Крестовый поход Посняков Андрей

Глава 9

Осень 1443 г. Валахия. Факел

• Братьям молвлю: — Вот что, братья,
• Клятву дам пред вашей ратью
• Басурманов убивать я!

Василе Александри«Дойна».

…узким серебряным ятаганом.

Орудуя веслами, Колупан ловко притулил лодку к мосткам:

— Ну, приехали…

— Слава Богу! — вылезая из лодки, перекрестился Лешка.

Перевозчик ухмыльнулся:

— Пожалте денежку за перевоз и ночлег!

— Так на ночлег же еще не пришли!

— Сейчас придем, — наклонившись, Колупан привязал лодку и по-хозяйски прибрал весла.

Алексей прислушался — странный бухающий звук явно становился ближе, и вот уже в неровном свете месяца и звезд на середине реки показалась какая-то темная масса. Звякнул кимвал…

Галера! Точно — галера. Вернулся «Калим-бей»… Он и должен был вернуться… Но, почему — ночью? Вполне свободно можно было сесть на мель, врезаться в берег, да мало ли еще опасностей на ночной реке? Риск… Как ни крути — риск. И этот риск, несомненно, должен быть чем-то оправдан.

— Идем, — негромко позвал лодочник. — Твой приятель дожидается в моем доме.

— Подожди…

Алексей настороженно вглядывался в ночь, прямо таки физически ощущая нешуточную угрозу.

Вот, вроде бы, на том берегу послышались крики… хотя. Черт там разберет — может, это кричала какая-нибудь ночная птица? Да и вообще, насколько реально заметить с галеры притулившуюся у берега барку. Лешка обернулся к перевозчику, спросил.

— Ночь не такая уж и темная, заметить можно, — негромко пояснил Колупан. — Правда, если знать, что искать.

— Они, я полагаю, знают…

Чу! С реки явственно донесся плеск. Весла!

А вот и лодки… Ткнулись к мосткам одна за другой, из них повыпрыгивали люди — Канташ и прочие рыбаки. К тому времени Алексей благоразумно отошел подальше, в кусты, лишь попросил Колупана:

— Спроси, что там?

Кивнув, тот вышел навстречу своим. Вот остановил кого-то. В полголоса заговорили…

— Турецкая галера, — вернувшись, сообщил лодочник. — Как я тебе и сказал. Что на берегу — не знаю — услыхав весла, наши уплыли раньше, чем подошел корабль.

— Да-а… — Лешка досадливо сплюнул — так ведь ничего и не узнал. — Ну, тогда идем, что ли… Турки не приплывут сюда?

— Вряд ли, — покачал головой Колупан. — Они прекрасно знают, что наш берег — немирный и одинокому кораблю туда лучше не лезть, тем более, ночью.

— А могут кого-нибудь высадить? Скажем, отправить челн?

С реки послышался скрип уключин. Еще одна лодка… последняя. Вот — ткнулась носом в причал. Ага, выбрались двое… Может, они что-то знают? Впрочем, вряд ли…

— Господин, умоляю, давайте еще поищем!

Какой знакомый голос! Нет, явно знакомый… Какой-то молодой человек…

— Ну, пожалуйста, прошу вас! Он не мог утонуть, он очень хорошо плавает… Прошу вас, вернемся хотя бы на середину реки, покричим…

— Ага, — проскрипел в ответ хозяин лодки. — И накричим себе турок.

— Что ж, ладно, — с неожиданно злобой произнес юноша. — Бог свидетель — я вначале просил добром…

Последняя фраза прозвучала по-гречески!

Алексей рванулся к мосткам… Боже!

— Леонтий!

— Я — Лука… Алексей?!!! Ты как здесь!

О, как обрадовался парень!

Лешка с разбега стукнул его по плечу:

— А ты? Господи… Да ты весь мокрый! И почему — босиком?

— Там… — юноша скривился, словно от боли. — Там, в реке — Леонтий… Турки хотели забрать нас… мы уплыли… Хорошо, рыбак меня подобрал, но вот Леонтий…

— Так он еще плывет?!

— Да! Он не утонет, я знаю… Но его может снести на тот берег, к туркам.

— Тогда плывем! — решительно заявил старший тавуллярий. — На ходу все расскажешь… Эй, господин Колупан!

Лодочник с явной неохотою подошел к мосткам:

— Плыть обратно? Вот уж увольте! Да ни за какие деньги!

— Тогда дай нам лодку. И весла! Вот… — Лешка быстро надорвал пояс. — Держи… Не сомневайся, это цехин, золотой… или — дукат, ежели ты так лучше понимаешь.

— Дукат?! — Колупан тут же попробовал монету на зуб. — И в самом деле, золотой.

— Так мы берем лодку?

— Нет! Я сам поплыву с вами.

И снова рыбачий челн раздвинул носом темные воды Дуная. На этот раз Колупан греб осторожно, не торопясь, временами и вообще бросал весла, прислушивался.

— Вы с братом, что, решили переплыть реку? — шепотом поинтересовался Алексей.

— Нет… Просто бросились в воду — некуда больше было. И поплыли — в ночь.

— А что турки?

— А они не видели… Нет, потом, верно, хватились, да уже поздно было.

— Там есть один мыс… — задумчиво протянул Лешка.

Лодочник ухмыльнулся:

— Туда и гребу. Течение здесь сильное, веслами-то не всегда управишься, а уж пловца — точно на мыс вынесет, больше некуда. Если б Патрай, рыбак, тебя, парень не подобрал — и ты б там был, на мысу.

— Но я вовсе не туда плыл… и брат…

— Тут воля реки — не ваша.

— Тсс!

Впереди, показались смутные очертания двух кораблей — узкой хищной галеры и приземистой барки. На обоих судах — там и сямь — виднелись огни… Факела или свечи…

— Не спят.

— Утра дожидаются, — негромко пояснил Лука. — С восходом галера уйдет — я слышал.

Колупан осторожно затабанил правым веслом, разворачивая лодку к мысу… Алексей насторожился — показалось, будто там, на берегу, кто-то кричал или ругался… Нет, точно — ругались!

А вот показался факел!

— Да нет их здесь, говорю! Зря только ноги промочим.

— Да уж, только шайтан знает, куда они уже успели уйти?

— Прячутся где-то… Жаль, нет собак. Ничего, днем, всяко, поймаем!

— Кого, собак?

— Беглецов, дурень!

Снова ругань. Свет факела дернулся, задрожал… исчез за деревьями и кустами. Ушли…

— Думаешь, он здесь? — тихо спросил Алексей.

— Здесь, если уж по реке плыл…

— Тогда давай к берегу… Только осторожно, да встань так, чтобы, если что, быстро отчалить.

— Бабу свою поучи кашу варить…

Развернувшись, лодка мягко ткнулась кормой в камыши.

— Эй, Леонтий! — негромко позвал Лука. — Это мы… свои…

Тишина. Лишь слышно было, как плещутся о берег мелкие волны.

— Леонтий!

Нет, так никто и не откликался.

— Видать, все же утонул, сгинул, — лодочник перекрестился. — Царствие небесное!

— Леонтий!

Да, видимо, напрасно все…

— Что, поплывем уж назад?

— Погоди… Может, с той стороны мыса?

— Так уже услыхал бы!

Лука шмыгнул носом и предложил крикнуть погромче.

— Я те крикну! — заругался Колупан. — Хочешь в турецкий полон попасть? Так это здесь быстро.

Ветер шевельнул камыши…

Нет, не ветер!

Кто-то встал, вынырнул из воды:

— Лука?! Братец!

— Леонтий! Господи… Ты где хоть был-то?

— В воде прятался. Дышал через камыш.

— Ну, молодец! — радостно потер руки Алексей. — Давай скорей в лодку!

Столкнув челнок с песка, парнишка быстро перевалился через корму. Лешка хлопнул по плечу лодочника:

— Греби, Колупан!

— Да уж гребу… — лодочник ухмыльнулся и, когда отплыли уже довольно далеко от берега, обернулся к Алексею. — Думаю, теперь у меня не двое, а четверо постояльцев, так?

— У нас хватит денег, чтобы заплатить за постой, — заверил перевозчика старший тавуллярий.

Так и не вышло расспросить ребят по пути, не до того было — внезапно набежавшая волна чуть было не потопила перегруженную лодку, воды набралось порядочно, пришлось вычерпывать, не покладая рук, и лодочник Колупан в этом был не помощник — он то молча греб, то ругался, то возносил Богу молитвы, то шептал:

— Связался вот с вами на свою голову!

— Ничего, — смеялся Лешка. — Пусть голова поболит — зато кошель толще будет!

И вот эта фраза, похоже, вполне утешила лодочника.

Уже потом, обсохнув о очага в глинобитном жилище Колупана, близнецы рассказали Лешке с Аргипом о том, что приключилось на барке. Галеру, конечно, заметили — не тот это корабль, чтобы подойти незаметно. Рыбакам-то что — попрыгали себе в лодки, да деру, а вот барка — не челн, с места так просто не сдвинешься. Пока лошадей запряжешь, пока отчалишь — мороки хватит. Да и не особо-то шкипер Ребов опасался турецкого судна. Вот, тоже интересно — с одной стороны, пели про гнусности турок всякие нехорошие песни, да и было ведь, про что петь, а, с другой… Взять хоть туже Златицу — город-то при турецком владычестве прямо расцвел! И у турок хватало ума не рушить налаженную торговлю. У турок… кого только под этим именем не было!

С турками был один молодой парень, сильно похожий на девку… При этих словах близнецов Алексей незаметно переглянулся с напарником. Да уж, знали они, что это за парень! И даже слишком хорошо знали.

Парень этот держал себя важно — правда, слушались его только сипахи, а галерщики игнорировали — те признавали только своего капитана — здоровенного белокурого парня, этакую арийскую бестию, и близко не похожего на образ плакатного турка.

— А Пурима… толстяка, с ними не было? — быстро спросил Алексей.

— Нет, — дружно откликнулись близнецы. — Никакого толстяка мы не видели.

Похожий на девчонку турок (Фекла — кто же еще-то?) переговорив с Ребовым, попросил созвать всех пассажиров, что и было исполнено. Всех, правда, созвать не получилось — в это время Алексей с Аргипом уже находились на том берегу Дуная — но тем, кто явился, молодой турок показал небольшой кругляшок, амулет с изображением креста и языческого божества Зевса. И спросил — чей?

А пес его знает, чей?!

Сипахи посовещались и объявили о своем решении забрать с собой двух молодых юношей — Леонтий и Луку. Так сказать, в качестве компенсации за напрасно потерянное время. А что? Парней вполне можно было удачно продать. Ребов лишь пожал плечами — берите! Ему-то что? Ведь не коней забрали, и никого из команды не тронули. Да и зачем туркам ссориться со шкипером, имевшим массу влиятельных знакомых от Видина до Доростола и дальше? Другое дело, актеры — уж эти-то никому не нужны, и заступиться за них некому.

Узнав об этом решении, старик Периклос незаметно шепнул Леониду с Федулом, чтоб разыскали ребят. Предупредили… Вот близнецам и пришлось купаться. Хорошо еще — так обошлось.

— А вообще, я думаю, они вас искали, — искоса взглянув на Лешку с Аргипом, тихо сказал Лука… или Леонтий. В общем, можно считать — оба сказали.

— Да и амулет я у тебя, Алексей, такой видел… Помнишь, когда ты отдал мне свою рубаху? Обманули тогда турок, да?

— Обманули, — старший тавуллярий с усмешкой кивнул. — Вы-то что дальше делать думаете, парни?

— А вы?

— Мы идем в Ниш, — честно признался Лешка.

— А далеко отсюда до Ниша?

Этот вопрос Лешка задал вернувшемся с охапкой хвороста Колупану. Хворост, естественно, тоже был включен ушлым лодочником в прейскурант оказываемых услуг, так, что его скромная хижина постепенно выравнивалась ценой с хорошим трехзвездочным отелем.

— До Ниша? — Колупан почесал бороденку. — Да не так уж и далеко. Лучше через Златицу добираться.

— Через Златицу?! — ахнул Аргип.

— Ну, или через Видин — только там небольшой крюк придется сделать.

— Сделаем! — решительно заявил Алексей и, взглянув на близнецов, спросил. — А вы куда отправитесь, парни?

Те переглянулись и засмеялись:

— Тоже в Видин, с вами. Нагоним там наших. Мы ведь так с Леонидом и договаривались — если что, встретимся в Видине, на главной площади. Ух, и закатим же представление! Жаль, вас с нами не будет.

Алексей улыбнулся:

— Вы что так дрожите, ребята?

— Так вода-то — не лето.

— А! Послушай-ка, господин Колупан, нет ли у тебя вина за хорошую цену?

Лодочник пожевал губами:

— За хорошую цену? Найдем. Две серебряхи — кувшин.

— Ого! Ну, ладно, тащи. Чего ж раньше не предложил?

— А вы не спрашивали. И денег не предлагали.

Перед тем, как отправиться в путь, встал вопрос об одежде. Лешка с Аргипом, в своих теплых рубахах с овчинами, чувствовали себя более-менее сносно, а вот близнецы, по сути, оказались почти раздетыми, к тому ж еще и босые.

Почесав голову, Лешка молча снял с себя пояс и высыпал на стол все оставшееся серебро. Глаза Колупана жадно блеснули:

— Небось, хотите прикупить одежонку?

— И еще немного еды…

В сундуках у запасливого выжиги нашлись и овчинные кожуха, и кое-какая обувь, и даже симпатичный синий шерстяной плащ с серебряной вышивкой по краю. Очень красивый и, по-видимому, ворованный, ибо Колупан расстался с ним без особого сожаления, естественно — за хорошую цену.

— Эх, теперь еще бы попутную барку! — расслабившись после сытного (ресторанная цена!) ужина, ухмыльнулся Аргип.

Алексей сжал губы:

— А вот на барку у нас уж денег точно не хватит!

— А зачем вам барка? — удивился лодочник. — На днях наши пастухи отправятся на зимние пастбища. Это в долине. Как раз в сторону Видина — по пути.

— Но деньги? Пастухам ведь тоже придется платить.

Колупан хитро прищурился:

— А что, у вас совсем-совсем денег нет?

— Ну, осталось еще немного…

— Тогда — сговоримся! — выжига-лодочник расхохотался, дергаясь всем своим узким лицом, похожим на лисью морду.

Выжига не обманул, свел таки на следующий день с пастухами. Там и уговорились в цене, сладились, и, как и договорились, поутру вышли. В долине стоял густой туман, такой, что не было видно идущих рядом, лишь где-то впереди мычали коровы да слышались крики погонщиков. На эти звуки и шли сейчас беглецы, стараясь не отстать, не потеряться. Шли долго, с небольшим перерывом на отдых и перекус, до самого вчера, а на следующий день, переночевав у костра — снова тронулись в путь.

Пастухи оказались парнями неразговорчивыми, хмурыми, да и вообще, по внешнему виду и всем своим повадкам больше походили на разбойников, нежели на представителей столь мирной профессии. С расспросами к парням они не лезли — выматывались, бедняги, попробуй-ка, уследи за таким поголовьем, да еще в туман. Да ведь это было и к лучшему, что не лезли, и практически предоставленные сами себе беглецы от отсутствия внимания отнюдь не страдали, даже наоборот — радовались.

Близнецы «электроники» развлекались каким-то побасенками, Алексей вспоминал свою прошлую жизнь и Ксанфию, представляя в деталях, как они заживут после свадьбы. По всему выходило — очень хорошо заживут, лучше некуда! Отсудят у государства дом, получат дивиденды от недвижимости и «Святого Николая», да, еще и он, старший тавуллярий Алексей Пафлагон, несомненно, получит обещанную награду — ведь до крестоносного воинства осталось уже не долго. Уже рядом! Уже, можно сказать, почти что пришли.

Почти что… Вот Аргип что-то в пути захандрил — шагал позади всех, молчал, да тяжко вздыхал, наверное, вспоминая что-то недоброе. И к чему, спрашивается, вспоминать такое?

— А вспомни-ка Константинополь, Аргип! — подождал вяло бредущего напарника Лешка. — Помнишь, как приходил к нам в гости? Как пили вино, веселились? Как смеялась Ксанфия?

— Ксанфия… — тихо и без улыбки протянул юноша. — Ксанфия…

Видел бы Алексей в этот момент его лицо!

Дня через три пастухи, наконец, пригнали стадо на пастбище.

— Вам — туда, — в ответ на Лешкину просьбу, седой длинноусый погонщик указал рукою на далекие синие горы. — Держите туда… А, как увидите черную скалу, повернете к реке. Там скоро и Видин.

— А как скоро?

— Да дня два-три. Как погода.

Погода не баловала, и идти пришлось долго. Долго и трудно. То под ногами вместо тропы внезапно оказывалось болото, то наползал такой туман, что вообще не было видно, куда дальше идти. Утомились все, но, кажется, больше всех Аргип, хоть он и выглядел повыносливее близнецов. Все ходил хмурый, огрызался на «электроников» и даже попытавшийся было расшевелить напарника Лешка нарвался вдруг на такой жуткий взгляд, что махнул рукой да отстал — ладно, в другой раз шутки пошутим, ни к чему сейчас трогать парня.

К концу второго, наконец-то, показалась обещанная пастухом черная скала, от нее путник резко свернули влево, к реке, широкая лента которой блестела где-то у самого горизонта. Тоже — не близкий путь. Переночевали в каком-то заброшенном шалаше, замерзли все, как гады, и, утром упрямо двинулись дальше. Запасы еды кончились еще вчера, и нужно было что-то срочно придумать, учитывая, что из оружие у путников имелись только ножи.

— Да что там думать-то?! — весело рассмеялся Лука — да-да, именно Лука, Лешка уже научился различать близнецов, Лука был посмешливее, Леонтий — посерьезней — Дойдем до реки да наловим рыбы!

И то правда!

Алексей со смехом хлопнул парнишку по плечу — ему всегда нравились подобные оптимисты. Леонтий тоже заулыбался, а вот Аргип… Аргип по-прежнему оставался смурным, хмурым, даже, когда из-за облаков выглянуло солнце.

К полудню дошли таки до реки, упарились — шагали быстро, да и солнышко пригревало. Пот застилала глаза, и все же, это было куда лучше, нежели серый густой туман и дождь. Уж куда веселее!

Немного отдохнув, близнецы принялись мастерить удочки, а старший тавуллярий, махнув рукой на грустно нахохлившегося напарника, отправился походить по берегу — на разведку. В голубом небе ярко светило осеннее солнышко, и желтые деревья неслышно роняли листву, и вкусно пахло жнивьем и сожженной соломой.

Рыбака Алексей увидал на излучине, в камышах — седой старик, сидя в небольшой лодочке, наклонившись к воде, деловито выбирал сети. Недалеко, шагах в двадцати от берега.

— Бог в помощь, отец! — подойдя ближе, вежливо поздоровался Лешка.

Старик оторвался от своих дел и неожиданно улыбнулся:

— И тебе да поможет Господь. Куда путь держишь?

— В Видин, — не стал скрывать Алексей. — Далеко еще до него?

Старик прищурился:

— Да как и сказать? Если по этой стороне идти — дня два, а по тому берегу — куда быстрей будет. Видин-то как раз на той стороне и будет.

— А дорога там есть?

— Конечно.

— А турки часто заглядывают?

— Да в нашей деревне давно уж никого не видали. В Сербии все — воюют, — старик поплевал на руки и снова принялся за сеть. Потом снова поднял глаза и улыбнулся. — Ежели тебе в Видин, мил человек, так подожди немного — сеть выберу, перевезу на тот берег.

— Да спасет тебя Боже! — искренне поблагодарил Алексей. — Я бы с удовольствием… Только… Не один я, отец.

— Чай, все православные?