Домик с крокодилами Степнова Ольга

БЕДА

Я летела по шоссе под сто двадцать, и, затягиваясь сигаретой, удивлялась, как это Бизя не проколол моей «аудюхе» колёса.

Музыка гремела из всех колонок – тяжёлый рок, разумеется, потому что чем тяжелее рок, тем лучше думается.

По всему выходило, что Чусов в этой истории – комедийно-пафосный персонаж. Зря Бизя в него вцепился. Разве стал бы убийца и похититель въезжать в дом своей жертвы через центральные ворота?

Чёрт знает что, а не сюжет, не знаешь, за что уцепиться…

Я ждала «хвост», но ни одна машина на протяжении уже нескольких километров не проявляла к моей звёздной персоне никакого интереса. Потеряв интерес к «гонялкам», я развернулась и поехала в дельфинарий. Как мне казалось, это заведение являлось единственным связующим звеном между Настей и её тайной.

Возле служебного входа стояли всего три машины: две «японки» и одна старая «Нива». То ли работники дельфинария привыкли ходить пешком, то ли не очень хорошо зарабатывали на своих сумасшедших дельфинах.

Я прошла через служебную дверь и уткнулась носом в застеклённую будку с вахтёршей. Вахтёрша, как водится, спала, занавесившись газетой с кроссвордами.

– Пожар! – рявкнула я в окошко, хотя вполне могла попытаться перелезть через турникет без ведома дамы в камуфляже.

От резкого пробуждения дама взвизгнула, замахала газетой и нажала какую-то кнопку, отчего во всём здании завыла сирена.

– Ого! – удивилась я такому непредвиденному развитию событий. – Может, отменим тревогу?

– А пожар? – захлопала белёсыми ресницами тётка.

– Тоже отменим. Будем считать, что я пошутила.

– Ты террористка?! – отшатнувшись, вахтёрша нащупала кобуру и наставила на меня пистолет. – Шахидка?

– Разве я похожа на террористку? – всерьёз испугалась я, и на всякий случай подняла руки вверх. – Я просто хотела вас разбудить.

– Я никогда не сплю! Никогда! – заорала камуфляжная дама, и, выскочив из своей будки, применила какой-то прием с захватом, в результате которого у меня на руках оказались наручники.

Сирена выла так, что стены тряслись.

– Точно пожара нет? – уточнила вахтёрша.

– Нет! – заорала я. – Ты видишь дым?

– Я тебя вижу, горе луковое, – пробормотала она. – От таких как ты, всегда и дым, и огонь на пустом месте. Зачем припёрлась?

– Мне Саша нужен.

– Черкасов?

Я понятия не имела, какой Саша мне нужен, но на всякий случай кивнула.

– Так он уже две недели как в отпуске, чувырло!

– Не может быть. Я разговаривала с ним два дня назад. А Линда?

– Что Линда? Линда хвостом крутит больше, чем работает. Любовь у неё очередная.

– С кем?

– С олигархом, само собой. Кто ж сейчас не с олигархом любовь крутит? Слушай, что-то рожа мне твоя больно знакома? Это не ты вчера мировой рекорд по прыжкам с шестом установила?

– Нет, не я. У меня и шеста-то нет.

На лестнице послышался топот ног, к выходу, перепрыгивая через турникет, мчались полуголые, мокрые люди.

– Горим! – закричал кто-то.

– Что-то дымом не пахнет, – ответили ему.

– Когда запахнет, поздно будет!

– Ишь, что ты тут натворила, – кивнула на бегущих людей вахтёрша. – Эвакуация началась! Сейчас пожарным тебя сдам, как злостного поджигателя. – Вахтёрша схватила меня крепкой рукой за шиворот, хотя я была выше неё на голову.

– Адрес! – взмолилась я, прижав скованные наручниками руки к груди.

– Чей, горе луковое?!

– Линды и Саши Черкасовых!

– Я тебе что, адресный стол? У пожарных спросишь. Они тебе и адрес, и пендюлей… – На какое-то мгновение вахтёрша ослабила хватку, и я, вырвавшись из её крепких объятий, смешалась с бегущей толпой.

В беге меня мог обогнать только страус, поэтому через две секунды я была уже за рулём. Водить машину в наручниках я никогда не пробовала, но нежелание разбираться с пожарными оказалось настолько сильным, что я быстро освоилась с рулёжкой.

Ехать в этих оковах к Бизону я не могла, поэтому решила навестить Васю.

Подъехав к дому, я глазам своим не поверила: возле забора в ряд стояли три белых «восьмёрки» без номеров, с рваными вмятинами на заднем правом крыле.

От неожиданности и невозможности полноценной рулёжки со скованными руками, я чуть не вписалась на полной скорости в крайнюю из машин.

Выскочив из «Ауди», я три раза обежала вокруг этой кавалькады улик, убедившись, что любая из них могла быть той машиной, на которой увезли Прохора.

– Вася! – заорала я, бросившись в дом. – Вася!!!

Вася сидел на кухне с двумя блондинками на коленях и пил чай. Блондинки мирно сосуществовали друг с другом в тесном соседстве и оглаживали Васю по коленям и голове.

– Опять баб привёл! – возмутилась я.

– Девушек пригласил чаю попить, – еле ворочая языком, сказал Вася.

– Э-э, да ты пьян в зюзю! – поняла я.

– Кто это – зюзя?! – выпучил глаза Вася.

– Тебе лучше знать. – Я села напротив, положив на стол скованные руки.

– Ой, кто это? – спросила блондинка с левой коленки.

– Ой, что это? – глядя на наручники, удивилась блондинка с правой коленки.

Девчонки тоже были не самые трезвые. Бутылок нигде не было видно, и оставалось предполагать, что нализались они где-то в другом месте, а здесь догонялись чаем.

– Вась, ты им сказал, что у нас СПИД? – поинтересовалась я.

– Нет, я им сказал, что у нас открытая форма туберкулёза, – недовольно пробурчал Вася.

Блондинок как ветром сдуло. С воплем они выскочили из дома, и их короткие юбки мелькнули за калиткой.

– Зачем ты так? – покачал головой Вася. – Я петуньи поливал, канареек кормил, все «восьмёрки» в городе для тебя собрал, а ты… Ну, расслабился человек, ну, выпил, что здесь такого? Они меня грели, в уши щебетали, спину чесали, а ты… Вот ты будешь греть, щебетать и чесать?!

– Нет, не буду. Меня бы саму кто почесал. Вась, будь другом, сними наручники!

– Вот видишь, ты меня работать заставляешь. – Вздохнув, он взял со стола нож, встал на колени и начал возиться с железом. – Где в капкан-то попала, коллега?

– В дельфинарии.

– Разве такие люди как ты, не занесены в Красную книгу?

– Занесены. Но никто об этом не знает.

– Никогда не пойду в дельфинарий. – Он отложил нож и отчего-то начал грызть замок зубами. Признаюсь, я была лучшего мнения о его технических навыках. – Блин, – сплюнул Вася на пол. – Это какие-то очень крепкие наручники. Я не могу их открыть.

– Вася! – От перспективы остаться в железных оковах у меня нестерпимо зачесалась спина. – Вася!!

Вася опять взял нож и минут пять ковырял замок. Он взмок, покраснел, но у него ничего не вышло.

– Блин… – виновато посмотрел он на меня.

Руки у меня затекли, спина чесалась, а на глаза навернулись слёзы.

– Пить, – простонала я, словно раненый на поле боя. – Пить дай!

Вася суетливо налил воды и споил мне её, заботливо поднося чашку ко рту.

– Спину почеши! – взмолилась я.

Вася снял с крючка половник и старательно почесал им мою спину – от поясницы до плеч и вдоль позвоночника.

Он был пьяный и послушный – этот Вася, но абсолютно бесполезный. Он только и умел, что пельмени лепить, да баб водить.

– А теперь говори, где взял «восьмёрки».

– Две на автостоянке у сторожей за триста долларов купил, а третью в кустах возле базара обнаружил.

– Вася! Сними с меня наручники, Ва-ся! – в отчаянии заорала я.

– Не могу! – заорал он. – Это очень хорошие наручники!

– У меня зачесалось там, где тебе нельзя чесать!

– Может, «Скорую» вызвать?

– Себе «Скорую» вызывай, придурок!!! – Я вскочила и пробежалась по кухне. – Я в туалет хочу, Вася!

– Может, взорвать их? – спросил Вася.

– Чем?!

– Магнием с марганцовкой…

– А руки не оторвёт?

– Ну, разве что палец, другой…

– Да пошёл ты… – Я снова пробежалась по кухне, чтобы хоть как-то снять напряжение и унять одолевшую меня чесотку.

– Зря девчонок выгнала, – покачал головой Вася. – Они бы почесали тебя там, где мне нельзя.

– Урод! – выкрикнула я ему в лицо. – Ты специально не снимаешь с меня наручники?! Чтобы позабавиться, да?!

– Что ты… – отступил Вася на шаг. – Как ты могла такое подумать!

По его честным глазам, я поняла, что возвела на Васю поклёп.

– Сходи к моей машине, там сумка, а в ней мобильник. Мне позвонить надо.

Вася с готовностью сбегал к машине и принёс сумку. Но телефона в ней не оказалось, наверное, я потеряла его, когда драпала от вахтёрши.

– Чёрт, – чуть не расплакалась я. – Что за день сегодня? Всё одно к одному!

– Позвони с моего! – Вася протянул мне свой телефон. – Хочешь, я сам наберу нужный тебе номер? – предложил он, поняв, что звонить мне будет проблематично.

– Нет! Лучше спину мне чеши. – Вырвав у него телефон, я носом начала тыкать кнопки, набирая номер Бизона.

Слёзы капали на клавиатуру, при мысли, как будет ржать Бизя, обнаружив меня в наручниках, с пьяным Васей, который чешет мне спину старой поварёшкой. Слёзы капали…

– Нет! – Я нажала отбой и решила позвонить Сому.

Едва послышались длинные гудки, я поняла, что не в силах объяснить внятно, где я и что со мной.

– Скажи этому человеку, что со мной приключилась беда, – попросила я Васю. – Его зовут Сом.

– С ней приключилась беда, – выпалил Вася в трубку, и, повернувшись ко мне, спросил: – Он спрашивает – с кем?

– С Бедой!

– С Бедой, – повторил Вася. – Да, с Бедой приключилась беда. Она в наручниках, и у неё всё чешется. Нет, я трезвый. Я абсолютно трезвый Вася. Элка, он спрашивает, где Бизя?

– В Караганде!

– Бизя в Караганде. Лосось, приезжайте быстрее по адресу… Элка, ты знаешь, какой у нас адрес?

– Понятия не имею.

– В общем, тут клён со скворечником растёт, трансформаторная будка со словом из трёх букв стоит, и три белых «восьмёрки» припаркованы у забора. – Вася с облегчением нажал на отбой.

– Что он сказал? – спросила я, рассматривая свои слегка покрасневшие руки.

– Что попробует нас отыскать.

– А теперь скажи, Вася, что ты пил?

– Чай. Тебя ещё почесать?

– Нет, лучше чаю налей. Только того, от которого клёны вместе со скворечниками растут!

Вася куда-то умчался, а я осталась слушать трели канареек и проклинать себя за любовь к дурацким шуткам.

Сом приехал часа через два.

– В городе до фига клёнов, на которых растут скворечники и трансформаторных будок со словами из трёх букв, – пожаловался он, но тут заметил мои наручники. – Элка! Как тебя угораздило? Это проделки Чусова?!

– Мы с Бизей играли в садо-мазо, – пояснила я. После полбутылки виски зуд по всему телу прошёл, на душе потеплело и опять захотелось шутить.

– А я-то думаю, отчего Бизя в Караганду рванул… – Сом взял нож и начал ковырять замок в наручниках. – Вася, ты кто, инструктор по садо-мазо?

– Что он сказал? – приоткрыл глаза вдрызг пьяный Вася, дремавший на стуле над чашкой чая.

– Он спрашивает, кто ты, – перевела я.

– В каком смысле? – не понял Вася.

– В общечеловеческом.

– А-а… В общечеловеческом смысле я человек, чего и другим желаю. – Вася опять задремал.

– Ну, вы тут набрались! – покачал головой Сом и отложил нож. – Слушай, Элка, это какие-то удивительные наручники. Они не открываются.

Я тихонько захихикала, потому что чего-то подобного ожидала.

– Может, напильником попробовать? – вспомнила я кадры из фильмов. – В кино наручники всегда пилят!

– Дня три пилить будем, – вздохнул Аркадий. – Нужно спасателей вызывать.

– Счас! – подскочила я. – Да я лучше сдохну в этих оковах! Сам говорил, спасы на видео снимут, а потом на весь мир ославят!

– Слушайте, – открыл глаза Вася, – а Караганда – это где?

– В направлении, указанном на трансформаторной будке, – неудачно пошутила я. – А что?

– Давайте, вашего Бизю вызовем, пусть он тоже наручники поковыряет. А то что получается? Я работал, Лосось тоже трудился, а ваш Бизя в этой… как её… Ка-ра-ган… – Вася попытался решительно встать, но упал вместе со стулом, смахнув со стола чашку с чаем.

– Ни в коем случае не звони Бизону! – закричала я, но Сом уже разговаривал с Глебом:

– Дружище, нужна твоя помощь. Какая – узнаешь на месте. Приезжай по адресу Пионерская двадцать два.

Бизон примчался через пятнадцать минут, словно летел на самолёте, а не пробирался на машине по пробкам. Он едва не вынес калитку бампером своей «Вольво». Пинками открыл все двери и замер на пороге как полководец перед боем.

– Вася?! – безошибочно угадал он Васю и приподнял его вместе со стулом.

– Би-изя, – расплывшись в улыбке, похлопал его по плечу пьяный Вася. – Здорово!

Бизон со всей силы швырнул стул с Васей на пол. Стул разлетелся в щепки, Вася, незатейливо выразив своё удивление фразой: «Ну, ни …я себе!», отполз к противоположной стене и затаился за тумбочкой.

– Куда ты свалила?! – заорал на меня Бизон. – Что ты себе позволяешь?! Я тебе что – мебель?! Захотела придвинула, захотела отодвинула?!!

– Глеб, наручники… – остановил его праведный гнев Сом. – Мы не можем их снять.

Посмотрев на мои руки, Бизя заржал. Он ржал минут двадцать, без остановки, похлопывая себя по ляжкам и хватаясь за живот. Я была к этому готова, поэтому, стиснув зубы, терпела.

Когда Бизон угомонился, я попросила Сома прикурить сигарету и вставить мне в рот.

– Говори, кто скрутил, – беря со стола нож, приказал Бизя.

– Вахтёрша в дельфинарии, – пуская дым через нос, честно призналась я. – Я её разбудила криком «Пожар!», а она неадекватно среагировала.

– Ясно, – кивнул Бизя, стоя на коленях и орудуя ножом в замке злополучных наручников. – Ты в следующий раз, когда через вахту захочешь незаметно проскочить, ори «Спартак – чемпион!» В психушке, говорят, лучше кормят, чем в тюрьме.

Стиснув зубы и прикусив язык, я стерпела приступ его остроумия.

– Это какие-то супер-наручники, – поднял на меня смеющиеся глаза Бизон. – Я не могу их открыть.

– Ты мстишь мне зато, что я уехала без твоего разрешения? – сквозь зубы процедила я.

– Да вот тебе крест! – перекрестился Бизя ножом. – Она не открываются. Тут нужен или их родной ключ, или… ядерный взрыв.

– Ну ни …я себе, – высунулся из-за тумбочки Вася. – А я думал, ты без боеголовок всё можешь…

– Ты жив, пельмень? – удивился Бизон. – Я так плохо тебя уронил?

Васина голова резко скрылась за тумбой.

– Братцы! – взмолился Сом. – Мы не должны ссориться, тем более, что возле забора стоят целых три «восьмёрки», на которых могли увезти Прохора! Откуда они взялись?

– Я купил, – из-за тумбочки сказал Вася. – Для вас!

– Элка, почему он на тебя тратится? – постукивая ножом по руке, спросил Бизя. – Что между вами было?!

– Секс, – просто ответила я. – Бурный, незащищённый секс!

– Ну ни …я себе!!! – заорал Вася. – Это не правда! У меня секса никогда не было! То есть, был, но не с ней! И противогаз я всегда надеваю, в смысле пре… как его…

– Чем докажешь? – хмыкнул Бизон.

– Даже не знаю, – всхлипнул за тумбочкой Вася. – А чем это доказывают?

– Братцы, ну это, в конце концов, глупо, – возмутился Аркадий. – Прохор находится в лапах врага, а вы тут чёрте чем занимаетесь.

– Между прочим, я вполне свыклась с наручниками, – поведала я чистую правду. – Пойдёмте, осмотрим «восьмёрки», а уж потом придумаем, что со мной делать.

Бизя молча вышел во двор. Мы с Сомом пошли за ним.

– Я с вами! – крикнул Вася, и, справившись с трудностями вставания, присоединился к нашей компании.

Осмотр «восьмёрок» начали с той, которая выглядела старше других. Ржавый корпус, убитый салон – как раз вариант для преступников, когда от машины не жалко избавиться. Бизя и Сом за десять минут перерыли все внутренности машины, но ничего не нашли, кроме старой перчатки и фантиков от конфет.

Не скажу, чтобы я ждала от этого мероприятия чего-то разоблачающего – найти, например, паспорт преступника в бардачке, – но всё равно почувствовала сильное разочарование, когда и в других «восьмёрках» ничего, кроме пустых бутылок из-под газировки, не нашлось.

Впрочем, в последний момент Вася, нырнув под кресло одной из машин, достал пустую упаковку от какого-то лекарства.

– Сунь в мою сумку, – попросила я Васю. – Что-то в голове крутится по поводу этого препарата, а вспомнить не могу.

Бизя отобрал у Васи упаковку и прошептал мне на ухо:

– Как ты мне нравишься в этих наручниках, если бы ты знала!

– Заткнись, – попросила я, направляясь в дом.

– Ещё бы кляп вставить, золото бы была, а не женщина! – не унимался Бизон, следуя за мной по пятам.

– Стоп! – как вкопанная остановилась я, заходя на кухню. – Как называются таблетки, упаковку от которых мы нашли в машине?

– Гон-ди-базол, – прочитал по словам Бизя.

– Я вспомнила! – треснула я себя наручниками по лбу. – Я вспомнила, что это за лекарство!

– Ну, и?.. – Бизя, Вася и Сом, окружив меня, вопросительно заглянули в глаза.

Я села за стол.

– В одном детективе мне нужно было выключить героиню из происходящих событий, и я придумала, что один негодяй опаивает её лекарством, которое подавляют волю, вызывают сонливость и апатию. Я перерыла все фармацевтические справочники и нашла такой препарат. Он называется «Гондибазол»! Это лекарство не продают в аптеках, оно относится к препаратам строгой отчётности и его используют исключительно в психбольницах.

– И что? – удивился Бизя. – Что ты хочешь этим сказать? Прохор находится в нормальном состоянии, он адекватен и не заторможен.

– При чём тут Прохор?! – вскочила я. – Ирма! Она ни на что не реагирует и постоянно спит! Она ничего не соображает! Кто-то пичкает её гондибазолом, упаковку от которого потерял в машине! Это всё объясняет. Ирма волевая и сильная женщина. Кто-то боится её и понимает, что если она не будет всё время спать, все преступления очень быстро раскроются! Я идиотка… Она же говорила мне, что её травят, а я решила, что её состояние – это последствия сильного стресса! Где ты взял эту машину?! – бросилась я к Васе. – Где ты обнаружил «восьмёрку», в которой мы нашли пустую коробку?!

– Конкретно эту «восьмёрку» мы нашли возле центрального рынка в кустах, – попятился Вася, отступая к тумбочке.

– Кто это «мы»? – не поняла я.

– Мы… Вася Ухарев и… его местные коллеги.

– Какие коллеги?! – шагнул к нему Бизя. – Какие ещё коллеги, пельмень грёбаный?!!!

Вася зажмурился и достал из кармана удостоверение.

– Старший уполномоченный Василий Васильевич Ухарев, – вслух прочитал Бизон. – Ты мент, что ли, Вася Ухарев?!

– Только не бейте меня больше об пол, – попросил Вася. – Я хоть и в отпуске, но всё же оперуполномоченный. В родном Саратове меня боятся и уважают. Приехал вот отдохнуть, а тут такая история с пацаном. Вот я и подключил местных коллег, простите, коль что не так…

Бизя бережно усадил Васю на стул и поправил у него в ухе серёжку.

– Это что же получается, вся милиция в городе ищет Прохора, а мы об этом не знаем?! – спросил он. – Элка! Что ты наделала?! Что натворила?!! Где ты взяла саратовского мента?!! Зачем ему всё рассказала?!!

– Снимите с меня наручники, – тихо попросила я. – Кажется, я всё поняла…