Неглубокая могила Симмонс Дэн

ГЛАВА 35

Арлена проснулась как обычно – незадолго до того, как серая буффальская ночь посветлеет, становясь серым буффальским днем, – и успела прочитать за чашкой кофе половину утренней газеты, когда вдруг выглянула из окна на кухне и увидела, что ее «Бьюик» стоит перед домом.

Она вышла на улицу в халате. Машина была заперта, ключи от нее лежали в почтовом ящике. Курца нигде не было видно.

Оставив машину на стоянке и войдя в подвальное помещение со стороны переулка, Арлена обнаружила на своем пустом столе белый конверт. Три тысячи долларов наличными. Жалованье за ноябрь.

Джо вошел через черный вход около полудня. У него была новая стильная прическа. Он был гладко выбрит, и от него едва уловимо пахло дорогим одеколоном. На нем был серый двубортный костюм от Перри Эллис, белая рубашка, строгий консервативный галстук, зеленый с золотым узором, и модные, начищенные до блеска коричневые ботинки. Джо всегда предпочитал серые костюмы и коричневые ботинки – любимое сочетание принца Уэльского.

– Кто-то умер и оставил тебе наследство? – спросила Арлена.

Курц улыбнулся:

– Можно сказать и так.

– Как ты сегодня утром добрался до города от моего дома?

– Есть такая штуковина под названием такси, – сказал Курц.

– В Чиктоваге их встречаешь нечасто, – заметила Арлена. – В этом районе живут те, кто предпочитает ездить на автобусе.

– Мало ли что встречается в Чиктоваге нечасто. Так или иначе, сейчас я приехал сюда на своей машине.

Арлена подняла подведенные карандашом брови.

– Приехал на своей машине? Когда ты успел ею обзавестись?

– Так, приобрел по случаю, – небрежно бросил Курц. – «Вольво-Седан» 88-го года выпуска, купил в Амхерсте у старьевщика Чарли. Но самое главное, она ездит.

Арлена не смогла сдержать улыбку:

– Никогда не могла понять твою страсть к «Вольво».

– Они безопасные, – сказал Курц.

– В отличие от всего остального в твоей жизни.

Курц скорчил гримасу:

– Они одинаковые. И вездесущие. Никто не обратит внимания на преследующую «Вольво». Они, как китайцы: все похожи одна на другую.

С этим Арлена не могла поспорить. Она молча смотрела на то, как Курц аккуратно снял пиджак и брюки, повесил их на плечиках на вешалку, отпустил галстук и лег на диван у стены.

– Разбуди меня часика в три, хорошо? – сказал он. – В четыре у меня важная деловая встреча.

Курц сложил руки на груди. Через минуту он уже тихо посапывал.

Арлена старалась как можно тише стучать по клавиатуре и открывать ящики стола, чтобы не разбудить Джо, но он спал крепко. Она знала, что ей не придется его будить – Курц всегда просыпался точно тогда, когда ему было нужно. И действительно, за несколько минут до трех он открыл глаза и огляделся вокруг. В первые же мгновения после пробуждения его взгляд был осмысленным, что не переставало поражать Арлену.

Курц быстро оделся, расправил пиджак, застегнул воротник рубашки и проверил, что галстук завязан ровным узлом и из рукавов чуть выступают манжеты.

– Тебе еще нужна фетровая шляпа, – заметила Арлена, когда Джо направился к двери черного входа с ключами от машины в руке.

Она не стала расспрашивать его о предстоящей деловой встрече, а сам он предпочел ничего ей не рассказывать. По опыту Арлена знала, что это может быть что угодно, начиная от такой безобидной вещи, как обращение в банк за кредитом, и до чего-то такого, откуда Джо мог вообще не вернуться. Арлена никогда ни о чем не спрашивала. Курц почти никогда ни о чем не рассказывал.

Отправив по электронной почте сообщения клиентам, Арлена подумала, не сказать ли Джо о том, что поиски милых сердцу за первый же месяц принесли чистую прибыль в размере от восьми до десяти тысяч долларов, но решила подождать.

Было уже пять часов вечера, когда она закончила блуждания по Интернету. Арлена собиралась выключать компьютер, но ее внимание привлекло неожиданное движение на небольшом экране монитора системы наблюдения.

Во входную дверь порномагазина ворвалось чудовище. Лицо этого человека страшно обгорело, один глаз заплыл, спрятавшись под обожженным веком, на покрытом красными волдырями черепе уцелело лишь несколько пучков белых волос. Плащ-дождевик был распахнут, и даже по черно-белому монитору Арлена увидела, что грудь чудовища, покрытая свежими ожогами, кое-как перебинтована импровизированными повязками.

Томми, хозяин магазина, нагнулся за ружьем, которое всегда лежало наготове на нижней полке под кассой.

Схватив Томми за забранные в хвост волосы, чудовище откинуло его голову назад и одним взмахом перерезало ему горло от уха до уха.

Кроме Томми, в магазине было всего два покупателя. Один из них бросился ко входной двери, пытаясь протиснуться мимо чудовища, но человек с ожогами стремительно развернулся и вспорол ему грудь от пояса до горла. Раненый рухнул на пол, привалившись к стеклянной витрине.

Второй покупатель, прижимая к груди отобранные грязные журналы, попытался спрятаться между рядами полок. Чудовище настигло его тремя огромными прыжками. На экране камеры Арлена увидела отражение зеркала в углу: три удара ножом сверху вниз… четыре удара… пять.

Арлена вдруг стала задыхаться. Схватив телефон, она набрала 911. В трубке послышался голос, но Арлена не могла говорить. Она не могла оторвать глаз от экрана монитора.

Чудовище в распахнутом плаще, с развевающимися повязками, напоминающими бинты мумии, с обожженным лицом, скривившимся в зверином оскале, бежало по короткому коридору к двери в подвал… к ней.

ГЛАВА 36

Дон Фарино собрал всех в гостиной своего особняка. Курцу еще никогда не приходилось бывать в гостиных – он всегда радовался, встречая это слово в книгах, – и ему было очень любопытно узнать, что именно представляет из себя настоящая гостиная. Но даже очутившись в гостиной, он так ничего и не понял. Комната была просторной и темной; окна в глубоких нишах занавешены плотными шторами, так что находящиеся внутри не смогли бы определить, что на улице – день или ночь. Вдоль стен протянулись книжные шкафы, в двух больших каминах даже не было дров, и повсюду расставлены кресла и стулья, словно в вестибюле отеля. Считая двух телохранителей в голубых куртках, в гостиной собрались шестеро: дон Фарино в кресле-каталке рядом с торшером под черным абажуром, София в мягком плюшевом кресле справа от отца, и адвокат Леонард Майлз, сидящий напротив на стуле с прямой спинкой. Телохранители стояли за спиной Майлза, скрестив мясистые руки в паху.

Курца встретили у ворот и приказали оставить «Вольво» на стоянке на улице. У него мелькнула мысль: неужели Фарино боится бомб в машинах? Громилы телохранители обыскали его очень тщательно – он оставил пластмассовый «хеклер-и-кох» под передним сиденьем «Вольво» – и отвезли к особняку в тележке для гольфа. День был промозглый и пасмурный, и в четыре часа уже начинало темнеть.

Старый дон, поздоровавшись с Курцем кивком, махнул рукой, приглашая его сесть на диван. София выглядела очень красивой. На ней было платье нежно-голубого цвета, а на лице витала улыбка, смахивающая на ухмылку. Адвокат Майлз заметно нервничал.

Довольно долго все четверо сидели молча. Курц смахнул пылинку со своих наглаженных брюк. Выпить никто не предлагал.

– Мистер Курц, вы сегодня слушали выпуски новостей? – наконец спросил старик.

Курц покачал головой:

– Судя по всему, началась война между бандами черных и религиозными экстремистскими группировками белых, – продолжал дон Фарино.

Курц молчал.

– Неизвестный по телефону сообщил белым экстремистам, что четверо их товарищей убиты «кровопийцами», – весело продолжал старик. – Кто-то – возможно, тот же самый неизвестный – сообщил «кровопийцам», что соперничающая группировка подожгла одно из их мест сборищ. Кроме того, сегодня утром был анонимный звонок в полицию; звонивший намекал на связь гибели детектива из отдела расследования убийств с той же самой бандой «кровопийц». Итак, к концу дня мы имеем негров, убивающих негров, легавых, которые мочат бандитов, и белых идиотов-экстремистов, воюющих против всех.

После непродолжительной паузы Курц сказал:

– Похоже, у этого мистера Анонима выдался напряженный день.

– Совершенно верно, – согласился дон Фарино.

– Неужели вас хоть сколько-нибудь волнует, что негры убивают негров? – спросил Курц. – И какое вам дело до того, что станется с арийцами?

– Вы правы, – сказал дон Фарино.

Кивнув, Курц стал ждать.

Протянув руку под кресло-каталку, патриарх мафии достал небольшой кожаный чемоданчик. Он открыл его, и Курц увидел пачки стодолларовых купюр.

– Пятьдесят тысяч долларов, – произнес дон Фарино. – Как мы и договаривались.

– Плюс расходы, – напомнил Курц.

– Разумеется, плюс расходы. – Закрыв чемоданчик, дон опустил его на пол. – Если вы принесли нам какую-то полезную информацию.

Курц махнул рукой:

– И что вы хотите знать?

Прищурив слезящиеся глаза, старик бросил на него холодный взгляд.

– Кто убил нашего казначея Бьюэлла Ричардсона, мистер Курц?

Улыбнувшись, Курц ткнул пальцем в Леонарда Майлза.

– Он. Это сделал адвокат.

Майлз вскочил на ноги.

– Это наглая ложь! Я никого не убивал! Почему мы должны выслушивать этот бред…

– Леонард, сядь, – спокойным голосом произнес дон Фарино.

Громилы в голубых куртках, шагнув вперед, положили тяжелые руки на плечи Леонарда Майлза.

Адвокат опустился на место.

– Какие доказательства вы можете предоставить, мистер Курц? – спросил дон Фарино.

Курц пожал плечами:

– Малькольм Кибунт, торговец наркотиками, вместе со своим дружком убивший Бьюэлла Ричардсона, сказал, что его нанял Майлз.

Майлз снова вскочил со стула.

– Я общался с Малькольмом Кибунтом только в зале суда, когда защищал его. Я отвергаю эти нелепые…

Фарино кивнул, и громилы снова шагнули вперед. Майлз сел.

– Зачем Леонарду было так поступать? – нежно проворковала София.

Курц перевел на нее взгляд:

– Возможно, на этот вопрос сможете ответить вы.

– Что это значит? – удивилась она.

– Это значит, что Малькольм и его дружок Потрошитель были исполнителями, а сидящий перед нами Майлз – посредником, но, возможно, приказы Майлзу отдавал один из членов семьи.

Отвратительно усмехнувшись, София повернулась лицом к отцу:

– Папа, мистер Курц сошел с ума.

Дон Фарино ничего не ответил дочери. Старик потер подбородок рукой, покрытой пятнами.

– Зачем Майлзу было убивать Бьюэлла Ричардсона, мистер Курц?

– Ваш казначей случайно наткнулся на несколько миллионов долларов, отмываемых через вашу семью. И захотел войти в долю.

Дон Фарино подался вперед.

– Сколько именно миллионов?

София продолжала улыбаться:

– Да, Джо, сколько именно миллионов?

Услышав, как дочь назвала Курца по имени, дон Фарино бросил на нее недовольный взгляд, но затем снова повернулся к Курцу.

Курц пожал плечами:

– Черт побери, а я откуда могу знать? Малыш Героин подозревал о нечистых делишках. Вот почему он предложил мне связаться с вами, дон Фарино. Ему глубоко наплевать на пропавшего казначея.

Фарино заморгал:

– Что вы хотите сказать? Какой у Стивена тут может быть интерес?

Курц вздохнул, жалея о том, что у него нет при себе оружия. Однако сейчас уже было слишком поздно.

– Героин впутался в поставки наркотиков, начал дегустировать собственный товар, и его отправили в тюрьму. И вы, и другие семьи никак этому не помешали.

Фарино сверкнул глазами:

– Мистер Курц, семьям штата Нью-Йорк потребовалось почти двадцать лет на то, чтобы договориться с колумбийцами, мексиканцами, вьетнамцами и всеми остальными…

– Знаю, знаю, – прервал его Курц. – Я знаю про ваши соглашения, договоры и квоты. Но кому до них какое дело? Ваш сынок раскачал лодку, пытаясь завалить улицы наркотиками и набить свои карманы деньгами, и вы закрыли глаза на то, что его упекли за решетку. Но кто-то, воспользовавшись связями вашей семьи, несколько месяцев назад снова широко распахнул ворота. Малыш Героин считает, что у вас за спиной, дон Фарино, ведется двойная игра.

– Он сошел с ума! – крикнул Майлз, снова вскакивая с места.

Курц посмотрел на адвоката.

– В прошлом августе банда Малькольма Кибунта обчистила армейский арсенал в Данкерке…

– Какое это имеет отношение к делу? – отрезала София.

– …и Майлз… а также тот, кто стоит за Майлзом… меняли оружие на «йабу», «китайскую белизну» и сильнодействующие разновидности метамфетамина из Ванкувера…

– Из Ванкувера? – переспросил дон Фарино, искренне удивленный. – И кто этим занимается в Ванкувере?

– Триады, – сказал Курц. – Малькольм переправлял оружие по суше. Наркотики пересекали границу через таможенный пост у Ниагары вместе с электронным хламом от ванкуверских семей. Малькольм со своими ребятами захватили несколько грузовиков из Флориды и Нью-Йорка, чтобы замести следы того, что происходило на самом деле. Они использовали связи вашей семьи, чтобы доставить героин и «йабу» сюда, выбросить ее в огромных количествах на рынок и вырастить целое поколение наркоманов.

Наступила тишина. Наконец дон Фарино пристально посмотрел на Леонарда Майлза.

– Ты менял оружие на наркотики у наших самых заклятых врагов?

– Это ложь. – В голосе Майлза больше не было страха.

– Уильям, – сказал дон Фарино одному из телохранителей. – Чарльз. – Другому.

Громилы шагнули вперед, доставая из кобуры под мышкой револьверы 38-го калибра.

– Уведите мистера Майлза отсюда и сделайте так, чтобы он заговорил. – В голосе старика чувствовалась бесконечная усталость. – Потом увезите его и убейте.

Уильям и Чарльз подняли револьверы, но направили их не на Леонарда Майлза. Одно черное дуло было обращено на дона Фарино, другое на Курца.

Леонард Майлз перестал разыгрывать комедию страха и отчаяния. Окинув взглядом телохранителей, он мерзко усмехнулся.

– Больше ста двадцати миллионов долларов, – наставительным тоном произнес адвокат. – Прямо у тебя под носом, старик. Неужели ты думаешь, что я не использовал часть этой огромной суммы на то, чтобы перекупить всех твоих людей?

Дон Фарино резко вскинул голову. София, казалось, была погружена в транс. Курц сидел совершенно неподвижно, положив ладони на колени.

– Уильям, Чарльз, – сказал Майлз. – Убейте старика и этого ублюдка Курца. Прямо здесь. Немедленно.

Прогремели четыре выстрела, и гостиная наполнилась едким запахом сгоревшего пороха и крови.

ГЛАВА 37

– Пожалуйста, назовите причину вашего звонка в чрезвычайную службу, – усталым голосом ответила оператор службы 911.

– Здесь сумасшедший маньяк убивает людей, – с трудом выдавила Арлена.

Она назвала адрес порномагазина и положила трубку.

Обожженное чудовище ломилось в запертую дверь. В то время как наружная дверь была усилена стальным листом, внутренняя осталась обычной деревянной. На своем маленьком мониторе Арлена видела, как начинает трещать и ломаться косяк.

Схватив сумочку, она приготовилась бежать. Но куда? Выскочив через заднюю дверь, она, возможно, успеет отпереть «Бьюик» и завести двигатель, прежде чем обгоревший человек ее догонит. Возможно.

Через потайную дверь можно выбраться в заброшенный гараж. Чудовище не найдет эту дверь. Если только он о ней не знает. А в этом случае Арлене придется метаться по пустынной стоянке, спасаясь от этой твари.

Дверь содрогнулась на хлипких петлях. Дешевый замок со скрежетом сломался.

«А может быть, он пришел за Джо, – подумала Арлена. – То есть он может прийти снова».

У нее оставалось всего несколько секунд до того, как сумасшедший маньяк окажется в подвале. Схватив зонтик с вешалки, Арлена разбила обе лампочки под потолком. Теперь, когда компьютер был выключен, единственными источниками света оставались крохотная настольная лампа и мерцающий черно-белый монитор системы наблюдения.

Подбежав к столу, Арлена погасила лампу и опустилась на колено. Экран монитора заполнило изображение обожженного, забинтованного чудовища, срывающего дверь с петель.

Арлена выключила монитор. Подвальное помещение внезапно превратилось в пещеру. Темнота была кромешной.

«О господи, о господи, сначала мне нужно было надеть эту штуку». Арлена лихорадочно шарила в нижнем правом ящике письменного стола. Наконец она нашла тяжелый прибор ночного видения, но система лямок была слишком сложной, чтобы справиться в темноте.

Маньяк начал спускаться по лестнице. Арлена слышала его – тяжелые шаги, хриплое дыхание, – чувствовала его запах, но не могла его видеть.

Приложив прибор ночного видения к глазам, Арлена щелкнула выключателем. К счастью, в свободное время она уже успела немного поиграть с этой штуковиной. Внутри аппарата тихо зажужжал электромотор, и вдруг Арлена увидела подвал, озаренный зеленоватым светом.

Маньяк повернул голову в ее сторону. В призрачном зеленоватом свечении его обожженное, распухшее лицо и пропитанные кровью повязки казались еще более жуткими. В правой руке он держал длинный нож. В очках ночного видения лезвие ослепительно сверкало, словно огонь маяка.

Мерзкая тварь принюхивалась, будто ища свою жертву. Чудовище двинулось в сторону Арлены.

Сунув руку под ящик стола, Арлена нащупала там револьвер «рюгер» 32-го калибра. Внезапно прибор выскользнул из ее вспотевшей левой руки, и она разом ослепла.

Обожженный человек наткнулся на невысокую перегородку, разделявшую помещение на две части. Проломив ее ударом ноги, он двинулся дальше.

«Мои духи. Он чувствует запах моих духов!»

Когда до твари оставалось десять футов, Арлена нажала на спусковой крючок «рюгера».

Ничего.

«О господи, я забыла его зарядить!»

Обожженный человек налетел на дальний угол письменного стола. Махнув рукой с ножом, он задел компьютерный монитор и с грохотом сбросил его и стопку папок на пол.

Отбросив очки ночного видения, Арлена схватила бесполезный «рюгер» обеими руками. Ей в лицо брызнула слюна: чудовище поползло через стол. Оно выкрикивало грязные ругательства. Арлена его слышала, но не могла видеть.

«Нет, револьвер заряжен. Предохранитель!» После смерти Алана, один раз в неделю карты в клубе и дважды – тир.

Сбросив указательным пальцем рычажок предохранителя, Арлена нащупала спусковую скобу, нашла спусковой крючок и выстрелила в темноту, в жар и зловоние, до которых было меньше фута. Она стреляла до тех пор, пока курок не ударил по стреляной гильзе.

ГЛАВа 38

Из темноты зашторенного оконного проема вышел Датчанин. Телохранители, Уильям и Чарльз, лежали распростертые на полу, получив каждый по две пули. Уильям не подавал признаков жизни, но Чарльз еще шевелился. Леонард Майлз стоял, окруженный пустотой там, где только что были два вооруженных громилы. Он недоуменно моргал.

Датчанин подошел к корчащемуся Чарльзу, посмотрел на него и всадил ему в голову еще одну пулю.

Леонарда Майлза передернуло. Датчанин указал рукой, затянутой в перчатку, на пустой стул.

– Пожалуйста, садитесь.

Майлз сел.

Курц все это время сидел не шелохнувшись – расставив ноги, положив ладони на колени. Дон Фарино прижимал руку к груди, но улыбался. София Фарино забралась с ногами на кресло, подобрав их под себя, как будто в гостиной появилась мышь.

Датчанин был в рыжевато-коричневом клетчатом шерстяном пальто, тирольской шляпе с пером, очках в толстой оправе, но на этот раз без усов. Обойдя кресло-каталку, он остановился рядом с доном Фарино. 9-мм «беретта» у него в руке не была на кого-либо нацелена, но ее дуло было направлено в сторону адвоката Леонарда Майлза.

– Благодарю вас, мой друг, – сказал дон Фарино.

Датчанин кивнул.

Дон Фарино бросил на Майлза убийственный взгляд.

– Моя дочь действительно имеет к этому какое-то отношение? Это она отдавала тебе приказы?

Губы Майлза побелели и дрожали. Курц увидел, как потемнела желтая шелковая обивка стула с прямой спинкой: адвокат помочился в штаны.

– Говори! – взорвался дон Фарино.

Его голос прозвучал так громко и свирепо, что Курц вздрогнул.

– Дон Фарино, это она заставила меня… она, – сбивчиво забормотал Майлз. – Она мне угрожала… угрожала меня убить… угрожала убить мою любовницу. Она…

Дон Фарино нетерпеливо махнул рукой, и адвокат умолк.

Дон посмотрел на свою дочь.

– Ты продавала оружие Триадам и привозила к нам новые виды наркотиков?

София спокойно выдержала взгляд отца.

– Отвечай мне, жалкая шлюха! – воскликнул дон.

Его лицо покрылось красными и белыми пятнами.

София молчала.

– Клянусь вам, дон Фарино, – промямлил Майлз, – я не хотел в это впутываться. Это София настучала на Стивена. Это она приказала убить Ричардсона. Это она…

Дон Фарино перевел взгляд на дочь.

– Это ты выдала Стивена?

– Естественно, – надменно заявила София. – Стиви гомик и наркоман, папа. Он потянул бы за собой на дно всю семью.

Дон Фарино стиснул подлокотники кресла-каталки с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

– София… ты должна была получить все. Ты стала бы моей наследницей.

Вскинув голову, София громко рассмеялась:

– Все, папа? Наша семья – это один смех. У нее больше нет могущества. Наши люди разбежались кто куда. Я не получила бы ничего. К тому же я всего лишь женщина. А я хочу быть доном.

Дон Фарино печально покачал головой.

Внезапно Леонард Майлз вскочил на ноги и бросился к двери, на бегу перепрыгнув через труп Уильяма.

Не поднимая «беретту», Датчанин всадил адвокату пулю в затылок.

Дон Фарино даже не посмотрел в ту сторону. Опустив голову, он тихо произнес:

– Ты знаешь, какова плата за подобное предательство, София.

– Я училась в Уэллсли,[13] папа, – сказала молодая женщина. Она по-прежнему сидела, подобрав под себя ноги, словно маленькая девочка. – Я читала Макиавелли. Если хочешь убить принца, не промахнись.

Дон Фарино тяжело вздохнул. Датчанин посмотрел на старика, ожидая его распоряжений. Дон Фарино кивнул.

Датчанин поднял «беретту», чуть повел стволом в сторону и выстрелом раскроил затылок дону Фарино.

Старик повалился вперед, налетев тем, что осталось у него вместо лица, на стеклянный кофейный столик. Затем его труп сполз из кресла-каталки вбок на ковер.

София с легким отвращением отвела взгляд.