Месть носит Prada Вайсбергер Лорен
– Моя сестра, у которой своих трое, клянется, что это проходит. Оправляешься, как раз когда уже возможно зачать следующего, – добавила Энди.
– Круто. Просто не терпится, – улыбнулась Рейчел.
– Простите, подруги, вы меня до смерти пугаете, – сказала Софи, единственная, кто приходила с племянницей, а не со своим ребенком. – Все подружки с детьми клянутся, что все не так уж плохо.
– Врут.
– Причем нагло.
– И будут продолжать в том же духе, пока ты сама не родишь и не поймаешь их на лжи. Таков порядок.
Софи отбросила назад густые рыжие волосы, недавно подстриженные красивой «лесенкой», и засмеялась. Она единственная не носила леггинсов, платьев с завышенной талией или широких футболок. Маникюр у нее был в порядке, кожа выглядела здоровой и загорелой. Энди готова была поспорить, что ноги у нее побриты, линия бикини проэпилирована и под облегающим джемпером у Софи бюстгальтер из кружев, а не из спандекса промышленной прочности. Может, на ней даже стринги! Это уже вообще невыносимо.
Даже ее подопечная выглядела элегантно. Малышка Лола, девяти недель от роду, была одета во все клетчатое от «Берберри»: платьице со сборками, колготки, лента на голове и ботиночки. Она редко плакала, никогда не срыгивала и, согласно тетушке Софи, исправно спала ночью уже семь недель. Мать Лолы, разрываясь между частной практикой врача-педиатра и детским отделением больницы «Маунт Синай», видимо, решила, что группа молодых мам – то же самое, что детская площадка для младенцев, хотя дети не умели еще сидеть, и попросила Софи возить туда Лолу. И вот каждую неделю стройная привлекательная Софи со здоровой вагиной привозила прелестно наряженную племянницу послушать жалобы, плач и обмен советами. Энди рада была бы возненавидеть Софи, но та была слишком милой.
– Я, пожалуй, не выдержу сейчас разговора о нормальном сексе, – сказала Рейчел, держа малышку у своего плеча.
– Не волнуйтесь, у меня нет ничего, отдаленно напоминающего нормальную личную жизнь, – сказала Софи, глядя в по.
– Как так? – не выдержала Энди. – Ты же вроде живешь с красавцем бойфрендом. Неужели гром в раю?
Софи заплакала. Энди была деморализована сильнее, чем если бы красотка встала и начала исполнять стриптиз.
– Простите, – всхлипнула Софи, умудряясь даже в этот момент выглядеть хрупкой и прелестной. – Здесь это неуместно.
– А вы расскажите, что случилось, – противно бодрым голосом предложила лидер группы Лори, обрадовавшись возможности вставить слово. – Мы все имеем право облегчить душу. Позволю себе выразить общее мнение: здесь безопасно, и вам всегда рады.
Казалось, Софи не слышит или, как другие, игнорирует Лори, но через несколько секунд, деликатно высморкавшись и поцеловав Лолу, она призналась:
– Я уже некоторое время изменяю своему бойфренду.
В зальчике для гимнастики с мягким полом наступила звенящая тишина – ни один младенец не пискнул. Энди старалась скрыть ошеломление. Прежде Софи щебетала, что обожает своего друга. По ее словам, Ксандер мил и заботлив – чуткий парень, которому небезразличны ее чувства, хотя по воскресеньям он по шесть часов смотрит футбол. Они встречались уже несколько лет и недавно съехались. Несколько недель назад Софи щебетала, что это было правильное решение. Они с Ксандером не обсуждали данную тему, но ей казалось, это первый шаг к тому, чтобы пожениться и завести детей. Хотя она моложе Ксандера на шесть лет, она чувствует, что готова.
– Уточни, как именно изменяешь, – попросила Бетани. Энди испытала облегчение, когда кто-то нарушил молчание.
– Ну, ничего экстремального, – сказала Софи, разглядывая свои ладони. – Мы не спим друг с другом и ничего себе не позволяем…
– Тогда это не измена, – заявила Сандрин. – Вы, американки, так любите зацикливаться на нюансах, буквально на пустяках, но если ты любишь своего бойфренда, а он тебя, маленький флирт пройдет, как насморк.
– Я тоже так думала, но ведь не проходит! – чуть не взвыла Софи. – Он студент на курсах фотодела, которые я веду, поэтому я, естественно, вижусь с ним трижды в неделю. Началось все с флирта, в основном с его стороны, хотя, признаюсь, мне льстило такое внимание…
– А Ксандер не обращает на тебя внимания? – спросила Рейчел.
Софи заломила руки.
– Сейчас почти что нет. С тех пор как мы стали жить вместе, я отчего-то чувствую себя мебелью.
– Не могу тебе передать, сколькие из нас мечтают, чтобы мужья смотрели на них, как на мебель, – сказала Энди.
Все засмеялись и закивали.
Софи даже не улыбнулась.
– Да, но у нас же нет ребенка. Мы не женаты. Мы даже не помолвлены! Нам немного преждевременно жить, как соседи.
– Так что было-то? Невинный флирт? Поверь мне, Ксандера не мучает чувство вины всякий раз, как он пересмеивается с какой-нибудь девицей на работе. И ты бросай страдать угрызениями совести!
– Вчера после занятий мы ходили ужинать. Не одни, с нами еще люди были, – поспешила прибавить Софи. – Но потом все ушли, а он настоял, чтобы проводить меня домой. Сперва я не хотела подпускать его к себе, но в результате мы начали целоваться прямо у подъезда, притом что Ксандер мог в любой момент пройти мимо. Боже мой, о чем я только думала?
– Я так понимаю, он хорошо целуется? – уточнила Стейси.
Софи возвела глаза к потолку и простонала:
– Просто фантастически!
Кое-кто из женщин одобрительно заулюлюкал. Софи улыбнулась уголком рта, после чего в отчаянии ударила себя по лбу тыльной стороной ладони.
– Этого больше никогда не будет. Вы согласны, что признаваться Ксандеру, чтобы облегчить свою совесть, хуже, чем притвориться, будто ничего не было?
– Конечно, ничего не говори! – решительно заявила Сандрин. – Не будь ханжой.
Многие закивали, хотя было непонятно, то ли они соглашаются с Сандрин, потому что она француженка, то ли потому, что она права.
– Я просто чувствую себя такой виноватой… Я люблю Ксандера, правда, но я теряюсь в догадках, что означает его поведение…
– А ты уже решила, что будет в следующий раз, когда ты увидишься с… как его зовут? – спросила практичная Анита.
– Тома. Завтра занятие. Конечно, я сказала ему, что это было ошибкой и больше не повторится, но не могу не думать о нем. И… – Софи замолчала и нервно оглядела комнату. – Он прислал мне письмо. Пишет, что ждет не дождется встречи. Я самая порочная женщина на свете?
Один из младенцев зашелся в неудержимом плаче, и еще одна грудь была мгновенно вынута из-под анорака на молнии. Вопли стихли.
– Да хватит тебе, Соф, – сказала Энди, укладывая Клементину себе на колени и размеренно массируя ей спинку. – Вы не женаты, детей нет, ты красивая до безобразия – поживи немного! Ты возненавидишь меня за то, что я скажу, но я считаю, ты должна пойти до конца и устроить Тома тест-драйв. А на следующей неделе придешь и расскажешь нам подробности.
Все снова засмеялись. Если Софи со своим Ксандером не обменивались клятвой верности и не сотворили потомка, значит ли это, что их отношения не такие серьезные, как у остальных? Энди не знала. Ей было немного совестно за то, что она подбивает Софи на измену, – но лишь немного. Меньше, чем должно было. Невинные пробные объятия Софи с Тома (надо же, какое сексуальное имя) были волнующими, безрассудными – словом, именно такими, о каких хочется слушать между разговорами о молокоотсосах, мягких слабительных и кремах под подгузник. Софи разберется – либо ее чувства к Ксандеру укрепятся, либо она его бросит. Может, ей нужен как раз Тома или кто-то еще, кого она пока не встретила. Энди знала, что судит по двойным стандартам, прекрасно понимала, что кое-кто (Ксандер) будет оскорблен в лучших чувствах, но считала, что ставка здесь не очень высока.
Захныкали еще двое младенцев – время приближалось к трем часам, и Лори объявила, что собрание закончено.
– Я попрошу вас подумать об интересных вещах, – говорила она, пока мамаши укладывали в сумки бутылочки, соски, резиновые кольца, салфетки для вытирания отрыжки, одеяльца, накидки, которыми прикрываются, если случается кормить в людном месте, и мягкие игрушки. – На следующий раз мы попросим специалиста по сну из Службы 911 рассказать нам, как и когда приучать малышей к режиму. Пожалуйста, пишите на мою почту, придете вы или нет. Как всегда, я вами восхищаюсь! Хорошей вам недели! – На этом Лори вышла, дав женщинам спокойно пообщаться.
Едва дверь закрылась, Энди расслышала чей-то явственный стон облегчения.
Бетани пробормотала:
– Неужели ее реально восхищает, что мы сидим здесь в спортивных шмотках, покрытых детской рвотой и поносом? Вот как вы думаете?
– Вы видели ее лицо, когда я сказала, что мы обнимались? Она определенно подыскивала подходящую цитату, – добавила Софи.
Энди запеленала Клементину и попрощалась с женщинами, ставшими ей почти подругами.
Она не заметила, что Макс дома, пока не вкатила коляску в гостиную и не начала разбирать вещи.
– Кто к нам пришел! – воскликнул муж, целуя Энди в щеку, и тут же направил все внимание на Клементину. В ответ Клем одарила папашу широкой беззубой улыбкой, при виде которой Энди всякий раз тоже невольно улыбалась. – Посмотрите на эту счастливую девочку, – сказал он, вынимая Клементину из коляски и удобно пристраивая на сгиб локтя. Легонько поцеловав дочку в нос, он передал ее Энди.
– Хочешь подержать немного сам? Она с удовольствием побудет с папой.
– Слушай, мне надо прилечь на минуту, – сказал Макс, идя в спальню. – Неделя выдалась длинная и очень напряженная.
Энди пошла за ним.
– Сочувствую, конечно, но можно мне полчаса времени – принять душ и съесть тарелку хлопьев? – Она поцеловала дочь и положила ее на подушку к Максу.
– Энди, – произнес Макс тоном, который иногда позволял себе в разговоре с женой. Было очевидно, что он вот-вот потеряет терпение. – У меня на работе сплошной стресс!
– А лучшее лекарство от стресса – гульканье младенца. На, поиграй с дочкой! – ответила Энди и закрыла за собой дверь спальни.
Она быстро ополоснулась в маленькой ванной и снова натянула спортивные штаны и флисовую кофту. Молока в холодильнике не осталось, но она сделала себе бутербродс арахисовым маслом и бананом, открыла диетическую колу и рухнула на диван. Сколько же времени прошло с тех пор, как она смотрела телевизор и ребенок не сосал ее грудь? А когда удавалось спокойно поесть? Какое же это счастье! Должно быть, она отключилась, потому что разбудил ее Макс, стоявший у дивана с Клементиной на руках. Он расстегнул малышке пижамку и щекотал животик, и Клем улыбалась прелестной нежной улыбкой.
– Ты в порядке? – спросил Макс.
– Теперь да, – сказала Энди, чувствуя себя совершенно отдохнувшей. Вот так в эти дни скачет настроение: то восторг, то слезы, то хорошо, то плохо.
Клем подкрепила беззубую улыбку звуком, похожим на визг удовольствия.
– Это что, смех? – удивился Макс. – Я думал, она еще маленькая, чтобы смеяться.
Энди сжала его локоть.
– Похоже, это все-таки был смех.
Она всегда представляла, что будет любить свое дитя больше жизни, но никак не ожидала, что муж тоже влюбится в Клем по уши. Из Макса получился прекрасный отец – заинтересованный, заботливый, любящий и веселый, и Энди обожала смотреть на общение Клем с папашей. Все было хорошо, несмотря на мелкие попытки отстаивать территорию, вроде той, которую она только что отбила. Все наладилось впервые за много месяцев. Дочка росла здоровой и довольной, муж проявлял понимание и в основном помогал, Энди наслаждалась скоротечными и неповторимыми месяцами общения с новорожденной. Письмо миссис Харрисон и встреча Макса с Кэтрин, которую он скрыл, превратились в туманные воспоминания. Непонятная тревога, мучившая Энди, была вызвана всего лишь буйством гормонов, или недостатком сна, или всем сразу. Она думала о своей семье. Они с Максом были вместе – усталые, счастливые, обожающие своего ребенка, – и Энди не хотелось упустить ни мгновения этого счастья.
Глава 17
Коктейль из Джеймса Бонда и «Красотки» с примесью Мэри Поппинс
– Ты там почти готова? – спросил Макс из гостиной, где, Энди не сомневалась, он тянул из бутылки корневое пиво. Она так и видела мужа, разлегшегося на диване в темном костюме и дорогих итальянских лоферах, попивая мускатную шипучку и без нужды проверяя айфон. Волосы недавно подстрижены, щеки выбриты, и пахнет от него шампунем, мятным лосьоном после бритья и отчего-то шоколадом. Макс обрадовался вечеринке как возможности пообщаться с людьми, которых он знал и любил. Возможно, сейчас он даже нетерпеливо постукивает ногой. Клементину в холле кормила Айла, двадцатидвухлетняя няня-австралийка, которую Энди наняла по рекомендации молодых мамаш из своей группы после проверки по «Гуглу» – иными словами, совершенно незнакомый человек.
В дверь позвонили. На мгновение Энди показалось, что это в телевизоре, но тут залаял Стэнли. Быстрый взгляд на детский монитор позволил убедиться, что Айла с Клем сидят в обнимку на диване-качалке. Доставка пиццы, решила Энди. Видимо, Айла заказала. В этот момент зазвонил телефон, и Энди взяла трубку.
– Пусть поднимаются, – быстро сказала она.
– Андреа, извините, я только хотел предупредить, что…
Пронзительный голос из коридора перебил швейцара:
– Эй! Есть кто дома? Эй!
– …миссис Харрисон поднимается. Она сказала, вы ее ждете.
– Да, конечно. Спасибо, – сказала Энди, вспомнив, что до сих пор не одета. Она слышала, как Макс здоровается с матерью в коридоре. Через секунду он просунул голову в дверь спальни.
– Тут мама пришла, – произнес он почти вопросительно. – Она была поблизости на открытии галереи и решила зайти поздороваться с малышкой.
Энди взглянула на мужа, говорившего все это с робкой улыбкой.
– Вот как?
«Нужна мне сейчас твоя мать, как две сломанные ноги», – подумала она.
– Прости, милая, галерея буквально за углом. У нее через полчаса еще одно мероприятие, она действительно на минуточку. Я подумал, может, мы выпьем чего-нибудь перед нашими вечеринками?
– Я еще даже не одета, Макс, – сказала Энди, махнув в сторону узла полотенец, разложенных черных платьев и поддерживающего белья на кровати.
– Ничего-ничего, она пришла к Клем. Не торопись! Я по-ка налью тебе шампанского. Выходи, когда будешь готова.
Энди хотелось накричать на мужа, который не посоветовался с ней насчет столь неприятного сюрприза, но она лишь кивнула и жестом попросила его закрыть дверь. Она слышала, как Макс знакомит Барбару с Айлой – «О, Австралия, говорите? Какое ин-те-рес-ное место!», – затем голоса стали тише – мать с сыном ушли в гостиную. Энди снова занялась утягивающими шортами размера «S», не предназначенными для кормящих. Дюйм за дюймом она надевала их на колготки. Шорты отчаянно сопротивлялись. Когда Энди дотащила их до паха, уже можно было кричать «ура», осталось только запихнуть в них живот и задницу. Спандекс больно врезался в тело где только можно, и когда Энди наконец рывками натянула их до талии, по спине и между грудей от напряжения бежали ручейки пота. Волосы, в первый раз после рождения Клементины уложенные мастером, теперь свисали на лицо и шею. Энди схватила журнал и принялась обмахиваться им. Случайно посмотревшись в зеркало, она расхохоталась: чересчур тесные утягивающие шорты и сверхпрочный бюстгальтер для кормящих, из которого выпирала грудь. Нечего сказать – сексуальная красотка!
На ночном столике зазвонил сотовый. Энди, как поросенок в грязи, перекатилась по кровати и схватила его.
– Сейчас не могу говорить, – сказала она машинально. Так позволительно отвечать только молодым матерям.
– Я только хотела пожелать тебе удачи. – Голос Джил был теплым, родным, и Энди сразу немного успокоилась.
– Удачи недавно родившей и подтекающей молоком толстой корове появиться среди красивых стройных людей, или удачно оставить мою кроху с незнакомкой, которую я практически нашла по Интернету?
– И с тем, и с другим! – бодро ответила Джил.
– И как мне это сделать? – застонала Энди, остро чувствуя, что они опаздывают.
– Как все делают. Оденься в черное, ежеминутно проверяй сотовый и пей по ситуации.
– Хороший совет. Пить, запомнила. Проверять сотовый, запомнила. Осталось втиснуть задницу в черное платье с длинными рукавами. Помнишь, с разрезом сзади, которое я носила беременной?
Джил засмеялась. Довольно холодно.
– Ты родила меньше четырех месяцев назад, Энди. Не жди чудес.
Энди посмотрела на платье, лежавшее рядом с ней на постели. В зависимости от того, была она четвертого или шестого размера, платье смотрелось либо элегантно облегающим, либо удачно подчеркивало сексуальные округлости, а с разными аксессуарами идеально подходило и к недолгой встрече за коктейлем, и для присутствия на свадьбе. Однако сегодня оно скорее сгодилось бы кукле или девочке-подростку.
– А что, не чуда не будет? – спросила Энди почти шепотом.
– Скорее всего нет, но кого это волнует? Ты вернешь прежнюю форму через пару месяцев, какая разница?
– Разница в том, что мне нечего надеть! – Энди не хотела истерить, но пот лил с нее градом, а время неумолимо шло. Относительно платья плана «б» у нее не было.
– Все у тебя есть, – сказала Джил тоном, какой частенько слышал Джона, когда становился неуправляемым. – Черное, с рукавами три четверти. Ты в нем была на бранче с бабулей в марте.
– Оно же для беременных! – заорала Энди. – Не говоря уже о том, что годится только для восемьдесят девятого дня рождения!
– Представь, насколько стройнее ты будешь в нем сейчас.
Энди вздохнула.
– Слушай, мне пора. Прости, что ничего не спрашиваю о том, как ты поживаешь. Тут еще Барбара заехала навестить Клементину. Могу поспорить, она нарочно. Вот единственный вечер, когда мне нельзя расстраиваться, а я уже вся на нервах… – Энди заставила себя замолчать. – У тебя все в порядке?
– Все прекрасно. Гони Барбару, и поезжайте веселиться. Ты сто лет никуда не ходила, не говоря уже о том, что это очень интересный профессиональный праздник, который вы заслужили.
– Спасибо.
– Помни, главное – побольше пить.
– Поняла. Черное, сотовый и алкоголь. Пока! – Энди положила трубку и улыбнулась телефону. Иногда она отчаянно скучала по сестре, особенно в такие вечера.
На пороге появился Макс.
– Как, ты еще не готова? Энди, что случилось?
Энди схватила с пола влажное полотенце и прижала к груди.
– Не смотри на меня!
Макс подошел и погладил ее по мокрым от пота волосам.
– Что с тобой? Я вижу тебя обнаженной каждый день.
Когда Энди ничего не ответила, Макс показал на платье на кровати.
– Какое-то оно корпоративное, – мягко произнес он, хотя Энди поняла – муж, должно быть, слышал большую часть ее разговора и сказал «корпоративное» вместо «тесное». Открыв шкаф, он перебрал висевшие там платья и достал то самое, которое предложила Джил. – Надень его, – протянул он вешалку жене. – Я всегда любовался тобой в этом платье.
Энди всхлипнула, сдерживая слезы, и теснее прижала к себе полотенце.
Макс вынул вешалку и положил платье на кровать.
– Слушай, надевай и сделай легкий макияж. Машина ждет внизу, но время еще есть. Поздороваешься с моей матерью, и поедем.
– Прекрасно, – буркнула Энди, глядя, как Макс наносит на расческу каплю фиксирующего геля и приглаживает неразличимую выбившуюся прядь. Она надела платье для беременных. Джил и Макс правы, это единственный вариант, и ничего ужасного в этом нет. Элегантно? Нет. Сексуально? Нет. Зато платье налезало на ставшую огромной грудь, скрывало колыхавшийся живот и не подчеркивало еще не похудевший зад. Честно говоря, о большем Энди не могла и мечтать. К нему она надела супертонкие колготки со швом сзади и туфли от «Хлое» на среднем каблуке, которые прилично жали и до беременности, а сейчас ступни словно стиснули китайские башмачки. Не обращая внимания на тупую боль в икрах, обещавшую перейти в судороги задолго до конца вечеринки, Энди подкрасила губы новой сочно-красной помадой, которую купила по случаю, кое-как поправила укладку и развела плечи. Такая же, как до беременности? Не совсем. Но для той, кто недавно произвел на свет ребенка, все не так уж плохо.
Макс одобрительно присвистнул за спиной жены, наблюдая за ней в зеркало.
– Ах, какая соблазнительная мамочка, – сказал он, обнимая ее сзади.
Энди позволила ему задержать руки на ее колышущемся животе и уточнила:
– Тебя заводят валики жира? Признавайся!
Макс засмеялся.
– Ты прекрасно выглядишь! – Он попытался накрыть ладонью ее грудь. – А уж это вообще мечта!
Энди улыбнулась.
– Стало быть, фигура ничего?
– Фигура – и ребенок. На такую грудь и на ребенка я всегда согласен. – Он проводил жену в коридор, помог накинуть шелковый палантин и стиснул ей руку, когда из детской вышла Айла, неся сонную Клементину. За ними семенила Барбара, сверхэлегантная в сшитом на заказ платье-трубе с подходящим блейзером и лаковыми лодочками телесного цвета.
– Здравствуйте, Барбара, – сказала Энди, ощутив себя огромным неуклюжим танком рядом с тщательно причесанной и ухоженной свекровью. – Как мило с вашей стороны было зайти.
– Да, дорогая, надеюсь, это не покажется вторжением, но я много недель не видела свою внучку, а сегодня случайно оказалась рядом… – Барбара замолчала и оглядела коридор. – Вы здесь что-то поменяли? Картина новая? Или зеркало? Какое счастье! Должна сказать, мне никогда не нравился тот… коллаж, который вы так настойчиво выставляли.
– Мама, этот «коллаж» – выполненная в смешанной технике работа очень модного художника, чьи произведения выставлены в галереях по всей Европе, – сказал Макс. – Мы с Энди нашли картину в Амстердаме и влюбились в нее.
– М-м, знаешь поговорку – о вкусах не спорят, – прощебетала Барбара.
Макс виновато посмотрел на Энди. Та пожала плечами. Они были женаты уже год, и поскольку Энди не забыла, что свекровь написала Максу насчет выбора невесты, она уже не удивлялась ее словам.
В гостиной Барбара присела на краешек кресла, будто оно кишело клопами.
Энди не удержалась:
– Макс, напомни мне вызвать дезинсектора с утра в понедельник. Он сто лет не приходил, все сроки вышли.
Макс вопросительно посмотрел на жену. Барбара вскочила на ноги. Энди сдержала смех.
– Она нормально поела из бутылочки? – спросила Энди Айлу, удерживаясь, чтобы не отобрать своего ребенка у незнакомой девушки.
– Да, высосала все полностью. Я сменила ей подгузник и сейчас пойду укладывать. Но сначала она хочет попрощаться на ночь с мамой.
– О, иди сюда, детка, – сказала Энди, обрадовавшись возможности еще раз подержать Клементину. За это она была благодарна Айле и старалась изо всех сил скрыть свое беспокойство. – Ты будешь хорошо себя вести с новой няней? – Энди трижды поцеловала пухлые щечки дочери, прежде чем отдать ее Айле.
Девушка удобно устроила Клем у себя на руках и кивнула:
– Я почитаю ей «Спокойной ночи, Луна» и покачаю, пока не заснет. А потом…
– Не забудьте положить ее в спальный конверт, – перебила Энди.
Макс снова стиснул ей руку.
– Что? – удивилась Энди. – Это важно.
Айла поспешила ответить:
– Конечно. Я положу ее в конверт, почитаю «Спокойной ночи, Луна», покачаю, пока не заснет. Свет приглушу, но не погашу. Включу генератор белого шума. Она, наверное, проснется в полдесятого-десять и снова поест, но даже если нет, я покормлю ее сонную из бутылочки, которая стоит в холодильнике, правильно?
Энди кивнула.
– Если вдруг забудете, как пользоваться подогревателем для бутылочки, поставьте ее на несколько минут в кружку с горячей водой. Только не забудьте проверить температуру, прежде чем дадите ей.
– Энди, все будет в порядке, – сказал Макс, целуя Клем в лобик. – Присядь на минуту, и поедем.
– У вас есть оба наших номера? Мало ли что… На столе в кухне список телефонов для экстренных случаев. Моя мама сейчас в Техасе, она помочь не сможет… – Энди взглянула на Барбару, которая вдруг углубилась в какое-то чтение. – А лучше просто звоните 911…
– Обещаю, я о ней позабочусь, – сказала Айла со спокойной ободряющей улыбкой, но Энди все равно захотелось обзавестись «видеоняней».
Она вдруг замерла, не понимая, как это вышло. Ведь Энди уверяла всех и вся, что будет спокойной, позитивной матерью, которая не суетится из-за микробов, нянек или органических продуктов, которая способна смириться с судьбой и не сойти с ума. Но один взгляд на крошечного, беззащитного человечка, всецело зависящего от нее, изменил все в одну минуту. Энди оставляла Клементину только с матерью или – однажды, от безвыходности, – с сестрой Макса, и то потому, что должна была ехать к врачу и не хотела брать малышку в сомнительной чистоты приемную. Она вернула все детское постельное белье и ползунки, которые они получили в подарок, если не удалось со стопроцентной точностью подтвердить, что они не содержат ядовитых огнеупорных материалов. Возвращены были и все пластмассовые игрушки с надписью «Сделано в Китае» или без значка об отсутствии бисфенола А, поливинилхлорида и фталата. Нарушая обещания, данные себе, мужу и знакомым, Энди лезла из кожи вон, чтобы не нарушать режим Клементины, тщательно выверенное расписание кормлений, сна, игр и прогулок, которое было важнее всех и вся. Она превращалась в сумасшедшую, гипертрофированную клушу и ничего не могла с собой поделать.
Энди глубоко вздохнула, медленно выдохнула через рот и заставила себя улыбнуться.
– Я знаю. Спасибо! – И она проводила взглядом Айлу, уносящую Клем в детскую.
Голос свекрови вернул ее к реальности.
– Энди, дорогая, что это? – спросила Барбара, поднимая несколько сколотых между собой листков.
Энди присела на диван и взяла свой бокал шампанского, желая глотнуть для храбрости. Барбара, видимо, решила, что диван выглядит несколько безопаснее в смысле насекомых, потому что присела рядом с Энди и скрестила ноги.
– Вот это. Здесь написано «Полный список Миранды для младенцев». Это от Миранды Пристли?
Список был прикреплен кнопками к стенду над письменным столом – интересно, что понадобилось там Барбаре? – но у Энди не было сил поинтересоваться этим у свекрови.
– Да, этот список Миранда прислала сразу после рождения Клементины. Она недолюбливает людей как таковых, но, видимо, питает слабость к младенцам.
– Неужели? – пробормотала Барбара, пробегая страницы загоревшимися глазами. – Боже мой, здесь действительно все учтено!
– Это точно, – сказала Энди, глядя на список через плечо свекрови. Она чуть не упала в обморок, когда через пару недель после рождения Клем доставили коробку, завернутую в розовую бумагу и перевязанную белыми лентами, и серебряную погремушку от «Тиффани». В коробке была записка на именной бумаге Миранды Пристли «Поздравляю с прибавлением!», а под ней в полудюжине слоев тончайшей бумаги покоилось самое роскошное норковое одеяло, какое Энди когда-либо доводилось видеть. Вернее, единственное норковое одеяло, которое она вообще видела в своей жизни: мягкое, как шелк, и просто огромное. Энди немедленно сложила его, повесила в изножье собственной кровати и укрывалась им почти каждую ночь. Клем, чего доброго, испачкает одеяло рвотой или слюной, тогда как сама Энди за себя ручалась. Норка! Для младенца!.. Энди улыбнулась, вспомнив слова Эмили, что Миранда наверняка сама выбирала подарок, потому что ни одна секретарша не пришлет норковое покрывало на двуспальную кровать в качестве подарка новорожденной, даже если та принцесса. Кроме того, Энди достался еще и «Полный список Миранды для младенцев».
Двадцать две страницы сплошного текста через одинарный интервал. Содержание пестрело пунктами вроде «Вещи, необходимые в больнице», «Вещи, которые понадобятся дома в первые две недели», «Туалетные принадлежности для младенца», «Лекарственные средства для младенца» и «Инструкция по технике безопасности». Разумеется, тут были рекомендации, как собрать идеальное приданое для новорожденного (предпочтительно от «Жакади», «Бонпойнт» или «Ральф Лорен»): комбинезончики с коротким рукавом, комбинезончики с длинным рукавом, пижамы с мысочками, носки, башмачки, вязаные чепчики, варежки, брючки и рубашки для мальчиков, платьица и леггинсы или «песочники» для девочек. Махровые салфетки, полотенца, постельное белье для детской кроватки. Пеленальные одеяла, одеяла в коляску, одеяла с вышитой монограммой в кроватку. Не были забыты даже аксессуары для волос (упомянуты только достойные бренды). Но это было только начало. Ниже шли рекомендованные Мирандой педиатры, консультанты по кормлению, специалисты по детскому питанию, аллергологи, детские стоматологи, врачи, которые выезжают на дом. Перечислялись всевозможные ресурсы, которые могут понадобиться родителям, чтобы провести обрезание, крещение или выбрать имя: подходящие синагоги, церкви, мохели[8], организаторы банкетов, флористы. Декораторы, специализирующиеся по оформлению детской. Телефон ювелира из «Тиффани», который выгравирует монограмму ребенка на серебряных ложках, чашках и памятных табличках. Фирма, которая предлагает бриллианты отменного качества, чтобы папочка мог купить мамочке достойный подарок за сына или дочку. И наконец, самое важное – список людей, способных помочь растить и воспитывать упомянутых дочек и сыночков: ночные няни, няни на полный или неполный день, гувернантки, логопеды, трудотерапевты, консультанты по образованию и не меньше полудюжины агентств, лично проверенных Мирандой, которые предоставляют «правильных» специалистов.
Дочитав, Барбара с уважением положила список на стол.
– Как предупредительно со стороны мисс Пристли с тобой поделиться, – сказала она, наклонив голову набок и разглядывая Энди. – Должно быть, она и впрямь видит в тебе что-то особенное.
– М-м, – промычала Энди, не желая поколебать новообретенное уважение свекрови. Она прекрасно знала, что список составили и отредактировали секретарши, и единственным лестным фактом было то, что Миранда велела помощницам выслать этот список ей, Энди. Его и норковое покрывало, которым она без зазрения совести похвалилась перед Барбарой.
– Какая роскошь! – выдохнула та, когда невестка положила покрывало ей на колени, и решилась благоговейно погладить мех. – Какой уникальный и продуманный подарок для ребенка! Уверена, Клементина его просто обожает.
Макс вылил последние капли шампанского в бокал Энди. Себе и матери он долил «Пеллегрино».
– Мама, оставайся, если хочешь, но нам с Энди нужно идти. Машина ждет внизу двадцать минут, и теперь мы уже точно опоздали.
Барбара кивнула.
– Понимаю, дорогой. Я просто не могла упустить возможности увидеть внучку.
Энди великодушно улыбнулась.
– Клем это оценила, – солгала она. – Заходите в любое время. – Энди не стала напоминать, что Барбара даже не взяла внучку на руки и не погладила по голове. Свекровь восхищалась Клем с безопасного расстояния, пока ту держала няня. Энди начинала понимать, каково было Максу расти у такой мамаши.
Они с Барбарой встали. Энди холодно поцеловала свекровь в щеку, затем повернулась, ища свой клатч, и тут руки Барбары вдруг сомкнулись на ее запястьях.
– Андреа, я хотела тебе кое-что сказать, – произнесла она с акцентом старожила Парк-авеню.
Энди испугалась – Макс уже вышел в прихожую за пальто, а она никогда не оставалась наедине с Барбарой Харрисон и не готова к тому, чтобы…
Хватка Барбары стала сильнее, она подтянула к себе Энди настолько близко, что та вдохнула тонкие духи свекрови и разглядела складки вокруг ее рта, настолько глубокие, что не помогали даже новейшие дорогие гели-филлеры. Энди затаила дыхание.
– Дорогая, я только хотела сказать – не знаю, важно ли тебе это слышать, – но я считаю тебя прекрасной матерью.
У Энди отвисла челюсть. Настолько ее не поразило бы даже признание свекрови в непреодолимой метамфетаминовой зависимости.
Неужели причина этого приступа нежности в том, что Миранда Пристли сочла Энди достаточно важной персоной, чтобы удостоить ознакомления с детским списком? Скорее всего. Но Энди не возражала – в любом случае приятно услышать такое от свекрови, всегда считавшей ее не достойной своего сыночка. Приятно еще и потому, что это правда: конечно, у Энди есть недостатки, но она действительно хорошая мать.
– Спасибо, Барбара, – сказала она, сжав в ответ ладони свекрови. – Это для меня много значит, особенно из ваших уст.
Миссис Харрисон проворно освободила руки и смахнула воображаемую соринку, попавшую в глаз. Мгновение близости прошло. Но Энди все равно улыбалась.
– Я, пожалуй, пойду, – мелодично сообщила Барбара. – Сегодня мне никак нельзя опаздывать – там будут все. – Она надела поданное Максом пальто и подставила сыну щеку для поцелуя.
– Пока, мам. Спасибо, что зашла.
Судя по выражению лица Макса, он слышал их разговор.
Энди подождала, пока за Барбарой закроется дверь.
– Неужели чудеса на земле и вправду не иссякнут? – спросила она с улыбкой, накидывая кашемировый шарф. – Она разве что в любви мне не призналась.
Макс засмеялся.
– Давай не будем зазнаваться, – сказал он, но Энди видела, что муж тоже доволен.
– Она меня полюбила! – закричала она смеясь. – Всемогущая Барбара Харрисон преклоняется перед Энди Сакс, великолепной матерью!
Макс поцеловал жену.
– Ты же знаешь, что она права.
– Знаю, – с улыбкой ответила Энди.
Айла проводила их до двери.
– Обещаю, я позабочусь о Клем, – сказала она.
Не успела Энди ответить или еще раз поцеловать малышку, Макс проворно вывел ее в коридор, впихнул в лифт и усадил наконец на заднее сиденье «линкольна», напомнившего Энди, как напоминали все лимузины, о годе работы в «Подиуме».
– С Клем все будет прекрасно, – сказал Макс, нежно пожимая руку жены.
Подъехав к «Скайлайт Вест» на пересечении Тридцать шестой и Десятой авеню, они встали в длинную очередь дорогих авто. В пустых машинах ждали водители, из других выбирались красивые пары или подруги в вечерних нарядах. Энди распахнула дверцу, не дожидаясь, пока лимузин остановится.
– Ты можешь представить, что Эмили все это организовала за такой короткий срок? – едва слышно спросила она Макса, когда он помогал ей выйти. – Устроить праздник в честь нашего трехлетия – прекрасная идея, но сделать так, чтобы к мероприятию приложили руку Вера Вонг и Лора Мерсье, – это уже высший пилотаж.
Читать бесплатно другие книги:
