Темная сторона Швеции (сборник) Ларссон Стиг
– Видимо, их использовали как балласт.
– Да, но они означают беду. Пока камни в лодке, шторм не уляжется.
Герлоф вздохнул и произнес:
– Придется их вынуть.
Спрыгнув в лодку, он отодвинул брезент и начал вынимать камни – красивые, круглые, отполированные морем. Не было никаких сомнений в том, что они взяты с Синей Девы. Бросая их на берег, Герлоф считал, как до этого рыбу: «Один, два, три…» Камень за камнем.
Двадцать девять, тридцать, тридцать один.
Он потянулся было за камнем тридцать два, но застыл. Этот камень не был похож на другие.
– Эрик! – позвал он. – Поди сюда!
Моссберги оторвались от рыбы и подошли к воде.
– Что там?
– Посмотрите! – сказал Герлоф, поднимая предмет.
Это был не гранитный камень. Нет, это был череп. Человеческий череп светло-серого цвета с пустыми глазницами. Герлоф протянул его Эрику Моссбергу и опустил взгляд на кучу камней в лодке.
– Тут еще один, – констатировал он тихо. – И куча костей.
Кузены молчали. Эрик молча принял второй череп и положил оба на скалы, подальше от воды. Затем они с Торстеном помогли сложить рядом все кости. Получилось два полных скелета взрослых людей, как показалось Герлофу.
– Сколько они тут лежат, как думаешь? – спросил Эрик.
– Сложно сказать, – ответил Герлоф. – Но, думаю, порядочно.
Он повернулся к морю, потом бросил взгляд на сосны на вершине острова. Затем подошел к Йону Хагману и прошептал:
– Не смотри туда, Йон. Мне кажется, за нами кто-то наблюдает. Там наверху кто-то есть.
Йон кивнул.
– Ты видишь его?
Герлоф покачал головой.
– Продолжай чистить сеть, – велел он. – Я пойду пройдусь.
Герлоф неспешно двинулся вдоль берега, а потом, скрываемый скалами, начал подъем вверх. Через тридцать метров он нашел примятую траву и свежий окурок. Посмотрел на лес, и ему показалось, что между елями мелькнула грива темных волос.
Женщина? Ему вспомнилась легенда о морской Синей Деве, которая управляет ветрами и жестоко наказывает всех, кто проявил к ней неуважение. Эта легенда была куда древнее басен про ведьм, слетавшихся сюда на шабаш перед Пасхой. Разумеется, Герлоф в эти истории не верил. Морские чудища не курят сигареты. Он ускорил шаг, стараясь при этом двигаться бесшумно, и вскоре оказался в лесу среди искривленных ветром деревьев и колючих кустов, под которыми могли прятаться расщелины. Остановился и прислушался. Затем резко пошел в сторону, обогнул толстый клен и чуть не врезался в прятавшегося за ним человека. Это оказалась женщина в темной одежде. Она вскрикнула и бросилась на него с кулаками.
– Спокойно! – крикнул Герлоф, поднимая руки в знак, что не собирается отвечать на удары. – Успокойтесь! – добавил он еще громче.
Женщина опустила руки. Выдохнув, Герлоф сделал шаг назад. Оглядев женщину, он отметил, что ей лет тридцать и что одета она подходяще для поездки на остров: теплый свитер и крепкие ботинки. Взгляд ее казался тревожным.
– Что вы тут делаете? – спросил Герлоф. – Почему следите за нами?
Вместо ответа последовал вопрос:
– Кто вы?
– Рыбаки из Стенвика, – ответил Герлоф, показывая в сторону Эланда. – Мы укрылись на острове от шторма. Вам не нужно нас бояться. Меня зовут Герлоф Давидссон.
Женщина кивнула.
– Рагнхильд, – ответила она. – Рагнхильд Монссон из Оскарсхамна.
– Вот и хорошо, Рагнхильд. Хотите пойти со мной к остальным?
Она только кивнула, и Герлоф пошел вперед, показывая дорогу. Спустившись на берег, женщина, не говоря ни слова, посмотрела на Йона Хагмана, потом на кузенов, а потом на скелеты, лежавшие на скале. Плечи ее все еще были напряжены, но удивления при виде костей женщина не выказала.
– Мы их нашли только что, – пояснил Герлоф. – На дне дрейфующей лодки.
Рагнхильд молчала.
– Вы ведь уже видели их раньше, не так ли?
– Я не знаю, чьи они, – пробормотала она.
Но отрицать ничего не стала, отметил про себя Герлоф.
– А лодку, в которой они были? – он кивнул в ее направлении. – Узнаете?
Рагнхильд Монссон посмотрела на лодку, но отвечать не спешила.
– Это лодка Кристофера, – сказала она наконец. – Моего брата.
– А где он?
– Не знаю…
Женщина со вздохом опустилась на камень и начала рассказывать:
– Я его искала… Мы договорились встретиться здесь. Я приплыла на своей моторке из Оскарсхамна и оставила ее на северной стороне острова. Кристофер должен был приплыть с Эланда.
– Лодка дрейфовала в море, когда мы ее заметили, – сообщил Герлоф. – У него был спасательный жилет?
– Не думаю.
Повисла тишина.
– Может, зажжем спиртовку и сварим кофе? – предложил Герлоф.
Через четверть часа они пили горячий кофе и заедали сухарями.
Герлоф обратился к Рагнхильд:
– Вы должны нам все рассказать. Вам ведь все известно об этих скелетах в лодке брата, не так ли?
– Кое-что, – призналась женщина.
– Мы вас слушаем.
Заглянув в кружку с кофе, Рагнхильд опять вздохнула, потом тихим голосом начала рассказ:
– Мой старший брат Кристофер в юности обожал наблюдать за птицами. В тридцатые мы жили на Эланде в Бюруме… это ближе всего к Синей Деве. Кристофер плавал на остров, чтобы наблюдать за гагами и чистиками. Синяя Дева тогда уже десять лет как являлась заповедником, но люди на острове бывали только летом. Однажды утром Кристофер приплыл сюда и нашел следы людей… И что это были за следы! Разбитые и раздавленные яйца птиц на скалах. Это могли сделать только те, кто страшно ненавидит птиц.
Рагнхильд умолкла и, отпив кофе, продолжила:
– Кристофер не знал, кто эти чудовища, но решил, что должен остановить их. Он уговорил меня поплыть с ним. Мы стали охранять остров. Это было как приключение. Однажды в воскресенье на пляже оказалась чужая лодка. Рядом с нею мы поставили свою и пошли вверх. Птицы волновались. Это был плохой знак.
Рагнхильд подняла глаза на лес.
– Наверху мы увидели хулиганов. Это были молодые люди, чуть старше Кристофера. Они бросали камни и палки в чистиков. Бедные птицы в панике кружили над гнездами, не зная, что делать. Я так разозлилась, что подбежала к одному из них и крикнула, чтобы те прекратили. Это было глупо, потому что они были больше и сильнее меня. Они только рассмеялись. А один из них крепко схватил меня. При виде этого Кристофер закричал, и они отвлеклись на секунду, забыв обо мне. Я вырвалась и бросилась бежать. Кристофер тоже. Добежав до пляжа, мы столкнули в воду их лодку, а сами прыгнули в нашу и стали грести в сторону Эланда, уворачиваясь от града камней, которым нас провожали. Когда мы обернулись в последний раз, они стояли как идиоты и смотрели вслед своей лодке, уносимой прочь от острова ветром.
Рагнхильд устремила взгляд в море.
– Мы вернулись домой, и вскоре в проливе разразился шторм. Я тогда подумала, что это Синяя Дева насылает ветер, чтобы отомстить. Шторм бушевал целую неделю, а может, и дольше. Остров скрылся за пеленой дождя. Добраться до него не представлялось никакой возможности. Мы с Кристофером не отважились рассказать кому-нибудь о том, что случилось на острове, что там остались люди.
Она опустила глаза.
– Наконец шторм закончился, и мы сразу поплыли на остров. Кристофер взял с собой старое папино ружье. Но когда мы приплыли, птицы вели себя спокойно и никакой угрозы не чувствовалось.
Рагнхильд сделала паузу.
– Мы нашли парней на вершине острова. Один лежал под сосной, а другой сидел у скалы. Не знаю, умерли они от голода или холода, но оба были мертвы. Мы запаниковали, спрятали тела в расщелину и засыпали камнями. Их мы носили несколько часов. А потом вернулись домой. Неделей позже мы услышали, что два человека с материка пропали в шторм. Они вышли в море и не вернулись. Полиция подозревает, что лодка перевернулась.
Женщина вздохнула.
– Мы попытались забыть о случившемся, но, разумеется, нам это не удалось. Двадцать лет меня преследуют эти события. А теперь летом на остров приезжает все больше и больше туристов. Рано или поздно тела нашли бы. И мы с братом решили захоронить их в лодке на дне моря. Такой был план. Но я задержалась и приехала позже. Видимо, Кристофер начал без меня. Наверное, он выпал из лодки или…
Рагнхильд умолкла, с грустью глядя на лодку. Рассказ ее был окончен.
Герлоф посмотрел на лес.
– Либо он упал в воду, – произнес он, – либо твой брат сам пустил лодку одну по волнам. Я предлагаю поискать его на острове.
Рагнхильд обрадовалась.
– С удовольствием.
Йон с кузенами остались на берегу, а Герлоф с Рагнхильд пошли вверх. Герлоф шел впереди, направляясь на восток к камнеобразованию под названием Девичья, которое он обнаружил во время предыдущих визитов на остров. Девичья была похожа на часовню в скале и хорошо защищала от ветра.
Герлоф увидел свет в проходе. Он крикнул:
– Есть там кто? Привет!
После секундного молчания последовал ответ из пещеры. Усталый мужской голос сказал:
– Привет!
Рагнхильд протиснулась мимо Герлофа в проход.
– Кристофер, это ты?
Спустя пятнадцать минут Герлоф вернулся на берег. Торстен, Эрик и Йон курили сигареты.
– Ее брат спрятался от шторма в Девичьей, – сообщил рыбак. – Он сказал, что лодку унесло ветром.
– Что они делают?
– Разговаривают. Скоро поедут домой.
Герлоф бросил взгляд на скелеты на скалах.
– Думаю, нам стоит взять их с собой обратно на Эланд и рассказать полиции, что мы заметили их в расщелине на Синей Деве. А про Рагнхильд и брата говорить не будем. Согласны?
Все трое кивнули, посасывая сигареты.
– Я только не понимаю, Герлоф, как ты догадался, что на острове люди? – спросил Эрик. – Ты что, ясновидящий?
– Почувствовал запах.
– Запах? – удивился Эрик.
– Я ничего не чувствовал, – отозвался Йон, отшвыривая окурок.
– А должны были бы, – посетовал Герлоф. – Я почувствовал запах сигарет Рагнхильд, когда она следила за нами со скалы.
– Неужели?
– Конечно. И еще запах от костра, который ее брат разжег в Девичьей.
Рыбаки молча уставились на Герлофа, но тот лишь показал им на сигареты.
– Я же вам сказал бросать это дело… Табак только испортит вам нос.
Юхан Теорин родился в 1963 году в Гётеборге, втором по величине городе Швеции, городе-порте, но каждое лето проводил на острове Эланд. В студенческие годы он жил в Мичигане и Вермонте. Проработав журналистом много лет, в 2007 году он опубликовал свой первый роман «Мертвая зыбь», за который получил приз за лучший роман от Шведской детективной академии и «Золотой кинжал» от Британской ассоциации авторов-детективщиков. Его второй триллер, «Ночной шторм», стал детективом года и получил премию и еще один «Золотой кинжал». Юхан Теорин написал еще три романа, последний из которых вышел в 2013 году. Он описывает свои триллеры как смесь нуарных романов, историй с привидениями и скандинавского фольклора. Стилистически безупречные, мрачные, нуарные и глубоко личные книги Теорина подарили ему миллионы поклонников в Швеции и по всему миру. Сегодня Юхан Теорин – один из самых уважаемых писателей в Швеции.
Вероника фон Шенк
Майтрея
Вероника фон Шенк – своего рода атавизм в современном шведском детективе: ее любимый персонаж – Шерлок Холмс, а любимый автор детективов – Артур Конан Дойль. Ее зачаровывает сложность интриги. Ей нравится разбрасывать по книге ключи, с помощью которых читатели должны попытаться разгадать загадку и связать все концы воедино. К писательству она пришла не сразу. Вероника работала с компьютерными играми и редактировала специализированное издание, посвященное этой отрасли. Сейчас она продолжает работать на полставки консультантом по управлению кадрами, а в остальное время пишет книги. Живет с мужем и двумя детьми в пригороде Стокгольма. Главным героем двух ее последних книг является Алтеа Молин, наполовину шведка, наполовину кореянка. Из-под пера Вероники фон Шенк вышли также три подростковых романа. Все они основаны на реальных событиях. Вероника обожает историю. В ее подростковых романах читатель знакомится с определенным историческим периодом и расследует преступление в компании двух юных сыщиков Мило и Венделы.
В этом рассказе Вероника фон Шенк впервые представляет нам героя своей следующей книги. Стелла Роден разделяет интерес писательницы к истории, артефактам и разгадыванию загадок.
Стелла Роден пригубила шампанское и обвела взглядом выставку. Графитово-черные стены прекрасно дополняли красочные полотна современного искусства, напоминавшие лоскутное одеяло. Темные костюмы гостей-мужчин разительно контрастировали с яркими женскими нарядами, создавая потрясающий эффект. Гостей было очень много. Отец Стеллы Эммануэль Роден стоял посреди всего этого великолепия. Сегодня он просто сиял в светлом твидовом костюме и багряно-красном жилете с галстуком-бабочкой и платком в тон. Здесь он был в своей стихии – мягкой, но твердой рукой управлял самым важным вернисажем года и последующим аукционом, куда он щедростью и комплиментами заманил лучших экспертов, критиков и потенциальных покупателей с большими кошельками. Сегодня на кону была графика Уорхола. Сама Стелла ценила искусство столь же высоко, как и ее отец. Но мир искусства она ненавидела. Так было с самого детства. Стелла была в семье белой вороной. Милая, как куколка, она обладала острым умом, который с годами было все сложнее скрывать, и неутолимой жаждой знаний и правды. Большинство людей это пугало и раздражало. Стелла так и не научилась держать язык за зубами, и она не выносила лжи. Школьные годы по понятным причинам были сплошным кошмаром. Но они научили ее защищаться. Вместо того чтобы найти работу в мире лжи и лицемерия («мы делаем это из любви к искусству, деньги нас не интересуют»), она пошла работать в полицию. Экспертом по фальсификации. Это позволяло работать с искусством, которое она обожала, но в атмосфере, которая больше подходила ей по складу характера. Здесь не было театра – по крайней мере, так ей казалось. Но поскольку родители и брат, с которым она была очень близка, занимались выставочной деятельностью, ей часто приходилось посещать вернисажи. Вот и сегодня она была здесь. Стеллу попросили поработать на имидж семьи. Точнее, вынудили. Отец пошел на шантаж, чтобы заманить ее сюда. Красное винтажное платье с подчеркнутой талией, глубоким вырезом и пышной юбкой от Диор. Коллекция из пятидесятых. Отец хорошо знал дочь: перед такой взяткой Стелла не могла устоять.
Она поцеловала отца в щеку.
– Папа, еще полтора часа, хорошо?
– Куда это ты так спешишь? На свидание? – спросил он недовольно. Они уже тысячу раз заводили этот разговор. Отец критиковал выбранную ею профессию. Работа в полицейской лаборатории не могла считаться удачным выбором для дочери Эммануэля Родена.
– Да, с ванной и книгой.
Он вздохнул.
– Ты хоть понимаешь, как мне неприятно это слышать? Ты же знаешь, сколько я боролся ради всего этого? А от тебя требуется всего лишь один вечер поулыбаться гостям… Разве это тяжело?
Стелла вздохнула:
– Хорошо, я задержусь.
Через час, заполенный поцелуями в щеку и улыбками, Стелла оказалась совершенно без сил. Она была не приспособлена к таким продолжительным социальным контактам – слишком много людей в одном месте. Стелла повернулась к картинам, чтобы избежать пустых разговоров, и долго смотрела на работу Пикассо в серых тонах. Необычный, но анатомически верный портрет юной женщины Франсуазы, как гласила подпись. Будь у Стеллы триста тысяч, она бы с удовольствием ее приобрела, но с зарплатой полицейского такую сумму ей нужно было бы копить всю жизнь. Стелла поправила покосившуюся раму. Днем раньше она помогала своему брату Николасу развешивать картины. Ей нравилось помогать ему с подготовкой выставок, а он с радостью принимал помощь. Это вошло у них в традицию. Стелла всем сердцем обожала произведения искусства, не уставая поражаться тому, сколько любви вкладывали художники в свои творения и сколько времени и сосредоточенных усилий уходило на одно произведение искусства. И сколько эмоций – от грусти до радости – вызывали они у ценителей.
Подошел Николас и положил ей руку на плечо.
– С тобою хочет поговорить Карл Андреасен. Он стоит у входа. Это ведь твой начальник?
Стелла посмотрела в указанном направлении. Там действительно стоял Карл, высокий седой мужчина с морщинистым лицом. Он как раз снимал шарф. Стелла нахмурилась.
– Да, это он… Что он тут забыл?
Она пробралась к нему сквозь толпу.
– Карл, что ты тут делаешь?
– У меня для тебя работа.
Стелла поймала на себе недовольный взгляд отца с другого конца зала.
– Ладно. Пошли со мной, – сказала она, уводя начальника прочь от любопытных взглядов гостей. Карл больше походил на бывшего военного, ставшего бомжом, чем на запоздалого посетителя вернисажа.
Стелла взяла еще один бокал шампанского для начальника и затолкала его в библиотеку. Вручив ему бокал, показала на кресло. Сама присела напротив.
– Не знал, что ты у нас папина дочка по выходным, – сказал Карл голосом, полным презрения. К шампанскому он не притронулся.
– Теперь знаешь, – ответила Стелла, не поддаваясь на эту жалкую провокацию. Он способен и на большее.
Их с Карлом связывала любовь-ненависть. Она считала, что он слишком консервативен и традиционен, хоть и хороший полицейский. Карл же считал, что Стелле нужно научиться держать язык за зубами и делать то, что скажут, а не совать свой нос в чужие дела. Другими словами, он считал ее занозой, но хорошим экспертом по фальсификации.
– Рассказывай, что же такого срочного произошло, что ты заявился собственной персоной к нам на вернисаж. Не похоже, что выставки входят в сферу твоих интересов…
– Я хочу предложить тебе пойти завтра на вечеринку с коктейлями. Думаю, такая работа тебе по вкусу.
Стелла подняла брови, но ничего не сказала.
Карл вздохнул.
– Один наш коллега работал под прикрытием в банде контрабандистов. Наконец-то его пригласили на праздник. Точнее, частный неформальный аукцион. Мы предполагаем, что там будет выставляться краденое. И нам нужна фальшивая девушка.
– Звучит несложно. Разве у вас в полиции наблюдается недостаток пышногрудых ассистенток, готовых на все? Зачем вытаскивать меня из лаборатории?
– Мне нужны твои способности. Нужно будет делать то же, что ты обычно делаешь в лаборатории. Посмотришь на картины и скажешь нам потом, настоящие они или фальшивые. Задание настолько простое, что даже такая лабораторная крыса, как ты, должна справиться.
– Но что, если кто-то из гостей меня узнает? Тогда все пойдет насмарку.
– Ну, знают больше твоего папашу, а не тебя. А тот мафиозо вряд ли приобретает картины на аукционах.
Стелла сделала глоток шампанского и вопросительно посмотрела на начальника. Чувствовалось, что он сам не рад поручать ей это задание. Видимо, никого больше не нашлось. Не может быть, чтобы все было так просто, как он это представляет. Наверняка там окажутся неприятные сюрпризы. Но будет интересно поработать вне стен лаборатории ради разнообразия.
Стелла кивнула.
– А что делает тот парень под прикрытием? Если бы они занимались контрабандой антиквариата, ты пришел бы намного раньше. Разве что тот парень сам прекрасно разбирается в искусстве и до этого момента потребности в моих услугах не возникало.
Карл был явно раздражен. Откинушись на спинку стула, он подергивал ногой.
– Они главным образом занимаются наркотиками. И торговлей оружием. Антиквариат больше как хобби.
Стелла внимательно посмотрела на него. Он явно говорил неправду. Но что делать… Она пожала плечами.
– Хорошо, я согласна.
– Молодец.
Стелла проводила его до двери: не хотела рисковать, если он заговорит с гостями. Когда она открывала входную дверь, внутрь ворвался холодный ветер со снегом. Стелла поежилась, провожая начальника взглядом, пока тот не скрылся в темноте.
– Что нужно было от тебя начальству в субботу? Я думал, эксперты у них не работают по выходным, – рядом возник Николас.
– Хотел, чтобы я поиграла в настоящего полицейского под прикрытием. Частный аукцион антикварного искусства. Вот куда меня посылают, – рассеянно ответила Стелла, все еще глядя в темноту.
– Здорово.
Али открыл для нее дверь лимузина. Черный костюм превосходно сидел на нем. Губы расплылись в широкой улыбке. Стелла отметила, что вид у него отменно здоровый. Черные кудри, узкие бедра, широкие плечи… Эти бедра она хорошо помнила. Они прекрасно смотрелись в одних трусах. А еще лучше – без них.
– Ты прекрасна, как всегда.
– Привет, Али. Давно не виделись.
Они вместе учились в полицейской школе много лет назад и даже пару лет были парой. Потом она выбрала криминалистику, а он – следовательскую работу, и их пути разошлись. Хотя кого она обманывает? У нее никогда не было долгих отношений. И роман с Али не был исключением.
– Залезай. Расскажу все по дороге, – поклонился Али и помог ей сесть на заднее сиденье. Потом сел рядом. Вел машину полицейский в штатском.
– Прекрасно. Куда мы направляемся?
– Юрсхольм. Оплот денег и снобизма.
– А я-то думала, что в пригород, учитывая, что у тебя под смокингом пистолет.
Он сунул руку под смокинг, поправил кобуру и сказал с виноватой миной:
– Спасибо. Микрофон тоже нужно…
Она оглядела его с ног до головы, но ничего подозрительного не заметила.
– Нет, ты выглядишь очень стильно.
– Спасибо.
Небо было чернее ночи, когда они подъехали к огромному желтому особняку на холме. Стелла шла, осторожно ступая по дорожке, посыпанной песком, на высоченных каблуках, крепко вцепившись в руку Али. Она с наслаждением пила морозный ночной воздух с нотами запаха тела Али. От него пахло чистой после душа кожей и пряностями. Стелла еще крепче сжала его руку. Али улыбнулся, но язык тела говорил, что нервы у него на пределе. Стелле было известно, что Али не из пугливых. Наоборот, он был склонен переоценивать свои возможности. Как и все мужчины, впрочем. Это только усилило ее уверенность в том, что задание не столь простое, как Карл пытался представить. С двух сторон дорожки высились белоснежные сугробы, из которых торчали свечи. Их язычки посылали живые тени на сугробы. Снегопад закончился совсем недавно.
– Все будет хорошо, – попыталась успокоить своего спутника Стелла.
Али странно посмотрел на нее.
– Конечно. Но будь осторожна с Петером. Не дразни его. У него неустойчивая психика.
– Дразнить? Да я его даже не знаю.
– Главное, веди себя хорошо. Не показывай свою истинную сущность, ладно?
– Держать язык за зубами и улыбаться? – спросила Стелла, не показывая, что эти слова ее задели.
– Именно так. И грудь вперед. Она у тебя восхитительная.
– Поняла. Улыбаться. Показывать грудь. И ради этого я училась семь лет…
– Семь?
– Ну да. Полицейская школа, факультет истории искусств, пара курсов в Англии.
Он покачал головой и прижал палец к губам:
– Молчи!
Стелла ущипнула его за руку.
– Ой, больно!
Они уже достигли дома. Охранник окинул их мрачным взглядом и впустил. Пальто они вручили не менее мрачному гардеробщику. Из зала доносился шум голосов. Они направились в гостиную, пройдя мимо пьедестала с плохо сохранившейся треснувшей урной из средиземноморского бассейна. Две тысяи лет, определила она на глаз. Но нужно осмотреть поближе. Наверняка на ней есть следы песка. Очень красивая старинная урна, покрытая патиной.
– Теперь понимаю, зачем я здесь, – прошептала Стелла Али на ухо и поцеловала в шею, чтобы не вызывать шепотом подозрений. Или просто потому что ей захотелось. Он вздрогнул.
Они вошли в гостиную, где Стелле снова пришлось наблюдать спектакль. Вежливо кивать, поднимать бокал с шампанским. «Два раза за выходные – это уже чересчур», – подумала Стелла. Обмен пустыми любезностями, которые потом никто не вспомнит. Неискренний смех. Холодные улыбки. Пустота и поверхностность. Все это Стелла ненавидела. Но она была профессионалом на задании. Как только десятый улыбчивый тип с залысиной откланялся, она притянула Али к предмету на возвышении у прозрачной стеклянной стены. Сквозь стекло можно было различить свечи в снегу. За их слабым мерцанием начиналась ночь. Сердце забилось быстрее. Стелла оглядела бронзовую статуэтку на пьедестале. Она почернела от времени, но контуры были четкими и безупречными. Статуя представляла собой сидевшего по-турецки мужчину в королевской короне. Одну руку он выставил перед собой ладонью к зрителю. Левая рука с зажатым в ней кубком лежала на бедре. Узкие полузакрытые глаза были покрыты серебром. Они как будто наблюдали за Стеллой. Нос был прямым и безупречным. Статуя казалась настолько прекрасной, что у молодой женщины перехватило дыхание. Стелла подавила желание схватить ее с пьедестала и бежать прочь. Она провела пальцем по статуэтке, прослеживая безупречные контуры. Кончики пальцев ощутили песчинки. Внутри нее начала закипать злость.
– Али, позволь мне представить тебе Майтрею.
– Май… кого?
– Следующее воплощение Будды. Десятый век до нашей эры. Вероятно, выкопана где-то в Афганистане. Причем недавно.
– Откуда ты знаешь?
– Ее очищали непрофессионалы. Остались следы песка и царапины, которые нанесли ей эти идиоты, – ответила она, проводя пальцем по царапине.
Она не могла представить, как люди могут быть способны на такое кощунство. Это преступление перед страной, перед историей, перед человечеством. Стелла заметила, как Али расправил плечи и смотрит на кого-то у нее за спиной. Очевидно, тот самый Петер. Она изобразила самую тупую из своих улыбок и медленно повернулась. Перед нею стоял высокий мужчина с огромным животом, вываливавшимся из-под ремня. Видно было, что весь его организм страдает от этой невыносимой тяжести. Одет он был в дорогой серый костюм. Рука, сжимавшая бокал, унизана перстнями. Он смотрел на Стеллу, а точнее, на ее декольте, как кошка смотрит на мышку, готовясь вонзить в нее зубы. Стелла выпятила грудь еще сильнее. Ведь этого требовало задание.
– Али, я вижу, у тебя с собой лакомый кусочек…
Али рассмеялся, кладя руки ей на талию. Он очень естественно смотрелся в этой среде.
– Это Стелла, моя девушка.
– Приятно познакомиться, – Стелла протянула ему руку. Петер взял ее руку в свою, но вместо пожатия притянул женщину к себе и поцеловал в щеку. От него пахло алкоголем, дорогими духами и немного потом.
– Вижу, вы восхищаетесь статуэткой. Готов сделать предложение, Али?
– Стелла в нее просто влюбилась. Так что у меня нет выбора.
– Она просто чудесная! Из Индии? – проворковала Стелла с видом полной идиотки.
– Можно и так сказать. Ей две тысячи лет, грубо говоря. Дорогая вещица.
– Такая старая! – изобразила удивление Стелла и нагнулась, чтобы рассмотреть статуэтку. Ну, по крайней мере, он знает, чем владеет, подумала она.
– Да, мало кто в этой стране может похвастаться такой коллекцией… Как все прошло вчера? Выяснили что-нибудь? – спросил Петер у Али.
– Похоже на то. Они хотели все закончить сегодня, если ты не против.
– Обсуждать дела в такой вечер? – посуровел Петер, но тут же расхохотался: – Почему бы и нет? Этот вечер просто создан для дел. Только не забудь оставить Стеллу под моим присмотром, когда отправишься работать.
Стелла жеманно улыбнулась и подавила желание выплеснуть шампанское ему в лицо и сказать все, что она о нем думает. Как ей повезло, что ее работа не предполагает повседневного общения с людьми! Она бы этого просто не выдержала.
– Как он заполучил эти раритеты? – спросил Али, когда Петер ушел. Они проводили его взглядом. Гости расступались перед ним, как перед единовластным правителем.
– Афганистан последние десять лет систематически разграбляли охотники за сокровищами. Они продавали предметы искусства, чтобы финансировать войну. Если он приобрел их без посредников, то цена могла быть не такой уж и заоблачной.
Али вздохнул. Стелла снова посмотрела на прекрасного Будду.
– Главная проблема заключается в том, что ничего нельзя доказать. Легальный аукционный дом не смог бы выставить статуэтку на продажу, потому что у нее нет сопроводительной документации. Но он запросто может сказать, что она принадлежала его семье три поколения, и всё. Проверить никто не сможет. Доказать ничего невозможно.
Читать бесплатно другие книги:
