Старый дом под платанами Сорокина Светлана

28

Следующие события развивались стремительно. Видимо, кто-то сверху, возможно, сам Господь Бог, дал на то свое соизволение. Получив карт-бланш, я незамедлительно приступил к действиям. Помогло то обстоятельство, что неожиданно госпожа Алиса, сама того не подозревая, дала мне понять, что означал жест Лизи – поднятый палец вверх. Это способствовало внезапному моему озарению, – я вспомнил то, что давно не давало мне покоя. В свою очередь, данная деталь помогла выйти на след убийцы.

Утром хозяйка дома снова собрала всех присутствующих в Музыкальной гостиной и дала четкие указания к действию – решили прочесывать в поисках горничной ближайший лес. Намеренно не сказав ей о том, где находится Лизи, я предоставил событиям идти своим чередом, что способствовало моему расследованию. Матильда стойко хранила нашу тайну. Лишь один раз она подъехала ко мне во время сбора и тихо спросила, не пришло ли время заниматься мышами? Услышав нужный ответ, старушка успокоилась.

– Почему бы, не пригласить полицию? – Поинтересовался художник, но на него сразу все зашикали.

– Это не Англия, Ник, да к тому же маленький городок, где, если сосед не поздоровался, на следующий день будет обсуждать вся округа, как катастрофу. – Нравоучительно сказала ему Кэтти, но, кажется, Николай не понял, так как продолжал задавать похожие вопросы.

– Успокойся, милый. – Добродушно проговорила Матильда. – Кэтти хотела сказать, что не стоит совать нос в дверь, которую закрывают. Ничего хорошего не будет. Понимаешь?

– Нет. – Честно признался Ник. Последняя часть фразы, что будет больно – это понятно.

– Еще будет стыдно, так как репутация особняка и так подмочена. – Вмешалась, грозно посмотрев на него Эва.

– Тогда, может быть, пригласить полковника и его Френки? – Бухгалтер Семен неожиданно всех озадачил и вызвал споры по этому поводу. Госпожа Алиса громко сказала, выступив вперед:

– Хотя полковник и наш друг, а Френки обожает Лизи, думаю, что мы сможем справиться своими силами!

– Моя невестка права! – Матильда выехала на коляске вперед. – Мы сегодня же найдем бедную девочку. Все обойдется.

В моей же голове произошел какой-то щелчок, словно кто-то включил яркий свет, кажется, это называют озарением. Френки, Лизи… Конечно! Именно это я пытался вспомнить, думая о своей последней встрече с полковником и его собакой в роще. Френки «облаяла» Лизи! Почему-то именно эту фразу я запомнил из разговора. Френки не могла лаять на горничную, потому что «обожает» ее! Полковник имел ввиду совершенно другое! Поэтому Лизи указала вверх! Улики следует искать именно там!

Дождавшись, когда все уйдут на поиски девушки, я преступил к действию. Ведь должно остаться какое-то свидетельство того, о чем говорил Филипп! Что-то, рассказывающее о той роковой ошибки мецената, приведшей к лютой ненависти человека, решившегося на убийство и месть! Не зная, что искать, я полагался только на интуицию.

Обследовав все комнаты, в одной из них наконец-то нашел необходимые зацепки, которые нужно было еще проверить. Мне стали понятны слова Лизи и ее страх. Чтобы доказать существование зла, нужно срочно было отправиться в командировку – деревню, что находилась неподалеку отсюда. Однако необходимо было позаботиться о судьбе Лизи и ее безопасности. Пока убийца знал, что горничная в тайнике и не предоставляет для него угрозы, он мог быть спокоен. Размышляя, таким образом, я вдруг застыл на месте, озноб пробежал по моему телу – Матильда передала ей чай! Что, если все подстроила она и моими руками попыталась отравить Лизи? Если все – подлог? Молнией я метнулся к тайнику. Сердце мое колотилось. К моему безмерному ликованию Лизи была жива и выпила чай, к бисквитам же и бульону не притронулась. От радости, я готов был обнять девушку. Вместо этого сдержанно сказал ей, что придется побыть здесь еще день, пока я все улажу, а госпожа Алиса лично о ней позаботится. «К счастью, зло – это не Матильда. Какой смысл был ей нашептывать мне о мышах под полом? Если только в этом не кроется более коварный замысел».

Перейдя поле, я быстро догнал поисковую шеренгу, присоединившись к ним. К счастью, поиски не успели далеко продвинуться в лес. Продолжая звать Лизи, люди медленно продвигались вперед, осматривая каждый кустик и овраг. Я подошел к госпоже Алисе и, как можно осторожней и тише рассказал о случившемся. Усилием воли она сдержала радостные эмоции, но не забыла упрекнуть меня в том, что сказал ей об этом не сразу.

– Иначе бы мне не была предоставлена возможность, спокойно обследовать все помещения. Важно так же, чтобы абсолютно все знали об этом и поверили в исчезновение горничной. Сомневаюсь, что сегодня Вы смогли бы так естественно играть.

– Значит, сейчас убийца среди нас? – Она сказала это бесстрастным голосом и ничего не выражающим лицом, а я в который раз подумал, что все женщины – прекрасные актрисы. Помолчав, госпожа Алиса тихо, но по-деловому спросила:

– Что лучше предпринять в данной ситуации, у Вас есть мысли по этому поводу?

– Думаю, во-первых, Вам нужно продолжать вести себя так, будто все остается по прежнему, во-вторых, следует позаботиться о Лизе, в-третьих, – дождаться моего возвращения. Только после этого можно будет схватить убийцу и освободить Лизи.

– Нам продолжать поиски?

– Конечно, и делайте это – не торопясь. Да, госпожа Алиса, надеюсь на Ваши актерские способности. – Улыбнувшись на прощание, я незаметно скрылся за деревьями и отправился на вокзал.

От железнодорожной станции, на которой я высадился в небольшом городке, мне пришлось добираться на попутных машинах и даже на молоковозе. Водитель последнего оказался розовощеким, жизнерадостным парнем средних лет. Мы быстро познакомились. Миша занимался развозкой молочных продуктов и еще где-то подрабатывал. Поинтересовавшись «на кой черт я еду в такую дыру», был очень удивлен, услышав слово «командировка». На какое-то время он даже замолчал, но все же его жизнелюбие, взяв верх над размышлением, прорвало снова наружу. Михаил засыпал меня вопросами о столице, работе программиста, спрашивал, сложно ли в Киеве устроиться на работу, снять квартиру и прочее. Когда машина остановилась возле какого-то забытого Богом хутора, мы расстались уже друзьями. Это и было нужное мне место.

– Слышь, Леха! Если шо, звони! Место это, впрямь скажу – черная, зловонная яма. Жуть. Я здесь часто мимо проезжаю! Покеда, командировочный! – И рассмеявшись, мой новый знакомый уехал, махнув на прощание рукой.

Прибыв в захолустное селенье, где жилыми оставалось шесть, восемь домов, я остановился в доме хозяйки продовольственной лавки. Впрочем, это была так же бакалейная и галантерейная лавка, – единственный магазин на хутор. Только тут можно было снять свободную комнату, – дом выполнял так же и функции отеля.

Хозяйка Ганна казалась общительной, молодой женщиной, но ко мне отнеслась с подозрением. Вечером, при свечах, накрывая на стол и делясь со мной скромным ужином, она, как бы невзначай обронила фразу, не смотря мне в глаза:

– Просто так к нам не ездят, у нас тут не курорт и особых достопримечательностей нет. Поэтому чем раньше скажете, что Вам здесь надо, тем лучше будет для всех. Ваше дальнейшее проживание у меня не желательно. В деревушке и так о Вас уже сплетни ходят.

– Интересно, какие? – Усмехнулся я. – Ведь человек только приехал.

– «Человек» – молодой мужчина, а я, если Вы не заметили – одинокая, молодая женщина.

– Хорошо. Пусть будет так, Ганна. Я с поручением от одной моей знакомой. Она просила узнать, как поживают ее родственники, так как волнуется о них.

– Кто она?

– Думаю, она Вам хорошо известна, – и я показал фотографию, найденную при обыске.

– Почему она сама не приехала?

– Заболела.

– Вы не всю сказали правду. Та, чью фотографию Вы держите в руках, знала, что после ее отъезда из деревни из «родственников», как Вы изволили выразиться, в живых осталась только мать. – Хозяйка налила мне чай, сделала паузу и добавила:

– Навряд ли новости о матери помогут ей выздороветь. После смерти своей сестры она долго не могла прийти в себя. Впрочем, каждый должен получить то, что заслужил, – и Ганна замолчала. Налив себе чай, она присела за стол и, размешивая ложечкой сахар, задумчиво сказала:

– Зло должно быть наказано. Если Вы приехали за этим, вся деревня скажет Вам спасибо. Вернее, оставшиеся жители от прежней деревни. Даже священники отказываются освящать дом старухи Рут. Мы мечтаем о выздоровлении этого места. О возвращении жителей и детском смехе. Вы заметили, что здесь нет детей?

В конце она добавила:

– Когда старуха Рут умирала, пришлось проломить крышу над ее кроватью, – так тяжелы были ее грехи. Она была известна в селе, как ведьма, наводящая порчу. Многие разводы и смерти, случившиеся в деревне, относят на ее счет. Люди покидали деревню семьями только из-за нее. Говорят, призрак ведьмы до сих пор ждет старшую дочь и охраняет свой дом. То место стороной обходят люди. Иногда в полнолуние можно увидеть фигуру Рут на дороге возле ее калитки, – она, словно всматривается вдаль, ожидая Риту.

– Так зовут ее старшую дочь?

– Именно так.

– Вы знаете что-нибудь о ней?

– К счастью – ничего. Да и знать не хочу. Думаю, яблочко от яблоньки не далеко упало.

Поблагодарив хозяйку, я поднялся наверх, в комнату с мезонином. Зажег керосиновую лампу – электричество в деревушке, видимо, было редким гостем, и подошел к окну. Отодвинув ситцевую, пеструю занавеску, полюбовался открывающимся пейзажем: бескрайнее поле, холмы, заросшие кустарником и деревьями, а вдали – огни какого-то селения, где кипела жизнь. Казалось, здешний хутор затерялся во времени. «Что же на самом деле представляла собой старуха Рут?» – словно в ответ на мои мысли, в окно со всего размаха врезалась ворона. Раздался скрежет когтей и клюва. Оставляя на стекле перья и царапины, птица медленно скользила вниз, делая отчаянно взмахи крыльями. Поежившись, я задернул занавеску и лег в холодную постель.

Утром, одолжив, у хозяйки велосипед, я подъехал к одиноко стоявшему на краю деревни легендарному дому. Коттеджи, находившиеся возле этого дома, так же были пусты, а сады заброшены. Ганна была права, – запущенность и дух разрушения царили повсюду. Бурьян, лопухи, дикий виноград, кустарник росли там, где раньше были газоны и двор. Заколоченные окна, как закрытые глаза покойника источали могильный холод. Казалось, тьма забвения поглотила этот уголок земли. Дом таил смерть. Мне стало не по себе. Посмотрев на страшное, полуразрушенное строение некоторое время, я поехал в обратный путь. Неожиданно остановился и оглянулся: у меня возникло четкое ощущение, что кто-то злобно смотрит мне в спину. Мурашки побежали по телу. Чертыхнувшись, как в детстве перекрестившись и, поплевав через левое плечо, я что было духу, направился к продовольственной лавке Ганы.

Хозяйка была на первом этаже в бакалейном отделении лавки и пересыпала сахар и крупы в отдельные пакеты. Пришел покупатель, и пока она его обслуживала, я едва совладал со своим любопытством и чувством беспокойства, не отпускающим меня. Дождавшись, когда, наконец, мы остались одни, я обратился к хозяйке:

– Ганна! Вы должны мне рассказать все, что знаете о Рут и ее дочерях.

– Для начала Вам следует успокоиться и присесть. Следуйте за мной. Я угощу Вас вином. – Мы прошли на кухню. Ганна смотрела на меня, усмехаясь, но с сочувствием. Разлив вино в бокалы и, нарезав сыр, она произнесла усталым голосом:

– Теперь Вам понятно, почему люди уехали отсюда, а половина домов стоят пустыми? Я осталась здесь только потому, что мой жених обещал вернуться и забрать меня отсюда. Но видимо, он забыл. Это место приносит несчастье. Так было всегда. Бабка и прабабка старухи Рут так же жили здесь. Из поколения в поколение люди передают страшные истории об этой семье. Слушайте! – Залпом, выпив бокал вина, и налив себе еще, она стала рассказывать историю Рут и ее дочерей.

После обеда, когда знакомый молоковоз остановился возле лавки Ганы, и показалось розовощекое лицо Миши, я был так рад, словно увидел настоящего Деда Мороза или Санта Клауса. Один его вид вносил жизнь в этот умирающий уголок земли. Ганна была так же рада моему новому знакомому и угостила его чаем. Я заметил, что между ними пролетают искры. «Может быть, все же детский смех порадует это селение в ближайшее время?» – Подумал я, глядя на эту пару.

Михаил вызвался довезти меня до ближайшей железнодорожной станции. Оказавшись в кабине машины, он без обиняков спросил мое мнение о Ганне. Улыбнувшись комплиментам, мой новый друг похвалил ее как предпринимателя, а потом спросил о хуторе:

– Так что, командировочный, понравилось замогильное местечко? Не дать ни взять – кадры из фильмов про монстров.

– Точно, – усмехнулся я, – как кадры из фильмов ужаса. А ты не думал, что недостатки этого хутора можно сделать его достоинством?

– Каким же образом? – Михаил с недоумением смотрел на меня.

– Можно «сыграть» на страшной легенде о старухе Рут и ее дочерях, приукрасить их дом. Сделать его еще более впечатляющим. Достроить, если понадобится какой-нибудь тайный ход или камеру пыток. Главное – сделать все, согласно легенде, которую, возможно, нужно будет создать еще интереснее. Придумать каких-нибудь томящихся в подземелье узников, из которых ведьмы пили кровь. Сделать еще ужаснее! Ну, как тебе?

– Да уж дальше некуда! Но к чему ты все ведешь? Думаешь, туристы сюда повалят?

– Почему бы нет? Важно – суметь продать! Небольшой отель уже есть. Домов заколоченных тоже предостаточно. Открыть ресторанчик, где будет витать призрак Рут с соответствующим меню. Сюда потянется народ, откроется школа и зазвучит детский смех! Главное – изгнать из себя страх, да больше насадить ярких цветов. Важно заставить народ смеяться над леденящими душу историями. Заодно и разбогатеть можно. Развлечения – всегда хороший бизнес!

– Освятить эти места сначала нужно. Где бы только подходящего священника найти. Все отказываются. – Задумчиво сказал Михаил.

Неожиданно огромная черная туча, появившаяся перед нами, стала приближаться. Постепенно она стала расти в размерах, и двинулась прямо на машину. Туча будто спустилась с небес, но при этом облако было живое и каркало. Сотни ворон пролетели мимо, но сотня врезалась прямо в лобовое стекло молоковоза. Черные перья, крик, скрежет и кровь появились перед нашими глазами, закрывая видимость. Михаил затормозил, выругавшись. Мы не понимали, что происходит. Однако это было жутко.

– Старуха Рут! – Глаза Михаила были широко раскрыты, лицо побелело.

– Вот тебе и дополнение к легенде, – произнес я, когда все кончилось, пытаясь внести немного юмора и смягчить ситуацию.

Дальше мы ехали молча, без происшествий. Только при подъезде к станции, мой новый друг стал рассказывать анекдоты и забавные истории. Вероятно, пытаясь забыть неприятный случай. Страшный хутор остался позади.

– Знаешь, Леха, ты прав. – Сказал, задумчиво, посмотрев на меня, Михаил. – Над злом нужно смеяться, а не идти у него на поводу. На досуге я поразмышляю над твоей идеей. Спасибо. Ну, пока! Не пропусти свой поезд. Он стоит здесь всего две минуты.

Короткая поездка в плацкартном вагоне до городка N, который стал мне почти родным, показалась быстрой и относительно приятной. Исключение составил один случай. О нем нужно было бы сразу забыть, как и о предыдущих, но почему-то именно эта незначительная, но повторяющаяся деталь оставила яркий след в памяти. Позже увиденное, отчетливой «картинкой» часто вставало перед глазами: черная ворона с размаху врезается в стекло окна, едущего на полном ходу поезда. Ее черные глаза-бусины смотрят на меня с ненавистью. Скрежет когтей и клюва по стеклу, распластанные черные перья и кровь…

Именно вид этой вороны в тот момент снова напомнил мне о страшном духе старухи Рут.

29

По приезду, я попросил госпожу Алису собрать всех обитателей дома в Музыкальной гостиной, включая обслуживающий персонал. Предварительно сделал звонок в полицию. Кода все собрались, я попросил закрыть дверь комнаты, поставив как стража там Эву, и начал обличительную речь:

– В этом доме поселилась смерть. Два смертельных случая за последнее время и попытка убийства садовника и … меня, имеют общую связь. – Послышались «ахи» и «охи». Матильда права: убийца ходит по дому (глаза Матильды заблестели). Но огорчу Вас, уважаемая госпожа Матильда, – это не та, которую Вы подозревали, и не та, о которой думали, Вы Кэт. Так же это не Эва и ни Кэтти. Вне подозрения госпожа Алиса, Лизи и покойный Филипп. Садовник находится в реанимации, поэтому, он, естественно не мог сам на себя совершить покушение сзади.

– В таком случае, остается под подозрением остальной обслуживающий персонал – сказала задумчиво г-жа Алиса, а я продолжил:

– Кому и почему мешал садовник? Ответ прост: он знал то, чего не нужно было знать. Знал, кто и чем отравил Марию. Госпожа Алиса заметила, что в злополучный день, кода ждали важных гостей, на кухне был мусор, – валялись какие-то листья растений, и пахло цветами. Она не придала этому значение. Марии стало резко плохо от выпитого сокового коктейля, – это заметили все. Но лишь садовник распознал листья этих растений. Осторожно, он намекнул мне на название одного из них. Этого было достаточно. В домашней библиотеке в энциклопедии о растениях я увидел, что страница с этим названием вырвана. Это подтвердило мою догадку: девушка была отравлена соком ядовитого цветка, а именно – аконита. Однако среди растений, которые не успели прибрать на кухне в тот день, были еще листья ревеня. Зайдя в аптеку, я узнал, что стебли этого растения съедобны и их употребляют в салаты, как вы знаете, варят кисель, а вот его листья – ядовиты и являются причиной сильной боли, покраснения и опухоли горла, что похоже на реакцию организма при аллергии. Листья ревеня служат даже причиной летального исхода. Соединение этих двух трав ведет, увы, к быстрой смерти. Убийца хладнокровно все просчитал и, видимо для начала – понемногу подливал с питьем девушке сок ревеня. Аллергия – это ведь обычное явление! Подозрение пало на персон, обитающих в этом доме. Мне не хватало улик. Получив разрешение госпожи Алисы, я проник во все комнаты, в том числе персонала и провел обыск. Помогла и перепуганная горничная Лизи, которая к счастью, осталась жива. Думаю, что убийца запугивал девушку, когда она случайно увидела старую фотографию и, … но об этом позже.

– Недопустимо проникать в чужие комнаты и обшаривать их! Не законно! – возмутилась миловидная горничная Марта.

– Допустимо, если речь идет о необходимых доказательствах и спасении еще одной жизни.

– О чем Вы говорите?! – Кэтти округлила глаза.

– Что Вы нашли, отче? Говорите скорей! – Матильда привстала, опершись на поручни своего кресла-каталки, забыв, что свое здоровье нельзя показывать. Впрочем, никто на это даже не обратил внимание. Ник с бледным лицом не отводил от меня глаз.

Перед тем, как открыть свои карты, я оглядел торжествующим взглядом победителя присутствующих, – напряженные лица, взгляды ждали развязку. Подобно судье, я произнес хладнокровно:

– В одной из комнат в шкатулке я обнаружил старые фотографии, которые все мы храним, как память о родственниках умерших и живущих. Они мне многое рассказали. Так же нашел тряпочную куклу в платьице из лоскута одежды госпожи Алисы и мужскую сшитую фигурку, похожую на покойного господина Филиппа. В нее, в область сердца были воткнуты булавки. (Раздались возгласы ужаса). Именно одну из этих кукол увидела случайно горничная Лизи и многое поняла. Затем, чтобы получить недостающие факты и дополнить сюжет необходимыми подробностями, отправился в деревню, что находится не так далеко от нашего городка. Поэтому сейчас готов рассказать вам историю о ненависти и мести. – Тишина наполнила пространство Музыкальной гостиной. Было слышно, как тикают часы, и журчит вода фонтана за открытым окном. Сделав паузу, я продолжал:

– Так вот: жила-была женщина, которая была известна местным жителям как ведьма Рут. У нее были две дочери. Старшая стала наследницей знаний зла, полученных от матери и в будущем должна была стать хозяйкой мрачного дома и продолжать злые традиции семьи. Младшая оставалась бесприданницей. Ее нужно было срочно выдать замуж. Девушка была миловидна и хотела уехать от матери. Возможно, ей было чуждо то, чем она зарабатывала на жизнь, возможно, она мешала матери. Этого мы уже не узнаем никогда.

Однажды в этот поселок приехал молодой человек – перспективный жених. Ведьма нашла способ пригласить его к себе в дом и познакомить с дочерями. Угощение было подобающим – ведьмовским и таким вкусным, что юноша, откушав блюда с зельем, слег в горячке, а младшая сестра ухаживала за ним в их доме. После этого его объявили женихом. Соседи, видя юношу, говорили, что он был словно в забытье или в дурмане. Парень уехал домой, обещав вернуться и жениться. Но, оправившись после странной болезни вдали от страшного семейства, он понял, что попался в сети. Конечно, молодой человек не вернулся, а младшая сестра не смогла вынести позора, и… повесилась в сарае. Знаете, в маленьких селениях все известно. Если жених бросил в подобной ситуации, это считалось для невесты большим стыдом и «дегтем» на воротах. У девушки не было выхода – она ждала ребенка. Это «пятно дегтя» было бы на ней всю жизнь. Она считала себя виновной и обманутой. Однако старшая сестра так не думала. Жажда мщения заполнила ее всю. Стала целью ее жизни. Думаю, влияние матери здесь бесспорно.

Все слушали, затаив дыхание. Неожиданно промелькнула мысль: «Мария должна быть здесь. Она слушает, и так же как все ждет имя убийцы. А если она его уже знает? Ведь мысли от нее не утаишь». Словно взмахом волшебной палочки комната наполнилась умопомрачительным ароматом. Создалось впечатление, что кто-то разлил духи.

– Шанель «Мадмуазель» – с наслаждением протянула Матильда, вытянув шею и закрыв глаза. Посмотрела с осуждением на Кэтти и выпрямилась. Это означало, что я могу продолжать:

Мари Спартали Стиллман “Фармакетрия, Приготовление любовного зелья”

– Вероятно, старшая дочь выше упомянутой дьяволицы потратила много лет для того, чтобы найти виновника смерти сестры. Потому что к тому времени он женился, стал уважаемым человеком и не узнал вошедшую в его дом уже немолодую женщину. Ее это устраивало. Она незамедлительно нанялась работать в эту семью. Шли годы, дочь ведьмы вынашивала свою месть, ожидая подходящего случая и, наконец, он представился. В результате – трагическая смерть Марии. В стакан с фруктовым коктейлем был добавлен сок ядовитых растений, росших в саду. Вскоре Филипп стал догадываться, возможно, стал подозревать, кто скрывается под вымышленным именем. Иногда я себя спрашиваю: уж не нашел ли он те же фотографии что и я?

Убийца знала о больном сердце хозяина этого дома. Мстительница не упустила шанс: кода господин заболел и был наиболее беззащитен и слаб, она явилась к нему в свадебном платье своей сестры. Его я так же нашел завернутым в пакет под кроватью. Не знаю, что произошло между ними в тот трагический вечер, но в результате – был спровоцирован сердечный приступ Филиппа и…его смерть. Именно об этих сестрах, их матери ведьме и виновнице смерти племянницы хотел рассказать Филипп своей жене перед смертью, но, к сожалению, не успел.

Неизвестно что бы еще сделала убийца, но тут на ее горе Лизи обнаружила куклу с булавками, а так как девушка выросла в деревне, она хорошо была знакома с подобным методом наговора. Затем ваш покорный слуга начал расследование. Иногда мне кажется, что убийца пощадила горничную только потому, что ее покойная сестра носила имя – Лиз.

– Возможно, Вы догадались, о ком идет речь. Если нет, мне остается лишь назвать имена.

Звон разбитого бокала заставил вздрогнуть многих присутствующих. Кэтти виновато улыбалась. Она выбила бокал из рук госпожи Алисы, который ей подала кухарка. Дама непонимающе смотрела то на секретаря, то на прислугу. Телефонный звонок заставил изменить неудобную мизансцену. Госпожа Алиса взяла трубку. Через некоторое время, словно в прострации, положила ее на место и произнесла:

– Звонили из больницы. Садовник пришел в себя и сообщил, что это сделала — Айна, наша кухарка.

Взгляды всех присутствующих устремились на убийцу, но ее злобный взгляд, казалось, перевешивал все, а исказившееся до неузнаваемости лицо было страшно.

– Жаль, что ты не успела выпить яд, который я тебе подсыпала в бокал! Все равно ты сдохнешь, как и твой муж, и ваша приемная дочь! Моя сестра могла бы иметь так же семью! Я Вас всех ненавижу! Вы все сдохните! – Она бросилась на госпожу Алису, но во время подоспевшие полицейские арестовали преступницу.

– Когда-нибудь умрем, Рита, но не от твоих рук, это точно – ответил я, поднимая упавшую подставку для цветов. Появившаяся горничная Лизи была бледна и, прижавшись к стене, с ужасом смотрела на Айну в наручниках.

– Лизи, все позади. Больше нечего бояться! – Подбодрив девушку, я сел в кресло возле камина. Ко мне присоединились другие обитатели дома.

– Вы еще не рассказали нам об этих таинственных фотографиях – извиняющимся тоном и одновременно флиртуя, промурлыкала Кэтти, усевшись в кресло напротив и, перебросив ногу за ногу. Ее короткая юбка подскочила, и аппетитные ножки в красных босоножках на высоких каблуках, напомнили мне, что я все еще мужчина. «Жизнь продолжается, старик – подумал про себя. – Столько событий промелькнуло с того момента, как я сел в поезд в неизвестном направлении, оставляя за собой прежнюю жизнь и Марго. Это было так давно…»

– Алло! Вы меня слышите, Алекс? Вы где? – Кэтти с недоумением смотрела на меня. Она снова была прежней, деловой и милой девушкой. «Что-то все же случилось со мной – снова, углубившись в себя, думал я, смотря на Кэтти, – но вот что?»

– Да, да, я слышу Вас, Кэтти. Немного устал. Извините.

– Еще бы! Проделать такую работу! Встретиться с адом! Я Вас понимаю. Нужно отвлечься, обязательно! Как на счет того, чтобы отправиться в какой-нибудь ресторанчик прямо… м-мм, сейчас?

«Ее глаза горят, она хочет секса или флирта, не более. Отказаться от такого предложения было бы глупо. – Размышляя, я продолжал смотреть на девушку. – Но все же что-то изменилось… Я не узнаю того парня, которого, казалось, так хорошо знал. Уж не постарел ли я, или на меня плохо подействовала вся эта история?»

– Соглашайтесь, Алекс! – Кэтти была требовательна. Здесь еще подкатила на своей коляске Матильда и со злорадством капризного ребенка наблюдала сцену. Ей явно хотелось, чтобы я отказал девушке. Эва притихла возле камина, так же украдкой наблюдая за нами. Госпожа Алиса возле двери разговаривала с полицейским. Оценив ситуацию, я не мог подвести подругу:

– Я польщен, дорогая Кэтти и весь в Вашем распоряжении!

– Кто-то просил рассказать историю о фотографиях, не так ли, отче? – Старушка с победным видом посмотрела на Кэтти. – Мы внимательно Вас слушаем, Алекс.

Подошла ближе Эва, Лизи, Николай и госпожа Алиса. Обсуждавшие эмоционально последние события Семен и Марта так же захотели послушать. Я незаметно подмигнул девушке и, насупив брови, сделав очень таинственное выражение лица, выдержал паузу. Затем, сняв «маску», улыбнулся и сказал:

– Собственно, говоря, ничего особенного. После слов госпожи Алисы о растительном мусоре на кухне, у меня возникло подозрение о применении ядовитого растения и причастности к этому Айны, то есть Риты. Это было логично. Ведь все свое время она проводит на кухне. Во время покушения на мою персону, Айна так же присутствовала в холле второго этажа – перед чаепитием она разжигала камин. При осмотре ее комнаты я нашел шкатулку с какими-то письмами и фотографиями. Возможно, я не обратил бы внимание, но среди них вдруг заметил лицо юноши. Оно мне кого-то напомнило. Внимательно всмотревшись, я понял, что вижу на снимке мужа госпожи Алисы, но только молодого и почему-то не с Вами, госпожа. Извините.

– Ничего. Продолжайте. – Спокойно, но тихо произнесла хозяйка дома.

– Я посмотрел надпись на обратной стороне фотографии. Она была следующего содержания: «На веки твоя. Лиз». Надпись была помещена в середину нарисованного сердца. Тогда я еще раз более внимательно пересмотрел фотографии и нашел еще один снимок со знакомым лицом. На нем были изображены две девушки. В одной из них я узнал Лиз, а в другой – Айну, кухарку, чье содержимое шкатулки я рассматривал. Подпись с обратной стороны гласила: «На память любимой сестре Рите от Лиз». Разгадка была очевидной, но не хватало фактов, доказывающих вину кухарки и мотива. На одном из конвертов я прочел адрес деревушки, откуда она была родом, и направился туда. В местном отеле узнал историю, о которой вам поведал. У меня больше не было сомнений – две найденные куклы символизировали покойного Филиппа и будущую жертву – госпожу Алису. Мария первой умерла от рук Риты, старшей дочери ведьмы Рут.

Месть была продумана тонко: войти в доверие, а затем отнять самое дорогое – дочь, жену, потом убить и самого Филиппа. Но что-то пошло не так и, видимо по стечению обстоятельств, хозяин дома вслед за племянницей пал от лютой мести Риты. Следующей должна была стать госпожа Алиса.

– Благодарю, Кэтти, ты спасла мне сегодня жизнь. – Хозяйка имения в порыве чувств, сжала руку девушке. В ее глазах блестели слезы. – Простите, Алекс. Продолжайте.

Посмотрев на Кэтти и госпожу Алису, я подумал, ЧТО могло бы произойти сейчас, уже во время моего рассказа, если бы ни Кэтти, которая быстро сообразила, кто убийца и в последнюю секунду спасла свою хозяйку и боса. «Удивительная и смелая девушка» – подумал я, а вслух добавил:

– Кстати, в той шкатулке я не нашел ни одной фотографии страшной Рут. Наверное, даже Рита боялась своей матери. Вот и вся история. К счастью – все позади. Теперь нужно расслабиться и отдохнуть. – Последние слова уже адресовались Кэтти. Она с радостью их восприняла:

– Помните, Вы обещали посетить мой любимый ресторанчик «Святой Стефан»?

– Конечно. Именно туда я собираюсь пригласить Вас. – Кэтти рассмеялась и неожиданно поцеловала меня в щеку.

30

«Святой Стефан» был оформлен в средиземноморском стиле – просто и со вкусом. Снаружи старинное здание было облицовано диким камнем, созвучно фасаду был выполнен рустикальный интерьер из грубых, натуральных материалов. Стена с длинными окнами, отделанными «рваным» гранитом, кованые люстры со свечами, дубовая мебель с коваными элементами придавали помещению деревенский, средневековый шарм. Шкуры, панно и пледы в стиле пэчворк вносили нотку тепла и уюта. Живой огонь камина, свечи в бронзовых подсвечниках, медные керосиновые лампы и сельские цветы усиливали это впечатление. В холле входящих встречала деревянная, антикварная фигура Святого Стефана, явно украшавшая еще недавно какой-нибудь католический храм. Картины в натуралистическом стиле и корзины, висевшие на крючках, подчеркивали сельский стиль и наивно непритязательный колорит. Впрочем, здесь действительно было очень мило.

Мы заняли столик у окна с видом на сад. Зажгли свечи. Принесли вино. Когда тихая музыка наполнила зал, Кэтти потащила меня танцевать. Она прижалась ко мне всем телом, и я почувствовал, что могу потерять над собой контроль.

– Если хочешь, после ресторана мы можем зайти в соседний отель – полушепотом, щекоча кончик моего уха, сказала она. В ответ, я только обнял ее сильнее. «Как столько времени я мог обходиться без секса? После Марго, была лишь Ева. Кажется, старый ловелас Алекс возвращается! – подумал я с улыбкой. Добро пожаловать в нормальную жизнь!»

Однако я ошибся. Нет, все было великолепно! Мы сняли номер в ближайшем отеле, и у нас был прекрасный секс! Но после него я был опустошен. Не обессилен, с чувством удовлетворения, как это обычно бывает у мужчин, а именно духовно опустошен. Это не то, что мне было нужно. Больше меня просто секс не устраивал. Точка. Когда я это понял, мне стало не по себе.

– Что случилось, все нормально? – спрашивала Кэтти. Как только мог я успокоил ее. А что мне оставалось делать? Ведь не скажу я партнерше, что думаю постоянно о призраке умершей девушки? Как объяснить, даже себе, что самыми сладостными минутами были те, когда я ощущал благоухание ее присутствия? Параноя? Шизофрения? Возможно. Но это были мои чувства, и мое сердце не подсказывало, а кричало о том, что никогда, ни с кем я не ощущал ничего подобного! Самое главное и удивительное было то, что секс, страсть, здесь были не при чем. Вдруг мысль с силой удара молнии пронзила меня: «Мария! Ведь дело закончено. Убийца будет наказан, и это неземное создание может спокойно покинуть дом! А я здесь! Болван!»

– Кэтти, дорогая, прости! Я забыл, что мне должен звонить компаньон. Вернее, важный разговор по скайпу. Понимаешь? – В попыхах я одевался, путаясь в одежде.

– Так поздно? Уже ночь, Алекс. – Недоумевая, она смотрел на мои судорожные телодвиженья.

– Не важно. Возникли проблемы по работе. Он должен со мной обязательно связаться, а я к тому же забыл мобильный дома. Ты оставайся здесь, закажи утром завтрак. Все оплачено. – Оказывается, врать на ходу, даже не отдавая себе отчет, – очень просто.

– Ваш мобильный телефон у Вас в кармане, Алекс. – Презрительно фыркнула Кэтти, подчеркнуто перейдя на «Вы». Наверное, она решила, что я жду звонок от женщины. Но мне было все равно, а Кэтти почти, попала в точку.

Закрыв за собой ажурную калитку, мои ноги ступали по уже привычному гравию, напевающему один и тот же мотив, но всегда по-разному. Будто он рассказывал одну и ту же историю, но на новый лад. Я прислушался, – что он хотел поведать мне на этот раз? Спеть грустный романс о несостоявшейся великой любви?

Дом спал. Поднявшись по скрипучей лестнице на второй этаж, я в который раз ощутил непередаваемую атмосферу, магию старинного особняка. За дверью моих апартаментов, сквозь щель мерцал серебристый свет. Сердце сильно забилось: «Только бы успеть!» Эта мысль преследовала меня все время на пути домой. Наконец, дрожащими руками я открыл дверь и застыл на месте: комната была пуста. Круглая, огромная луна своим сиянием заполняла окно и разливала бирюзовый свет по полу. От отчаяния я сгреб кружевную салфетку на подставке, стоявшей рядом, и едва не разбил вазу. Мне хотелось рыдать.

– Мария! Я хочу тебя увидеть! Ты слышишь меня, Мария?! – В ответ – молчание.

Я сел в кресло, зажег свечу и решил ждать. Боялся, что никогда не увижу ее. Ведь теперь Мария свободна! Мысленно молил ее появиться, вглядываясь в занавес, в темное пространство комнат, – она часто появлялась неожиданно. Но, видимо, сказалось нервное перенапряжение, усталость и, неожиданно для себя, – уснул.

Серебряный звон колокольчиков разбудил меня. Очнувшись, я чувствовал себя так, словно вернулся из небытия, где нет сновидений. В первую секунду ничего не понял. Посмотрел на ручные часы – было почти три часа утра. Все вспомнил и, оглядев комнату, сразу увидел Марию. Она стояла напротив окна, окруженная серебристым сиянием, в том же платье, но сейчас – сверкающем, белом, в сияющем венке, словно из бриллиантов и, улыбаясь, смотрела на меня. Над ее головой зависла как нимб луна. Она была похожа на прекрасную невесту из страны фей. Такой я ее никогда не видел.

– Настала пора прощаться, мой Белый рыцарь, – сказала она. Я почувствовал вкус соли на губах. Скорбь во мне соединилась с океаном нежности. Невероятно, но у мужчины, который никогда не плакал, катились слезы.

– Скоро за мной прилетят два ангела, и с ними я вознесусь. Они проводят меня домой.

Горло сдавило. Я не мог вымолвить ни слова. Ощущение, что я теряю то, чем никогда не обладал, охватило меня.

– Почему не могу обнять тебя, Мария? – прохрипел я. Она смущенно улыбнулась:

– Я никогда не испытывала этих чувств на Земле. Не успела. Но знаю, что Вы испытываете, Алекс. Если бы Провидению было угодно, знайте – я могла бы стать Вашей земной женой. Потому что я и есть Ваша жена. – При этих словах я чуть не поперхнулся и затаил дыхание. Неземная принцесса на секунду замолчала и, подняв на меня свои огромные, печальные глаза продолжала:

– Наш брак Небесный. Он освящен Богом и ангелами. Я всегда любила и буду любить только тебя. Мы не встретились, увы. Таковы наши судьбы.

– Но мы все же встретились, Мария! – Вскричал я, едва удерживая себя на месте. Ведь даже случайный сквозняк мог бы помешать ее тончайшему, эфемерному телу.

– Да. Без тебя бы я не освободилась. На это тоже было дано Высшее согласие. Завершай спокойно свои земные дела. Тебе нужно много потрудиться. Достроить храм, начатый моим дядей. Поцелуй за меня Эву и поддержи мою тетю Алису. Она более хрупкая, чем кажется. Прощай! Я буду ждать тебя в Вечном саду возле самого красивого, алого куста роз! Главное – будь мудр и счастлив. Помни: Земля – это коридор-лабиринт, который нужно пройти, не заблудившись, и выйти из него с достоинством и духовным опытом. Мне пора.

Я хотел удержать ее любой ценой. Спросил первое, что пришло в голову:

– Постой, Мария! Еще один вопрос: почему ты говоришь в одних случаях мне «Вы», а в других «ты»? – Она посмотрела на меня с особой нежностью, словно поняла причину и ответила:

– «Вы» – обращение к личности, которую воспитывали, взращивали в себе годами. Так собирают мозаичное панно. Это дань уважения. «Ты» – обращение к изначальной сути человека, его душе. – Она замолчала, посмотрела на меня грустно и улыбнулась – Прости, дорогой суженный. Пора.

Появившиеся два светлых, газообразных сгустка, в которых угадывались крылья и более четко – лица, обрамленные золотистыми локонами, окружили мою избранницу, и … она вознеслась в сиянии.

Утром меня нашли лежащим на полу без сознания, в горячке. Я бредил, повторяя одно имя: «Мария». Две недели пришлось проваляться в постели. Госпожа Алиса ухаживала за мной, как за сыном. Наконец, мне стало лучше. Жар спал. В эту же ночь мне снова приснился сон, что и в поезде, когда я ехал, не зная куда.

Снова я видел себя в Библейские времена важным господином, осматривающим свои плантации. Я был доволен жизнью, своим положением в обществе и имением. Как должное, принимал поклоны крестьян, осматривая оливковые деревья и виноградники. Подставляя лицо солнцу, я наслаждался жизнью, вбирая в себя все запахи земли. Все так же рядом со мной шла моя молодая жена, закутанная в тонкое покрывало. По-прежнему одной рукой она натягивала его на лицо, другой, – придерживала узорчатый край на груди. Все так же я играл с ней, пытаясь заглянуть под покрывало и увидеть ее глаза, а она смеялась, каждый раз увертываясь от меня, не давая мне насладиться ее красотой. Наконец, я предпринял хитрый маневр, – пройдя значительное расстояние рядом с ней без всяких поползновений на первоначальный замысел, неожиданно сделал рывок и сорвал покрывало с ее лица. От неожиданности растерявшись, она остановилась, а потом, отвернувшись от меня, рассмеялась, пытаясь снова натянуть его на голову, но было поздно: я уже медленно поворачивал ее лицо к себе, – это была Мария. Ее огромные фиалково-синие глаза смотрели мне прямо в душу и, наслаждаясь этой ангельской красотой, я понимал, что готов бросить мир к ее ногам, сознавая, что все, чем владел – мое богатство, обширные земли, дорогие вина, шелка, все не стоит ее волоска, даже одного единственного вздоха моей любимой. Медленно, с нежным трепетом, я припал к ее губам, как к источнику с родниковой святой водой и долго пил из него, стараясь в этом поцелуе выразить чувство, переполняющее меня. Мария! – Только и мог прошептать я. Проснувшись, ощутил в себе прибывающие силы. После этого сна мое самочувствие заметно улучшилось.

Как-то солнечным утром, когда здоровье мое явно шло на поправку, госпожа Алиса принесла мне завтрак, зайдя вместе с Эвой. Поставив передо мной поднос, она твердым голосом, не терпящим возражения, сказала:

– Алекс, Вы должны нам все рассказать. – Увидев недоумение на моем лице, пояснила: – Это останется между нами. Но умаляю, расскажите нам о встрече с Марией. Ведь Вы видели ее последним? Не так ли? Ее имя Вы повторяли в бреду. Она перестала появляться в этом доме. – Словно оправдываясь, она добавила:

– Матильда раньше видела ее, а я чувствовала присутствие племянницы. Мы все знали, что она живет здесь. Но эта тема была запретной. На самом деле мы боялись потерять ее.

– Она просила что-нибудь мне передать? – Эва серьезно посмотрела на меня.

– Нагнитесь, пожалуйста, ко мне, – и я чмокнул домоправительницу в щеку. Она растерялась и не знала, как реагировать. – Успокойтесь, дорогая Эва! Я только выполнил просьбу Марии.

От счастья или от смущения, она закрыла лицо обеими руками. Ее тело вздрагивало от беззвучных рыданий. Когда Эва убрала ладони, глаза были красные от слез. Получив желаемое, домоправительница оставила нас наедине.

– Теперь Вы можете мне все рассказать, Алекс. Обещаю сохранить в своем сердце все услышанное под большим замком. – Она улыбнулась, а я понял, что приобрел хорошего друга.

После ее ухода ко мне постучала Кэтти. Она пришла с бутылкой шампанского и коробкой шоколадных конфет.

– Врачи пришли бы в ужас от моего презента, но я думаю это то, что надо Вам сейчас. Как Вы всех перепугали, Алекс! Я сразу же забыла, что сердилась на Вас. Кстати, она Вам позвонила?

– Кто?

– Ваша девушка, конечно. Вы так спешили тогда.

– Да. Все хорошо, Кэтти. Жаль, что я ее больше не увижу.

– Так у меня есть шанс? – полу игриво, полу серьезно спросила она.

– Видишь ли, Кэтти, – сказал я, обращаясь к ее душе. – Существует влечение, страсть, а иногда судьба нас одаривает, проклиная, истинным чувством, обрушивая то, что мы с трудом можем пережить. Глубокое чувство проносится через века. Даже когда в этой жизни ты не получил шанс.

– Зато у нас у обоих есть шанс выпить неплохое шампанское! – Улыбнулась девушка.

Не знаю, поняла ли Кэтти что-нибудь из сказанного мною. Скорее всего, – инстинктивно почувствовала, как женщина. Она не обиделась, а шампанское, действительно было великолепно.

Эпилог

С тех пор прошло пять лет. Я остался в городке N и стал священником. С госпожой Алисой нас связывает не только дружба, но и общая тайна. Иногда, сидя у камина за чашечкой кофе, мы обмолвимся только нам понятными словами и, улыбнувшись, взгрустнем, вспоминания Марию.

Хозяйка дома под платанами сделала меня своим поверенным в делах и поручила закончить строительство храма. Работа подходит к концу. Осталась внутренняя отделка, убранство и храм Пречистой Девы Марии примет свой приход. Епископ уже назначил меня его настоятелем. Недалеко от храма по улице Счастливая я купил старинный коттедж. Из прежних вещей городской жизни в новое жилье перевез только портрет Марии «Девушка в голубом», который повесил в гостиной. Здесь снова поселилась Роза. Лучшей домработницы и друга в одном лице мне все равно было не найти. Ведь благодаря ее совету, я изменил свою жизнь. Поскольку для строительства храма и благотворительных целей нужны немалые деньги, Господь сподобил меня, и я продолжаю совмещать духовную службу с работой программиста. Весьма странно звучит, но в духе времени.

Ник Санин сделал свою персональную выставку в Лондоне, а затем приехал с ней в Киев. Его картина «Девушка в голубом», которую я по этому случаю ему одолжил, получила великолепные отзывы искусствоведов, принеся художнику заказы и деньги. У них с Элизабет родилась дочь, которую они назвали Марией. Мы по-прежнему в хороших, дружеских отношениях.