.
– А где вы обитаете сейчас? По улицам шляетесь?
– Нет, – вступила в разговор Анфиса. – Мы у водителя остановились, которого на трассе поймали, когда убежали. Очень хороший человек, он нам помог очень, мы без него пропали бы. На нас когда в лесу… – я пнул Анфису ногой под столом.
Я намеренно умолчал про Василия Александровича, а ее – понесло на откровения. Профессор, конечно, не чужой человек, но очень наивный. Из него вытащить информацию для мастеров этого дела не составит труда. Поэтому нам необходимо быть крайне осторожными…Профессор еще что-то хотел спросить, но не решался, какая-то мысль его сильно донимала…
И все же он спросил нас, но явно не то, что хотел:
– Как я понимаю, вы ко мне приехали не просто навестить?
– Нет… Нам с Синицыным нужно поговорить… – ответила Анфиса. – Вы знаете, где он живет?
– С Синицыным? – оживился профессор. – Знаю. А зачем он вам?
Профессора абсолютно не беспокоило ни наше положение, ни случившееся. Он был увлечен одной мыслью. По его оживлению я догадался какой.
– Нам поговорить с ним нужно… Очень… – ответила Анфиса.
– Он – у вас? – вдруг спросил профессор, о том, что его, кажется, больше всего беспокоило.
– Что у нас? – я сделал вид, что не понял.
– То, зачем приходили те люди, стрелявшие в Гришу?
Мы с Анфисой переглянулись.
«Если он знает про Золотой цветок, то, может быть, в курсе и о том, куда его хотели отвезти», – подумал я. Но сделал вид, что не понимаю, о чем речь.
– Мы не знаем, зачем они приходили… Может быть, вы нам расскажете?
– Значит, он у них, – Петр Андреевич удрученно опустил голову и, казалось, даже заплакал. – А я надеялся, что еще есть шанс… Теперь все пропало, – совсем тихо сказал он, не поднимая головы.
Мне стало его откровенно жалко. Я посмотрел на Анфису. Она кивнула головой, в знак того, чтобы я рассказал профессору про Цветок. По реакции Петра Андреевича можно было судить, что он разделяет мнение археологов. Поэтому я решился.
– Он у нас, – сказал я.
– Что? – рассеянно спросил профессор, все еще пребывавший в глубоких и горьких размышлениях.
– Он у нас, – повторил я.
– Что – у вас? – не понял старик, подняв голову и посмотрев на меня.
– Цветок у нас, – сказал я еще раз.
Профессор, как ошпаренный, вскочил со своего стула и залепетал:
– Что же вы молчите? Поехали тогда… Поехали! Его необходимо увезти и спрятать! Где он?
– Он внизу, в машине, – ответил я.
– В машине?! – изумился профессор. – Вы его оставили в машине?!
– Да. Там нас ждут, – тихо сказала Анфиса.
Изумление профессора вселило в меня тревогу. А что если дед уехал? Мы так слепо ему доверились…
– Где машина? Пошли скорее! – засуетился Петр Андреевич.
– Возле подъезда, – ответил я, начиная поддаваться возникшей суете.
Мы спешно покинули квартиру. Возле лифта я посмотрел в окно. Дедовой машины не было, но я этого никому не сказал. Беспокойство мое возрастало.
«Он мог отъехать от подъезда… на пару минут куда-то…» – успокаивал я себя. Но в мозгу стучало: «Кинул! Уехал!».
Мы выскочили из подъезда. Машины не было. Я выбежал на дорогу, озираясь по сторонам. Нету! Уехал! Как же так? Как мы могли так слепо ему доверять?
– Уехал! Обманул! – запричитал профессор. – Как же вы так опростоволосились? Эх, Толя, Толя!
Он опустил голову, казалось – он заплакал.
В этот момент, неожиданно со всех сторон выскочили люди и набросились на меня. Сбили с ног, повалив на землю, лицом вниз, и стали выкручивать руки мне за спину. Анфиса закричала и набросилась на них. Один из нападавших попытался повалить на землю и ее, но она отчаянно отбивалась.
Внезапно один из нападавших расслабился и завалился на меня. Сначала я подумал, что у него техника задержания такая, но, когда перед моими глазами на земле появился второй нападавший, мелькнула мысль, что в бой вступил профессор. Я скинул с себя обмякшее тело и вскочил на ноги. Профессор стоял возле подъезда, прижав руки к груди и открыв рот. Анфиса отчаянно отбивалась от амбала, пытавшегося ее скрутить, рядом шла борцовская схватка одного из нападавших и Василия Александровича, который одной рукой держал руку нападавшего с пистолетом, а другую свою руку пытался вырвать из руки своего оппонента. Весовые категории были заметно неравны. В первую секунду я растерялся – в какую сторону рвануть, кому помочь? Определиться в этом мне помог подбородок громилы, напавшего на Анфису, вымелькнувший из-за его левого плеча. Недолго думая, в один прыжок я оказался за спиной амбала и резким боковым ударом приложил свой кулак к его подбородку. Голова громилы отлетела к правому плечу, и он повалился на землю так, как будто из него вдруг выпал скелет. Не теряя времени, я бросился на помощь Василию Александровичу. Рядом на асфальте валялся кирпич, похоже, что им были успокоены первые два нападавших. Я схватил его и двинул с размаху по голове здоровяка, схватившегося с нашим дедом. Раздался глухой стук, негромкий короткий стон, и здоровяк присоединился к трем своим друзьям, растянувшимся на асфальте.
– Бежим! – рявкнул Василий Александрович.
Профессор стоял все в той же позе, открыв рот. Я схватил его за руку и потащил за дом, за которым скрылся дед. Старик растерянно шлепал ногами за мной.
– Надо бежать! – крикнул я.
– Ага-ага… Да, бежим… – промямлил он, и шлепки его шагов ускорились.
Машина стояла за домом. Мы быстро загрузились и рванули с места, оставив четыре тела на асфальте.
Глава 13
– Что это было? – спросил я, отдышавшись.
– Двое, которые ко мне приходили, про тебя узнавали, – ответил профессор, тяжело дыша.
– ФСБ? – спросил я, заранее зная ответ.
– Да… Они самые, Толя, – ответил Василий Александрович. – Они пасли за подъездом. Я увидел двоих в машине, когда разворачивался, а двое через минут десять подъехали после того, как вы вошли. Теперь у нас проблемы очень серьезные. С нами не будут канителиться – расстрел на месте.
Дед осмотрел всех в машине. Профессора трясло, как от тока, Анфиса тихо хныкала на заднем сиденье, закрыв лицо руками. Я расслабился на переднем и старался скинуть волнение, мешавшее соображать.
– Нам надо поменять машину, – произнес Василий Александрович после осмотра пассажиров. – Они явно «спалили» ее. Как только очнутся, мой кабриолет начнут искать все государственные службы.
После недолгого молчания и попыток собраться я промолвил:
– Спасибо, ты нас опять спас. Мы из подъезда вышли, а тебя нет. Все, думаю, кинул!..
– Обижаешь! – растянуто произнес дед. – Я ведь объяснил тебе свою позицию. Она неизменна.
Он достал из кармана телефон и стал куда-то звонить.
– Привет! – произнес он в трубку. – Помощь нужна… Хорошо, я подъеду…
Профессор немного успокоился, но все еще подрагивал.
– Что же теперь будет? – запричитал он дрожащим голосом. – Это же сотрудники ФСБ! А если кто-то из них умрет? Вы же их кирпичом по голове…
– Я же говорю, стрелять по нам будут без предупреждения, как в особо опасных преступников… – без нотки юмора ответил Василий Александрович.
– Что же это они за нами, как за зверьми, гоняются? – сквозь слезы проговорила Анфиса, видимо пребывая в легком потрясении.
– Мы им не нужны. Им вот это нужно, – сказал я, приподнимая лежавшую в ногах сумку.
– Теперь и мы им тоже нужны, – совсем не обнадеживающим тоном сказал дед.
– Куда мы теперь? – спросил я у всех.
– Сперва – машину поменять… а потом нужно будет где-то перекантоваться, собраться с мыслями…
– Можно ко мне на дачу… Там спокойно, – предложил профессор.
– Я извиняюсь, как вас зовут? – спросил Василий Александрович у профессора.
– Петр Андреевич, – отозвался профессор.
– А меня – Василий, можно просто Вася, – представился дед и довольно резко спросил у профессора: – Вы думаете, что после того, что случилось у вас на глазах, возле вашего подъезда, вас не обложат со всех сторон? К тому же вы скрылись с места преступления вместе с преступниками. Вы соучастник, и любое место, куда вы можете приехать или позвонить, будет под наблюдением и прослушиваться.
– Как же они могут узнать, где моя дача? – вполне серьезно спросил профессор.
Василий Александрович посмотрел на него через плечо:
– На кого дача записана? – спросил он.
– На жену… – ответил профессор.
Дед улыбнулся его наивности:
– Тогда – через справочник… – ответил я за него…
Профессор ничего не ответил, только нахмурил совиные брови.
– У вас телефон есть? – спросил дед профессора.
– Есть. А что? – ответил профессор.
– Там есть номер того, кого мы ищем? Синицына…
– Есть.
– Выпишите его на бумажку и дайте мне телефон…
Профессор, все еще не понимая ничего, без лишних вопросов и возражений сделал все, что просил Василий Александрович.
Вася отдал мне телефон профессора, чтобы я снял батарею.
Тем временем мы въехали на территорию автосервиса.
– Посидите в машине, – почти приказал дед, и вышел из машины.
– Какой шустрый старик! – сказал профессор, когда Василий Александрович скрылся в одной из дверей сервиса. – Из уголовников, я сразу понял… Видели, как он двоих у подъезда кирпичом осадил? Глазом не моргнул! Не привыкать, по всей видимости…
– Он – хороший человек, – заступилась за деда отошедшая от чудовищного напряжения Анфиса. – Он нам очень помог. Если бы не Василий Александрович, неизвестно, что с нами было бы сейчас…
– Если бы он не осадил этих бойцов, – сказал я резко, – сидели бы мы сейчас в отделении. Если бы не он, Цветок давно был бы у тех, кто так его ищет.
Профессор на этот счет ничего не ответил. И что он мог возразить, он просто не любил криминал в любом его проявлении, поэтому и взъелся на деда, видя, что тот из мира отверженных.
– Дайте мне взглянуть на Цветок, – попросил профессор после минутного молчания.
Я передал ему сумку. Только профессор хотел ее открыть, как вернулся тот, кого профессор невзлюбил.
– Поехали, компания, – сказал Вася через дверь, не залезая в машину. – Нам транспорт выделили и апартаменты на время – перекантоваться…
Наш новый транспорт оказался покруче прежнего – новенькая Toyota Land Cruiser. Я давно мечтал на такой машине погонять по бесконечным бездорожьям нашей страны.
Мы с Анфисой охотно пересели в другую машину, только профессор заворчал:
– Машины у вас бандитские все… Черные, с тонированными стеклами… Вы машины воруете, да?
Василий Александрович, заводя машину, от души засмеялся:
– С чего вы это взяли?
– Вы так просто дорогие машины меняете… Если бы она была не ворована, а честно заработана, вам бы ее никто не дал…
Дед повернулся и внимательно посмотрел на профессора:
– Во-первых, в России честно заработать на такую машину невозможно, а во-вторых, мои друзья привозят эти машины из-за границы и продают тем, кто не совсем честно заработал деньги и хочет купить такую машину.
– Неправда! – возмутился профессор. – У меня сын – честный бизнесмен! И свои деньги он заработал своим умом!
– Это он вам так сказал… Не будет же он вам рассказывать про всех, кого обманул…
– Не нужно всех под одну гребенку грести! – профессор начинал раздражаться.
– А я и не гребу, – спокойно ответил Василий Александрович. – Если смотреть на вещи совсем объективно, то честных людей нет и быть не может. Каждый когда-то кого-то обманывал, хотя бы – самого себя… Это ведь тоже обман, и этот обман при объективном взгляде на общество, приносит обществу больший вред, чем обман окружающих. А если смотреть на тему честности субъективно, то у каждого свое понятие о честности и свои пределы дозволенного обмана.
– У вас, как я заметил, границ вообще нету, – уже в сильном раздражении продолжал профессор. – Сотрудников ФСБ кирпичом по головам обхаживали, как чаю попить. Глазом не повели…
Василий Александрович резко остановил машину, повернулся к профессору и посмотрел на него так, что тот, как черепаха, вжал голову в плечи и обхватил сумку с Цветком поплотнее, еще крепче прижав ее к груди. Дед хотел было еще что-то сказать, но вдруг передумал, тяжело выдохнул, переждал несколько секунд, пока в нем утихнут эмоции и уже спокойно произнес:
– Неужели вы не понимаете, что я рисковал своей свободой и жизнью ради свободы и, может быть жизней этих молодых людей? И ради общества таких, как они, я готов трудиться и рисковать, а не ради тех, которых я по голове кирпичом… Если бы я этого не сделал, сидели бы вы сейчас втроем на допросах и не факт, что увидели бы еще свободу. А эту штучку, которую вы так любовно обнимаете, обнимала бы другая персона.
Профессор ничего не ответил. Он понял, что зря выкидывает обидные реплики в адрес нашего общего спасителя. Их дискуссия меня немного позабавила, один момент даже очень сильно заинтересовал, и в будущем, при более благоприятных жизненных обстоятельствах, мне захотелось уточнить позицию деда по поводу вреда обществу, который приносит самообман. Я никак не мог уловить суть этой идеи. Она крутилась где-то рядом с моим пониманием, но все же не понималась.
Дальше мы ехали в тишине. Василий Александрович иногда бросал через зеркало заднего вида взгляд на профессора, который с опущенным взглядом сидел все так же – как черепаха, вжавшись в сиденье и обняв Цветок. Иногда он поднимал глаза, но сразу же опускал их, как провинившийся ребенок.
Глава 14
Возле коттеджа с надписями «БАНЯ», «КОМНАТЫ ОТДЫХА», «БАНКЕТНЫЙ ЗАЛ» Василий Александрович припарковал машину, и легко выпрыгнул из нее со словами:
– Прибыли, господа!
От банкетного зала, каким, по моим представлениям, он должен быть – большой зал с длинными столами – было только название. Мы увидели комнату с потрепанными кожаными диванами, круглым столом посредине и большим телевизором на стене. Что ж, неплохое убежище…
– Как я понимаю, – начал я разговор, обращаясь к профессору и располагаясь на диване, – вы знаете, что это такое – Золотой цветок?
Он скромно сел на краешек дивана, все еще любовно обнимая сумку с Цветком.
– Да положите вы сумку… – улыбнулся ему Василий Александрович. – Никто у вас ее не отберет…
Профессор молча положил сумку, открыл ее и достал Цветок и очень внимательно принялся рассматривать его со всех сторон. Мы терпеливо ждали, пока он налюбуется. После осмотра он заключил:
– Вот он какой… Любопытно, как он выглядит внутри…
– Вы знаете, что это? – повторил я вопрос.
Петр Андреевич с недоверием посмотрел на Василия Александровича, вздохнул и все же ответил:
– Мне известно про него не очень много… Твой отец делился со мной информацией о своих находках, – обратился он к Анфисе. – Советовался. Но про эту находку я мало знаю, только в общих чертах. У Гриши последнее время не было свободного времени на разговоры со мной, поэтому мои знания о Цветке очень поверхностны.
Речь профессора начала замедляться. Я понял, что сейчас он начнет говорить и расскажет все, что знает. Мне эта манера рассказывать была знакома по его лекциям. Когда речь его замедлялась, и он начинал обдумывать слова, это означало, что он остановится только тогда, когда информация об обсуждаемом предмете закончится, если, конечно, он не перейдет плавно на другую тему, или же закончится время, выделенное для обсуждения. Сейчас временем мы обладали неограниченным. Поэтому я устроился поудобнее и приготовился слушать.
– Я начну с самого начала, – продолжал профессор. – Откуда появились сведения о Золотом цветке? Несколько лет назад французские историки, наши с тобой коллеги, Толя, обнаружили в одной из книг тринадцатого века – абсолютно случайно, по неосторожности одного из работников, нечаянно надорвавшего переплет – документ. В нем говорилось о том, что сорок пять рыцарей Ордена Креста отправились в горы Алтая для того, чтобы спрятать величайшее сокровище, которое являет собой страшнейшую угрозу миру. Дата начала похода, указанная в документе, опережала дату начала гонения на тамплиеров на две недели. Рыцари успели увезти это сокровище прямо из-под носа папы Климента и короля Филиппа. Но… – профессор окинул всех присутствующих внимательным взглядом, – никакого упоминания о том, что это за сокровище и почему именно его увезли в горы Алтая, в этом документе не было. Что самое интересное – ни до находки этого документа, ни после не было найдено никаких упоминаний или намеков на поход сорока пяти рыцарей в Алтайские горы. Ничего, кроме единственного документа. Поэтому вполне естественно, что многие сочли все это чьей-то выдумкой. Но были и те, кто поверил в реальность того похода, но никому не могло прийти в голову, основываясь только на этом документе, искать следы рыцарей в Алтайских горах. Это было равносильно поиску иголки в стоге сена, про который никто и не знает – есть ли в нем иголка. Все и забыли бы про этот документ, если бы Гриша в одной из экспедиций в Центральной России не встретил человека, который ему рассказал предание про пещеры рыцарей в Алтайских горах, услышанное им от жителя тех гор. Гришу, естественно, это история заинтересовала. Он узнал у рассказчика, как найти того человека, который ему поведал про пещеры, и, как только выпала возможность, отправился на поиски деревни, где тот жил. Нашел он его без проблем, а тот в свою очередь за небольшое вознаграждение охотно показал Грише, где находятся пещеры, про которые он рассказывал. Когда отец Анфисы их увидел, он был очень сильно удивлен. Пещеры представляли собой хорошо скрытый от посторонних глаз целый город в горе, в труднодоступном месте. Многочисленные ходы, лабиринты и туннели, созданные природой и выдолбленные людьми в горе комнаты с каменными лежанками, столами и полками. Рисунки на стенах с сюжетами рыцарских сражений, замки, некоторые из них можно было определить как существующие и ныне, без сомнений говорили о том, что в пещерах, жили именно рыцари Ордена Креста, символы которого также имелись в настенных изображениях. Твой отец тщательно исследовал пещеры, – профессор бросил взгляд на Анфису и продолжил: – Часть из них была завалена обвалами, как выяснилось позже, сделанными специально. Он вернулся домой, снарядил экспедицию и поехал обратно на расчистку заваленных пещер.
– Мне отец рассказывал про это… – вспомнила Анфиса. – Он мне тогда все рассказал… но лишь до определенного момента. Потом его как подменили. Но тогда он уже работал в другом месте, насколько мне известно… – задумавшись, добавила она.
– Теперь я понимаю, почему он тебе перестал рассказывать…
Анфиса хотела что-то спросить, но профессор перебил ее на полуслове, продолжая:
– Завалы разобрали довольно быстро и нашли в откопанных помещениях много интересных артефактов, среди которых были и хорошо сохранившиеся рукописи, рассказывающие о походе Ордена Креста в горы Алтая с целью отвезти…
Профессор сделал паузу, посмотрел на нас, приспустив очки, и загадочно закончил фразу:
– …Золотой цветок, его владельцам – духовным учителям мира, в Шамбалу.
Мы посмотрели на профессора с удивлением.
– Да, да! – продолжил он, еще больше возбудившись нашей реакцией, – Именно в Шамбалу! Здесь, как вы уже, наверное, догадались, начинается самое интересное. Упоминание о Золотом цветке появилось в первый раз. И то, куда рыцари хотели отвезти этот таинственный предмет, удивило Гришу не меньше вас. Но, как говорилось в рукописях, их миссия не увенчалась успехом. Многие годы рыцари усердно пытались отыскать Шамбалу в горах Алтая, но безрезультатно. Поэтому возвратиться они не могли и надолго обосновались в горах, охраняя Цветок. В найденных ранее рукописях не было описания, что за предмет они охраняли и где он находится, был только рассказ о миссии, которая провалилась. Из тех документов следовал вывод, что если Золотой цветок не доставлен по месту назначения, значит, он спрятан в более укромном месте. Такой вывод сподвиг Гришу на более доскональное обследование пещер. Был прослушан, простукан и просканирован каждый сантиметр, и они все-таки нашли тайник. Нет, не с Золотым цветком, а с картой местности и обозначенным местом на ней, где он спрятан. Можно было ликовать, но восторг быстро сменился досадой, когда они стали искать местность, обозначенную на карте. Рельеф и ландшафт за столетия изменился до неузнаваемости. Полтора года они трудились над этой задачей, изучали каждый камень и каждый пригорок. Прибегали к помощи геологов, геоэкологов и даже астрологов. И в конце концов нашли место, обозначенное на карте. Участок, который их интересовал, оказался заросшим густым лесом. Они без труда определили место, где надо копать, и через непродолжительное время нашли вход в подземелье. Это был еще один город под землей, только искусственный, построенный самими тамплиерами. Вот в этом городе, в одном из помещений, они и нашли то, что вы сейчас видите перед собой.
Он указал рукой на Цветок.
– К нему прилагалось подробное описание, что это такое, откуда он и как им пользоваться, – на древнеегипетском языке, с переводом на латынь. После того как археологи нашли Золотой цветок, стали происходить странные вещи. Вокруг объекта раскопок вдруг появлялись непонятные люди, стали пропадать артефакты, да и сам Гриша стал очень странным – вдруг начал всего бояться, стал очень скрытным и совсем перестал со мной беседовать относительно своей находки.
Профессор замолчал, легким кивком головы дав понять, что он закончил. Смотрел, то на всех нас по очереди, то на Цветок, внимательно наблюдая реакцию на свое повествование и ожидая вопросов.
Первым нарушил тишину Василий Александрович:
– Да-а-а… профессор, рассказали вы историю… Никогда бы не поверил, расскажи такое мне кто-то раньше, а сейчас – верю… Честное слово, верю. Правдоподобно звучит. Правда, очень много темных пятен, которые, по всей видимости, вы не сможете нам осветить…
Профессор развел руками, давая тем самым неопределенный ответ, и коротко произнес:
– Спрашивайте…
– Где хотели спрятать Цветок археологи? – сразу задал я вопрос, уже догадываясь, какой будет ответ.
– Там, где не смогли спрятать тамплиеры. Его нужно отнести его владельцам, в Шамбалу, – ответил профессор.
– Вы верите, что она существует? – спросил я.
– Я знаю Гришу и Володю Синицына очень много лет, и знаю их как очень хороших ученых, рассудительных, умных и адекватных людей. Они считали и считают, что она существует, и, более того, если они туда собирались, у них есть и информация о ее местонахождении. Да, я верю, что она существует, – ответил профессор.
– Но почему тамплиеры искали ее в горах Алтая? – задал в свою очередь вопрос Василий Александрович. – Не так много есть источников, повествующих о Шамбале, и мне не встречалось упоминание о том, что она на Алтае.
– Мне неизвестно, почему тамплиеры искали именно там. Но были и есть энтузиасты, а также серьезные исследователи, которые считают, что Шамбала находится в Алтайских горах, в районе горы Белухи, а не в Гималаях, как считают многие.
– Вы сказали, что археологи знают, где она? – спросил я Петра Андреевича.
– Если туда собирались, значит, знают, – логически заключил профессор.
– Значит, надо найти и вытащить Синицына, – решительно сказал Василий Александрович.
– А зачем нам его искать? Номер есть, позвоним и приедем к нему домой. Я знаю, где он живет, – предложил профессор.
Дед в очередной раз поразился наивности профессора и, улыбнувшись, съязвил:
– Ну да, как я сразу не догадался! Это ведь так просто!
Но профессор не понял юмора и откинулся на диван, довольный своей находчивостью.
– А как Золотой цветок оказался у тамплиеров? – Анфиса задала вопрос, который почему-то вылетел у всех из головы.
– Я разве не рассказал? – удивленно спросил Петр Андреевич.
– Нет, не рассказали…
– Тамплиеры были, как известно, прирожденными искателями, – опять начал рассказывать профессор, – и одними из первых археологов, которые вели грандиозные по тем временам раскопки. Одно из свидетельств было найдено Гришей в тех самых пещерах, вместе с картой о месте нахождения Золотого цветка, и в нем было описание похода тамплиеров в Египет, где он и был найден, в так называемом Хранилище Богов.
«Вот профессор дает! Целый параграф забыл рассказать! Стареет…» – подумал я о рассеянности своего наставника.
– Как утверждали рукописи, – продолжал Петр Андреевич, – спасшиеся атланты долгое время жили вместе с египтянами, передали им многие знания и построили знаменитые пирамиды с помощью Золотого цветка. Перед смертью последний из атлантов приказал египетским жрецам надежно спрятать Цветок вместе с его подробным описанием, его историей и завещанием: если кто-нибудь найдет Золотой цветок, он обязан отнести его учителям в Шамбалу. Так он был погребен на многие тысячелетия, пока тамплиеры не нашли его. Дальнейшее вам известно. Они отправились на поиски загадочной страны…
Профессор замолчал, показывая, что он закончил.
– Сейчас ясно только одно: нам надо доставать вашего Синицына, – медленно, с расстановкой проговорил Василий Александрович. – Он внесет ясность во всю ситуацию и более подробно расскажет, с чем мы столкнулись. Есть идеи, как Синицына доставить сюда?
Дед задал этот вопрос скорее себе, чем нам. Профессор, как мы все убедились, некомпетентен в шпионских играх. Анфиса тоже не могла блеснуть смекалкой. Что касается меня, то я понимал, что лучше Василия Александровича никто из нас не придумает, как Синицына увести от слежки.
– Давайте ему позвоним, пусть приезжает, или мы сами к нему приедем… – снова предложил профессор.
Василий Александрович кинул на него недоумевающий взгляд. Затем вопросительно посмотрел на меня, как бы спрашивая: «Он что – дебил?» Но вслух очень спокойно произнес:
– За вами, Петр Андреевич, была установлена слежка, даже несмотря на то, что вы отношения к Цветку не имеете. А наш дорогой Синицын имеет отношение самое прямое и непосредственное к предмету, который ищут федералы. И вы думаете, что за ним не следят и не прослушивают телефон? Думаю, что у него предмета дома нет, где бы не стоял жучок. А может быть такое, что сидит сейчас наш Синицын в подвалах, на допросах, а мы тут думаем, как его от слежки увести. Если его вообще с пробега не сняли.
– С какого пробега? – опять не понял профессор.
– Есть такая дистанция, «земля – земля» называется. Знаете? Так вот – одних на небо снимают, а кто совсем плохо себя ведет, того под землю, в пекло адское, – с недоброй иронией по слогам произнес дед.
Петр Андреевич хлопал глазами и непонимающе смотрел то на меня, то на Василия Александровича, который встал с дивана и начал энергично ходить по залу, видимо, соображая, что делать дальше. Через какое-то время он остановился, и посмотрел на профессора в упор.
Тот завертел головой по сторонам, словно ища, на кого дед может так смотреть. Затем вдруг неожиданно резко спросил:
– Что? Что вы на меня так смотрите?
– Можно без фамильярностей. Вы хоть и моложе меня, но можете на ты…
– Извините. Вам сколько лет? – любезно, но с раздражением, спросил профессор.
– Восемьдесят шесть… – спокойно ответил Василий Александрович.
– Сколько? – разом воскликнули мы с Анфисой.
– Восемьдесят шесть, – с улыбкой ответил дед, – А что вы думали? Я не юнец.
– Я думал – около шестидесяти… – ответил я, совсем растерявшись.
– Хорошо сохранился… – сказал комплимент профессор.
– Да, неплохо… Чего не скажешь о вас, – не упустил возможности съязвить Василий Александрович.
Читать бесплатно другие книги:
