Звездный любовник Жукова-Гладкова Мария

Глава 27

Алена с телохранителями отправилась домой. Кира с адвокатом, сотрудниками и прибывшими оценщиками ущерба осталась в офисе. Ирина Рыжикова, следователь, мы с шефом и эксперт с набором для снятия отпечатков пальцев поехали в квартиру Рыжиковых. Нас с шефом следователь попросил выступить в роли понятых. Ко времени нашего приезда там уже находились еще какие-то сотрудники органов, которые приступили к обыску. Ирина была на все согласна.

– Ищите, может, что-то найдете. Кто знает, что «привидению» было надо…

– Это был Петр или нет? – спросил мой шеф.

– Не знаю, Володя, – устало вздохнула Ирина. – Теперь на самом деле не знаю. Но ты ведь того мертвого мужика тоже принял за Петра?

Шеф кивнул.

– У него родинка не совсем на том месте оказалась. Ты не обратил внимания, а я-то знала, что не там. Пальцем дотронулась – она сдвигаться начала. Мне потом в морге сказали, что накладная. А у Петра-то не накладная была. Кто-то, значит, косил под него. Но похож!

– Брата у вашего мужа точно не было? – еще раз уточнил следователь, осматривавший квартиру вместе с коллегами. – Иногда, знаете ли, троюродные бывают похожи, как две капли воды. Или со стороны отца незаконнорожденный…

– Если только Петр скрывал от меня все годы. Или недавно нашел и тоже скрыл. Но если бы не родинка, я бы никогда их не отличила!

– Ирина Степановна, а что, по вашему мнению, произошло? – спросил следователь.

– Думаю, Петька решил уехать из страны. Почему – не знаю. Мы в последние годы… отдалились друг от друга. Он мне ничего не говорил, вообще на меня внимания не обращал. Встречался со своими девками, регулярно их менял. Потом романы стал писать. А я все догадаться не могла, когда он их успевает писать… Спасибо жене одного из литературных негров, просветила!

Ирина печально усмехнулась.

– К вам приходила жена Славки?

Рыжикова кивнула.

– И что хотела? – встрепенулся мой шеф.

– Работы для мужа. Я была в шоке. Нет, ее желание мне абсолютно понятно. Но от самого факта, от обмана… Петр бросил меня, дочь, сына, тех несчастных людей, которые на него работали. А завещание? Насмешка! Просто поиздевался надо мной за все годы, которые я ему отдала. И еще свое любовное гнездышко переписал на Кирину дочь!

– Откуда вы узнали?

– Я съездила в тот дом и столкнулась с одной старушкой. Вы же, кажется, тоже познакомились с бабой Варей? Я оставила ей телефоны, она мне и позвонила, когда появились новые жильцы. Я сразу поняла, кто получил квартирку. Стоило Юре уехать – это мой троюродный брат, который мне очень помогает, – Петька ночью заявляется. Я думала, ошибалась на улице и в магазине, вижу-то не очень хорошо. И ведь «призрак» знал квартиру. Но ключи-то откуда? А с утречка брошюрка о привидениях в дверь засунута. На обложке название издательства – «Фантазия». А я прекрасно знаю, как Киркино издательство называется! В конце адрес, фамилия директора. Ну, и сорвалась я. Все одно к одному! Столько дней в нервном напряжении! Все время ждала какой-нибудь гадости. И дождалась.

Один из членов бригады позвал следователя, потом нас, понятых. Подошла и Ирина с вопросом:

– Ну, что нашли?

Ей показали связку одежды. Лежала она в стенном шкафу у двери. Там с одной стороны были полки с банками, с другой – висели куртки, вероятно, не самые новые, но которые было жалко выкинуть. Одежда лежала под куртками, на какой-то коробке. Сразу ее и не заметишь.

– Узнаете? – спросил следователь у Ирины Рыжиковой.

– Развяжите. Посмотрю, тогда скажу. Вроде бы я туда ничего не клала. В такой связке вообще ничего не клала. Я одежду обычно развешиваю, а вначале чищу.

В свертке оказалась мужская одежда – от трусов до свитера, покрытого засохшими рвотными массами. Мы с шефом быстро переглянулись, потом переглянулись со следователем.

– Одежда вашего мужа? – уточнил следователь.

– Свитер точно его. Про брюки ничего сказать не могу. Насчет нижнего белья тоже.

– Вы не покупали супругу одежду?

– Нет, он в последние несколько лет сам все заказывал.

Тут выступил мой шеф, потом передал слово мне, и я рассказала про действующую в городе систему, которой пользуются многие обеспеченные граждане. В магазин нужно приехать всего один раз – чтобы с тебя сняли все мерки. Потом одежду, нижнее белье, да все что угодно, будет заказывать жена, помощница, а то и специально приглашаемый человек из фирмы. Все размеры будут занесены в компьютер. Есть «вольные стрелки», помогающие подобрать гардероб. Они, как правило, работают с несколькими фирмами или даже со складами и являются высококлассными стилистами. Тогда все мерки клиента имеются у них. Эти люди приезжают прямо в офис или домой с каталогами, которые им, в свою очередь, радостно поставляют фирмы. Вроде бы каталоги пополняются раз в неделю. Клиент (или его жена) выбирает одежду, естественно, при помощи нанятого лица, все остальное делает «вольный стрелок». То есть, конечно, не сам собирает все по складам, а сотрудники фирмы. Он только проверяет. И следит за подгонкой под размеры (если требуется), за доставкой по указанному адресу. Мой шеф, как я уже говорила, пользуется услугами одного магазина, с которым дело имею я.

Если Ирина не знала, с кем сотрудничал ее супруг, выяснить будет очень сложно. Предложение сейчас большое, и на самом деле хорошие «вольные стрелки» себя нигде не рекламируют – их, так сказать, передают из рук в руки.

– Но вы стирали ему одежду? – спросил следователь.

Ирина пожала плечами, обронив:

– Вообще-то, обычно Юра стирал.

По-моему, можно было вполне обоснованно предположить, что сверток с одеждой принес «призрак». Ну, в самом-то деле, не Ирина же его у себя держала на память?

Тут следователь вспомнил про ножи (или все время помнил, а сейчас посчитал момент удачным). Извлек из портфеля две фотографии (как я поняла, ножа из тела неизвестного мужика, похожего на Рыжикова, и ножа, извлеченного из тела Андрея) и передал Ирине.

– Вы их никогда не видели? – спросил он.

– У меня раньше был набор из четырех ножей, да куда-то пропал. Стопроцентно такие там были или нет, сказать не могу, но похожи.

Мы с шефом опять переглянулись. Теперь мне казалось, что кто-то решил подставить Ирину. Следователь попросил показать, где лежал или висел набор. Ирина повела нас всех на кухню и показала на стену.

Сейчас там висели набор из поварешек и лопаточек, набор ножей, молоточек для отбивания мяса, два набора специй – в пакетиках и пластмассовых емкостях, а также несколько прихваток и полотенец. Ирина показала на место, занятое прихватками:

– Я не представляю, куда те, что здесь были, делись.

– А твой родственник? – спросил шеф.

– Юра? Ему-то зачем ножи? И куда бы он их понес? В любом случае Юра – очень честный человек.

Я усмехнулась. Мой бывший муж (царствие ему небесное) или, лучше скажем так: сильно пьющая личность вполне способна продать набор ножей, если страшно хочется выпить, а денег нет. Но в этом доме, как я понимала, и так было что продать. К тому же я не знала, пьющая ли личность Юра.

– Ножи давно пропали? – поинтересовался следователь.

– Затрудняюсь ответить.

– До исчезновения Петра? – встрял мой шеф.

Ирина задумалась:

– А вы знаете, примерно в одно время… Но точно сказать не могу.

– Кто еще заходил на вашу кухню? Может, какой-то сантехник появлялся?

– Нет, у меня все чинит Юра. У него золотые руки! И вообще я не пускаю чужих людей в свою квартиру.

– А писательницы? – вдруг вспомнила я.

– Точно! Со второй – ее сегодня не было в издательстве – Юра как раз разговаривал на кухне… Но он не стал бы оставлять ее одну.

– Что здесь красть? – Мой шеф обвел рукой кухню. – У Валерии все это есть и…

– Речь сейчас не о том, – перебил следователь.

– Я прекрасно понимаю, о чем сейчас речь. Но все равно не думаю, чтобы ножи стащила Валерия.

Я тоже так не думала, что и сказала вслух. Тем более мы не знали даты исчезновения ножей и даты появления в квартире Рыжиковых Валерии и Алены. И выяснить это сейчас не представлялось возможным – прошло много времени.

– Ну Петька замутил воду, – покачал головой мой шеф.

«Специально? – задумалась я. – Чтобы не его искали, а с бабами его разбирались?»

– И знаете еще что… – вдруг задумчиво произнесла Ирина. – Петр в последние дни очень сильно пил.

– Да ты что, Ира?! – воскликнул мой шеф. – У него же была презентация последней книги. Вон Карина на нее ходила.

Я подтвердила, что Рыжиков на презентации был абсолютно трезв и вообще не создавал впечатления пьющего человека.

– Вы не поняли, – сказала Ирина. – Он вечером приходил и садился пить. И пил. Один. Мы с Юрой пытались с ним разговаривать, а он нас только посылал сквозь зубы. А потом вдруг не пришел. И на следующий вечер не явился. Вот тогда я и начала бить тревогу. Подумала, не дал ли ему кто-то по голове, не врезался ли он куда-нибудь на машине… Он же всегда сам был за рулем. Правда, приезжал-то трезвый, начинал пить уже дома. Но ведь мог и где-то в баре зависнуть…

– В последние дни ваш муж ездил на машине? – уточнил следователь. – Однако машина была уже продана. Как и все его автомобили. Хотя мог управлять по доверенности…

– Я не знаю, – пожала плечами Ирина. – В окно я не смотрела. Да и возвращался он затемно. Но, наверное, на своем любимом джипе. Он терпеть не мог шоферов. Правда, такси мог вызвать. Не знаю. Врать не буду.

Ирина сейчас выглядела изможденной. Впервые я встретилась с ней у любовного гнездышка ее мужа, помню холеную даму, регулярно пользующуюся последними достижениями косметологии. Да, она теряла сознание у тела мужа, бледнела, но все равно не выглядела… пожилой. Тогда это слово было к ней неприменимо. На похоронах, когда я увидела ее во второй раз, Рыжикова показалась мне безучастной, будто отключенной от действительности. На чтении завещания Ирина являла собой разгневанную и оскорбленную женщину, готовую вступить в борьбу. Но она была хорошо накрашена, выглядела ухоженной и холеной. Сегодня же – совсем другое дело. Она будто постарела на несколько лет за какие-то пару недель.

Что могло вызвать подобные изменения? У женщины, по-моему, такое могло произойти только из-за мужчины. Из-за того, что она поняла: любовь ушла. Ее предали, оскорбили, забыли, ее лучшие чувства растоптали, шансов уже нет.

Но что именно поняла Ирина? Что супруг сбежал с другой бабой и всеми деньгами? Ведь явно Рыжиков скрылся не один. Не может мужчина жить один, в особенности такой любвеобильный, как Петр. И теперь он хочет свести жену с ума? Подставить? Свалить убийство неизвестного мужчины на нее? Разве так можно поступать по отношению к женщине, с которой прожил столько лет, с которой у тебя двое общих детей?

Но где же тогда настоящий Рыжиков? И что знала Кира Гранатовая?

– Я бы советовал вам поменять замки, Ирина Степановна, – сказал следователь. – К входной двери можете еще на ночь придвигать какую-нибудь тумбу. Или хотя бы пару стульев – чтобы сразу же проснуться от грохота. Настоящие привидения, если не ошибаюсь, проходят сквозь стены и мебель. Кстати, дочь ваша где?

– У подруги. Я после сегодняшней ночи ее отсюда отправила. Если бы хоть Юра тут был…

– Когда он вернется?

– Обещал как можно скорее.

Следователь попросил адрес постоянной прописки Юры, и Ирина его продиктовала. Даже объяснила, где находится населенный пункт. Номер Юриного мобильного телефона тоже дала.

– Против меня будет возбуждено дело… за сегодняшнее? – спросила Ирина у следователя.

– Думаю, вряд ли, – улыбнулся тот. – Заявления потерпевшей нет. Или пока нет. Я думаю, что ее адвокат предложит вам оплатить ущерб. Если вы согласитесь, вопрос будет улажен мирным путем. Если откажетесь… Какие-то бумаги он от моего коллеги получил. И явно сможет вызвать ребят, которые приезжали по вызову. Я бы советовал заплатить.

И тут мне в голову пришла очередная мысль…

– Вы принимаете какие-нибудь препараты? – спросила я. – По утрам?

– Витаминный комплекс, – пожала плечами Ирина. – А что?

Мой шеф и следователь вопросительно посмотрели на меня.

– У вас сегодня был срыв, – спокойно заговорила я, глядя на Рыжикову. – Когда-нибудь раньше с вами подобное бывало? Ну, чтобы вы неслись к кому-то из женщин вашего мужа, громили мебель, рвали волосы…

Ирина покачала головой.

– Точно! – воскликнул шеф. – Мы еще с Ленькой Левицким поражались твоей выдержке, Ира. Всегда между собой говорили, что ты – очень мудрая женщина и правильно делаешь, что закрываешь глаза на мелкие грешки супруга. Поэтому Петька и живет с тобой столько лет, а мы вынуждены жениться снова и снова.

– Карина, вы хотите сказать, что Ирине Степановне что-то подсыпали? – задал прямой вопрос следователь.

Я кивнула. А затем пояснила свою мысль:

– Или лекарство подменили, или в кофе что-то добавили, если Ирина растворимый пьет. Я не знаю. Я не специалист. Просто у меня такая идея.

– Если это доказать, то и платить не придется, – сказал шеф. – Или, по крайней мере, меньше. Можно будет оспорить иск. Мол, женщина была в невменяемом состоянии…

– Нужно сдать кровь. И срочно, – объявил следователь. – Поехали!

Глава 28

Представители органов уже закончили работу, но больше ничего интересного в квартире не обнаружили. После них не осталось разгрома, хотя Ирине, конечно, придется провести уборку. После обнаружения связки в стенном шкафу (практически в самом начале обыска) оперативники действовали осторожно – ведь слышали все разговоры, да и следователь их, наверное, предупредил, что следует искать скорее не спрятанное, а подкинутое.

С результатами анализа в лаборатории обещали не тянуть. При расставании следователь сказал нам, что сам поторопит экспертов, в том числе с идентификацией отпечатков пальцев. Уже было известно, что к злосчастному ножу, воткнутому в грудь неизвестного, не прикасались ни Алена, ни Валерия, ни Ирина. Нож, которым убили Андрея, пока не исследовали. Не успели. У экспертов много работы.

– Послушайте, если ножи мои, значит, на них должны быть мои отпечатки пальцев! – воскликнула Ирина. – Но вы же понимаете, что я не убивала того мужчину, труп которого обнаружили в квартире Петра? И этого вашего Андрея тоже. Я его даже не знала. В первый и последний раз видела на оглашении завещания!

Я вспомнила, что тетка, руководившая соавторами, была чем-то похожа на Ирину, и спросила у нее, не имеется ли такой среди ее знакомых. Та покачала головой. А потом сказала, что к ней уже приходила жена Славки, и она не смогла посоветовать ей, к кому обратиться насчет работы для супруга-писателя. Я подумала, что если бы роль надсмотрщицы исполняла Ирина, то Славкина жена ее бы узнала и без шрама.

– Кстати, а фоторобот тетки-редакторши сделали? – уточнила я у следователя. Он же вроде собирался приглашать Славкину жену и мать Андрея.

– Сделали, и наши ребята, когда выпадает свободная минутка, по моей просьбе заглядывают в издательства. Мы этот фоторобот по всем районам разослали – чтобы их сотрудники обошли ближайшие к ним, причем и книжные издательства, и газетные. Мало ли… И как здорово, что техника шагнула так далеко! Нажал на клавишу – и ушел фоторобот по нужному адресу. А раньше-то было проблем… И с отпечатками сейчас проще – все в компьютеры вводится. Только поверхности приходится обрабатывать по старинке.

Вечером мне позвонил взволнованный и пьяный шеф и объявил, что Рыжиков точно жив. Он обучал английских рыбаков коптить рыбу! Шеф назвал адрес в Интернете. Мой начальник, по его словам, в последние дни регулярно просматривал иностранную прессу, правда, только на английском языке – из-за незнания других. Но Петр Рыжиков тоже мог изъясняться только по-английски, поэтому навряд ли поехал во Францию или Германию.

– Но ведь многие состоятельные люди ездят в Куршевель и в Германию, хоть языка и не знают, – заметила я.

– Если на постоянное место жительства отправляются, то наши выбирают Англию, – уверенно заявил шеф. – К тому же Петька французов и немцев никогда не любил, а с англичанами общий язык находил. И футбол! Рыжиков в Англию из-за одного футбола мог поехать. В общем, читай, что у них там в газете написали. Потом мне позвонишь.

Я нашла нужную интернет-версию газеты, в которой, правда, фамилия русского специалиста по копчению рыбы не упоминалась. Но тот мужчина был русский и объяснил англичанам, что те не умеют коптить рыбу – после того, как приехал покупать копченую рыбу прямо к коптильне. А затем показал, как это надо делать. Английские рыбаки были вынуждены признать, что русский знает толк в копчении рыбы. Неизвестный поведал им, что у него в загородном особняке под Петербургом была своя коптильня, и после переезда в туманный Альбион он больше всего жалеет о ней (и об отсутствии рыбы собственного копчения). А потому теперь подумывает о покупке домика где-нибудь на морском берегу – только ради того, чтобы сделать собственную коптильню.

Я позвонила шефу и сообщила, что с английской статьей ознакомилась.

– Там точно был Петька, – уверенно заявил шеф.

– Насколько я знаю, только в одном Лондоне обосновалось свыше трехсот тысяч русских – по официальным данным.

– Но коптильня под Питером? Думаешь, их так много?

Я напомнила о рассказах самого шефа про его друзей и знакомых. Почему-то очень многие наши богатые люди продолжают сами квасить капусту или солить огурцы. Один приятель шефа каждый год ходит в лес за черными груздями и собственноручно их солит. Потом все друзья приезжают в гости и говорят, что нигде более вкусных черных груздей не ели. Конечно, никто из них не ведет домашнее хозяйство постоянно. Это скорее хобби. И никто не занимается всем сразу – огурцами, капустой, грибами и рыбой. Но коптить рыбу явно могут многие.

– Петька во всех странах, где мы с ним вместе бывали, учил местное население коптить рыбу, – сказал шеф. – И негров в Африке, и тайцев в Юго-Восточной Азии, и французов в Европе. И в Куршевеле он каждый год устраивал вечеринку – приглашал народ на своих копченых лещей.

– Он в Куршевель со своими лещами ездил?!

– А туда многие едут со своими продуктами. У меня несколько знакомых на отдых воблу возили. Ну не могут люди без воблы! На кармане пятьдесят тысяч евро на мелкие расходы и своя вобла. На курортах, которые облюбовали наши граждане, подобным никого не удивишь. А Петька с копчеными лещами ездил. Помню, мы их шампанским по три тысячи евро за бутылку запивали. Или шампанское ими заедали. Но какое французское шампанское может сравниться с нашими копчеными лещами? По-моему, только вкус отбивало. Но несолидно было пить что-то дешевое.

«Мне бы такие проблемы, – подумала я. – И массам бы такой «демократический выбор». Может, нашей партии начать привлекать граждан новым лозунгом? Новым идеалом? Надо будет поговорить с художниками».

У меня перед мысленным взором возник предвыборный плакат. На нем нарисованы граждане с лещами и шампанским по три тысячи евро. Пусть наша партия обещает людям красивую жизнь.

– То есть вы уверены, что с теми рыбаками общался Петр? – уточнила я у шефа.

– Ага.

– Собираетесь в Англию?

– Ну, вообще-то, я давно туда собираюсь. Но ты для начала напиши в эту газету и спроси, где проходило обучение. Не бегать же мне по всей Англии в поисках Петьки! Тем более он там наверняка живет под чужой фамилией.

– А если у Гранатовой спросить?

– Из нее, стервы, ничего не вытянешь. Кирка умеет держать язык за зубами, – хмыкнул шеф. – Но я не сомневаюсь, что она помогала Петьке с отъездом. Рыжиков больше бы никому не доверился. А ей можно. Я же тебе уже говорил! И Кира ведь только что вернулась из Англии.

Глава 29

На следующий день были похороны Андрея, мероприятие для меня очень грустное. На похоронах Петра Рыжикова (или человека, похожего на Рыжикова) я не испытывала никаких эмоций – пришла туда наблюдателем. На похоронах Ивана мне было грустно, но мы давно расстались, все чувства к Ивану ушли в прошлое. А чувства к Андрею только начали зарождаться.

Мать Андрея на кладбище выла белугой, отец был пьян и едва держался на ногах. Славка с супругой отсутствовали. Вероятно, она увезла его из города, как собиралась. И правильно. Возможно, смерть Ивана и гибель Андрея не имеют никакого отношения к их совместному творчеству, но могут и иметь. Вдруг соавторы что-то знали – и не осознавали, что это знают?

Присутствовали наш знакомый следователь, несколько бывших коллег, с которыми Андрей поддерживал связь, пара соседей. На поминки мы со следователем не поехали, да нас и не приглашали.

– Есть новости, – сообщил молодой человек уже в машине. – И на ноже, который извлекли из тела неизвестного, похожего на Рыжикова, и на ноже из тела Андрея – одни и те же отпечатки пальцев. Смазанные, конечно, но при современных методах и технологиях сопоставимые. И те же отпечатки были найдены в квартире Рыжиковых.

– Не Ирины?

– Нет. Ее отпечатки у нас были. Забыли, Карина, что их снимали еще в той однокомнатной квартире, где нашли труп? Думаю, что они принадлежат тому самому Юрию, который уехал к родственникам.

– Но если он жил в квартире, то мог касаться ножей. Скажем точил их, резал ими…

– Вот именно. Хотя я с ним ни разу не разговаривал, не думаю, что он такой дурак, чтобы оставить свои отпечатки пальцев на ножах, воткнутых в тела убитых. Сейчас все детективы читают или, по крайней мере, смотрят по телевизору. Я считаю так: их с Ириной кто-то решил сделать козлами отпущения.

– И что вы собираетесь теперь делать?

– Поеду к родственникам Юрия. Уже командировку на завтра выписал.

– Вы ему звонили?

– Мобильный или выключен, или вне зоны. Возможно, те места наши сети не охватывают.

– А в крови Ирины что-нибудь нашли?

Следователь покачал головой.

– Нет. Знакомый врач сказал мне, что у нее просто мог быть нервный срыв, ведь женщина в последние дни, даже недели, находилась в состоянии постоянного стресса. А возможно, и последние годы. Что там происходило между супругами Рыжиковыми? Кто нам скажет правду? Ваш шеф не знает. Он полагал, что у них была чуть ли не идеальная семья. Плюс опасный для женщины возраст. В этот период у некоторых дам, в особенности обделенных мужским вниманием, начинаются проблемы с психикой. До сумасшедшего дома дело доходит. С собой кончают. С нервами проблемы однозначно. Вспомните, что вы мне сами рассказывали: Рыжикова в обморок грохнулась при виде мертвого тела. Вы же не грохнулись? В общем, выходите замуж, Карина!

– Но мне еще…

– Вот и поторопитесь. Серьезно говорю. Сегодня я такого наслушался…

Я неопределенно передернула плечами. Если бы еще молодой человек подсказал, где мне взять нормального мужчину… И вообще мы едем с похорон человека, с которым я с последним занималась любовью! С которым я рассчитывала на какие-то отношения! Хотя мой спутник ведь не в курсе того, что между нами с Андреем было…

– И еще одна мысль, Карина, – невозмутимо продолжал следователь. – Вы знаете кого-нибудь, кто читал все романы Рыжикова?

– Может, мой шеф читал. Или Левицкий. Вообще, клич в Интернете можно кинуть. Я уверена, что такие люди есть.

– Мне не нужны люди из Интернета. В издательстве их читали?

– Да, конечно.

– Один человек или несколько?

– Ведущий редактор, редактор, корректор…

– Вы меня не совсем поняли. Мне нужен человек, который прочитал все, выходившее под именем «Петр Рыжиков».

– Наверное, Светлана Александровна читала, – высказала предположение я.

Следователь попросил с ней созвониться. Я тут же связалась с приятельницей по мобильному, и мы поехали в издательство.

Там нас встретили и Светлана Александровна, и директор. Следователь изложил свои размышления и спросил, что такого могли знать Иван, Андрей и Слава, за что их стоило бы убивать. И Светлана Александровна, и директор издательства пожали плечами. Оказалось, они оба читали все романы, выходившие под именем «Петр Рыжиков», причем в хронологическом порядке, то есть в порядке поступления в издательство. Это немаловажно для определения, например, того, один человек пишет или нет. Ведь первый и тридцатый романы одного и того же автора могут сильно различаться. Если читать тридцатый после первого, вполне можно решить, что писали разные люди. Но все романы, о которых шла речь, писали одни и те же люди.

Как нам рассказали, во всех героем являлся наш русский супермен – в различных вариантах, но больше всего было нефтяников, совершающих подвиги во имя любви и по ходу дела успевающих заработать миллионы долларов. Сама я пока успела прочитать четыре романа. Последний был про владельца завода, где изготавливаются гвозди различных видов и размеров. Гвозди покупали арабы (неужели на Востоке их не делают?), которые выкрали русскую девочку, чтобы подарить какому-то своему шейху (где ее ждал гарем). Но директор завода с парой друзей, в свое время побывавших в Афгане, отправляется на Восток, спасает нескольких наших девчонок, получает от шейха в виде компенсации морального ущерба арабского скакуна, стоящего немыслимых денег, а между делом еще заключает несколько контрактов на поставку гвоздей.

С нефтяниками в романах происходили еще более интересные вещи.

У них почему-то различные европейские графы, герцоги, а то и принцы воруют невест. И Светлане Александровне и мне было непонятно, почему все эти титулованные европейские особы прилагают такие усилия, чтобы красть наших баб. Насколько нам было известно, требовалось только клич кинуть, и графы да герцоги с принцами не знали бы, куда деться от претенденток на их кошельки и титулы с замками и фамильными землями. Но у Рыжикова регулярно воруют, причем у нефтяников. Прямо, так сказать – от скважины в вечной мерзлоте. Конечно, главный герой не может спустить европейцам такое неуважение к себе. Это же надо – украсть у него бабу! Его имущество, на усовершенствование которого было потрачено немало нефтяных денег (перекройка морды, увеличение груди, утончение талии, обрезание бедер, удлинение ног и прочие процедуры, о которых и подумать не могли инквизиторы)! Иногда нефтяник сам с друзьями летит на собственном самолете в Европу, чтобы показать там графу кузькину мать. А иногда, опять же с друзьями и знакомыми, просто перекрывает трубу, чтобы они там в своей Европе замерзли и бабу вернули на блюдечке с голубой каемочкой и еще сплясали, виляя хвостами. Представители всех нефтяных компаний понимают возмущение коллеги и с огромной радостью показывают Европе русскую фигу. Потом толпы замерзших итальянцев, французов и прочих европейцев, одетых, как солдаты армии Наполеона во время бегства из России, осаждают замок графа, герцога или принца, чтобы вырвать из его объятий русскую бабу и вернуть ее законному хозяину (или, может, не законному, а имеющему доступ к вентилю нефтяной трубы, что позволяет ему устанавливать свои законы). Бабу с извинениями возвращают. Извинения нефтяник требует в материальной форме и получает от графа, герцога или принца акции, недвижимость и фамильные драгоценности, которыми в любом случае будут украшены красивые ручки, ушки и шейка той, из-за которой разгорелся сыр-бор.

– Вообще-то, очень занимательно и патриотично, – высказался директор издательства. – Если бы наше правительство взяло на вооружение предложенный Рыжиковым способ решения проблем, то некоторые европейцы хорошо бы запомнили свое место. Трубу перекрыть – и завиляют хвостами, а мы с ними манерничаем. И чиновники у автора всегда – отрицательные персонажи, что нравится народу. Схемы откатов описаны. Про офшоры много с конкретными примерами, причем растолковывает все так, что поймет любая пенсионерка.

– Не думаю, что Иван, Андрей и Слава детально знали все про освоение откатов и перевод денег в офшоры, – заметила я.

– А ведь верно, – кивнул следователь.

Директор издательства переглянулся со Светланой Александровной.

– В частности, поэтому мы и думали, что пишет сам Рыжиков, – призналась Светлана Александровна.

Следователь прямо из издательства стал звонить домой Славе. К счастью, застал жену, которая сообщила, что увезла мужа подальше от города. Следователь изложил волновавший нас вопрос.

– Славка этого точно не знает, – уверенно заявила она. – Может, Рыжиков что-то дописывал?

Женщина обещала связаться с супругом по мобильному, а затем перезвонить. И вскоре сообщила, что соавторы точно ничего подобного не писали. Наверное, такие вещи вставляла пока не опознанная тетка. Мужики описывали приключения, постельные сцены, Восток, куда носило героев. Героя-нефтяника требовал Рыжиков. Один человек фигурирует в нескольких книгах. Но тетка точно говорила, что во всех романах не могут быть одни нефтяники, поэтому появлялись директора заводов, радеющие за благосостояние народа политики и даже один ученый-арабист.

– Если там вообще есть за что убивать, то за описание схем отмыва денег, – заметил директор издательства. – Но Америку Рыжиков не открывал. А если соавторы это даже не писали… Тогда не знаю. Может, просто совпадение? С Иваном несчастный случай, а Андрей мог кого-то увидеть входящим в издательство или выходящим из него.

Мы поблагодарили директора и редактора и удалились. Следователь сообщил мне, что, к его великому сожалению, опрос сотрудников кафе, расположенного напротив Кириного издательства, а также близлежащих организаций ничего не дал. Никто не обратил внимания на машину Андрея и тем более не видел, как в нее кто-то садился.

Глава 30

Вернувшись из командировки на родину Юры, троюродного брата Ирины Рыжиковой, следователь приехал в офис нашей партии.

– Ну? – спросили мы с шефом хором.

– Его там нет, – сообщил следователь.

– Сбежал, что ли? – уточнил шеф. – В неизвестном направлении? А Ирке лапши на уши навешал? И все преступления совершил он?

Оказалось, что на своей малой родине Юра появлялся, но пробыл недолго. Куда уехал, люди не в курсе. Все решили, что назад в Петербург. Мобильный его не отвечает, Ирина Рыжикова ничего не знает – или не хочет говорить.

– А что он делал на малой родине? – спросила я.

– Встречался с бабкой-ворожеей, – сообщил следователь. – Есть в тех местах такая. К ней много народу приезжает, а Юрий и Ирина еще и приходятся ей какими-то дальними родственниками.

– А вы с ней разговаривали?

– Пытался. И понял, как мучились немцы с нашими партизанами. В конце концов старуха мне все-таки сказала, что Юрий приезжал за консультацией – хотел выяснить, как бороться с призраком.

– Так ведь вроде призрак заявился после того, как Юрий уехал! – вспомнил шеф.

Я кивнула. Я помнила, что говорила Ирина. С другой стороны, она ведь видела супруга в супермаркете и на улице. Может, и Юрий видел?

Оказалось – видел. Или так сказал бабке. Та дала ему траву, отпугивающую призраков, и научила специальному заговору.

– А призраков разве получится какой-то травой отпугнуть? – поразился шеф. – Надо будет что-нибудь почитать на эту тему. Возьму у Киры.

– В разных местностях существуют разные способы борьбы со вставшими из могил мертвецами. Свихнуться можно, послушав только несколько советов. Я для себя сделал однозначный вывод – если ко мне будет кто-то являться, я ему просто предложу выпить и закусить.

– И такой способ есть?! – поразилась я. – Рюмку водки и кусочек хлеба вроде бы домовому оставляют.

– И некоторым привидениям тоже. Но не всем. Некоторые чувствуют себя обделенными, забытыми родственниками, поэтому и шляются по разным домам. Их следует просто душевно принять, тогда они успокоятся.

– Неужели могут успокоиться юные принцы, убитые Ричардом III, или граф Эссекский, лишившийся жизни за любовь к королеве Елизавете?! – воскликнула я, успевшая за последние дни прочитать, кто шляется по лондонскому Тауэру. – Им что, еда и выпивка нужны? И как будет есть и пить Анна Болейн, которая, по слухам, появляется с отрубленной головой под мышкой?

– Вы про английских говорите, Карина, а я про наших.

– Наших? Чернокнижник Яков Брюс? Убиенный император Павел?

– Не титулованных, – пояснил просвещенный уже в данном вопросе следователь. – Кстати, с удивлением узнал, что бывают и животные-призраки – собаки, коты, медведи, волки. А с простыми людьми можно договориться. По крайней мере, мне так женщины сказали, с которыми я беседовал.

– У вас, как я посмотрю, была очень познавательная поездка, – хмыкнул мой шеф.

А я посоветовала следователю написать брошюрку для Киры Гранатовой. Девушкам потом можно дарить будет. Писательство производит впечатление. Потом я поинтересовалась, с кем еще ему удалось поговорить на родине Юрия.

– Да со многими я там встречался. Вначале пытался до бабки-ворожеи добраться – после того как узнал, что Юрий к ней приезжал, потом про старуху информацию собирал.

– Вообще, в русских деревнях ведьм всегда не любили, но к ним обращались, – заметила я.

– Эта потомственная, – сообщил следователь. – Я даже в архив заглянул, прочитал про дело 1635 года.

– Какого?! – опять воскликнули мы с шефом хором.

– Да, род бабки древний, и есть письменные свидетельства того, что ее предки занимались ворожбой. Известно дело женки Таньки, ворожеи и коренщицы.

– Ее на костре сожгли? – спросил шеф.

– Нет, выслали из Москвы. Сожжение ведьм – это было в Европе, а на Руси имелись другие способы и методы. Правда, ту женку Таньку пытали. Она родом из Орла, стрелецкая жена. Овдовев, вышла за бродящего человека Гришку Плотника, и поселились супруги в Москве. Танька помогала бабам сделать так, чтоб их муж любил. В основном использовала коренья (поэтому и называлась «коренщицей»). Например, нужно было положить корень на зеркало и в то зеркало смотреться, тогда муж на жену будет смотреть, а не на сторону. Таньке не повезло – одна золотых дел мастерица выронила в светлице, где работала вместе с другими, платок, в который был «заверчен корень неведомо какой». По государеву указу началось расследование – не задумала ли мастерица детей царских портить. Ну и пошло-поехало. Танька оказалась крайней и после пыток была выслана вместе с мужем. Вот ее история если вкратце, а вообще дело было долгое, с привлечением свидетелей, многочисленными допросами самых разных людей. Ныне живущая бабка-ворожея очень гордится родством с давно умершей Танькой.

– А нам-то это что дает? – не понял шеф.

– Вы помните причину смерти пока неопознанного мужчины, похожего на Петра Рыжикова?

– Его отравили каким-то редким ядом растительного происхождения, который эксперты не смогли определить при помощи обычных анализов.