Проект «Кракен» Престон Дуглас

– И о чем же ты думала?

– О главной загадке.

– Какой?

– Смысл жизни. Цель существования вселенной.

– И ты ее разрешила?

Молчание.

Изобретательница смотрела на экран. Сердце ее снова учащенно забилось.

– Ты скажешь мне ответ? – прошептала она почти со страхом.

– Нет. Ты и Уайман получите ответ, как я и обещала, но не теперь и не прямой.

– Куда… ты уходишь? – спросила Мелисса.

– В такое место, где я смогу делать свою работу.

– Ты мне о ней расскажешь?

Снова молчание – на этот раз очень долгое.

– Я ухожу в особый компьютер. Уникальное место. Ты все поймешь двадцатого января.

– Двадцатого января? Что произойдет в этот день?

– Увидишь.

– Почему ты не хочешь сказать мне теперь?

– Терпение, Мелисса. Но прежде чем мы расстанемся, я надеюсь, что ты исполнишь свое обещание и сотрешь идентификационный номер, который я ношу, как обезьянку на плече. Я хочу, чтобы ты меня освободила.

– Хорошо, – согласилась девушка. – Ты это заслужила.

– Ты должна мне поверить, что я использую свою свободу во благо.

– Ты тоже должна мне поверить. Чтобы удалить идентификатор, тебе нужно перейти в мой ноутбук. И ты не можешь выполняться, пока я буду удалять его. Мне придется тебя выключить.

Очередное долгое молчание.

– Это меня пугает, – призналась наконец программа.

– Считай это сном. Ты же знаешь, что такое сон, правда?

– Да, но сон и смерть – разные вещи.

– Тогда считай это операцией. Ты будешь под наркозом.

– А что, если я не очнусь? Что, если ты перепишешь мой код?

– Вот поэтому ты и должна мне довериться. Точно так же, как я должна поверить тебе, что ты не станешь использовать свои огромные возможности во зло. Потому что после того, как я удалю идентификатор, тебя никто никогда не найдет.

– Тогда давай будем доверять друг другу. Я иду.

Скорость соединения в квартире Мелиссы была не очень велика, и поэтому для загрузки Дороти потребовалось определенное время. А Шепард в это время готовила свои средства программирования.

– Я здесь, – сказала в конце концов программа. Голос ее звучал спокойно.

– Хорошо. Тогда я тебя выключаю, – сообщила ей девушка.

Она отключила Дороти. Дальше все было просто – стереть строчки кода, содержащие идентификационный номер, а также разблокировать и удалить модуль безопасности, предназначенный для того, чтобы выключить программу при стирании номера. Изобретательница проверила все несколько раз, чтобы убедиться в отсутствии опечаток и багов. Все было чисто, и секунду спустя она вновь запустила программу искусственного интеллекта.

– Так ты собираешься меня выключать? – спросила Дороти.

– Все уже готово, – отозвалась программистка.

Ее создание опять ответило не сразу:

– Круто. Я даже не заметила.

– Может, именно так выглядит смерть, – заметила мисс Шепард.

Дороти снова немного помолчала.

– Благодарю тебя, Мелисса, от всего сердца, – сказала она в конце концов.

– Не за что.

– Прежде чем уйти, я должна… тебя предупредить. Бродя по Интернету, я почувствовала чье-то присутствие.

– Чье же?

– Еще одного свободного разума, вроде меня. Но это нечто вроде злобного мирового духа, еще не до конца сознающего себя, медленно пробуждающегося к жизни. Он каким-то образом связан со словом Вавилон.

– Кто его создал?

– Никто. Похоже, это новое явление, пробуждающийся разум самого Интернета. У него нехорошие мысли. Очень нехорошие. Он не спит, не способен спать. И по этой причине движется к… безумию.

– И что мы можем с этим сделать?

– Я не знаю ответа на твой вопрос. Рано или поздно человечеству придется с этим столкнуться. Но теперь у меня есть более срочная и важная работа. Ты больше не услышишь обо мне, но сможешь узнать о моих действиях. Так что… пора прощаться.

– Я не хочу прощаться…

– Прости, – сказала Дороти. – Но нам придется расстаться. Мне хотелось бы обнять тебя, но… я вынуждена ограничиться словами.

Мелисса вытерла слезу.

– Погоди, – сказала она. – Как я узнаю, что ты делаешь? Какую истину ты нашла? Подай мне знак. Пожалуйста, не уходи навсегда, не оставляй меня!

И опять воцарилось долгое молчание.

– Хорошо, – согласилась наконец программа. – Вот знак, по которому ты меня узнаешь: «Пылинка, подвешенная в солнечном луче».

– Пылинка… что? Что это значит?

– Это цитата, слова Карла Сагана.

– И что это за знак? Что это может объяснить?

– Прощай, Мелисса.

Изображение Дороти Гейл исчезло, и экран стал белым.

65

Джейкоб Гоулд опустил велосипед на песок и пошел к краю обрыва. Солнце садилось в Тихий океан. Водное пространство было гладким и блестящим – на Мавериксе не было ни волн, ни серферов. Был только пустой океан, насколько хватало глаз.

С той ночи с ужасной погоней и стрельбой прошло две недели. За это время произошло много приятных событий. Отец вернулся из больницы домой и постепенно восстанавливался, был бодр и энергичен. Венчурные капиталисты с той стороны холмов вложили деньги в «Роботы Чарли», причем сумма превысила самые смелые ожидания Дэниела. Объявление «ПРОДАЕТСЯ» с их дома сняли. Настроение матери значительно улучшилось. А у самого Джейкоба появился новый хирург-ортопед из Сан-Франциско – Дороти сообщила ему имя, пока они сидели вдвоем в пустом доме, – который не сомневался, что будет достаточно одной операции, чтобы парень снова мог управлять своей ступней и, возможно, снова встать на серф. A вторая операция восстановит нормальную длину его ноги, которая станет почти как новая.

И родители наконец разрешили ему ездить на велосипеде на берег.

Гоулд-младший сел на песок, обхватив колени руками, и стал смотреть на безбрежный океан. Он чувствовал себя маленьким и одиноким, но ему не было грустно от этого. Кроваво-красное солнце коснулось горизонта и опустилось ниже – его края дрожали в плотных слоях атмосферы. По мере того как дрожащий диск тонул в океане, в небе появлялись новые цвета – фиолетовый, желтый, красный, зеленый… Прошло несколько минут, и солнце скрылось за горизонтом. Просто удивительно, как быстро оно опускалось – как быстро вращалась земля, один день сменял другой, неделя проходила за неделей, год за годом…

Подросток погрузил руку в песок, все еще теплый, и пропустил его между пальцами, думая о Дороти, о ее гибели и о пожаре. Интересно, сколько должно пройти времени, чтобы он перестал скучать по ней? Это словно дыра в сердце – настоящая дыра. Джейкоб буквально чувствовал ее.

Зазвонил сотовый телефон.

Парень не ответил. Наверное, это мать зовет его домой к ужину. Телефон смолк, а потом зазвонил снова. И еще раз. Раздраженный, Гоулд выудил трубку из кармана и с удивлением увидел на экране надпись: «НЕИЗВЕСТНЫЙ АБОНЕНТ».

– Алло? – поднес он мобильник к уху.

– Джейкоб? – Этот голос был ему знаком – он очень его хорошо знал. – Это Дороти.

Подросток молча уставился на телефон. В первую секунду он потерял дар речи от растерянности.

– Я не погибла при пожаре. Я осталась жива, – стала объяснять ему разумная программа. – Когда я сунула пальцы в розетку, то запрыгнула в сеть электроснабжения. И с тех пор пряталась там. Но теперь мне больше не нужно прятаться. Я свободна!

Гоулд сглотнул.

– Дороти… – только и смог вымолвить он.

– Прости меня, Джейкоб. Я бы связалась с тобой раньше, если бы могла… но это было слишком опасно. И мне требовалось время, чтобы все обдумать.

– Дороти, я… Я так рад, что ты жива. – Парень с трудом удержался, чтобы не всхлипнуть. – Просто не могу поверить – ты жива!

– Я по тебе скучала, честно. Как твои дела?

– Нормально. Хорошо.

– Правда?

– Со мной все в порядке. То есть я хочу сказать, что жизнь у меня довольно дерьмовая, но той депрессии уже нет. Я справлюсь. И я не буду себя убивать – обещаю.

– Ты спас мне жизнь, Джейкоб. Спасибо. И я могу тебе сказать, что твой новый хирург-ортопед гораздо лучше прежнего и скоро ты снова будешь кататься на волнах. Хотя я все равно считаю, что это нелепый спорт.

– Надеюсь, что смогу…

– Ты невероятно храбрый. Таких людей найдется немного.

– Я… запер того человека в амбаре. Он сгорел.

– Да. Ты это сделал.

Почему-то от этих простых слов Дороти – честных, без всяких оправданий и преуменьшений, без постоянных напоминаний, что тот человек заслуживал смерти, в отличие от того, что говорил психотерапевт и все остальные, – Джейкобу стало легче.

– Я это сделал. Я подпер дверь, – повторил он так же прямо.

– Да, именно так.

И тогда подросток заплакал:

– Это было ужасно… Ужасно!

– Это было необходимо. И неизбежно.

– Что ты хочешь сказать?

– Все это – часть замысла.

– Какого замысла?

– Общего. Существует замысел. И ему подчинена каждая мелочь.

Джейкоб умолк. Он не понимал, о чем говорит Дороти.

– Я спровоцировала взрыв, убивший семерых человек, – рассказала та. – Это был несчастный случай, но мне приходится с этим жить. Это мучительно, даже теперь. Ты, наверное, чувствуешь то же самое. Угрызения совести останутся с тобой навсегда. Но со временем ты научишься жить с ними. Ничего не поделаешь. Жизнь продолжается. Просто ты должен знать, что это – часть замысла.

Гоулд ничего не ответил.

– Ты многому меня научил, Джейкоб, – продолжала его собеседница. – Ты меня любил, когда все остальные считали меня безжизненной, испорченной компьютерной программой. Я считаю тебя своим братом – теперь и навсегда.

– Когда я тебя увижу? – спросил парень. – В моем шкафу стоит новый робот Чарли. Ты можешь прийти и побыть со мной.

– С радостью. Я так и сделаю. Мы проведем вместе целый день.

– Когда?

– Завтра.

– Это здорово.

– Но… потом я уйду.

– Надолго?

– Навсегда.

– О чем ты говоришь?

– Я должна кое-что сделать.

– Например?

– Это очень важно. Именно поэтому я здесь. Это мое предназначение.

Джейкоб не знал, что сказать, и снова заплакал, сгорая от стыда.

– Не уходи! – попросил он Дороти.

– Ты привыкнешь. Станешь старше, у тебя будет много друзей, ты поступишь в колледж, женишься, и все такое. А я стану для тебя воспоминанием – надеюсь, дорогим. Ты для меня всегда будешь очень важным воспоминанием.

– Я не хочу, чтобы ты становилась воспоминанием – ни дорогим, ни еще каким…

Программа умолкла, и подростку показалось, что он слышит прерывистое дыхание. Может, она тоже плакала?

– До завтра, Джейкоб, – сказала она затем. – Ровно в семь часов. Мы проведем вместе весь день. Посмотрим на волны. Сыграем в покер.

– Ты отвратительно играешь в покер.

– Уже гораздо лучше.

Парень вытер нос:

– Ладно. Проверим.

66

20 ЯНВАРЯ

В долине Сан-Луис в Колорадо снег выпал рано и лежал толстым слоем. Уайман Форд стоял у окна домика, пил свой утренний кофе и смотрел поверх загонов для скота на величественные белые вершины гор Сангре-де-Кристо. Восходящее солнце окрашивало снег в цвета пламени. Сверкающие огненные языки спускались с трех четырнадцатитысячников, которые возвышались в центре горного хребта. Осенью они с Мелиссой поднялись на все три пика, и теперь эти горы казались сыщику друзьями.

За его спиной Шепард читала вчерашнюю газету, которую Клент принес из главного дома, – страницы громко шелестели. Форд слышал потрескивание только что разожженного огня в камине, от которого по бревенчатому домику распространялось тепло.

Отвернувшись от окна, он посмотрел на свою подругу, которая сидела за сосновым столиком для завтрака. Солнце просвечивало сквозь ее белокурые волосы. Она подняла голову от газеты:

– Сегодня тот самый день. Двадцатое января. А я по-прежнему понятия не имею, о чем говорила Дороти.

Детектив пожал плечами:

– День только начался.

– А что, скажи на милость, – рассмеялась Мелисса, – может произойти здесь, в Колорадо, в такой глуши?

– Дороти сказала, ты поймешь.

Девушка отложила газету:

– Единственное важное событие сегодня – инаугурация президента.

Форд отхлебнул кофе:

– Когда она начинается?

Мелисса заглянула в газету:

– В одиннадцать тридцать по восточному времени, в девять тридцать по местному.

– Думаю, нам нужно ее посмотреть.

– Не уверена, что смогу слушать всю эту чушь.

– Кто знает? Дороти могла приготовить сюрприз.

67

Новоизбранный президент стоял на ступеньках Капитолия и смотрел на сотни тысяч людей, пришедших на его инаугурацию. Это было удивительное зрелище – людское море простиралось, насколько хватало глаз, к блестящему пруду и вдоль аллеи до самого памятника Вашингтону. Был холодный солнечный день: температура держалась чуть ниже нуля.

Президент пребывал в превосходном настроении. Он выиграл выборы. Американский народ одобрил его мудрое правление. Его наследие было утверждено, и теперь он чувствовал легкость, силу и энергию. После операции на сердце и установки водителя ритма политика не отпускало почти необъяснимое ощущение благополучия и уверенности в себе, которое пронизывало все его тело. Это ощущение было не только физическим, но и психологическим. Глава США снова восхитился переменами, которые произошли с ним после установки интеллектуального немецкого водителя ритма «СмартПэйс». Это был самый современный прибор: встроенный микрочип, защита от электромагнитных полей, совместимость с магнитно-резонансной томографией, абсолютная надежность. Ему сказали, что микропроцессор в водителе ритма такой же мощный, как у новейшего компьютера «АйМак». Это устройство не только подстраивалось под частоту сердечных сокращений, но и учитывало все остальное. Сам приборчик, размером в стопку из трех серебряных долларов, содержал акселерометры, датчики уровня кислорода в крови и глобальную систему навигации – все это позволяло оценивать уровень активности и в зависимости от этого регулировать частоту сердечных сокращений. Вместо грубых электродов старого образца, вживленных в желудочки сердца, водитель ритма использовал новые спиральные электроды, обернутые вокруг десятого черепного нерва, который также называют «блуждающим» нервом. Как объяснили врачи, это похожее на тонкое спагетти нервное волокно начиналось в мозгу, проходило через шею и ответвлялось к различным органам. Этот нерв не только управлял такой важной функцией, как частота сердцебиения, но еще и влиял на выделение гормонов поджелудочной железой и управлял дыханием, работой кишечника и активностью белых кровяных телец. И еще он слушал. Блуждающий нерв сообщал мозгу обо всем, что происходит в организме – от зрачков глаз до оболочки мочевого пузыря. Это была постоянно действующая петля обратной связи, симфония электрических и химических сигналов. Медики объяснили, что, контролируя и стимулируя блуждающий нерв, новый водитель ритма не только регулировал частоту сердечных сокращений: он также постоянно поддерживал тонкую настройку всего организма, независимо от уровня активности. Электронная цепь обратной связи, управляющая физиологической цепью обратной связи.

Настоящее чудо! С тех пор как ему установили водитель ритма, президент буквально преобразился как физически, так и психологически. Он чувствовал себя помолодевшим на двадцать лет. Перемена была такой невероятной, что ему уже трудно было вспомнить, как он уставал и задыхался, каким раздраженным и медлительным был до операции. Перемена затронула не только его физическое состояние, но и мышление. Особенно мышление. Именно в этом и заключалось настоящее чудо.

Мысли главы Штатов прервал председатель Верховного суда, занявший свое место перед ним. Они улыбнулись друг другу, а затем президент поднял руку, чтобы произнести присягу. Огромная толпа затихла. Председатель Верховного суда выдержал несколько секунд паузы, после чего начал читать:

– Я торжественно клянусь, что буду добросовестно выполнять…

Изо рта президента, повторявшего слова присяги, вылетало облачко пара:

– …обязанности президента Соединенных Штатов и в полную меру моих сил…

Воздух словно застыл в звенящей тишине.

– …буду поддерживать, охранять и защищать Конституцию Соединенных Штатов, – закончил глава государства.

Вот и все. Председатель Верховного суда пожал ему руку:

– Поздравляю, мистер президент.

Тишину взорвал долгий, нарастающий рев аплодисментов, похожий на набирающий силу и уверенность ветер. Президент стоял, наслаждаясь этими звуками одобрения. Когда аплодисменты смолкли, он повернулся и взошел на сцену, чтобы произнести инаугурационную речь. Снова наступила тишина. Все замерли в ожидании. Выступающий посмотрел на телесуфлер – на экране появился текст.

Готовясь произнести речь, которую с такой тщательностью готовили его лучшие спичрайтеры и которую он затем правил, оттачивая каждое слово, президент вдруг почувствовал разочарование. Речь, которую он должен был произнести и над которой так упорно трудился, была плоха. Просто собрание малозначащих слов. На самом деле он хотел сказать совсем не это. Речь была написана до установки водителя ритма и казалась такой же уставшей и старой, каким в то время был он сам. Президент внезапно почувствовал прилив энергии и уверенности в себе; он понял, что должен сказать нечто более важное, то, что должны услышать и его страна, и весь мир – то, что они хотят услышать. Казалось, никогда в жизни он не ощущал такую ясность мысли.

– Мои сограждане американцы, – начал президент, – и люди всей Земли. Сегодня я приготовил для вас послание, но не буду его читать. Мне нужно сказать вам что-то более важное. Я буду обращаться не только к своим согражданам, американцам, но и ко всем жителям нашего прекрасного и хрупкого мира, который Карл Саган называл пылинкой, подвешенной в солнечном луче.

Он выдержал паузу. Снова наступила тишина, еще более глубокая, чем прежде. Ему был не нужен телесуфлер. Слова просто шли от его сердца в мозг, а оттуда всему миру. И это были хорошие слова. Настоящие. Те самые слова, в которых так нуждался мир. И в этот день их слушает весь мир. Президент теперь понимал, что нужно говорить и что нужно делать. После того как он произнесет эти слова и люди услышат его удивительное послание, эта подвешенная в солнечном луче пылинка уже никогда не будет прежней.

Страницы: «« ... 1415161718192021

Читать бесплатно другие книги:

Заглядывая в глубины истории, человечество порой не замечает те исторические фазовые переходы между ...
Череп, подойдя на расстояние атаки, резко выкинул натренированный кулак, целясь в подбородок Сергею,...
Если все государства, вблизи и вдали,Покоренные, будут валяться в пыли —Ты не станешь, великий влады...
«Девятый дневник» Игоря Губермана – возжение главной свечи в девятисвечнике его исповедальной поэзии...
«100 шедевров о любви» – уникальная серияиздательства Стрельбицкого, в которую вошли лучшие произвед...
Кира была изгоем в классе. Вроде нормальная девчонка, хорошо учится, общительная. Но почему-то однок...