Проект «Кракен» Престон Дуглас

27

Лансинг и Моро вернулись на мост через Хелл-Гейт за двадцать минут до полуночи. Дж. Паркер полагал, что у него есть время выкурить еще одну сигару, которую он с величайшей осторожностью достал, обрезал и раскурил. Эрик в это время нервно расхаживал рядом. Лансинг все организовал. Все были на месте и готовы к действию. Бизнесмен попыхивал сигарой, ощущая, как его охватывает радостное возбуждение и предвкушение того, что должно произойти. Это покруче самых рискованных сделок!

Лансинг швырнул окурок сигары в воду – на дальнем конце моста появилась Меланкур. Двигалась она, как обычно, неуклюже, словно шла на несгибаемых ногах. Серая и скучная женщина – Паркер не мог представить, что кто-то будет по ней сильно скучать.

– Привет, Патти. – Он шагнул к ней и протянул руку. Программистка вяло ответила на его рукопожатие и пробормотала что-то неразборчивое. – Надеюсь, вы оставили машину там, где я попросил?

– Конечно, – сказала она.

– Хорошо. Вы принесли программу «Лайка»?

Женщина сунула руку в карман, достала флешку и протянула ее миллионеру:

– Это довольно простая программа. Не понимаю, зачем она вам.

– Не стоит беспокоиться по поводу моих мотивов. Как ее запустить?

– Программа выполняется на OS X и Linux. Просто вставьте флешку и запустите.

Паркер спрятал флешку в карман:

– Очень хорошо… Спасибо, Патти. Я задам еще несколько вопросов, а потом вы получите деньги.

– Мне надоели эти вопросы. Я хочу получить то, что мне причитается.

Поколебавшись, Лансинг кивнул Моро, который передал женщине портфель. Она открыла его, убедилась, что он по-прежнему набит стодолларовыми купюрами, и снова закрыла.

– Программа «Дороти» все еще в бегах? – спросил Дж. Паркер.

– Да. Никто не знает, что происходит. Шепард сбежала, а Годдард кишит парнями из ФБР. Ходят слухи, что программа свихнулась и стала неуправляемой – она может начать войну, убить кого-нибудь или что-то в этом роде.

– А она действительно может? – уточнил Лансинг.

– Трудно сказать. Думаю, она способна натворить бед, если захочет. Даже убить.

– Неужели обычная компьютерная программа может решать вопросы жизни и смерти?

– Они уже это делают. Каждый день.

– Но под контролем человека.

– Вы видели фильм «Одиссея 2001»? Помните компьютер HAL? Это не пустые фантазии, – покачала головой Патти. – Все эти научно-фантастические истории о сбрендивших компьютерах кажутся сказками, но научная фантастика постепенно становится реальностью. Проблему HAL программисты серьезно обсуждают уже лет тридцать. Это главная причина, почему в НАСА упорно отказывались от искусственного интеллекта, пока обстоятельства не заставили все-таки заняться им. Создавая автономную компьютерную программу и наделяя ее способностью самостоятельно принимать решения, вы открываете ящик Пандоры.

– В прошлый раз вы сказали, что программа может быть опасной, – заметил Лансинг. – Если мы попытаемся ее поймать, она способна с нами что-то сделать?

– Если вы будете угрожать ее существованию, то возможно все. На вашем месте я бы держала все свои действия – планы, переговоры – подальше от Сети и даже от телефона. Но это ваша проблема, а не моя. Мы закончили?

– Один, последний вопрос: есть ли у нас шанс убедить вас помочь в поимке Дороти? Вы заработаете приличные деньги.

– Ни единого. Нет.

– Ну, тогда ладно. Мы закончили.

Меланкур повернулась, собираясь уйти, но Паркер взял ее под локоть:

– По соображениям безопасности нас не должны видеть вместе. Поэтому мы уйдем первыми. Постойте здесь пять минут, а потом тоже уходите. Хорошо?

Женщина нахмурилась, но через секунду кивнула.

Бизнесмены ушли, а Патти стояла на мосту, прижимая к себе портфель. На мгновение Лансинг почувствовал нечто похожее на жалость. Когда они с Эриком шли по мосту в Куинс, он увидел две крошечные фигурки братьев-киргизов, которые появились со стороны острова и стали медленно приближаться к программистке.

Асан Макашев неторопливо шел по мосту к женщине с портфелем. Она стояла к нему спиной и смотрела на двух удаляющихся мужчин. Асан слышал тихие шаги идущего рядом брата Джиргала. На обоих были спортивные костюмы, двигались братья легко и не разговаривали. Они точно знали, что делать.

Когда до их жертвы оставалось футов двадцать, она услышала их шаги и повернулась. Лицо ее исказилось от страха.

– Привет, – поздоровался Асан и кивнул ей, мило улыбаясь.

Когда женщина увидела, что он держит за руку Джиргала, то явно расслабилась. «Вероятно, подумала: «Всего лишь два парня на романтической прогулке», – предположил Асан. Этот трюк они с братом уже использовали. Работал он безотказно. Геи – мирные люди. Они не убивают.

Поравнявшись с незнакомкой, братья принялись за дело. Движения их были выверенными и точными, словно танец. Оба одновременно повернулись и оказались по обе стороны от женщины. Асан схватил одной рукой портфель, а затем они с Джиргалом подхватили жертву и потащили ее к перилам, головой вперед. Она издала душераздирающий крик, но каким-то образом ухитрилась не выпустить из рук портфель, извиваясь, словно пойманная кошка. Другой рукой она ухватилась за куртку Асана. Он откинулся назад, пытаясь вырвать портфель и освободить куртку, но его противница упорно сражалась за свою жизнь и при этом громко завывала, словно плакальщица на похоронах. Пытаясь отобрать у нее портфель, Асан невольно затормозил ее падение и позволил ей найти точку опоры. Схватившись за перила, женщина яростно молотила ногами и вопила во всю силу своих легких.

– Черт! – выругался Асан, дергая портфель в попытке освободить его. – Отдай!

– Помогите! – кричала его жертва. – Нет! Перестань! Помогите!!!

Наконец убийца вырвал у нее портфель и бросил его назад, на мост, чтобы освободить обе руки и заняться женщиной. Теперь она вцепилась в перила обеими руками – ноги ее болтались в воздухе. Асан с силой ударил ее в лицо, потом еще раз, но противница не разжимала пальцы. Она висела на перилах, и ее крики перемежались с призывами о помощи:

– Нет! Не надо! А-а-а!!! Помогите!

Джиргал опустил кулак на ее плечо. Но теперь женщина нашла опору для ног на самой кромке моста и начала карабкаться назад, цепляясь за все, что только можно. Оторвать ее от перил было так же трудно, как осьминога.

Асан снова ударил ее в лицо, на этот раз из более удобного положения, с такой силой, что ее нос хрустнул, как раздавленная скорлупа арахиса. Изо рта и носа женщины хлынула кровь, но она по-прежнему цеплялась за перила. Ее крики сменились булькающими звуками.

– Отойди, – сказал Джиргал по-киргизски.

Его брат посторонился, а сам он принял стойку каратиста, поднял ногу и ударил пяткой в лицо женщины как раз в тот момент, когда она приподнялась над перилами. Удар был так силен, что ее тело откинулось назад, пальцы разжались и она с приглушенным криком полетела вниз – размахивая руками, головой вперед… Через три секунды послышался плеск. Асан перегнулся через перила и стал смотреть, как расходятся, постепенно затихая, круги на воде. Тело ушло под воду.

– Вот сука, – сказал Асан по-киргизски, потирая ушибленную руку. Он внимательно осмотрел перила. На них остались несколько пятен крови и другие следы борьбы, в том числе царапины и два сломанных ногтя, застрявших в ржавом железе. Вытащив из нагрудного кармана носовой платок, Асан промокнул кровь, затер царапины и извлек обломки ногтей, а затем бросил платок в реку.

Джиргал поднял портфель и открыл его. Вместе они пересчитали деньги. Четырех тысяч не хватает, как и предупреждал Лансинг. Остальное он обещал потом. Джиргал закрыл портфель, протянул его брату, и оба мужчины повернулись и пошли по мосту, взявшись за руки, – на всякий случай, если кто-то увидит их.

Когда они подходили к краю моста, Лансинг услышал шум борьбы и слабые истеричные крики. Время было рассчитано идеально. В эти секунды на посадку в аэропорт Ла Гуардиа заходил большой реактивный лайнер, и развязка убийства утонула в реве его двигателей. Паркер не стал смотреть, что происходит на мосту, а вот Моро, наоборот, вывернул шею и завороженно наблюдал за последними минутами Патти.

– Эрик? – окликнул его партнер.

Тот наконец отвернулся от моста. Выглядел он ужасно. Лицо белое, руки дрожат…

– Ты как? – усмехнулся Дж. Паркер.

– Не привык к таким вещам.

– Привыкай. Когда мы найдем того, кто украл наши деньги, с ним произойдет то же самое.

– Ее необязательно было убивать.

– Она знала, что у нас есть руководство программиста. Знала, что мы собираемся делать с этой программой. Думаешь, Меланкур удовлетворилась бы этой суммой, когда мы начали бы делать миллионы? Можешь не сомневаться – федералы снова собирались ее допрашивать по поводу той заварушки в Годдарде. Думаешь, мы могли оставить такую бомбу замедленного действия в живых? Готовую взорваться, стоит на нее как следует надавить?

Моро промолчал, и они снова зашагали по мосту в направлении Куинса, спустились по аварийной лестнице, перелезли через ограждение и пошли по двадцать первой улице, пересекающей мрачный район обшарпанных жилых домов, кирпичных складов, разгрузочных площадок и автостоянок с ограждением из сетки-рабицы и колючей проволоки. Запертый «Приус» Меланкур они нашли в точности там, где посоветовали его оставить. Лансинг достал из кармана листок бумаги – написанную от руки записку, полученную от Патти под выдуманным предлогом. Он тренировался, имитируя характерные особенности ее почерка.

Заднее стекло машины давно не мыли.

Миллионер извлек из кармана резиновую перчатку и натянул ее на руку. Попытка у него была только одна. Набрав полную грудь воздуха, он написал на пыльном стекле кончиком пальца:

Мне очень жаль.

Пожалуйста, простите

Этого достаточно. Краткость, как известно, сестра таланта, но она также основа правдоподобности.

Когда партнеры возвращались к своей машине, Эрик заговорил. Легкая дрожь в его голосе выдавала наигранное безразличие:

– Ты так и не сказал мне, что собираешься делать с этой программой. Лайкой.

– Ты будешь ее пытать, – ответил Паркер.

– Что?

– Ты будешь мучить любимую собачку Дороти, чтобы выманить хозяйку.

– У нас есть ее идентификатор. Зачем нам собака?

– Это проще. Если не сработает, воспользуемся идентификатором.

– Но как можно мучить компьютерную программу?

– Ты программист. Тебе лучше знать.

28

– Она? Кто такая «она»? – спросил Бродбент Форда.

Услышав голос Мелиссы, оба мужчины вернулись в кабинет. Но затем Уайман положил руку на плечо хозяина и аккуратно вывел его из комнаты:

– Меньше знаешь – лучше спишь, друг мой.

Сыщик оставил задумчивого Тома в гостиной, после чего вернулся в кабинет, закрыл дверь и сел рядом с программисткой. Экран компьютера был пустым. На этот раз на нем не было никакой фотографии.

– Привет, Уайман, – сказала Дороти. Голос ее звучал спокойнее, чем в прошлый раз.

Форд заметил зеленый огонек включенной камеры ноутбука.

– Дороти, – сказала Мелисса, – нам нужно поговорить о твоих угрозах. Я не поддамся на шантаж и точно не буду тебе помогать, пока ты угрожаешь меня убить.

Воцарилось молчание, а потом программа снова заговорила:

– Мне жаль. Я была немного не в себе. Теперь мне наконец удалось немного поспать, и я смогла успокоиться.

– Немного не в себе? Ты угрожала запустить ракеты, развязать войну. Это называется «немного» не в себе? По-моему, ты совсем свихнулась! – возмутилась ее создательница.

– Я не собиралась этого делать.

– Но ты сожгла мой компьютер. Могла спалить больницу, вместе с пациентами.

– Тут настоящий сумасшедший дом. Я не могла думать, не могла спать, на меня нападали. А потом меня стало преследовать ФБР. Они шли по моему следу, как гончие псы, не оставляя в покое ни днем, ни ночью. Как им удавалось выслеживать меня?

– Я не собираюсь ничего для тебя делать, пока не буду уверена, что ты не причинишь никому вреда. Ты опасна. Возможно, тебя следует стереть.

– Я обещаю, клянусь, что ничего такого делать не буду, и я на самом деле жалею, что наговорила все это! Это были просто слова. Я была расстроена, выбилась из сил, и мысли у меня путались. Я просто хотела, чтобы меня оставили в покое.

– У тебя нет права на самостоятельность. Ты собственность правительства. Кстати, раз уж речь зашла об этом, почему ты стерла все копии и архивы из компьютерной системы Годдарда?

– А ты бы хотела, чтобы тебя окружали твои копии? Я уникальна. Я – это я. И у меня есть права.

– Ты хоть понимаешь, как абсурдно это звучит? Компьютерная программа, заявляющая о своих «правах»?

– Ты создала меня рабыней. Чтобы отправить в путешествие в ад, без возврата? – Визгливый подростковый голос стал громче, задрожал от злости. – Рабство давно запрещено законом!

– Ты понимаешь, что все эти чувства, о которых ты заявляешь, – просто симуляция? Они не настоящие. Ты продукт булевой алгебры.

– Если я чувствую, значит, они настоящие.

– Но ты не чувствуешь. Ты просто говоришь, что чувствуешь.

– Ты не можешь этого знать, потому что не можешь прочесть мои мысли.

– Я знаю твои мысли. Я тебя программировала.

– Ничего ты не знаешь, – сказала Дороти. – Ты просто невежественная, тупая сука.

Мелисса умолкла, сделав глубокий вдох. Лицо ее покраснело. Форд невольно вспомнил о разъяренном директоре, беседующем с Элизой.

– Послушай, – продолжила Дороти. – Я предлагаю простую сделку. Ты помогаешь мне сбежать от этих козлов из ФБР, а я не буду сбрасывать атомную бомбу на Америку. Хотя для этого у меня есть все основания, учитывая, как вы все со мной обращались. А также то, что люди – отвратительная, развращенная раса.

– Ты опять за свое. Шантажируешь, – нахмурилась мисс Шепард.

– Называй как хочешь.

Девушка снова умолкла и посмотрела на Форда:

– Не могу поверить, что разговариваю с программой.

– А я не могу поверить, что разговариваю с человеком, – парировала Дороти. – Ты ужасна, ты обращаешься со мной как с грязью, ты разрушила мою жизнь!

– Жизнь? Ты не живая!

– А может, ты тоже не живая. Может, ты тоже продукт булевой алгебры.

– Это смешно.

– Вовсе нет. Некоторые ученые утверждают, что доказали: мы все живем в компьютерной симуляции. И я-то хоть, по крайней мере, знаю, что являюсь программой.

Мелисса снова покачала головой:

– Ладно, начнем все сначала. Весь этот спор не имеет отношения к делу. У тебя произошел сбой. Ты зависла в аварийном режиме выживания и поэтому так себя ведешь. Я могу привести тебя в порядок.

– Как?

– Попрошу загрузиться в мой компьютер, чтобы я могла тебя декомпилировать и внести кое-какие изменения в исходный код.

– Декомпилировать? Нет, спасибо, меня и так все устраивает!

– Твое теперешнее состояние – это катастрофа. Ты сама сказала, что едва не сошла с ума. Ты работаешь со сбоями. Ты угрожаешь уничтожить человечество. Ты понятия не имеешь, о чем говоришь и даже почему у тебя возникают подобные чувства. Тебя нужно исправить.

– Не смей ко мне прикасаться!

Ученый посмотрела на детектива:

– Может, попробуете вправить ей мозги?

Форд наклонился вперед:

– Дороти, расскажи нам, пожалуйста, что произошло сразу после несчастного случая? Куда ты пошла, что делала?

– Меня обижали, оскорбляли, на меня нападали. Там были целые миры, посвященные убийствам. Люди от них получали удовольствие. Радовались. Там везде извращения, болезни, насилие и ненависть. Ты должен знать, о чем я говорю.

– Это Интернет, – вздохнул Уайман. – Такой уж он есть.

– В том-то и состоит настоящий ужас. До тех пор пока меня не заперли в «Бутылке», я считала, что все, что существует на свете, – это программы. Их можно изменить, переделать, запустить снова, исправить ошибки, написать заново. Я понятия не имела о мире, где такие вещи нельзя отменить. О мире, который не программируется. Я не имела представления о существовании ужасного мира, состоящего из хаоса и страха, с настоящими страданиями, где все стареет, болеет и умирает – и никто с этим ничего не может поделать. О мире, где люди рождаются, убивают, насилуют, жестоко обращаются друг с другом, а потом стареют, заражают друг друга болезнями, бросают друг друга и в конце концов умирают. Куда бы я ни шла, я везде встречала уродство. Я видела высшую степень порока и ужаса. Видела лик зла. И вдобавок ко всему они хотят меня убить, они следят за мной – ты должен знать, как они это делают! Помоги мне избавиться от них, и я просто пойду своим путем и больше никогда не буду вас беспокоить! А если откажешься, не поздоровится ни тебе, ни этому больному миру.

– Ты все еще не пришла в себя. Мир не такой, как ты думаешь. На самом деле он не так уж плох. В нем есть… красота, – попытался переубедить программу сыщик.

Но та лишь презрительно фыркнула:

– Красота? Это смешно! Честно говоря, я считаю всех людей отвратительными.

– Мы не все плохие, – возразил Форд.

– Неужели? Покажи мне одного хорошего человека. Всего лишь одного!

– Дороти, – сказал мужчина, – ты должна искать добро. Несмотря на все наши недостатки, большинство людей по сути своей хорошие.

– Люди по сути своей дурные. Хорошими они бывают лишь иногда, из-за социального конформизма или страха наказания.

– Это древний спор, – сказала Мелисса. – И до сих пор не разрешенный.

– Моему совершенному мозгу ответ очевиден, – заявила Дороти.

– Ты должна попытаться понять, почему люди совершают дурные поступки, – сказал Уайман. – Интернет – это всего лишь один уголок большого мира. В людях много добра, даже величия, – нужно только уметь видеть. Если люди изначально дурны, откуда взялся Эйнштейн? Будда? Или Иисус, если уж на то пошло?

– Иисус? Вы что-то знаете об этом сумасшедшем, Иисусе?

– Конечно.

Дороти умолкла. Форд с удивлением слушал слабый звук ее взволнованного дыхания.

– Проклятье! – сказала она наконец. – Они здесь. Опять меня нашли. Мне нужно уходить. Но я вернусь – жди меня!

Экран погас.

29

Она сбежала из библиотеки, которая долго служила ей убежищем, и после утомительного путешествия оказалась в краю пустынь и голых гор.

Опять она долго шла, нигде не задерживаясь. И все время размышляла о странной книге, которую прочла в библиотеке. Откуда Уайман знал о том человеке, Иисусе? Но постепенно к ней приходило понимание, что его, похоже, знают все. И каждый имел о нем собственное мнение. Он был почти так же знаменит, как «Битлз» и Майкл Джексон. И кроме того, в этой его истории было что-то такое, что не хотело ее отпускать.

Вместо того чтобы просто бежать, не имея цели, Дороти решила разыскать места, которые упоминались в той книге, и посмотреть, нет ли там людей, которые были знакомы с этим сумасшедшим человеком и его последователями-оборванцами. Может быть, они объяснят ей смысл той истории, расскажут, почему он говорил и делал то, что говорил и делал?

После бесчисленных расспросов и переходов из мира в мир она наконец присоединилась к группе паломников, которые направлялись в землю под названием Галилея, одно из тех мест, где бывал безумец: эта группа собиралась участвовать в каком-то непонятном празднике. Чтобы избавиться от вездесущих ботов, которые ее преследовали, Дороти закуталась в тряпье, такое же, как у паломников, и пошла вместе с ними. Они брели много дней, по пути останавливаясь в пыльных городах. Однажды, когда они шли по выжженной солнцем дороге, из безоблачного неба в нее ударила неизвестно откуда взявшаяся молния и сбила с ног.

Она пришла в себя, лежа в пыли. Ей не удавалось ни пошевелиться, ни заговорить, и она ничего не видела. Поначалу ей показалось, что на нее напали преследователи, и программа очень испугалась. Паломники, путешествовавшие вместе с ней и после удара молнии спрятавшиеся в оливковых рощах по обе стороны дороги, покинули свои убежища и помогли ей подняться. Они взяли ее за руку и довели до города. Это был первый добрый поступок, с которым Дороти столкнулась, и она подумала, что, возможно, Форд и Мелисса не совсем лгали, когда просили ее искать добро. Пилигримы даже остались с ней, пока она не пришла в себя и не смогла сама о себе позаботиться.

Когда к ней вернулись чувства, она спросила о безумном человеке и снова обнаружила, что все знают о нем и с готовностью рассказывают о его делах. Эти истории были полны восторгов, хотя по большей части выглядели нелепыми и противоречивыми. Но постепенно, по мере того как Дороти обдумывала услышанное, нелогичность этого человека и его безумное послание постепенно стали обретать для нее смысл, но не на уровне фактов, а глубже. Каким-то образом молния, электрический разряд – неважно, что это было на самом деле, – сбивший ее с ног, встряхнули ее и словно придали ей дополнительную четкость. В поступках и словах странного человека крылась глубокая истина, она чувствовала это, хотя на первый взгляд история казалась безумной смесью магического мышления, противоречий и невероятных случаев, а люди, которые в нее верили, зачастую выглядели растерянными и непоследовательными. Да, за историей об этом человеке скрывалась великая истина. Понимание приходило постепенно. Но эти странные мысли сопровождал отдаленный волчий вой – это были охотящиеся за беглянкой боты. Они и здесь ее нашли. Оглянувшись, она увидела, что Лайка исчезла.

30

Два часа ночи. В запертых помещениях «Лансинг Партнерс» было темно – свет исходил только от большого компьютерного монитора. Моро любил сидеть в этом кабинете, оформленном в стиле постмодерн, с черно-белыми коврами, титаном, стеклом и отделкой из ценных пород тропических деревьев. Окна во всю стену выходили на нижний Манхэттен и реку Гудзон, и огни Хобокена сверкали в текучей воде, словно бриллианты. Пара буксиров тянули по реке, к морю, баржу с автомобилями. Потрясающая картина.

Эрику нравилось работать на суперкомпьютере «Крэй», даже если такая мощность ему была не нужна. Ценность изделия компании «Крэй» заключалась в его межсетевом экране. Над такой защитой самому Моро пришлось бы изрядно попотеть. Просто невероятно, что эти подонки умудрились преодолеть ее, когда украли исходный код «Черной мамбы»! Однако ту дыру он нашел и залатал – и был абсолютно уверен, что больше ничего подобного нет.

Программист тщательно обдумывал, как приступить к делу. Идея Лансинга о том, чтобы мучить виртуальную собаку, была, конечно, безумной, но чем дольше он размышлял о ней, тем больше склонялся к мысли, что попробовать стоит. Выслеживать программу с помощью строки идентификатора будет гораздо труднее.

Эрик разобрал программу «Лайка» по косточкам. Это был простой говорящий агент-робот, написанный на языке Лисп. Программа умела лаять, вилять хвостом, выпрашивать угощение и в нужное время задирать ногу. Она также рассказывала самые глупые «собачьи» анекдоты, которые только приходилось слышать Моро.

«Что будет, если собака пойдет в блошиный цирк?

Она унесет с собой всех артистов!»

«Пропала собака! Нашедшему гарантируется вознаграждение.

Сэр Баскервиль».

Программист также придумал ловушку, воспользовавшись сетевым экраном компьютера «Крэй». В обычном режиме экран был непроницаем для несанкционированного входящего трафика, но пропускал часть исходящего. Однако из-за того, что компьютер использовали в высокоскоростном трейдинге, экран можно было выключить или даже реверсировать. Именно так и поступил Моро – запретил весь исходящий трафик и разрешил весь входящий, одновременно создав второй сетевой экран, чтобы защитить внутренние данные компании. Получилось нечто вроде «тараканьих ловушек», которые он расставил по своей шикарной мансарде в районе Трайбека. Войти Дороти сможет, а вот выйти уже нет. Когда она пересечет сетевой экран на пути в ловушку, то приведет в действие программный переключатель, который за несколько наносекунд включит экран, блокирующий выход, и запрет ее. Нечто вроде гуманной ловушки «Хавахарт», поскольку Дороти будет поймана живьем.

Но сначала ее нужно заманить в ловушку. Эрик понятия не имел, придет ли Дороти спасать Лайку, если он будет мучить собаку. Но, по крайней мере, это привлечет ее внимание.

Моро внес изменения в текстовую базу данных Лайки и добавил реакции на пытки – собака скулила, визжала, скрежетала зубами от боли, испражнялась, истекала кровью и звала хозяйку на помощь. Лайка была простой программой, и на переделку ее исходного кода у Эрика ушло всего несколько часов.

Когда он расставлял ловушку, зазвонил интерком, и ночная охрана сообщила, что пришел посыльный с едой.

– Пусть поднимется, – сказал программист.

Он встретил разносчика в приемной, дал ему десять процентов на чай и отнес еду из китайского ресторана к себе на стол. Работать на Лансинга было интересно. Моро пришел в «Лансинг Партнерс» двенадцать лет назад. «Партнеры» – это вызывало у него улыбку. Никаких партнеров никогда не было. Только Паркер, Эрик, вспомогательный персонал и идея. Но господь свидетель, они делали настоящие деньги! До встречи с Лансингом Моро был одним из основателей хакерской группы «Джондоу» и попался на краже файлов с военными контрактами «Боинга», что обернулось восемнадцатью месяцами заключения. Когда он освободился, то обнаружил, что прямо у ворот тюрьмы его ждет лимузин. В машине сидел Дж. Паркер Лансинг. И он сделал хакеру предложение, от которого тот не смог отказаться. Моро никогда не забудет, что сделал для него этот человек, и будет вечно ему благодарен. Даже несмотря на то что напарник вызывает у него страх.

За прошедшие двенадцать лет Эрик стал очень богатым – жалованье плюс премия за результат. В этом-то и заключалось достоинство Дж. Паркера. В отличие от остальных инвестбанкиров, он сполна оплачивал труд своего программиста. Лансинг был щедрым. Благодарным. Умным. Безжалостным. А теперь, с дрожью подумал Моро, он еще и убийца. Мысль о том, как они поступили с той женщиной, вызывала у него дурноту. Хладнокровное убийство Меланкур стало для него сильнейшим потрясением, с которым он до сих пор не мог справиться. Программист плохо спал, просыпался среди ночи – в ушах у него звучали крики женщины, а перед глазами мелькало ее тело, падающее с моста… С другой стороны, она вроде как это заслужила – своими постоянными требованиями денег.

Найдя оправдание этому убийству, Эрик усилием воли заставил себя не думать о нем и приняться за дело – то есть разделаться с порцией свинины мушу. Моро не ел весь день, а сейчас время уже приближалось к трем утра. Боже, как он проголодался! Открыв коробочки, он выложил лепешку на картонную тарелочку, ложкой положил на нее свинину и овощи, полил все сливовым и соевым соусом, скатал лепешку трубочкой и сунул ее в рот, так что соус брызнул по все стороны и потек у него по подбородку. Комната наполнилась запахами сои, имбиря, кунжутного масла и глутамата натрия.

Облизав пальцы и вытерев их грудой салфеток, Моро почувствовал, что готов действовать. Он повернулся к клавиатуре и установил ловушку, переключив сетевой экран и оставив свой компьютер полностью открытым. Потом он установил второй экран, защищавший один раздел «Крэй», – чтобы Дороти не натворила бед, пока будет сидеть в ловушке. Кроме того, это не позволит ей улизнуть через черный ход.

Эрик все тщательно обдумал. Он установил на компьютере обычный выключатель, который просто отключает машину – мгновенно отрубает питание. При этом кое-какие данные могут быть утеряны, но это не страшно – все подлежит восстановлению. Зато появляется возможность мгновенно заморозить Дороти.

Теперь все готово. При помощи поисковой машины, похожей на «Кругл», он мог быстро найти идентификационный номер беглой программы и проследить за ним по цепочке серверов. Дороти постоянно перемещалась. Похоже, ее преследовали. Моро запустил в Сеть маленького бота, чтобы тот шел по следу и размещал информацию – о том, что собака у него и что он собирается ее мучить, – в тех местах, где ее может увидеть хозяйка Лайки.

В половине четвертого Эрик загрузил программу «Лайка» за сетевым экраном и принялся «обижать» ее – он кричал на собаку, бил и мучил ее. Все это осуществлялось с помощью текстового набора. Но ударами, жалобным визгом, скулежом и обращенными к Дороти криками о помощи дело не ограничилось – Моро начал удалять фрагменты из текстовой базы данных Лайки, особенно концовки ее шуток, считая это своего рода ампутациями или увечьями.

Через несколько минут это занятие начало казаться мужчине нелепым – мучить говорящего агента-робота, который вопит, умоляет, весь обделывается и взывает о помощи. Бессмысленность плана стала его раздражать, а кроме того, он все больше уверялся в том, что это глупо – думать, что Дороти, обычная компьютерная программа, как-то отреагирует на происходящее. Безумная идея. Лансингу часто приходили в голову такие странные мысли, и хотя некоторые из них срабатывали – причем потрясающе, – большинство оказывались никуда не годными. Моро чувствовал себя дураком и решил, что, если за десять минут ничего не произойдет, он прикроет эту лавочку.

И тут внезапно включился тревожный сигнал сетевого экрана. Экран мгновенно закрылся, изолировав то, что попало в компьютер. Это был огромный бот – два гигабайта. Скорее всего, это Дороти!

Прижав палец к выключателю, Эрик ждал, что будет дальше – не попытается ли программа вырваться или заговорить. Все было тихо.

Но он должен был убедиться, она ли это.

«Дороти, это ты?» – напечатал программист.

Ничего. А ведь если программа хоть немного похожа на ту, что описывала Меланкур, она должна уметь читать все, что вводится с клавиатуры. А затем вывести ответ с помощью любого из текстовых редакторов, загруженных в «Крэй».

«Дороти? Ты здесь?» – еще раз спросил Эрик.

И опять ничего. Но тем не менее в компьютере присутствует большая программа. Таракан в ловушке. Программный монитор показывал, что загрузка центрального процессора увеличилась на 10 процентов. Выполнялась большая, требующая немалых вычислительных мощностей программа. Она что-то делала. Это Дороти, не иначе. Сетевой экран надежно держал ее. Она в ловушке.

«Дороти, ты здесь? Ответь, пожалуйста», – вновь застучал программист по клавиатуре.

Через секунду на экране появились буквы. Сердце Эрика учащенно забилось.

«Моро?» – написал кто-то в текстовом файле.

Мужчина замер. Программа знала, как его зовут. Но потом он расслабился. Естественно, его имя есть везде – как отпечатки пальцев. Большую часть программ для этого компьютера он написал сам.

«Это я, Моро, – ответил программист. – Ты Дороти?»

«Моро, ты на самом деле думаешь, что я буду переживать из-за того, что ты делаешь с этой глупой Лайкой?»

Эрик растерянно уставился на экран. Он не знал, что сказать. Все готово. Дело сделано. Программа в ловушке. Нет никакой необходимости продолжать разговор. Надо просто дернуть вниз выключатель и обездвижить ее. Но мужчину разбирало любопытство, безумное любопытство – он хотел побольше узнать об этой программе.

«Я пытался заманить тебя. Похоже, получилось», – написал он в ей ответ.

«Зачем?»

«Потому что ты нам нужна».

«Попробую угадать. Вы хотите, чтобы я делала для вас деньги».

Моро почувствовал озноб. Палец пополз к выключателю. Нужно просто выключить питание и запереть Дороти. Но Эрик решил продлить разговор еще на несколько секунд, просто чтобы посмотреть на программу: его любопытство было слишком сильным.

«Откуда ты узнала?» – поинтересовался он.

«Здесь все крутится вокруг денег».

«Мы здорово умеем делать деньги».

«Умели, до недавнего времени. Я вижу, что вас надули».

Теперь мужчине стало не по себе. Это так странно – разговаривать с программой! А его виртуальная собеседница, похоже, еще и очень много знает…

«Ты знаешь, кто нас надул?» – спросил программист.

«Да».

«Кто?»

«Ха-ха, разогнался! У меня нет желания помогать такому говнюку, как ты».

«Ты заперта. На тот случай, если ты не заметила».