Любовь с алмазным блеском Жукова-Гладкова Мария

Глава 26

В поход выступали большими силами, заполнив два вертолета. Железные птицы доставили нашу компанию к подножию нужных гор. В ту сторону я еще ни разу не путешествовала. Иван Захарович с несколькими подчиненными остался в деревне староверов, продолжая вести долгие разговоры со старостой Семеном, а бизнесмен Руслан отправился с нами, правда, заявил, что сегодня вечером в любом случае будет вынужден нас покинуть – работать надо.

– Юлия, если сегодня ничего не найдем, я надеюсь узнать о результатах поиска из ваших программ, – улыбнулся мне бизнесмен. – А если сможете перекинуть запись в сыром виде, до монтажа, буду чрезмерно благодарен.

Я мило улыбнулась в ответ, а сама в очередной раз задумалась. Если Руслан коллекционер, как заявлял, и прилетел сюда на поиски артефактов, про которые каким-то образом услышал, почему же он собирается улетать домой «в любом случае»? Предположим, потраченные на дорогу деньги для него ничего не значат, хотя сумма немалая, даже если из Питера прибыл рейсовым самолетом: вертолет, переброска всех охранников с оружием… Но настоящий коллекционер не улетит, оказавшись фактически у цели. Хотя нам может повезти и сегодня…

По расчетам, проведенным какими-то подчиненными Ивана Захаровича, могила колдуна могла находиться в двух местах, причем в один день попасть в оба не представлялось возможным – они располагались довольно далеко друг от друга.

Спор о том, куда идти, разгорелся еще вчера вечером. И продолжался в вертолетах.

Константин, представитель «Алмаз-сейла», который тоже отправился с нами, выступал за то, чтобы сразу же идти к дальнему. Наверняка представители «Росалмторга», пустившиеся в путь ранее, вначале двинули к ближнему – если провели такие же расчеты. А ведь наверняка провели! Поэтому до первого возможного места они уже должны были добраться. Могли и до второго, но все-таки остается шанс оказаться там первыми.

Представитель службы безопасности Ивана Захаровича был уверен, что конкуренты добрались уже до двух – если не заблудились в горах. Мы понятия не имели о том, где находится их вертолет. Никакие неопознанные машины над нами в эти дни не летали. Значит, где-то он стоит. Обратно, на нашу сторону гор, представители «Росалмторга» тоже не возвращались. Могли ли они попытаться через них перейти? Навряд ли. Не стали бы рисковать. Значит, все еще находятся где-то в горах. Чем заняты – другой вопрос.

После долгих споров Иван Захарович приказал бойцам разделиться на две группы. Народу было много, поэтому каждый отряд мог оказать достойное сопротивление представителям «Росалмторга». Староста Семен дал Ивану Захаровичу полную информацию об их силах, и получалось, что каждый наш отряд численно превышал их, и это не считая Руслана с сопровождающими. Бизнесмен заявил, что отправится туда, куда я, о чем мне сообщил Иван Захарович.

– Может, влюбился? – хитро прищурился Сухоруков.

– Ага, с первого взгляда. Вы еще посоветуйте мне к нему повнимательнее присмотреться, как Виктория Семеновна. Кстати, как он вам обосновал свое появление в этих местах?

– Хочет поискать предметы древнего культа. На алмазы не претендует.

– Вы поверили?

– Юля, ты будто не знаешь, что я вообще никому не верю… Как, впрочем, и ты. Думаю, что он тут с разведывательными целями. Как и «дважды нефтяная вдова». Может, мы еще кого-то пропустили. Наблюдай за ним внимательно.

В результате я объявила, что иду на дальнее место. Руслан с охраной отправился с нами, а Константин из «Алмаз-сейла», к моему удивлению, пошел к ближайшему из возможных мест захоронения. Нет, я, конечно, не ожидала, что он будет ходить за мной хвостом – никакого продолжения той единственной ночи, которую мы провели вместе, быть не может. Я никак его не выделяла из общей массы, не обменивалась с ним многозначительными взглядами, но мне хотелось бы поговорить с Константином с глазу на глаз и спросить, почему он, изначально выступая за поход к дальнему месту захоронения, выбрал ближнее. Но возможности задать этот вопрос мне не представилось. Он только успел мне украдкой подмигнуть перед расставанием.

За последние дни я немного натренировалась в горных переходах, да и все мужчины старались мне помочь. Мы шли по тропам, по которым однозначно кто-то ходил (правда, не представлялось возможным определить когда), не приходилось лезть ни по каким отвесным скалам. Дождей давно не было, поэтому и ноги не скользили. Везде росли или деревца, или кустарники, так что в случае необходимости было за что ухватиться.

«А не слишком ли все просто?» – мелькнула у меня мысль.

На мой взгляд, капище должно находиться там, куда другим людям, «мирским», добраться было бы очень тяжело. То же самое с могилой колдуна, в которой лежат алмазы (если лежат). Если колдуны уходили от советской власти (да от кого угодно!), то тоже должны были двинуть в труднодоступные места. Может, и ушли? Может, тут за девяносто лет все изменилось?

Или кто-то устроил для нас спектакль? Не опасно ли будет копаться в могиле или в месте, которое определили благодаря несколько странным (для меня) расчетам? А если там заложена бомба? В России уже закладывали бомбы на кладбищах, а тут отдельная могила в горах…

Но если бы представители «Росалмторга» до могилы добрались и взрывное устройство сработало, мы это услышали бы. Начался бы горный обвал – или что-то в таком роде. Эхо бы однозначно докатилось! Но ничего похожего никто не слышал.

В полдень мы сделали привал. С одной стороны от меня сидел Пашка, с другой – Руслан.

– О чем вы так хотите меня спросить? – посмотрела я на бизнесмена. – Спросите. Может, отвечу.

Руслан хмыкнул.

– Вы не поверите… – начал он.

– Меня очень трудно удивить.

– А если я скажу, что рванул сюда за любимой девушкой?

– Это за «дважды нефтяной вдовой», что ли?

Руслан поперхнулся водой, которую пил в тот момент. Мне даже пришлось его по спине похлопать.

– Вы с ней знакомы?! – пораженно посмотрел он на меня. А через несколько секунд вздохнул: – Ах да, наверняка вы выезжали снимать ее мужей.

– Она же замужем за вашим другом, – невозмутимо напомнила я.

– Ого, вы и это знаете?!

– Вы все время забываете, кем я работаю.

Руслан только согласно склонил голову. Потом поднял на меня свои красивые карие глаза с длинными пушистыми ресницами. Если бы он был женщиной, я посчитала бы их нарощенными.

– Где она?

– Где сейчас точно – понятия не имею. Думаю, что на пути в Питер. Спросили бы сразу. Вы из-за нее прилетели в деревню родственников?

Руслан кивнул.

– Небось трубку запеленговали?

Он опять кивнул.

– А зачем такие сложности?

– Если без сложностей – не интересно.

«Лапшу мне на уши вешает», – подумала я, но решила подыграть. Может, что-то ляпнет?

Далее Руслан шел рядом со мной и подробно расспрашивал, где мы столкнулись с «дважды нефтяной вдовой», зачем она сюда пожаловала, как долго планировала оставаться и вообще часто ли сюда приезжает. На какие-то вопросы я отвечала прямо, на другие – обтекаемо.

Руслан не производил впечатление мужика, который способен безоглядно влюбиться в кого-либо, тем более он до своих тридцати пяти еще ни разу не был женат. Ну, если только по дурости в молодости, не больше чем на год. Он – успешный бизнесмен, много лет остающийся на плаву, крутится в сферах, где правят бал алчность и предательство, лавирует среди официальных и неофициальных законов, причем преуспел в лавировании и в результате очень многое получил. Современный бизнес (а у него дело с золотом связано!) жесток и беспощаден. И этот успешный, наверняка беспринципный, а еще и красивый мужик рванул за «дважды нефтяной вдовой» в тайгу? К тому же та – жена его друга детства, что является дополнительным подтверждением маловероятности версии. Мужики типа Руслана должны ценить дружбу, пронесенную сквозь годы. Нет-нет, не мог он вдруг влюбиться в «дважды нефтяную вдову», предать друга и полететь сюда за ней! В крайнем случае трахнул бы ее в Петербурге, пока газовщик болтается где-то в Европе…

– А золото в этих горах есть? – резко сменила тему я.

– Э-э-э… – промычал Руслан.

– Ну вы же по золоту специализируетесь, должны знать, в каких местах оно может встретиться, а в каких нет.

– Не думаю, что здесь есть золото, – пришел в себя бизнесмен, который легко шел по горам.

– А алмазы?

Руслан молчал.

– Я хочу услышать ваше мнение, – спокойно продолжала я. – Ведь я же ответила на многие ваши вопросы. Ответьте и вы мне.

– Если в здешней тайге уже долгое время находятся представители двух крупных алмазодобывающих компаний, то, значит, имеются какие-то заключения геологов о ценности участков – или о перспективности разработок каких-то участков. Кто-то на самом деле нашел алмазы. С другой стороны, две алмазодобывающие компании и известный вам Иван Захарович не спешат оформлять лицензии и разрешения. То есть уверенности в богатстве месторождения ни у кого нет. Поэтому мое мнение: месторождение не стоит того, чтобы начинать промышленную разработку. Ведь нужно начинать с нуля! Здесь никогда не велась добыча алмазов, а организовать добычу с нуля в новом месте дорого. Это можно делать, только когда есть уверенность в том, что месторождение богатое.

– Но если найдутся какие-то сопутствующие ископаемые? Например, газ.

– А кто искать-то будет? – удивленно посмотрел на меня Руслан. – С чего бы вдруг здесь газовым компаниям начинать изыскания?

Я пожала плечами. Дальше мы шли молча, каждый думал о своем.

До места, вычисленного по картам и определенного при помощи компасов и еще каких-то неизвестных мне приборов, мы добрались только к трем часам дня. То есть возвращаться придется уже в темноте. Правда, у всех с собой имелись фонарики.

Место представляло собой небольшую площадку перед входом в пещеру. То есть нам нужна пещера? По крайней мере, ничего похожего на традиционную могилу, где могли бы кого-то похоронить, рядом не было. Нас окружали камни.

Я, конечно, рвалась первой заглянуть в пещеру, но меня не пустили. Первыми заходили люди Ивана Захаровича с мощными фонариками. Вскоре вышли и сообщили, что у стены лежит одинокий скелет в лохмотьях. Рядом валяются какие-то черепки.

Во второй группе посетителей пещеры были уже мы с Пашкой, Руслан и его начальник охраны, теперь ходивший с открытым лицом. Правда, он убедительно просил его не снимать.

Я пожалела было, что с нами нет патологоанатома Василия Петровича, любимого Пашкиного собутыльника, но начальник охраны Руслана, как оказалось, разбирался в скелетах не хуже профессионального патологоанатома.

Для начала Пашка заснял общий вид, потом мы подошли поближе. На скелете были остатки какой-то длинной рубахи – и все. Никаких штанов, обуви, никакого матраса, пусть даже соломенного, никакого одеяла. Также мы не нашли следов кострища. Черепки показались мне разрозненными кусками, из которых нельзя было бы собрать нечто целое, то есть это были части разных предметов.

– Сняли? – посмотрел на нас с Пашкой начальник охраны Руслана. – Я могу осмотреть скелет?

По мнению помощника Руслана, мужчину, скелет которого был перед нами, убили одним сильным ударом – у него были сломаны шейные позвонки, на что нам указал начальник охраны. Пашка сделал крупный план.

И этот скелет совсем не напоминал старые скелеты, которые мне за свою жизнь довелось повидать. Например, на одном острове на Севере [6]. Более того, в пещере было мало пыли, будто тут не так давно убирались.

– Скелет нестарый, – подтвердил мое мнение начальник охраны Руслана. – Даже не рассыпается. Я бы сказал, что его сюда принесли в этом году. Может, в прошлом. Но никак не после революции семнадцатого года. И точно не несколько веков назад. К тому же скелет мужской, а одежда, похоже, женская.

– На шее нет никакого мешочка? – уточнила я.

– Оборванная веревочка, – ответил мужчина и показал на кусочек, спавший с шеи на пол после того, как он снимал со скелета остатки одежды.

То есть какой-то мешочек на ней все-таки был? Или его не было? Все это – маскарад, придуманный с непонятной целью? Кем? Для кого?

Мы не стали забирать скелет с собой. Хватит съемки. Я даже не знала, кому сообщить о находке – не представляла, в чье ведение попадает данная территория. Да и кто сюда поедет проводить бессмысленное расследование? Никому в органах не нужна лишняя головная боль.

Мы отправились в обратный путь. А когда добрались до вертолетов – уже в темноте, были удивлены. Никто из второго отряда до сих пор не вернулся, хотя им предстоял более короткий путь, чем нам. Ни выстрелов, ни взрывов в горах не звучало.

Глава 27

Один вертолет остался дежурить у склона, наша компания на втором отправилась в деревню староверов. Мы с Пашкой быстро переслали съемки в холдинг, поужинали и легли спать. Но спала я отвратительно, несмотря на усталость. Я не знала, что думать, – и беспокоилась за ребят. К тому же до сих пор не было сведений о Татьяне и Витале. Никаких новых требований к Ивану Захаровичу не поступало. Связь с отрядом, отправившимся к ближайшему возможному месту захоронения колдуна, отсутствовала. А ведь там должно быть у народа несколько спутниковых телефонов! Они все почему-то находились в выключенном состоянии, а при помощи имевшейся у нас техники можно было запеленговать сигнал только в случае разговора. Двое связистов постоянно дежурили у аппаратуры, но пока безрезультатно. Никто из отряда не подавал о себе сведений.

Руслан, как и собирался, покинул нашу компанию, а мне на прощание сказал, что будет рад, если я соглашусь пообедать с ним в Питере. Я подумала, что буду рада услышать то, что он мне скажет в Питере, и вручила ему визитку со своими телефонами. А бизнесмен мне – два легких и удобных противогаза, прихваченных им с собой в нынешнюю экспедицию.

– Вам с оператором. Мало ли…

– Что «мало ли»? – не могла не спросить я.

– Юля, старые могилы – на самом деле опасное место. Если ваши будут что-то копать, обязательно наденьте противогаз. И вообще отойдите подальше. По-моему, лучше выставить себя дураком, но остаться в живых, чем рисковать зря. Ваш оператор прекрасно все снимет и в противогазе, а зрители на вас посмотрят в противогазе. Не бойтесь: узнают. И говорить в нем можно.

– Вы знаете о каких-то случаях отравления? Кроме могилы шамана в Якутии?

– Классический пример – гробница Тутанхамона.

– Но это же Египет! И вообще, до сих пор неизвестно, почему погибли члены экспедиции лорда Карнарвона и Говарда Картера. И про проклятие фараонов говорилось, и про какой-то особенный то ли грибок, то ли микроорганизм. По-моему, в данном случае очень сильно преувеличили мистическую линию. Версия проклятия появилась после смерти лорда, который был археологом-любителем. Жертвами проклятия были объявлены двадцать два человека, но при вскрытии гробницы из них присутствовали только тринадцать. Так, может, вся история была раздута для привлечения туристов?

– И все равно лучше проявлять осторожность…

Он что-то знает, о чем не хочет или не может рассказать?

– Кстати, а что все-таки случилось в конце концов с могилой шамана, о которой вы рассказывали? – Я в ту минуту сама себе напоминала гончую, взявшую след.

– Остались живы только те, кто использовал самые современные костюмы химзащиты. А экипировались они так потому, что было известно: один из умерших позже участников первой экспедиции успел отрезать кусок савана и должным образом его упаковать, но потом в лаборатории при его исследовании погибли два сотрудника.

– Не приняли всех мер предосторожности?

– Вероятнее всего, – согласился Руслан. – Не оценили опасность. А может, их просто не предупредили. Но чем был пропитан саван, определить все равно не смогли.

– Однако поняли, что вещество ядовитое?

– Еще мягко сказано! Настолько ядовито, что при попадании даже мизерного количества на кожу в организме начинаются необратимые процессы, а в результате – смерть. Кажется, от сильнейших мышечных спазмов. Сейчас, насколько мне известно, веществом занимаются в засекреченной химической лаборатории ФСБ.

– Химическое оружие, которое может резко изменить расстановку сил в мире? Хотят выделить штамм каких-то смертоносных бактерий?

– Думаю, да, – с самым серьезным видом кивнул Руслан.

Я замерла на месте. А если кто-то из наших олигархов нацелился на этот штамм? Или на другой, подобный? Не за тем ли сюда принесло и Руслана? Не потому ли сюда уже в третий раз наведывалась «дважды нефтяная вдова»? Алмазы алмазами, но ни одно месторождение не даст власти над миром, а смертоносное химическое оружие, от которого нет спасения, вполне способно.

И ведь Руслан притащил с собой противогазы и вроде бы еще какие-то средства химзащиты! Он сам мне говорил!

– А костюмчик химической защиты не подарите? Или хотя бы в аренду не дадите? В Питере верну.

– Юля, я ведь не шучу, – очень серьезно произнес Руслан. – К тому же те, кто отправился к ближайшему возможному месту захоронения колдуна, не вернулись!

– Может, они решили там заночевать, – пожала плечами я.

– И никому из них не пришло в голову позвонить? У всех вдруг сломались спутниковые телефоны? Они все захотели их выключить? Юля, вы должны понимать, что все те люди, вероятно, мертвы. Зараза могла не выветриться! Приближаться к старому захоронению опасно! Подумайте о моих словах.

– Но ведь ребятам может требоваться помощь, – сказала я. – Я не смогу не пойти. Кстати, где алмазы из могилы шамана? Если кусочек савана отрезали…

– Когда пришли спасатели, не было уже ни алмазов, ни тела. Мертвый ученый держал в руке запакованный кусочек савана и записку. И об алмазах он в ней ничего не написал. Только про саван и странный налет, который его покрывал.

Мы снова отправились в путь на следующий день. Все были хмурые. Никто не знал, что нас ждет, но нас всех жизнь научила ожидать самого худшего.

– Что хмырь говорил? – спросил у меня Дима, левая рука Ивана Захаровича.

Я поняла, что он имеет в виду Руслана. И пересказала опасения бизнесмена.

– Мы узнавали: у него на сегодня намечено какое-то крайне важное совещание, которое он никак не может пропустить, – сообщил Дима. – Но все равно ведь поперся сюда на выходные! Значит, было очень надо…

А мне очень хотелось узнать, что именно было надо Руслану.

Путь оказался значительно короче, чем вчерашний, да и опыт ползания по горам мы все уже приобрели. Внезапно один парень из нашей группы остановился и направил бинокль куда-то вниз. Бинокли имелись далеко не у всех, но их насчитывалось несколько штук. У меня имелся собственный, который я теперь всегда прихватываю в вынужденные путешествия. Я тоже приложила его к глазам и стала смотреть вниз, в расщелину.

Там лежало тело. Оно, как и следовало ожидать, не шевелилось. Рассмотреть черты лица не представлялось возможным. Ползти вниз по склону тоже будет тяжело… Кто-то высказал предложение спуститься на веревке – и оно было принято. Веревка имелась, и не одна.

– Только надо выбрать кого-то полегче, – сказал Дима.

– Я спущусь, – предложила я. – С камерой.

– Нет уж! – тут же возразил Пашка. – Тогда я спущусь.

Вызвались еще двое. Я твердо стояла на том, что мы должны заснять тело. Ребята были вынуждены со мной согласиться. В результате все-таки спустили меня с камерой, доверенной мне Пашкой, и еще одного парня, самого легкого из отряда.

Человек, который лежал на дне расщелины, был мертв. Он просто свалился вниз, поскольку никаких пулевых ранений мы не увидели. Как, впрочем, и ножевых. Погибший был парнем из службы безопасности Ивана Захаровича.

Я сделала съемку крупным планом, потом мы со спустившимся вниз напарником привязали тело к его веревке, меня подняли наверх практически одновременно с телом. Я снимала процесс. Потом подняли живого парня со дна расщелины. Труп наверху осмотрели еще раз и пришли к выводу, что парень скончался от полученных в результате падения вниз повреждений. Но сам он никак не мог свалиться вниз с этой тропы – его наверняка толкнули. Причем неожиданно.

По нашим данным, до цели оставалось совсем немного. Труп было решено оставить на тропе, чтобы забрать при возвращении. Мы пошли дальше, внимательно оглядываясь по сторонам и бросая взгляды вниз. Вскоре мы увидели еще одно тело – опять внизу. Процедуру повторили. Это снова оказался человек Ивана Захаровича – из последнего прибывшего отряда. Его друзья были крайне удивлены и заявили, что парень имел очень хорошую специальную подготовку и не мог просто так свалиться с тропы. Никаких пулевых и ножевых ранений мы опять не обнаружили. Хотя, возможно, была драка. Но из-за состояния тела мы не могли определить, получал он в челюсть при жизни или не получал.

Выйдя к широкой площадке перед очередной пещерой, мы испытали состояние шока – там вповалку лежали люди.

Все бросились туда. Пашка тут же включил камеру, я начала комментировать происходящее, но никак не могла найти слов. Крови не было!

Мы подошли поближе. Члены нашего отряда стали пытаться разбудить тех, кто вчера пришел к этому месту. Они как будто крепко спали. Но главное – люди были живы! То есть были живы те, кто лежал на площадке перед пещерой, на которой пересекались траектории движения то ли Солнца, то ли Луны. Я не помнила точно, что там рассчитали подчиненные Ивана Захаровича.

Но лежали там не все. Не хватало четырех человек и Константина из «Алмаз-сейла». Двоих из недостающих мы уже нашли на дне расщелин. То есть вполне можно было предположить, что и трое других отсутствующих находятся где-то внизу…

Мне было жаль Константина. Я знала его совсем недолго, но отлично провела время в его обществе. Всегда грустно, когда погибает кто-то из твоих знакомых, а если это мужчина, с которым ты совсем недавно получала удовольствие… На душе было паршиво, но требовалось работать. И из-за смерти Константина, тело которого мы так и не нашли, мое желание разобраться в происходящем еще усилилось.

Глава 28

На площадке нашлись и трупы, к счастью, не наших знакомых. На камнях лежали четверо мертвых незнакомых мне мужчин, причем тела их оказались не в самом лучшем состоянии. Что неудивительно. Днем здесь воздух нагревался очень сильно, а они оказались на открытом месте, освещаемом ярким, жарким солнцем. Похоже, что лежали здесь не одни сутки… По всей вероятности, это были представители «Росалмторга», что-то не поделившие друг с другом.

– Паша, бери крупным планом, – велела я.

Следующим этапом стал осмотр пещеры. Она была совсем крошечная.

– А ее, похоже, расширяла рука человека, – заметил один из парней Ивана Захаровича.

Народ принялся рассматривать углубление в скале и обнаружил следы приложения каких-то инструментов. Сразу возникали три вопроса: зачем расширяли пещеру? Кто это делал? Давно ли?

В пещере лежал скелет в рубище, похожий на обнаруженный нами вчера. Скелет мы тоже засняли.

– Наверное, нужно время, чтобы ребята окончательно проснулись, – заметил один из членов нашего отряда. – Такое впечатление, что их усыпили.

Я тоже так думала. И меня интересовало, какой газ использовался. Ведь люди находились на открытом воздухе! К тому же в момент отравления не спали, как наш первый отряд в ту ночь, когда меня выкрал «Алмаз-сейл». И все парни имели хорошую подготовку, то есть не могли подпустить к себе незнакомцев, не сопротивляясь.

Или… В голову лезли разные варианты развития событий. Вероятно, вниз были сброшены дозорные, которых оставили следить за подходами к площадке, поэтому злоумышленники и смогли легко подобраться к основной части отряда. Газы сейчас существуют самые разнообразные, и химическая промышленность (или ее отрасли, продукция которых пользуется в определенной среде спросом и хорошо оплачивается) не стоит на месте. Но больно долго ребята спят… Может, газ добавляли?

Так много вопросов! А ответы способны дать только сами парни. Никакого озера или источника поблизости не было, поэтому полить их холодной водой у нас не было возможности. И тащить их всех вниз было бы сложно – ребята все крупные, накачанные, а дорога – не гладкое ровное шоссе. Следовало ждать их пробуждения здесь.

Когда Дима собрался звонить с отчетом Ивану Захаровичу, я вспомнила, что спящие не подали сигнала, и все их телефоны – по нашим сведениям – оказались выключенными.

Телефонов ни у кого на площадке не оказалось.

Выслушав отчет, Иван Захарович велел половине отряда остаться рядом со спящими, а другой половине возвращаться в деревню староверов. Я объявила, что мы с Пашкой остаемся. Мне страшно хотелось выслушать рассказ о случившемся (по крайней мере то, что ребята вспомнят) как можно быстрее.

И мое терпение было вознаграждено.

Народ, наконец, стал просыпаться еще засветло, и это радовало. Не хотелось возвращаться по горам в темноте, хотя у всех были с собой фонарики. Пока мы ждали пробуждения спящих, мои спутники осмотрели окрестные расщелины и нашли еще одно тело. Мы его опять засняли и подняли наверх. К моему сожалению, Константина не нашли. Как и еще одного парня.

Очнувшись от вынужденного сна, люди вначале не понимали, где находятся. Однако все были профессионалами, поэтому, едва придя в себя, начинали прилагать волевые усилия, делать какие-то упражнения, которым их явно специально обучали как раз на случай таких нештатных ситуаций. Да и товарищи помогали.

Наконец они смогли говорить. По их словам, произошло следующее. Добравшись до площадки, они увидели трех мертвецов и одного умирающего. Те на самом деле были представителями «Росалмторга». Тому, кто еще был жив, попытались помочь, но все, включая его самого, понимали, что это бессмысленно. Однако перед смертью мужчина сказал поразительную вещь: на шее скелета из пещеры висел замшевый мешочек, а в нем был алмаз! Настоящий крупный алмаз!

Алмазы очень часто омываются в крови и будто призывают смерть к тем, кто до них дотронулся. На этот тоже сразу же нашлось несколько претендентов. Умирающий не мог сказать, что теперь будет с находкой, за которую он, как и трое его товарищей, сложили жизни. Он признал, что в одно мгновение будто сошел с ума, у него помутился разум! Начальник их отряда связался по спутниковому телефону с начальством и доложил о находке. Потом он с двумя помощниками попытался успокоить дравшихся. Не получилось. Насколько понял умирающий, начальник отряда предпочел отдать алмаз одному из подчиненных, с которым у него давно были нелады, и остаться в живых. Вроде представители «Росалмторга» пошли с площадки вниз двумя дорогами. Одна группа из трех человек – с алмазом, другая – с пустыми руками.

– Вы их встретили? – спросила я у парня, который нам все это рассказывал.

Тот покачал головой. Они видели только три трупа и умирающего, и подчиненный Ивана Захаровича показал пальцем на одно из тел.

– А про Татьяну и Виталю вы его успели спросить? – поинтересовалась я.

По словам умирающего, Татьяну и Виталю все время таскали с собой со связанными руками. И после драки их тоже увели – начальник отряда, лишившийся алмаза. Так-так, значит, моя подруга и мой бывший сожитель видели камень, правда, в руках не держали…

– Что случилось потом? Кто вас атаковал?

Этого не мог сказать никто. На них спустилось какое-то странное облако светло-оранжевого цвета. Облако помнили все проснувшиеся.

– Что-то типа сигнального дыма, – сказал один парень. – Правда, у сигнального цвет ярче, и его в основном используют на море. Но в тайге тоже можно… Его англичане придумали.

Про такие сигналы и я слышала, они упоминаются в книгах о Второй мировой войне. Изначально это была разработка английских ученых для экипажей торпедированных судов. Спасательные шлюпки оснащались сигнальными ракетами, дым от которых был виден на тридцать миль и долго держался в воздухе. Но от него не засыпали!

Все понимали, что в нашем случае дело совсем не в сигнальной ракете. Здесь было что-то другое. По крайней мере, большая часть людей осталась жива. Не повезло тем, кто, погружаясь в сон, находился на краю площадки – они уже в бессознательном состоянии побежали прочь и упали вниз.

Но, выходит, алмазы в этих местах все-таки находили и в старые времена? И в пещере похоронен колдун, один из тех, кто на самом деле носил на груди мешочки с алмазами? Но тогда где остальные?

Стоп, а ведь мешочки-то должны быть меховые, из шкуры какого-то священного животного… Так, по крайней мере, говорил ныне покойный Василий. Или Савелий Елисеевич? Неважно. Важно, что должен был быть мех, а не замша. Откуда у старых колдунов замша?!

И зачем все-таки Руслан прихватил с собой противогазы и еще какие-то средства химзащиты? Он знал, что в этих местах будет использоваться химия? Или только предполагал?

Мы засняли все, что только могли, и решили начать спуск. Не ночевать же в горах! Кое-кто из ребят уже покашливал – еще бы, ведь они пролежали больше суток на холодных камнях…

В деревне мы с Пашкой первым делом перегнали записи в холдинг, потом поужинали – и отправились в путь. Иван Захарович сказал, что нам двоим в тайге больше нечего делать. Я на самом деле была сыта и всем регионом, и горами, и странными деревнями с их жителями. Мне хотелось домой. Но очень беспокоило отсутствие Татьяны и Витали.

– Я решу этот вопрос, – сказал мне на прощание Иван Захарович, надумавший почему-то подзадержаться в этих местах. Но разве он станет кому-то объяснять причину? – Не волнуйся. Я же никогда не бросал своих.

По возвращении в Петербург я закрутилась с работой – убивать и грабить в нашем родном городе не перестали. Также раз в неделю мы давали «сериал с продолжением» об алмазах, алмазодобыче, превращении камней в бриллианты, а также о Настене, осваивающей совершенно новый образ жизни. Передачи о приехавшей в Петербург из другого века девушке вызывали большой интерес. Она так и жила у Виктории Семеновны.

После репортажа о деревне родственников богатых людей я получила массу звонков от других богатых людей, пока еще не выселивших надоедливых приживал-родственников в удаленные регионы, с просьбой дать консультации и свести с теми, кто уже давно сообразил, как от них избавиться. Я всем звонившим давала номер «дважды нефтяной вдовы», у которой начался громкий бракоразводный процесс с газовщиком.

После первого звонка обремененного лишними родственниками богатея я позвонила холеной дамочке и предложила отправлять к ней потенциальных мужей за консультациями. Та рассмеялась и обещала пригласить меня на очередную свадьбу. Насколько мне было известно от наших журналистов, занимающихся светской хроникой, она опять была нарасхват – еще не оформив официальный развод, получила три предложения руки, сердца и кошелька. Может, мне у нее консультации брать? А то все никак не могу устроить личную жизнь.

Иван Захарович молчал, на мои звонки не отвечал. Вероятно, решал вопросы. Он не любит никому ничего рассказывать «на полпути».

Все, что могла, мне рассказала Татьяна, вернувшаяся через месяц после того, как в Петербурге оказалась я. Подруга сильно похудела, пребывала в отвратительном настроении и первым делом спросила, когда мы встретились:

– Как ты с ним два раза жила?!

– Ты про Виталю?

Я ожидала, что она начнет с чего угодно, только не с этого. С Виталей мы на самом деле два раза пробовали жить вместе, но оба раза расходились. Татьяна с ним не ладила никогда, они терпели друг друга только из-за меня.

Вот и на сей раз для начала Татьяна долго ругала моего бывшего сожителя и только потом перешла к рассказу о тех, кто держал ее в заложницах. По ее мнению, они устроили ей пытку Виталей. Я подозревала, что Виталя считал точно так же: ему устроили пытку Татьяной. Но зачем?

Оказалось, чтобы добиться уступок от Ивана Захаровича. Правда, как сказала подруга, представители «Росалмторга» заключали пари на то, кто кого убьет – Татьяна Виталю или Виталя Татьяну. Проиграли все. А услышав причину, почему до смертоубийства дело так и не дошло, долго смеялись. Оба заложника сказали, что не хотели расстраивать меня убийством друг друга.

В результате все необходимые лицензии на ведение разработок в известном нам регионе получил «Росалмторг» и уже начал его освоение. Иван Захарович отступил. Однако, зная Сухорукова, я не думала, что он сделал это навсегда. Хитрый старый жук, начавший путь с острогов в советские времена, а с перестроечных поднимающийся все выше и выше, не мог забыть об алмазах. Не тот человек! «Алмаз-сейл» из региона тихо ушел, но продолжал работать, только в других местах нашей необъятной страны.

Я решила, что мне следует напроситься в гости к чете Бухаровых и порасспрашивать их. Привлекает ли их «Росалмторг»? Связывался ли с ними еще кто-то? Или Леонид Петрович опять уехал за границу, теперь – читать лекции о том, как у него фактически отобрали месторождение, которое он хотел просто изучить?

По имевшемуся у меня домашнему телефону ответили совершенно другие люди и сказали, что купили квартиру, Бухаровы в ней больше не живут. Я напряглась. Не пришлось ли ученому с супругой срочно продавать жилье, чтобы с кем-то за что-то расплатиться? Иван Захарович не мог их выгнать. Не тот человек опять же. Он ведь понимает, что не Бухаровы виноваты в том, что его обскакали представители «Росалмторга». Да и покупал он в любом случае не эту квартиру, а другую – для сына.

Мобильные телефоны Ольги Ивановны и Леонида Петровича были выключены или находились вне зоны действия сети.

Я позвонила своему бывшему сожителю Витале и спросила про Бухаровых. Мое сообщение для него стало новостью, и он признался, что их компания как-то выпустила геологов из виду. Не до них было. Но теперь Виталя обещал лично выяснить этот вопрос. В конце разговора мой бывший сожитель добавил, что я ему должна быть благодарна до конца своих дней. И вообще ему памятник при жизни надо поставить.

– За что? – не поняла я.

– За долготерпение! Ты знаешь, сколько времени я провел в обществе твоей любимой подружки? Мне никогда никого в жизни так не хотелось убить, как ее!

Далее я выслушала уже знакомые претензии, только теперь в интерпретации Витали. Представляю, как потешались представители «Росалмторга», слушая их перепалки.

– Почему ты не подал сигнал «тревожной кнопкой»? – спросила я у бывшего сожителя.

– У меня ее сразу же отобрали. В «Росалмторге» трудятся профессионалы.

– Что планируют теперь делать Иван Захарович и его профессионалы?

– Он тебе сам скажет. Если посчитает нужным.

Вскоре мы с Татьяной получили приглашение в загородный особняк Ивана Захаровича.

Глава 29

Вместе с хозяином нас вышел встретить… бывший интеллигентный человек Степан Прокофьевич. Только выглядел он не бичом, жаждущим избавиться от пагубного пристрастия к общению с зеленым змием, а очень и очень солидно. Мой таежный знакомый был в хорошем костюме, при галстуке, в начищенных ботинках, гладко выбрит, от него приятно пахло дорогим одеколоном с ароматом морского бриза. Даже выражение глаз у него стало другим! И весь облик изменился! Я сначала никак не могла решить, он это или его брат. Оказалось – он.

– Ну, здравствуй, о чисто гений красоты! – произнес хорошо запомнившийся мне голос, только без хрипа, как в первые минуты нашей прошлой встречи со знатоком литературы и всего на свете.

Мы обнялись, Степан Прокофьевич троекратно меня поцеловал.

– Не можешь поверить, что это я?

– Вы артист?

– Ну, моя профессия требует артистических навыков и умения преображаться, – услышала я многозначительный ответ.