Женщины порочного князя Жукова-Гладкова Мария
– Зачем тебе этот журнал? – спросила тогда Лариса Тарасовна.
– Я по нему обучаюсь, – ответила шестнадцатилетняя дочь.
– Чему?! – воскликнула Лариса Тарасовна.
– Взгляду, – ответила Оксана невозмутимо и ткнула в блондинку с огромными сиськами, играющую с собой пальчиком. Блондинка смотрела прямо в душу…
Лариса Тарасовна тогда долго изучала журнал и пришла к выводу, что дочь права. Мужикам от такого взгляда не оторваться. И ведь в самом деле Оксанку все эти годы всегда кто-то содержал!
– Нужно перетянуть Литвинова на нашу сторону, – объявила Лариса Тарасовна. – Действуй, Оксана.
Поминки в резиденции были устроены под руководством Литвинова. Когда он спросил у княгини-матери, какие песни любил Великий князь, она вначале вообще не поняла вопроса. Алла отметила, что княгиня сидит отрешенная, словно накурилась какой-то дряни. Литвинов обратился с тем же вопросом к дяде Просперу и по ходу пояснил, что у нас на поминках часто поют любимые песни усопшего, правда, не стал добавлять, что потом переходят на все известные собравшимся и народ вообще забывает, зачем пришел.
Во время исполнения «Шумел камыш» дверь в зал отворилась и на пороге появилась женщина лет тридцати, которая держала за руку пятилетнюю девочку.
В первый момент на них не обратили внимания. Потом часть народа стала возмущаться тем, что пустили посторонних. Другая часть или продолжала петь, или уже намеревалась залечь под столом.
– Ой! – воскликнула княжна София при виде появившихся и прикрыла рот рукой.
– Кто это? – Литвинов, казалось, мгновенно протрезвел. – Сонька, тебя спрашиваю. Говори или, смотри, ребят отзову.
Последняя угроза подействовала и София шепотом сообщила, что появившаяся женщина – бывшая любовница Алана, на которой он даже хотел жениться, но мама не дала. Девочка – дочь Алана.
– Еще одна конкурентка? – перегнулась через стол Лариса Тарасовна, которая обладала удивительным слухом и уловила весь рассказ Софии. – Не потерпим.
– И даже терпеть не надо, – заметил Сергей Григорьевич. – Она значительно младше обоих мальчиков и вообще девка. Не обращайте внимания, господа.
Но не обращать внимания не получалось. Прибывшая заорала в лучших традициях базарной бабы. Цены бы ей не было на одесском привозе, в особенности в рыбном ряду.
– Она итальянка? – уточнил Литвинов.
София кивнула.
– А ваша мама была против брака из-за национальности? – поинтересовалась Лариса Тарасовна.
– Наверное, из-за отсутствия голубых кровей, – заметил Рогозин.
– Нет, из-за характера, – мило улыбнулась София. – Кровь подходящая. Графиня из древнего рода, да еще и родственница какого-то папы римского, кажется, предыдущего.
А прибывшая тем временем еще стала топать ногами и махать руками – с чисто итальянской эмоциональностью и экспрессивностью. Ребенок заревел как сирена гражданской обороны. Тут уже все смолкли. Княгиня-мать очнулась и ледяным тоном сказала:
– Вон из моего дома.
Однако итальянка уходить не собиралась. Она явно проконсультировалась у юриста, и, хотя не претендовала на трон для своей дочери, имела в виду наследство, оставшееся от князя.
– Она хочет лишить наших мальчиков наследства?! – воскликнула Лариса Тарасовна, выпрыгнула из-за стола, вперила руки в боки и грудью пошла на итальянку. Орала Лариса Тарасовна так, что дрожала люстра. У нее, в отличие от итальянки, имелся опыт работы в советском продуктовом магазине, который очень помогает в выяснении отношений с незакаленными советской торговлей иностранцами.
Но итальянка не собиралась сдаваться.
К Ларисе Тарасовне подскочил Сергей Григорьевич и начал разъяснять итальянке какие-то вопросы законодательства, прыгая вокруг ее пышного тела, словно маленький зайчик. По словам Сергея Григорьевича выходило, что ей ничего не достанется, мальчикам и так мало.
Подключился и Литвинов, объединивший усилия с Сергеем Григорьевичем. За Литвиновым стеной стояли телохранители.
ФСБ взяла сторону соотечественников.
Вскоре из-за стола выпрыгнули все, за исключением членов великокняжеской семьи и, забыв о предыдущих разногласиях, пошли на итальянку единым фронтом. Представители двух враждующих кланов объединились против общего врага. Итальянка стала отступать. Она явно не ожидала такого сопротивления. Объединившиеся конкуренты еще надавили. Итальянка ретировалась.
Народ заново расселся за столом и вздохнул с облегчением. Конечно, еще выпили.
– Нужно сделать так, чтобы она и не вздумала возвращаться, – объявила Лариса Тарасовна. – А между собой мы уж как-нибудь разберемся.
– Согласен, – кивнул Литвинов.
– Только, пожалуйста, без кардинальных мер, – вставил генерал Сидоров.
– У меня есть одна мысль… – задумчиво сказал Сергей Григорьевич.
– Ты знаешь, кого нашел этот генерал? – спрашивал верный человек из дворца. – Ты даже не можешь себе представить, как мы влипли! И где он только его взял?!
– Я так понял, что этого человека убили чеченцы и…
– Нет! Он раньше лежал в морге. Уже лежал, до чеченцев! Если бы он оказался одним из схваченных наугад чеченцами, мне бы не хотелось рвать на себе волосы. Но так, как есть…
– Ты можешь узнать, как он попал в морг? Ведь должны быть документы… Алла хотя бы помнит, из какой ячейки его доставали? Они ведь взяли наугад, я правильно понял? Поменяли со своим, с этим бандитом?
– Алла не помнит. И это не суть важно. Е г о фамилии на бирках не значилось. Он прибыл в княжество с чужими документами.
– Постарайся узнать, где его нашли. У нас же все-таки не Россия. Все же фиксируется…
– Узнаю, если смогу.
– Ты помнишь, что поставлено на кон?
– Но раз о н прибыл с чужими документами и нигде не зафиксировано, что о н умер… Кому вообще придет в голову, что о н лежит в великокняжеском склепе?!
– Может, он оставил указания на случай своего исчезновения? Кто-то наверняка знал, что он направляется сюда? Его жена, например.
– Сомневаюсь. О н всегда предпочитал действовать один. И очень не любил ни с кем делиться. Но даже если теперь что-то и всплывет… Я же мертв, не правда ли?
– А не ты ли организовал это убийство?
– Бог с тобой! Зачем?
– Чтобы не платить. Чтобы не объяснять происхождение копий великокняжеских драгоценностей.
– Ты ошибаешься. Кстати, наш последний моряк умер. Остались мы с Витольдом. Тебе точно придется сюда за нами приехать.
– Сейчас в любом случае еще рано.
– И думай, как организовать мое воскрешение. Кто меня выкрадывал? Русская мафия? ФСБ? Чеченцы?
– Может, британская разведка?
– Никто не поверит. Они не действуют такими методами. Ты думай…
– Сейчас я думаю, кто нас больше устроит на троне – Александр или Тарас.
– Александр – мой сын, а этот Тарас…
– Кто твой сын, сейчас не имеет значения. Имеет значение, кто нам более выгоден. И я склоняюсь к мысли, что Тарас и сопровождающие его лица. Кстати, его поддерживают Родион Хитрюкович и Борис Ясеневский. Ты представляешь, какие это деньги?
– Ну…
– И чеченская диаспора. А на стороне Александра – только этот Литвинов с ФСБ. Может, вообще отослать Александра с Аллой домой в Россию? По-моему, Алла не возражает.
– А это мысль. И ФСБ нам совершенно ни к чему.
Литвинов встретился с дядей Проспером в резиденции последнего. Говорили они долго, за закрытыми дверьми, без свидетелей. На часть вопросов дядя Проспер ответил, на другие отвечать отказался – Славик не понял, почему. То ли на самом деле не знал ответов, то ли не отел что-то сообщать. Во всех бедах великокняжеской семьи дядя Проспер винил княгиню-мать. И такая она, и сякая, и брату его жизнь испортила, и сына с пути истинного сбила.
– Знаете, Слава, – сказал дядя Проспер в конце разговора, – если мальчик (так он называл Алана) перед вами в чем-то провинился – а вы явно считаете, что провинился, – то все это придумала Анастасия. Я не спрашиваю, что это за дело. Меньше знаешь – лучше спишь. Меньше знаешь – дольше жить будешь, так у вас говорят?
– Еще: меньше знаешь – меньше дадут. Хотя иногда бывает и больше.
Дядя Проспер усмехнулся.
– Послушайте старого человека, Слава. Если вы на самом деле хотите добиться истины, прижмите Анастасию к стенке. Я уверен: узнаете много интересного.
Глава 17
На следующий день после похорон Великого князя во дворец прибыли представители английской, французской и немецкой лабораторий, проводившие генетический анализ. Представители двух кланов собрались в тронном зале, выстроившись по обе стороны от центрального прохода. На троне восседала княгиня-мать, рядом стояли дядя Проспер, София и Луиза, явно только что опохмелившаяся.
Слово взял англичанин, который сообщил, что три лаборатории проводили анализ независимо друг от друга, но пришли к одинаковым выводам, поэтому нет оснований в них сомневаться. Ошибка исключается.
– Сейчас объявит, что нам пора отсюда выметаться, – буркнула себе под нос Лариса Тарасовна.
– Всем, – подчеркнул Сергей Григорьевич. – Значит, повоюем.
– Проведенный нами генетический анализ подтвердил, что Великий князь Алан является биологически отцом Тараса Заблудайко, но не является отцом Александра Афанасьева, – объявил англичанин.
В зале повисла мертвая тишина, потом вскрикнула женщина, и раздался грохот падающего тела.
Сознание потеряла Оксана, мать Тараса.
Лариса Тарасовна с Сергеем Григорьевичем лишились дара речи, и на памяти обоих это был первый случай – их никогда ничто так не удивляло.
– Так, – медленно произнес Литвинов, первым пришедший в себя, и повернулся к представителям лабораторий. – А у кого вы брали пробу?
– Мы взяли кровь у Тараса Заблудайко и Александра Афанасьева, а также куски кожи и образцы волос с предоставленного нам тела…
– Чьего тела? – перебил Литвинов.
– Великого князя Фортунского Алана.
– Так, быстро все в морг, – приказал Литвинов.
Его подчиненные, не церемонясь, подхватили под белы рученьки представителей лабораторий и потащили из зала. Алла рванула за ними. Оксана, которую мать только что привела в чувство, понеслась следом. Сергей Григорьевич с Ларисой Тарасовной решили, что им также следует взглянуть на труп, если он, конечно, еще не похоронен.
Княгиня-мать довольно резво соскочила с трона и объявила, что она тоже поедет разбираться, София не хотела упускать из виду телохранителей, которые отправились сопровождать Литвинова, и только Луиза предпочла бутылку.
До морга добрались довольно быстро, распугивая мирных граждан, гуляющих по улицам княжества, ворвались в здание всей толпой, чем привели в состояние ступора двух работников – абсолютно трезвых и одетых в чистые голубые комбинезоны. Внешний вид санитаров сильно поразил русских, но удивляться было некогда.
– Так, все трупы сюда, – показал на два мраморных стола Литвинов. – Живо! Пошевеливайтесь!
Санитары хотели что-то возразить, но тут в поле их зрения возникли княгиня-мать и София, которые повторили приказ Литвинова.
Санитары пожали плечами и принялись выгружать.
Как оказалось, представители лабораторий брали пробу у приятеля Литвинова, выловленного из моря и изначально принятого за Великого князя Алана.
Забыв об Алле, Литвинов направился к Оксане, смачно поцеловал ее в губы и сказал, что друзья о ней не забудут.
– А как же фортунский трон? – подал голос Сергей Григорьевич.
– На трон хочешь? – спросил Литвинов у Оксаны.
– Тарас хочет, – подсказал Рогозин.
– Мама хочет, – молвила Оксана.
– Значит, будет сидеть, – заявил Литвинов.
– Так, послушайте! – подала голос княгиня-мать. – На фортунском троне должен сидеть или мой сын, или сын моего сына. А сын моего сына – Александр. В этом не может быть сомнений! Более того, выходит, что все эти годы вы зря получали от нас деньги!
Лариса Тарасовна с Сергеем Григорьевичем, застыв на месте, переглянулись.
– Оксаночка, деточка, этот мужик все равно мертв, – кивая на труп, заметил Сергей Григорьевич. – И его не вернешь. А фортунский трон пока никуда не делся. Заключение экспертизы есть? Так, молодые люди, будьте добры копии. Там написано, что Великий князь Алан Фортунский – отец Тараса Заблудайко? Отлично. Просто отлично.
– Э… э… – мычали англичанин, немец и француз.
– Сейчас созовем пресс-конференцию, объявим о результатах генетического анализа, подтвердившего законность претензий Тараса на фортунский трон, и мальчик спокойно на него сядет и будет править княжеством. Регентами до его совершеннолетия станем мы с его бабушкой.
Не дожидаясь конца дискуссии, Алла развернулась и вышла. За ней последовал дядя Проспер.
– Алла, я хочу, чтобы вы с Александром переехали ко мне в дом, – быстро заговорил он. – Я думаю, тебе небезопасно оставаться в резиденции. Я верю в то, что Александр – сын Алана и имеет все права на фортунский трон.
– Мы возвращаемся домой, – объявила Алла. – Хватит. Я с самого начала не хотела сюда ехать. Александр прекрасно жил без трона и будет жить дальше. У меня в России бизнес. Я хочу продолжать работать. И вообще, я устала от этого сумасшедшего дома!
– Аллочка, останься на пару дней, – проворковал дядя Проспер, подхватывая Аллу под локоток и направляя к своей машине, на которой приехал к больничному садику. – Поедем во дворец, пока тут разбираются, ты соберешь вещи, возьмешь Александра, и вы быстренько переберетесь ко мне. Думаю, сейчас тебя не будут задерживать… эти.
Дядя Проспер открыл перед Аллой дверцу «Мерседеса», сам сел за руль (что откровенно поразило Аллу – у нас мелкие чиновники заводят себе шоферов, а тут особа королевской крови садится за руль и едет даже без телохранителя) и быстро поехал ко дворцу.
– Что вы от меня хотите? – спросила Алла после пары минут размышлений.
– Я вообще с самого начала хотел пригласить тебя к себе… хотя бы на ужин.
– Что вы хотите?
– С тобой желает встретиться один человек. Вернее, даже два. Оба просили меня организовать встречи. Думаю, тебе будет просто интересно. А потом уедешь, если захочешь, конечно, если тебе неинтересно, чем все это закончится.
Алла пожала плечами и согласилась.
Во дворце их с Александром никто не удерживал.
Тем временем у морга нарисовалась итальянка.
– Опять она?! – взвыла Лариса Тарасовна. – Сережа, сделай что-нибудь!
– Сделаю, Ларочка, не волнуйся. Я ей такую козу сделаю, что у всех баб вообще отпадет желание когда-либо претендовать на наш трон. Мне нужно съездить в одно место… Мальчики, займитесь дамою!
Сергей Григорьевич оставил честную компанию и на такси отправился к особняку Родиона Хитрюковича, с которым договорился еще вчера.
Родион принял Сергея Григорьевича в гостиной, украшенной побогаче, чем тронный зал в резиденции Великого князя, но Рогозина это нисколько не удивило. Он ожидал подобного. Ну разве может российский олигарх украшать свой дом бронзой, если существует золото? Они уселись у камина из розового мрамора, ноги поставили на шкуру белого медведя.
– Эта та самая шкура, которую тебе подарили верные подданные? – спросил Сергей Григорьевич у молодого, вечно небритого олигарха. – Ну я имею в виду как губернатору.
– Нет, это я сам на охоту ездил, – пояснил Родион Хитрюкович. – Губернаторская шкура в России. Украшает мою тамошнюю резиденцию. А мне, знаешь ли, захотелось на белых медведей посмотреть в естественных условиях…
– У тебя во владениях их что, нет?
– Так я же там почти не бываю! И там нецивилизованно! Знаешь ли, не хотелось возвращаться в первобытно-общинный строй. Слетал в Норвегию, оттуда на Шпицберген, а со Шпицбергена уже накатан маршрут. Арендуешь ледокол – и вперед. Вообще ледокол на двадцать пять туристов. Но я был один. Конечно, охрана, прислуга, ну ты понимаешь, как обычно. Даже тесновато показалось. Но чего не вынесешь ради охоты?
– Интересно… – произнес Рогозин. – И сколько такая охота стоит?
– Дорого. Это вообще-то экскурсионные ледоколы. Буржуи западные ездят на белых медведей взглянуть. То ли мамы их в детстве в зоопарк не водили, то ли в их зоопарках белых медведей не было… А наши если уж едут – то пострелять. Что я, дурак, ледокол фрахтовать, чтобы просто увидеть? В моей вотчине их сколько хочешь… Просто некогда пока было ледокол купить… Главное – куда его потом девать? У меня во владениях зимой некомфортно…
– Ну, поплавать, например, по Индийскому океану. Оригинально. Все на яхтах, ты – на ледоколе.
– Уже не оригинально. Один наш, – Родион назвал имя широко известного в определенных кругах преступного авторитета, – уже купил ледокол и ходил на нем в Африку. Для прикола.
– А-а… – произнес Сергей Григорьевич и перешел к делу, ради которого, собственно говоря, и прибыл в резиденцию Родиона Хитрюковича, большого любителя международного футбола и маленьких северных народов.
Выслушав про итальянку и ее дочь, Родион нахмурился, потом очень долго расспрашивал Сергея Григорьевича про ситуацию с Великим князем, его исчезновение и возможные последствия всех этих событий.
– Сергей Григорьевич, Алан жив? – наконец спросил Родион.
– Не знаю. Честно не знаю.
– А как думаешь?
– Скорее всего, да. Посуди сам, Родион, кто мог его прихватить? Наша мафия отпадает. Ты ж сам в курсе, что она здесь и его усиленно ищет.
– По-моему, им-то на князя плевать с высокой колокольни. Этот Литвинов – ты ведь его имел в виду под мафией? – искал в княжестве своего пропавшего друга. И нашел. Пусть трупом, но нашел. И теперь ищет убийцу – как мне сообщили мои информаторы. Литвинову князь нужен?
– Он не прочь посадить своего человека на трон, – сказал Сергей Григорьевич.
– Знаешь ли, мы все не прочь посадить своего человека на трон. Но опять же, нас всех, здесь живущих, вполне устраивал Алан. И не возникало никаких вопросов ни у каких европейских держав. Никто не хотел прерывать с княжеством дипломатических отношений… И с Аланом всегда можно было договориться. Ты уверен, что европейские державы признают Тараса Заблудайко? И как они воспримут его бабушку в роли регентши?
– Куда им деваться? Кстати, ты не хочешь свою дочь выдать замуж за Тараса? Тогда твой внук станет следующим Великим князем Фортунским.
Родион уставился на старого адвоката большими круглыми глазами, потом заметил, что его дочь старше Тараса на три года.
– Какое это имеет значение для династического брака? – искренне удивился Рогозин.
– Ты помнишь, по сколько им лет?
– Пока помолвку заключим, а там видно будет. Родион, смотри, не прогадай.
– Я не могу жертвовать дочерью ради этой аферы!
– Значит, тебе нужно быстро наделать еще детей, чтобы всегда имелись в запасе, – невозмутимо посоветовал Сергей Григорьевич, у которого, как уже упоминалось, детей никогда не было, но имелись многочисленные племянники и племянницы, двоюродные, троюродные и десятиюродные.
– Сергей Григорьевич, ты в своем уме?
– Я-то в своем, дорогой Родион. А вот у тебя с головой, по-моему, не очень. Ты знаешь, сколько детей у Бори Ясеневского? Только законных шестеро. А незаконных? Так он уже обратился к нам с предложением. Но мне больше нравишься ты, и я считаю тебя более перспективным, чем Борю, хотя бы из-за возраста. Подумай, Родион. И начинай быстро делать детей. Дай объявление в Интернет.
– Так вся система рухнет – ты представляешь, сколько баб захочет от меня родить?
– Это хорошо, что ты так высоко себя ценишь, Родион. Но слишком много детей тоже не нужно. Подумай о том, как они будут делить наследство после твоей смерти. По одному футболисту каждому?
– Вот еще – о дележе наследства думать! Мало у меня проблем в этой жизни!
– Ну не хочешь – не думай. А теперь давай решать с итальянкой. Она нам совершенно ни к чему, но баба очень назойливая и может помешать. Ее надо убрать.
– Так за чем же дело стало? Обратись хотя бы к тому же Литвинову…
– Нет, так не пойдет, – скривился Сергей Григорьевич. – Родион, ты должен признать, что Луиджи Андатолли, любимца всех итальянцев, тебе в твой клуб не продадут. Вся Италия восстала. Ты в курсе, какие там беспорядки? Народ вышел на улицы – требует оставить Луиджи в Италии. Скоро правительство Италии подаст ноту протеста правительству России. И фортунскому и, не исключено, еще и израильскому. Будет международный скандал.
– При чем тут Луиджи?! Какое он имеет отношение к этой итальянке с дочерью от Алана?
– Родион, моя покойная мама всегда говорила мне: Сережа, если ты что-то сильно хочешь, а тебе не дают, хорошо подумай, сможешь ли это вырвать. Если не сможешь, сделай широкий жест. Это впечатляет. Ты знаешь, почему я так люблю Ларису Тарасовну? Потому что это – и ее жизненный принцип. Она как провозгласила его, да еще словами моей покойной мамы… – Рогозин утер слезу, выступившую в уголке глаза.
– Что ты хочешь от меня? – насторожился Родион Хитрюкович.
– Сделай широкий жест. И всем от этого будет хорошо, Родион.
– И мне от этого тоже будет хорошо? Ты хочешь, чтобы я отказался от покупки Луиджи Андатолли?
– При условии, что все итальянские болельщики подтвердят, что вот в эти сроки, – Рогозин протянул бумажку, – имели сексуальный контакт с этой Джиной как там ее и ее дочь может быть дочерью каждого из них.
– Ты в уме, Сергей Григорьевич?
– Я очень даже в уме. Поговори с владельцем «Ювентуса». Поговори с председателем клуба болельщиков. Поставь такое условие. Пусть идут в полицию, на телевидение, в газеты и объявляют эту девочку своей дочерью.
– Ты представляешь, сколько у «Ювентуса» болельщиков? Может, еще со всей Италии собрать, не только из Турина?
– Всех болельщиков Луиджи. Кто тогда такую развратную бабу подпустит к великокняжескому трону? И ее дочь, рожденную неизвестно от кого? Если вся Италия посчитает ее своей? А для проведения генетической экспертизы в случае спорного вопроса об отцовстве требуется брать кровь у всех кандидатов в отцы. И экспертизу оплачивает тот, кому она нужна. Она нужна этой Джине как там ее. Ты уверен, что у нее есть столько денег, чтобы оплатить забор крови у всех итальянских болельщиков Луиджи Андатолли и что возможные алименты окупят эти траты?
Родион напомнил про княжну Софию.
– Сонька на престол не претендует.
– Но ведь вроде бы ее сын должен был сесть, пока не появились Тарас с Александром, – заметил Родион. – Правила бы княгиня-мать. А потом…
Родион замолчал в задумчивости. Судя по выражению лица, просчитывал возможные варианты развития событий.
– Сонька может быть в сговоре с братом, – наконец медленно произнес Родион. – Если князь организовал свое исчезновение…
Теперь уже Сергей Григорьевич посмотрел на Родиона в глубокой задумчивости.
– А ты можешь сказать мне, зачем князю было бы организовывать свое исчезновение? Ему что, здесь плохо жилось? С их-то законами!
Родион опять задумался.
– Законы тут на самом деле интересные, – сказал он наконец. – И принятые под княжескую семью. Во многом, но не во всем. И новое правительство во главе с премьер-министром пытается их изменить. Снизить доходы семьи…
– Ты хочешь сказать, что Алан исчез из-за конфликта с премьер-министром?
– Ничего подобного. Алан периодически брал деньги у… самых богатых людей княжества.
– И у тебя? – тут же встрял Рогозин.
Родион кивнул.
– Отдавал?
– Это были безвозвратные кредиты.
– Но ты же что-то получал за эти деньги?
– Конечно. В этом-то все и дело. Это и не нравилось премьер-министру и еще ряду фортунцев. Но сейчас речь не о них. Возможно, Алан взял деньги и не оказал услугу. Не смог. И поэтому сбежал. Он же не дурак. Он прекрасно понимал, что за люди поселились в его государстве. И я имею в виду не только выходцев из России.
Рогозин подумал, что на эту тему ему следует обязательно поговорить с Зелимханом Магомадовым. Вполне возможно, что князь оказывал услуги и лично Зелимхану. И тот мог, не задумываясь, взять Алана за жабры, если тот что-то не сделал…
– Как ты думаешь, Родион, где следует искать князя? – спросил Сергей Григорьевич.
– А ты думаешь, его уже не ищут? – удивился Родион.
– И ты ищешь?
– Я этого не говорил.
– Но где он может скрываться? Нет ли у него какого-нибудь островка в океане?
– У Алана?! Ха-ха-ха! Нет, Сергей Григорьевич, его следует искать в каком-то маленьком домике, ничем не примечательном, уединенном… Вот только в какой стране? И вообще, я бы поговорил с Софией. У него не могло не быть сообщника во дворце.
Сергей Григорьевич кивнул в задумчивости, поблагодарил Родиона Хитрюковича за прием, еще раз напомнил про Луиджи, болельщиков и Джину как там ее, потом про предложение соединить брачными узами Тараса и дочь Родиона и отбыл назад в резиденцию, где его с нетерпением ждала Лариса Тарасовна.
– Ну? – спросила она.
– Может, и поженим Тараса с Родионовой дочерью, если ничто остальное не удастся, – заметил старый адвокат.
– Признаться, меня это устроило бы гораздо больше, чем фортунский трон, – призналась Лариса Тарасовна.
– Одно другому не мешает, – заметил Сергей Григорьевич и отправился в гости к Зелимхану Магомадову.
Светлана с Ольгой Швеппенбург собирались проехать к великокняжеской резиденции и выбирали среди Ольгиных вещей, во что одеться обеим. У Светланы-то с собой почти ничего не было. Все осталось на курорте.
– Про те трупы, которые остались в переулке, ничего не слышно? – спросила Светлана Ольгу. – Я специально все новости смотрела. Твои товарки ничего не говорили?
– У нас не принято болтать. Но странно… Я ожидала, что полиция пойдет по всем окрестным домам – расспрашивать, что кто видел или слышал. Или их тоже кто-то скинул в воду? Раз тут столько наших теперь обосновалось, я ничему не удивляюсь. Знаешь, когда я только приехала, русских тут было мало, и страна вроде выглядела совсем по-другому. А потом как хлынули потоком… Теперь стоишь на набережной и постоянно слышишь русскую речь. А если в центр выбираешься, так там сплошные соотечественники. В дорогих казино я сама никогда не была, но мне один клиент рассказывал, что наши подвинули всех иностранцев. С одной стороны, гордость берет. С другой… Знаешь, что я слышу от иностранцев? У них о нашей стране сложилось какое-то превратное впечатление. Они считают, что у нас там деньги чуть ли не на деревьях растут, а Чукотка – вообще этакий Клондайк с неограниченными природными ресурсами. Они не могут поверить, что огромный процент населения живет за чертой бедности, едва сводит концы с концами, что та же Чукотка… Так, это что?
В дверь поскреблись.
Девушки замерли на своих местах. В дверь опять поскреблись.
– Кто там? – робко спросила Ольга по-русски.
– Откройте, пожалуйста, – сказал мужской голос тоже по-русски. – Мне нужно с вами кое-что обсудить.
Девушки переглянулись, и Ольга все-таки открыла.
В комнату быстро проскочил мужчина, недавно спасенный Аллой и компанией из холодильника.
– Ты кто? – спросила Ольга, оглядывая нежданного гостя. – Что-то я тебя раньше здесь ни разу не видела.
– В районе набережной? Так я живу в другой части княжества. Меня зовут Николай.
– И что тебе от нас нужно? – подала голос Светлана.
– Готов помочь вам, милая девушка, – он посмотрел прямо на Светлану, – урегулировать вопрос с лицами, которые вас преследуют. И, кстати, не оставят в покое, пока вы не отдадите товар.
Николай устроился на стуле, спиной к стене, окно оказалось слева от него – на расстоянии одного шага. Судя по его походке и манере держаться, Ольга поняла, что мужчина явно умеет хорошо драться и знает, как занять оборонительную позицию. Да и облик в целом почему-то наводил на мысль о спецслужбах.
– Ты о чем таком говоришь? – спросила она вслух.
– Подружка не поставила тебя в известность, во что вляпалась, или ты просто ваньку валяешь? – Николай прищурился. – Девочки, это не шутки. Милая моя, – он опять посмотрел на Светлану, – ты хоть примерно представляешь, сколько стоит товар, который находится у тебя?
– Примерно представляю.
Читать бесплатно другие книги:
