Звездный любовник Жукова-Гладкова Мария
– Вот именно. И я не вижу другого источника, откуда мог взяться непонятный современным экспертам яд, кроме старушки-ворожеи. А в семнадцатом веке яды хорошо знали. И у нас, и в Европе. Рецептов имелось множество. А судмедэкспертизы не было. Не было современных знаний, аппаратуры, реактивов. Часто причину смерти не могли определить. Несколько лет назад в Москве вскрывали гробницу с телом одной из жен Ивана Грозного, которая славилась своей роскошной косой. В те времена так и не поняли, от чего умерла молодая и вроде бы здоровая женщина. Про порчу говорили, винили людей с дурным глазом, желавших зла царю и царице. А современные ученые провели анализ – и нашли в волосах остатки яда. В семьях колдунов, ворожей, ведьм и ведунов рецепты снадобий передавались из поколения в поколение. А тут бабка хвастается родственницей из семнадцатого века, высланной из Москвы за ворожбу, и в деле фигурирует непонятный яд, с которым не разобраться обычными методами… Скажете, я не прав?
– Но зачем Юрию травить этого мужика? – удивился мой шеф.
– Вопросов, вообще-то, несколько, – продолжал следователь. – Одному Юрию? Или Юрию с Ириной? Или и Петр Рыжиков в деле участвовал? Кого травили? Неизвестного мужика или Петра Рыжикова? То есть мы не знаем ни кого травили, ни кто травил.
– А Юрий объявлен в розыск? – спросил шеф.
– Конечно. Уже во всероссийский. Не исключаю, что придется и в международный. Но если рванет в Англию, шансов получить его назад очень мало – вы это знаете на конкретных примерах.
– Не уверен, что все «конкретные примеры» на самом деле виновны, – заметил шеф. – Да, одного хитрого олигарха я бы сам с удовольствием за уши притащил в Россию и заставил, например, в виде компенсации украденного у народа поменять в России все трубы на всех теплотрассах. Или заплатить коммунальные услуги за всех граждан за несколько лет вперед. Но среди беглецов талантливые бизнесмены, создавшие свое дело с нуля, незаурядные люди, выдающиеся управленцы, которые не пожелали стать дойными коровами для определенных представителей государства. Их хотели грабить на постоянной основе, а они не хотели, чтобы их грабили, и были вынуждены уехать из страны, продав свою компанию за бесценок. И я очень надеюсь, что этих людей Англия никогда не выдаст.
– Как представитель государства вынужден сказать: без комментариев, – вздохнул следователь.
Но я поняла, что он полностью согласен с моим шефом. Слава богу, есть еще нормальные люди в органах!
Глава 31
Через пару дней последовало неожиданное развитие событий.
Следователь позвонил нам с шефом и пригласил к себе на работу, чтобы встретиться с «одной интересной дамой, ищущей мужа». Мы поехали и встретились в прокуратуре с Аленой Родионовой (в сопровождении телохранителей) и Валерией Левицкой, очень загорелой и довольной жизнью. Я с Валерией расцеловалась, и она сказала, что прекрасно отдохнула в Таиланде, а лежа на пляже, придумала новый роман.
– Тебе одного мало было? – крикнула Алена, слышавшая наш разговор.
Значит, соперничество продолжится? И они до сих пор не в состоянии находиться в одном помещении и не сцепиться?
– Дамы, не забывайте, что мы в прокуратуре! – напомнил мой шеф.
– Вот к чему приводит писательство, – опечалилась Алена. – Если бы я знала заранее…
– А мне понравилось. Буду писать дальше, – заявила Валерия и мне подмигнула.
Может, ее муж меня в Таиланд отправит? Лучше вместе с сыном. Так сказать для сбора материала. Надо же на описываемую местность взглянуть своими, а не Лериными глазами.
Валерия тем временем рассказывала собравшимся, какой кайф ловит от общения с читателями. Читатели нашлись в пятизвездочном отеле, в котором она лечила нервы. Там как раз отдыхают дамочки, прекрасно знающие реалии, описанные в романе Валерии (моей рукой).
Наконец нас всех (за исключением телохранителей) пригласили в кабинет следователя, где сидела женщина лет пятидесяти, совсем не холеная. На вешалке рядом с пуховиком следователя висела кожаная куртка явно турецкого происхождения, потрескавшаяся в нескольких местах. На женщине были коричневый свитер домашней вязки и коричневая юбка из плотного материала, возможно, сшитая собственноручно. Сапоги были стоптанными. Прическа – кичка. Много седых волос, никакой косметики.
Она оглядела нашу компанию с большим удивлением, в особенности холеных Алену и Валерию. Таких дамочек она явно видела только на страницах глянцевых журналов – если вообще когда-либо держала в руках глянцевые журналы. Мой шеф, не исключено, показался ей киношным персонажем, сошедшим с экрана прямо в прокуратуру.
Следователь представил всех друг другу, назвав Алену и Валерию писательницами, а меня – помощницей руководителя партии «Демократический выбор масс». Тетка оказалась Варварой Ивановной Светляковой. Мы вчетвером вопросительно посмотрели на следователя.
– У Варвары Ивановны пропал муж, – сообщил тот.
– А мы-то тут при чем? – удивилась Алена. – Считаете, мы его у нее могли увести? Я, Валерия или Карина? Или, не дай бог, Владимир Вениаминович?
– Или он в Таиланд сбежал? – подала голос Левицкая. – Так там только я была. Остальных тогда зачем было вызывать?
– Он член моей партии? – спросил шеф.
– Был знаком с моим мужем или с Андреем? – поинтересовалась я.
Вместо ответа следователь попросил нас просмотреть пачку фотографий.
На них был запечатлен процесс преображения товарища Светлякова из города Ижевска в господина Рыжикова. То есть на первых снимках, сделанных на родине, Светляков был похож на Петра Рыжикова внешне и даже очень сильно, правда, одевался в том же стиле (если это можно назвать стилем), что и его супруга, прибывшая на его поиски в Петербург. Но Светляков, как и многие граждане, выросшие вдали от достопримечательностей, очень любил фотографироваться на их фоне. И запечатлевал себя у Медного всадника, на стрелке Васильевского острова, на Дворцовой площади и в прочих местах исторической части города – а потом высылал снимки жене. На них была изображена история его преображения. В Петербурге он стал одеваться совсем по-другому – превратился в солидного бизнесмена-нефтяника. Мужчина загорал в солярии и поэтому зимой был загорелым.
– Ваш муж работал Петькиным двойником? – спросил мой шеф у Светляковой.
Женщина кивнула.
– Врать не буду: платили хорошо. И муж, и я были довольны. Он нам деньги каждый месяц высылал, очень хорошие деньги по нашим меркам. Я ж без работы сижу. Летом-то, конечно, на огороде вкалываю, но зимой работы нет. Двое деток у нас, моя мама да свекровь. Но мой Петр Васильевич пропал! Не звонит, на наши звонки не отвечает. И сердце у меня давно не на месте. И у свекрови не на месте. В общем, решили мы на семейном совете: надо мне сюда ехать.
Поезд от нас в ваш город прямой есть, вот на нем и приехала.
– А вы знаете, где ваш Петр Васильевич жил в Петербурге?
– Конечно! Мы ведь переписывались постоянно. Я ж не разбираюсь в компьютерах, для меня письмо – это письмо, написанное родным почерком, в конверте. И фотографии муж мне по почте присылал.
– А вообще компьютер у вас есть? – встрял шеф.
– Есть. У сына. Детям сейчас без него никак нельзя. Даже к нам Интернет провели.
– Отец сыну и на компьютер фотографии присылал, – добавил следователь. – И с сыном переписывался. Электронный адрес парня у меня есть.
– То есть он может прислать всю переписку с отцом и все фотографии? – уточнил мой шеф в задумчивости.
Следователь сказал, что сегодня же попросит это сделать. Варвара Ивановна сообщила, что все фотографии она привезла – и те, которые муж ей присылал, и те, которые сыну. Сын сходил в «Кодак», и все напечатали.
– Я не поняла: вы были по тому адресу, где проживал ваш муж? – спросила Валерия у Светляковой.
– А как же?! Сразу же с вокзала туда. Впервые порадовалась компьютеру, за которым сын часами сидит. Он как-то выяснил, где та улица в вашем городе и как доехать. И все правильно оказалось! Не на такси, общественным транспортом добралась. Но какой же у вас транспорт дорогой! И какие продукты дорогие! Как только тут у вас Петр Васильевич жил и еще нам деньги присылал?
– И что вы обнаружили по тому адресу? – продолжил расспросы мой шеф.
– Дверь закрыта, на звонок никто не отвечает, почтовый ящик забит. Я его открыла, свое письмо достала, – кивнула женщина на запечатанный конверт на столе у следователя. – Рекламу выкинула, но очень много ее набралось.
– У соседей были? – спросила я. Хотя, наверное, можно было не спрашивать.
Конечно, Варвара Ивановна позвонила во все соседние двери и предъявила фотографии супруга. Ей подтвердили, что мужчина жил на их лестничной площадке, был очень вежлив с соседями, одной бабушке пылесос починил, другим мебель помог передвинуть, в общем, откликался на все просьбы.
– Мне сказали, что он как-то странно работал, – рассказывала Светлякова дальше. – Никакого графика, его часто можно было дома днем застать. И все обратили внимание, что Петр Васильевич был как бы в двух лицах – то простой мужик, то солидный бизнесмен. То есть дома одевался, как обычные люди, а когда выходил – выглядел совсем по-другому.
– Вы изначально знали, что он едет в Петербург работать двойником? – уточнил мой шеф.
– Да, – кивнула женщина. – И о том, что придется операцию делать, что-то в лице подправлять, тоже. Очень тяжело было Петру Васильевичу, когда его ходить учили. Он мне жаловался, что это труднее всего ему давалось.
– То есть как – ходить? – не поняла Валерия.
– Да, наверное, под Петькину походку, – пояснил мой шеф. – Хотя Петька всегда за рулем был.
– Но где-то он ведь все равно на своих двоих появлялся, – заметил следователь. – Вероятно, Петра Васильевича учили подстраиваться под манеру держаться, обучали каким-то жестам Рыжикова. В общем, все понятно и объяснимо. Я слышал, у нас в городе даже действует специальная школа, где готовят двойников для политиков, бизнесменов.
– Он не учился ни в какой школе, – сообщила супруга. – С ним индивидуально занималась одна женщина.
– Похоже, это все та же мадам, – вздохнул следователь. – В смысле та, которая руководила соавторами. По описанию подходит. Но у нас теперь есть ее фотография. Не самая хорошая, но есть!
Оказалось, снимок (даже целых три) сделал сын Светляковых, когда тетка приезжала в их родной город для встречи с кандидатом в двойники.
– А как она вообще вышла на Петра Васильевича? – удивилась я.
Тут мы узнали, что сын запустил данные отца в Интернет. Родитель хотел найти ребят, с которыми служил в армии, и нашел. Тогда отец тоже стал осваивать компьютер, чтобы каждый раз не дергать сына, поскольку начал регулярно обмениваться информацией с армейскими друзьями.
– Кто-то был из Петербурга?
– Нет, никого, – покачала головой Светлякова. – Я не знаю, как эта баба вышла на Петра Васильевича. Но нам сказала, что через Интернет. Мы не уточняли деталей.
– Думаю, использовался какой-то хитрый поисковик, – высказал предположение следователь. – Сейчас же чуть ли не каждый день в Сети появляется что-то новое. Наверное, искали по фотографии настоящего Рыжикова. Скажем, начали с «Одноклассников», или с «Моего Мира», или с… Да с чего угодно! Или запустили общий поиск. Я не знаю, можно ли это сделать, но, наверное, можно. Народ-то у нас талантливый.
– Если я правильно поняла, изначально лица не совпадали! – воскликнула Валерия. – Если бы запустили фотографию Петра, в смысле Рыжикова, то и вылезти должны были фотографии Петра. Они в Интернете есть, у него же свой сайт был. То есть он никуда и не делся. К тому же Рыжиков в Союз писателей вступил, значит, на их сайте есть портрет. И в газетах его фото публиковали. Одним словом, я хочу сказать, что в ответ на запрос должен был появиться настоящий Рыжиков, а не двойник, которому к тому же пришлось делать операцию.
– Я просто высказал предположение, – устало произнес следователь. – Думаю, что при желании – в особенности при большом желании – двойников Рыжикова могли найти. Я не знаю, как в данном случае задавались параметры. Ведь должны были совпадать еще и рост, вес…
– Петр Васильевич специально худел, – вставила супруга. – Очень страдал без картошки с салом! У нас такое сальцо домашнее…
– А если просто бросили клич? – высказала предположение я. – Например: ищем двойников известных людей. Ведь существуют же клубы двойников. Петр Рыжиков – человек известный. Или относительно известный. Конечно, не Горбачев, не Галкин, но тем не менее. Могли кликнуть как раз по таким людям – со средней известностью, не знаю, как лучше выразиться. Или запустить фотографию Рыжикова в ряд других известных личностей, для которых требовались двойники.
– Боюсь, мы никогда точно не узнаем, как все происходило, – вздохнул мой шеф. – И нужно ли нам это?
– Конечно, нужно! – воскликнул следователь. – Если мы поймем, как нашли Светлякова, то найдем и таинственную тетку. То есть я надеюсь, что найдем. Раз она приезжала на смотрины, то, значит, она и поиском занималась. Или как-то в нем участвовала.
Пока молодой человек говорил, мы передавали фотографии тетки из рук в руки и пришли к выводу: ни шеф, ни я, ни Алена, ни Валерия ее никогда не видели. Мы даже не представляли, где ее искать! Следователь сказал, что раз теперь есть хоть какие-то фотографии (крупного плана, к сожалению, не было), можно идти по издательствам с конкретными вопросами.
– В первую очередь надо спросить у Киры, – заявил мой шеф.
– А она ответит? – с сомнением посмотрел на него работник органов.
Я предложила обратиться к Светлане Александровне и директору того издательства, которое выпускало книги Рыжикова и напечатало Алену, Валерию и меня. Остальные со мной согласились. Следователь сказал, что попросит сына Светляковых выслать фотографии по Интернету – пока у нас было только по одной копии каждого кадра, а потребуется много.
– Тогда, не исключено, удастся увеличить снимок неизвестной тетки, – заметила Валерия. – Такие технологии точно есть.
– И искать по снимкам в Интернете? – повернулась к ней Алена.
– Ее не должно быть в Интернете, – однозначно заявил следователь. – По-моему, дамочка все время стремилась оставаться в тени.
– Варвара Ивановна, расскажите, пожалуйста, подробно о знакомстве с той женщиной, – попросил мой шеф. – Она позвонила вам в Ижевск? Связалась по электронной почте? Зашла на страничку вашего мужа или вашего сына в Интернете?
– Нет, приехала в Ижевск, – отозвалась Светлякова.
– И пришла к вам домой? – подалась вперед Валерия.
– Да, вместе с Петром Васильевичем, – вздохнула Светлякова. – Причем муж был сильно пьян. Потом уж сказал, что она подошла к нему на улице и сказала, что хочет предложить ему работу. Петр Васильевич тогда уже выпил – возвращался со своего завода, ну и как всегда, с ребятами… Муж подумал, что ей что-то починить надо. У него золотые руки, у нас все соседи это знали, да и у вас в городе, как я уже говорила, он соседям помогал. Тетка позвала его в кафе, напоила, накормила и сама за все платила.
– Светлякову не показалось странным, что женщина повела его в кафе? – поинтересовалась Валерия.
– Ну, не знаю… Вообще-то, если она налить предложила… Ну, понимаете…
Я понимала. Если бы моему покойному мужу какая-то женщина предложила налить, он пошел бы за ней, как телок на веревочке. И Петр Васильевич Светляков тоже пошел.
Варвара Ивановна тем временем рассказывала то, что знала со слов мужа.
Петр Васильевич долго не мог понять, чего от него хотят, а когда понял, твердо заявил, что данный вопрос можно решить только с женой, мамой и тещей, и повел потенциальную работодательницу домой. Причем предварительно даже не позвонил. Открывшая дверь Варвара Ивановна очень удивилась, потом подумала, что сердобольная женщина привела ее непутевого мужа домой, и стала ту благодарить. Но женщина оказалась совсем не сердобольной и с порога заявила, что предлагает Петру Васильевичу высокооплачиваемую работу, а раз он сам не в состоянии дать ответ и принять условия, намерена говорить с тем, кто в состоянии.
– Кто присутствовал при разговоре? – спросил мой шеф.
– Мама, свекровь и я. Петр Васильевич тоже присутствовал, но был неадекватен.
– Что конкретно она предложила? – спросила я.
– Работать двойником у директора одной нефтяной компании. Но сразу же сказала, что с пьянством придется завязать, хотя на некоторых мероприятиях Петр Васильевич просто обязан будет пить. И ему придется научиться правильно пить то, что там наливают. И еще она сказала, что пока не видела, как Петр Васильевич ест. Ему придется научиться правильно есть – если он не умеет. И на самом деле его учила, уже у вас, в Петербурге. Муж мне в письмах писал. Он никогда не думал, что кто-то не так ест. Приходилось все время тренироваться – даже без еды, перед зеркалом на той квартире, в которую женщина его поселила.
– Кстати, в квартиру вы попали? – встрял мой шеф.
– Нет. Чемодан у соседки оставила и в милицию пошла, в ближайшее отделение. Там на фотографии Петра Васильевича посмотрели и вам позвонили, – кивнула Светлякова на следователя. – Потом сюда приехала.
– Квартиру ребята сейчас проверяют, – сообщил сотрудник органов.
– А что было в той квартире? – спросила Алена. – Ваш супруг вам писал?
– Он сразу понял: что помещение нежилое. Ну, то есть вроде как гостиница. Нет ни цветов, ни сувениров, ни подушек расшитых, ничего, что есть во всех домах, где он бывал. Но кровать была, и шкаф, стол, стулья, компьютер. Посуда разная – тарелки, ножи, ложки, вилки, причем среди них оказались совершенно непривычные. А еще стаканы всякие-разные. И та баба его учила, что из какого стакана пьют. Муж нам это все описывал – вдруг да сыну когда-то пригодится. Но у нас отродясь таких стаканов не было. Петр Васильевич обещал привезти в подарок. Даже какие-то уже купил. Ой, да ему ведь и одежду новую купили, начиная с трусов! Тетка с ним по магазинам ходила, сама выбирала. Петр Васильевич таких трусов никогда в жизни не видел. Не носят у нас такие.
Как я поняла из дальнейшего рассказа, трусы произвели на Петра Васильевича самое сильное впечатление.
С другой стороны, напрашивался еще один вывод. Светляков на самом деле очень походил на Рыжикова – иначе с ним не стали бы так возиться. Коррекция была минимальной – что-то с лицом и небольшое похудение. Я спросила про родинку на животе.
– Да, тетка велела ее прикреплять, когда выходит из дома в новом облике. Она была на каком-то специальном клее. Петр Васильевич ее снизу намазывал и к животу клеил.
– Он с Рыжиковым встречался? – уточнил мой шеф. – Ну, с оригиналом?
Светлякова покачала головой.
– Никогда. По телевизору видел, в разных программах. Потом эта тетка ему записи приносила, но не из-за Рыжикова, а из-за людей, с которыми Петру Васильевичу придется общаться. Ну, он же должен был их знать в лицо. Он ей настоящий экзамен сдавал по фотографиям – кто есть кто.
– Вы бы распознали двойника? – посмотрел на моего шефа следователь.
– Если бы живым встретил вместо Петьки? Да. То есть я считаю, что да. Теперь ни в чем нельзя быть уверенным. Но мы ведь с ним были знакомы чуть ли не всю жизнь, я знал мельчайшие детали. Нет, со мной двойник не встречался.
Следователь перевел взгляд на Алену.
– Настоящий Рыжиков был… Ну, вы должны понимать, что есть определенные вещи… – замямлила та.
– Да говори прямо, здесь все взрослые люди! – закинула ногу на ногу Валерия. – Я лично спала с одним мужиком. Может, то был Рыжиков, а может, Светляков. Но всегда один и тот же. В постели двойник не смог бы сыграть Петра. И любой двойник не смог бы изобразить любой оригинал.
Варвара Ивановна схватилась за сердце.
– Не волнуйтесь, – тут же сказал ей мой шеф, – я не думаю, что Рыжикову требовался двойник для встреч с его женщинами.
– Да уж, он был ходок еще тот, – хмыкнула Алена.
– А Рыжиков-то вообще знал, что у него есть двойник? – спросила я ни к кому конкретно не обращаясь.
Все присутствующие замерли на своих местах. Потом следователь заявил, что у него появилась такая же мысль. Двойника подбирала неизвестная тетка. С самим Рыжиковым он никогда не встречался – хотя, по идее, должен был бы. И наверняка Рыжиков сказал бы про двойника кому-то из близких друзей – хотя бы для того, чтобы подстраховали, если потребуется. Мой начальник кивнул: ни на одном мероприятии, где он присутствовал, двойник не появлялся.
– И Леонид Левицкий его бы раскусил, – вставил шеф.
– И я, – сказала Валерия.
– И я, – подхватила Алена. – И многие другие люди.
– То есть делаем вывод: двойник требовался для каких-то конкретных мероприятий. Может, для какого-то одного дела, от которого ожидались большие дивиденды.
– Возможно, Петр – в смысле Рыжиков – все-таки узнал о двойнике и вовремя сбежал, – задумчиво произнес мой шеф. – Продал компанию, загородный дом, машины… то есть все, что мог, – и уехал. И очень вовремя.
Он многозначительно посмотрел на следователя. Мы все поняли, что опознание тела, захороненного вместо Петра Рыжикова, извлеченного из могилы и снова найденного, еще не проводилось. Варвара Ивановна пока не знала, где ее муж. Если, конечно, это ее муж.
Глава 32
Варвара Ивановна опознала супруга и долго и безутешно рыдала. Мы все сопровождали ее в ставшее знакомым заведение. Женщине объяснили, что потребуется сделать для транспортировки тела в родной город, и мой шеф обещал ей помочь. Я догадывалась, что помогать буду я или кто-то из моих коллег. Но мне было искренне жаль несчастную вдову.
Потом мы поехали на квартиру, в которой в Петербурге проживал Петр Васильевич Светляков. Оказалось, что хозяин, унаследовавший ее от пожилой родственницы (двоюродной сестры бабушки или что-то в таком роде), сдавал жилплощадь всем желающим. Соседи, с которыми разговаривала Варвара Ивановна, просто не успели ей это сообщить. Они знали, что квартира давно сдается, и были только рады приличному, тихому жильцу, да еще и готовому помочь в случае необходимости.
Хозяина с ключами пригласили к квартире, и он уже ждал нас там, когда мы прибыли всей компанией, поддерживая рыдающую Варвару Ивановну. Следователь сразу же сказал парню, что не является представителем налоговой инспекции, но обязательно туда позвонит, если он не будет сотрудничать со следствием.
– Договор никакой не заключали?
Парень покачал головой.
– Кто снимал квартиру?
Владелец описал тетку, про которую мы уже все слышали, но которую видела только Варвара Ивановна, теперь грозившаяся выцарапать гадине глаза, если где-то ее встретит. Клиентка не показывала хозяину паспорт, да и вообще никаких документов не показывала, а просто заплатила за год вперед. Срок должен истечь через две недели.
Когда хозяин открыл дверь и увидел, что появилось в квартире, он был приятно удивлен. Как мы поняли, Петр Васильевич Светляков починил в жилище все, что нуждалось в починке. На столе стоял компьютер, который, вероятно, останется хозяину, так как Варвара Ивановна вряд ли сможет дотащить его до дома. Правда, она сказала, что все вещи мужа заберет. В квартире обнаружились одежда и фотографии, по которым Петр Васильевич знакомился с кругом общения Рыжикова.
С владельцем была достигнута договоренность – Варвара Ивановна поживет здесь, пока не оформит транспортировку тела домой (в любом случае меньше двух оплаченных недель). Днем в квартиру будет приходить сотрудник органов для изучения содержимого компьютера – может, переписка Петра Васильевича даст какие-то зацепки. Фотографии окружения Рыжикова взял мой шеф – чтобы по ним определить, с кем все-таки общался двойник – и для чего он был нужен. Все мы считали одинаково: шеф определит это скорее. Валерия и Алена тоже вызвались помочь, но мой начальник сказал, что лучше подключит к делу мужа Валерии, Леонида Левицкого.
Вскоре все разошлись, оставив Варвару Ивановну одну, а шеф повез меня на своем джипе домой.
– Ну почему Петька со мной не свяжется? Разве я бы ему не помог? – спрашивал шеф, не ожидая от меня ответа. – Кстати, ты связалась с той газетой, которая про Петьку написала?
Я связалась, но получила очень вежливый отказ в предоставлении информации. Как, впрочем, и ожидала.
– Надо самому ехать в Англию, – сказал шеф. – Ну неужели я в какой-то Англии не найду Петьку?
Я усмехнулась.
– Карина, как ты считаешь, он знал, что его собираются убить?
Я считала, что Рыжиков догадывался о возможности такого развития событий. И ведь он говорил это Кире Гранатовой! Неужели шеф забыл, что та рассказывала? Наверное, поэтому и подставил вместо себя двойника. Но вот знал ли про двойника изначально или узнал через некоторое время – большой вопрос. И что планировалось той теткой, которая готовила двойника? Смерть Рыжикова и водружение на его место Светлякова? Так полная замена была невозможна – из-за моего шефа, Левицкого, Алены, Валерии, жены, в конце концов. Или задумывалось быстренько что-то провернуть и отправить Светлякова на тот свет вслед за Рыжиковым?
– А поехали-ка к Кире, – сказал шеф.
– Домой?
– Ну да, конечно. И без предупреждения. Интересно, как она нас встретит?
– А зачем нам к ней?
– Поговорить. Кирка могла знать про двойника – если знал Петька. И может знать, где Рыжиков находится сейчас. Она такая стерва…
«А что ты хочешь, она же из освобожденных комсомольских работников», – подумала я, но вслух ничего не сказала. Шеф ведь тоже был из партийно-комсомольской братвы. Правда, мужики из этой компании иногда бывают нормальными (у шефа много положительных качеств), но все бабы из освобожденных комсомольских работников, которых я встречала на своем пути, оказывались редкостными гадинами. К тому же часто еще пьяницами и потаскухами. Однако к Кире это, похоже, не относилось.
Когда шеф заезжал во двор, окруженный «сталинками», и искал место для парковки, из подъезда, который, как оказалось, нужен нам, вышел солидный мужчина ростом под метр восемьдесят и направился к припаркованным в ряд автомобилям. Шеф чуть не врезался в дерево.
В первое мгновение я не поняла, что происходит, но потом увидела, что он неотрывно следит за садящимся в «Форд» господином. Не глядя в нашу сторону, мужик на «Форде» отъехал. Шеф посидел пару минут в состоянии прострации, а потом снова стал выруливать – и помчался за «Фордом».
– Это Петька, – сказал он.
– Только не сигнальте и не привлекайте внимания! – крикнула я. – Успеете объявиться!
– Значит, у Кирки прячется. А она комедию разыгрывает, – выдавал свои мысли вслух шеф.
– А как же копчение рыбы в Англии? – спросила я.
– Значит, кто-то еще из наших занялся обучением английских рыбаков. Я сам за границей без наших продуктов страдаю. Или Петька назад прилетел с паспортом. Вот, точно! Под другим именем! И ведь вылетал-то он, наверное, тоже под другим. Или не проверяли?
Мужчина тем временем направлялся к дому Ирины Рыжиковой, то есть к своему дому, если в машине находился Петр, в чем я, признаться, не была стопроцентно уверена. Да, живьем я видела его один раз – на презентации его последней книги, но за последнее время насмотрелась его фотографий и узнала про двойника. А если этот мужчина просто похож на Петра? Ведь мой шеф вряд ли хорошо рассмотрел лицо – уже стемнело, освещение же в наших дворах оставляет желать лучшего. Я, например, лица точно не рассмотрела, видела только фигуру и как человек шел. Может, Кира такой тип мужчин предпочитает. И вообще, кто сказал, что он вышел от Киры, а не от кого-то еще? Между прочим, он сам, вполне вероятно, живет здесь. По-моему, следовало получше рассмотреть мужчину, а потом говорить с ним. Хотя он завернул во двор Рыжиковых…
– Сидите в машине! – схватила я шефа за рукав, когда тот собрался из нее выскакивать, чтобы перехватить Петра. – Нам некуда торопиться! Лучше перестраховаться.
Шеф замер на мгновение, потом расслабился и признал мою правоту. Тем временем человек, за которым мы следили, вышел из «Форда» и направился к подъезду, в котором проживали Рыжиковы, открыл дверь ключом от домофона и скрылся за ней.
– Он или нет? – спросила я у шефа, не сводившего взгляда с мужчины.
– Не знаю, – медленно произнес шеф. – Теперь не знаю. Лицо бы получше рассмотреть…
– Вы знаете, где окна квартиры Рыжиковых?
– Надо подумать…
Шеф вышел из машины и стал разглядывать дом. В конце концов решил, что у Ирины горит свет на кухне, остальные окна, выходившие во двор, темные. Другие комнаты выходят на улицу.
– Что будем делать? – посмотрел на меня вождь нашей партии.
Я предложила позвонить на домашний телефон Рыжиковых. Шеф достал из кармана мобильный и набрал номер, который помнил наизусть. Трубку никто не снял. Мобильный Рыжикова был выключен. Хорошо, что шеф еще не стер его из записной книжки.
– А мобильный Ирины?
– У меня его нет.
Я предложила позвонить следователю и выяснить у него.
– Нет, не надо. Не хочу подставлять Петьку. Он же мой старый друг. Мы ведь не знаем, что случилось на самом деле. Что его заставило скрываться? Что заставило продать компанию?
– Подождите! – вдруг воскликнула я. – Помните слова Ирины? Она говорила, что к ней являлся Петр! Именно он оставил связку одежды, снятой со Светлякова…
– И что? Хочешь сказать, что Петр убил Светлякова и собирался подставить Ирину? А заодно еще и Алену с Валерией, если вспомнить, каким образом все было обустроено? Хм, не похоже на Петьку.
– Но ведь именно он предложил Алене и Валерии написать романы с описанием своего убийства, – напомнила я.
Шеф задумался. Потом сказал, что нам следует покараулить еще какое-то время перед подъездом Рыжиковых. Вдруг мужик, за которым мы следили, снова выйдет и куда-то поедет? Я сказала, что нужно записать номер «Форда» и пробить имя владельца через знакомых шефа.
Я сходила и записала номер в блокнот, шеф тут же позвонил какому-то знакомому из страховой компании, и вскоре нам стало известно имя владельца – Извеков Антон Андреевич, сорока двух лет, зарегистрированный на Гражданском проспекте. Шеф позвонил детективам из частного сыскного агентства и поручил выяснить, кто он такой.
– А они не ведут наблюдение за Кирой? – уточнила я. Почему-то мне казалось, что спутники должны это делать.
Мой начальник ответил, что они просто собрали о Кире всю возможную информацию, понаблюдали пару дней, но не увидели и не нашли ничего интересного. И шеф решил наблюдение снять.
Наш «клиент» появился где-то через час, когда мы уже планировали отправляться по домам. Шеф еще несколько раз набирал номер стационарного телефона, установленного в квартире Рыжиковых, но безрезультатно. К сожалению, мы опять не смогли рассмотреть лицо мужчины.
А тот сел в «Форд» и поехал на «Гражданку». Там заехал во двор дома, который назвал человек из страховой компании. Шеф еще раз позвонил детективу и сказал, что ему завтра же нужны фотографии «клиента» – и вся информация, которую на него удастся собрать.
– Неужели Петька жил под двумя именами? – размышлял он вслух. – Зачем?!
Потом у него мелькнула вообще бредовая мысль – заехать на кладбище, где был похоронен Петр, то есть Светляков вместо него.
– Зачем?! – закричала я. – Зима, ночь… Что вы там надеетесь найти?
– Хочу поговорить со сторожем, – объявил шеф.
– Вы уверены, что таковой вообще там есть?
– Есть. На том кладбище, по крайней мере в той части, где хоронили Петра, точно есть. Видела, какие там надгробия?
– А их что, кто-то свистнуть может? Зачем кому-то чужие надгробия?! И ведь их в сумке не унесешь. Там такие стоят, что грузовик заказывать надо.
– Одно время бомжи тащили с могил различные металлические детали, – пояснил шеф. – Поэтому дизайн памятников изменили, новые ставят без металла. Но со стороны всю медь отковыряли. И оградки теперь другие, а то их тоже выкорчевывали. Сторож в штате есть, он же уборщик территории. Может, он, конечно, по ночам спит, а может, и не спит. Как раз проверим. А то труп из могилы выкрали, и сторож все проспал. Где такое видано? Ведь копали-то не пару минут!
Я пожала плечами. Конечно, мне совсем не хотелось ехать ночью на кладбище. С другой стороны, хотелось разобраться в деле. И я знала, что шеф в любом случае поедет – раз втемяшил себе это в голову. Я только предложила по пути купить пару бутылок водки – для установления контакта.
Глава 33
У кладбища не стояло никаких машин, ворота были закрыты, правда, имелся проем для пеших граждан, который не закрывался никакой створкой. То есть на машине не проедешь, а пешком войти – пожалуйста. Шеф оставил автомобиль на шоссе, и мы отправились на поиски административного здания. Приглушенный свет в одном окне увидели сразу же. Правда, когда подошли поближе, оказалось, что окно зашторено, и рассмотреть, что делается внутри, нельзя.
Шеф уверенно постучал в дверь. Но открывать нам не спешили. Наоборот – свет в окне погас! Думают, что их «клиенты» из могил встали и пообщаться хотят? Или просто выпить?
– Эй, откройте, нам с вами поговорить надо! – крикнул шеф. – У меня есть водка. А если ваша информация окажется для меня полезной, я вам еще и приплачу. Я с женщиной. Посмотрите в окно.
Мы подошли к окну и встали напротив, хотя при таком освещении рассмотреть нас было нельзя. Фонари-то на улице не горели! Хорошо, снег белый, хоть не в кромешной тьме находились. Шеф постучал еще и в окно. Однако нам так и не открыли.
– Давайте приедем сюда днем и спросим, как нам пообщаться с ночным сторожем, – предложила я. – Вообще-то, их должно быть двое или трое. Не каждую же ночь один человек работает? Если бы знать, в какую ночь пропал труп Светлякова!
– Ладно, поехали, – тяжело вздохнул шеф и повернул назад к машине.
Когда он уже прогревал двигатель, из проема, которым воспользовались мы сами, выскочил мужик бомжеватого вида, увидел наш джип и стал размахивать руками – вероятно, просил не уезжать.
Я приоткрыла окно со своей стороны.
– Что вы хотели узнать? – спросил мужичок.
– В машину я его не пущу, – тихо сказал шеф. – Выходим.
Мы вышли, и шеф щелкнул пультом сигнализации. Мужик приплясывал на тротуаре от нетерпения.
– Почему дверь не открывал? – спросил мой начальник.
– Это все Васька. Он теперь всего боится. Меня послал посмотреть, что за люди.
– Кто такой Васька?
– Сторож.
– А ты?
– Друг его. Он меня переночевать пускает.
– Пошли к вам, – сказал шеф, и мы вернулись к домику, где снова горел свет.
На сей раз Васька открыл. Выглядел он прилично. Как вскоре выяснилось, дядька имел высшее образование и когда-то работал младшим научным сотрудником. Потом времена изменились, он перебивался случайными заработками и в конце концов осел на кладбище. К нашему удивлению, мы увидели на столе книгу Авиценны. Васька сказал, что работа здесь позволяет читать то, что ему интересно, и все деньги, которые ему дают родственники усопших, он тратит на приобретение книг. К сожалению, интересующие его издания стоят дорого.
Шеф все понял правильно и повертел перед Василием тысячной купюрой.
– А водка вас не интересует? – спросила я.
– Меня интересует, – крякнул пристроившийся сбоку дружок сторожа.
– Будут и водка, и деньги, – кивнул шеф. – Если ответите на вопросы. Нас интересует украденный труп.
– Мы не знаем, где он, – ответил мужик бомжеватого вида.
– Зато мы знаем, – хмыкнул мой начальник. – Его нашли, опознали, и жена вскоре увезет тело на родину. Кто его выкапывал?