Расплата за грехи Линник Марина

– Встать! – заорал он.

Некоторые из более трезвых гуляк встали и потащились к пушкам, но большинство сумело только приподнять тяжелые головы и, что-то буркнув, снова завалиться спать.

– Кретины безмозглые! Чтоб вас всех прибило осколками шпангоута!.. Три тысячи чертей и сам Дьявол!.. – кричал разъяренный капитан Райт.

Как раненый зверь, метался он между телами пьяной команды.

– Нас всех вздернут на реях! Перестреляют как бешеных собак!

Но самые грозные его ругательства не были способны заставить команду очнуться. «Было принято слишком много рома на борт» – так на пиратском жаргоне говорилось, что команда напилась допьяна.

В последней надежде Уильям Райт повернулся в сторону своего второго корабля, чтобы призвать его на помощь, но тот при виде британского фрегата дал деру.

– Ах ты, отродье сатаны! – заорал Уильям Райт, обнаружив предательство своего товарища.

Он понимал, что без поддержки второго корабля он может потерять больше, чем фрегат, он может потерять свободу, а вместе с ней и жизнь.

– Да сожрет твои внутренности Кракен! Ну ничего, Гарри, мы еще свидимся, и тогда ад покажется тебе раем. Я лично выпущу кошку из ящика[22], будь спокоен. Дай только расправиться с этими английскими собаками!

Но, увы, переменчивая ветреница – фортуна – на этот раз изменила капитану Уильяму Райту. Столь удачливый всегда, пират в этот раз потерпел свое первое и последнее поражение. Понимая, что пощады не будет, капитан с горсткой матросов дрались как звери против хорошо вооруженных и обученных солдат. Но ни умелые действия, ни пиратская удаль, ни дюжая сила не помогли Райту избежать справедливого возмездия. Через два часа ожесточенного боя он с остатками команды предстал перед Чарльзом Кондрингтоном – вице-адмиралом Британского королевского флота. Да, судьба играет с людьми, как ей заблагорассудится: сегодня ты король, а завтра тебя ведут на эшафот, сегодня ты герой, а завтра потомки проклянут твое имя! И никто не знает, что ждет каждого из нас – только Богам открыты предначертания судьбы!..

…Обведя взглядом «приз», который ему достался так легко, Чарльз Кондрингтон довольно потер руки:

– Какой приятный сюрприз, капитан Райт. Вот мы и встретились вновь. Как долго… да, да, заметьте, очень долго я ждал этого момента. Я мечтал о нашей встрече. Я грезил о ней. Сколько раз я посылал на ваши поиски корабли, но вам всегда удавалось обдурить моих бездарных капитанов.

– Так бы случилось и в этот раз, адмирал, если бы не дегустация рома с вашего торгового судна, которое мы захватили вчера, я и сегодня легко обвел бы вас вокруг пальца, – мрачно заметил Уильям.

– Вы говорите об «Удачном»?

– О да, – усмехнулся капитан Райт, – но на этот раз удача от него явно отвернулась.

– Как и от вас, капитан. В любом случае, я сомневаюсь, что вам так легко удалось бы ускользнуть от меня. Я поставил перед собой цель – освободить Карибское море от такого сброда, как вы, и я сделаю это. Начало положено! – самодовольно улыбнувшись, сказал вице-адмирал, который мнил себя великим тактиком и стратегом.

Затем выражение его лица изменилось и, небрежно махнув рукой, как отмахиваются от назойливых мух, он произнес:

– Хватить рассуждений. Команду в кандалы и в трюм, а этого, – он показал на Райта, – после обеда вздернуть на рее.

– Но, сэр, – попытался возразить лейтенант, – это незаконно. Мы не может без решения суда казнить этого заключенного, кем бы он ни был.

– Я в море судья, и я решаю, как нужно поступать с преступниками. Он пират, а с пиратом может быть только один разговор. Он враг отечеству и короне. А я – их покорный слуга, и в мои обязанности входит защита интересов Англии и короля. Вы еще что-то хотите сказать, лейтенант Уоткинс? – удивленно приподняв брови, спросил Чарльз Кондрингтон, видя, что офицер пытается что-то добавить. – Смотрите, а то я могу заподозрить вас в измене, и тогда вы отправитесь вслед за этим флибустьером.

Неизвестно, чем бы закончился этот разговор, но в этот момент на палубе появились несколько матросов, ведя за собой Морин, Вильяма и сэра Джеймса Батлера. Последние щурились от дневного света, так как последние сорок восемь часов провели в темном якорном помещении.

– Бог мой! – вырвался недоумевающий возглас у вице-адмирала.

Ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы прийти в себя от удивления, а потом слащавая улыбка озарила его лицо: злое, с выпученными маленькими глазками.

– Вот неожиданная встреча! Лорд Батлер! Никогда бы не подумал, что нам придется встретиться при подобных обстоятельствах.

Лорд Батлер поморщился.

Надо сразу объяснить столь странную реакцию друг на друга у людей одного круга. Дело в том, что уже долгие годы Чарльз Кондрингтон и сэр Джеймс Батлер были непримиримыми врагами. И камнем преткновения стал в свое время выбор матери Морин – Мари-Клэр де Пуатье, дочери маркиза де Котрон. Два молодых лорда были безумно влюблены в юную француженку, которая сразила их не только своей необычной красотой, но и чистотой, и кротостью. Так случилось, что они одновременно предложили ей руку и сердце. Мари-Клэр сделала свой выбор, став леди Джеймс Батлер, и до конца своих дней ни разу не пожалела об этом. Она поверила в доброту и порядочность своего будущего мужа и не ошиблась: он боготворил свою жену до самой ее смерти и трепетно хранил память о ней после. Лорд Кондрингтон был противоположностью лорда Батлера. Жесткий, чрезмерно честолюбивый человек, готовый на все ради выгоды и карьеры. Для него не было ничего невозможного.

Он легко переступал через веления совести и даже был способен пожертвовать своей семьей. Это он и доказал, убрав со своего пути старшего брата и упрятав дядю в Тауэр, очернив их перед королем. Со временем, приобретя значительный вес в обществе, он не раз вспоминал о своем унижении (а именно так он воспринял отказ Мари-Клэр от его руки и сердца). Поэтому лорд Кондрингтон всячески старался насолить исподтишка своему сопернику. И вот теперь, когда лорд Батлер оказался в столь незавидном положении, вице-адмирал внутренне ликовал. Судьба давала ему шанс отомстить за единственное в его жизни поражение.

– Милорд, вот уж никак не ожидал увидеть вас здесь, на пиратском корабле. До меня дошли слухи, что вы с дочерью покинули Англию. По-моему, вы собирались на увеселительную прогулку в честь помолвки юной мисс Батлер? Надо отдать вам должное: вы меня изрядно удивили! Мне и в голову не могло прийти, что эта прогулка будет иметь подобный характер… Да, кстати, что стало с вашим кораблем? Ведь это «Мэри Клэр»? Я не ошибся? Вы отдали его пиратам?

– Все совсем не так, лорд Кондрингтон, – вмешался в разговор бывший капитан фрегата, Вильям Стерлинг, почувствовав, что ветер подул не в ту сторону. – Наш корабль попал в сильнейший шторм, мы потеряли половину рангоута и такелажа. Корабль был не управляем. Кроме того, большая часть команды погибла: людей смыло за борт, оставшиеся были либо ранены, либо обессилены. А когда ветер стих, нас захватили хитростью вот эти самые пираты. Милорд, если бы вы видели наш фрегат в тот момент, то поняли бы, что мы не могли отразить нападение хорошо вооруженного шлюпа.

– Я лучше бы потопил свой корабль, капитал Стерлинг, чем отдал бы его в руки разбойников, – холодно произнес вице-адмирал, бросив злобный взгляд в сторону бывшего капитана. – Хотя… – тут он задумчиво посмотрел на стоявших перед ним людей, – судя по всему, если вам сохранили жизнь, значит, вы либо продали душу Дьяволу, либо согласились сотрудничать и помогать пиратам в их черном деле. Остальные отказались – и их убили. Картина вырисовывается предельно ясная.

– Да что вы такое говорите, милорд! – вскричала девушка, покраснев от негодования. – Как вы можете так думать? Мы преданы своей Родине и своему королю!

– Интересно, какому именно? – иронично заметил вице-адмирал вполголоса.

– Простите? – недоуменно переспросила Морин.

– Нет, нет, ничего, продолжайте, мисс. Вы так красноречиво защищаете своих родных!.. Не стесняйтесь! Ведь вы еще что-то хотели сказать?

– Да, милорд. Хотела и хочу. Вы знаете моего отца уже много лет, и я уверена, что за все эти годы он ни разу не дал повода усомниться в своей верности государству.

– Как сказать, как сказать, мисс, – вице-адмирал многозначительно посмотрел на лорда Батлера. – Жизнь сейчас так нестабильна, впрочем, как и двадцать лет назад. Трудно определить: кто друг, а кто враг.

– Особенно тебе, Чарльз. Не так ли? – не выдержал лорд Батлер. – Ты ведь всегда там, где слышится звон монет. Ты там, где есть деньги. И не просто деньги, а большие деньги. Ты сам как-то сказал: хороший сюзерен тот, кто платит больше. Так чем же ты отличаешься от этих разбойников, которых ты приговорил к смерти? А что касается нас, то мы виновны лишь в том, что, к нашему несчастью, попали к ним в лапы. Но не по своей воле, как ты только что изволил предположить, а по воле судьбы!

Огонь ненависти зажегся в зеленых кошачьих глазах Чарльза Кондрингтона. Этот высокий угловатый человек с жесткой седеющей бородкой сейчас был похож на голодного стервятника, готового наброситься на жертву, как только та сделает один-единственный роковой шаг и упадет в пропасть. Один неверный шаг, одно неверное слово. Чарльз Кондрингтон порывисто шагнул в сторону лорда Батлера, но вовремя остановился, взяв себя в руки. Правда, это стоило ему больших усилий.

– Вы можете говорить все, что угодно, милорд. Но сейчас вы, а не я находитесь в щекотливом положении. Вас арестовали на пиратском судне, которое, между прочим, вы без боя отдали под командование главаря шайки – Уильяма Райта, самого гнусного из известных мне пиратов. Да, кстати, за его голову власти Ямайки сулят две тысячи золотом. Интересно, а сколько они дадут за вашу? Вы представляете, какой разразится скандал в Англии, когда я доставлю вас туда в кандалах?

– Негодяй! – вскричал сэр Джеймс Батлер, бросившись на вице-адмирала. Он почти достал его, но двое бравых солдат схватили лорда Батлера.

– Ваше нападение на человека, который только исполняет своей долг, тоже зачтется! Можете в этом не сомневаться, – зло прошипел вице-адмирал.

– Сэр, лорд Батлер и не думал вас оскорблять. Вы не правы… Мы не сдавали корабль, – вступился за своего будущего тестя Вильям, видя, что обстановка сильно накалена. – Я уже говорил вам и повторяю: мы не могли его защищать. Люди дрались, как тигры! Мы просто не успели ничего сделать. Их было слишком много, а нас – единицы.

– Я не давал вам слова, мистер Стерлинг. О вас, капитан, мы поговорим позже. Ваше непростительное, не побоюсь даже сказать – трусливое, поведение недостойно…

– Сэр, в том бою я был ранен, – с достоинством парировал Вильям Стерлинг. – И если вы потрудитесь дать распоряжение осмотреть мои раны, то поймете, насколько серьезно. Если бы не заботливый уход моей… мисс Батлер, то вряд ли я сейчас с вами бы разговаривал.

– Допустим. И что из того? Кто может подтвердить ваши слова? – противно ухмыляясь, спросил Чарльз Кондрингтон. – Свидетелей-то нет. Из вашего экипажа остались только вы…

– Нет, милорд, вы не правы! – вскричала Морин. – Я точно уверена, что с острова Бути, где ремонтировали фрегат, забрали не только нас, но и еще пятерых матросов, которых не купили местные дельцы.

– Этих? – сэр Кондрингтон показал на несчастных, которые больше походили на ожившие трупы, нежели на людей. – Вы про этот сброд? Расстрелять их!

– Но, сэр… – попытался вмешаться лейтенант Уоткинс, которого возмущали бесчестные действия вице-адмирала.

Тот, не поворачивая головы, выхватил пистолет и выстрелил в голову стоявшему рядом с ним офицеру.

– Я сказал: расстрелять! – ледяным тоном повторил Чарльз Кондрингтон. – Изменники всегда должны получать по заслугам! Лейтенант Уолкинсон! Примите под командование корабль и прикажите исполнять мои распоряжения! Невозможная ситуация. Это офицер, а не матрос-простолюдин. Его можно – как максимум – арестовать или отстранить от командования.

Звуки выстрелов заглушили крик ужаса, который вырвался из уст молодой девушки. Вильям крепко сжал ее в своих объятьях, стараясь спасти хотя бы ее одну, если уж ему не удалось защитить своих матросов.

– Так вы говорили о каких-то свидетелях, мисс? – иронично спросил лорд Кондрингтон, когда за борт было сброшено тело последнего матроса. – Что-то я таковых не наблюдаю.

– Вы их убили на глазах этих людей, – еле сдерживая свой гнев, произнес лорд Батлер, показывая на собравшихся на палубе матросов и солдат. – Они свидетели… свидетели того произвола, который вы тут учинили.

– Они? Неужели? Вы так думаете? – засмеялся лорд Кондрингтон.

Затем он обратился к стоявшему около него молодому лейтенанту:

– Вы что-нибудь видели, лейтенант Уолкинсон?

Тот потупил глаза и покачал головой.

– Я в этом и не сомневался, – злорадно произнес вице-адмирал, глядя на молчащую толпу. – Да, я отдал приказ расстрелять этих людей. Но это мой долг…

– Ваш долг – убивать невинных людей? – с вызовом спросил лорд Батлер.

– Долг – карать преступников. Такой мне дали приказ. Я только исполняю волю моего короля. У кого-то есть возражения?

Он вытащил второй пистолет и обвел взглядом безмолвную толпу. Все отводили взгляд, боясь, что Чарльз Кондрингтон прочтет в их глазах истинные чувства, которые они испытывали, видя самоволие вице-адмирала.

– Что такое? Неужели нет храбрецов? – дерзко спросил он. – Вот видите, лорд Батлер, вам не оправдаться. По закону за пиратство вас и вас, капитан, ожидает виселица. Что касается вас, мисс, то, учитывая ваш юный возраст и то обстоятельство, что вы были втянуты в разбой против своей воли, вас ожидает монастырь, где вы и проведете остаток своих дней в покаянных молитвах. И такую милость я оказываю только потому, что вы, мисс, напоминаете мне вашу мать. Она была очаровательной женщиной. Пока не вышла замуж за… за вашего отца.

– Не смейте говорить об этой святой женщине, – гневно вскричал сэр Батлер. – Вы недостойны даже упоминать ее имя!

– Да неужели? – взорвался лорд Кондрингтон. – Если бы она не была так же глупа, как и красива, то сразу бы поняла, за какое ничтожество она вышла замуж. Она могла стать равной королеве. Перед ней преклонялись бы короли и императоры, а вместо этого она стала затворницей в вашей богом забытой дыре. Из леди она превратилась в торговку…

Лорд Кондрингтон не успел еще договорить, как крепкие, мускулистые пальцы лорда Батлера впились в его горло и стали сжимать с неистовой силою. Началась суматоха. Лицо Чарльза Кондрингтона мгновенно стало багрово-синим от напряжения и нехватки воздуха. Он изо всех сил старался вырваться из смертельных объятий. Ему помогали солдаты, но оттянуть человека, защищавшего честь своей покойной супруги, было не так-то просто. Соперники упали на палубу. В тот момент, когда уже казалось, что для лорда Кондрингтона все кончено, раздался выстрел. Лорд Батлер дернулся и замер, а потом вдруг его тело обмякло.

– Отец! – в ужасе закричала Морин, вырываясь из объятий Вильяма. – Отец! Боже мой! Нет, нет, нет!..

Расталкивая солдат, она бросилась к Джеймсу Батлеру. Перевернув его на спину, Морин, объятая предчувствием беды, увидела, как на груди отца расплывается алое пятно. Стеклянные, лишившиеся выражения глаза лорда Батлера смотрели куда-то вдаль, а на неподвижном лице застыло удивление. Морин, не в силах поверить в несчастье, наклонилась к груди так горячо любимого и нежно любящего отца, чтобы уловить биение сердца. Но оно не билось. Благородное, отважное сердце лорда замолчало, и замолчало навсегда. Она схватила его руку и прижала к губам. Крик боли вырвался у нее из груди. Нескончаемое отчаяние сковало ее грудь, а глаза застили горючие слезы. Сердце, казалось, разрывается на тысячу мелких кусочков и готово выпрыгнуть наружу. Глядя на тело отца, который еще несколько минут назад был рядом живым, смотрел на нее, оберегал, обнимал, поддерживал во всем, она никак не могла поверить в происходящее.

– Отец!.. Милый отец! Не покидай меня! Дорогой, любимый!.. Отец! Прошу тебя!.. Не оставляй меня!.. – кричала Морин, и от этих отчаянных криков у людей, которые находились рядом, сжималось сердце.

У всех, но только не у лорда Кондрингтона. Придя в себя от испуга и увидев, что его давний враг наконец повержен, он обрел спокойствие, и его грязная душонка исполнилась ликования.

– Выбросить на съедение акулам! – холодно бросил он.

– Но, сэр, простите, он все-таки лорд, – возразил новоиспеченный капитан фрегата, лейтенант Уолкинсон.

– Лорд он или нет, сейчас это уже не имеет никакого значения. Он был схвачен на пиратском судне, он сопротивлялся закону и был убит в схватке. Я – судья! И я постановил: отнестись к нему так, как относятся к любому, кто преступил закон. За борт его! А вас, капитан Стерлинг, будут судить с остальными пиратами в Порте-Ройал. И молитесь, чтобы у губернатора и судьи было хорошее настроение. В кандалы и в трюм. А красотку… под арест. В Порте-Ройал ею займутся.

Морин хотела защитить мертвое тело отца и не дать солдатам возможности выполнить распоряжение вице-адмирала, но что могла сделать беззащитная девушка против солдат Его Величества, слепо подчинявшихся приказу? Тело сэра Батлера подняли и осторожно понесли. Морин бросилась было за ними, но ее схватили. Морин пытались удержать несколько солдат, но справиться с обезумевшей от горя девушкой было невозможно.

– Да успокойте эту бешеную кошку! – рассердился лорд Кондрингтон. – У меня нет больше желания слушать эти вопли.

Один из солдат ударил Морин по лицу. Девушка замерла от неожиданности, но потом осела на палубу, прижав руки к лицу. В таком положении она просидела до тех пор, пока тело ее отца не оказалось за бортом. Услыхав всплеск воды, Морин подняла голову и неожиданно для всех проговорила металлическим голосом, четко выговаривая каждое слово:

– Гореть вам в аду, лорд Кондрингтон!

Слезы, которые еще совсем недавно застилали прекрасные глаза девушки, внезапно высохли. Ее белое как мел лицо, застыло, словно мраморная маска. Она с ненавистью смотрела на лорда. Казалось, Морин хотела как можно лучше запомнить своего врага. Ее взор пронзал вице-адмирала насквозь подобно булавке, которой энтомолог пронзает насекомое. Чарльз Кондрингтон невольно опустил глаза, не в силах выдержать ее горящего ненавистью взгляда. Но, тем не менее, он нашел в себе силы ответить на ее слова в привычной для себя ироничной манере:

– Мне до ада, моя милая мисс, еще далеко. В то время как ваш отец наверняка уже стучится в его двери.

– Вы можете источать свой яд сколько угодно. Но помните: заточающие в темницу невиновных в конце концов сами окажутся в тех стенах, которые построили.

– Это только слова, мисс, пустые, лишенные смысла слова. Я всегда буду на коне. И нет такой силы, которая могла бы меня остановить. Я стремлюсь к поставленной цели, и я ее достигаю! Чего бы мне это не стоило.

– Вы слишком самоуверенны, милорд. Запомните: когда-нибудь вы будете стоять на этой палубе на коленях передо мной и умолять сжалиться и сохранить вам вашу никчемную жизнь. И вот тогда мы увидим, кто будет смеяться последним.

– Я, моя милая, я и только я, – высокомерно произнес лорд Кондрингтон, подходя к девушке.

Вице-адмирал с любопытством рассматривал Морин, все еще сидевшую на палубе. Он никак не мог предположить, что такая хрупкая на вид девушка, судьбу которой он только что фактически сломал и переделал по своему усмотрению, найдет в себе силы и храбрость противостоять ему, сэру Чарльзу Кондрингтону, – человеку, которого бояться и втайне ненавидят почти все в Англии и многие за ее пределами, хотя и клянутся в вечной дружбе.

– Мисс Батлер, я бы на вашем месте сейчас лучше подумал о себе, так как ваше положение незавидно. Неизвестно, что еще скажет губернатор. Дочь и невеста предателей отечества… звучит как-то…

– …это мы еще посмотрим, милорд, – прошептала Морин, сверкнув глазами.

Она сделала попытку подняться. Солдаты хотели помочь ей, но она отстранилась, давая понять, что обойдется без посторонней помощи. Встав и величественно вскинув голову, она с вызовом посмотрела на лорда Кондрингтона.

Запомните мои слова, лорд Кондрингтон. Бойтесь! Опасайтесь не мертвых соперников, а живых врагов! Небесная кара настигнет всех, кто неправедно живет на этой земле. Я верю в провидение и в справедливое возмездие. И клянусь памятью моего покойного отца – вы ответите за все!