Вредная привычка жить Климова Юлия
– Ты что, хочешь, чтобы она забила дверь гвоздями? – удивилась я.
– Неправда, – вступилась за мою мама Солька, – Мария Андреевна всегда рада, когда мы к ней приезжаем.
– Потому что редко приезжаем, поэтому и рада, – отбилась я.
– Твоя мама – очень интересная и внимательная женщина, немного требовательная, но все матери такие…
– Раз ты ее так любишь, вот и будешь с ней общаться, пока мы с Альжбеткой поищем отмычки.
– Да, кстати, – спохватилась Солька, – а ты узнала, где у Селезнева гараж?
– Это было не так уж и трудно: позвонила ему домой, представилась сотрудником милиции и гнусавым голосом спросила все, что хотела.
Солька медленно повернула голову в мою сторону.
– Ты это серьезно?
– Абсолютно. Некогда мне было там бумагами трясти: Потугины эти своим появлением довели меня до нервного срыва, Воронцов мне явно не доверяет, вот и приходится идти напролом. Сказала, что нам необходимо хотя бы приблизительно знать размер его благосостояния… Да жене его вообще все равно было, о чем у нее спрашивают, она назвала адрес и трубку положила. Плевала она, по-моему, и на мужа умершего, и на милицию.
– С Потугиными забавно получилось, – сказала Солька, вспоминая мой рассказ.
– Забавно ей! Ты бы видела меня, когда они дверь открыли, я просто с жизнью простилась.
– Они ведь тоже удивились, когда тебя увидели, – сказала Альжбетка. – Интересно, о чем они теперь думают и что намерены делать?
– Уж эта жаба, Вера Павловна, так просто не отступится, – сказала Солька, – так ведь и тянет ручки к нашим денежкам, так и тянет!
– Я думаю, они пока затихнут, им требуется время, чтобы прийти в себя и сделать выводы, – сказала я, – и вот как раз за это время мы должны добиться очень многого.
– А если Потугины как-то свяжут труп Федора Семеновича с тобой? – спросила Альжбетка.
– Пусть связывают, не пойдут же они в милицию…
Я просто храбрилась. На самом деле теперь, когда карты были открыты, я в глубине души очень боялась, что Потугины от меня не отстанут.
– У них теперь все мысли только о деньгах, – сказала Солька. – Думаю, они ломают сейчас голову – где их искать? Хорошо, что мы их опередили.
– Рано радоваться, мы пока ничего не нашли, – сказала я.
– Ну и что, не найдем в гараже, будем искать в другом месте, главное, верить и не останавливаться, – оптимистично заявила Солька.
Мама как назло оказалась дома. Смерив нас рентгеновским взглядом, она недовольно сказала:
– Хотя бы одна из вас мне как-нибудь позвонила!
Моя мама всегда забывает, что у нее одна дочь, а не три.
– Мама, – сказала я, – два дня тому назад я звонила тебе и полчаса слушала про связь космических импульсов с твоим коленным суставом в правой ноге.
– В левой, – поправила меня мама, – ты никогда не была внимательной дочерью.
Мы прошли в коридор, разделись и начали неловко переминаться на месте, ибо команды «Вольно!» мама не давала.
– Зачем приехали, гости дорогие? – поинтересовалась моя родительница.
– Мне надо кое-что забрать.
– Ты и так уже вынесла половину того, что я нажила нелегким трудом.
– Ты же всегда говоришь, что половину вынес мой отец!
На самом деле папа ушел, прихватив только потертые шахматы, свое скромное бельишко и термос.
– Мария Андреевна, – вмешалась Солька, – пусть Аня возьмет, что ей нужно, а мы с вами пока обсудим проблемы молодежи, так сказать, поговорим, как учительница с учительницей.
Спасибо, Солька, спасибо, друг!
Но не так-то просто выбить из колеи мою маму: ее сегодняшней жертвой для начала стала Альжбетка.
– А ты зачем ноги-то оголила, лет-то тебе сколько?
Альжбетка вросла в стену и просто не знала, что говорить. По идее, нужно было сказать правду, но все мы понимали, что это будет только во вред бедной Альжбетке.
Напомнив себе, что я, в конце концов, имею тут некоторые права, я ринулась на кухню за стулом. Альжбетка засеменила за мной, прикрывая рукой глубокий вырез на груди. Солька, взяв мою маму под руку, проводила ее в комнату, где они, усевшись на диван, стали, мягко говоря, недолюбливать молодое население России в возрасте от шести до семнадцати лет.
Я залезла на стул и принялась копаться в куче никому не нужного барахла, время от времени протягивая Альжбетке какую-нибудь коробку или сверток.
– Кто-нибудь из вас собирается замуж? – спросила моя мама.
– Ага, – закивала я, – Солька.
Училка ботаники издала какой-то хлюпающий звук и нервно сжала пальцы в кулаки.
– И кто же он? – поинтересовалась моя мамуля.
– А он владелец лесопилки, – ответила я.
– Вот видишь, – подскочила моя мама, – а ведь на ее месте могла быть ты!
– Ну не всем же так везет.
– Где вы познакомились? – обратилась моя мама к Сольке.
– Мы, Мария Андреевна, встретились в связи с тяжелыми, я бы даже сказала, прискорбными обстоятельствами, – пряча глаза, сказала новоиспеченная невеста.
– Вот видишь, – опять завелась моя мама, – если бы в твоей жизни было больше плохого, ты была бы не одинока, а если бы больше трагического – ты была бы уже замужем!
Альжбетка выронила пакет и с жалостью посмотрела на меня.
– Теперь я понимаю, почему у тебя такой характер, – прошептала она.
– Красная икра от булки недалеко падает, – ответила я.
– И когда же свадьба? – спросила моя мама.
– В самое ближайшее время, – ответила я за Сольку, – очень уж им не терпится.
Солька заскрипела зубами.
– Да уж, ты тащи его в загс без остановок, а то передумает в последний момент… Ты, конечно, ладненькая, но не настолько, чтобы быть уверенной в завтрашнем дне, – сказала моя мамочка Сольке.
Любопытно: моя милая, славная Солька все еще считает мою маму «интересной и внимательной» женщиной?
Потом все внимание было переключено на Альжбетку: она прижала к себе какую-то пыльную коробку, и это плачевно отразилось на ее полупрозрачной блузке. Альжбетка стала отряхиваться, что приковало мамин взор к ней.
– А ты вообще замуж не выйдешь, – пообещала моя мама Альжбетке. – Ты на себя-то посмотри, разве на таких женятся!
– Мама, давай уже закроем эту тему, – сказала я, чихая от вековой пыли. – Каждый раз одно и то же, вот папа на тебе женился, и что толку, где он теперь?
– Я не знаю, где он теперь, зато я знаю, где он будет после смерти… Он будет в аду! А ну-ка покрутись, – велела тут же моя мама Альжбетке.
Бедная длинноногая красавица уставилась на меня, ища поддержки и сочувствия, но я отмахнулась, пусть разбираются сами.
– Нда-а, – протянула моя мама, – такие только в любовницы и годятся.
– Мама, у Альжбетки горе, а ты к ней пристаешь, у нее жених от инфаркта умер!
– Да ты что? – обрадовалась моя любезная Мария Андреевна. – Наверное, был уже немолод, женат и позарился вот на такую птицу…
– Да не был он женат, – сказала я, слезая со стула.
В моих руках была помятая коробочка с великой надписью: «Чтобы ты могла открыть любое сердце». Я нашла то, что искала.
– Мы тут у тебя посидим немного… до темноты.
– Это зачем, – опасливо спросила мама, – ты влипла в какую-то историю? Тебя ищет милиция?
Пока что милиция меня не искала, но в перспективе все возможно.
– Нет, мы просто такие страшные, что на улицу выходим, только когда стемнеет, чтобы людей не пугать, – ответила я.
– Если бы не твой противный характер, ты бы давно могла выйти замуж и у меня бы были внуки, хотя хочу предупредить тебя сразу: я с ними сидеть не буду, жизнь показывает, что после детей самые неблагодарные – это внуки.
Я потащилась на кухню организовывать легкий ужин, так как теперь у меня была возможность побаловать свою мамочку: мы с собой принесли три сумки, забитые продуктами, и огромный воздушный торт, так что от моей мамы требовалось просто поделиться с нами тарелками и заваркой.
Через секунду мама стояла уже за моей спиной и негодовала:
– Я люблю сырокопченую колбасу, а это что?
– Мамуля, – нежно пропела я, – это и есть твоя любимая сырокопченая.
– Где это написано?
– Мама, посмотри на эту упругую бордовую палку, такой может быть только сырокопченая колбаса.
– Еще это похоже на… – начала было Альжбетка, но под суровым взглядом Сольки осеклась.
– И все же, – напирала мама, – если бы здесь было написано, что это колбаса сырокопченая, было бы лучше.
– Дай мне ручку, – попросила я.
– Зачем? – спросила моя драгоценная родительница.
– Я напишу на этом батоне все, что ты захочешь.
Мамочка фыркнула и стала доставать тарелки.
– А что, у тебя вдруг завелись деньги?
– Я же тебе рассказывала, что теперь у меня есть работа.
– Я не желаю об этом слышать… Секретарша… Это же так стыдно… Я никому даже не могу сказать, кем работает моя дочь… Это почти что падшая женщина, я знаю, что делают все начальники со своими секретаршами!
– Мой, к сожалению, не делает, – вздыхая, сказала я, – но я работаю в этом направлении.
– Аня! – вскричала моя мама. – Ты вся в отца, он такой же распущенный и грубый!
Альжбетка уже давно сидела на стульчике, поджав ноги, боясь, что гнев моей мамы перекинется опять на нее. Солька же время от времени открывала свой душевный ротик, чтобы смягчить положение, но тут же его захлопывала, не решаясь, как видно, перебить мою маму.
– Мария Андреевна, – все же не удержалась Солька, – фирма, где работает Аня, очень хорошая, там так все строго…
– Строго может быть только в Суворовском училище, но женщин туда раньше не брали, я узнавала, а то бы у меня сейчас была дочь, которой можно гордиться, – погоны на плечах и ордена на груди!
– Чтобы б-были о-ордена, – заикаясь, сказала Солька, – ей бы пришлось отправиться на войну, в горячие точки, а там гибнут люди.
– А что, лучше, чтобы у нее на груди были руки ее похотливого начальника?
– Мама, я же тебе говорю, мне с начальником вообще не повезло, он непохотливый.
Драгоценная Мария Андреевна положила на свою тарелку двадцать три кружочка сырокопченой колбасы, полбанки селедки и сказала:
– Женщину украшает скромность, невинность и уважение к старшим.
Ели мы молча.
В десять мы стали прощаться, нам уже пора было в дорогу, да и нервы мои больше не выдерживали.
– До свидания, девочки, – сказала моя мама, – будет приятно, если вы еще как-нибудь заедете, вдвойне будет приятно, если вы предупредите меня заранее о своем приезде, и совсем будет хорошо, если сырокопченая колбаса, которую вы привезете в следующий раз, будет менее жилистая, чем эта.
Когда мы садились в машину, Альжбетка сказала:
– Ань, если я когда-нибудь обижала тебя или, может, огорчала как-то, ты уж не сердись на меня, это я не со зла…
– Ага, – поддержала ее Солька, – я тоже, бывает, на тебя ругаюсь не по делу…
– Девочки, расслабьтесь, – улыбнулась я, – это всего лишь моя мама!
Глава 20
Да, это частная собственность, но кого это волнует
Мы сидели в засаде в соседнем дворе и ждали, когда сумерки станут еще гуще, а люди на улице будут реже попадаться на глаза.
– Надо было хотя бы проехать мимо и посмотреть, где этот гараж, – сказала Солька.
– Не стоит нам светиться, отсидимся в машине, а потом пойдем, – ответила я. – Жена Селезнева сказала, что гараж за домом, третий слева, так что найдем как-нибудь.
– Давайте подъедем хотя бы к дому, – не унималась Солька, – вдруг там Потугины наши деньги уже выносят?
– Да успокойся ты, – одернула я Сольку.
Альжбетка не вмешивалась в нашу дискуссию, но было видно, что она о чем-то серьезно думает. Я толкнула ее в плечо и спросила:
– О чем, девица, кручинишься?
– А как вы думаете, девчонки, на таких, как я, правда не женятся?
– Нашла кому верить, моя мама еще и не то сказать может.
– Ну а все же, мне ведь тридцать, и еще никто мне не делал предложения.
– А мне двадцать восемь, и мне тоже никто не делал, – сказала Солька, – и я не ною, между прочим, по таким пустякам. Вот станем богатыми, и нам вообще мужики будут не нужны.
– Как это не нужны? – посмотрела на нас Альжбетка. – Я так не согласна.
– Ты что, вообще без них прожить не можешь? – изумилась Солька.
– Вообще не могу.
– И я без них тоже жить не собираюсь, – сказала я, – а ты бы, Фрося, молчала, опилки-то с макушки стряхни.
– Что вы прицепились к Славке, у нас с ним ничего и не было, выпили один раз и в кино сходили.
– Везет же тебе, – сказала мечтательно Альжбетка.
– Хватит ныть, вылезайте из машины, нас ждут три миллиона долларов, – скомандовала я.
Гаражи стояли очень удачно: как и сказала Галина Ивановна, они располагались позади дома, высокие кустарники монолитно прикрывали идущую от них дорогу, так что в глаза мы никому не бросались.
– Какой номер гаража? – прошептала Солька.
– Восемнадцатый, – ответила я.
– Странно, если он третий, то и должен был быть третьим.
– Может, обратимся с этим вопросом в гаражный кооператив? – предложила я.
– Вы только не ссорьтесь, – взмолилась Альжбетка.
– Не боись, подруга, – сказала я, – просто нам с Солькой нужен некий кураж, вот мы и разминаемся.
Я достала связку отмычек и беззаботно погремела ею в темноте.
– Сдурела, что ли? – одернула меня Солька.
Я счастливо засмеялась: конечно, сдурела, почему бы и нет?
На гараже под номером восемнадцать висел добротный амбарный замок. Мы дружно натянули на руки перчатки, купленные Солькой сегодня днем как раз для этого случая, и стали по очереди засовывать отмычки в замочную скважину.
– Мне кажется, мы что-то не так делаем, – сказала Альжбетка после восемнадцатой попытки, – надо там сильнее шевелить.
– Если ты такая умная, – ответила, пыхтя, Солька, – то вот тебе связка, давай работай, только смотри, свои накладные ногти не поломай.
Альжбетка хладнокровно взяла отмычки, сунула в щелку первую попавшуюся, что-то там повертела, покрутила… Замок крякнул и повис, демонстрируя всему миру свою полную беззащитность. Мы же с Солькой раскрыли рты, демонстрируя всему миру три пломбы на двоих, зубной налет и кусочки сырокопченой колбасы, застрявшие между боковыми зубами.
– Как это у тебя получилось? – ахнула Солька.
– В моих руках еще не такое срабатывало, – гордо сказала Альжбетка, приоткрывая дверь.
Секунда – и мы оказались в гараже, закрыли за собой плотненько дверь, включили фонарик и стали оглядываться по сторонам. Машины в гараже не было, она до сих пор пребывала на стоянке возле офиса, так что гараж манил простором и девственной чистотой.
Я нашла на стене кнопку и нажала ее, стало светло.
– Надо разделить тут все на три части и искать, – сказала Солька, доставая из сумки раскладную лопату.
– Это еще что? – изумилась я.
– Возможно, деньги под фундаментом!
Я посмотрела под ноги и сказала:
– Ты бы еще совочек для песочницы принесла! Это же сплошной цемент, оставь пол в покое, давай-ка осторожно простукивай стены.
– А мне что делать? – спросила Альжбетка.
– А ты лазай по шкафчикам и полочкам.
Гараж был довольно большой, здесь легко могло поместиться две машины, возможно, его и делали с расчетом на это, но пока свободное место было оборудовано под маленькую комнатенку, где, наверное, Валентин Петрович проводил время со своими друзьями. Красивый диванчик, холодильник, магнитофон, тумбочка, какие-то полки, заваленные книгами, – это все я предоставила Альжбетке, сама же направилась в дальний угол, где были навалены всевозможные инструменты и запчасти от машин.
– Здесь пиво, – сказала Альжбетка, заглядывая в холодильник, – и еще баночка маслин.
– Мы не мародеры какие-нибудь, – важно сказала Солька, потом, немного подумав, спросила: – А пиво какое?
– Не отвлекайтесь, мы тут не у себя дома.
Солька стучала по кирпичам каким-то колышком, Альжбетка прощупывала диван, а я стала разгребать кучу металлолома.
– Ничего нет, – разочарованно сказала Солька через пять минут.
– Да ты даже и половины не сделала.
– Я устала, давай поменяемся.
– Хорошо, – согласилась я и взяла из рук у Сольки колышек.
– Это же надо, такой хороший диван в гараж притащить, – возмущалась Альжбетка.
– Может, он тут с барышнями развлекался, в таком деле хороший диван весьма нужная штука, – предположила Солька.
Альжбетка плюхнулась на диван и восхищенно вздохнула. Сунув свою сумочку под голову, она уютно устроилась на шикарном пледе и сказала:
– Я бы здесь о-го-го…
– Да зачем ему барышни, – ответила я Сольке, – у него Лариска была из бухгалтерии, такая в гараж не поедет. Альжбетка, хватит валяться, давай вставай.
Альжбетка нехотя встала, сумка соскользнула на пол, и всякая ерунда покатилась по ровненькому цементу. Альжбетка, охая, стала собирать свою дорогущую косметику с пола.
– Смотрите! – воскликнула Солька. – Это же сейф!!!
Мы бросились к куче покрышек, гаек и прочей ерунды.
– Это я нашла! – гордо сказала Солька.
Под всем этим мусором скрывался довольно-таки приличный сейф, небольшой, но добротный. Странно, но для ключа не было даже самой маленькой дырочки, была только куча колесиков с цифрами, которые, как мы понимали, нужно установить в нужную позицию, и маленькая ручка.
– И что мы будем делать? – спросила Альжбетта.
– Открывать, конечно, – обнимая сейф, сказала Солька, – денежки, денежки вы мои, как я вас люблю…
– Да замолчи ты, – велела я, – ты хоть представляешь, сколько тут комбинаций!
Солька вскочила и схватила свою лопату.
– Плевать мне на эту арифметику, я не нанималась тут математичкой работать, взломаем, и все!
– Ну давай, – сказала я, понимая всю бессмысленность этой затеи: сейф был просто неприступен.
Солька скакала вокруг него, пинала его ногой, била лопатой, пыталась засунуть хоть что-то в узенькую щель двери, она шатала его из стороны в сторону, угрожала ему и в конце концов сдалась…
Сев на своего железного врага, она сказала:
– Я без него не уйду, увезем его с собой, а там распилим.
– Это еще один шаг к тюрьме, – вздыхая, сказала я.
– Не дави на нас, не дави своим авторитетом, знаю я эти твои штучки, – запрыгала Солька, – будем голосовать, и я запрещаю тебе смотреть на Альжбетку во время голосования, лучше отвернись прямо сейчас!
Солька развернула меня спиной к общественности, состоящей из двух человек, и начала давить на окружающих самостоятельно.
– Все мы знаем, как тяжело достаются деньги, все мы знаем, что для нас это единственный шанс, да, нам приходится рисковать, но если мы не поможем себе, то кто нам поможет?!
Солька выдержала паузу.
– А теперь я прошу задуматься и с помощью правой руки проголосовать, тем самым решив нашу дальнейшую судьбу в пользу достойного существования на данной планете! Прошу голосовать, товарищи.
Я стояла спиной к этим мечтательницам, я стояла спиной и тем не менее я знала, что две руки сейчас протыкают воздух, небо, космос и все мыслимые догмы и запреты.
С самого начала я знала, что подниму руку… Почему… Не знаю, поймете ли вы меня… Потому что однажды я решила, что буду лечить океаны, потому что моя мама любит сырокопченую колбасу, потому что на чьей-то спине есть татуировка птицы, разбивающейся о камни, потому что завтра будет новый день, потому что донести сейф до машины – это не такая уж большая проблема… и потому что я люблю делать Сольке приятное, даже если за это могут посадить в тюрьму.
Я подняла руку.
– Единогласно, – объявила Солька.
Мы аккуратно вытащили сейф. Он был практически неподъемным, но нас все же было трое, плюс Солькина алчность, так что сейф не устоял. Мы убрали все на место, навели легкий порядок и отправили Альжбетку за машиной.
– Думаешь, все получится? – спросила Солька.
– Не попробуешь – не узнаешь, – ответила я.
Альжбетка оставила машину метрах в пятидесяти за большими помойными баками, и мы выпихнули сейф, закрыли гараж и… приподняли нашу ношу.
Зрелище было не для слабонервных: три довольно-таки хрупких создания, шатаясь, передвигались на скрюченных ножках, причем так как ветер давно задрал Альжбеткину юбку, а свободных рук, чтобы навести порядок в этом вопросе, не было, то одна из нас, можно сказать, совершала преступление практически в трусах.
Машина под такой тяжестью пискнула, поникла, но не предала свою хозяйку и все же завелась.
– Мы это сделали, представляете, мы украли сейф! – радовалась Солька.
– Ты еще окно открой, высунись и на полном ходу заори – мы украли сейф! – посоветовала я.
Солька стала крутить ручку на дверце, и стекло поползло вниз.
– Останови ее, она же и правда заорет, – забеспокоилась Альжбетка, вцепившись в руль.
– А, пусть делает что хочет, – ехидно сказала я, – роба в полосочку ей будет к лицу.
Солька угомонилась и начала делить деньги, чем меня просто изумила: я-то по наивности полагала, что три делится на три без остатка.
– Кто додумался искать в гараже? – спросила она.
Читать бесплатно другие книги:
