Гонщик Орлов Антон
Отвислые щеки Терезы задрожали.
— Да что вам нужно? — выкрикнула она со слезами в голосе. — Я просто одинокая больная женщина, я уже много лет живу у себя дома, даже на улицу почти не выхожу! С какой стати ко мне придут?! Вы порвали мои обои, наорали на меня и теперь шантажируете!
— А вы думали, что можно разрушать чужую жизнь безнаказанно? — не выдержала Тина.
— Я никому не мешаю! Про меня никто ничего плохого сказать не может!
Шидал снял с нее наручники, и она принялась ожесточенно растирать левое запястье.
— Побеседуем во дворе, — бросила Тина манокарцу — ей хотелось поскорее выбраться на свежий воздух.
Считается, что мейцанист, получивший дозу голгирола, в течение по меньшей мере двух часов неспособен в полной мере управлять своей мускулатурой. Лишь оказавшись снаружи, под стеной гаража, Саймон понял, что совершил невозможное. Ему придавал силы страх. Он сразу узнал голос киборга, и после этого даже голгирол на смог удержать его на месте. Тина пришла, чтобы расправиться с ним — рано или поздно это должно было произойти. Саймон боялся ее гораздо больше, чем манокарца. Шидал — мерзкий и жуткий, но при этом до мозга костей понятный, а Тина сделана из другого теста. Таких, как она, Саймон всегда интуитивно угадывал. Нечто неуловимое сближало ее с убийцей Гонщиком и силарскими рроов’зенами (недаром Гонщик освободил Тину, несмотря на то что они враги, а силарцы на Рошегене принимали ее как свою). Саймон не пытался разобраться, в чем тут дело, просто знал: вот эти — хуже всех остальных. От них надо держаться подальше, их даже дволлы боятся.
Задыхаясь, он прислонился к стене. Одежда была измазана скользкой грязью — Саймон несколько раз падал, но все-таки сумел заползти за угол. Он должен спастись, должен. Трясущимися пальцами Саймон шарил по своим многочисленным потайным карманам — так и есть, Шидал обыскал его, пока он был без сознания… Что-то твердое, маленькое. Еще не смея поверить в свое везение, вытащил уцелевшую капсулу мейцана (та провалилась за подкладку и застряла около шва). Давясь, проглотил. Через полчаса подействует, и он сможет убежать, а пока надо затаиться.
Голоса — рядом, за углом. Саймон постарался сжаться в комок.
— Саймон Клисс — это и есть Родгев Раос. Я заставил Терезу заманить его сюда. Зачем он вам?
— Странный вопрос, — усмехнулась Тина.
— Что вы хотите с ним сделать?
— Вызову на поединок. Пусть накачается мейцаном и дерется со мной.
— Я сразу понял, что вы задумали что-то в этом роде! Еще когда наблюдал, как вы разговаривали с Терезой. Вы проиграете до того, как начнете. Я хочу вас по-дружески предупредить…
— По-дружески? — хмыкнула Тина. Ни вкрадчивый тон, ни нарочито приторная улыбка Шидала не могли сбить ее с толку: манокарец вел себя вежливо только потому, что на ее стороне — грубая сила. Наверное, для этого ему приходилось делать над собой порядочные усилия.
— Конечно, — Шидал предпочел не заметить иронии. — Да, я руководил той операцией, когда вас захватили в Рисахэи, но я выполнял приказ своего начальства. А теперь мы оба — изгнанники, и за нами идет охота. Тина, я знаю Саймона Клисса. Он драться не станет. Он будет ползать перед вами на брюхе и умолять о пощаде. И вы его пощадите — после этого он встанет, отряхнется и пойдет заниматься дальше своими делами. Чертов… наркоман! — на мгновение лицо Шидала исказила гримаса ярости. — Я прошу вас, уступите его мне! Он мне еще и деньги должен, а вам деньги не нужны.
— Разве?.. — Тина удивленно подняла брови.
— Вам его деньги не нужны, — уточнил Шидал. — Из-за этого… паршивца я остался без средств к существованию и теперь хочу вернуть свое. Вам-то что — всегда найдутся желающие взять на работу киборга! Вы отказались от своего человеческого естества и благодаря этому не знаете, что такое нужда, а я вот недавно узнал, — в его тоне все-таки прорвались горечь и злость.
— Шидал, если бы я десять лет назад не стала киборгом, я бы сейчас была не человеком, а кормом для дволлов.
На скулах у манокарца напряглись желваки — сказанное его задело. Его-то дволлы чуть не съели. Должно быть, в больнице ему рассказали, что они собой представляют. Рассказали не для того, чтобы унизить, а чтобы дать шанс — потому что человек может внутренне измениться и стать неуязвимым для дволлов, как это сделал Риган. Но Риган вырос не на Манокаре.
— Ну, что-нибудь решили? — спросил Шидал, с неприязнью глядя на Тину.
— Вы меня убедили. Уступаю вам Саймона Клисса.
Повернувшись, Тина шагнула к ограде — и через секунду ее уже не было во дворе. Саймон прижался к холодной кирпичной стене, глотая слезы. Они все такие, все одинаковые. Все женщины его предали — Джулия Дис, Тереза Салкадо, а теперь еще и Тина Хэдис. Ничего другого он от них и не ждал! А мейцан начнет действовать минут через десять, не раньше.
— Тупая помесь женщины и машины! — услыхал он ворчливый голос Шидала. — Из-за тебя я упустил его! Где я теперь его найду?
Хлюпающие шаги, все ближе и ближе. Саймон понял, что сейчас умрет от нервного напряжения, но вдруг шаги стихли, зато послышались другие звуки. Кто-то в стикерпластовых перчатках и наколенниках лез по ограде. Потом спрыгнул вниз. Один, второй, третий… Стоя на четвереньках, Саймон осторожно выглянул из-за угла: Шидала не видно (притаился в тени), а на фоне светлой ограды — три темных силуэта.
— Шевелитесь, и чтоб никакого шума!
Говорили по-манокарски. Саймон чуть не выскочил с радостным криком навстречу новоприбывшим, но вовремя одумался: хорошо, если они ловят Шидала, — а вдруг им тоже понадобился Родгев Раос?..
— Шеф, это я! — донесся до него визгливый, с истеричными нотками голос Терезы — та разговаривала по видеофону, и через пролом в стене ее было слышно даже во дворе. — Мне срочно нужна помощь! Меня разоблачили, понимаете? Меня чуть не убило проклятое «живое сырье»! Помогите мне, они здесь! — Тереза почти кричала. — Шеф, не отключайтесь!
Внезапно Саймон ощутил прилив сил. Боль ушла из мышц, дрожь исчезла. Готово: мейцан подействовал. Он легко поднялся на ноги и выглянул из своего укрытия. Двое манокарских агентов стояли возле пролома, за которым виднелся фрагмент ярко освещенной гостиной (Тереза, переговорив с шефом, заперлась в соседней комнате — вовремя успела), и заглядывали внутрь. Там, где гараж смыкался с домом, в густой тени угадывался неподвижно застывший Шидал. Третий агент двинулся в сторону Саймона. Стикерпластовые перчатки он снял и заткнул за пояс, а в руке держал приборчик, в котором Саймон узнал электронную отмычку — сейчас попытается отпереть гараж, чтобы воспользоваться для отступления Терезиным аэрокаром.
Саймон прижался к стене, внутренне ухмыляясь. Когда агент поравнялся с ним, озираясь в поисках двери, он схватил его сзади за горло. Хрустнули шейные позвонки. Если у тебя в крови растворен мейцан — никто не может тебе противостоять! За углом — звук упавшего тела. Короткий вскрик. Опять звук упавшего тела.
Саймон выхватил из-за пояса у своей жертвы перчатки, натянул их, в два прыжка оказался около ограды, стремительно вскарабкался наверх и спрыгнул. Он не знал, кто остался в живых — последний из манокарских агентов или Шидал, — и рисковать не хотел. Агент для него не опасен, но у Шидала есть пистолет, заряженный голгироловыми капсулами. А голгирол — это яд, его создатели заслуживают смертной казни! Саймон спрятался за кустами, посаженными вдоль набережной канала, — отсюда можно было видеть ворота, над которыми светилась табличка. Тереза связалась с шефом и попросила о помощи. Значит, скоро придут свои, надо натравить их на Шидала, если тот уцелел. А то «живое сырье» слишком много о себе возомнило… Одна створка ворот приоткрылась, на улицу выскользнул человек. Так и есть — Шидал. Этот хладнокровный убийца только что прикончил двух своих соотечественников, а теперь вышел на охоту за несчастным гениальным эксцессером. «Быть гением — значит быть мишенью». Саймон не помнил, кому принадлежит это изречение, но готов был подписаться под ним обеими руками. Ничего, помощь скоро придет!
— Саймон, ты где? — крикнул Шидал. — Лучше сдавайся! Ты меня слышишь?
Вытащив из-за пазухи пистолет с капсулами, он медленно двинулся в сторону набережной, настороженно оглядываясь. Ну где же боевики шефа?.. Они должны появиться с минуты на минуту, и тогда…
Саймона швырнуло на землю. На мгновение окрестности озарил яркий свет, как будто посреди ночи взошло солнце, по барабанным перепонкам ударил грохот. Что-то сильно стукнуло Саймона по спине, потом по затылку. Он инстинктивно прикрыл голову руками.
Неизвестно, сколько прошло времени, пока Саймон не осознал: это — что бы это ни было — кончилось. Разлепил веки. Приподнялся. Он сидел посреди немилосердно переломанного кустарника, в окружении невесть откуда взявшихся кусков кирпича и еще каких-то обломков. Со стороны двух высотных цилиндров доносились возбужденные голоса, вдали выла полицейская сирена, а Терезиного коттеджа на месте не было. Коттедж исчез.
Значит, Шидал, перед тем как уйти, установил бомбу… По давней привычке Саймон пожалел о том, что на нем сейчас нет куртки с записывающей аппаратурой — такой сюжет пропадает! — но в следующую секунду спохватился: героями скандальных фильмов может быть кто угодно, только не сотрудники «Перископа». Вдруг он заметил своего врага — Шидал как раз поднялся на ноги, отряхиваясь, на лице у него чернела кровь.
— Я рожден, чтобы править этой Галактикой! — произнес он по-манокарски осипшим голосом, задумчиво обращаясь к пустому пространству. — Этот… гадюшник взлетел на воздух, и я мог погибнуть вместе с ним, но судьба спасла меня для будущего триумфа!
«Ты рожден, чтоб тебя в психушку засадили!» — мысленно возразил Саймон. Итак, для Шидала взрыв был неожиданностью… Но кто же тогда установил бомбу?!
Манокарец топтался на месте и оглядывался, бормоча грязные ругательства. Ищет свой пистолет с капсулами, догадался Саймон. Вот шанс покончить с ним: один прыжок — а потом схватить за горло и сломать шею… Умом Саймон понимал, что вполне способен это сделать, ведь он сейчас намного сильнее Шидала, но все равно не мог перебороть поднявшийся страх. Жалко, что у него нет пистолета или парализатора… Чтобы убить, надо подойти, а подойти к Шидалу он не смел. Тот подобрал наконец свое оружие и начал хищно озираться. Ребята шефа так и не появились, с неба друг за другом спикировали на свежеобразовавшийся пустырь две полицейские машины, и манокарец отступил в тень. Приседая за кустами, Саймон добрался до ближайшего здания, а потом вскочил и с хорошей спринтерской скоростью помчался вперед. Он не смог подойти к Шидалу, но он может от него убежать! Мейцан — мощнейший допинг.
Лишь убедившись, что манокарца в поле зрения нет, он спустился в подземку. Люди бросали на него удивленные взгляды, и он обнаружил, в чем дело, посмотрев на свое отражение в зеркальной колонне, подпиравшей потолок. Таких колонн на станции было множество, и каждая норовила унизить Саймона, фиксируя его жалкий облик: дорогой, но грязный костюм, бледное лицо в крови. Все предметы — против него, он давно уже это понял.
Выйдя на своей станции, Саймон короткими перебежками добрался до дома. Эта чертова предательница Тереза вполне могла сообщить Шидалу его адрес… Около дома, издали похожего на гигантский гребешок, воткнутый в землю зубьями вниз, манокарца не было; Саймон поднялся к себе на четырнадцатый этаж, запер все электронные и механические замки, задвинул засовы (обычно, если постмейцановый синдром прихватывал его, когда он жил у себя в квартире, Саймон покупал новый замок или засов — это помогало обрести на некоторое время душевное равновесие; засовов у него набралось уже около десятка, а замков — и вовсе штук двадцать, Саймон никогда их не считал). Включил сигнализацию и уселся на полу у дверей, ссутулившись. Вопрос «Кто установил бомбу в Терезином коттедже?» не давал ему покоя, и в глубине души Саймон знал ответ. Страшный ответ.
Шеф любил повторять: «Мы существуем до тех пор, пока мы незримы. Разоблаченный эксцессер — это мертвый эксцессер». Разоблаченная Тереза Салкадо попросила о помощи. И получила помощь… Видимо, дистанционно управляемую бомбу, втайне от хозяйки, установили в коттедже еще в ту пору, когда Тереза только начала работать связной — как раз для такого случая.
Саймон застонал, уткнувшись лбом в колени. Его никто не спасет. К счастью, Тереза не успела сказать, что утечка информации произошла по его вине (наверное, хотела сообщить это шефу при личной встрече, которая так и не состоялась). Но от Шидала его теперь никто не избавит. В полицию обращаться нельзя (придется объяснять, в чем дело, а тогда шеф его убьет). Обращаться за помощью к своим тоже нельзя (опять же убьют, как убили Терезу). Он обречен.
Тина медленно шла по набережной мимо V-образных зданий, мимо фонарей, похожих на стеклянные пирамидки, заполненные подкрашенной светящейся жидкостью. Ветер разогнал облака, открыв густо усыпанное звездами весеннее небо (она уже знала, что в этом полушарии Ниара сейчас ранняя весна). Итак, Саймона Клисса она преследовать не будет, пусть с ним разбирается Шидал — эти двое друг друга стоят. Да и нет смысла убивать одного эксцессера, если его оставшиеся в живых коллеги продолжат заниматься тем же самым. Другое дело — прихлопнуть всю организацию… Тина остановилась и несколько секунд размышляла, глядя на нежно-зеленую пирамидку, потом повернула в обратную сторону. Она поторопилась уйти — слишком противны ей были те трое, и она поддалась эмоциям. Стоит вернуться в коттедж и вытрясти из Терезы подробности: кто руководит «Перископом», какова структура этой организации, где находится подпольный офис… Ради ценной информации можно еще некоторое время потерпеть ее общество. Вспомнив реакцию Терезы на свое вторжение, Тина фыркнула: проломленную стенку починят за полчаса, если только уже не починили. Столько злости из-за пустяка… Впрочем, работая в такой организации, как «Перископ», вряд ли можно долго оставаться нормальным человеком: за подлость неизбежно приходится в той или иной форме расплачиваться.
Впереди, за домами, вспыхнуло ослепительное зарево. Звезды исчезли, и в течение двух-трех секунд можно было рассмотреть каждую царапину на стене ближайшего дома, лица замерших прохожих, контуры зданий на другом берегу канала. Потом раздался грохот, несколько фонарей-пирамидок погасло. Взрыв мощной бомбы, определила Тина. Она ускорила шаги (хоть и чувствовала, что теперь нет смысла туда идти — уже опоздала). Кое-кто из прохожих тоже устремился в ту сторону, и к двум цилиндрическим многоэтажкам Тина вышла под прикрытием небольшой, но взбудораженной толпы. На том месте, где совсем недавно стоял коттедж Терезы Салкадо, зияла воронка, вокруг валялись обломки. Тина оглянулась: цилиндры, к счастью, не пострадали, если не считать выбитых окон. В таких домах всегда есть медавтоматы, которые, наверное, уже начали оказывать помощь раненым. Выбравшись из толпы, она направилась к станции подземки, обозначенной повисшей в воздухе объемной буквой «П». Здесь ей больше нечего делать.
Глава 12
Небо над Олимпом было тусклое, пепельно-серое. В зените висело маленькое солнце, всегда на одном и том же месте, поскольку планета не вращалась вокруг собственной оси. Солнце озаряло однообразные олимпийские ландшафты — заснеженные равнины и пологие горные кряжи, а также грандиозные спортивные комплексы, спроектированные лучшими дизайнерами Ниара отели, лес мачт с флагами и вымпелами чуть ли не всех спортивных клубов Галактики, окруженный гигантским амфитеатром Айс-трэк, который в первый момент показался Тине ледяным лабиринтом.
Сейчас Айс-трэк пустовал. Тина смотрела на него сверху, с одной из трибун. Она уже побывала в музее дрэггляйда — видела там голографический портрет Стива Баталова, его награды, его личные вещи, обломки его сгоревшего дрэгслея. Опустив жетон за пятьдесят галов в прорезь специального автомата, получила листок с копией его автографа. Посмотрела демонстрационный фильм, посвященный истории дрэггляйда: этот вид спорта появился полторы тысячи лет назад, когда одному бизнесмену случайно попался в руки рассказ древнего земного писателя Гэри Райта «Лед как зеркало». Рассказ произвел на бизнесмена настолько сильное впечатление, что тот, не жалея средств, воплотил в жизнь идею Гэри Райта. Правда, с некоторыми отличиями: реактивный дрэгслей — это совсем не то, что описанные древним автором сани без двигателя.
Дрэггляйд, который по праву входил в первую десятку наиболее убийственных видов спорта, быстро завоевал громадную популярность. Тина задержалась перед экраном с посвященными ему афоризмами:
«Если верить словам неизвестного остряка, что жизнь — опасная штука, раз от нее умирают, то дрэггляйд — сама жизнь, раз в каждой гонке кто-то погибает».
«Дрэгслей — что-то вроде яйца, из которого вылупляешься на том свете, но сначала на этом лезешь в него по доброй воле. Птицам легче, они вылезают из яйца, чтобы совершить полет. Человек, как всегда, поступает наоборот».
«Из дрэггляйда не уходит никто. Из нашего спорта только выносят».
Вернувшись в отель, Тина включила компьютер, запросила сводку последних ниарских новостей. Вот то, что ее интересует: взрыв частного коттеджа на Венерианской набережной. Погибли хозяйка коттеджа Тереза Салкадо и трое гостей, чьи личности до сих пор не установлены. Двести двадцать девять человек ранено осколками выбитых оконных стекол (жильцы близрасположенных домов), но все они вовремя получили помощь и летальных исходов нет. Вывод экспертов: причиной несчастного случая послужило неправильное хранение взрывоопасных стройматериалов, закупленных Терезой Салкадо для ремонта.
На лице у Тины появилась кривая усмешка: даже неспециалисту ясно, что никакие «взрывоопасные стройматериалы» так рвануть не могут! Значит, кто-то очень хорошо заплатил экспертам, а также начальству экспертов и начальству начальства… Незийский адвокат оказался прав: у «Перископа» много денег. И «Перископ» не заинтересован в том, чтобы кто-то копался в этой истории.
Тина переключилась на деловые новости. Котировка акций «Галактического лидера» медленно, но неуклонно падает, другие корпорации перехватили из-под носа у «Лидера» несколько выгодных контрактов. После того как новый президент вдвое урезал фонд поощрительных премий, на некоторых предприятиях «Лидера» прошли символические акции протеста. Похоже, что Генлаор — не такой хороший руководитель, как его убитый предшественник… Тина затребовала список ста наиболее влиятельных корпораций — «Галактического лидера» в их числе уже не было.
Саймон держал на дрожащей ладони две последние, извлеченные из тайника в ножке стола, капсулы мейцана. Хочет он этого или нет, а назрела необходимость покинуть убежище. Вот уже трое суток он не высовывался из своей квартиры. Если бы Шидал не обобрал его, он мог бы просидеть взаперти хоть до конца весны, получая еду по пневмопроводу. Но самое необходимое — мейцан — с доставкой на дом не закажешь. Мейцан выдает шеф (один дьявол знает, где он берет его в таких количествах), и еще его можно купить на черном рынке. Почти весь запас мейцана, полученный за «Страсти в системе Раксы», Саймон постоянно таскал с собой, рассовав по многочисленным потайным карманам — отнюдь не лишняя предосторожность, если приходится жить бок о бок со своими коллегами-эксцессерами (случалось, что те воровали мейцан друг у друга). Из-за Терезиного предательства драгоценный наркотик вкупе с карманными деньгами Саймона достался Шидалу, и тот наверняка уже успел сбыть его на черном рынке (для того чтобы употребить мейцан по назначению, манокарец слишком туп и примитивен).
Выход один: надо вернуться в Иммортелию и украсть мейцан у своих коллег. Они сами напросились, сами виноваты, ведь это из-за их издевок Саймон полетел в Хризополис и попал в лапы к Шидалу! Но для того чтобы вернуться в Иммортелию, надо выйти из квартиры.
Саймон подошел к окну. Открывавшийся с высоты вид слепил глаза белизной: ночью выпал снег, и сейчас внизу сновали автоматы-дворники — сгребали его в симметричные сугробы и прокладывали идеально ровные дорожки. Вокруг стояли высотные дома-«гребешки», как две капли воды похожие на тот, в котором жил Саймон: каждый состоял из выстроившихся в ряд четырехгранных колонн (в них и помещались квартиры), а сверху лежала еще одна, поперечная (шестнадцатый этаж — по традиции, он считался самым престижным). Здания располагались на приличном расстоянии друг от друга, строгие и четкие на фоне розоватого утреннего неба, и отбрасывали длинные тени. Урбанистический пейзаж, брезгливо скривился Саймон (в последнее время стало модно ругать урбанистические пейзажи). Впрочем, у него имелся и более конкретный повод для недовольства: за любой из этих колонн вполне может спрятаться злоумышленник, который задумал всадить тебе между лопаток голгироловую капсулу. Но Саймон Клисс всех перехитрит.
Включив компьютер, он связался с фирмой «Товары — домой» и сделал заказ: двадцать упаковок метарина, а также бронекостюм с перчатками и шлемом. Через час заказ был доставлен прямо в квартиру по пневмопроводу. На костюм ушло около половины Саймоновых сбережений, но вместо того чтобы расстроиться, он испытал злорадное удовлетворение: Шидалу ничего не перепадет, он сам растратит все свои деньги! Без аппетита позавтракав, рассовал по карманам все необходимое, принял дозу мейцана и надел костюм. Приладил шлем, опустил на лицо плексигласовый щиток. Теперь Саймон выглядел крутым и опасным, и капсулы с нейтрализатором ему не страшны — они попросту разобьются о броню. В таком виде вполне можно выйти на улицу.
Утро было светлое и морозное. Жмурясь от нестерпимой белизны (стоило заказать шлем с поляризованным щитком!), Саймон на несколько шагов отошел от подъезда, огляделся. Манокарца не видно. Автоматы-дворники убирали снег; стайка ребятишек, окружив один из них, забрасывала безучастную машину снежками. Заметив Саймона, дети прекратили свое занятие. Девочка с торчащими из-под шапочки рыжими косичками пропищала:
— Мы ведем себя хорошо! У нас уроки еще не начались.
Саймон побыстрее прошел мимо и только потом понял, что дети приняли его за полицейского: похожие бронекостюмы носили спецназовцы. Впереди, в туманном холодном воздухе, висела светящаяся буква «П», под ней находился спуск в подземку. Он устремился туда, не переставая озираться. Где же Шидал? Быть может, его уже выследили и прихлопнули манокарские агенты?.. Или он до поры до времени затаился, рассчитывая опять заманить Саймона в западню?.. С одной стороны, Саймон знал, что его преследователь — всего лишь мелкий чиновник-неудачник из отсталого тоталитарного мира, но с другой — в нем слишком много звериной агрессивности и изощренного коварства. Чего стоят хотя бы его дурацкие претензии насчет гонорара за участие в фильме! Это же глупо, до сих пор никто из жертв «Перископа» не ставил вопрос таким образом! А твердолобый манокарец требует денег и еще угрожает… Вспомнив его мерзкие угрозы, Саймон вспотел под своей броней. Только не это. Он спасется. Он обязательно спасется. Доберется до Иммортелии, ограбит отдыхающих там коллег (стерву Джельду — в первую очередь), потом примет пятикратную дозу мейцана и убьет Шидала.
Заняв место в вагоне, Саймон попытался угадать своего врага среди пассажиров. В прошлый раз Шидал был загримирован под шиайтианина, однако за истекшее время вполне мог изменить облик. Если он здесь, он должен украдкой наблюдать за объектом охоты… Саймон исподтишка осмотрелся — и примерз к сиденью, обнаружив, что глазеют на него все без исключения пассажиры. Чего им надо?.. Конечно, в подземке не каждый день встретишь человека в бронекостюме без опознавательных знаков, но это еще не повод для досужего любопытства.
— Кое-кто нарвется, если будет пялиться куда не надо! — с угрозой бросил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
Пассажиры переместились в дальний конец вагона, зато начали тихонько переговариваться. Шлем приглушал звуки, но фразу «надо сообщить в полицию» Саймон разобрал. Теперь выход только один — оторваться и запутать следы. У него имелось неоспоримое преимущество перед манокарским дикарем: он родился и вырос в Хризополисе и знал город неплохо, а Шидал, который прилетел на Ниар несколько дней назад, вряд ли бывал здесь раньше. На следующей станции Саймон вышел из вагона и поднялся на поверхность. Мейцан позволял ему двигаться ловко и стремительно, он переходил с одного яруса тротуара на другой, лавировал в толпе, прятался за группами инопланетных туристов — но успокоиться не мог, потому что в такой толчее невозможно определить, преследуют тебя или нет.
Он как раз вышел к Храму Тихого Откровения, ощетинившемуся позолоченными антеннами (по замыслу создателей этого учения, антенны улавливали и передавали верующим божественную благодать), когда заметил двух полицейских. Уж не его ли ловят?.. Взглянув на плакат около входа — «Приглашаем всех на проповедь просветленного брата Селенавия „О Божьем промысле, посрамившем богопротивный генератор Мидауэра“», — Саймон юркнул в храм. Устроился на скамье, оглядел круглый зал с голубыми стрельчатыми окнами и четырьмя десятками прихожан (кроме людей, тут были два кесолца, синисс и покрытый бурым мехом хоргеанин). Из раскрытых дверей тянуло холодом и доносился сумбурный городской шум.
— …Профессор Мидауэр согрешил по неведению, — объяснял проповедник, который стоял за кафедрой у восточной стены, — ибо он был атеистом и сам не понял, что сотворил! Душа есть частица божественного света, и вселение этого света в телесную оболочку есть прерогатива Бога, а генератор Мидауэра улавливает божественный свет насильственно, и сие есть греховное деяние! Люди не должны размножаться клонированием! Господь Бог в своей мудрости даровал нам для этого естественный способ…
Облик одной из прихожанок заставил Саймона насторожиться. Присмотревшись к ней повнимательней, он вторично за сегодняшний день испытал шок: киборг. Здесь, в храме! Тина изменила прическу и перекрасила волосы, цветные контактные линзы приглушали стальной блеск ее глаз, но он узнал ее без труда. Вот она поднялась и тихо, стараясь никого не потревожить, направилась к выходу. Саймон напрягся (он давно уже усвоил: если кто-то ведет себя вежливо — значит, держит за пазухой камень, которым треснет тебя по темени, едва зазеваешься). На лице у Тины застыло задумчивое и разочарованное выражение. Миновав Саймона, она вышла наружу. А Саймон секунду-другую поколебался — и устремился за ней. У него зародился план, как избавиться от Шидала: Тину Хэдис постоянно преследуют манокарские агенты — значит, надо вычислить их и сдать им приговоренного к смертной казни администратора третьего уровня, те вряд ли откажутся от такого подарка.
Киборг быстро удалялась по широкой заснеженной улице. Саймон пошел следом, одновременно пытаясь определить, кто из двигающихся параллельно прохожих — манокарский агент. Женщины отпадают (манокарцы слишком презирают их, чтобы поручать им ответственную работу, и правильно). Остаются мужчины человеческой расы (или нет, не только — может ведь человек загримироваться под незийца или кесолца). Размышляя таким образом, Саймон упустил момент, когда Тина свернула за угол, но потом спохватился и тоже свернул. Вернее, чуть не свернул. Как и всякий эксцессер, он умел вовремя реагировать на опасность. Замер, прижавшись к стене, потом осторожно выглянул. Жалко, что нет с собой записывающей аппаратуры…
На тротуаре лежал полицейский, снег под ним покраснел от крови. Несколько человек, в том числе Тина Хэдис и другой полицейский, вооруженный парализатором, стояли около прилавка автоматизированного кафе под навесом. В них целились из лазерных пистолетов двое парней, в то время как третий обшаривал карманы раненого.
— Бросай оружие! — рявкнул один грабитель. — Или мы всех этих… перестреляем! Руки вверх, ну!
Вздохнув, полицейский бросил парализатор и поднял руки. Вслед за ним то же самое сделала Тина, развернув ладони тыльной стороной к грабителям. Саймон понял, что сейчас произойдет. Ему хотелось крикнуть, предостеречь ничего не подозревающих парней — они же не знают, с кем столкнулись, свой черный браслет Тина прячет под рукавом! — но благоразумие одержало верх.
— Никому не… — начал первый грабитель.
Из рук киборга ударили два тонких луча. Оба грабителя повалились на тротуар. Полицейский одним прыжком оказался около их не успевшего опомниться сообщника и жестоко пнул парня по почкам, потом двинул локтем в висок и, отпихнув обмякшее тело, склонился над своим напарником.
— Квадрат АЕ-604, Горохов тяжело ранен, нужен стазер и «кокон спасения»! — услыхал Саймон его голос.
Тина уже успела исчезнуть. Полицейский и не думал преследовать киборга-убийцу — вместо этого надел наручники на избитого парня, поглядел на неподвижные тела, сплюнул и опять присел около Горохова. Внезапно Саймон спохватился: если его здесь заметят — в бронекостюме! — кто-нибудь может заподозрить, что он соучастник грабителей. Надо уходить. Он направился к подземке. Тина Хэдис — настоящий монстр: эти парни всего лишь хотели раздобыть немного денег, а она хладнокровно убила их… До глубины души возмущенный увиденным Саймон никак не мог успокоиться, и вдруг его поразила новая мысль, неожиданная и неприятная: он принял дозу мейцана и, несмотря на это, испытывает отрицательные эмоции — значит, мейцан теперь действует на него слабее, чем раньше. Началось…
Он слыхал, что рано или поздно это происходит с каждым эксцессером, и тогда приходится увеличивать ежедневную дозу. Опять вспомнились предостережения доктора Каревой, и Саймон занервничал. Это верно, никто еще не видел выжившего из ума эксцессера… Но бывало, что сотрудники «Перископа» с большим стажем вдруг бесследно исчезали — шеф объяснял, что они «накопили деньжат и ушли на покой, чтобы пожить в свое удовольствие». А вдруг шеф на самом деле убивает их, как убил Терезу Салкадо, — чтобы свихнувшиеся мейцанисты никому не мозолили глаза? Сейчас это казалось Саймону вполне вероятным.
Когда он покидал подземку, в зеркальной стене мелькнуло отражение: устрашающего вида костюм — и бледное, испуганное лицо за плексигласовым щитком шлема. Он с размаху треснул по зеркалу бронированным кулаком, на пол со звоном посыпались осколки. Другие пассажиры подались назад — осознав, что он внушает им страх, Саймон немного успокоился. Полиции поблизости не было, никто не успел его задержать.
Через полчаса он занял место в аэробусе до Испанского архипелага. Он должен украсть мейцан, иначе ему конец.
Небо опять затянуло облаками, пошел снег. Обогнув недостроенное здание (гигантский тороид, положенный на колонны-опоры, — пока все это представляло собой сквозистую конструкцию, облепленную роботами-монтажниками), Тина оказалась на берегу канала, около ажурного моста для поездов подземки. Проповедь в Храме Тихого Откровения ее разочаровала — она узнала о ней из компьютерного объявления и пришла в надежде получить информацию о генераторах Мидауэра; при этом Тина подсознательно рассчитывала чуть ли не на научно-популярную лекцию с демонстрацией голограмм. Зато стычка с бандитами взбодрила, напомнив о том, что даже в таком городе, как Хризополис, нельзя полностью расслабляться.
По мосту промчался поезд, еле видимый за стальной паутиной. Тина проводила его взглядом. Снег у ее ног зашипел и превратился в лужицу талой воды. Она отскочила в сторону. Через секунду повторилось то же самое. Стреляли с моста. После третьей попытки Тина определила, где примерно засел снайпер с бластером, и начала стремительными зигзагами, не давая ему времени как следует прицелиться, подбираться к мосту. Ее единственным оружием был парализатор (на Ниаре они входили в категорию «оружие для самообороны» и на них не требовалось специального разрешения, как на лазерный либо пулевой пистолет). Оба своих имплантированных лазера Тина разрядила совсем недавно — раньше чем через три часа ими не воспользуешься. На ее счастье, снайпер постоянно мазал… но мазал подозрительно метко: как будто только делал вид, что хочет попасть в цель. Добежав до моста, Тина прыгнула, ухватилась за балку и оказалась под прикрытием металлического кружева. Новый выстрел. Тина полезла наверх.
— Ближе не надо! — остановил ее вдруг знакомый голос. — За мной следят. Если мы сядем рядышком, они поймут, что я блефую. Поговорить можем, у меня есть противоподслушивающее устройство.
— Риган? Какого черта вы в меня стреляли?
— Не в вас, а на три сантиметра мимо. Тина, вы что натворили?! Я рассказал Генлаору про полуживого, искалеченного манокарцами киборга, и он поверил — но тут появляетесь вы, посещаете Олимп и целый час торчите в музее дрэггляйда! Он приказал мне убить вас, а я не хочу вас убивать.
Вздохнув, Тина поудобней устроилась на балке. Внизу со свистом промчался поезд.
— Риган, вы знаете, кто такой Гонщик?
— Личный враг Генлаора.
— Человека нельзя убивать только за то, что он личный враг Генлаора.
— Тина, Генлаор готов убить кого угодно просто так, на всякий случай. Например, из опасения, что когда-нибудь в будущем данный субъект может устроить ему неприятности. Знаете, в большом бизнесе есть джентльменский набор дозволенных грязных приемов. Генлаор даже здесь всех переплюнул.
— То есть он пользуется недозволенными грязными приемами? — уточнила Тина.
— Вот именно.
— Вы знали, что это он установил бомбу на «Сиролле»?
— Подозревал… — неохотно сознался Риган. — Тина, у меня двое детей, мальчик и девочка. Они живут у своей матери, мы с ней в разводе. Если что, Генлаор отыграется… Я не хочу, чтобы с ними что-нибудь случилось, понимаете?
— Да.
— Жалко, что вы не сможете до него добраться, — он помешан на собственной безопасности, особенно с тех пор, как появился Гонщик. Он очень недоверчив и подозрителен… но при этом многих вещей не учитывает. Он даже не смог понять, что не стоит поручать это задание мне — после того, как мы с вами вместе выбирались из Рисахэи.
— У вас есть приемник, который ловит пеленг метки Гонщика? — переждав, пока пройдет еще один поезд, спросила Тина.
— Нет.
— А где такой можно взять?
— У нас, в Отделе безопасности. Лучше выкиньте это из головы и улетайте с Ниара. Это Гонщик освободил вас на манокарском корабле?
— Откуда вы знаете?
— Кезем сказал, что Гонщик был вооружен дезинтегратором. Пока вы спали, я заглянул в вашу сумку, осмотрел кандалы и увидел, что цепи перерезаны лучом дезинтегратора.
— Генлаор в курсе?
— Нет. Тина, мы сейчас должны инсценировать убийство — так будет лучше и для вас, и для меня. Сколько времени вы сможете продержаться без воздуха?
— Два часа.
— Тогда падайте в воду, как только я в третий раз выстрелю, и два часа не выныривайте. Тот, кто за мной наблюдает, доложит Генлаору, что я выполнил задание. У меня ведь нет акваланга, чтобы лезть за вами в канал.
— Хорошо, давайте, — она поднялась на ноги.
— И будьте осторожней! — буркнул на прощание Риган. — Не подставляйтесь!
Тина выбралась на край металлической конструкции. Риган, невидимый за переплетением балок, дважды выстрелил вслед (тщательно целясь, чтобы не задеть ее). Оглядевшись — с туманного неба падали хлопья снега, внизу колыхалась свинцово-серая вода, справа и слева виднелись здания, словно погруженные в толщу полупрозрачного белого стекла, — Тина начала передвигаться к берегу. Риган опять выстрелил. Мокрая балка под рукой мгновенно нагрелась, от нее повалил пар. С диким воплем (который предназначался для ушей Генлаорова соглядатая) Тина выпустила балку и спиной вперед полетела в воду.
Еще находясь в воздухе, она успела остановить дыхание и включить дублирующую систему кислородного обмена. Удар о поверхность воды — темнота: медленно, преодолевая сопротивление плотной среды, Тина опустилась на дно. Глаза понемногу привыкали к мутному сумраку. Вверху было светлее: там находился сверкающий потолок с округлой выпуклостью посередине, а в ней металлический мост, небо, здания на берегу канала — все на редкость четкое, но при этом уменьшенное и слегка искаженное. Оттолкнувшись от рыхлого илистого дна, Тина поплыла вперед, подумав, что с пластиковыми ниарскими ассигнациями, которые лежат в бумажнике, ничего не случится, а вот парализатор наверняка погиб, придется покупать новый. Вода была ледяная. Заболеть Тина не боялась — киборги не простывают, — но большого удовольствия прогулка по каналу ей не доставляла. Порой приходилось огибать предметы, которые внезапно появлялись из непроглядной серой мглы, — массивные темные обломки, скелеты неведомых механизмов, вытянувшиеся вверх стебли подводных растений. Однажды встретился робот, который собирал со дна консервные банки, бутылки и прочий мелкий мусор. Плывущего киборга он проигнорировал.
Наконец два часа истекли. Отыскав каменную площадку с лестницей, Тина выбралась на сушу. И площадка, и лестница пустовали, зато, поднявшись на набережную, она столкнулась с юной парочкой. Парень и девушка уставились на нее — невесть откуда взявшуюся, мокрую, — потом девушка испуганно спросила:
— Вы сорвались оттуда, с той штуки? Игорь тоже все время туда залазит, он думает, что удержится…
Тина взглянула на «ту штуку»: белая арка над каналом, не мост, а нечто откровенно нефункциональное, декоративное — и в придачу обледенелое, с бородой сосулек.
— Я тоже думала, что удержусь, — улыбнулась она.
— Вот видишь! — Девушка укоризненно посмотрела на своего спутника и снова повернулась к Тине: — Пойдемте к нам, вам надо поскорее согреться и обсохнуть! Мы тут живем, рядом.
Никаких опасений эти двое Тине не внушали: будь здесь засада, люди Генлаора атаковали бы ее, не дав опомниться, — это наименее проигрышная тактика, если имеешь дело с киборгом. Район был незнакомый; судя по всему, она успела удалиться на достаточно большое расстояние от моста для поездов. Вместе с парнем и девушкой Тина направилась к белому зданию, издали похожему на гигантскую лестницу к облачным небесам — каждый следующий блок на один этаж выше предыдущего.
— Меня зовут Рада, — представилась девушка. — Мы уже полгода здесь живем. А вас как?
— Тина.
Они были очень юные — лет шестнадцать-семнадцать, не больше. В квартире, когда Рада притащила целый ворох сухой одежды, Тина первым делом украдкой сняла и спрятала в бумажник свой черный браслет. Не только из соображений конспирации. Она знала, что некоторые люди панически боятся киборгов, а испугать эту парочку ей не хотелось.
В комнату вкатился автомат с горячим кофе и бутербродами.
— Спасибо, — Тина взяла чашку.
— Только осторожно, — предупредила Рада. — А то у нас кошка с котятами, и котята всюду заползают — можно сесть на котенка.
Взглянув на кресло, Тина приподняла пушистую подушечку — под ней и правда свернулся рыжий котенок.
— Вот он где! — удивилась девушка, забрав зверька.
Игорь тем временем включил телестенку и поймал спортивные новости: фигурное катание, футбол, всепланетный чемпионат по рукопашному бою… Тина отхлебнула кофе. Она не осуждала Ригана — несмотря на то что детей у нее нет и не будет, она вполне могла понять человека, который не хочет, чтобы его детей убили. Гонщик прав: настоящий преступник — Генлаор, который с помощью шантажа и обмана вынуждает других совершать преступления. Если уничтожить Генлаора, многие вздохнут с облегчением. Наверное, Риган втайне надеялся, что она, тергаронский киборг, сумеет это сделать. Но у нее слишком мало информации. Она должна разыскать Гонщика, а для этого надо заполучить приемник… Появилась трехцветная пушистая кошка, за ней по пятам с хищным видом крался серый котенок. Рыжий, до этого спокойно сидевший на коленях у Рады, встрепенулся, поднял мордочку, а потом кубарем скатился на пол, чтобы принять участие в игре. Телестенка показывала черт-те что: люди в ярких куртках с мигающими надписями «Арбалет», «Скорость», «Сверхновая», «Солнечная стрела» и т. п. что-то скандировали и напирали на тройную цепь полицейских в бронекостюмах, порой кто-нибудь принимался яростно молотить кулаками по броне, время от времени в гуще толпы вспыхивали драки.
— Что это значит? — удивилась Тина.
— Болельщики, — объяснил Игорь. — Поклонники знаменитых спортсменов.
— Но почему они так себя ведут?
— Потому что фанаты. Они хотят прорваться в отель и получить автографы, а их не пускают.
— На Олимпе есть автоматы, которые выдают копии автографов.
— Это совсем не то, — усмехнулся Игорь. — Настоящим крутым фанатам нужны автографы из первых рук!
Тина прищурилась. Теперь она знала, каким образом раздобудет приемник.
Когда одежда высохла, она спросила у Игоря и Рады разрешения сделать заказ с их терминала. Заказала краску для кожи и парик: раз уж Генлаор забеспокоился, стоит изменить внешность поосновательней. Спустя полчаса на Тину смотрела из зеркала шиайтианка с лимонно-желтой кожей и длинными золотистыми локонами.
— Вы стали совсем другая, — улыбнулась девушка. — А Игорю не нравится, когда я гримируюсь, хоть это и модно…
Тина подумала, что Игорь прав: Рада, с ее совсем еще детским треугольным личиком, живыми карими глазами и шапкой вьющихся русых волос, отлично выглядела без всякого грима.
Поблагодарив их и попрощавшись (приятно было соприкоснуться, пусть ненадолго, с жизнью людей, которые не похожи ни на Генлаора, ни на Шидала, ни на Саймона Клисса и Терезу Салкадо), Тина отправилась в ближайший супермаркет. В отделе спортивных товаров купила полосатую футболку, ярко-красную куртку с мигающей надписью «Сверхновая» и оранжевые с синими лампасами трико.
— Хотите сделать подарок кому-то из знакомых? — спросил продавец (вся одежда была на несколько размеров больше, чем Тине требовалось). — Желаете подарочную упаковку?
— Нет, спасибо.
В других отделах Тина приобрела зеленые люминесцирующие дамские сапоги (с широкими голенищами, на полную ногу), огненно-рыжий лохматый парик и набор декоративной косметики, а также четыре больших баллончика пеноморфа — это вещество, мгновенно застывающее, пластичное и почти невесомое, обычно использовали дизайнеры для своих моделей. Потом сняла номер в автоматизированном отеле на берегу канала, заперла дверь и начала экспериментировать с пеноморфом.
Главный офис «Галактического лидера» помещался в тридцатиэтажном здании, увенчанном длинным золотым шпилем. Несмотря на то что день опять выдался облачный, шпиль ослепительно сиял — «Лидер» не скупился на эффекты. Когда Тина вошла в теплый, выдержанный в мягких голубовато-серых тонах вестибюль, ей навстречу поднялся молодой клерк:
— Очень приятно, леди! Я вижу, вы поклонница нашего спортивного клуба? Вдвойне приятно! Отдел по связям с общественностью находится…
— Мне нужно в Отдел безопасности, — перебила Тина пронзительным писклявым голосом (она воспользовалась для этого аэрозолем «Нота», воздействующим на голосовые связки). — Вы меня туда проводите?
— Но… — начал клерк.
— Пошли, молодой человек, — она выволокла его из-за стойки. — Пользуйтесь случаем! Небось не каждый день удается пройтись под ручку с такой шикарной женщиной, а?
Клерк оторопело смотрел на ярко накрашенную рыжую толстуху в красной спортивной куртке, оранжевых трико и люминесцирующих зеленых сапогах.
— Пошли, — поторопила Тина. — У меня очень важное дело! Вы меня проводите, и я вас отпущу. Если хотите пригласить меня в ресторан — не смущайтесь, сегодня вечером я свободна.
— Идемте, — клерк все-таки сумел вернуть на лицо дежурную приветливую улыбку. — А вечером я работаю, я целые сутки напролет работаю, даже по ночам работаю…
Отдел безопасности находился на втором этаже. В холле Тину и ее проводника окружили охранники. Раскидав их, Тина устремилась вперед. «Галактический лидер» наверняка был готов и к вторжению вооруженных диверсантов, и к визитам тайных агентов, мастеров незаметных краж — значит, для того чтобы завладеть приемником, ни один из этих проверенных способов не годился. Тина выбрала иной путь. Отшвырнув с дороги еще одного принявшего боевую стойку охранника, она крикнула на весь коридор:
— Я пришла жаловаться, и я пожалуюсь! Нас, рядовых болельщиков, надувают!
Пинком распахнула дверь с табличкой «Директор Отдела безопасности». Секретарша не посмела преградить ей дорогу. Девять из десяти, что в этом помещении имелись замаскированные весы, но Тина не боялась разоблачения: сейчас ее внешний облик и вес вполне соответствовали друг другу.
— Я — Лалли Маровски, болельщица спортивного клуба «Сверхновая»! Я обожаю дрэггляйд — это спорт настоящих мужчин! Меня надули, и вы должны этим заняться!
— Очень приятно, — произнес человек с жесткими чертами лица и непроницаемыми стеклянными глазами. — Вам надо подняться на двадцать третий этаж, в наш Отдел по связям с общественностью…
— Нет уж, этим займетесь вы! — Тина схватила его за шиворот и вытащила из-за стола. — Я собираю автографы моих кумиров из первых рук! «Сверхновая» — страсть всей моей жизни, особенно дрэггляйд! Я уже целый год охочусь за автографами дрэггляйдистов — и вот что мне недавно подсунули, посмотрите! — она показала ему листок с копией автографа Стива Баталова.
— Автограф… — произнес директор Отдела безопасности. — Чем вы недовольны, госпожа Маровски?
— Это не автограф, а копия за пятьдесят галов, а у вас глаза не на роже, извиняюсь, а на заднице, если сами не видите!
Цитата из Терезы Салкадо произвела нужный эффект — директор сглотнул и нервно рассмеялся. В кабинет заглядывали еще какие-то люди, растерянные, встревоженные, но войти никто не спешил.
— Госпожа Маровски, я знаю, чей это автограф. Этот спортсмен, Стив Баталов, погиб два года назад. Так что вы можете рассчитывать только на копию…
— Врете! — взвизгнула Тина. — Он жив! И вы ото всех его прячете, чтобы продавать его автографы за миллионы богачам, а нам, рядовым фанатам «Сверхновой», достаются одни копии! Это бессовестная дискриминация! — При каждой фразе она встряхивала директора, а тот тщетно пытался вырваться. — Я знаю, что у Стива Баталова есть метка, а у вас есть приемники, которые принимают ее сигнал! Дайте мне такой приемник, чтобы я могла получить автограф!
— Откуда… у вас… информация?.. — с трудом вымолвил директор.
— Да об этом весь Хризополис знает! Об этом говорят на каждом углу!
Директор даже не побледнел, а позеленел. Люди в дверях начали перешептываться. Заметив кое у кого из них парализаторы, Тина загородилась директором, как щитом.
— Не стрелять! Дайте мне приемник, или я устрою открытую пресс-конференцию, а ваш начальник отправится туда вместе со мной!
Опять начались перешептывания.
— Стив Баталов погиб, — заговорил директор. — Под него гримируется опасный мутант, преступник, именно он и носит метку. Он вас убьет. Ради вашей же безопасности мы не можем дать вам приемник.
— Мне плевать, я все равно возьму у него его автограф! Приемник — или прямо сейчас свяжусь с журналистами!
Волоча за собой директора, Тина шагнула к видеофону.
— Леди, а вы сами не хотели бы подписать контракт со «Сверхновой»? — спросил кто-то из толпы. — Вы могли бы заниматься вольной борьбой, у вас великолепные данные! Какая сумма вас устроит?
— О нет. Я всего лишь скромная поклонница большого спорта. Меня интересуют только автографы знаменитостей, — Тина нажала на кнопку, экран видеофона вспыхнул.
— Не надо! — директор слабо дернулся. — Кетсо, принесите ей приемник! Пусть пеняет на себя, сама напросилась.
Пока Кетсо ходил за приемником, он сделал еще одну попытку уговорить ее:
— Этот монстр, загримированный под Баталова, убивает всех подряд, без разбора! Я не шучу, это серьезно! Откажитесь от своей безумной затеи — и вы получите автографы всех ныне живущих спортсменов «Сверхновой» лично, из первых рук!
— Вы хотите меня надуть, — процедила Тина сквозь зубы. — Я вам не верю.
— Вот, принес, — вперед выступил худощавый шиайтианин с небольшим плоским прямоугольником.
— Положите на стол, — распорядилась Тина и, когда это было исполнено, встряхнула директора: — Возьмите его и подайте мне.
Тот выполнил приказ. Тина сунула приемник в карман куртки и вытащила другой предмет.
— Спасибо, господа! Теперь я пойду брать автограф. Вот это, — она подняла руку, показывая всем зажатый в ней предмет, — меркаптановая граната. Купила сегодня утром на черном рынке. Для идиотов объясняю: скунсовая граната. Без чеки. Если у кого-нибудь хватит ума выстрелить, я ее, естественно, уроню. Ее содержимого хватит на все тридцать этажей, и спросят потом с вас, — Тина широко улыбнулась. — А вот на меня не подействует: перед тем как прийти сюда, я приняла аносмин. До свидания, господа!
Отпустив директора, она направилась к выходу. Все поспешно расступились.
— Кетсо, срочно предупредите охрану, чтобы никто не вздумал ее задерживать! — крикнул позади директор Отдела безопасности.
Оказавшись на улице, Тина вставила чеку на место, спрятала гранату и помчалась к станции подземки. Особенно лавировать в толпе не приходилось: прохожие, видя бегущую со всех ног толстую женщину с растрепанными рыжими космами и мигающей надписью «Сверхновая» на груди, сами шарахались в стороны, уступая дорогу. Покатавшись некоторое время на поездах, Тина на очередной станции зашла в туалет и там избавилась от парика, грима и облепившего тело невесомого пеноморфа. Натянула легкий тренировочный костюм, надела спортивные тапочки (перед тем как отправиться в офис «Галактического лидера», она затолкала все это за подклад красной куртки вместе с сумкой, в которую сложила сейчас сапоги, парик и одежду «Лалли Маровски»). Отдел безопасности корпорации наверняка попытается вычислить ее… и вскоре обнаружит, что никакой Лалли Маровски, ярой поклонницы «Сверхновой», в действительности не существует. Сложив куски пеноморфа в кучу на полу, Тина брызнула растворителем из баллончика — пеноморф мгновенно растаял, превратившись в нетоксичный пар. До своего отеля она доехала без приключений (легкий костюм и тапочки никого не удивляли — другие пассажиры принимали ее за сторонницу «здорового образа жизни», который с недавних пор вошел в моду на Ниаре). Закрывшись у себя в номере, Тина достала приемник и принялась изучать шкалы и обозначения. Потом, не слишком надеясь на немедленный результат, включила — и удивленно подняла брови: если верить показаниям прибора, Гонщик в настоящее время находился на Ниаре! К югу от Хризополиса, в тропических широтах.
«Если ты эксцессер, если ты стоишь выше добра и зла — такие мелочи, как закон или чужие интересы, никогда не станут для тебя непреодолимым препятствием». Саймон очень любил этот афоризм шефа. И не случайно он вспомнил его сейчас, глядя из гущи кустарника на белый отель, украшенный декоративными пирамидками и шарами. Эти элементы создавали иллюзию, будто отель составлен из деталей детского конструктора. Переливалось усеянное звездами ночное небо, вокруг оглушительно стрекотали зирзаки — восьминогие насекомые с черными лаковыми надкрыльями. В игрушечном отеле светилось всего пять окон: три на первом этаже и два на втором. Саймон в последний раз огляделся, вертя головой (шлем сужал обзор), и начал подбираться к террасе. Он стоит выше добра и зла. Он должен спастись от Шидала и раздобыть мейцан. Час назад он проглотил последнюю капсулу — если он уйдет отсюда с пустыми руками, ему конец.
Запрыгнув на террасу, подкрался к освещенным окнам. Общий холл, в креслах развалились Сейго и Вабер. Смотрят голофильм прошлого века, ехидно комментируя («Во, гляди — он уже подох, герой… а она, дура, ревет над покойничком!») и заливаясь надсадным хохотом. Не то. Их двое, причем оба под дозой, а Саймон один.
Он вошел в полутемную галерею. Разминувшись с роботом-уборщиком, поднялся на второй этаж. В конце коридора виднелась одинокая фигура, прильнувшая к закрытой двери. Раина. Саймон приблизился, стараясь ступать бесшумно. Из-за двери доносились голоса:
— Ты скот, Ромель! Иди в задницу! Ты такое же… ничтожество, как Саймон Клисс! Если эта задастая сука, это «живое сырье» с толстым кошельком лучше меня, катись к ней, понял? Ты мне больше не нужен!
— Джельда, лучше сама заткнись!.. А то знаешь, что с тобой сейчас будет?
— Ну, попробуй! Ты… одну дозу принял, а я две! Сейчас я тебе кое-что оторву!..
Глаза Раины счастливо блестели, щеки разрумянились — она была почти в экстазе и Саймона не заметила. Он остановился у нее за спиной. При других обстоятельствах тоже бы с удовольствием послушал, как ссорятся Джельда и Ромель, но сейчас не до того. Секунду-другую Саймон колебался (лучше бы убить Джельду, ведь Раина, несмотря на свой стервозный характер, все-таки понимала, что Саймон Клисс — натура изломанная и ранимая, и, случалось, жалела его). Но выбора нет. Так уж распорядилась судьба. Сжав кулак, одетый в броню, Саймон нанес точный удар в висок, подхватил обмякшее тело и оттащил за угол. Опустил на пол, распахнул дверь пустого номера, перенес Раину на диван. На потолке вспыхнули световые панели, реагирующие на присутствие человека в комнате. Саймон запер дверь, снял перчатки и приступил к обыску. Вскоре перед ним лежало двадцать девять капсул — Раинин запас мейцана. Возможно, не весь, но идти к ней в номер и рыться в вещах опасно, вдруг застукают. Расстегнув бронекостюм, он рассовал капсулы по своим потайным кармашкам. Напоследок оглянулся: на мертвом лице Раины застыло выражение неземного блаженства. Она умерла в минуту наслаждения — хотел бы он для себя такой же смерти!
Выскользнув в коридор, Саймон плотно прикрыл дверь. Он спасен. Но задерживаться здесь нельзя: во-первых, его могут обвинить в убийстве (а если он скроется, остальные четверо будут подозревать друг друга); во-вторых, Шидал наверняка успел выбить из Терезы координаты отеля. Ничего, Испанский архипелаг достаточно велик, чтобы затеряться среди его бесчисленных островов.
Ромель и Джельда все еще ссорились, Сейго и Вабер орали дурными голосами в холле на первом этаже. Саймон покинул отель незамеченным. Перед тем как нырнуть в заросли кустарника, оглянулся на игрушечное белое здание на берегу озаренного звездным светом моря. Сейчас ему казалось, что убийство случилось не на самом деле, а понарошку… а раз так, он ни в чем не виноват.
Глава 13
В тропическом поясе Ниара было более чем жарко — плюс шестьдесят пять по Цельсию (и это еще не предел). Здесь находились города теплолюбивых тихарриан и кудонцев, а также синиссов, силарцев и желийцев, способных выдерживать достаточно широкий температурный диапазон.
Тине жара не мешала. Оставив аэрокар на стоянке, она отправилась гулять по раскаленному городу. Лиловые, лимонно-желтые, темно-зеленые здания кудонцев очертаниями напоминали спиральные раковины, кое-где попадались желийские купола нежной пастельной расцветки, сверкали на солнце жилища тихарриан, похожие на стеклянные парники, — все это вперемежку, под ярко-синим небом, после засыпанного снегом Хризополиса казалось почти нереальным. Впрочем, Тина быстро осваивалась в новой обстановке. Ей нравилось все, что не напоминало о Манокаре, а Ээслаи, город негуманоидов, уж точно ничего общего с Манокаром не имел. Улицы прорезали широкие каналы с песчаным дном, полные кристально чистой воды — иные из обитателей Ээслаи предпочитали не ходить по тротуарам, а плавать, причем массивные желийцы, которые на суше выглядели неповоротливыми, в воде передвигались на удивление легко и грациозно. Людей попадалось немного — почти все в термоизолирующих скафандрах, а те, что без скафандров, принадлежали к темнокожим расам, привычным к сильной жаре.
Сняв номер в отеле, Тина избавилась от грима и сменила деловой костюм на легкий комбинезон защитного цвета. Переложила в карман парализатор. Проверила спрятанный на дне сумки бластер. Перед тем как отправиться в тропики, она заглянула в космопорт и взяла с яхты кое-какие необходимые вещи, а также договорилась о том, чтобы яхту поставили под усиленную охрану, — это стоило дорого, но остаться по милости Генлаора без транспорта ей не хотелось. Когда уходила из отеля, синисс, который лениво висел на ажурной решетке за стойкой, приветливо попрощался:
— До свидания, дорогой человек, приходите к нам еще!
Похоже, он так и не заметил, что внешний облик клиентки радикально изменился.
Аэрокар поднялся в воздух и полетел на юго-запад, в глубь материка. Включив автопилот, Тина извлекла из сумки и надела пояс с кобурой. Внизу колыхалась высокая трава с белыми и серебристыми султанами, поблескивали озера, населенные оравами водоплавающих птиц всех цветов радуги, один раз промелькнула деревня — горстка конусообразных хижин и прямоугольники огородов (Тина не успела определить, представители какой расы надумали слиться с природой; по крайней мере, тут жили не аборигены — до колонизации Ниар был необитаемой планетой). Потом впереди показались лиловые скалы, окруженные пеной сине-зелено-оранжевых зарослей. Стрелка приемника указывала прямо на них.
Заметив ровную площадку, Тина приземлилась. На всякий случай расстегнула кобуру. Если верить приемнику, Гонщик находился где-то поблизости. Обогнув скалу, она увидела аккуратный модульный домик, на него и показывала налившаяся рубиновым светом стрелка. До объекта — полсотни метров. Некоторое время Тина раздумывала, потом уселась на камень в скудной тени скалы. Приемник положила рядом. Текли минуты, часы. Дневная жара спала, небо позеленело, на западе расцвел золотисто-оранжевый закат. В зарослях кто-то рассерженно завывал и мяукал.
— Давно тут сидишь?
Гонщик появился не из домика, а из-за скалы. Если б хозяева джунглей не затеяли выяснять отношения, Тина услыхала бы его шаги.
— Давно.
Он остановился в трех метрах от нее. Такой же, как в прошлый раз, но без шлема. Волосы у него были неопределенного цвета, сильно выгоревшие; серые, с рыжеватыми крапинками, глаза смотрели удивленно и вопросительно, но не враждебно. Тина мельком взглянула на приемник: рубиновая стрелка по-прежнему указывала на модульный домик, не на Гонщика.
— Ты все еще работаешь на Генлаора?