Открытка Флеминг Лия

35

– Этот щенок язык проглотил? Или как? – Боб восседал во главе стола и громко чавкал, пережевывая рагу и одновременно пытаясь выбить ответную реплику у Дезмонда. – Или он у тебя совсем дурак?

Прошло уже несколько месяцев с той злополучной порки, и за все это время Дезмонд не сказал Бобу ни слова. Ни единого слова! Если сержант Кейн просил его о чем-нибудь, мальчик кивком головы соглашался выполнить распоряжение или просьбу. Он стоически сносил затрещины, если таковые ему доставались, и молча пропускал мимо ушей язвительные замечания и насмешки. Кстати, Дезмонду нравилась выбранная им линия поведения, и он с какой-то мстительной радостью наблюдал за растерянным выражением лица Боба, который явно не знал в такие минуты, что ему делать. Словом, то действительно была война не на жизнь, а на смерть. Надо отдать должное и самой Джесси. При первой же возможности она становилась на сторону мальчика и придумывала массу оправданий для его молчания.

– Ребенку пора в школу! – заявила она как-то раз мужу, пытаясь умаслить его лаской. – Нельзя растить из него неуча! – Она улыбнулась. – Подумай сам! Если бы ты в свое время не закончил школу, тебя бы не направили служить в авиацию, и мы бы с тобой никогда не встретились.

– Вот и учи его сама, если так печешься о гаденыше. Возьми книги, и вперед!

А Джесси и не нужно было повторять дважды. Отныне уроки стали для Дезмонда настоящей отдушиной. Они садились вместе с няней, читали вслух книги, потом решали задачки по арифметике, составляли список того, что нужно купить в городе на неделю, и подбивали смету, тренируя память на примеры со сложением. В зале стояло старенькое расстроенное пианино. Оно дребезжало и фальшивило, но это не мешало Джесси изредка садиться к нему и аккомпанировать себе, и тогда они начинали петь старинные шотландские песни. Особенно Дезмонд любил «Лох-Ломонд» («Озеро Ломонд») и «Я родом из Глазго». Почему-то Джесси всегда начинала плакать, когда пела эти песни, а мамаша Кейн, та, напротив, очень любила слушать их пение и всегда присоединялась к ним во время таких импровизированных концертов с каким-нибудь рукоделием.

В один из субботних вечеров они скатали ковер в сторону, чтобы попрактиковать на полу рил, шотландский народный хороводный танец, который они намеревались исполнить на одном из ближайших церковных концертов. Но тут неожиданно для всех, в самый разгар их репетиции, появился Боб. Он завис в дверях, угрюмо окинув взглядом комнату.

– Итак, мальчишка распевает себе песенки день-деньской как ни в чем не бывало! – Все замолчали, не зная, чего им ждать дальше. – Ну что же вы? Продолжайте, будто меня тут и нет! Пусть этот глухонемой немного поупражняется перед ужином. Будто я не знаю, что вы все тут вытворяете у меня за спиной! Пой, кому говорю! Или… – он жестом указал Джесси на место возле пианино. – Все твои штучки!

– Сынок! – подала голос мамаша Кейн. – Чего ты к ним цепляешься? Что плохого в том, если они попоют немного?

Но Боб лишь с силой отшвырнул мать в сторону.

– Заткнись, кому говорю! Если мужик уже не хозяин у себя в доме, то… Пой, безродный щенок, пой!

Джесси села к инструменту, боясь пошевелиться. Дезмонд молча встал рядом. В горле у него пересохло от страха. Но настоящий ужас он испытал, когда увидел, как Боб схватился за кочергу, стоявшую возле камина. Он нервно сглотнул слюну и кивнул Джесси начинать. Та сыграла первые такты песни «Лох-Ломонд». Мальчик попытался выдавить из себя первую строчку, но изо рта вырвались лишь бессвязные звуки: «На тв… их прек… ных бе… гах…»

– Раньше у тебя получше получалось!

Дезмонд сделал еще одну попытку и снова не смог взять ни одной ноты.

Внезапно Джесси перестала играть и с откровенной неприязнью взглянула на мужа.

– Он боится тебя, Боб!

Тот подошел к пианино и с грохотом хлопнул крышкой инструмента прямо по пальцам жены. Джесси вскрикнула от боли. Мальчик, не помня себя от ярости, подскочил к Кейну и ударил его по ногам. Боб поднял кочергу и нанес ответный удар, а потом еще один, и еще один. Он остервенело избивал Дезмонда кочергой до тех пор, пока ребенок не потерял сознание.

Мальчишка пришел в себя, весь в бинтах, смутно понимая, где он и что с ним. Мамаша Кейн промывала рассеченную бровь.

– Прости нас, Луи! На этот раз он совсем спятил! Надо вам уезжать отсюда, пока он не убил тебя. – Мамаша Кейн расплакалась. – Не узнаю своего сына. У него что-то стало с головой. Бросается на всех, словно бешеный.

– А что с Джесси? – испугался мальчик.

– Она отдыхает. Не понимаю, что за дьявол в него вселился! Это все после той аварии на мотоцикле! – Старуха посмотрела на свадебную фотографию молодых и добавила: – Так больше не может продолжаться!

Дезмонд не мог пошевелиться от боли. Болело все тело, но особенно болела голова. «В чем я виноват, а?» – думал он. В том, что приехал вместе с Джесси? Из-за этого Боб так бесится? Надо уходить, надо уходить, и чем скорее, тем лучше. Иначе он убьет и Джесси. Но сейчас Дезмонд был еще слишком слаб, чтобы бежать прочь. Мысли в голове путались… Одно он знал точно: он ненавидит эту ферму, и мамаша Кейн поможет ему бежать, если он хорошенько попросит ее об этом.

– У вас есть конверт с маркой? – спросил он у нее на следующий день, сидя на кухне и пытаясь чистить картошку негнущимися пальцами.

– Поищу, детка. Обязательно поищу! – женщина улыбнулась мальчику. – Только – чур! – никому ни слова!

36

Калли сидела на палубе, держа в руках бокал с послеобеденным аперитивом, и блаженно подставляла себя солнечным лучам. Наконец-то она двинулась в Австралию и даже надеется, что их судно под названием «Императрица» прибудет на место аккурат под Новый год, чтобы можно было его встретить уже вместе с сыном. Подготовка к путешествию потребовала гораздо больше времени, чем она рассчитывала. Но столько всяких неотложных дел навалилось… Как и говорила ей Примми, найти подходящий дом в пригородах оказалось совсем не просто. В конце концов пришлось согласиться на долгосрочную аренду: она сняла дом на морском побережье возле Бексхилла. Дезмонду наверняка понравится жить у моря. Вокруг полно хороших школ, но главное – в этих местах их не знают. Никто не станет расспрашивать ее о прошлом, и, следовательно, его можно похоронить и начать жизнь с чистого листа.

Наконец ей сообщили точный адрес Джесси Кейн: бедняжку занесло куда-то в глубь страны на ферму Руб-Крик недалеко от небольшого городка Марри. Калли немедленно отослала ей письмо, уведомив, что она уже на пути в Австралию.

На пароходе было полно детворы: дети-сироты в сопровождении монахинь и своих преподавателей плыли к берегам далекой страны в надежде обрести там родителей и новую семью. Но пока они носились по палубам как оглашенные днями напролет и постоянно что-то жевали. Бледные незагорелые личики ребятишек, выдающие городских жителей, приятно зарумянились и покрылись красивым загаром уже за первые несколько дней морского путешествия. Интересно, как выглядит сейчас Дезмонд, силилась представить себе Калли. Ведь ему уже семь. Она послала ему к Рождеству посылку с красивой машинкой от известной фирмы детских игрушек «Динки тойз» и приложила к подарку собственную фотографию в военной форме. Джесси она написала отдельное письмо и вложила в него открытку для Дезмонда с изображением корабля и еще одну открытку, на которой была запечатлена ее мать времен далекой молодости, когда она блистала на подмостках варьете. Фотография Фиби Фей должна была, по мнению Калли, напомнить бывшей няне о ее долге по отношению к семье, в которой она прожила столько лет. На фотографии Фиби была настоящей красавицей. Жаль, что ее сын не скоро встретится со своей бабушкой. Пока еще Калли не готова была простить мать, но в любом случае и Джесси, и Дезмонд должны понимать, что Фиби Фей – это очень важно.

Хорошо снова оказаться на палубе парохода и плыть по морю. Во время последнего морского путешествия она возвращалась домой из Египта, все время думала о Ферранде и уже носила под сердцем его ребенка. Как же они были счастливы в Каире! Какие грандиозные планы строили на будущее. Если бы они только знали, что ждет их впереди. Даже сейчас, спустя столько месяцев, Калли все еще просыпается по ночам от страшных кошмаров, которые продолжают преследовать ее своими леденящими душу видениями. Но ничего! Вот заберет сына, и они начнут новую жизнь вдвоем, и больше никто и никогда не разлучит их.

Накануне Рождества Джесси и мамаша Кейн отправились в город за покупками. Дезмонд упросил их взять его с собой. Как же иначе он осуществит свой давно задуманный план? Синяки на его лице и теле уже посветлели, но остался грубый шрам на щеке. Боб вовсе не горел желанием, чтобы следы побоев заметили посторонние, а потому, несмотря на немыслимую жару, мальчика заставили надеть курточку с длинными рукавами, а обстриженную наголо головку прикрыли шапкой-панамкой. Его нарядили в шорты, которые Джесси смастерила из старых рабочих брюк мужа. Пальцы ног торчали из сандалий, которые были откровенно малы. Боб старался не смотреть на мальчонку. Про тот злополучный субботний вечер в семье не говорили. Ногти на руках у Джесси налились кровью, а все пальцы были заклеены пластырем. Работать по дому она не могла, и ее обязанности распределили между собой Дезмонд и мамаша Кейн.

В городе Дезмонд первым делом попросил разрешения отлучиться на почту. Он осторожно нащупал в кармане свою драгоценную банкноту в один фунт и рождественскую открытку. В городе у него были и другие дела. Он собирался не только отправить поздравительную открытку в Аделаиду, но и купить рождественские подарки домашним. Подаренная дядей Джимом банкнота уже давно не давала ему покоя. Дезмонд жаждал потратить деньги с пользой и на дело. На почте он подписал открытку и постарался сделать это наилучшим образом, продемонстрировав все свои способности по части каллиграфии.

– Опять тебе досталось, Луи? – поинтересовалась у него работница почты, бросив на мальчика встревоженный взгляд.

– Да так! Лошадь нечаянно задела! – бодро солгал он и, стараясь не смотреть на женщину, протянул ей свое письмо.

– Раз ты здесь, то будь добр, захвати с собой письмо для твоей тети Джесс. Оно пришло из Англии. Только не забудь отдать ей, сынок, ладно?

Дезмонд сунул письмо в карман курточки и поспешил в ближайшую лавку. Он решил купить себе банку дешевых карамелек, носовые платки в подарок для мамаши Кейн и немного мишуры. Рождество ведь, в конце концов! И Джесси пообещала, что, несмотря на жару, они нарядят елку. Вдруг им повезет, и Боб напьется, завалится в кровать и будет храпеть до утра. Вот тогда они смогут по-настоящему расслабиться, будут слушать радио, разговаривать и даже смеяться.

Вообще-то Боб сильно переменился в последнее время, почти не пил, стал более спокойным. Дезмонд даже слышал, как он просил у Джесси прощения. Он больше не упирался и безропотно возил их по воскресеньям в церковь. И даже пообещал устроить для домашних рождественский пикник.

И все-таки Рождество в Австралии какое-то чудное: снега нет, в магазинах не продают Дедов Морозов. Джесси сказала, что вряд ли Дед Мороз лично пожалует к ним на ферму, уж слишком далеко. Но подарки он обязательно пришлет по почте.

– Постарайся быть поласковее с дядей Бобом, – прошептала она ему как-то раз. – Он ведь тоже очень старается. Понимает, что был тогда не прав.

– Но зачем нам здесь жить? – недоумевал ребенок.

– Потому что я поклялась в церкви быть рядом с мужем и в счастье, и в горе, – тихо обронила Джесси, но лицо у нее при этом было очень грустным. – Нам всем надо очень стараться, чтобы дела в доме наладились.

Джесси часто плакала. Особенно если задерживалась почта от родных. Дезмонд знал, что в глубине души она ненавидит эту ферму так же сильно, как и он сам.

Все шло по плану, а потом наступило рождественское утро, и все его усилия снова пошли насмарку.

– Откуда у тебя деньги на всю эту чепуху? – взвился Боб, разглядывая подарки, которые Дезмонд приготовил для домашних. Но, наверное, больше всего его разозлило то, что для себя он подарка не обнаружил.

– Это мои собственные деньги, я их сэкономил.

– Повторяю! Откуда у тебя деньги? Или в городе спер у кого-нибудь?

– Нет, мне их подарили.

– Вы только посмотрите, как этот гаденыш выкручивается! И кто ж тебе, интересно, подарил эти деньги? Джесс! Ты посмела взять деньги из тех, что я даю на домашнее хозяйство?

Джесс вспыхнула от негодования, но лишь молча покачала головой.

– Не лги! Это все твои проделки!

– Ничего она не лжет! – заступилась за невестку мамаша Кейн. – Оставь ее в покое. Сегодня же ведь Рождество.

Боб схватил Дезмонда за ворот и с силой тряхнул его. Мальчик в испуге отшатнулся.

– Говори немедленно, кто тебе дал эти деньги, щенок!

– Один дядя на корабле. Он подарил мне их на прощание.

– Что за дядя? – Боб усилил хватку.

– Дядя Джим.

– Дядя кто?

– Дядя Джим, наш друг. Он возвращался домой с войны.

– Так, значит, н пароходе были военные… А с чего это он вдруг так раздобрился на деньги для тебя?

– Ах, Боб! Перестань же! – вмешалась Джесси. – Этот человек организовал для всех остальных пассажиров уроки физкультуры. Вот так мы и познакомились с ним. Очень хороший и добрый человек.

– Еще бы! Сама доброта! Заткнул рот щенку деньгами, чтобы тот молчал. Он был твоим ухажером?

– Прошу тебя, успокойся! Ничего не было! Пару раз мы с ним станцевали, только и всего. Если бы не было военных, то девушкам пришлось бы танцевать друг с другом. А к Луи он очень привязался, это правда. Давайте не будем ругаться. Ведь сегодня же Рождество.

– Плевать я хотел на твое Рождество! Подумаешь! Такой же день, как и всякий другой… Не хуже и не лучше… Овцы, к примеру, и понятия не имеют, что такое Рождество. У мальчишки хитрая рожа, по глазам вижу. Чего-то он там недоговаривает. Что ты ищешь там, в кармане?

– Ой, я кое-что забыл! – воскликнул Дезмонд. – Минуточку! – Он извлек из кармана курточки изрядно помятый конверт. – Это тебе, Джесс! Из Англии. Прости, я забыл! – Он протянул Джесси конверт, подписанный незнакомым почерком. Джесс отвернулась в сторону и вскрыла письмо, а потом молча вышла из комнаты.

Когда она снова вернулась к ним, лицо у нее было необычно серьезным.

– Плохие новости? – участливо поинтересовалась у нее свекровь.

– Так, обычные семейные дела. Прочитаю потом. И на чем мы остановились?

– Все на том же! Учу негодника жизни! Чтобы перестал мне кривляться и врать!

– Отстань от него! – вдруг неожиданно взвилась Джесси и стала рядом с мальчиком.

– А, ты всегда на его стороне! Пусть выметается из моего дома прочь! – Боб уставился на обоих тяжелым немигающим взглядом.

– Он еще слишком маленький, чтобы отправлять его одного в школу, далеко от дома. Да еще в чужой стране. У тебя совсем нет сердца, Боб! Я привезла его с собой в надежде, что ему здесь будет лучше! – Джесси отвернулась к очагу и бросила в огонь упаковочную бумагу от подарков.

– Выбирай, Джесс! Или я, или он! В Шотландии ты была совсем другой. Ты была такой веселой, жизнерадостной, жизнь так и била из тебя ключом.

– Да! И вот я приехала на другой конец света, чтобы быть рядом с тобой, и обнаружила, что ты – совсем не тот мужчина, за которого я выходила замуж. Ты сильно переменился, Боб! Это тебе любой скажет. А я тоже не за тем сюда ехала, чтобы меня колотили как грушу. Что же до Луи, то у тебя больше ласки к твоим овцам, чем к ребенку.

– Он на тебя дурно влияет! – Боб сделал шаг вперед, и Дезмонд инстинктивно спрятался за спину Джесси, опасаясь получить очередную затрещину.

– Ты на себя вначале посмотри, Боб! А уж потом приставай к ребенку! Какой пример ты ему подаешь? С тех самых пор, как мы приехали на ферму, с твоих губ не сорвалось ни одного ласкового слова. Все! С меня хватит!

– Что ж, тебе виднее! – презрительно фыркнул Боб. – Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь! – Он сложил руки на груди и вперил немигающий взгляд в жену, но, увидев ее решительное выражение лица, отвел глаза в сторону.

– Мне жаль, мама, что все так вышло! – сказала Джесси, обращаясь к свекрови. – Но чаша моего терпения переполнилась. Если даже на Рождество мы не можем вести себя как люди, так чего еще мне ждать? Пошли, Луи! Будем собираться! Я не останусь в доме, где мне не рады!

Дезмонд не верил своим ушам. Что случилось? Почему так внезапно Джесси решила изменить их жизнь? Неужели они действительно уедут отсюда? Он опрометью бросился вслед за ней по лестнице. Впервые за долгие месяцы на его лице появилась улыбка. Джесси извлекла из шкафа чемодан со всеми теми наклейками, которыми он раскрасился за долгий путь до Австралии, и стала швырять в него вещи, все те городские наряды, которые им так и не пригодились в этой глуши.

– Уезжаем прямо сейчас! Я попрошу одного фермера подбросить нас до города. Вот только понятия не имею, куда нам дальше двинуться.

– Зато я имею! – мальчишка расплылся в счастливой улыбке и протянул ей крохотный клочок бумаги, который он берег все эти месяцы. – Я послал дяде Джиму открытку. Он знает про нас! Но мы приедем к нему первыми. Я дал ему обещание и сдержу слово.

Джесси тоже улыбнулась и прижала Дезмонда к себе.

– Что бы я делала без тебя, сынок?

Дезмонд даже зарделся от гордости. Разве это не лучший в мире рождественский подарок? Ведь Джесси только что назвала его своим сыном.

37

От жары непривычно пощипывало кожу на лице. Калли молча созерцала пейзажи, мелькающие за окнами поезда. Необъятность окружающих просторов ошеломляла. Поезд катил по Южной Австралии, на смену лесам пришли бескрайние поля и пастбища. Ровная, словно блюдо, земля, уходящая за горизонт, изредка пересекаемая дорожным полотном. Кое-где у дорог мелькали небольшие поселки, будто сошедшие с экрана какого-нибудь американского вестерна. И снова поезд отматывал милю за милей по пыльному бездорожью австралийских прерий. Каково здесь ее маленькому сыну? Что он делает среди этих диких пространств, еще до конца не освоенных человеком? Австралия – молодая страна, она и создана для молодых. И все здесь новое: и дома, и дороги, и города. И все не такое, как у них на родине. Даже земля – другая!

Она вышла на железнодорожной станции, ближайшей от фермы Руби-Крик, и сразу же почувствовала себя до неловкости чужой. Ее лондонский наряд безошибочно сообщал местной публике, что она приехала издалека. Она зарезервировала себе номер в крохотной гостинице, по своим размерам чуть больше бара, с несколькими комнатами наверху для постояльцев, и оставила там свои вещи. Первым делом предстояло узнать, как быстрее всего добраться до фермы. В глубине души Калли до последнего надеялась, что у обитателей Руби-Крик хватит приличия встретить ее на станции. Ведь она же заранее уведомила Джесси о своем приезде. Но ответа не получила. Впрочем, и первое ее письмо тоже осталось без ответа. Выйдя на улицу, она огляделась по сторонам и решительным шагом направилась в сторону почты.

Женщина за прилавком окинула ее мимолетным взглядом и приветливо улыбнулась.

– Добрый день! Чем могу услужить?

– Надеюсь, чем-нибудь поможете! Вы не подскажете, как мне добраться до Руби-Крик? – Калли улыбнулась в ответ и выжидательно замерла, добавив после короткой паузы: – Мне нужна ферма Кейнов. Я ищу Джесси Кейн. Это далеко отсюда?

– Вы из Англии? – спросила женщина с ярко выраженным местным акцентом.

Калли молча кивнула.

– Не хочу вас разочаровывать, миссис, но Джесси на ферме больше не живет. Они уехали, – добавила она почти шепотом. – Говорят, у них там случился страшный скандал. Этот Боб Кейн совсем с ума спятил! Не ужиться с такой трудягой, как Джесси. Он такой работящей жены больше нигде не найдет! Впрочем, о чем говорить! У него после той аварии на мотоцикле голова и в самом деле не на месте. Они уехали отсюда прямо на Рождество. Джесси забежала на почту минут на пять, попрощаться. Я ее не виню! Бедняжка! У нее на то были свои причины! – Женщина навалилась на прилавок, всем своим видом показывая, что ее сочувствие целиком на стороне беглянки.

– И где же они сейчас?

Калли почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног. Тащиться в такую даль, и все впустую!

– Понятия не имею! Люди говорили, сели в поезд, следующий на юг. Скорее всего, уехали навсегда. А вот куда, не могу сказать!

– Они? То есть мальчика она забрала с собой?

– Конечно! Да она ради этого ребенка была готова на все! Такой забавный парнишка. Как-то раз забежал на почту тайком, попросил отправить открытку. Бедное дитя! Обкорнали ему все кудряшки. Жаль! Открытку Луи отправил куда-то в Аделаиду.

– Точный адрес не помните? – Интересно, почему она назвала Дезмонда Луи, подумала про себя Калли.

– Побойтесь Бога! Разве можно запомнить все адреса? Через мои руки столько почты каждый день проходит! Некогда мне читать чужие адреса! Это телеграфистам нужно знать адрес отправления, да и память у них получше моей будет. Впрочем, дайте-ка немного поразмыслить! Парнишка так старательно подписывал адрес. Явно хотел продемонстрировать адресату свой хороший почерк. Да и то правда! Не каждый мальчишка с дальней фермы может похвастаться таким хорошим почерком. Тем более он и в школу не ходит! Что ж там за фамилия значилась на той открытке? Что-то до боли знакомое… – женщина полузакрыла глаза, чтобы всецело сконцентрировать свою память на давнем эпизоде. – Точно помню, что начинается с буквы «Б»! Болл? Нет! Не знаю я никаких Боллов!

– Пожалуйста! Прошу вас! Вспомните хоть что-то! – Калли почувствовала, что ее начинает сотрясать нервный озноб.

– Вспомнила! Я училась в школе в Марри с одним мальчишкой по фамилии Бойд! Точно! Открытка была адресована некоему мистеру Бойду в Аделаиду. Вот все, что помню!

– Как вы думаете, они поехали к нему? – спросила Калли срывающимся от отчаяния голосом.

– Откуда мне знать? Спросите у мамаши Кейн. Хотя нет! Лучше не надо! А вы кем им приходитесь? Родственница? Или из службы опеки? – впервые за все время их разговора служащая почты метнула на Калли подозрительный взгляд.

– Я – их близкая родственница. Приехала издалека, чтобы повидаться. А получается, что опоздала.

Калли была уже на грани слез. Страшная усталость вдруг навалилась на нее и придавила к земле своей тяжестью. Но и пускаться в откровенные беседы с незнакомым человеком ей тоже был не резон.

– А вы присядьте, передохните с дороги! – участливо проговорила женщина. – Кстати, вы меня очень обяжете, если заберете с собой целую стопку писем, адресованных Джесси. Там и посылка есть. Подождите минутку! – Женщина вышла в заднюю комнату и вернулась с пачкой писем и рождественской посылкой Калли.

– Я отправила это еще к Рождеству! – проговорила она обреченным тоном.

– Адрес не совсем точно указали! Вот она и блуждала столько времени! Зато сейчас сможете вручить свой подарок лично. Думаю, вам стоит поискать их в Аделаиде. Попытка, как говорится, не пытка… И город хороший… Мистер Бойд наверняка поможет вам в ваших поисках… Удачи вам! Так как ваше имя, я не совсем расслышала!

Калли попрощалась кивком головы и, не говоря ни слова, покинула почту, стараясь не расплакаться по дороге. Снова, уже в который раз! – она стоит среди руин. Все повторяется! Мать не получила ее открытку. Дезмонд не получил подарок и фотографии. Неужели Джесси так оперативно среагировала на ее первое письмо? Его в стопке писем Калли не обнаружила. Получается, прочитала, что она приезжает за сыном, и тут же удрала прочь. Не в этом ли кроется причина их столь поспешного бегства с фермы?

Пожалуй, хорошая порция бренди совсем не помешает унять расшалившиеся нервы. Калли вернулась в гостиницу и с досадой обнаружила, что бар закрыт до вечера. Остаток дня она провалялась в номере, лежа на кровати и собираясь с мыслями. То немногое, что ей сообщила почтовая работница, едва ли можно рассматривать как серьезную зацепку при проведении поисков. Все очень шатко, расплывчато, неопределенно… Однако не за тем она ехала на другой конец света, чтобы сломаться и бросить поиски в самом начале пути.

Вечером она спустилась в бар. Мужчины, вцепившись в свои кружки с пивом, уставились на нее, как на пришелицу с другой планеты. Какой-то небритый увалень в хлопчатобумажных рабочих брюках, прихрамывая, подошел к ней.

– Говорят, вы разыскиваете мою жену? – Он оглядел ее с ног до головы недобрым взглядом. Голос звучал зло, почти срываясь на крик. – Я знаю, кто вы!

– А я знаю, кто вы, мистер Кейн! И также знаю, что заставило Джесси убежать от вас вместе с моим сыном прямо посреди Рождества.

– Луи ваш сын? – Мужчина слегка отступил назад и оглянулся на других посетителей бара в поисках поддержки и сочувствия. – Что ж вы за мамаша такая! Доверить своего ребенка такой шалаве!

Вся выдержка, которой ее так долго учили в разведшколе, улетучилась моментально. Калли захотелось пнуть это негодяя посильнее и в самое больное место. Но усилием воли она взяла себя в руки: сделала глубокий вдох и сказала громко, так, чтобы слышали все:

– Вот такая я мамаша! Из числа тех, кого фашисты держали в концлагерях, мистер Кейн! Слышали про такие? Оттуда не так-то просто было вырваться на волю, чтобы попасть к сыну. Вам об этом любой узник расскажет! – В баре моментально установилась гробовая тишина. Все внимательно прислушивались к их разговору. Калли не любила вспоминать о страшном прошлом и предпочитала не распространяться на тему о войне, но сейчас ей надо было свалить этого подонка одним ударом, наотмашь. Пусть знает свое место! – Предупреждаю вас, мистер Кейн! Если сын расскажет мне, что вы с ним плохо обращались или нанесли ему какой-то вред… Запомните! Я вас из-под земли достану. Меня в свое время неплохо обучили тому, как убивать! Будет лучше для вас, если вы сейчас же, немедля, выложите мне все, что знаете о том, где сейчас ваша жена и мой ребенок и что с ними.

Стальной взгляд возымел свое действие, хотя Кейн отчаянно пытался сохранить свое лицо.

– Где-где! – хохотнул он презрительно. – А вы как думаете, миссис? Поди у своего любовника в Аделаиде. Ну и пусть себе катится ко всем чертям! Хорошо хоть убралась вместе с этим нытиком-хвостиком!

Он круто развернулся и заковылял прочь, но никто из мужчин за ним не последовал.

– Именно это я и хотела выяснить! Благодарю! – выкрикнула Калли ему в спину и повернулась к бармену. – Плесните мне что-нибудь покрепче, чтобы перебить запах этой тухлой крысы…

Дезмонд сидел за обеденным столом в квартире дяди Джима на Мейтлэнд-авеню и восхищенно разглядывал своего кумира. Он все еще отказывался поверить в то, что его мечта наконец сбылась. Они сидели в красивой комнате. Повсюду на стенах картины, на полу – великолепные ковры, на столе – белая скатерть, цветы, красивая посуда, на тарелках – ароматное мясо ягненка и жареный картофель. И спят они теперь в красивой спальне с нарядными занавесками на окнах, в которой не пахнет овцами и навозом. У Бойдов – огромный дом, кирпичный, самый настоящий дворец, а рядом с ним сад, в котором можно играть. После убогой жизни в Руби-Крик Дезмонд чувствовал себя как в раю. Джесси снова стала всем улыбаться и постоянно рассказывала родителям дяди Джима, как он был добр к ним двоим во время плавания сюда, в Австралию.

Когда они впервые постучали в дверь этого дома, Джесси заметно нервничала, но миссис Бойд тут же пригласила их в дом и позвонила к сыну на работу.

– Приехал тот самый маленький мальчик из Шотландии, который прислал тебе открытку откуда-то из глубинки. Он приехал не один, а вместе со своей мамой.

Джим немедленно примчался домой.

– Я сам собирался нагрянуть к вам после рождественских праздников, но вы – молодцы! Опередили меня! Поживете пока у моих родителей, пока устроитесь! – он с улыбкой глянул на Джесси. – Вижу, твоей мамочке тоже нужен хороший отдых. Достаточно посмотреть на нее!

Дезмонду было приятно, что все называют Джесси его мамой. Но главное – он никогда больше не увидит дядю Боба, тот не будет шпынять его, отпускать подзатыльники, унижать… Как хорошо жить в городе с широкими улицами, множеством парков и садов, где полно магазинов и всего того, что нужно людям для нормальной жизни.

– Я собираюсь найти себе работу, – предупредила его Джесси, когда они остались одни. – А ты будешь ходить в школу. – Как замечательно, обрадовался он. – Здесь мы не останемся надолго, – продолжила Джесси посвящать его в свои дальнейшие планы. – Неприлично жить у чужих людей, а потому говорю заранее: такой роскоши, как у Бойдов, я тебе не обещаю. Максимум две крохотные комнатки, и только.

– Ну и пусть! Нам хватит! – Любое жилище казалось Дезмонду раем после Руби-Крик. Что не мешало ему строить свои секретные планы на будущее. Он видел, что Джесси нравится дяде Джиму, да и он тоже, по всей видимости, ей небезразличен. Так что если они задержатся в этом доме подольше, то все может быть! Вдруг у них троих образуется самая настоящая семья?

Джим взял с собой Дезмонда на работу: огромный склад стройматериалов. Мальчик смотрел как завороженный на штабеля из досок, вместительные поддоны, заполненные мешками с цементом и песком. Специальные подъемники поднимали мешки наверх, тележки и электрокары сновали по площадке в разные стороны, в глазах рябило от обилия всяких разных механизмов и приспособлений. Неподалеку в ряд стояли множество грузовых машин. А еще здесь было полно котов. Дезмонд немедленно решил поиграть с ними.

– Будь осторожен! Они царапаются. Да и укусить могут. К тому же они тут все как один блохастые. Ну, как тебе у нас? Нравится? Все эти стройматериалы пойдут на сооружение новых домов. Сейчас многие из тех, кто вернулся с фронта, обзаводятся собственным жильем.

Дезмонд лишь почтительно улыбался в ответ. Какое счастье, что дядя Джим оставил ему свой адрес и он смог послать ему поздравительную открытку на Рождество. Трудно даже представить себе, что бы они с Джесси стали делать без него. А так темные тучи развеялись, и над головой снова чистое небо и ярко светит солнышко.

Отыскать Бойдов в Аделаиде оказалось не слишком сложно. Довольно распространенная шотландская фамилия, и в телефонных справочниках было полно абонентов с такой фамилией. Но жара не располагала к тому, чтобы наносить визит каждому из них лично. А потому Калли решила для начала переговорить со всеми Бойдами, проживающими в Аделаиде, по телефону. Администратор в отеле любезно пошла ей навстречу, и процесс начался довольно бойко. Но чем дальше, тем сильнее на Калли наваливалось чувство безысходности.

– Не отчаивайтесь! – убеждал ее администратор и даже вызвался помочь и лично обзвонить часть абонентов. В отдельный столбик они выписывали адреса тех, к кому пока не смогли дозвониться. И вот когда Калли была уже почти готова отказаться от своей затеи, счастье ей улыбнулось.

– Я разыскиваю миссис Джесси Кейн и Дезмонда Ллойд-Джоунза. Они приехали с фермы Руби-Крик навестить мистера Бойда. Они у вас не появлялись случайно? – спросила она у женщины, снявшей трубку.

На том конце провода повисла короткая пауза.

– Кто их спрашивает?

– Миссис Каролина Джоунз, мать Дезмонда, – ответила Калли с замиранием сердца.

– К сожалению, у нас нет Дезмонда Джоунза, – ответила женщина не очень уверенным голосом, что заставило Калли усилить давление.

– Его полное имя Дезмонд Луи. Вполне возможно, вы его знаете как…

– О! Вы хотите сказать, как Луи?

– Так вы знаете этого мальчика? Он и Джесси у вас? – голос Калли сорвался на крик от нервного возбуждения.

– Не совсем! Но вам лучше объясниться для начала, миссис Джоунз! Кто вы и откуда? – В голосе послышались подозрительные нотки. Калли начала рассказывать свою историю, но в какой-то момент женщина перебила ее и сказала: – Давайте лучше продолжим наш разговор при личной встрече. Мы живем на Мейтлэнд-авеню. Вас устроит сразу же после чая? Надеюсь, у вас есть при себе доказательства того, что мальчик – ваш сын.

– Разумеется! – Калли вздохнула с облегчением и замолчала, все еще прижимая трубку к уху, хотя там уже пошли гудки.

– С вами все в порядке? – администратор подскочил к ней. – Плохие новости?

Но Калли не слышала его слов.

Мой сын здесь, и я скоро увижу его! Надо переодеться! Я должна выглядеть красиво. И бумаги все надо подготовить… Не верю своему счастью!

Она не могла дождаться, пока лифт доставит ее на нужный этаж. Столько всего нужно успеть! Она бросилась опрометью к своему номеру. Она должна появиться в доме Бойдов как настоящий победитель.

После школы Дезмонд помчался бегом на работу к дяде Джиму. Он всегда так делал по пятницам. Он оставался на складе до тех пор, пока Джесси не заканчивала работу в яслях. А ее смена заканчивалась лишь тогда, когда все матери разбирали своих детишек. Дезмонд любил пятницы. Самый лучший день недели, считал он. Вот придет Джесси, и все вместе они отправятся в кино, потом вернутся к себе домой на Питкэрн-стрит, и впереди еще целых два дня, когда не надо ходить в школу и делать уроки. Завтра они отправятся вместе с Джимом в Элдер-парк смотреть матч по крикету, а Джесси в это время будет заниматься стиркой и уборкой. Потом он немного побудет у Бойдов, а Джесси с Джимом пойдут прогуляться вдвоем. И старики обязательно оставят его ночевать у себя, потому что в воскресенье запланировано барбекю. А с утра они пойдут в церковь, Дезмонд посещает занятия в тамошней воскресной школе. И, наконец, все вместе они отправятся на природу, и он даже успеет еще покататься на своей яхте.

Однако первым, кого мальчик встретил на складе, был не Джим, а его отец, и лицо у него было очень озабоченным.

– Вот, приехал за тобой. К тебе гости! – и, не вдаваясь в дальнейшие объяснения, Бойд-старший затолкал его в свой сверкающий черный лимузин, как всегда перед выходными, начищенный и намытый до блеска.

Интересно, что это за гость такой, размышлял всю дорогу Дезмонд. Наверное, кто-то важный, раз его сразу же забрали домой. И тут сердце его упало. Ну конечно! Это же Боб Кейн. Выследил, нашел их и сейчас явился, чтобы снова увезти силой на свою вонючую ферму. Дудки! Мы туда больше никогда не вернемся, подумал он злорадно. Им и в Аделаиде очень хорошо! Ему нравится школа, и одноклассники все хорошие. Однако помимо воли его начала бить дрожь. Неужели все повторится сначала? Мальчик старался начисто вычеркнуть из своей памяти все то, что было связано с их жизнью на ферме. Ужасное было время! Но иногда по ночам ему снились кошмары, главным действующим лицом которых был Боб. Он подскакивал к нему, и при виде его искаженного злобой лица Дезмонд испуганно вскрикивал и начинал плакать. В такие минуты на помощь прибегала Джесси, крепко-крепко прижимала его к себе, и он снова засыпал. Но что, если Боб приехал не один, а с полицейским? И тот скомандует им возвращаться?

– Кто к нам приехал? – спросил он у отца Джима тоненьким от страха голоском.

– И не спрашивай! Мне велено доставить тебя домой, что я и делаю.

Дезмонд вжался в спинку сиденья и замер в ужасе, предвкушая встречу лицом к лицу со своим заклятым врагом.

Калли вышла из такси на авеню рядом с Уэстборн-парк и с восхищением принялась разглядывать улицу, застроенную элегантными особняками, утопающими в зелени, среди цветов и цветущих кустарников. Судя по всему, в этом респектабельном пригороде живут зажиточные люди. Калли медленно поднялась по ступенькам крыльца, пытаясь всецело сосредоточиться на предстоящей встрече. Каково это будет – увидеть бывшую няню Джесси Диксон рядом с ее родным сыном? Что она ему скажет в первую минуту встречи? А, будь что будет! Она решительно нажала на кнопку звонка.

Дверь открыла седовласая женщина с загорелым лицом, словно подсушенным на солнце за многие годы обитания в здешнем климате.

– Проходите, миссис Джоунз! – приветливо пригласила она гостью. – Меня зовут миссис Бойд. А это – мой сын Джим! – добавила она с улыбкой, взмахом руки указав на высокого молодого мужчину, заполнившего собой весь дверной проем.

Калли вежливо поздоровалась с ним кивком головы и прошла вслед за хозяйкой в огромную гостиную с большими окнами, закрытыми ставнями снаружи. Прямо из гостиной был выход на лужайку во внутреннем дворике. Через полуоткрытую дверь Калли увидела сверкающую голубизной гладь бассейна.

– Что будете пить? Глоток холодного пива?

– Если можно, просто воды.

– Пока нас только двое. Муж должен привезти Луи с минуты на минуту. Джесси на работе. Что дает нам возможность пока побеседовать без свидетелей. Нас прежде всего волнует один вопрос: что заставило вас двинуться в столь дальнее путешествие?

– По-моему, причина вполне очевидна, миссис Бойд. Я приехала сюда за своим сыном.

От Калли не укрылось, что миссис Бойд и ее сын обменялись удивленными взглядами.

– Луи – ваш сын? А мы полагали, что его родители, – миссис Бойд замялась в поисках подходящего слова, – что они погибли во время войны. И поэтому Джесси привезла его с собой.

– Но, как видите, я цела и невредима. И вот, наконец, добралась и к вам. Дезмонду было три годика, когда меня призвали на службу. До окончания войны я находилась на материке. Но мысли о сыне меня никогда не покидали.

– Странный поступок для матери! Отправляться на фронт, имея такого маленького ребенка на руках.

В голосе миссис Бойд явственно послышались критические нотки, но Калли не дрогнула.

– Времена были тревожными, миссис Бойд. Любой, кто пережил войну и хлебнул горя, подтвердит вам это! – Калли бросила взгляд на Джима в надежде, что он поддержит ее. – Я, как и многие другие, тоже хотела внести свой посильный вклад в победу.

– Но почему вы так долго отсутствовали?

Пришлось рассказать им о том, как ее арестовали, бросили в тюрьму, потом в концлагерь, как она долго болела после всего, что пришлось пережить, как потерялось ее письмо, которое она отправила матери после своего освобождения из лагеря. Что же до секретной миссии, с которой ее откомандировали в Бельгию, то о ней она упомянула лишь вскользь.

– А что же ваш муж? Разве у ребенка нет родных по линии отца?

– Мистер Джоунз оставил семью, в сущности, бросил нас еще до войны. Я даже понятия не имею, где конкретно он сейчас обитает. Да это меня, по правде говоря, мало волнует. Все, что мне нужно, – это чтобы мой сын, которого вы называете Луи, узнал, что его родная мать жива и что она приехала за ним. У Джесси нет никаких прав на ребенка. Это вы должны понять! Она была у него просто няней.

Джим подался вперед.

– Думаю, кое-какие права у нее все же есть. Ведь для Луи она стала самой настоящей матерью.

Калли тряхнула головой с такой силой, что вода из стакана пролилась на платье.

– Тогда будем считать, что Луи повезло и у него отныне будет не одна, а две любящие матери. Будет кому баловать! – она улыбнулась, но улыбка получилась вымученной, и ее собеседники остались сидеть с серьезными лицами.

– Все не так просто, как вам представляется! – Джим посмотрел на свои часы. – Скоро все соберутся. Если можно, погуляйте пока с мамой по саду. А я подготовлю Джесси к встрече с вами. Думаю, предстоящий разговор будет для нее непростым.

– Как вам угодно! – ответила Калли, поднимаясь со стула и чувствуя себя не в своей тарелке. Но надо держаться! Она не должна дрогнуть перед Джесси. Дезмонд – ее сын, и она заберет его любой ценой.

В гостиной было полно взрослых. Дезмонд украдкой заглянул в дверную щелочку. Дяди Боба там не было. Можно спокойно заходить в комнату. Какая-то незнакомая дама в голубом платье и в красивой шляпе приветливо улыбнулась ему. Он тоже вежливо улыбнулся в ответ. Джесси стояла рядом с Джимом, родители Джима сидели на диване. Все взгляды были устремлены на него.

– Поздоровайся с миссис Джоунз! Ты знаешь, кто она такая? – промолвила Джесси непривычно пискливым голосом.

Он снова улыбнулся и отрицательно помотал головой. Потом протянул свою ручонку для приветствия. Он никогда раньше не видел этой дамы.

– Здравствуй, Дезмонд! – обратилась она к нему. – Когда я видела тебя в последний раз, ты был вот такого роста! – Она показала рукой. – А сейчас уже почти до каминной полки достаешь.

Мальчик озадаченно посмотрел на Джесси, явно ожидая, что она подскажет ему, что именно стоит сказать в ответ.

– Джесси присматривала за тобой, пока я была на войне. Потом все подумали, что меня больше нет в живых, и тогда Джесси по доброте своей забрала тебя с собой. Но я, как видишь, вернулась и вот приехала, чтобы забрать тебя домой, в Шотландию.

Дезмонд невольно отшатнулся назад. Что говорит эта странная гостья? Впервые он обратил внимание на то, что Джесси очень расстроена, почти на грани слез.

– Когда закончилась война, твоя мама сильно болела и не сразу смогла вернуться домой. Поэтому я увезла тебя с собой в Австралию. Но сейчас мама вернулась и хочет, чтобы вы с ней жили вместе. Что скажешь, Луи? – спросила она у него.

Все перевернулось в его груди. Он не знает, что это за женщина, а она явилась тут незваная и довела Джесси до слез. Дезмонд стал медленно отступать спиной к дверям, потом выскочил в холл и вихрем помчался к себе в спальню на второй этаж. Убежать от всех! Только чтобы не видеть столько глаз, устремленных на него одновременно. Почему эта женщина называла его Дезмондом? Кто она такая? Разве она не знает, что он живет здесь всегда? Дезмонд вдруг вспомнил, как они с Джесси плыли на корабле, долго-долго, и как Джим помогал им, и как они все вместе ходили на танцы. Но вот что было до этого… Ничего не помнит! Ферму Руби-Крик помнит, и то уже какие-то обрывки воспоминаний. Помнит, как Боб бил его кочергой по ногам, и снова провал в памяти. Он закрыл лицо руками и зарылся в одеяло. Пусть она уходит! Пусть уходит…

Все молчали, переживая столь стремительное и внезапное бегство мальчика. Эйфория у Калли пропала моментально, как только она увидела лицо сына. Он смотрел на нее с отсутствующим выражением лица, явно не понимая, кто перед ним. Ей было больно видеть, как мальчик потянулся к Джесси, словно к родной матери, испугавшись ее необычных вопросов. Он сильно вырос, худенький длинноногий парнишка, кудряшки распрямились и выгорели на солнце, лицо тоже загорелое. Но он растет красивым мальчиком, и в его внешности уже отчетливо просматриваются столь дорогие ей черты Ферранда.

И вот она одна против всех чужих ей людей, обитающих в таком красивом доме и спаянных, судя по всему, крепкими семейными узами. Они и уселись все друг подле друга, как одна семья. Семья! Это то, чего у нее никогда не было. В какой-то момент Бойды тактично поднялись и удалились из комнаты, давая возможность им с Джесс поговорить наедине. Первым делом она спросит у нее, как ей удалось обмануть Фиби. Судя по всему, брак Джесси оказался неудачным. Ну да не ей судить об этом или тем более осуждать бывшую няню.

– Мы оказались здесь благодаря Луи, – медленно заговорила Джесси. – Это он рискнул и отправил открытку Джиму, с которым мы познакомились во время плавания. Луи очень сдружился с ним тогда. Бойды – сама доброта! Мне жаль, что я так поступила, но в тот момент я посчитала, что так будет лучше для ребенка. Ваша мать стала совсем беспомощной, а вас все считали погибшей. И что мне было делать? Меня ведь он знал с пеленок и был привязан ко мне. Как вы в свое время были привязаны к Марти. Забыли, как вы мне сами расхваливали ее?

– Но оторвать его от дома, от своих корней, увезти в такую даль, выдавать себя за его тетю, согласись, все это недостойно! Так не поступают порядочные люди! – парировала Калли.