Крестовый поход Посняков Андрей
— Православные, — Лешка перекрестился.
— Так и ладно, — довольно засмеялся дед. — Перевезу уж всех, коли вам в Видин надо. Много вас?
— Четверо.
— Ничего, челнок и не стольких выдерживал, тем более, погода хорошая — ни ветра, ни волн.
— А не боишься, дедушка? Нас же, все-таки, четверо.
Старик махнул рукой:
— Отбоялся уже свое… Девятый десяток пошел. Да и чего мне боятся? За старый челнок? Так что приходите. Обещал — перевезу. Потому по пути где-нибудь заночуете, деревень много — Кукры, Лавзово, Доместицы…
Вот это повезло! Даже Аргип ожил, обрадовался — старый рыбак не только перевез путников на тот берег, но и угостил рыбой и, что немаловажно, солью. Даже, покопавшись в мешке, отломил половину краюхи:
— В дороге покушаете.
— Спаси тя Бог, дедушка!
Простившись с рыбаком, Лешка весело улыбнулся: вот ведь какие люди на свете бывают — и не столь уж редко, как многим почему-то кажется.
Пожарив на колышках рыбу, беглецы с удовольствием подкрепились и, напившись водицы из попавшегося на пути ручья, с новыми силами зашагали дальше. Брильянтом отражаясь в реке, светило в глаза солнце, а под ногами мягко стелилась плотно наезженная дорога. Эх, хорошо!
Вот только к вечеру ветер натянул облака, резко похолодало, заморосил нудный мелкий дождь, а над рекою стала плотная пелена тумана.
— Заночуем в деревне, — неожиданно предложил Аргип. — Ну, не в поле ж! Старик говорил, есть тут поблизости не одна. Тем более, турок там нет…
— Опасно в деревне-то…
— А по большой дороге идти — не опасно?
— Тоже верно.
— Вон, похоже, огни…
Как Аргип умудрился разглядеть огоньки среди серой пелены промозглой дождевой взвеси — Бог весть. Но только вскоре их уже заметили все. Уютные такие огоньки, видать, в виду хмурого дня жители зажгли свечи. Да и день-то уже клонился к вечеру, смеркалось.
Путники остановились, и все с надеждой посмотрели на Алексея — что скажет? По глазам близнецов — не говоря уже о напарнике — было хорошо видною, что их отнюдь не прельщает очередная ночевка под открытым небом. В конце-то концов, хватит ночевать, как свиньям…
— Ладно, так и быть, заночуем…
— Ура! — возликовали близняшки.
— Но, все же, так, сразу, опасно идти, — чувствуя свою ответственность за всех, Алексей предостерегающе поднял руку. — Хорошо бы зайти в деревню, посмотреть, прикинуть — что там, да как?
— Я пойду! — тут же вызвался Аргип. — Посмотрю, расспрошу кое-что — и быстро назад. А вы тут, в рощице, ждите.
Не дожидаясь ответа, парень быстро зашагал к селению.
— Постой!
Лешка снял с плеч Луки синий, с серебром, плащ и, догнав, протянул его напарнику. — Так солидней будет. Да и нам — виднее. Скорей возвращайся, Аргип!
— Постараюсь!
В ожидании, они забрались в рощу — ивы, немного лип, чуть в стороне — желто-красные клены. Все так же нудно моросил дождь, и низкое небо давило своим серым брюхом долину. Алексей видел, как, накинув на голову капюшон плаща, Аргип быстро шагал к деревне. Вот обошел яблоневый сад, исчез в какой-то ложбинке, снова появился… Ну, а дальше уже и не видно стало ничего — и что там творилось в деревне, можно было лишь предполагать с большей или меньшей степенью вероятности. Лишь стало слышно, как, почуяв чужака, занялись в селенье собаки. Полаяли и затихли, видать, посланец зашел в чей-то дом.
Лешка в нетерпении прохаживался между деревьями — вот уж правду говорят: ждать да догонять — нет хуже напастей. Сам понимал, что может сложиться по всякому, смотря на кого нарвешься. Если хозяин гостеприимен, то и с тем надо сначала поговорить, выложить новости, послушать деревенские сплетни, до которых столь охочи сельские жители, да мало ли что еще! Если же вдруг напарник нарвется на откровенного жлоба — что ж, тогда пойдет в другой дом. Или — вернется. Ну, вернется-то он в любом случае, рано или поздно… Если, правда, в деревне нет турок! Впрочем, даже если и есть — что с того? Судя по плащу, Аргип — весьма приличный человек, идет себе потихоньку в Видин, к знакомым, по разным там важным для него делам. Хотя, конечно, дела разные бывают… И турки тоже бывают разные, кто-то путнику поверит, а кому-то он явно покажется подозрительным.
Черт, что же он так долго-то?
— Не видать? — окликнул Лешку серьезный — Леонтий.
Вместо ответа Алексей лишь хмуро кивнул — нет, мол, не видно. И сам над собой посмеялся — привык уже при слове «нет» совсем по-болгарски кивать. Обернулся к парням:
— Как хоть деревня-то называется? Не помните, старик не говорил?
— Говорил, да только мы не запомнили, — хихикнул смешливый — Лука. — Он вообще много чего говорил.
— Жаль, что не запомнили… — протянул Лешка, хотя и сам бы не мог сказать. Почему это — жаль? Места все шли незнакомые, и ни одно название старшему тавуллярию совершенно ничего не говорило.
— Мне кажется, он надолго задержится, — подышав на озябшие ладони, негромко промолвил Леонтий. — Сидит, небось, сейчас, разговаривает. Тепло, хорошо…
— Вино, может быть, пьет, — тут же поддакнул Лука и тихонько рассмеялся. — А, Леонтий, хорошо бы сейчас вина выпить?
— Да уж, неплохо бы… У нас в Адрианополе мы б с тобой как раз сейчас и пили.
Адрионополь… Алексей усмехнулся. Эдирнэ — по-турецки. Не выдержал, спросил:
— Как вам под турками?
— По-разному, — тут же отозвался Леонтий. — Смотря, какие турки!
Опа! Лешка сдержал смех — ну вот точно так же он и сам только что думал.
— У старого рынка жила бабушка Фируза, турчанка, — продолжил брата Лука. — Без нее мы б, наверное, и не выжили бы…
— Да уж, нас бы точно прибрал к рукам тот противный турок, про которого потом ходили слухи, что он людоед! — Леонтий передернул плечами. — Знаешь, я что хочу сказать, Алексей… Вот, в старые времена, лет сто тому, когда турки только что захватили город — зверствовали. Много людей убили, еще больше обратили в рабов, продали… Потом несколько восстаний было — подавили, голов поотрубали — жуть. Страшно было! А сейчас я даже не знаю, как… Наверное, мы притерпелись, привыкли… Да почти все так же осталось — так же торгуют — армяне, евреи, греки — никто их не трогает, правда налоги… Налоги в последнее время поднялись. И — бывает — время от времени янычары проводят облавы — убивают всех, попавшихся на пути, христиан, никого не щадят… Ужас! Помнишь, Лука?
— Угу, — Лука на этот раз не смеялся.
Задумался, отошел в сторону… И вдруг вскрикнул:
— Смотрите-ка — факел!
Лешка с Леонтием дернулись разом…
И в самом деле!
По дороге прямо к ним, точнее сказать — к рощице — двигался пылающий факел. Не сам, конечно, двигался — его кто-то нес.
— Доместицы… — вдруг прошептал Леонтий. — Кажется, так говорил старик про деревню.
А человек с факелом, между тем, подходил все ближе, да так, что можно уже стало различить плащ с понятым от дождя капюшоном. Синий, с серебряным кантом. Кстати, не такой уж и сильный дождь…
— Аргип! Это же Аргип! — радостно закричав, близнецы побежали к дороге.
Рванул за ними и Лешка, надоело и ему ждать здесь, на семи ветрах, в дождь и непогоду.
— Аргип, эгей! Как дела там?
— Ну, что, договорился?
— Как дела там?
На бегу, наперебой кричали близнецы. А за ними едва поспевал Лешка.
Черт, вот поскользнулся в грязи, упал…
А когда встал, над ним уже маячили всадники в причудливых, расшитых черными лебедиными перьями, одеждах… С копьями и тяжелыми саблями! Сипахи!
Ого! Они уже схватили парней… А что же… А что же Аргип?
А напарник как раз подходил к Лешке. И всадники гарцевали рядом!
Подошел, усмехнулся, сбросил с головы капюшон…
Лешка ахнул:
— Фекла!
— Нет…
Глава 10
Осень 1443 г. Граница между Болгарией и Сербией. Белград — город мирный
«Турок шел лесом»(Болгарская народная песня).
- Турок шел лесом дремучим,
- Гнал пред собою невольниц…
…насмешливо скривилась девушка. — Меня зовут — Халия.
— Свяжите его, — бросила она сипахам. — Да смотрите, покрепче, этот парень много чего может. Одно слово — боец.
Боец, ну надо же!
Лешка усмехнулся — никто его покуда так вот не называл. Боец…
Пленников бросили в какой-то старый сарай, заперли, выставили часового. Рук, правда, не связывали — какой в этом смысл, уж трое-то человек всегда смогут развязать друг друга?
Да, по приказу Феклы — Халии, с него сорвали овчину… Лешка при этом сумел скрыть ухмылку — все, что нужно было для перехода крестоносной армии от Ниша в Болгарию, он и так знал, помнил там все перевалы, а большая часть зашитой в кожух информации была уже не очень нужна, поскольку какое-то время Лешка искренне полагал, что войско короля Владислава двинется в Болгарию с севера, через Валахию. Однако ж, нет!
Один из парней-«электроников» — смешливый Лука — бросился к дощатой двери сарая и приложил ухо к щели.
— Утром позовут кузнеца, — уныло поведал он. — О том сейчас разговаривают… Ага, вот отошли… Кто-то ходит совсем рядом.
— Страж — кто же еще-то? — сев на земляной пол, невесело усмехнулся Леонтий. — Аргип-то, что, выходит, предатель?
— Не говори «гоп», — Алексей тщательно обследовал дверь, насколько это вообще можно было сделать в кромешной тьме. Доски хорошие, крепкие, щели, хоть и имеются, да такие узенькие, что вряд ли пройдет и мизинец. Хорошая дверь, надежная, такие вместо крепостных ворот ставить, а не в какой-то там сарай.
Предатель ли Аргип? От этого само собой напрашивающегося предположения на душе заскребли кошки… Ну, да, на первый взгляд — конечно, предатель, иначе как же Фекла… или как ее там, Халия? — узнала о беглецах?
Хотя, чего узнавать-то? Зашел Аргип в избу — а тут вам, здрастье-пожалте — турки во главе с Халией! Этакий вот подарочек… Скорее всего, все именно так и обстояло — в жизни еще и не такие совпадения бывают. Случай! Дурацкий слепой случай.
— Ну, сами судите, могли мы завернуть не в эту деревню, а, скажем — в следующую? — старший тавуллярий посмотрел на своих юных спутников, хотя понимал, что в темноте ни жестов его, ни взгляда, все равно, не видно.
— Конечно, могли, — отозвался Леонтий… Или Лука? Нет, тон был серьезным, значит — Леонтий. — И тогда никого не встретили бы…
— А, может, и встретили бы… — невозмутимо продолжал Алексей. — Кто знает, может, турки выставили посты во всех деревнях? Рассуждаем дальше — Халия — ну, эта турчанка — просто шла по дороге, завернувшись в плащ Аргипа… Не самая свежая идея. Жгла факел, чтобы мы, значит, хорошо рассмотрели плащ, и сами рванули к ней, словно мотыльки к огню!
— Да, вот именно — сами.
— А, может, Аргип все же…
— Может, — Лешка кашлянул. — Однако, не будем гадать, некогда. Не очень-то мне нравиться их разговоры о кузнеце. Руки у нас свободны, мысли в голове есть — надо действовать.
— И что ты предлагаешь?
— Ха, что?! Бежать, конечно — и как можно быстрее. Я бы даже сказал — прямо сейчас, боюсь, что другого такого случай просто не будет.
Близнецы затихли, пораженные столь простым и немудреным решением. Бежать… А ну-ка, попробуй-ка! Легко сказать…
Дождь снаружи усилился, и крупные капли его шуршали соломой крыши. Соломой…
— А ну, подсадите-ка!
Алексей уселся на шее одного из близнецов и принялся дотошно обследовать крышу… не торопясь, постепенно, каждую досочку… Черт побери — крепко! Ни одна не оказалась гнилой, ни одна не погнулась, не поддалась. Да, что и сказать, делали на совесть — по-хозяйски, для себя. Сарай лишь только с виду казался старым… да и то, наверняка потому, что ночь.
— Опускайся, Лука… Не устал?
— Я Леонтий.
— Обследуйте стены… Ну, что там?
— Бревна!
— У меня тоже…
Алексей ненадолго задумался… Так… Потолок и стены отпадают, крыша — тоже… Остается что? Пол! То есть — земелька! Да что тут еще думать-то?!
— Выбреем место и начнем копать, — живо распорядился Лешка.
— Как? Руками?
— А у вас есть другое предложение? Или имеется лопата? Посмотрите-ка, может, ее здесь случайно забыли?
Издеваясь, Лешка пошарил руками по земляному полу — мокро, грязно, холодно…
— Тсс! — он вдруг перестал шуршать соломой, прислушался. — Что это за звук? Вон там, за дальней стеной?
Все прислушались.
— Кажется, ручей, — прошептал кто-то из близнецов. — Да-да… И течет, похоже, совсем рядом.
— Там и копаем, — приказал Алексей. — У дальней стены — к ручью! Роем, как экскаваторы!
— Как кто?
— Меньше болтовни — больше дела!
Старший тавуллярий выбрал направление подкопа очень и очень верно — почка в этом месте, у ручья, оказалась твердой лишь только сверху, да и то — лишь на первый взгляд, вернее — на первое касание. Просто, при строительстве набросали щебенки, под которой оказался песок. Повезло! Опять случай? Да нет, скорее, — трезвый расчет.
Пленники трудились, как проклятые, обламывая до крови ногти и совершенно не замечая боли. Все делали быстро и тихо — двое копали, третий — отпихивал в сторону песок, потом менялись. И, наконец, докопались таки!!! Дорылись!
В подкоп хлынул холодная вода ручья!
— А теперь что? — сдавленным шепотом спросил Лука.
Лешка усмехнулся:
— Плавать умеете?
— Ну…
— Тогда ныряйте… вернее, ползите… Это мне вот не повезло — плохо плаваю, как бы не утонуть, а уж для вас-то этот ручей — ничто.
Лешка шепотом балагурил, старательно заглушая страх, противный, липкий, поднимающийся откуда-то изнутри и отдающий холодком в сердце. Ну, со своим-то страхом можно было справиться, главное — подбодрить ребят.
— Итак — я первым, вы — за мною. Быстро, и, главное — постарайтесь не шуметь.
Набрав в легкие побольше воздуха, старший тавуллярий бросился… нет, лучше сказать — вполз — в заполненную холодной водой яму.
Господи, ну и жуть!
Острые обручи холода сдавили ребра, в ноздри полез мокрый песок… ага — вот и течение! Холодно как, господи… Ну, еще! Еще! Черт… Неужели — застрял?
В груди бешено колотилось сердце, оно, казалось, вот-вот выпрыгнет… И еще очень хотелось дышать.
Воздуха! Воздуха! — как пел когда-то Константин Кинчев в своей старой песне. Лешке, вообще-то, больше нравилась «АРИЯ», но и «Алису» он тоже слушал.
Воздуха!
Он там, наверху, этот желанный воздух…
И — р-раз! Парень дернулся, рванулся вперед из последних сил… И, уже чувствуя. Что легкие вот-вот разорвутся, вынырнул на поверхность ручья. И жадно, жадно, жадно дышал!
Воздух… Какое же это счастье, Господи! Какой приятный дождик… этак весело молотит. Теплый… По сравнению с ледяною водою ручья — конечно, теплый! Как душ. Вокруг темно, тихо… Это хорошо. А на востоке уже багровеет небо — успеть бы, уйти… Где же, однако, парни?
И тут же, с шумом, словно купающийся гиппопотам, вынырнул один из близнецов… За ним — почти сразу — второй.
— Ух!
— Тсс… Вон там, на берегу — репейник… Ползем… И помните о страже!
Они выбрались, выбрались, выбрались!!! Убежали, Господь помог, не оставил своею милостию. Когда восточную половину неба опалила заря, беглецы были уже километрах в пяти от деревни. А то — и больше, драпали так, что валил пар! Бежали на восток, в леса, знали, погоня в первую голову помчится по дороге на запад, в Сербию.
— Как бы собак не пустили! — оборачиваясь, прохрипел на бегу Леонтий.
— Ага! Собак… Ручей… да еще дождина!
Лука, засмеявшись, остановился, закашлялся. Лешка стукнул его по спине и махнул рукой:
— Привал. Отдохнем малость… Слушайте, а хорошую мы ямину прорыли! Наверное, метра два!
Они остановились на лесной опушке, уселись, привалившись к широкому стволу дуба. Дружно задрав головы, близнецы жадно ловили капли дождя смешно открытыми ртами. Словно рыбы — наживку.
Лешка хмыкнул и хотел уж было сказать что-нибудь смешное, как вдруг услышал рог! Да-да, вот именно — кто-то трубил! Вот еще… Охотники? В такую погоду?
Близнецы переглянулись.
— Слышите? — округлив глаза, громко прошептал Лука. — Копыта стучат… Всадники! Погоня! И как они только смогли нас так быстро найти?
— Вверх! — вскинув голову, приказал Лешка. — Быстро все наверх, на дуб, забираемся… Леонтий, подставляй плечи… Лука — пошел! Молодец… Я следующий… Черт, скользко как! Как бы не сверзиться… Леонтий, давай руку!
Они спрятались за редкой листвою, моля о заступе Бога. Конечно, беглецов вряд ли можно было заметить с земли — слишком уж густы были ветви… Но, если присмотреться…
Снова запел рог, уже совсем близко, и на опушку леса выскочили всадники на крепких быстрых конях. Кое-кто был в панцирях, большинство же — в кольчугах. Короткие копья, мечи у пояса, на головах — легкие открытые шлемы… Один, вроде как, старший — молодой вислоусый блондин с гривой кудрявых волос — спешился, поправив на плечах богато расшитый плащ, и что-то повелительно крикнул. Остальные всадники тоже сошли с коней, заговорили… Лешка прислушался. Речь оказалась совсем незнакомой, чужой, ни на что не похожей… Нет, это не болгары, не сербы, не греки… И не турки, явно не турки.
Такое впечатление, что эти неведомые воины кого-то ждали. А ведь, и правда — ждали.
— Иштван! — вислоусый блондин махнул рукою, и один из воинов — высокий худой бородач в обтянутом зеленым бархатом панцире — бригантине — приставил к губам висевший на шее рог. Затрубил…
И вот… О чудо! Где-то совеем недалеко послышался ответный сигнал.
Блондин улыбнулся, что-то сказал, как видно, какую-то шутку — все засмеялись, а бородатый — так даже захохотал, хлопнув себя руками по ляжкам, затянутым в узкие разноцветные штаны, больше напоминающие чулки. Одна штанина была синяя, другая — ярко-желтая. Экий франт! Одет по последней бургундской моде! Как, впрочем, и вислоусый блондин — у того и рукоять меча блестела от дождевых капель, не иначе — из золота, да и цепь имелась на шее нехилая… Тоже, между прочим, золотая.
Снова послышался стук копыт, и на опушку выскочило еще человек семь — в кольчугах и латах. Один… нет, двое — похоже, были ранены: на лбу одного — кровоточащая тряпица, у другого — перевязана рука.
— Живео Сербиа! — со смехом приветствовал их блондин. — А мы думали — вовек уж вас не дождемся! Сыскали проводников?
О! Алексей обрадовался — теперь-то уж речь пошла понятная, сербская… Неужели, это… Неужели… Неужели, все таки, повезло?
— Нарвались на турок, — отозвался один из прибывших сербов, совсем еще молодой парень лет, может, шестнадцати, ловкий, тоненький, светлорусый, с приятным худощавым лицом.
— Турки? — вислоусый удивленно вскинул глаза. — Откуда здесь турки? Они все на западе, в Сербии. Военный отряд?
— Именно, — отозвался раненый, тот, что с перевязанной рукой. — Сами удивились — откуда они здесь! И так шустро скакали, словно бы ловили кого-то, выскочили из-за холма неожиданно, слонов черти. Там был один парень — молодой, смазливый, дрался, как черт… Моя рука — его сабли дело. Ускакал, гад! Ничего, я его запомнил, Бог даст, встретимся.
— Ускакал?!
— Ну, мы им задали, граф! — горделиво расправил плечи юноша. — Век помнить будут… Несколько человек, к сожалению, ушли.
— Ушли? — граф — граф! — недовольно сдвинул брови.
— Мы не стали их преследовать, некогда, — пояснил раненый. — Да и не затем сюда явились.
— Вот именно, — граф кивнул. — Где же проводники?
— Да сыщем в любой деревне!
— Некогда уже искать — пора возвращаться. Не знаю даже, что я доложу королю?
Сербы виновато потупились.
— Да найдем…
— «Найдем»… Разве ж только они с неба свалятся, эти проводники!
— Прыгаем! — тут же распорядился Алексей. — Ну, быстро, один за другим…
Ох, и глаза же были у воинов!
Еще бы — прямо, казалось, с неба, посыпались люди. Грязные, страшные, мокрые… Черти, а не люди!
— Вам нужны проводники, господа? — потирая ушибленный при падении бок, галантно осведомился Лешка. — Мы — они и есть!
— С неба! — русоволосый парень смешно раскрыл рот. — Свалились! С неба… Проводники!
— Вот, что делается, когда хорошенько попросишь Господа! — наставительно произнес раненый. Нет, не тот, что в голову, а тот, что в руку. Белявый такой, смазливый, надменный, как иногда изображали немецких фашистов в старых советских фильмах.
— Что-то я не очень верю этим, неизвестно, откуда взявшимся, людям, — пристально оглядывая беглецов, усмехнулся граф. — И вид их у меня вызывает сомнения… Какие-то бродяги. Эй, — он строго взглянул на Лешку. — Вы кто?
Старший тавуллярий пожал плечами:
— Так я же уже сказал — проводники. И не только…
— Что значит — не только?
— Позвольте сначала узнать — кто вы?
Лешка сейчас держал себя с такой прямо таки царственной гордостью, что воины невольно замолкли и даже попятились. А близнецы встали по обе стороны, этаким почетным сопровождением.
— Ого, как заговорили? — усмехнулся граф. — Вам нужно мое имя? Извольте. Я — граф Ференц Шаркози!
— Ага… венгры, точнее — мадьяры, — Алексей улыбнулся. — Вы-то, граф, мне и нужны.
— Вот как?
— Как можно скорее доставьте нас к королю Владиславу!
— К королю Ласло? — скривил губы граф Ференц. — Мы к нему и направляемся. Только вот, возьмем ли с собой вас — вопрос! Может быть, куда лучше будет развесить вас на ветвях этого дуба? Кто вы?
— Ромеи… — наконец, признался Алексей.
— Ромеи? Греки, что ли? Вот еще новости… Нет, парни, все ж таки готовьте веревки!
— А, коли вы граф, так должны бы знать кое-какие слова, — продолжа старший тавуллярий, ничуть не смущаясь.
Предводитель мадьяр вскинул голову:
— Какие еще слова?
— Белград — город мирный, — негромко промолвил Лешка.
— Белград? — переспросил граф… и тут же подобрел, улыбнулся. — Вот с этого бы и начинали! А то стоят тут, строят из себя невесть что… Так, глядишь…
Глава 11
Осень 1443 г. Сербия — Болгария. Черной крови супостатов напейтесь!
«Смерть Марко-юнака».
- Ой, летите орлы, улетайте
- Дальше, дальше, на край белого света.
- Напитайтесь вы мясом басурманов,
- Черной крови супостатов напейтесь!
…и вздернули бы, верно, парни?
Крестоносное воинство, ощетинившись копьями, стояло на пологом холме у реки Нишавицы, что протекала близ славного города Ниша. Закованные в сталь венгерские и польские рыцари, сербские пехотинцы, валахи. Трепетало над воинством бело-красное знамя с ликом Иисуса Христа, и налетевший ветер раздувал разноцветные перья рыцарских шлемов.
Чуть позади готовых к битве шеренг, верхом на белом коне нетерпеливо гарцевал сам предводитель — красивый молодой юноша, Владислав Ягеллон, король Польши и Венгрии. На сверкающих латах его был изображен крест — символ крестового похода, и такие же кресты красовались на плащах и щитах рыцарей.
Впереди, у небольшого лесочка, выстроились рядами турки. Бунчуки из лошадиных хвосты, золотые полумесяцы, черные лебединые перья. Легкая конница сипахов, отчаянные ряды янычар…
Дул ветер. Голубело небо. Обе стороны жаждали битвы. Кто победит? Бог весть… Если турки — возьмут и Ниш, и Белград, и Травник, пролетят по всей Сербии кровавым всесокрушающим вихрем, как много лет назад, после Косова поля. Захватят Боснию, Герцеговину, вторгнуться в Валахию и Венгрию, а, быть может, и в Польшу. И настанет тьма…
Если же победа будет за крестоносцами, то турок погонят аж до самого Черного моря, а то и дальше… Дальше, дальше… как можно дальше от высоких стен богоспасаемого Константинова града! И освобожденный от захватчиков Эдирне вновь станет Адрианополем, а Измир — Смирной…
Как все сложиться? Так, как захочет Бог… или — Аллах.
— К бою, воины! — вытащив из ножен меч, воскликнул юный король Владислав, прекрасный рыцарь в сверкающих латах.
Увидев королевский знак, громко затрубили трубы, забили барабаны, и, дернувшись, упали на упоры копья.
— С нами Иисус Христос и Святая Дева!
С этим кличем крестоносное воинство бросилось в бой…
Читать бесплатно другие книги:
