Месть носит Prada Вайсбергер Лорен
– А о чем статья, если не секрет?
– Все в субботу, – сказала она, уже выходя из комнаты. – Все расскажу в подробностях. Еще и надоем.
Рабочий стол манил, как долгожданная передышка. Энди уговаривала себя, что Ник просто замечательный молодой человек, с которым легко и интересно. Зачем забегать вперед? Ответ прост: незачем.
В следующий час она, взяв себя в руки, написала еще сто слов, и напряжение перед пятничными сроками почти прошло. Новый редактор журнала «Нью-Йорк», некий Сойер, работавший раньше в «Вог», оказался мечтой, а не начальником: спокойный, разумный, в высшей степени профессиональный в любом отношении. Он утверждал и иногда назначал темы очерков, подробно объясняя, на чем нужно сделать акцент, не мешал, пока Энди проводила исследования и писала, и снова подключался к процессу, только когда она приносила готовую работу, – чтобы предложить удачные стилевые правки или спросить о чем-то существенном.
Сегодня Энди писала подробный очерк о том, как однополые партнеры пытаются сделать свои свадьбы отличными от традиционных, но не пугая при этом консервативно настроенных членов семьи. «Нью-Йорк» впервые заказал Энди такую большую статью, и даже она сама осталась довольна результатом. Журналистика приносила довольно приличный доход – по крайней мере вместе с процентами с доли от продажи «Декольте», которую Энди удалось оставить у себя (основную сумму она разумно пустила в оборот), – и давала возможность работать над другими проектами – в частности, над книгой. Не важно, что пока Энди написала всего около сотни страниц и не показывала их ни единой живой душе. Возможно, когда-нибудь она опубликует роман, где выведет под вымышленным именем Миранду Пристли. А пока Энди знала одно: ей очень нравится самой распоряжаться собственной жизнью.
На телефоне выскочило сообщение о новом письме в электронной почте. Энди машинально нажала «открыть».
«Привет из Города Ангелов!» – крикливо заявляла строчка с темой, не оставляя сомнений: письмо от Эмили.
Дорогие друзья, родственники и обожатели!
С гордостью сообщаю, что мы с Майлсом наконец нашли дом и сейчас обустраиваемся. Он уже начал снимать новые серии «Любовников и лузеров». Все, кто видел отснятый материал, клянутся – это новый СУПЕРХИТ (смесь «Хлои и Ламара» и «Настоящих домохозяек Беверли-Хиллз»!!!). Моя новая халтурка в качестве «звездного» стилиста имеет успех. Я уже подписала контракты с Софией Вергара, Стейси Кейблер и Кристен Виг. Не подумайте, что я набиваю себе цену, но сегодня за коктейлем я встречаюсь с Кэри Маллиган. Надеюсь назвать ее клиенткой Эмили Чарлтон уже к концу часа скидок. Мы с Майлсом скучаем по Нью-Йорку и по всем знакомым, но жить здесь просто замечательно. Знаете, сегодня было двадцать шесть градусов, и мы ходили на пляж! Нехило, а? Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, поскорее приезжайте в гости! Я говорила, что у нас есть бассейн и горячая ванна?
Приезжайте – не пожалеете!
Люблю, целую,
Эм.
Энди пару раз отвечала Эмили, напоминая, что они разошлись раз и навсегда, но, видимо, Эмили тех писем не получала. Хотя Энди выставила ее из квартиры утром после того, как вскрылось подписание контракта, упорно не перезванивала и не отвечала на письма, кроме тех, что напрямую касались продажи «Декольте», и подчеркнуто не разговаривала с ней, когда они вдруг сталкивались на вечеринке, Эмили не желала мириться с молчанием Энди. Она писала, звонила, присылала сообщения со своими новостями или забавными сплетнями и всегда бросалась к Энди с распростертыми объятиями и восторженным «привет», когда им случалось встретиться. Поэтому Энди испытала огромное облегчение, получив письмо, что Эмили с Майлсом перебираются в Лос-Анджелес. Расстояние довершит то, чего не смогла добиться Энди, и она только радовалась возможности отдалиться и чисто географически.
Энди не удивилась, когда Эмили уволили из «Декольте» всего через два с половиной месяца. Миранда в своем репертуаре, так что следовало ожидать. «Я же тебе говорила!» – не в силах сдержаться, заявила Энди Максу, когда тот сообщил ей новость. Один-единственный номер – все, в чем Миранда позволила Эмили и новому главному редактору журнала проявить себя в «Элиас-Кларк», после чего с треском уволила всю редакцию, на сохранении которой так долго и жестко настаивала. Энди жадно читала об этом, растравляя старые раны. Самая полная информация нашлась в блоге светских сплетен – наверное, постаралась Агата или кто-то из секретарш, своими глазами видевших, как все произошло. Ничто, как говорится, не предвещало; за неделю до этого вышел первый номер «Декольте» под эгидой «Элиас-Кларк». На обложку поместили Найджела с его супругом Нейлом. Совершенно неожиданно тот оказался самой заурядной внешности, бесцветный, немодный и к тому же старше Найджела лет на двадцать. Сам Найджел заметно располнел – несомненно, от предсвадебных хлопот. В такой ситуации чуда не смог сотворить даже гениальный Сен-Жермен. Хотя первый в истории выпуск свадебного журнала с однополой парой получил огромный положительный отклик – писали со всей страны, благодарили за вдумчивое и подробное освещение жизни традиционно пренебрегаемой группы, – обложку не удалось сделать стильной и гламурной. Вины Эмили в этом не было никакой, но мелочи вроде справедливости Миранду не волновали.
Осталось неизвестным, кто проболтался – сама Эмили, Найджел или Чарла номер три, – но во всех блогах светских сплетен цитировали фразу, положившую конец недолгому пребыванию Эмили в «Элиас-Кларк»:
– С сегодняшнего дня вы уволены. Свой штат можете забрать с собой. – И Миранда добавила, глядя прямо в глаза Эмили: – Мы решили набрать людей посвежее.
В статье не без злорадства описывалось, как весь штат «Декольте», в полном составе вернувшийся с обеда, уже не смог попасть в здание – все пропуска успели аннулировать. Миранда Пристли вторично вышвырнула Эмили, как мусор, хотя на этот раз той в утешение досталась солидная сумма, вырученная от продажи журнала. Эмили писала Энди, что бывшие подчиненные не слишком огорчились: кто-то нашел работу в других журналах, один или двое вернулись к учебе, Дэниел уехал с любовником в Майами-Бич, а Агата – вечно качавшая права честолюбивая Агата! – пробует себя в качестве младшей помощницы Миранды – они друг друга стоят.
Энди двинула «мышкой», чтобы, как всегда, стереть письмо, но что-то заставило ее помедлить и нажать «ответить».
Привет, Эм.
Поздравляю с халтуркой – для тебя самое то. И с домом при бассейне и прочими удовольствиями. Это тебе не в Нью-Йорке куковать. Словом, удачи тебе во всем.
Энди.
Она уже собиралась вернуться к статье, когда к столу подошел Ник. Энди не хотелось общаться, и она вдруг пожалела, что согласилась на второе свидание. Ни свидания, ни Ник не были ни в чем виноваты, но Энди категорически не хотела смешивать внешний мир и свой недавно обретенный покой. Писательство было для нее спасением от проблем, суеты, бурных страстей и забот о малышке; единственная возможность побыть одной и при этом среди людей, поглощенных интеллектуальной работой. Она едва удержалась от просьбы оставить ее в покое.
– Энди! – прошептал он, нарушая правила. В тихой рабочей зоне, где Энди выбрала один из самых дальних, изолированных столов, разговаривать не разрешалось.
Она обернулась и вопросительно подняла брови.
– Тебя в кухне какой-то мужчина ждет.
– Я не заказывала еду, – в замешательстве шепотом ответила Энди.
– Он не похож на доставщика. Его впустили, потому что он сказал – дело важное.
Энди похолодела. «Важное» – значит, пришел Макс. Что-то случилось с Клем. Энди выхватила из сумки телефон. От Айлы никаких сообщений, но, возможно, ситуация была настолько катастрофической, что няньке было быстрее связаться с Максом. Без лишних слов Энди вскочила и побежала на кухню. За столом, где они с Ником пару часов назад пили кофе, сидел человек, увидеть которого здесь было равносильно шоку.
– Привет, – произнес Алекс.
Он пригладил пальцами волосы, и Энди обратила внимание, что рука у него дрожит. Алекс был неотразим: в джинсах, темно-синей куртке и вечных кроссовках «Нью баланс». Когда он подошел к Энди, раскрыв объятия, она едва сдержала слезы: знакомое ощущение фланели под щекой, тяжелые руки на ее спине, незабываемый запах, от которого буквально перехватило дыхание. Сколько же времени она не обнималась ни с кем, кроме матери? Год? Больше? Объятия волновали, но при этом успокаивали и утешали, словно возвращение домой.
– Что ты тут делаешь? – спросила Энди, не в силах поверить, что это не наваждение или того хуже – простое совпадение.
– Тебя выслеживаю, – засмеялся он.
– Я серьезно!
– Я тоже. Я сегодня видел твою няню с Клементиной в кафе, где подают кексы, и…
– Ты встретил мою няню с Клементиной? А что ты делал в трех кварталах от моего дома? Ты же вроде в Парк-Слоуп живешь?
Алекс улыбнулся.
– Да, но я же тебя выслеживал. Я сидел в кафе, ел кекс, набирался мужества подняться в твою квартиру, и вдруг входит Клементина. Она так выросла! Она просто красавица, Энди, и такая хорошая! Я бы ее где угодно сразу узнал.
Энди постаралась скрыть волнение, услышав, что Алекс собирался подняться к ней в квартиру, и продолжила слушать в напряженном ожидании.
– Я спросил у Айлы, дома ли ты. Я назвался старым другом, но она, видимо, испугалась любопытного незнакомца и сказала, цитирую, что ты куда-то ушла что-то писать.
– И ты кинулся проверять все пятьдесят фрилансерских сообществ в городе, а вместе с ними частные офисы, библиотеки, кофейни, кафе, квартиры знакомых…
Алекс шутливо ткнул ее пальцем в плечо. Энди захотелось схватить этот палец и поцеловать.
– Ну да. А может, я прочел на стене у Лили в «Фейсбуке», что ты работаешь в некоем «Писательском пространстве».
Энди приподняла брови.
– Знаю, знаю, я говорил, что не захожу в «Фейсбук», но я не устоял. Теперь не хуже прочих могу следить за своими бывшими. В общем, меня впустил некто Ник, который сказал, что знает тебя…
– Да, – подтвердила Энди.
Алекс вопросительно поглядел на нее, ожидая объяснений, но допытываться не стал.
В кухню вошла женщина лет сорока пяти и открыла холодильник. Энди с Алексом замолчали, глядя, как она вынимает пластиковый контейнер с салатом, трясет над ним бутылкой с уксусной заправкой, открывает пепси и, спохватившись, что помешала разговору, уходит в дальний угол гостиной, где быстро надевает наушники и начинает есть.
– Ну что… – Энди посмотрела на Алекса, желая, чтобы он заговорил первым. Ей много надо было сказать, но она не знала, с чего начать. Почему он приехал? Чего он хочет?
– Да вот… – Алекс нервно откашлялся и протер глаз. – Контактная линза съезжает, все утро достает.
– М-м. Сама терпеть не могу, когда такое бывает.
– Я тоже. Я подумываю о лазерной коррекции, чтобы покончить с линзами, но все пугают страшными историями о людях, столкнувшихся с массой проблем из-за сухости глаз, и…
– Алекс!.. Ты же Алекс, верно? Уже не Ксандер?.. Что происходит? – сказала вдруг Энди.
Он смутился и занервничал.
– Разумеется, я Алекс! – Он переплел пальцы. – Что значит – «что происходит»? Я не могу зайти поздороваться? Разве это так уж странно?
Энди засмеялась:
– Еще как странно. Приятно, конечно, но странно. Когда мы в последний раз встречались – год назад, на том бранче, когда возникла маленькая неловкость? – Ее посетило искушение спросить о Софи, о том, призналась ли она Алексу в романе со студентом.
– Между мной и Софи все кончено, – произнес он, глядя в стол. – Уже давно.
– Мне очень жаль.
– Правда? – лукаво спросил Алекс.
– Нет. Нисколечко.
Он улыбнулся.
– Энди, я все знаю. Софи была так убеждена, что после бранча ты мне все расскажешь, что решила опередить тебя. По-моему, она так и не поверила, что ты смогла промолчать.
– Извини. – Энди хотелось попросить прощения за то, что она знала и не сказала ему, за боль, которую Алекс испытал, узнав обо всем, за то, что вообще все так получилось…
Он кивнул.
– Оказалось, это была не интрижка. Они почти сразу поженились, Софи вот-вот родит.
Энди захотелось потянуться через стол и обнять Алекса.
– Еще я знаю, что вы с Максом… – Он отвел глаза.
– С Максом? – Энди было странно слышать, как Алекс произносит имя ее бывшего мужа.
– Разв… Ну, обо всем, что у вас случилось.
Энди смотрела на него, пока он не поднял глаза.
– Откуда ты об этом узнал? Лили мне десять раз клялась, что ничего тебе не говорила, а когда вы встречались, обо мне речи не заходило…
– Лили мне действительно не говорила. Эмили сказала.
– Эмили?! С каких это пор вы общаетесь?
Алекс улыбнулся, но как-то невесело.
– Мы не общаемся, но несколько месяцев назад она вдруг почему-то позвонила мне, тараторила без остановки, перескакивая с одного на другое, почти в истерике. Я сразу вспомнил, как ты работала в «Подиуме».
– Она тебе поз-во-ни-ла?!
– Да. Миранда ее тогда только что уволила, и Эмили с мужем решили перебраться в Лос-Анджелес.
– Как раз недавно переехали.
– Она кричала, что все испортила с «Элиас-Кларк», с Мирандой, с «Декольте» и особенно с тобой. Она хотела, чтобы я узнал о твоем… разводе.
Спустя полтора года Энди это уже не шокировало, но при слове «развод» все равно передернуло.
– Боже мой, неужели она растрепала и об этом?
– Она говорила, что должна что-то сделать после того, как столько всего испортила, и что такой поступок будет правильным… с самого начала был правильным… – Алекс кашлянул.
Энди буквально онемела. Неужели Алекс сидит рядом с ней в жалкой кухоньке писательской конторы, намекая – да что там, открыто заявляя! – что он о ней думал? Что они должны попробовать начать все заново? Энди часто об этом мечтала, но сейчас ситуация показалась ей немного кинематографичной.
Она молчала. Алекс сперва разглядывал свои кроссовки, затем уставился в потолок. Молчание продлилось двадцать или тридцать секунд, которые показались Энди вечностью.
– Что ты скажешь насчет ужина в воскресенье? Ранний ужин, чтобы с Клементиной, часов в пять? Можем пойти куда-нибудь поблизости, угостить ее пиццей или бургерами – чем-нибудь простым.
Энди засмеялась.
– Она обожает пиццу. Как ты догадался?
– Какой же ребенок не любит пиццу?
Энди подняла глаза на Алекса и улыбнулась. Под ложечкой возникло знакомое щекочущее ощущение, когда он улыбнулся в ответ.
– Хорошо, мы согласны.
– Отлично. Тогда это свидание! – Сотовый пискнул, и Алекс взглянул на экран. – Мой брат приехал на выходные в Нью-Йорк к приятелям по аспирантуре, мне надо с ним встретиться. Он тащит меня в бар. Боже, помоги мне!
– Оливер? Даже не верится! Я его сколько не видела, лет десять? Как он?
– Нормально. Живет в Сан-Франциско, работает в «Гугле», завел невероятно сексуальную подружку, которая звонит ему день и ночь. Совсем взрослый состоявшийся человек, как ни странно.
– Приводи его в воскресенье, очень хочу повидаться. Столько времени прошло…
– Не уверен, что Оливер мечтает о пицце в пять часов вечера в компании брата и ребенка, но я его попрошу.
– Скажи, что я хочу его видеть!
– Скажу, обязательно скажу. Он наверняка тоже захочет встретиться. Он всегда… – У Алекса запылали щеки.
– Что?
– Ничего.
– Алекс! Он всегда что?
– Он всегда говорил, что мы с тобой будем вместе. Он часто спрашивает о тебе.
– Значит, Софи ему не нравилась?
– Отчего же, нравилась, он считал ее красавицей и…
Энди подняла руку:
– Не продолжай.
Алекс улыбнулся:
– Извини.
Энди смотрела, как Алекс встает и надевает через голову сумку на длинном ремне. Ей ужасно хотелось обнять его, но она решила не форсировать события.
Заметно присмирев, даже оробев, Алекс крепко сжал ремень сумки, поднял глаза и сказал:
– Энди, мы не будем торопиться, обещаю. Я не хочу спешить и знаю, что ты тоже не хочешь. Мы будем осторожны.
– Обязательно.
– У тебя теперь есть дочка, которой принадлежит все твое внимание, и я это понимаю и уважаю. Мы оба обожглись в предыдущих отношениях, но я уверен, что…
Энди не обдумывала свой поступок. Ни о чем не заботясь – ни о том, как это выглядит, ни о том, что подумает Алекс и что они потом скажут друг другу, – она приподнялась на цыпочки, обхватила его за шею и поцеловала в губы. Это длилось всего пару секунд, но было самым естественным и чудесным ощущением в мире, и когда она отодвинулась, они с Алексом широко улыбнулись друг другу.
– Ты, если хочешь, можешь не торопиться, – серьезно сказала Энди. – Но я собираюсь броситься в новые отношения с неистовым безрассудством.
– Неужели? Тогда дай определение неистовому безрассудству, – улыбнулся Алекс.
И она поцеловала его снова.
Выражение признательности
Простое «спасибо» не в силах вместить мою бесконечную признательность Стоуну Харрису, литературному агенту, другу, а в случае необходимости – и психотерапевту. Нет такого страха, который ты не можешь прогнать, и проблемы, решить которую тебе не по силам. Спасибо за мудрость, безошибочное руководство и невероятное спокойствие в стрессовых ситуациях – я ценю это больше, чем умею выразить.
То же самое повторю для Мэрисью Раки, которая за почти десять лет была не только моим редактором, но и болельщицей, и опытной доверенной советчицей, без которой я не мыслю жизни. От поиска творческих идей и до последнего отредактированного слова ты сделала этот роман лучше во всех отношениях.
Всем, с кем я успела сродниться в «Саймон и Шустер», спасибо за прекрасную работу. Джон Карп, Джеки Сео, Ричард Рорер, Андреа Деуэрд, Трейси Гест, Дженнифер Гарза, Джессика Зиммерман и Фелис Джавитц – вы команда, о которой любой автор может только мечтать. Особая благодарность Адже Поллок, мастерски отшлифовавшей рукопись романа, и Эмили Граф за все. Буквально за все.
Спасибо и замечательной команде «Ай-си-эм» – Маартену Куиджу, Кристин Кин, Джози Фридман, Хитер Карпас и Шире Шиндель. Очень ценю ваши грамотные рекомендации и прекрасные идеи (и, конечно же, ваше групповое голосование). Спасибо, что профессионально решаете любые ситуации.
Огромное спасибо всей лондонской команде за безграничный энтузиазм и ценные идеи на всех этапах создания книги, от замысла до публикации. Мы работаем вместе уже десять лет, и я многим обязана (и немало восхищена) моей британской семье. Спасибо Кейт Элтон, Линн Дрю, Клэр Борд, Луиз Суоннелл из «Харпер Коллинз»; огромная благодарность Вивьен Шустер, Бетси Роббинс, Софи Бейкер и Клэр Нозьерс.
Друзьям, которые так щедро делились со мной своим временем и опытом, – Венди Файнеман, Хилари Ирвин, Мэтью Хилцик, Джош Вулф, Кайл Уайт, Людмиле Суворовой и другим (не только в Нью-Йорке), – шлю горячий привет и приглашаю на коктейль. Может, завтра?
Слова бессильны выразить мою благодарность Мэллори Стел и Трейси Ларри, без которых этому роману никогда бы не увидеть свет. Вы всегда будете для меня родными людьми.
Мама, папа и Дана, я вас очень люблю. Спасибо, что помогаете мне оставаться в своем уме (почти) и даете возможность сидеть и работать. Спасибо за вашу помощь, ободрение, а главное – за веселый смех. Берни, Джуди, Сет, Сэди, бабуля, папа, Джеки, Мел, Элисон, Дейв, Сидни и Эмма, спасибо вам за позитив и понимание, когда не стоит спрашивать о работе. Последние два года выдались сумасшедшими, и нам ни за что не выдержать бы (и не порадоваться бешеным гонкам) без всех вас.
Больше всего благодарю моего мужа Майка, который может все. Эта книга никогда не вышла бы за рамки мимолетной фантазии без твоей поддержки, предложений, идей и внимательного чтения на каждом этапе. Не хватит слов отблагодарить тебя за то, что ты, в большом и малом, делаешь мою – нашу – жизнь счастливой. Р. и С., с вами в мою жизнь пришла огромная радость. Невозможно сдержать улыбку, когда вы рядом. Люблю вас троих всем сердцем.