Гонщик Орлов Антон
Вернувшись к себе, Тина включила компьютер и послала в сеть запрос: Стив Баталов, спортсмен, погиб на Айс-трэке на Олимпе; нужна любая информация о нем, какая найдется.
Вскоре на экране появился портрет Гонщика: тот самый человек, с которым она дралась в Рисахэи; и лицо, и рост, и сложение — все совпадает. Грим?.. Или Стив Баталов на самом деле не погиб?.. Или Гонщик — клон погибшего Стива Баталова?.. Возникли колонки текста, Тина заскользила взглядом по строчкам.
Стив Баталов родился на Ниаре, в Хризополисе. Был профессиональным космопилотом, летал на звездолетах корпорации «Галактический лидер». Потом ушел в большой спорт и стал дрэггляйдистом (частный спортивный клуб «Сверхновая»). Участвовал в двадцати четырех гонках, победил в десяти, погиб в последних в возрасте тридцати четырех лет.
— Что такое дрэггляйд? — задала Тина новый вопрос.
Дрэггляйд — гонки реактивных саней, дрэгслеев. На экране появилось изображение, а также схема с пояснениями. Ракетообразное, сверхаэродинамичное яйцо, начиненное тонной пергидроля, оснащенное компьютером и управляемым предкрылком. Скорость — околозвуковая, тысяча сто километров в час. Гонки проводятся на Айс-трэке: реактивные сани мчатся по узким ледяным желобам, минуя крутые повороты, подъемы и спуски. Процент смертности среди гонщиков как на соревнованиях, так и во время тренировок очень высок (похоже, что Стив Баталов оказался долгожителем). Сам Айс-трэк находится на Олимпе — соседней с Ниаром холодной планете с пригодной для дыхания разреженной атмосферой — под силовым куполом, как и другие спортивные комплексы.
— При каких обстоятельствах погиб Стив Баталов?
Фрагмент записи: дрэгслеи с ревом мчатся по желобу, Стив Баталов идет под номером пятнадцать, он почти обогнал лидера — номер два, и тут его сани начинают вести себя странно, как будто гонщик внезапно потерял управление. Возникает пробка, дрэгслеи сталкиваются, машина под номером четыре, вылетев из желоба, врезается в трибуну болельщиков. Взрыв. Воет сирена. Несмотря на это, гонки продолжаются. Номер два приходит к финишу первым, следом за ним, с небольшим отрывом, — опередивший Баталова номер шесть, следом — сам Баталов… Нет, он так и не добрался до цели: в полукилометре от финиша его дрэгслей взрывается. «Заключение экспертизы: неисправность в компьютере», — пояснила надпись под остановившимся кадром.
— Кому принадлежит спортивный клуб «Сверхновая»?
«Акселю Генлаору, гражданину Ниара».
Откинувшись в кресле, Тина смотрела на бесформенное красно-черное пятно взрыва, расплывшееся по экрану. Человек, который находился внутри, просто не мог уцелеть, его должно было разнести на куски.
— Клонирование. Общая информация.
Как люди, так и некоторые другие расы начали экспериментировать с клонированием живых организмов еще несколько тысячелетий назад, но, когда дело доходило до клонирования разумных существ, результаты были, мягко говоря, непредсказуемыми. Ученые не знали заранее, что они получат в итоге: нормальный клон, который во всех отношениях, в том числе интеллектуально, является дубликатом оригинала, или нежизнеспособного идиота. Так продолжалось, пока при клонировании не начали использовать генератор Мидауэра — эта мощнейшая установка создавала поле сверхвысокой частоты и сложной конфигурации; на последней стадии, когда тело клона было готово, его помещали в поле, и клон «оживал» нормальным человеком. Успех — стопроцентный. Правда, радовались экспериментаторы недолго: узнав о генераторе, представители нескольких, наиболее древних, галактических рас (в том числе силарцы, отметила Тина, просмотрев список) забеспокоились и выступили с протестом. Они заявили, что поле, которое генерирует установка Мидауэра, исключительно опасно для разумной жизни, и расследование подтвердило их правоту: у многих, кто находился в зоне действия генератора в то время, когда аппаратура работала, наблюдались потом депрессивные состояния, психические расстройства, провалы в памяти. В итоге Ассамблея Независимых Миров почти восемьсот лет назад приняла Конвенцию о запрещении генераторов Мидауэра.
Если Гонщик — клон Стива Баталова, это может означать, что кто-то (Генлаор?..) построил генератор Мидауэра, наплевав на Конвенцию.
Выключив компьютер, Тина взяла аэрокар и полетела в космопорт — нужно было подготовить яхту к путешествию. Она собиралась на Ниар… но не напрямую: сначала стоит сделать крюк и посетить еще раз систему Раксы. Заночевала на яхте, а утром связалась с «Сироллом», однако Джеральда не застала — тот находился в Кеодосе. Спустя полтора часа удалось разыскать его и договориться о встрече: Тине требовалась помощь дизайнера.
— Мне надо изменить внешность, — объяснила она, когда Джеральд выпрыгнул из аэрокара и тот опустился на стоянку. — В общих чертах, чтобы меня, по крайней мере, не узнавали издалека. Не сможешь что-нибудь посоветовать?
— Так… — Джеральд оглядел ее и прищурился. — Ярко-фиолетовые контактные линзы, черные с синим отливом волосы… И еще я тебя постригу, давно об этом мечтал! Твою фирменную прическу затруднительно не узнать издалека.
— Ладно, — сдалась Тина.
— Цвет кожи поменяешь?
— Нет, этого хватит.
Они стояли около парапета на плоской крыше универмага «Виисан Эш»: тут был разбит скверик с карликовыми ракунами, пурпурными незийскими кактусами и завезенными с Земли розами всех существующих оттенков. В центре находилось маленькое кафе под тентом, а рядом — эскалатор, который соединял крышу с залами магазина.
— И браслет лучше сними. Киборгов мало.
— Нет смысла скрывать, что я киборг: если я встану на замаскированные весы — такие есть во всех космопортах, банках и полицейских участках, — это сразу вылезет наружу.
— А что не так с твоим весом? — удивился Джеральд.
— Мои кости тяжелее человеческих, и я вешу в полтора раза больше, чем должна весить женщина моего роста и сложения.
— Надо же, никогда не замечал… Тогда прячь браслет под рукавом. Еще тебе стоит сменить стиль одежды — я скажу, что брать.
— Только не юбки, — забеспокоилась Тина (юбки напоминали ей о Манокаре).
— Остановимся на брючных костюмах для деловых леди. Пошли.
Через час, побывав на всех пяти этажах универмага, они вышли на улицу, к стоянке аэрокаров.
— Скоро улетаешь?
— Завтра.
Машина Джеральда взмыла вверх и, описав параболическую дугу, опустилась на площадке перед «Роноклом». Гравитационный лифт поднял их на шестнадцатый этаж, они свернули из холла в коридор, облицованный золотистым янтароидом. Навстречу попалась пара пожилых туристов; женщина, окинув Тину и Джеральда неодобрительным взглядом, проворчала:
— Господи, есть же люди, которые в руках свои вещи таскают! Для чего тогда роботы? У современной молодежи дурной тон и никакого понимания!
Ее спутник поджал губы и кивнул в ответ.
— Снобы! — усмехнулся Джеральд, когда те скрылись за поворотом. — Тина, ты замечала: чем шикарней гостиница, тем больше в ней снобов?
— Это точно. — Опустив на пол сумку с покупками, Тина достала ключ, поднесла к электронному замку.
— Заметь, у них все разложено по полочкам, и любая импровизация, любое нестандартное действие вызывает протест, даже если их не касается… А это кто?
Тина глухо застонала сквозь сжатые зубы. Ну конечно же, это был Хогерт Тейкаб! Он стоял посреди комнаты и смотрел на вошедших с заискивающей, немного напряженной улыбкой.
— Здравствуйте, для меня такое счастье снова увидеть вас! Ну пожалуйста, позвольте мне остаться! Я так долго ждал… Представляете: вчера ко мне привязался какой-то полицейский чиновник и начал читать мораль: дескать, я нуждаюсь в психотерапевтической помощи, я должен вести себя так же, как все… Я потерял из-за него целых сорок минут. До чего неприятно, когда к тебе пристает зануда!
— Хогерт, как вы сюда попали? — Тина обессиленно прислонилась к косяку.
— А вот этого я вам просто так не скажу! — Глаза Тейкаба торжествующе заблестели. — Для того чтобы вырвать тайну, вам придется меня пытать!
— Нет-нет, я уважаю Всегалактическую Декларацию о Правах Личности: ваши тайны — ваше личное дело, никто на них не посягает, — поспешно заверила его Тина.
Тейкаб разочарованно вздохнул. Отступив в коридор, Тина захлопнула дверь и повернулась к Джеральду:
— Это маньяк, он меня преследует. Я уже обращалась в полицию, но без толку.
— Маньяк?.. Тебя?.. — недоверчиво переспросил дизайнер.
Тина вкратце обрисовала ситуацию с Хогертом Тейкабом. На лице Джеральда появилась широкая ухмылка, которую тот безуспешно пытался подавить.
— Смешно, да? А мне что делать?
— Извини, Тина, я не хотел… Сейчас я с ним разберусь, не беспокойся! Скажу ему, что я — твой любовник, и пусть проваливает.
Подмигнув, Джеральд исчез в номере и плотно закрыл за собой дверь. Тина ждала в коридоре. Мимо прошла компания гинтийцев с алыми бровями. Двое желтокожих шиайтиан в малиновых балахонах, незиец в деловом костюме.
— Я никогда не носил подтяжек и не собираюсь ими обзаводиться! — долетел из-за двери полный отчаяния вопль. — Сматывайтесь или я выброшу вас в окно!
Голос Джеральда. Чтобы кто-то сумел вывести из себя уравновешенного и жизнерадостного дизайнера — такого Тина припомнить не могла. Распахнув дверь, она вошла в номер.
— Да он действительно маньяк! — сообщил Джеральд, беспомощно посмотрев на нее.
— Тина, это очень хорошо, что у вас есть любовник! — заговорил Хогерт Тейкаб. — Представляете: сначала вы будете меня мучить, потом он отстегает меня своими подтяжками, потом вы меня свяжете и будете у меня на глазах заниматься любовью, а потом…
— Придумал: сейчас вызову охрану, — Джеральд повернулся к видеофону.
— Ну пожалуйста, не вызывайте охрану! Они же меня отсюда выставят… Если вы оба чего-то ни разу в жизни не пробовали, вы не можете заранее утверждать, что вам этого не надо!
Охранники появились через пять минут. Невзирая на протесты, Тейкаба увели.
— Он еще хуже Кезема, — рухнув в кресло, пробормотала Тина.
— А кто такой Кезем?
— Манокарец на Рошегене. Помнишь, я рассказывала?
— Ага. Везет тебе на оригиналов. — Включив компьютер, Джеральд уселся за пульт, потом окликнул ее: — Вот, погляди. Ты как есть — и ты в новом варианте. Узнать можно, но не в первый момент. Устраивает?
— Вполне.
— Будешь искать своего террориста?
— Джер, он не террорист. Теперь я знаю это наверняка.
— Откуда? — недоверчиво хмыкнул дизайнер.
Пока Джеральд ее стриг, она пересказала содержание фильма «Страсти в системе Раксы».
— Он среагировал как порядочный человек, которого хотели втянуть в грязную историю.
— Пристрелил Мажирава, — щелкая ножницами, уточнил дизайнер.
— Мажирава я бы и сама с удовольствием пристрелила. А в гибели манокарцев Гонщик не виноват: если бы он не вывел из строя пульт, корабль поднялся бы в воздух и догнал его. Перед этим он открыл и заклинил все двери — иначе просто не выбрался бы наружу. Откуда он мог знать, что на корабле нет ни одного нормального человека, способного противостоять дволлам? Честно говоря, это даже для меня было шоком, хотя я очень хорошо знаю, что такое Манокар.
— Не дергайся! — предупредил Джеральд. — Я лишнюю прядь отрезал.
Спустя час работа была закончена. Из зеркала на Тину смотрела красивая, элегантная женщина в черном с блестками деловом костюме, с короткой модной стрижкой. Контактные линзы из специального анизотропного пластика окрашивали радужную ее глаз в ярко-сиреневый, но при этом не искажали цветовое восприятие.
— Ты меня совершенно преобразил. Джер, ты потрясающий дизайнер!
— Еще бы!
Вечером она оплатила счет и покинула «Ронокл». Торчавший около подъезда Тейкаб сперва скользнул по ней незаинтересованным взглядом, но потом все-таки узнал:
— Тина, это вы, да?.. Какое волшебное превращение! Неужели все это — ради меня?
— Нет! — рявкнула Тина, заставив шарахнуться робота-уборщика, который смахивал пыль с аэрокаров на стоянке.
В воздухе ей удалось оторваться от Тейкаба (в результате на экранчике над пультом вспыхнула надпись: «Нарушение правил движения! Первое предупреждение. С Вас штраф 20 галов. После третьего предупреждения — принудительная посадка».). Бросив в раскрывшуюся щель двадцать галов, Тина приземлилась около дома, где снимала квартиру Ольга. Та сказала, что уже нашла силарского целителя и Ли после первого же занятия почувствовала себя лучше — теперь она может оставаться в квартире одна. «Я думала, он будет ее гипнотизировать, а у них, наоборот, гипноз под запретом. Ты опять исчезаешь? Надолго?» Этого Тина не знала. Попрощавшись с Ольгой и Ли, полетела в космопорт. Яхта была готова к старту. Сменив деловой костюм на рабочий комбинезон, Тина облазила все отсеки, осмотрела все укромные уголки и лишь после того как убедилась, что Хогерта Тейкаба здесь нет, села в пилотское кресло, связалась с диспетчером и запросила разрешение на старт.
Яхта приближалась к системе Раксы втрое быстрее, чем «Аонида», на которой в свое время совершили путешествие Тина и Риган. Правда, Тина так и не собралась поменять двигатель на последнюю модель, но старый тоже был хорош. На данный момент у нее имелись две цели — разыскать Гонщика и поквитаться с Родгевом Раосом, причем вторая цель для самой Тины была понятней, чем первая: месть, за себя и за Хемезана. Другой вопрос, зачем ей Гонщик. Что бы там ни говорил Джеральд, а никаких романтических чувств она не испытывала. Зато она в долгу перед этим человеком… и еще у них общий враг — Генлаор (если это он установил бомбу на «Сиролле»).
Пристыковавшись к пересадочной станции в системе Раксы, Тина пошла на почту.
— Желаете отправить или получить корреспонденцию? — спросил робот.
— Нет, спасибо. Я разыскиваю приятеля, его зовут Родгев Раос. Нельзя ли узнать, не отправлял ли он через ваше отделение что-нибудь… — Тина заглянула в электронную записную книжку, — в синий период текущего цикла между семьдесят первым и восемьдесят шестым числом?
— Извините, но мы не можем разглашать конфиденциальную информацию.
В почтовом отделении рошегенского космопорта она получила тот же стандартный ответ. Эксцессер наверняка отправил сделанные записи космической почтой (слишком быстро вышел его фильм!), но для того чтоб установить адресата, нужно подключиться к почтовому компьютеру, а это запрещено. Риган однажды упомянул, что Гонщик способен залезть в любую компьютерную сеть, сколь угодно защищенную, но Тина так не умела. Оставив яхту в космопорте, она полетела на аэрокаре в Рисахэи. Силарский звездолет заметила издалека: гигантская кольцеобразная конструкция из темно-зеленого металла посреди заснеженного высокогорного плато.
— Вы снова на Рошегене? — Кеммиарней на мгновение изменил цвет на более светлый — у силарцев это означало дружеское приветствие. — Надолго?
— Нет. Я разыскиваю одного человека.
Тина рассказала ему все как есть — не тот случай, когда стоит о чем-то умалчивать. Слушая ее, старший офицер силарского звездолета на секунду потемнел (признак гнева), но в остальном сохранял самообладание.
— Мы знаем об эксцессерах. Эти существа приносят гибель и хаос. Не так давно они развязали локальную войну на Тадане — там погибло много людей и несколько силарцев.
— Война между тергаронцами и гинтийцами?
— Да. Поскольку ваш враг — эксцессер, я найду для вас информацию. Но я должен предупредить вас, что месть разрушительна для того, кто ее осуществляет.
— Я вызову Родгева Раоса на поединок. Пусть этот чертов мейцанист примет свой наркотик и дерется со мной, это будет справедливо.
— Только не позволяйте мести управлять вами, Тина.
Спустя три часа Кеммиарней сообщил, что Родгев Раос дважды (с пересадочной станции и из рошегенского космопорта) отправлял бандероли на Ниар, в Хризополис, некой Терезе Салкадо, код пневмопочты AJZ-227401365014. По датам все сходилось: первая бандероль ушла после убийства Хемезана, вторая — вскоре после того, как выживших людей с манокарского звездолета доставили в космопорт.
Поблагодарив силарцев, Тина покинула Рошеген. Итак, ей в любом случае надо попасть на Ниар — и, если выжать из яхты максимум, она будет там через пять-шесть условных суток.
Глава 11
Саймон стоял на балконе отеля и смотрел на Спящее море под ночным небом. Его лихорадило от негодования: люди опять поступили с ним так, как им свойственно — то есть подло. Сегодня утром Джельда потеряла в баре кудонский брелок-амулет, с которым никогда не расставалась (он якобы защищал ее от зомбирования и от безденежья). Неизвестный шутник прибрал находку, вывалял в омерзительной бурой субстанции естественного происхождения и повесил на ручку двери Джельдиного номера. А потом кто-то по секрету шепнул разъяренной хозяйке амулета, что сделал это Саймон Клисс.
— Ты… хочешь, чтоб меня зомбировали?! — срывая голос, орала Джельда. — Из-за тебя я теперь оголена перед космическим злом, этого хочешь, да?! Вот тебе! — Она полоснула Саймона по лицу длинными люминесцирующими ногтями. — Жалко, что у меня для тебя голгирола нет!.. Получай!.. Вот тебе!
Остальные эксцессеры наблюдали за скандалом с довольными усмешками, никто из них даже не попытался призвать Джельду к порядку. Саймон еле спасся. Лицо, шея, руки, грудь — все было располосовано, на пол капала кровь. Он просто не успевал защищаться. Уже потом, когда врач курортного комплекса обрабатывал глубокие царапины заживляющим гелем, он сообразил, в чем дело: перед тем как затеять разборку, Джельда приняла двойную дозу мейцана. Нечестно! В горле стоял горький комок, Саймон судорожно сглотнул. До чего же гнусно поступил тот, кто оговорил его! Нужно быть законченным подонком, чтобы такое подстроить.
Позади послышались тихие шаги. Саймон повернулся, готовый дать отпор: это Джельда крадется, хочет его добить… Через секунду понял, что тревога ложная — темный силуэт на фоне белой стены не мог принадлежать невысокой вертлявой Джельде. Раина. Крупная и медлительная, с неподвижным гладким лицом, она в отличие от остальных женщин-эксцессеров никогда не закатывала истерик и потому очень гордилась своим сильным характером. На ее губах постоянно играла приветливая светская улыбка, а прищуренные глаза глядели на окружающий мир ехидно и цепко.
— Саймон, какой ужас! Эта Джельда — настоящая дрянь. Она и говорит про тебя разные гадости: будто бы ты — импотент и еще всякое такое… Но это между нами, я тебя по старой дружбе информирую, — грудной голос Раины жалел и сочувствовал, в то время как холодные глаза пристально смотрели на Саймона, фиксируя реакцию. — Ну что делать, уж таковы человеческие отношения… Ты обязательно должен связаться с Терезой Салкадо! Она звонила из Хризополиса полчаса назад, ты ей зачем-то нужен.
— Зачем? — с тоской спросил Саймон.
— Не знаю, не говорит. Сказала только, что дело очень важное. Позвони ей, не будь эгоистом. Надо ведь считаться с чужими интересами.
Саймона охватил новый приступ возмущения: ну пусть они все от него отстанут! Он слишком несчастен, чтобы считаться с чужими интересами.
— Перебьется!
— Она буквально умоляла меня уговорить тебя. Почти плакала. Ей скоро ложиться на операцию, и перед этим она хочет что-то с тобой уладить.
Уладить?.. Саймон попытался припомнить, не должна ли ему Тереза денег. Вроде бы нет.
— Пойдем, позвонишь ей, — потребовала Раина. — Не упрямься!
Вздохнув, Саймон поплелся к опоясывающей отель открытой галерее: уж если Раина бралась что-то организовать, отделаться от нее не было никакой возможности.
— Я вижу, как плохо ты себя чувствуешь, — заметила она, шагая рядом. — Ты расстроен, да? Ты очень расстроен, несмотря на мейцан! Сразу видно, какой ты подавленный.
Протяжно вздыхало море, стрекотали в черном кустарнике зирзаки. Отель казался вымершим, что почти соответствовало истине: в течение последних нескольких дней все постояльцы куда-то поисчезали, и в нарядном пятиэтажном здании не осталось никого, кроме шестерых эксцессеров. Им так и не удалось узнать, почему разбежались остальные отдыхающие, ведь в отеле не было ни насекомых, ни сквозняков, автоматическая прислуга работала без сбоев, кухня великолепная… Сейго предположил, что простые смертные не могут выдержать соседства эксцессеров, потому что сразу же начинают чувствовать свою заурядность и комплексовать, — это объяснение всем понравилось.
Когда Саймон и Раина свернули за угол, тишина взорвалась истошными воплями и лаем. Ромель, Сейго и Вабер гонялись за собакой, брызгая на нее краской из баллончиков. Все трое орали, улюлюкали и толкали друг друга, норовя попасть струей краски в глаза животному. В конце концов загнанная в угол собака с визгом прыгнула с балкона, эксцессеры ринулись следом. Затрещал кустарник.
— Все мужчины в душе мальчишки, — снисходительно улыбнулась Раина.
А Саймон пережил новый кратковременный прилив горечи: если бы неизвестный подлец не оклеветал его и Джельда не испортила ему настроение, он тоже мог бы принять участие в веселой охоте! Этот мир жесток и несправедлив.
Они вошли в комнату с видеофоном, вспыхнул мягкий свет. Раина набрала код вызова и растянулась на круглой мягкой кушетке, кивнув Саймону на кресло перед экраном. Экран светился, но изображения не было.
— Саймон, это ты? — Голос Терезы Салкадо прозвучал слабо и печально.
— Я, — буркнул Саймон. — У меня сейчас отдых!
— Ты должен немедленно прилететь в Хризополис, ко мне домой!
— Я же сказал — я отдыхаю!
— Пожалуйста, Саймон… Я… Сейчас, подожди…
Он раздраженно фыркнул, глядя на пустой экран.
— Людей надо жалеть, — наставительно сказала Раина с кушетки. — Не будь эгоистом.
— Саймон, — опять заговорила Тереза, — тут созрел один сюжет, понимаешь? Я хочу подарить его тебе. Я всегда относилась к тебе лучше, чем ко всем остальным, и я не хочу, чтоб этот материал достался кому-то другому. Пожалуйста, приезжай поскорее, я жду… — Она вдруг начала всхлипывать, экран погас.
— О, да наша бедная уродливая старушка тайно влюблена в тебя! — Раина сладко улыбнулась. — Это само по себе сюжет!
Саймон размышлял: с одной стороны, ему чудился подвох — известно ведь, что за просто так, без своего тайного расчета, никто о тебе заботиться не станет, но с другой — он, Саймон Клисс, заслуживает хорошего отношения в гораздо большей степени, чем все остальные обитатели этой Галактики, тут Тереза, безусловно, права.
— Однако она даже не показалась нам! — Раина запрокинула голову и уставилась в зеркальный потолок, с удовольствием рассматривая свое отражение. — Воображаю, как она сейчас выглядит!
Саймон принял решение: он завтра же слетает в Хризополис и навестит Терезу. Вдруг там и правда стоящий сюжет… Если кто-то питает к тебе добрые чувства, надо этим пользоваться.
В Хризополисе было минус пять по Цельсию. Тина при такой температуре не мерзла, но все равно надела теплую куртку, чтобы не выделяться в толпе. Высотные здания царапали набухшее пасмурное небо золотыми шпилями (Хризополис оправдывал свое название), по многоярусным тротуарам спешили люди и иные существа, в воздухе кружились снежинки и скользили немногочисленные аэрокары (транспорт здесь был, по давней традиции, подземный и наземный; воздушным пользовались в основном туристы, которым хотелось посмотреть на город сверху). Облокотившись о перила третьего яруса тротуара, Тина разглядывала обнесенный глухой оградой коттедж внизу, втиснутый меж двух гигантских голубых цилиндров, соединенных тонкой аркой. Коттедж принадлежал Терезе Салкадо — послав запрос в сеть, Тина вскоре получила адрес, но попасть в гости к Терезе так и не смогла. На воротах светилась табличка: «Хозяйка нездорова и никого не принимает. Просьба не беспокоить. Можете оставить сообщение автомату-привратнику или связаться по видеофону».
Тина нахмурилась. Ограда и запертые двери для киборга не препятствие, беспокоило ее другое. Допустим, сегодня ночью она проникнет в дом, как задумала, и встретится с Терезой лицом к лицу — а что дальше? Хорошо, если Тереза с перепугу сразу выложит, кто такой Родгев Раос и где его можно найти, — ну а если нет? Тина ничего не имела против драки на равных, но одна только мысль о пытках вызывала у нее отвращение. Так поступают те, кого она не любит и презирает, и она не собиралась им уподобляться. Если Тереза будет упрямо молчать, она окажется в патовой ситуации.
Бросив последний взгляд на коттедж, Тина влилась в толпу, спустилась на нижний ярус, завернула в кафе для людей и заказала чашку горячего шоколада. Когда вышла наружу, ветер усилился, в плотном облачном куполе появились разрывы — оттуда лился на город желтый послеполуденный свет, в нем сверкали шпили и искрились снежинки, а в разрывах виднелось нежное золотисто-голубое небо. Тина вдруг сообразила, что не знает, какое тут сейчас время года — весна или осень, эта мысль заставила ее улыбнуться. Сегодня ночью она все-таки заберется в коттедж. Свяжет Терезу, а потом без помех выкачает информацию из ее домашнего компьютера — и, если повезет, найдет след Родгева Раоса.
Саймон прилетел в столицу вечером. Выбравшись из рейсового аэробуса, спустился в подземку, и через несколько минут скоростной поезд доставил его в тот район, где жила Тереза. Когда поднялся на поверхность, в первый момент озяб, но вскоре почувствовал себя лучше: мейцан согревал, заставляя кровь быстрее бежать по жилам. Он поступил умно, согласившись навестить Терезу. За время его отсутствия Джельда остынет, и опасность быть исцарапанным сойдет на нет. Снисходительно усмехнувшись, Саймон поглядел на черную воду канала справа, потом на два одинаковых высотных дома слева, усыпанных светящимися кружочками окон. Под сенью этих громадин находилась уединенная обитель Терезы: та не хотела жить в многоквартирном доме — потому что люди, как известно, всегда желают друг другу зла и кто-нибудь из соседей непременно ее сглазит.
Саймон подошел к воротам, скользнул взглядом по табличке и нажал на кнопку звонка, встав перед объективом видеокамеры. На табличке вспыхнула новая надпись: «Добро пожаловать, Саймон!» Ворота раскрылись — и бесшумно захлопнулись за спиной, едва он оказался в небольшом темном дворике. Оставляя на тонком покрове снега черные следы, Саймон направился к крыльцу. Наверное, после «Страстей в системе Раксы» до Терезы дошло, что он не просто эксцессер, а гениальный эксцессер! Она сумела понять, насколько велика разница между ним и остальными, — хорошо бы и другие это поняли… Дверь гостеприимно распахнулась. В прихожей стоял уютный полумрак, персиковые стены приятно гармонировали с ковром на полу, который был на два тона светлее. Тереза утверждала, что все отделочные материалы у нее дома — особенные, положительно заряженные и потому надежно защищают ее от враждебной Вселенной.
Остановившись перед зеркалом, Саймон напустил на лицо значительное и пресыщенное выражение, поправил воротник куртки, потом шагнул к двери в коридор. Створки предупредительно разъехались в стороны. В следующую секунду все естество Саймона содрогнулось от беззвучного взрыва, прихожая завертелась, и он медленно осел на пол.
Перед тем как выйти из номера, Тина в последний раз проверила свою экипировку: коробка с компьютерными кристаллами, электронный фонендоскоп, пистолет, заряженный четырьмя капсулами со снотворным, парализатор. На ней был тергаронский противоударный костюм с перчатками, капюшоном и лицевым щитком (на тот случай, если придется проламывать стены) — с виду он мало чем отличался от зимних спортивных костюмов, и повышенного внимания Тина не привлекала.
— Наверное, на лыжах катались? Вы спортсменка? — обратился к ней в вагоне поезда присевший рядом мужчина. У него был похожий костюм, только не черный, а сине-оранжевый, с мигающей надписью «Арбалет» на груди.
— Нет.
Она отвечала односложно, глядя мимо собеседника, и разговор вскоре угас.
Доехав до своей станции и поднявшись на поверхность, Тина обнаружила, что на улицах, несмотря на темноту, слишком много народа. Придется подождать — не стоит перепрыгивать через ограду Терезиного коттеджа на глазах у прохожих. Засунув руки в карманы, она неторопливо пошла вдоль канала, наблюдая, как крупные снежинки беззвучно исчезают в черной воде.
Сознание медленно возвращалось к Саймону. Он лежал на полу, лицом вниз, и чувствовал себя отвратительно: его тошнило, все мышцы ныли, тело сотрясала крупная дрожь. Что-то знакомое… Ага, два года назад, когда Вабер, склонный к грубым выходкам, выстрелил в него голгироловой капсулой, он пережил похожее состояние.
— Голгирол — бяка! — сказал тогда Вабер. — Он нейтрализует благословенный мейцан и превращает человека в желе. Ученые… изобрели его специально для того, чтобы портить жизнь нам, эксцессерам, — каждый должен убедиться в этом на собственном опыте!
Значит, голгирол. Эта чертова … Тереза Салкадо заманила его к себе домой и угостила капсулой… нейтрализатора! Чего-чего, а такой гадкой шутки Саймон от нее не ждал. Он застонал и попробовал сесть, но снова распластался на полу.
— Здравствуй, Саймон!
Услыхав этот голос, он в первый момент ощутил приступ дикого ужаса, а потом понял, что такого просто не может быть: Шидал остался в системе Раксы; здесь, на Ниаре, ему просто неоткуда взяться! За словами последовал удар в бок — не сильный, но болезненный.
— Прими сидячее положение и поздоровайся со мной.
Напрягая последние силы, Саймон сел и привалился спиной к стене. Терезина гостиная с белыми обоями, покрытыми вязью кудонских иероглифов. В углу поблескивает экран выключенного видеофона. Сама Тереза развалилась в своем любимом кресле. Выглядит неважно, как всегда перед новой операцией: синяки под запавшими глазами, расплывшееся изжелта-бледное лицо перекошено, бесформенное тело наводит на мысль о сыром перебродившем тесте, которое того и гляди полезет из кастрюли. Единственная неизменная составляющая ее облика — роскошные платиновые кудри разметались по спинке кресла, левое запястье прихвачено к подлокотнику наручниками. Посреди комнаты стоит желтокожий черноволосый шиайтианин и смотрит на Саймона с нехорошей усмешкой, а Шидала нигде нет. Значит, померещилось…
— Я в гриме, идиот! — рявкнул шиайтианин. — Твоими стараниями я приговорен к смертной казни, и теперь несколько сот агентов разыскивают меня, чтобы привести приговор в исполнение.
— Моими стараниями? — слабым голосом спросил Саймон. — Я-то здесь при чем? Неправильно обвинять других во всех своих неприятностях…
Эту фразу ему не раз приходилось слышать от учителей в школьные годы, и сейчас она показалась Саймону как нельзя более подходящей. Шидал в ответ грязно выругался по-манокарски и ударил его носком ботинка в солнечное сплетение. Саймон скорчился на полу, задыхаясь и всхлипывая.
— Неприятности у меня начались из-за твоего гениального фильма… прохвост! Я теперь изгой, я лишился имущества и общественного положения, мои жены опозорены, мой сын будет принадлежать не к третьему уровню, а к шестому! Мой отец от меня отрекся! И ты, мерзавец, называешь это «неприятностями»?!
— Я ничего не сделал… — сжавшись в ожидании нового удара, выдавил Саймон. — Я не виноват!
Шидал прав только в одном — в том, что фильм гениальный. Но зачем валить на Саймона все остальное? Манокар — отсталый мир, такие уж там законы.
— Ты думал, что имеешь дело с дураком, — продолжал Шидал, — но ты не учел того, что этот дурак двадцать лет проработал в органах безопасности и умеет находить информацию. Я узнал, что ты отправил две бандероли на Ниар Терезе Салкадо, — и вот я здесь. Не рад встрече?
— Саймон, ты сам засветился и меня подставил, — подала голос Тереза. — Ты последний!..
— Заткнись, женщина! — бросил через плечо манокарец. — Бездетная невоспитанная незамужняя шлюха, не лезь в мужской разговор!
А Саймон ощутил слабый оттенок негодования: эта предательница еще смеет упрекать его — после того, как сама же заманила его в ловушку!
— Итак, Саймон, для начала ты должен выплатить мне гонорар за участие в твоем фильме, — уже другим, деловитым тоном заговорил Шидал. — Я не собираюсь хоронить свои планы. Я пробьюсь наверх — если не на Манокаре, то здесь, во внешнем мире. Ты… еще увидишь, на что я способен! Но сейчас мне нужен исходный капитал. И ты отдашь мне все деньги, которые получил за свой… фильм, все свои ранее накопленные сбережения, а также весь мейцан — я продам его на черном рынке. Я ведь неплохо сыграл главную роль, а?
Какие у него дурацкие претензии, подумал Саймон, это же просто смешно! За отснятый материал платят эксцессерам, а «живому сырью» никаких гонораров не полагается. Правда, отстаивать эту точку зрения вслух он не рискнул. Вместо этого попросил:
— Ваше превосходительство, пожалуйста, разрешите мне принять лекарство! Сейчас я ужасно себя чувствую, даже номер своего банковского счета не смогу вспомнить…
Шидал грубо расхохотался:
— Саймон, ты принимаешь меня за идиота? Если ты проглотишь дозу мейцана, через полчаса ты меня по стенке размажешь. Перед тем как пригласить тебя на свидание, я купил голгирола на Терезины деньги. Я-то не собираюсь становиться паршивым наркоманом, как ты!
— Он меня ограбил! — всхлипнула Тереза. — Из-за тебя, стервеца безмозглого! Кто тебя просил засвечиваться?!
— Хотя бы одну таблетку метарина… — умоляюще прошептал Саймон.
— Нет! — оскалил зубы Шидал. — Ты мне сполна заплатишь! Обещаю, что вся твоя дальнейшая жизнь будет адом. Начнем прямо сейчас. Ты никогда больше не получишь ни мейцана, ни метарина. С этой секунды — никаких наркотиков!
Когда Саймон в полной мере осознал сказанное, каждый волосок на его теле встал дыбом. Никаких наркотиков?.. Если б он имел право выбирать, он бы предпочел любую другую пытку!
Дойдя до здания, похожего на поставленную вертикально шахматную доску (белые квадраты светились, в их глубине мелькали размытые силуэты; по черным, непроницаемым скользили световые блики), Тина повернула назад. Час пик миновал, вблизи коттеджа Терезы Салкадо — ни души. Оказавшись в тени высокой ограды, Тина в последний раз огляделась и одним прыжком преодолела препятствие. Во дворе тоже было пусто, сам коттедж от пристроенного к нему сбоку гаража отличался только размерами — темный кирпичный параллелепипед без единого окна. Неприступный, как раковина моллюска с плотно закрытыми створками. Тина даже слегка удивилась, когда, обойдя дом, обнаружила самую обыкновенную дверь. От ворот к крыльцу протянулась цепочка следов — кто-то пришел к Терезе в гости, причем совсем недавно.
Достав из кармана фонендоскоп, Тина надела наушники и приложила к стене начиненную электроникой коробочку.
— …Слушай меня внимательно! (Глухой звук удара, стон.) Если я завтра же не получу твои деньги — мой гонорар за участие в этом… фильме! — я из тебя все жилы вытяну! Я тебя изнасилую! Ты будешь мечтать о смерти!..
Похоже, что Тереза Салкадо попала в переделку. Тина убрала фонендоскоп — она услыхала достаточно, чтобы перейти к действиям. Очевидно, внутри находятся Тереза и грабитель. Вполне уважительный повод, чтобы вломиться в коттедж. Тина не питала иллюзий насчет того, что спасенная хозяйка из благодарности сразу же выдаст ей информацию о Родгеве Раосе (уж если человек сотрудничает с эксцессерами, рассчитывать на его порядочность не стоит), но собиралась воспользоваться ситуацией.
Подергав дверь — заперто, — Тина натянула перчатки и надела капюшон. Нажала на пуговицу-переключатель — капюшон затвердел, лицо закрыл прозрачный щиток. Людям нужны двери, но тергаронский киборг может войти в помещение прямо сквозь стенку. Обогнув дом, отступила на несколько метров — и с разбегу прыгнула, пробив кирпичную кладку. Стоявший посреди комнаты шиайтианин только-только начал поднимать лазерный пистолет (сама Тина двигалась в ускоренном режиме, и его движения казались ей замедленными), когда она перехватила и вывернула его руку. Пистолет упал на ковер. Тина осмотрелась: в кресле в углу полулежала женщина, измордованная и больная, а на полу около внутренней стены худощавый парень в дорогом ярком костюме не то плакал, не то стонал, закрыв лицо руками.
— Мои биоэнергетические обои… — с ужасом глядя на пролом, прохрипела женщина в кресле.
— Леди, я спасла вашу шкуру, а вы переживаете из-за обоев. Вы — Тереза Салкадо?
— Вы их порвали, и теперь в эту дыру положительный заряд утекает!
Бандит попытался освободиться от захвата, но с таким же успехом он мог бы попробовать разжать стальные клещи.
— Не отпускайте его! — встрепенулась женщина. — Это дикий манокарский тоталитарист, убейте его на месте!
— По-моему, он больше похож на шиайтианского тоталитариста. Вы — Тереза Салкадо?
— Да! Это загримированный манокарец, а у вас глаза не на роже, извиняюсь, а на заднице, если сами не видите!
— А это кто? — слегка растерявшаяся от такого приема Тина указала на парня.
— Это засранец! Мой приятель Саймон, — в голосе Терезы появились ядовитые нотки, — не мужчина, а законченное ничтожество! Он только и умеет, что втягивать всех в неприятности! А вы у себя в полиции кофе пьете и задницы свои толстые просиживаете, пока у вас под носом людей убивают! В моем доме трое суток жил инопланетный бандит — вы только сейчас зашевелились! Ну спасибо, что все-таки пришли! И за стенку спасибо, век не забуду!
— Заткнись! — рявкнул бандит.
На мгновение воцарилась тишина.
— Я могу рассчитывать на то, что меня не выдадут манокарским властям, а посадят в тюрьму на Ниаре? — глядя на Тину сбоку, спросил пленник.
— Это вне моей компетенции. — Она подняла лицевой щиток, нажала на переключатель и откинула капюшон.
— Мордой хочешь покрасоваться? — злобно взвизгнула Тереза — ее голос окреп, на желтых оплывших щеках выступил болезненный румянец. — Ну давай, давай, красуйся, чего уж там! За это вам в полиции деньги платят?! Да убейте же его наконец, он меня ограбил!
Саймон на четвереньках пополз к пролому. Тина не стала его останавливать — этот парень ее не интересовал.
— Тереза, я оказала вам услугу… — попыталась она перехватить инициативу.
— Ага, такую услугу оказала, что дальше некуда! — перебила Тереза. — Целостность моего дома нарушена, и сюда может проникнуть энергия зла! Все полицейские — твердолобые задницы! Гнать с работы всех вас надо!
— Я не из полиции! — Тине все-таки удалось перекрыть ее пронзительный голос. — У меня к вам пара вопросов. Как только вы на них ответите — я уйду, а этого типа сдам в полицейский участок.
Теперь Тереза смотрела на нее настороженно, с беспокойством.
— М-м, вот что… Сначала убейте его, тогда я отвечу на ваши вопросы.
— Тереза, есть и другой вариант: я отпущу бандита и уйду. Если не ошибаюсь, он хотел вас изнасиловать?
— Не меня! Это он Саймону угрожал, чтобы деньги выбить! Этот тупой скот даже не пытался меня изнасиловать — я для него, видите ли, недостаточно хороша! Что возьмешь с дикаря, у которого нет ни ума, ни вкуса — одни… тоталитарные замашки!
Тина изумленно смотрела на болезненно-уродливое, искаженное злобой лицо женщины. Ей хотелось как можно скорее убраться из этого сумасшедшего дома.
— Тереза, мне нужен некий Родгев Раос, который не так давно прислал вам две бандероли из системы Раксы. Где он сейчас?
Глаза женщины сузились — словно две щелки, в которых затаились, шевеля усиками и поблескивая, испуганные насекомые.
— У меня очень много друзей, — произнесла она неожиданно ровным голосом. — Они часто присылают мне весточки. Я даже не припомню, о ком это вы говорите…
— Не знаю, как насчет положительного заряда, — буркнул вдруг бандит, — а Саймон Клисс через эту дыру уже сбежал! Тина Хэдис, отпустите меня. Мы можем договориться.
Тело Терезы судорожно заколыхалось в кресле, глаза широко раскрылись.
— Киборг?.. — взвизгнула она. — Я тут ни при чем, я просто больная одинокая женщина! Уходите отсюда! Немедленно уходите! Я не знаю никакого Раоса!
— Тина, давайте поговорим наедине, — вкрадчиво предложил манокарец. — Меня зовут Джениз Шидал. Я пришел сюда раньше вас и все, что надо, узнал. Я теперь такой же изгой, как вы. Если вы меня отпустите, я поделюсь с вами информацией.
— Посмотрим, — Тина разжала пальцы.
— Можно, я подберу свой пистолет? — на лице Шидала появилась неприятная заискивающая улыбка. — Мне невыгодна ваша смерть. Пока существуете вы, наши спецслужбы вынуждены делить внимание между нами, но если вас не станет, всех агентов бросят по моему следу. Простая арифметика, — он медленно нагнулся, взял пистолет за ствол и спрятал в карман. — Пойдемте?
— Вы кое-что забыли. Снимите с Терезы наручники.
— Глупо. Она выдаст нас, — проворчал манокарец.
— Не выдаст. Тереза, если вы сообщите в полицию о моем визите или попытаетесь навредить мне любым другим способом, вся Галактика узнает о том, что вы работаете на «Перископ». Вы хотите, чтобы к вам пришли выяснять отношения люди, которые пострадали от эксцессеров?
Читать бесплатно другие книги:
