Гремучая смесь Романюта Сергей
Юра трижды продлевал «общение», потому что Лиза не хотела уходить. В ней росла волна нежности, рвущаяся наружу. Она обняла юношу и в этот момент почувствовала его не телом, а душой, как человека. А он сидел, не зная как себя вести в подобных ситуациях. Лиза решила превратить все в игру и ущипнула его. Он удивленно посмотрел на нее и ущипнул в ответ. Она начала его щекотать. Оказывается, он боится щекотки! Ну надо же! Он хотел пощекотать Лизу, но она сорвалась с места, пытаясь увернуться. В ход пошли подушка, тапки, бумажки – все, что попадало под руку. Наконец он изловчился схватить ее за руки. Девушка улыбнулась и чмокнула его в губы. Он не ожидал такого поворота событий.
– А можно я еще раз потрогаю твои губы? – спросил он робко.
– Можно.
– А спину?
Так, шажок за шажочком, и они остались без одежд. Лизе нравился его неподдельный, какой-то детский интерес, она даже сама увлеклась. Кровати в доме не было, только спальники. Они валялись на полу среди бумаг, стаканов, обуви, одежды. Но это не важно. А потом они любили друг друга. Как и подозревала Лиза, он не знал женщин и она была у него первая.
«Не увлекайся, не привязывайся и не пытайся что-либо почувствовать. Это тебе не нужно. Случилось и случилось, – уговаривала себя девушка. – Ничего особенного». Но в то же время хотелось смотреть на него, гладить по голове, как маленького ребенка. Хотелось прибрать в его доме, приготовить ему еду…
День приближался к концу, и Юра сказал, что должен покинуть квартиру. Не имея сумок, они сложили поклажу в пакеты. В турецких кроссовках и костюме от Бриони он тащил примус, котелок, ноутбук и спальный мешок. Лиза в туфлях на платформе и высоченных шпильках взяла в руки удочки. Выходили из квартиры, держась за руки, смеялись по пустякам, как большие дети.
Они валялись на полу среди бумаг, стаканов, обуви, одежды. А потом они любили друг друга.
На площадке перед подъездом девушка выронила удочки. Падая, они напугали толстого кота, дремавшего на коленях у старушки с голубыми волосами. Кот спрятался под скамейку. Это вызвало у ребят взрыв смеха. Они плюхнулись радом с бабулей на лавочку и хохотали до икоты. Казалось, и повода нет, и на улице дождит, но юношеская радость была так заразительна, что бабушка, только что метавшая испепеляющие взгляды на нарушителей покоя, тоже захихикала. Кот вернулся на колени к разрумянившейся старушке, продолжающей смеяться беззубым ртом.
– Тут недалеко озеро, – сказал Юра, успокоившись. – Хочу там пожить. Пойдем?
Над будущим не властно настоящее
Лиза согласилась на предложение, хотя знала, что ее в любой момент могли вызвать. Говорить Юре, что стоит продлить время, не хотелось.
«Как же мне надоело быть марионеткой! Хочется все бросить и начать жить по-другому! – кричала ее душа. – Но есть ли у меня выбор? И о чем вообще я думаю?»
Все же она пошла с Умником, трепля его волосы и толкая в плечо. Он ответить не мог, так как обе руки у него были заняты. Три автобусные остановки они прошли, не замечая ни расстояния, ни времени. Хотелось забыть о прошлом и не задумываться о будущем.
«А все же интересно, на какое озеро мы идем, на Белое или Черное? – мелькнула мысль. – Странно, будто стоишь перед выбором, на какую полосу ступить».
Она радовалась, как маленький ребенок, которого ведут на прогулку, потому что совсем забыла, когда в последний раз гуляла на природе. Квартиры, ночные клубы, казино, дом… Выскакивала из одной коробки, вдыхала воздух улицы и ныряла в очередную.
Вот они и подошли к озеру. Остановились на самом берегу и, не отрываясь, долго смотрели на воду. Словно ждали ответа или разрешения на дальнейшие действия. Потом глянули друг на друга, улыбнулись и пошли дальше. Это Белое озеро. Они шли вдоль берега между деревьев. Юра вел Лизу за руку, и она полностью ему доверилась, даже не смотрела под ноги, любуясь кронами деревьев. Их тонкие ветки то смыкались, то размыкались. Так и шла с запрокинутой головой, а ветер играл ее волосами.
– Наверно, остановимся тут, – предложил Юра.
Берег под ногами был весь поросший травой, до самой воды. Невысокие, густые деревья и кусты создавали уютное ощущение укрытия. Солнце начало садиться. В Лизе проснулась хозяйственность, и она начала решать вопросы воды, костра, еды, спальных мест и прочего.
– Это обязательно? – постоянно спрашивал Юра.
– А что мы есть будем?
– Ну, не знаю. Может, рыбу?
– Ты что, ничего с собой не взял? Ну ты даешь. Какая сейчас рыба? Темно ведь.
Коварен тот, кто детскими руками вершит свои дела
Лиза устроилась в спальном мешке. Глядя на нее, Юра стал корить себя:
«Надо было заказать еще один. А кто знал, что так будет? Наверное, реальная жизнь не по мне. Ничего не знаю и не умею: ни костер разжечь, ни рыбу поймать. Ушел, называется, от трудностей. Соли нет, хлеба нет… Ноутбук разрядился. Скоро разрядится смартфон. Трудно жить свободным человеком». – Его взгляд остановился на уснувшей девушке. – «Какая она красивая, даже когда спит… Лиза, Лизонька. Моя Веснушка! Господи! Зачем заказал костюм от Бриони! Есть хочется. Надо удочки собрать. Черт! Укололся о крючок. Да как больно! Костер погас. Накрою Веснушку костюмом, хоть какая-то польза от него будет. Надо рыбы наловить. Лиза встанет, а есть нечего», – размышлял Юра, сидя на берегу озера, и вдруг из памяти, как из предутреннего тумана, стали выплывать картины прошлого.
«…Весной, когда на деревьях стали появляться листочки, к нам приехала папина сестра, и мы все вместе пошли в мечеть. Там было много народу. Мы с папой пошли в один зал, а мама с тетей в другой. Сначала все встали на колени и начали кланяться. В это время кто-то громко пел. Потом пошли домой. Папа о чем-то спорил со своей сестрой. Я не понимал смысла, но те слова почему-то врезались в мою детскую память.
Папина сестра сказала:
– Нет сомнения, что теракты совершают те, кто не верует в Аллаха и в Последний день. Среди тех, кто верует в Аллаха и в Последний день истинной верой, ты не найдешь способного на столь отвратительное преступление. Подобное могут совершить только люди с сердцем, переполненным злобой, ненавистью и завистью, в ком нет истинной веры в Аллаха и Его пророка!
На что папа ей ответил:
– Ты женщина и твой язык, как у змеи, имеет два жала. Я поклялся истинной верой в Аллаха и Его посланника Магомета поведать всему миру его учение. Мы не террористы, мы совершаем джихад – законное насильственное совместное усилие увеличить размеры территорий, управляемых мусульманами, за счет территорий, управляемых не-мусульманами.
Мама с тетей почему-то плакали и уговаривали папу остановиться. И я тоже попросил его остановиться и купить мороженое. Папа услышал меня и купил. Все шли и кушали мороженое, а потом папина сестра уехала.
Наша семья постоянно переезжала из города в город, и к нам приходили женщины в черных длинных платьях. Тогда меня выводили в другую комнату. Наверное, чтобы не слышал, о чем говорят взрослые. В последние дни мама часто примеряла на меня тяжелую одежду с разноцветными лампочками, обнимала и плакала, подолгу не выпуская из своих объятий. Меня это сильно раздражало. Ведь мне было почти пять лет, и я чувствовал себя мужчиной, способным защитить маму от беды. С папой было интереснее. Он играл со мной в мужские игры: доставал свой пистолет и разрешал помогать его разбирать и собирать. Показывал где боек и рассказывал, как важно, чтобы он был острым. Прикручивал глушитель и объяснял, что он помогает воину стать бесшумным. Больше всего мне нравилось вставлять патроны в обойму. Папа говорил, что мы воины, и если у врага есть танки и самолеты, то у нас есть мужество, вера в победу и пояса бессмертия. Он говорил, что Бог нас выбрал из числа своих воинов, и мы должны прийти к нему, когда настанет время.
И вот это время пришло. Папа купил настоящий мобильный телефон, и я целый вечер любовался им, а на ночь спрятал под подушку. А утром папе позвонили. Они с мамой переглянулись и он сказал: «Пора!» На меня надели тяжелую жилетку с лампочками. Папа подключил проводки к новенькому мобильному телефону и положил его в карман моей куртки. Потом надел на маму толстый пояс. Мамины глаза в мгновение стали какими-то чужими, вроде она закрылась и от папы, и от меня, и от себя.
– Я приду следом! Народ будет гордиться нами! – промолвил отец, и его глаза стали такими же безумными, как у мамы. Мне стало страшно. Страшно не как маленькому мужчине, а как обычному пяти летнему ребенку, понявшему, что это уже не игра. Так нестерпимо захотелось в туалет, что я заплакал, и если бы меня не отпустили, просто обмочился бы.
– Юра, быстрей! – потребовал папа.
Когда я надевал штаны, в комнате послышались хлопки, а потом мужской голос сказал:
– Чисто! Двое!
А другой голос ответил:
– Ищи пацана…
Я вышел и увидел пистолет, направленный мне в голову. На ствол был надет глушитель. Точно такой же есть и у папы. Я догадывался, чувствовал, что сейчас быстрое, хищное жало вылетит и, попав в сердце, разорвет его на куски, хотя мое маленькое сердце уже разорвалось, когда я увидел папу и маму лежащими у двери. Мамины открытые глаза глядели на меня. Только они не моргали и не улыбались. Из-под ее головы растеклась красная лужа и продолжала расплываться, приближаясь к ботинкам человека, целящегося в меня. Его руку остановил другой, чьи глаза и голос я запомнил на всю жизнь.
Из-под ее головы растеклась красная лужа и продолжала расплываться, приближаясь к ботинкам человека, целящегося в меня.
Пуля, пролетая мимо, обдала шипящим воздухом мое ухо. Время для меня остановилось. Четыре шага до мамы я шел целую вечность. Потом лег рядом с ней, обнял и закрыл глаза. Слышал только стук собственного сердца и чувствовал, как мамина кровь, застывая, обняла мою голову. После этого я «ушел», думая, что ушел с мамой туда, где смогу защищать ее вечно. И я просил прощения за то, что не смог защитить ее сейчас…»
Над озером поднимался рассвет. Поплавок то дергался, то тонул, но поймать рыбу Юре так и не удавалось. Он чуть было не отчаялся, но вовремя вспомнил Лизин совет подумать о чем-то хорошем. И вот она, его первая добыча в реальном мире. Небольшая рыбка. Меньше ладошки.
– Добытчик! Легко было защищать и кормить в виртуале. Два клика, и сам накормлен, и враг убит, и дом построен, – бормотал парень, заходя по пояс в воду.
Поймал еще несколько рыбешек. Туман над водой сгустился, руку не видать. И берега тоже.
«Совсем потерялся в этом мире, а из того, привычного, ушел. Все для меня, как в тумане: ни дороги вперед, ни пути назад», – он вел диалог с самим собой и вдруг в двух метрах от себя увидел паруса, вынырнувшие из дымки.
– Куда правишь! Чуть «чайника» не сбили! Запускай движок и идем в клуб.
От этого окрика Юра словно очнулся.
«Хочу быть, как они, выходящие из тумана, являющиеся частью его!» – подумал Юра и стал вглядываться вдаль, куда ушли паруса, растворившись, как его сомнения. Теперь он точно знал, что нужно делать. Но для начала парень смотал удочки и выбрался на берег.
Только путь по зову сердца самый правильный
Лиза заснула под тихое потрескивание хвороста в костре, а проснувшись, не обнаружила своего спутника. Лишь потухший костер, берег, частично освещенный солнцем, и туман над водой.
«Убегать ему точно некуда и незачем, – подумала Лиза. – Наверно, он пошел гулять».
Девушка подошла к реке, чтобы умыться, но вода оказалась такой теплой, что она, сбросив одежду, смело вошла в нее. Погрузившись по плечи, увидела прослойку воздуха между водой и туманом. Восходящее солнце подсвечивало «слоеный пирог» из воздуха и тумана, и это было необычайно красиво. Слой белый, слой золотой, как в торте «Наполеон». Захотелось есть.
Выходя на берег, увидела Юру – в одной руке у него удочка, в другой котелок, наверное, с рыбой. Парень остановился, замер на месте и, казалось, не сводит глаз с обнаженной девушки. Сделав несколько шагов, Лиза тоже остановилась, чтобы дать ему возможность полюбоваться собой.
«Почему у него такой рассеянный взгляд? – удивилась она. – О чем задумался?»
Девушка подошла ближе, а он продолжал смотреть сквозь нее. Лиза обернулась и увидела паруса в рассеивающемся тумане. Воды из-за тумана не видно, и кажется, что паруса скользят по небу.
– Красиво! Хочешь, возьмем напрокат? – спросила у Юры.
– Хочу, но у меня нет с собой наличных, – ответил он.
– Ничего, могу одолжить, – обнадежила друга девушка и тут же спросила, показывая на котелок: – У тебя тут рыба? Не много, конечно, но пойдем готовить.
Натянув на мокрое тело платье, Лиза взялась за готовку. Громко сказано! Что там готовить? Полторы рыбешки? Почистила и поджарила на палочках, которые отыскал Юра. Но эта рыба показалась ей самым прекрасным завтраком…
«А он молодец. Не такой уж и бестолковый. Все же может, если захочет, – думала девушка, обсасывая рыбий хребет и поглядывая на Юру. – Сам голодный, а есть отказался!»
После завтрака парочка расстелила спальник на траве и улеглась на него в обнимку. Они смотрели то на небо, то в глаза друг другу, молчали, дышали и думали каждый о своем.
«Неужели это все происходит со мной? Господи, ну кто он такой? Никто! Обычный мальчишка-неудачник. Не понимаю, что творится? Как и почему вообще оказалась с ним? Ощущение, что парю над землей и смотрю на себя со стороны. И в этот раз закрываю глаза не от отвращения, как бывало раньше, а от желания задержать и не выпускать из себя тепло, разливающееся по всему телу. Не чувствую ни его рядом, ни себя, ни стука собственного сердца, ничего. Так бывает после оглушительного взрыва, когда все замирает на время, когда ты ничего не слышишь и не понимаешь. А потом, как в замедленной съемке, все вокруг тебя начинает вращаться. Не хочется двигаться, открывать глаза. Хочется только вдыхать этот воздух. Ради этого стоило жить! Я счастлива!
Мама, была ли ты так счастлива, когда в тебе зарождалась жизнь?»
Лиза открыла глаза. Юра озабоченно спросил:
– Ты плачешь?
– Нет, не плачу.
– Я тоже не плачу, с тех пор как потерял родителей, – промолвил Юра. – Говорят, я очнулся только через неделю. Открыл глаза и снова закрыл. Знал, что случившееся было не сном, но верил, если умру – увижу маму. Меня постоянно спрашивали о родителях, о том, где мы были последний год, кто к нам приходил, показывали фотографии мужчин и женщин, многие из которых были мертвы. Многих узнал, но тем, кто спрашивал, не сказал ничего. Даже если бы захотел сказать, не смог. Пробовал позвать маму, но язык словно прикипел. Мог только выть, чем напугал охранника. Плакать тоже разучился, решив, что свое уже выплакал. Не елось, но заставил себя, чтобы иметь силы для мести. Откровенно верил, что пусть не сегодня и даже не завтра, но отомщу. И тогда можно будет идти к маме…
Лиза слушала его, и ее сердце сжималось от боли, а он продолжал свой страшный монолог-исповедь.
– Со мной, не считая докторов, выяснявших, почему я так долго молчу, общалось только два человека. Признав мое молчание результатом шока от пережитого, смерти родителей, как лечение мне прописали общение и почему-то компьютерные игры.
Однажды, подойдя к зеркалу, я не узнал себя. На меня смотрел маленький старичок, и от его взгляда мне стало жутко. Это был взгляд человека, сердце которого остановилось от ужаса, повторяющегося на протяжении многих лет, спрессованных в один миг. Миг, когда я увидел мертвые глаза своей матери.
Рецепт счастья прост: чем светлее и шире мы смотрим на мир, тем больше в нем открываем прекрасного
Юре было интересно наблюдать за тем, как Веснушка уплетала рыбу. Сам он от еды отказался. Его добычи было мало даже для среднеупитанной кошки. Поэтому, несмотря на урчание в животе, он все отдал ей. Если бы подобная ситуация сложилась в детдоме, а Веснушка была б не Веснушкой, он съел бы эту рыбу сам еще ночью.
«Наверное, это магия, – решил Юра, не понимая, почему отдал еду. – А может я заболел? И в горле комок, и слов не хватает. А есть все-таки хочется. Хочется пиццы и пива. Но не заказать никак. Ноутбук разрядился еще вчера, на смартфоне баланс нулевой. Чтобы не думать о еде, надо сходить туда, откуда появляются паруса».
– Веснушка, ты говорила, что хочешь прокатиться на яхте? – напомнил он Лизе.
– Ужасно хочу!
– Я играл в «Корсаров», и мне это понравилось. Если не передумала, собираем вещи и идем туда. Здесь недалеко. Заодно ноутбук зарядим. По большому счету, нам и собирать-то особо нечего: спальник, котелок и примус. В следующий раз буду умнее и закажу палатку, еще один спальник и кучу еды.
А вот и клуб, дом, похожий на барак с облезшей краской. Оказывается, они были от него в пятистах метрах, только вечером не увидели из-за деревьев.
На берегу перед домом расположились десяток маленьких яхт, на воде две побольше и еще много гребных лодок. И маяк!
«Маяк на берегу! – удивился юноша. – Зачем на озере, которое можно обойти за полчаса, маяк?»
Возле лодок бегала ребятня в тельняшках.
«Значит, должен быть кто-то старший. Наверное, тот рыжий дядька… Уж больно сурово руководит. Хотя по глазам видно, что он и не суровый вовсе, а заботливый. Просто за детишек переживает. Вон как шумит, а сам из-под усов улыбается. Дядька-воспитатель, одним словом», – решил Юра и, набравшись смелости, поздоровался.
– И вам не хворать, молодые люди, – ответил незнакомец.
– Меня зовут Юра, а это моя подруга Лиза, – назвался юноша.
– А меня зовите просто боцманом, – улыбнулся мужчина.
– Боцман, а можно у вас зарядить ноутбук и телефон? Мы ночевали на берегу и остались без связи.
– Конечно, поможем вашей беде. Сейчас покажу, где находится розетка, вот только с этими чиграшами разберусь. Их инструктор опаздывает, и мне, как коменданту клуба, приходится не только за порядком следить, так еще и за детьми присматривать. Ага, а вот и инструктор. Теперь я полностью к вашим услугам. Может, чаю попьете, пока техника заряжается?
– С радостью! У нас и чайника-то нет. Впрочем, чаю тоже. И соль не взяли.
– Какие-то вы странные туристы, ребята. Рыбаки, что ли? Хотя и на рыбаков не похожи. Ну да ладно. Это ваше дело, молодое, как ночи проводить. Берите чашки, наливайте кипяток из чайника. Сахар, печенье, – приговаривал боцман, суетясь вокруг ребят. – А вот тут розетка. Босс на регату ушел на месяц в Средиземку. Теперь я остался за главного, вместо него.
– Скажите, боцман, а реально у вас яхту в аренду взять? Сегодня, когда утром рыбу ловил, видел, как яхта в тумане плыла.
– Ах, чертенята! А говорили, что яхту не брали. И я, наивный, поверил, что никто в туман и безветрие на воду не выйдет! Романтики! Ну, сейчас им задам. От воды отлучу! – беззлобно ворчал комендант яхт-клуба. – А вы управлять-то яхтой умеете? Впрочем, о чем спрашиваю? Если человек про яхту говорит «плавает», и так все ясно. Но яхту взять можно, вот только дождемся ее капитана. Думаю, вы хотите взять «Аякс»?
– Не знаю, как она называется. Самую красивую, если можно! – предложил Юра.
– Нет проблем. Вот только час прогулки стоит две тысячи рублей. Хотя откуда у вас такие деньги? – вздохнул боцман и спросил: – Сильно хочется? – Увидев загоревшиеся глаза ребят, улыбнулся: – Ладно, поговорю с капитаном. Скажу, что вы мои, нет, не мои, а сына моего знакомые. Он вас возьмет. А составьте-ка мне компанию за обедом? Мне жена борща настоящего, украинского, целую кастрюлю наварила. Таких борщей сам нигде больше не едал. Быстро мыть руки, а Лиза пусть поможет накрыть на стол! Давайте! Давайте! Не стесняйтесь! А то могу и передумать! На яхте после обеда пойдете. Юра, а вы поможете мне лодки на воду спустить, в счет оплаты. Идет? – весело подмигнул боцман, и они дружно застучали ложками.
Нам дарит крылья дух свободы
Капитан яхты был крупным мужчиной, широкое лицо которого украшала шкиперская бородка. Оказалось, чтобы ходить под парусом, нужно много всего знать. Капитан постоянно что-то рассказывал Юре, и тот, казалось, все схватывал на лету. Лиза же ничего не понимала, и от напряжения у нее даже разболелась голова. Поэтому она оставила мужчин, взобралась на нос и устроилась там. Наконец они отчалили от берега.
Юра вдохновенно выполнял команды капитана, а девушка, заскучав, перебралась на корму. Яхта оказалась небольшой, но, тем не менее, в ней была предусмотрена маленькая кают-компания. Капитан попросил Лизу принести пива, она спустилась вниз. Какое-то время понаблюдала за необычным движением полотенец, которые, вися на перекладине, то отклонялись от стены, то припадали к ней. Потом посмотрела наверх: Юра стоял возле капитана, и оба они смотрели на паруса. Капитан что-то объяснял Умнику.
– Этот парус называется грот, – услышала она, выйдя на палубу. – В зависимости от необходимости ставят стаксель либо грот, либо и тот, и другой. У тебя с физикой как в школе было? Нормально? Так вот, сила ветра…
Мужчины все время дергали какие-то веревки, меняя положение парусов, и вовсе не замечали третьего пассажира. Солнце стояло высоко. Поверхность воды блестела, как лак для ногтей. На минуту Лизе показалось, что это вовсе не озеро, а море, даже океан, и у руля стоит не капитан, а Юра. И они абсолютно свободны! Им не нужно ни от кого прятаться и никуда бежать.
Лиза мечтала и блаженствовала, когда сильный удар в спину сшиб ее за борт. Как-то издали, словно через стекло, до нее доносились какие-то крики. Она видела те же волны, но изнутри, подсвечиваемые сверху. Так красиво! Волны разбивают солнечные лучи на множество ослепительных пятен, каждое из которых отсвечивает своему, превращая поверхность надводного мира в игру света и тени. Ее волосы колыхались, словно нежные водоросли… Но вот картина как бы взорвалась и распалась на огромное множество бликов. И тут ее кто-то схватил за платье и потянул вверх. Как только ее голова поднялась над поверхностью воды, она поняла, что находится в объятиях Юры. Капитан заякорил яхту и бросил молодым людям спасательный круг.
– Ты в порядке? С тобой все нормально? – в который раз спрашивал Юра, а глаза у него были такие, будто он только что чуть не потерял самое ценное, что имел.
«А что у него есть? Примус, спальник и я», – улыбнулась Лиза.
Спустя полчаса она окончательно пришла в себя и уснула в кают-компании. Проснувшись, поднялась на корму и увидела Юру, стоящего у штурвала. А потом он сам менял паруса и деловито пояснял:
– То, чем тебя ударило и сбросило в воду, зовется «гик».
Девушка подошла к нему и поцеловала. Перед тем, как сойти на берег, Юра долго беседовал с капитаном, о чем-то договариваясь и обмениваясь телефонами. Потом парочка забрала свои вещи и попрощалась.
Проснувшись, поднялась на корму и увидела Юру, стоящего у штурвала.
Там, где жил я вчера, мне теперь не бывать
– Куда сейчас? – спросила Лиза Юру.
– Не знаю. Как-то не думал об этом. Может, к тебе?
– А туда, где мы были вчера, нельзя? Это же твоя квартира. Почему ты туда не вернешься?
– Меня оттуда участковый выгоняет. Потому что жильцов пустил, а законом это запрещено. А участковый стоит на страже закона. Сказал, чтобы съехал, а то дело заведет. Теперь стал всем должен: участковому десять тысяч, Клещу из социальной службы – пять, инспекторам миграционным еще пять.
– Слушай, ты же пропадешь! Хотя, о чем это я? Малыш, есть тема! Нужна фотка мента!
– Без проблем. На ментовском сайте скачал. У меня про него все имеется.
Ноутбук уже зарядился, и они могли посмотреть собранную Юрой информацию. Лиза старалась запомнить лицо, имя, фамилию, некоторые факты, касающиеся участкового. Юра рассказал о возможных грехах и слабостях объекта. У нее появился план, как вывести мента на чистую воду, но только Юре об этом пока лучше не знать.
– А это что за «хрящ»? – спросила она, увидав на фотографии мужчину с рыбьими глазами.
– О-о! Это монстр номер два! Он тоже деньги вымогает. Хочет по пять тысяч каждый месяц. Этот гад обязан мне, как детдомовцу, работу найти. Но не ищет, а еще хочет и денег с меня получить. Ненавижу!
– А давай сегодня сходим к этому гаду. Ты мне его только покажешь, но сам не суйся. Я найду ключевые слова. Добро?
– Сходим. Здесь недалеко.
Остановились у казенного здания с потрепанным флагом над входом.
– Это здесь?
– Да.
– Пойдем, покажешь мне сначала, где он сидит, твой кровопийца.
– Что ты затеяла? Они ведь человеческих слов не понимают. Тыкают носом в свои законы: этого нельзя, этого тоже нельзя. А как ты живешь, на что, их не волнует. Говорят, что этим занимается другая служба.
– Доверься мне, – сказала Лиза, и они вошли в здание.
– Вон его кабинет, – Юра жестом показал в направлении двери, на которой висела табличка «Отдел опеки».
«Начальник отдела Пегов Марат Игоревич. Подопечным в дверях не толпиться. Заходить по одному», – прочитала Лиза и потянула Юру за рукав.
– Теперь идем отсюда.
– Куда?
– Во двор и за угол. Мне нужно кое-что сделать.
Сев на лавочку, она достала из сумочки косметичку и принялась за работу. Этап первый – тональный крем. Пятна, царапины, круги под глазами скрыты, и получаем чистый лист – детское личико. Но этот образ не для решения сегодняшних задач. Она наложила румяна. Взяла темные, чтобы выглядеть взрослее. Подчеркнутые скулы придают лицу немного стервозинки. Теперь брови. Брови – это самое главное: чем более изогнуты, тем сильнее характер и тверже намеренья. Это чиновник должен понять с первого взгляда. Тени, подводка глаз и как завершающий этап ресницы. Чем длиннее и гуще ресницы, тем человек кажется более открытым, раскованным. Обладательница подобных ресниц способна разболтать все что угодно. И напоследок губы. Сначала контур, затем помада. В народе все это называется «боевой раскраской». А Лиза и собиралась на «войну». Юра с нескрываемым интересом наблюдал за ее движениями. В его глазах читался один единственный вопрос: «Зачем?» И этот вопрос касался как какого-либо конкретного действия, скажем, подводки глаз, так и процесса в целом.
Полезность жабы плохо согласуется с ее уродливостью
– Дальше я сама, – сказала девушка Юре, защелкнув сумочку. – Посиди, покури, намотай пару кругов по кварталу. Только обещай, что не станешь совать свой нос, куда не надо.
– Я не курю. Лиза, а ты сможешь подсунуть ему один диск, только так, чтобы он его не заметил?
– Конечно, да. Давай. А что там? Долги дисками отдаешь?
– Ага. Должок. Один из многих. Может, сработает. Будь осторожна. Он хамло, – предупредил Юра, провожая боевую подругу на задание.
Лиза встала, постояла немного, входя в образ, и направилась к входу.
– Эй, девушка, вы куда! Тут очередь! – возмутились «опекаемые».
– Очередь? Я ненадолго!
Она проскальзывает в дверь и с порога:
– Ой, какие люди! Маратик, пупсик, соскучился по своей деточке? Не вставай, сиди. Что, все еще слюнки пускаешь по маленьким? А вы чего глаза вытаращили!? – прикрикнула на присутствующих и вновь обратилась к чиновнику. – Подумаешь, плевое дело, с детками пошалить. Правда, пупсик! Сколько их у тебя, таких как я? А?
– Что вы себе позволяете? – начал петушиться он.
– А ты что себе позволяешь? Я сама еще дите, а ты, опекун хренов, уже меня своим отпрыском наградил! Да, да! А ты думал, тебя по пустякам беспокоить буду? С животом к тебе пришла! Опекай! Это же в твоей компетенции?
– Я не понимаю, о чем вы говорите!
– Я тоже не понимала, что ты таким окажешься! Забудешь все, что обещал, когда свой член совал подопечной! Да что вы охаете, дамочки? Он до вас еще не добрался? Ах да! Ты ж у нас только по маленьким, по подопечным!
Клещ вскочил и стал хватать Лизу за руки.
– А ну сядь! А то сейчас такое устрою, если будешь меня лапать!
Она замахнулась и запустила в него сумочкой. Чиновник прикрыл лицо руками. От удара о его руки сумочка раскрылась, и все ее содержимое разлетелось по кабинету.
– Выйдите! Вон отсюда! Сейчас полицию позову! Тебя привлекут за хулиганство! – в ярости закричал Клещ.
– Вызывай. К ним прямо и собиралась после тебя. Все им скажу!
– Да я вас вообще первый раз вижу!
– Еще бы! Не мудрено и со счету сбиться! Сколько таких, как я, пятнадцатилетних, в твоей постели побывало? Мне Машка говорила, что ты и ее соблазнил. И Светка тоже плакала из-за тебя.
Лиза подняла сумочку, собрала и побросала в нее рассыпавшиеся вещи, а Юркин диск оставила на полу. Клещ занервничал. Видать, рыльце в пушку! Значит, и правда, что-то было. Разве всех он упомнит. Затягивать больше не стоит, решила она, пора сворачиваться.
– Ладно, ладно, дыши! Я к тебе еще зайду на днях. Но не одна! Чмоки-чмоки тебя в лобик, папик!
Клещ вышел за ней следом.
– Постой, ты куда?
– В полицию. Пускай заставят тебя отцовство признать!
– Ты это… не торопись, – он подошел ближе и заговорил тихо:
– Я тебя сперва не признал. Работы много. Давай встретимся и все обсудим?
– Хватит. Навстречались уже. Обрюхатил и в кусты!
– Да ты не переживай. Встретимся, попьем чайку…
– Знаю я твой «чай»! Поди, живой не вернусь.
– Ну не помню я тебя.
– Еще бы упомнить, коли бухой был.
– Ну, хорошо, хорошо, только не шуми.
– Как мне знать, что ты меня не тронешь? – спросила Лиза, и в этот момент зазвонил ее телефон. – Подожди, – бросила Клещу и приложила телефон к уху.
– Срочно ко мне. Жду тебя в казино. Бери такси. На входе тебя будут ждать. И не забудь припудрить носик.
– Хорошо, – коротко ответила девушка и направилась к выходу.
– Что вы себе позволяете? – начал петушиться он.
– А ты что себе позволяешь? Я сама еще дите, а ты, опекун хренов, уже меня своим отпрыском наградил!
Чиновник спохватился, достал из кармана визитку, нацарапал на ней номер телефона и, умоляя позвонить ему, сунул визитку ей в руки.
– Хорошо, – ответила она и пошла ловить такси.
«Вот, блин, совсем забыла про Юру! – размышляла Лиза. – А ведь мы даже телефонами не обменялись».
Когда чиновник поднялся на крыльцо и закрыл за собой входную дверь, она обошла здание и нашла Юру на той же лавочке, где и оставила.
– Ну что? – подскакивая от нетерпения, спросил он.
– Все отлично. Дело сделано. Мне нужно бежать. Скажи мне свой номер телефона. Я сама тебя найду.
Он диктовал, сбиваясь, а ее время шло. И она помнила, что бывает за опоздание.
– Все. Пока! – она чмокнула его в щечку и убежала.
Сидя в такси, Лиза никак не могла понять, зачем вызывают. Неделю назад с ней рассчитались, а значит, денег ждать не стоит. Видимо, тема какая-то другая. Мечтать о том, что ее выгонят, тоже не приходится.
У входа ее и вправду встретили охранники, провели в ресторан. Попросили, чтобы она ожидала.
Лиза заказала чай. Ей подали чашку из тонкого фарфора. Время шло, чай выпит. От неуравновешенности она стала барабанить ногтями по стенке пустого сосуда. Звук, издаваемый стенками чашки, напоминал звон бубенчиков или глиняных колокольчиков из двух нот. Такой звук бывает у пасущихся животных с колокольчиком на шее. Ситуация раскрывала девушке ее положение. Вроде бы свободна, но не принадлежит себе. И не забыть об этом помогает колокольчик – долг хозяину.
А закрутилось все, когда маме ампутировали руку. У нее начались осложнения. Предприятие, на котором она раньше работала, отказалось оплачивать лечение. В больнице Лизе открытым текстом сказали, что без денег они маму не вылечат, ссылаясь на дороговизну лекарств, сложное финансовое положение и прочий бред. Формально они ее, конечно, в больницу положили и якобы лечили, но по факту – дочь должна была срочно достать где-то деньги. Вот ее хозяева-добродетели и предложили помощь: «Отработаешь, мол, потом». Лиза, наивная, обрадовалась. Маму вылечили. Прошло два года, дочь по сей день долгом пугают. Платят минимум, еле на жилье хватает. Кушает нормально, только когда клиенты расщедрятся на чаевые. А так… Да разве она одна такая? Такой «добротой» много девушек удерживают в кабале. И ничего нельзя ни проверить, ни доказать…
Только долги продлевают человеческую жизнь
Сутенер взорвался на Лизу прямо с порога:
– Где ты пропадала сегодня ночью? Заказ у тебя был на утро. У нас накануне крупная кража произошла. Кто-то из девушек, работавших позавчера в казино, украл важные документы из кабинета. Ты знаешь, о чем я? А после этого ты пропадаешь почти на сутки. Мне это кажется подозрительным. Не расскажешь, где была, с кем встречалась?
– Обслуживала клиента. Клиент три раза продлевал время. Потом мы отправились на озеро и там ночевали в палатках. Никого больше не видела.
– Расскажи о заказчике. Вы были раньше знакомы? С чего это он вызывает тебя сразу после кражи? Причем, рано утром? Чем занимались?
– Это мальчишка, который даже не знает, кто такая проститутка. Он хотел вызвать друга для общения. Ему до нас никакого дела нет, – как можно спокойнее и убедительнее объяснила Лиза, а в голове было совсем другое: «Черт, что делать, не знаю. Хотела просить об увольнении. Теперь точно не получится. И так тень на меня падает. Подумают, что заметаю следы и хочу скрыться. Что же делать?»
– Клянусь, никогда вас не обманывала, – с жаром воскликнула она и спросила: – А что за документы?
– Не твое собачье дело!
И тут она невпопад спрашивает:
– А я отработала свой долг?
– Долг? Ха! Не смеши меня! С твоими способностями его всю жизнь отрабатывать придется.
– А по-другому никак нельзя?
– По-другому? Конечно, можно. Только этот вариант не для тебя. Хотя, десять штук «зеленых» – и ты свободна. Если, конечно, кражу на тебя не повесим. Вот тогда ты пожизненно наша. А надумаешь в бега податься, подпишешь смертный приговор своей мамочке.
Девушка сникла, поняв, что дела и вправду плохи. Еще сегодня утром казалось, что жизнь может измениться, а теперь все ее надежды разбились, как хрупкое стекло.
Вместо того чтобы поехать домой, она решила прогуляться в парке. Пофиг, что заканчиваются последние деньги. Зашла в Макдональдс, умылась, переоделась в брюки и взяла себе кофе.
Мысли у Лизы были только об одном: «Надумаю бежать – изведут мать. А с мамой, кстати, я виделась недели три назад. Даже как-то совестно, что забываю о ней. Однако с ней очень тяжело. Нам не о чем говорить. Все темы сводятся к религии. Ее жилье превратилось в какую-то молельню: стены обвешаны иконами, все пропахло ладаном. Днем и ночью что-то читает. Рассказывает о праздниках, постах. Почти перестала есть. Ни одной службы в церкви не пропускает. А что я ей скажу? Не запретишь же. Каждый находит что-то, ради чего хочется жить даже когда становится невыносимо… Мне сейчас совсем плохо. И за что же мне цепляться? За Юру? За любовь? Интересно, что бы посоветовала мама?..»
Читать бесплатно другие книги:
