Идеал на витрине Хмельницкая Ольга

– Если еще раз сработает, то да, – произнес второй, – а пока идти лениво что-то.

Они закурили, стоя на крыльце. Лариса боялась шевельнуться. Она все еще находилась в зоне действия датчика, и любое движение привело бы к его срабатыванию. Докурив, охранники снова пошли к телевизору. Лариса резко прыгнула в сторону, удаляясь на безопасное расстояние от черной машины, но почти сразу же пискнула машина справа.

«Ненавижу радарные датчики», – в панике подумала девушка, понимая, что на дорогой стоянке и машины стоят совсем другого класса. Задача добраться до красного «Пежо» и обратно перестала казаться легкой.

«Неужели от меня отвернулась удача, – подумала Лариса, лежа на земле и боясь пошевелиться. – Очень не хотелось бы».

– Сделай это, – сказал муж Люсе, – и все будет хорошо. Я тебе расскажу, что надо делать. Мы все вместе спланируем, ты заберешь деньги из кассы, и… все будет у нас хорошо.

Люся сидела на стуле, сцепив руки, и смотрела на него. В дверь позвонили.

– Это сантехник, – произнесла она, вскакивая, – я уже целый день его жду, у нас течет кран на кухне. Если мы зальем соседей, будет совсем нехорошо. А ты же не можешь контролировать кран, когда меня нет.

Она боялась, что он почувствует в ее голосе ложь, поймет, что она все врет насчет крана и сантехника, но муж только вздохнул, и во вздохе его было раздражение.

– Иди, открывай, – разрешил он.

Люся открыла Мише дверь.

– Заходи, – шепнула она. – Не разувайся.

Миша обвел глазами прихожую, потом посмотрел в комнату. Что-то знакомое почудилось ему, какое-то дежавю, как будто прошлое подняло свою змеиную голову и зашипело. А ведь он только-только начал с ним прощаться. Жизнь только-только начала налаживаться. Миша сделал шаг вперед, встал в дверной проем и посмотрел на мужчину, лежащего на кровати. Он был повернут к окну и смотрел на небо. Лицо было скучающим и недовольным. Миша видел только профиль. На лице Миши появилась улыбка, которую он не смог сдержать. Он очень хорошо знал человека, который лежал на кровати.

Дима и Инна шли по супермаркету. Высокая, легкая, она перебирала длинными ногами на высоких каблуках и думала о том, что все так и должно было быть – она достойна самого лучшего. В частности, богатого мужчины, который обеспечит ей счастливое, безбедное существование, путешествия, красивые машины, дорогую одежду, курорты, дизайнерскую обувь…

Инна слегка улыбнулась. Она была уверена, что Дима оценил ее безупречное воспитание, чувство стиля, хорошее образование и карьерные успехи.

«На самом деле успешные мужчины ориентируются не только на любовь, жена должна соответствовать», – рассуждала она.

Дима ничего не говорил. Он молча шел, равнодушно глядя на полки.

– Тебе ничего не нужно домой? – спросила Инна, стремясь выглядеть заботливой и, как было сказано в умных книжках, «фокусироваться на партнере и его потребностях».

– Нет, – покачал головой Дима.

Повисла пауза.

– Как прошел день? – спросила Инна.

– Нормально, – пожал плечами Дима.

У Инны вдруг встала перед глазами сцена общения Димы с его женой.

Открытый, веселый, он, казалось, освещал все вокруг. Почему-то Инна думала, что в неофициальной обстановке, в супермаркете, он будет вести себя так же, как с супругой, – мягко и дружелюбно, бери его голыми руками. Вместо этого рядом с ней оказался совершенно закрытый, сухой и неразговорчивый субъект.

– Может, тебе что-то нужно? – неожиданно спросил он. – Бери, я заплачу.

– Банку кофе, если вы не возражаете, – приняла подачу Инна не моргнув глазом.

Он скользнул по ней взглядом.

– Так скромно?

– А что бы вы хотели мне подарить? – спросила она, склонив голову набок.

«Ему просто нужна временная любовница, – подумала она, – пока его жена ждет наследника».

Инна с трудом сдержала улыбку. Она хорошо знала цену всему временному, которое порой затягивалось на годы.

Лариса вскочила и, пригибаясь, помчалась к красному «Пежо», бросив последний кусок колбаски. Сзади дважды пикнуло. Саперная лопатка била ее по спине, баллончик в кармане давил на бедро.

– Петро, здесь кто-то есть, – произнес охранник, спустившись с крыльца. – Кто-то тут лазит.

– Да кто тут может быть, – ответил Петро, – никто не заезжал уже час, и никто не заходил.

Охранник шел по стоянке, глядя в проемы между машинами. У черной машины он остановился. На земле сидела собака и что-то жевала.

– Таки на Полкана пищит, – сказал Петро, – вот разъелся! Как кабан уже стал.

– Ха-ха, – засмеялся охранник, – мы тут всю ночь на писк будем бегать. Давай его привяжем. А как похудеет, выпустим.

Лариса сидела, прижавшись к боку «Пежо». Она проверила номера, убедившись, что это именно та машина, а потом достала баллончик с белой краской.

Миша стоял ни жив ни мертв. Потом он сделал шаг вперед. И еще, и еще. Человек, который лежал на кровати, повернул голову. Несколько секунд он не мог ничего понять, всматриваясь в лицо Миши, потом его щеки и шея побледнели.

– Здравствуй, – сказал Миша.

Глаза Люсиного мужа забегали.

– Ты меня помнишь, да? – задал риторический вопрос Миша, садясь на стул, с которого только что встала Люся, и облокачиваясь на спинку. – И почему у меня больше нет зубов, знаешь?

– Я не хотел, – проговорил Люсин муж, сжимая в руках одеяло, – так получилось. Ты же знаешь, мы все были в панике, а тут оказалось, что ты… ну, в общем…

– Зря ты это говоришь, – произнес Миша.

Он повернулся к Люсе.

– Твой супруг виноват в том, что я семь лет провел за решеткой, не будучи ни в чем виноват. Но он свидетельствовал против меня. Чтобы спасти свою шкуру.

– Меня заставили, – сказал Люсин муж. – Меня били!

Миша встал и пошел к двери.

– Ты куда? – спросил Люсин муж. – Уходишь?

– Да, – ответил Миша. – Пока. Удачи тебе.

Люся осталась стоять на пороге.

– Подарите мне сердце, – попросила Инна.

Она взяла с полки «сердечко-говорунчик». Сердечко было мягким и уютным, руки Инны Сергеевны утонули в пушистом плюше.

– Зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь, – затянул привычную песню говорунчик.

– Вы этого правда хотите? – спросил Дима и наконец-то улыбнулся.

– Да, я правда этого хочу, – сказала она Диме.

Дима взял говорунчика и дал в руки Инне. Она наклонилась и поцеловала Диму в щеку, на секунду задержавшись. Почти в ту же секунду пониже спины ей врезалась тяжело нагруженная тележка. Инна обернулась, едва удержавшись на ногах. Прямо на нее смотрела разгневанная Марина.

– Тебе придется объясниться, – проговорила Люся.

– Я ничего не буду тебе объяснять, – ответил муж, – какой-то сумасшедший сантехник приходит, смотрит и говорит, что меня знает. А я вообще лежу, я беззащитен, да и ты тоже! Я и подыграл ему. В следующий раз надо сразу в милицию звонить.

– А почему ты сказал, что тебя заставили? Что тебя били?

– Для отвода глаз.

– То есть ты раньше его никогда не видел?

– Никогда.

Люся села на стул.

– Я знаю, что этот человек раньше сидел в тюрьме, – сказала она.

Муж повернул к ней лицо и впился глазами в ее глаза.

– То есть это никакой не сантехник, – произнес он. – Это твой любовник? И то, что у него нет зубов, тебя не смущает? Что ж, это когда-то должно было произойти. Я не удивлен. Нашла себе бывшего зэка? Никто получше не подвернулся?

– Ну что ты говоришь? – проговорила Люся, наклонилась и поцеловала его. – Я тебя люблю, ты лучше всех.

– Ты заберешь деньги из кассы? – спросил он. – Сделай это, моя хорошая.

Инна попятилась. Марина тут же снова атаковала ее тележкой. Инна отпрыгнула в сторону. Марина развернулась и приготовилась к следующей атаке. Инна закрылась говорунчиком.

– Уволю! – закричала Марина.

– Нет-нет, – быстро сказал Дима, – Мариночка, увольнять Инну Сергеевну не за что, она всего лишь выбирала сердечко в подарок своим маленьким племянникам. И мы тут столкнулись, у полок, совершенно случайно.

Инна выглянула из-за сердечка, взялась рукой за попу, куда ей поддала Марина, и пустила натуральную слезу. Весь ее облик был воплощением оскорбленной невинности. Дима взял супругу за плечо.

– Марина, все хорошо, – произнес он.

Марина сбросила его руку.

– Ничего не хорошо, – сказала она. – Напротив, все очень плохо.

– Марина Владимировна, – проговорила Инна, – у нас в магазине завелись тараканы.

– Вот этим вопросом лучше и займитесь, – ответила Марина. – Вместо того чтобы ходить по супермаркетам с чужими мужьями.

– Да, Марина Владимировна, – пролепетала Инна, – я этим займусь.

Маша не верила своим глазам. Рядом с ней стоял растерянный Гена. На правом и левом бортах машины виднелись огромные белые слова из трех букв. Икc, игрек и и краткое.

– Какой ужас, – заплакала Маша. – Как же мы теперь на ней поедем?

– Замаскируйте надписью «кока-кола», – предложил один из охранников и втянул голову в плечи.

Гена повернулся к нему.

– Вы несли ответственность за сохранность машины, у нас чек есть, – сказал он.

– Петро, – произнес второй, – а помнишь, ночью у тех двух машин сигнализация пищала?

– Помню, – ответил охранник. – Мы тогда подумали, что это Полкан разъелся и сигналка на него реагирует.

Петро быстрыми шагами пошел к забору и некоторое время изучал землю.

– Подкоп, – констатировал он, показывая на нору.

– А что Полкан? – спросил его коллега. – Почему он был не на боевом посту?

– Полкан ел колбасу, это понятно, – сказал Петро. – Он продался за взятку.

Полкан виновато опустил голову.

– Мы подадим на вас в суд, – произнесла Маша.

– Лучше на Полкана подайте, – посоветовал Петро, – это он виноват.

Гена вздохнул.

– Я все же попытаюсь с Ларисой поговорить, – сказал он.

Это снова был туалет. Марина ущипнула себя за руку, но ничего не почувствовала.

«Таки сплю», – подумала она, посмотрела на потолок, стены, а потом взглянула под ноги.

Весь пол был покрыт слоем дохлых тараканов. Они были крупными, почти как раки, и лежали лапками вверх.

«У нас тут постоянно трупы, – подумала Марина, – то людей, то тараканов. Спасу прямо нет. Замуровать, что ли, туалет и поставить биокабинку на улице?»

Тараканьи тушки захрустели у нее под ногами, Марина забралась на стульчак.

«А может, тут живет привидение? Такое злобное туалетное привидение? Мы его не видим, мы его не чувствуем, а оно есть?»

Марине стало жутко. Она зажмурилась, а когда открыла глаза, в туалете был кто-то еще. У дверей стоял призрак Полины Ульяновны.

«Таки привидение», – решила Марина.

Она хотела было по привычке закричать «Помогите!», но решила подождать и посмотреть, что будет дальше.

– Привет, – сказала Марина призраку.

Полина Ульяновна молчала. Сквозь нее были видны дверь туалета и замок. И сквозь замок что-то просачивалось, яркое, как солнце.

«Ого, шаровая молния, – подумала Марина. – Что-то в туалете становится тесно».

Призрак Полины Ульяновны поднял руку и схватил сияющий шар. Послышался треск, запахло паленым, туалет заволокло дымом.

– Помогите! – закричала Марина, резко садясь в кровати.

– Опять? Очередная серия про туалет? – спросил Дима, приподнимаясь и гладя ее по спине.

– Там еще призрак появился, – ответила Марина.

– Туалетный призрак – это очень страшно, – согласился Дима, переворачиваясь на другой бок.

Таня ехала в маршрутке.

– Хочешь спать? – спросил ее Володя.

– Да, – ответила Таня.

– Чего тебя вообще туда понесло, на улицу? Я же велел тебе никуда не выходить.

– Да вот, – неопределенно махнула она рукой. – Ты на меня сердишься, а я думаю о фарте. Согласись, что шанс, что я встречу в клинике кого-то, кто сможет и захочет мне помочь, был небольшим. И все-таки мне повезло.

– И что? – спросил Володя.

– Это не случайно, – сказала Таня. – Мне начало фартить. Я уж не знаю, почему и чем я это заслужила. Но мне нереально везет в последнее время. Сначала я ушла от тебя, потом захотела вернуться, у тебя был выключен телефон, я пришла к Мише в каморку в основании памятника, и тут ты позвонил. Потом меня караулили родители у магазина, Артем оставил меня ночевать. Ночью кто-то приходил в магазин, но меня он не заметил. Потом в клинике, когда никакой надежды почти не оставалось, я столкнулась с Мариной и Димой. Они помогли мне сбежать.

– А что клиника? Врачи же должны были спросить твоего согласия?

– У родителей есть справка о том, что я недееспособна. Моя мать – мой опекун. Она принимает за меня все решения.

– Жесть, – произнес Володя, – и ты думаешь, что этот фарт чем-то обусловлен? Что это не просто удача? Мне легче в марксизм-ленинизм поверить и гороскопы. А вообще, давай в казино сходим, проверим. Мало ли.

– Ты зря смеешься, – сказала Таня, – кто-то принес мне удачу.

– Может, я?

– Может быть. Я не знаю.

– Если тебе хочется в это верить, то верь, – махнул он рукой.

Утром Марина вошла в магазин. Лариса консультировала первую покупательницу, раннюю пташку, которая хотела купить кружевные чулки, обязательно черные. Артем сидел и разгадывал кроссворд, Миша ремонтировал замок в туалете. Рядом стояла Инна. Увидев Марину, она бросила на нее странный взгляд.

– Доброе утро, – громко поздоровалась Марина. – Что с замком?

– Что-то скрипит, – ответил Миша. – Смазываю. Айгуль пожаловалась.

– А что тараканы?

– Приняли меры, – ответила Инна и покраснела.

«Ага, рыльце в пушку», – подумала Марина и прошла в кабинет.

– Марина Владимировна, вы будете кофе? – спросила Инна Сергеевна, стоя на пороге.

– Да, пожалуйста, – кивнула Марина.

Инна принесла ей крошечную чашечку.

– Инна Сергеевна, – сказала Марина, помешивая кофе ложечкой, – сегодня исполняется три месяца с того дня, как наш магазин открылся. В последнее время поток посетителей резко вырос, товарооборот тоже. У меня к вам разговор.

Инна села.

– Во-первых, нам нужно взять на работу еще одну женщину-консультанта. А во-вторых, предлагаю сегодня вечером провести корпоратив в аквапарке. Три месяца – это, конечно, не срок, но, думаю, всем нам нужно расслабиться. Будем я, вы, Лариса, Айгуль, Люся, Миша, Таня и мой супруг. Всего восемь человек. С Таней я уже связалась, она сможет прийти.

– Это такой сюрприз, – подняла вверх брови Инна. – Вы хотите сделать это именно сегодня?

Марина продолжала мешать кофе ложкой.

– Да, по-моему, хороший день, пятница, – сказала Марина и поднесла чашечку к губам.

– Это неожиданно, – проговорила Инна.

У нее появилась мысль, что Марина хочет заманить ее в бассейн и там утопить.

– Мы вечером закроем магазин на час раньше, все успеют съездить домой, переодеться и взять купальники. Даже Миша, он наконец-то снял квартиру. А в десять мы соберемся в аквапарке, – ответила Марина. – Я уже поговорила с Айгуль, ее супруг посидит с детьми. Так что никаких проблем я не вижу.

– Да, хорошо, – ответила Инна.

«Еще бы она не согласилась», – подумала про себя Марина.

Она снова взяла в руки чашечку.

– Замок в туалете починили? – спросила она.

– Не знаю, сейчас посмотрю, – проговорила Инна и вышла из кабинета.

Миша стоял в коридоре, склонившись над замком. Рядом с ним на полу стоял красный пластиковый ящик с инструментами.

– Ну что там? – спросила Инна Мишу.

– Есть проблемы, – ответил он. – Замок что-то барахлит. Лучше его вообще не закрывать. Он вполне может закрыться, а потом не открыться. Надо купить новый и поменять.

Миша сложил инструменты, подхватил ящичек и пошел на склад, Инна осталась стоять в коридоре. За спиной у нее послышались шаги. Марина прошла мимо с пустой чашечкой.

– Миша говорит, что замок по-прежнему барахлит, – сказала Инна. – Он смазал его, но…

– Надо сменить, – велела Марина и пожала плечами. – Делов-то.

Потом она зашла в туалет и повернула замок. Раздался скрежет, потом щелчок и короткий тихий звук, как будто что-то сломалось.

Как и все беременные, Марина отлично чувствовала запахи. Обоняние у нее обострилось до предела. Поэтому, войдя в туалет и закрыв за собой дверь, она сразу поняла, что что-то здесь не так. Тяжелый, удушливый запах ударил ей в ноздри. Она повернулась, повернула замок, но он спокойно провернулся вокруг своей оси и не открылся.

«Вот так вот, – подумала Марина. – Тараканов, значит, травили».

Секунду спустя она уже снимала джемпер, майку и разбирала бачок. Намоченная в воде ткань закрыла Марине рот и нос. Марина легла на пол и уткнулась носом в отверстие, которое, как она помнила, там должно было быть.

Отверстие было залито монтажной пеной. Еще через двадцать секунд Марина пробила мягкую и податливую пену насквозь длинной железкой, извлеченной из бачка унитаза. В отверстие пошел чистый воздух.

– Спокойно, Марина, – сказала она сама себе, – сюда заходили и выходили, поэтому все будет хорошо.

Она прижалась ноздрями к отверстию, а ногами принялась колотить в дверь. Почти сразу же в коридоре послышался голос Миши.

Марину освободили очень быстро.

– Хорошо, что у меня были под рукой все инструменты, – сказал Миша. – Мне Айгуль утром пожаловалась на замок. Надо было просто снять его и поставить шпингалет, пять минут дела. Вы не слишком испугались?

– Не слишком, – ответила Марина, – но что-то я неважно себя чувствую.

– Марина Владимировна, выйдите на свежий воздух, подышите, – посоветовала Инна, – а то Люся тараканов травила, это может быть неполезно, запах остался.

– Обязательно, – сказала Марина, – что-то и правда голова гудит и глаза болят.

– Я немного пшыкала, – произнесла Люся, – все по инструкции, сказали, что для людей не опасно.

– Надо все-таки вытяжку поставить, – проговорила Марина. – А то это ведь может быть вредно, весь запах остается внутри, а помещение-то маленькое.

Она прошла к выходу и остановилась на крыльце, вдыхая свежий морозный воздух.

Когда Гена зашел в магазин, Лариса вежливо улыбнулась.

– Привет, – удивилась она. – Как дела?

– А ты не знаешь? – сказал Гена. – Хватит уже.

– Чего хватит? – подняла брови Лариса. – Я не понимаю, о чем ты. Приходишь ко мне на работу, что-то спрашиваешь… ты специально хочешь меня расстроить?

– Лариса, – повторил Гена, – оставь в покое машину Маши.

– Машину машину, прямо стихи, – улыбнулась она. – А что с машиной?

– То есть разговаривать с тобой бесполезно.

– Как это бесполезно, – округлила глаза Лариса, – со мной уже и разговаривать бесполезно? Ну вот. Мало того, что ты врал, мало того, что у тебя был роман с другой, мало того, что ты меня бросил, так я еще и виновата в проблемах с чужой машиной. Может, я еще виновата и в том, что ты вчера купил просроченный йогуртик? Или в том, что ты прищемил дверью пальчик? А в том, что тебе нахамили в супермаркете, я не виновата, нет? Ты записывай, если что.

Она с трудом сдержала улыбку.

– Лариса, – повторил он, – не надо этого делать. Оставь нас и машину в покое.

Тут у Ларисы появилась новая мысль. Она смотрела на Гену, к которому больше не испытывала никаких чувств, и предвкушала. Где-то она читала, что машины горят долго и красиво.

«А как замечательно будет гореть красный „Пежо“ со словами из трех букв на бортах, вообще невозможно себе представить», – подумала она.

– Привет, – проговорила Люся.

Миша повернул к ней голову.

– Привет, – сказал он. – Ты как?

– Нормально.

Она села на стул, стоящий в углу.

– Мой муж в свое время засадил тебя в тюрьму?

– Я не хочу об этом говорить. Могу только сказать, что я ничего ему не сделаю. Он и так уже достаточно наказан. Всю оставшуюся жизнь он проведет прикованным к постели. Не знаю, что ты будешь делать, правда.

– Ты же понимаешь, – сказала Люся, – что я не могу его оставить. Он же мне ничего не сделал.

– Понимаю, – ответил Миша.

– Ты снял квартиру? – спросила она.

– Да, – кивнул он. – Но ты же не хочешь ко мне переехать.

– Не могу, – опустила глаза она.

– Молодец. Я скажу тебе только одну вещь. Никогда не ведись на его бредовые предложения. Что бы он тебе ни говорил. Как бы ни уговаривал. Не слушай его, думай своей головой.

Он провел ладонью по ее волосам, а потом махнул рукой, взял несколько коробок, поставленных одна на другую, и понес их в торговый зал.

Ксения шла рядом с Артемом. Ее коса лежала на спине, как сонный, желтый, расслабленный удав.

– Спасибо, что встретил меня, – сказала Ксения.

– Не за что, – ответил он.

Она шла рядом с ним и думала, что вся ее жизнь – бесконечная борьба, то за жизнь, то за достоинство, то за право быть нормальным членом общества, то за справедливость. Все давалось ей с огромными трудами, жизнь постоянно пыталась сломать ей позвоночник, давила и плющила, как вражеская армия давит горстку славных защитников крепости. Она не сдавалась, но начала уставать. Нервы иногда трещали, как веревки, которые испытывают на разрыв. Время от времени они не выдерживали. Ксения хотела сказать Артему, что у нее слишком много проблем, что она не хочет ни с кем быть, потому что проще быть одной и нести ответственность только за себя. Даже это удавалось Ксении с трудом. Брать ответственность еще и за кого-то рядом она не могла. И допускать, чтобы кто-то брал ответственность за нее на себя, она не могла тоже.

– У меня слишком много проблем, – сказал вслух Ксения. – Я благодарна тебе, но предлагаю расстаться. Прямо сейчас. Я доеду до дома сама.